Текст книги "Я отвечаю за свою страну"
Автор книги: Игорь Скорин
Соавторы: Павел Грахов,А. Васильев,Сергей Автономов,Владимир Виноградов,Валерий Данилевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– Это ваше право, но лучше подайте туда объявление о пропаже собаки.
Майор положил трубку и сразу включил несколько тумблеров:
– Внимание маршрутам! Из дома номер два по улице Халтурина пропала собака, такса черной масти. При обнаружении сообщить в дежурную часть. Конец связи. – Майор повернулся к приехавшим. – А теперь скажите, что это не собачья работа.
Поняв по улыбающимся лицам, что сочувствия не найти, Коняев сокрушенно махнул рукой и протянул записку от начальника уголовного розыска Даркова:
«Вам заказан номер в гостинице «Нарва».
Пожелав дежурному спокойного дежурства, поехали в гостиницу. Хаапсалуский водитель от отдыха отказался и сразу уехал обратно. Виктор с Энделем оформили документы и поднялись в номер. Ужасно хотелось есть, но ресторан был уже закрыт. Виктор собрался было идти к дежурной по этажу поклянчить хотя бы чайку, но его остановил звонок телефона. Звонил Дарков.
– Вы уже привели себя в порядок? Выходите, сейчас заеду, и ко мне на ужин.
– Поздновато вроде, Степан Гаврилович?
– А когда у нас было что-нибудь вовремя, Витя? Знаю же, что голодные. Жена давно ждет, все кастрюли полотенцами обмотала, чтобы не остыло. Для поднятия боевого духа и аппетита сообщаю: нашли мы эту Клаву! Подробности за столом…
– Интриган! Уже бежим.
Подробности были простые. Смекалистый и многоопытный Дарков, получив предписание Рохтлы, не мудрствуя лукаво, направился прямо в пожарную часть, в которой служил когда-то Моргун. В каждой части есть «вечный» старшина. И тому не стоило особого труда вспомнить, что разгильдяй и любитель спиртного рядовой Моргун похаживал к кладовщице рыбколхоза Клаве, где и был застигнут однажды во время самовольной отлучки.
К утру уже было известно, что Клавдия – человек постоянный и профессию кладовщицы не сменила. Живет в Усть-Нарве в маленьком домике. Оставалось только выяснить, не у нее ли Моргун.
В Усть-Нарве их уже поджидал участковый инспектор, молодой круглощекий парень. Жизнерадостно улыбнувшись, представился не по-уставному: Федор Круглый. Фамилия вполне соответствовала его комплекции. Участковый гостеприимно расставил стулья, включил в розетку электрочайник.
Виктор с интересом оглядел помещение: на подоконниках стояли обернутые в розовую бумагу горшки с цветами, перед столом массивное, потертое кожаное кресло, в углу старый холодильник ЗИЛ, вручную подкрашенный масляной краской, обитая дерматином дверь сверкала замысловатыми шляпками медных гвоздей.
– Хорошо живешь, Федор Круглый! – Виктор опустился в мягкое кресло.
– Он у нас хозяйственный, и на участке полный порядок. Может, пошлем Федора к Клавке, пусть разведает, что к чему? – сказал Дарков и принялся поливать из графина цветы.
– Товарищ майор, они уже политы. – Федор выключил чайник, разлил по стаканам чай и поставил на стол вазочку с кусковым сахаром. – Я тут кумекал до вашего приезда. Недалеко от дома Клавы пивная имеется, и она там приторговывает вяленой рыбкой. Отдыхающие из санатория частенько заглядывают туда.
– Хорошо «кумекал», Федор! Нас с Энделем здесь не знают, сойдем за отдыхающих. Начерти-ка план дома.
– План и не нужен. Там кухонька и одна комната. Все на виду.
– Сарай или погреб есть?
– Нет. Одна она живет, без мужика. Кто ж сарай будет строить? Как пойдете, мы с товарищем Дарковым из кустов приглядим, там подход хороший.
– Договорились. – Дарков поднялся. – Виктор с Энделем заходят в дом, мы с Круглым прикрываем. Пошли.
«Отдыхающие» фланирующей походкой подошли к дому Клавдии. Виктор, не вынимая сигареты изо рта, решительно забарабанил в окно. Занавеска отдернулась, выглянула растрепанная женщина. Увидев двух приятелей, она возмущенно покрутила пальцем у виска.
– Открывай, Клава! Дельце к тебе есть…
Когда дверь отворилась, Виктор галантно взял женщину под руку и увлек в дом.
– Клавочка, родненькая! Рыбки бы нам пару хвостов. Уважь!
– Алкаши! С жиру беситесь в своем санатории. С утра уже зенки заливать собрались…
Виктор с первого взгляда понял – Моргуна здесь нет. Круто повернулся к Клавдии и, глядя ей прямо в лицо, твердо спросил:
– Где Яков Моргун?
Женщина удивленно раскрыла глаза, присмотрелась внимательно к посетителям и расхохоталась.
– Так вы из милиции? Артисты! – Клавдия захлебывалась смехом. – Нету Яшки, в больнице он.
– В какой больнице?
– Известно в какой – в Нарвской. Аппендицит ему вырезали, теперь езжу вот, супчиком подкармливаю.
– Какого числа его оперировали?
– Как приехал, так и свалился. Вызвала «скорую», сразу забрали в больницу. Второго сентября это было. Опять натворил чего-нибудь?
– Пустяки… Дома не знают, куда он пропал. Извините нас за беспокойство.
В больнице все подтвердилось. Второго сентября «скорая помощь» доставила Моргуна в приемный покой, и в тот же вечер он был оперирован. Виктор полистал его паспорт, для убедительности заглянул в палату, где цветущий Моргун возлежал на подушках. Эндель спокойно прокомментировал:
– Первый тайм мы уже отыграли. Команды удаляются на отдых…
Виктор в тон ему закончил:
– …при полном молчании трибун. На световом табло загорается большой знак вопроса. Дарков, пойдем позвоним от тебя главному судье «соревнований», получим соответствующие указания и рекомендации.
Рохтла «порекомендовал» к утру быть в министерстве.
В уголовном розыске принято считать, что если при отработке версии получен отрицательный результат, то это тоже результат. Причастность Моргуна к убийству была полностью опровергнута, и ради этого стоило тратить время и силы. Теперь предстояло проанализировать проделанную работу и наметить новые розыскные меры.
Эндель добровольно вызвался писать справку-меморандум. Виктор тем временем рылся в архиве, просматривая материалы по преступлениям прошлым лет, совершенным на лесных хуторах. Таких преступлений было немного, но Виктор снова и снова листал дела, составлял списки, тщательно разбирался в мотивах, толкнувших людей преступить грань закона. Особенно его интересовал вопрос, что побуждало преступников идти именно на отдаленные хутора? Кажущаяся беззащитность людей? Но ведь можно нарваться на агрессивного хозяина, и тогда трудно будет унести ноги. Предположение, что владельцы хуторов прячут деньги в кубышках? Смешно! Гораздо выгоднее положить деньги в сберкассу и получать льготные проценты.
На третий день творческих мук Виктор пришел к выводу, что никакой системы здесь нет и быть не может. Пока оставался один реальный путь – проверить людей, ранее судимых за аналогичные преступления. Для этого необходимо установить, где они находятся. Виктор ушел с головой в составление запросов. От писанины его оторвал робкий стук в дверь.
– Войдите.
На пороге стоял пожилой человек в сером пальто и шляпе.
– Товарищ капитан, я участковый инспектор Лаур. Разрешите обратиться?
– Лаур! Да вас же узнать нельзя в гражданском платье. Проходите.
Виктор силком снял со смущенного Лаура пальто, усадил в кресло.
– Как там дела в вашем лесу, что нового?
– Тут вот какое дело, товарищ капитан… Промашку я допустил. Вы уж извините меня. Видно, пора мне на пенсию.
– Да что случилось? Не волнуйтесь, Лаур, говорите смелее.
– Вспомнил я один факт. С год назад увидел во дворе у старого Вольдемара молодого парня, модный весь из себя, костюмчик блестит. Спросил ненароком, что, мол, за чудо: грибник не грибник, охотник не охотник? Вольдемар пробормотал что-то насчет племянника, вроде в «Интуристе» работает. Я тогда не придал значения, забыл. А теперь вот вспомнил и все эти дни думаю. Была у Вольдемара когда-то сестра, только померла давно. Может, и в самом деле племянник это был?
– Что ж, очень хорошо, что вы пришли ко мне. Вы надолго в Таллин?
– Начальник сказал, что могу быть здесь, пока не разберемся.
– Тогда едем в «Интурист» в отдел кадров. По фотографии узнать сможете?
Лаур кивнул головой с полной уверенностью.
Кадровики – народ обстоятельный. Все у них разложено по полочкам в идеальном порядке, папки аккуратно подшиты и подписаны, картотека разбита по службам. С милостивого разрешения начальника отдела кадров расположились в его кабинете. Виктор усадил Лаура возле окна и подавал ему карточки, отбирая только мужчин. Просмотрели всех гидов, переводчиков сервис-бюро, работников гостиницы и вспомогательных служб, шоферов, швейцаров, наконец перешли на ресторан. Лаур молча отложил одну карточку и, взглянув на Виктора, кивнул – он! Виктор внимательно всмотрелся в фото и записал: Ялакас, 1949 года рождения, проживает в Таллине, улица Кирси, 6, кв. 39. Бармен.
Заинтересованный кадровик посмотрел через плечо Виктора.
– Ялакас? Никаких претензий не имеем. Добросовестный работник, член месткома, хороший семьянин. Вы, вероятно, ошиблись.
– Я тоже так думаю, так что не нужно его зря беспокоить.
– Понимаю. Кстати, Ялакас сегодня работает, завтра у него выходной.
На улице Лаур распрощался, поехал навестить родственников, а Виктор через десять минут стучался в кабинет Рохтлы.
Обсудили возникший вариант. Ялакаса предстояло проверить капитально, ведь это пока единственный человек, которого видели на хуторе. К тому же родственник Ауна.
Виктор неторопливо шагал по улицам вечернего города. Сырость освежала кожу лица, снимая усталость. Запахнув плотнее плащ, он ускорил шаг и вышел на площадь, посреди которой будто новогодняя елка стояла гостиница «Виру». Прекрасное современное сооружение, пользующееся большой популярностью у приезжих, но, как казалось Виктору, место для постройки гостиницы было выбрано не совсем удачно – бывшая Центральная площадь потеряла свое очарование.
Вспомнив, что сегодня как раз должен работать Ялакас, Виктор обогнул здание и подошел к входу в ресторан. Возле дверей толпилась молодежь. Швейцар за стеклом, как карась в аквариуме, важно дефилировал, гордый и неприступный.
Виктор стоял в нерешительности. Хотелось бы, конечно, посмотреть со стороны на «племянника», но как попасть туда? Не объясняться же с этим старым павлином.
– Шахов, привет! – К Виктору подходил оперативник из городского управления. – Что здесь делаешь?
– Да вот хотел чашечку кофе выпить, но разве проберешься через такой кордон. – Виктор пожал протянутую ему руку. – Ты знаешь, все время испытываю мистический страх перед швейцарами, прямо комплекс какой-то…
– Ну, это проблема разрешимая. Пойдем, составлю тебе компанию, если не возражаешь.
Оперативник решительно направился ко входу, Виктор шел следом, мучительно вспоминая, как того зовут. Чертыхался про себя, что за своими делами стал забывать имена коллег. Потом вспомнил – Антс.
Антс уверенно растолкал джинсовых парней и забарабанил в дверь. Швейцар подслеповато сощурился, вглядываясь в нахальных посетителей, потом быстро засеменил открывать. Пропуская Антса и Виктора, весь разулыбался, как будто встретил долгожданных и горячо любимых родственников.
Сдав плащи, они спустились по лестнице, свернули налево и попали в полутемный маленький бар. От гремящей музыки, казалось, вибрировали бетонные стены. Бармен священнодействовал за стойкой. Уверенной рукой разбрасывал по бокалам лед, смешивал коктейли, неуловимым движением распечатывал пачки сигарет, наполнял кофейные чашки. Затем наступал кульминационный момент: рука замирала и мягко опускалась на кнопки электронного калькулятора. Исполнялись замысловатые гаммы, «автор» на секунду задумывался, как бы в уме сверяя счет, и со скучающим видом отсчитывал сдачу. Небрежно, как на паперти, бросал мелочь на поднос. Разомлевшие клиенты смущенно сгребали мелочь настойку – на чай, мол, – и, забрав поднос с горячительным, удалялись в темноту бара.
Ялакас царил в своем маленьком громыхающем царстве. Увидев Антса, вежливо поклонился и пошел вдоль стойки к пришедшим.
– Добрый вечер! Пришли отдохнуть? Что желаете заказать? – Говоря это, Ялакас тревожно окинул зал глазами, затем запоминающе посмотрел на Виктора.
– Два кофе… – начал Виктор.
– …и два коньяка, – закончил Антс.
Все трое засмеялись. Бармен с явным облегчением кинулся выполнять заказ. Лихо орудуя рычагами кофеварки, кивнул на свободные места у противоположной стены.
Усевшись, Виктор с интересом оглядел зал. Низенькие круглые столики, вокруг них кожаные кресла-пуфики. Сизый сигаретный дым слоями поднимался к потолку и исчезал в невидимой вентиляции. В углу горланила компания подвыпивших финских туристов. За остальными столиками сидела молодежь, некоторые явно школьного возраста. Все навеселе. Естественно, бар-то не молочный. Посередине на крохотной площадке дергалась пара: какие-то судорожные движения руками, бедрами, ногами. Парень и девушка даже не смотрели друг на друга, лица у них были бесстрастные, как у мимов. Никто в баре не обращал внимания на танцующих.
Ялакас торжественно подошел с подносом, расставил кофе, коньяк и блюдце с миндалем. Поклонившись, так же торжественно удалился. По реакции зала Виктор понял: оказал им царский прием. Выпили по глотку коньяка, отхлебнули великолепного кофе и захрустели орешками.
– Часто здесь бываешь, Антс?
– Приходится по службе… Публика, сам видишь, беспокойная. Присматриваем за ними. И чего сюда этих сопляков тянет, как пчел на мед? Каждый вечер одни и те же физиономии. Сидят, коптятся в дыму, глохнут от этой какофонии.
– А где деньги берут? Тут трешкой не обойдешься.
– Потому и приглядываем. Находишься по этим барам – голова начинает трещать, а молоко за вредность нам не дают. – Антс весело рассмеялся. Виктор придвинулся ближе.
– Послушай, Антс, что представляет собой этот бармен? Давно его знаешь?
– Ялакас? Личность любопытная. Работает здесь уже шесть лет. Замечаний по службе, как говорится, не имеет. Двое детей, жена работает в Доме торговли. У них кооперативная квартира и дача. Только что купили «Жигули», последнюю модель. В данный момент автомобиль стоит возле входа в ресторан. Чем это он так разбередил твое любопытство, Витя? Тут скорее должна другая служба интересоваться.
– Да так, просто колоритная фигура. Интересуюсь с чисто познавательной целью. Есть такой детский киножурнал «Хочу все знать», я его постоянный зритель.
– Ты, Виктор, детскими делами не занимаешься, не твой профиль. Что тебя интересует?
– Когда он купил машину, хоть примерно?
– Вот эту информацию могу выдать запросто и точно. В первых числах сентября я с отцом ездил в ГАИ на его машине, проходил техосмотр. Ялакас был там, регистрировал свое приобретение. Погоди, сейчас схожу позвонить отцу, пускай посмотрит по техпаспорту.
Антс стремительно вышел из бара. Виктор маленькими глотками отпивал кофе и лихорадочно размышлял. Кооперативная квартира, дача, семья – все это требует денег, и немалых. А тут еще покупка машины. Старый Аун убит второго сентября, через несколько дней племянник покупает машину. Совпадение? Слишком разительное совпадение. Слишком? Может, пистолет лежит где-нибудь здесь, в бесчисленных ящиках бара? Глупости, кто станет прятать оружие на работе? Его же сменяют другие бармены, инвентаризация, в конце концов, бывает. А может, организовать сейчас какую-нибудь ревизию, проверку? Стоп! Хватит пороть горячку. Совсем зарапортовался. Если он убийца, будем работать спокойно и осторожно.
Виктор покосился на руки бармена. Могли ли эти руки убить, эти холеные пальцы нажать спусковой крючок? Вопрос один, а ответов два: да и нет. Вот для этого и работаем, чтобы под одним из ответов провести жирную черту. А пока пускай этот напомаженный молодой человек спокойно живет и работает. Презумпция невиновности! Виктор улыбнулся своим мыслям. Подошел Антс.
– Выяснил – седьмого сентября это было. И не надо никаких оваций, Витя. А теперь давай закругляться, мне пора по делам бежать.
Ялакас, мгновенно уловив ситуацию, уже подходил к ним. Виктор полез было за деньгами, но Антс сделал протестующий жест и достал бумажник. Пока он расплачивался, Виктор машинально взглянул на обувь бармена: на ногах у него были лакированные узкие туфли.
По данным ГАИ, Ялакас приобрел машину у частного лица через магазин в Москве. Документы магазином оформлены третьего сентября. Автомобиль зарегистрирован в ГАИ УВД города Таллина седьмого сентября.
Виктор и Эндель сидели в кабинете и размышляли: если Ялакас убийца, то мог ли он после совершения преступления оказаться третьего сентября в Москве? Мог! Причем есть два способа быстро добраться до Москвы – самолетом или на автомашине. Убийство совершено в ночь со второго на третье сентября примерно в час ночи. При определенных навыках вождения автомобиля в Москву можно было добраться во второй половине дня третьего сентября.
Эндель, листая расписание Аэрофлота, сказал:
– Давай, Виктор, пошлем запрос в Москву, а затем двинем в аэропорт.
– С запросом будет слишком долгая волокита. Я лучше позвоню в МУР, а ты сходи узнай, может быть, ребята уже сделали фотографии Ялакаса. Они нам сегодня пригодятся.
Когда Эндель вышел, Виктор полистал записную книжку, нашел номер служебного телефона Игоря Семина, давнего приятеля из МУРа. Набрал код Москвы, номер Игоря и, прижав трубку плотнее, услышал гудки вызова и потом голос: «Семин слушает».
– Игорь! Здравствуй! Шахов говорит из Таллина. Вот удача, что застал тебя!
– Витюша! Привет! Где пропадаешь? Звонил как-то, сказали – в командировке. Я, правда, и сам только сегодня ночью вернулся. Все дела, дела. Ну да ладно, говори, что нужно? Ты ведь просто так не позвонишь.
– Неудобно беспокоить. Чувствую, что ты занят очень.
– Виктор, кончай дипломатию разводить, не в санатории для сердечников работаем. Говори толком.
– Уговорил. Третьего сентября в Москве некий Ялакас, землячок мой, приобрел автомобиль «Жигули-2106». Нас интересует, в какое время дня была оформлена покупка в магазине и кто бывший хозяин машины. Ну и, по возможности, поподробнее о хозяине.
– Хорошо! Сейчас доложу начальству и займусь. Жди звонка.
Виктор встал и пошел к Рохтле, застав его в крайне раздраженном состоянии.
– Был на ковре. – Рохтла многозначительно поднял палец вверх. – Там недовольны участившимися кражами из сельских магазинов. И правильно. Какая-то шпана безобразничает, а мы бессильны. Позор! Главное, берут-то что – водку, колбасу, носки. И ни одного следа. Что у тебя?
Виктор коротко доложил о сделанном и попросил машину для поездки в аэропорт. Рохтла совсем вышел из себя.
– Машину вам?! Заелись! Тут на автобусе ехать пятнадцать минут. Сыщика ноги кормят. Я сейчас в район позвоню насчет краж, припомню им эти носки! Они у меня босиком забегают!..
Виктор вылетел из кабинета и столкнулся с проходившим Энделем.
– С легким паром, Витенька! Получил? Я тоже был там. Нормально, освежает.
– Мог бы предупредить, коллега.
– Песню знаешь: «Тебе половина, и мне половина»? Поехали в аэропорт, только перекусим сначала где-нибудь по дороге.
Начальник отдела перевозок, подтянутый, в хорошо пригнанном форменном костюме, принял с уважением, по-деловому. Ознакомившись с удостоверениями, попросил сесть в роскошные вращающиеся кресла.
– Чем обязан уголовному розыску? Какие-нибудь претензии к нам?
– Нет, нет. Нас интересуют списки пассажиров, вылетевших третьего сентября в Москву.
Начальник снял трубку и попросил принести отрывные талоны авиабилетов на московские рейсы за третье сентября. Виктор достал пачку сигарет и обратился к нему:
– Простите. Не знаю вашего имени-отчества…
– Владимир Иванович. Сам я не курю, но вы курите, пожалуйста.
Эндель недовольно поморщился.
– Он меня и на работе травит дымом. Владимир Иванович, мы вам не помешаем тут?
– Что вы! Работайте. Возможно, возникнут вопросы, тогда обращайтесь.
Когда принесли документы, Виктор и Эндель сразу начали проверять фамилии. Полистали талоны раз, два. Фамилии Ялакас не было.
Виктор спросил с тревогой:
– Владимир Иванович! В этот день дополнительных рейсов не было?
– Нет.
– Тогда, возможно, не было билетов на Москву и интересующий нас пассажир мог полететь, допустим, через Ленинград?
– Судя по количеству талонов, некоторые рейсы ушли в тот день с неполной загрузкой.
Это была неудача, и она очень усложняла дело. Начальник перевозок неожиданно спросил:
– Вы уверены, что ваш пассажир улетел именно третьего сентября? Ведь это могло случиться позже или раньше?
– Позже нас не интересует, а вот раньше… Это мысль! Давайте посмотрим еще за пару дней.
Принесли новые талоны. Виктор стал проверять за первое число, Эндель – за второе. Повезло Энделю. Ялакас улетел в Москву последним вечерним рейсом. Значит, в ночь, когда было совершено убийство, Ялакас находился в Москве. Версия тихо и беззвучно рухнула, растворилась, ушла в небытие.
Виктор решил быть добросовестным до конца.
– Владимир Иванович, еще одна просьба: фамилии и адреса стюардесс с этого рейса.
Тот понимающе кивнул, позвонил и через несколько минут сообщил:
– В том рейсе была одна стюардесса – Тина Нурмик. Сегодня она выходная, вот ее адрес.
Друзья поднялись и от души поблагодарили гостеприимного хозяина. Владимир Иванович пожал им руки и проводил до дверей. В здании аэровокзала они зашли в бар, взяли кофе. Пили молча и удрученно, не обращая внимания на пассажирскую сутолоку. Виктор проворчал:
– Ну что, прилетели? Допивай кофе, и поехали к Нурмик. Это же черт знает где.
Эндель взмолился:
– Витя, сегодня же футбол! – И выразительно постучал по часам. – К тому же зачем к одной стюардессе ехать двум сыщикам?
– Прелюбодей и фанатик! Давай сюда фотографии Ялакаса, один поеду.
Нурмик опознала Ялакаса. Более того, она его хорошо знала по гостинице «Виру», где она до ухода на летную работу продавала билеты на самолеты. Да, Ялакас улетел в Москву именно тем рейсом. Именно он, и никто другой.
Усталый и мрачный, Виктор ехал домой. Автобус плавно покачивался, усыплял. Напротив дремала старушка, чему-то улыбаясь во сне. Виктор встряхнулся. А что, собственно, произошло? Чего паниковать? Человек оказался не убийцей? Радоваться надо! Это верно, но настоящий убийца пока ходит на свободе, да еще с оружием. Если он выстрелил один раз, сможет и еще. Найти его нужно! Хотя бы ради этой улыбчивой старушки – пускай себе улыбается и дальше.
Дома Виктор тихо отпер дверь и на цыпочках прошел на кухню. Сделал себе бутерброды, заварил чай. Услышав тихий зуммер телефона, взял аппарат из комнаты и перенес на кухню.
– Виктор? Игорь Семин говорит. Где бродишь? Я уже на работу тебе звонил и домой… Значит, слушай внимательно. Ялакас купил машину в первой половине дня. Это точно. Хозяин машины – инженер-строитель. Человек исключительно положительный. На днях отбыл в длительную командировку за рубеж, поэтому и машину продал. Я тут нашел его товарища, на одной лестничной площадке живут. Так ему инженер рассказывал, что Ялакаса встретил случайно, машину продал по своей цене, без всяких там «сверху» и «сбоку», не хотел мараться человек. Ну вот и вся моя информация. Помог тебе чем-нибудь?
– Игорь, нет слов! Только не мне, а этому Ялакасу. Лопнула версия…
Утром Виктор с опаской заглянул в кабинет Рохтлы. Тот сидел свежий, добродушный. От вчерашней раздражительности не осталось и следа. Выслушав доклад Виктора, задумчиво тер подбородок, глаза через очки смотрели пытливо.
– Огорчен?
– Конечно! Но не тем, что Ялакас не убийца, а тем, что опять тупик. Хотя, должен признаться, с версией расставаться так же трудно, как с любимой девушкой.
Рохтла улыбнулся.
– Уно Яанович, что, магазинные кражи раскрыли?
Рохтла глянул поверх очков и, вспомнив вчерашний конфликт, с шутливой строгостью ответил:
– Если бы! Сегодня ночью еще один магазин обчистили.
Неудачи настроили Виктора на минорный лад. Сидя в кабинете у Рохтлы, он философствовал по поводу природы неудач:
– Уно Яанович, давайте рассмотрим процесс раскрытия преступления, совершенного, как говорится, в условиях неочевидности, то есть когда преступник неизвестен. Я беру вариант, когда этот процесс требует длительного времени. Знаете, каков будет его алгоритм? Нечто сходное с барьерным бегом на марафонскую дистанцию: серия барьеров-неудач, потом – рывок и финиш.
Уно Яанович саркастически посмотрел на оратора и прервал его:
– В таком случае я предпочел бы видеть в тебе спринтера, а не марафонца.
Виктор не успел ничего ответить, так как в кабинет вошел начальник экспертно-криминалистического отдела Калда. Кивнув всем приветственно головой, он стал посреди комнаты, руки в карманы, мерно покачиваясь с носка на пятку.
– Я надеюсь, Уно Яанович, вы в курсе, что прошла целая серия краж из сельских магазинов, что преступники не оставляли следов и до сих пор не задержаны. Так вот. В последнем магазине преступник все-таки оставил свои следы. Или спугнул кто, или нервы сдали. Во всяком случае, отпечатки пальцев рук – вот они! – Калда показал увеличенную фотографию. – Принадлежат они… Кейву! Тому самому, который в конце августа был освобожден из колонии.
– Спасибо, Калда! Теперь все стало ясно, сейчас же займемся этим.
– Благодарить еще рано, Уно Яанович… – Калда достал из кармана еще одну фотографию и положил на стол. На снимке был виден след ботинка, отпечатавшийся на рассыпанной муке. Рохтла сидел, ничего не понимая. Тогда Калда достал фото еще одного следа и положил рядом. Виктор почувствовал, как кровь отхлынула от лица: точно такой снимок лежал у него в кармане, это был след в сарае на хуторе Ауна. Рохтла поднялся, взял Калду за плечи и спросил:
– Идентичны?
– Абсолютно! В магазине и на хуторе побывал Кейв.
Немых сцен не было. Быстро и по-деловому принялись за проверку имевшейся информации. Кейву 23 года, дважды судим за квартирные кражи, приметы известны. Эти данные совершенно не давали ответа на многие возникшие вопросы. Какую цель преследовал Кейв? Что он искал на хуторе?
Не теряя времени, Рохтла отправил Энделя в Хаапсалу искать следы Кейва там. Виктор должен был ехать в колонию, где отбывал наказание Кейв. Там все началось, там Кейв, возможно, и получил сведения, толкнувшие его на преступление. От кого? Какие сведения? На все эти вопросы предстояло получить ответ.
Информация, добытая Виктором в колонии, оказалась весьма скудной. А ведь это был единственный источник, из которого надеялись получить хоть какие-то полезные данные.
– Кейв какое-то время воспитывался в детском доме, – рассказывал Виктору сотрудник колонии Крюков. – Потом болтался где придется, стал воровать. Дважды судили за кражи. Работал в колонии с неохотой, все отлынивать пытался. По характеру вспыльчив, но трусоват. Особой дружбы ни с кем не имел, ни с кем не переписывался. Был, правда, здесь один грузин, освободился месяца четыре назад. Подождите, сейчас уточню. – Крюков быстро перелистал журнал. – Так, записывайте. Мамалашвили Гурам Мерабович, после отбытия срока наказания уехал в город Гори, Грузинская ССР, к бывшему месту жительства. Мужик он неплохой, добросовестный и не бузил. Вот с ним-то Кейв и поддерживал кое-какие отношения.
Совещались недолго, обсуждать практически было нечего. Поскольку Мамалашвили в единственном числе представлял все связи Кейва, решили его проверку организовать с особой тщательностью. Можно было, конечно, направить в Грузию запрос с перечнем вопросов, по которому работники милиции опросили бы Мамалашвили. Однако важность задачи требовала провести очную беседу с Мамалашвили, досконально знающим детали. Ведь любой, на первый взгляд малозначительный факт мог стать решающим в раскрытии преступления.
Рохтла распорядился: в Грузию полетит Шахов. Оформив командировку и получив требование на билет, Виктор приехал в агентство Аэрофлота. Перед кассами выстроилась солидная очередь. Опасаясь, что не достанется билета на завтрашний рейс, Виктор подошел к окошечку с надписью «Начальник смены». Им оказалась миловидная женщина с ямочками на щеках. Серые глаза смотрели на Виктора с любопытством.
– Здравствуйте! Я к вам с огромной просьбой, прошу не отказать, заранее благодарю…
Улыбаясь, женщина выжидательно молчала. Видя, что от него ждут продолжения, Виктор решил наступать:
– Возникла необходимость срочно вылететь в командировку в Тбилиси. Не хочу злоупотреблять служебным положением, но для убедительности сообщаю: я работник уголовного розыска.
– Мой муж тоже работник уголовного розыска. – Женщина уже смеялась. – Давайте ваше требование.
Через пять минут Виктор вышел из агентства. Неожиданную удачу с билетом он посчитал счастливым предзнаменованием. Теперь домой, Катюшка наверняка заждалась. Сейчас начнет помогать отцу собираться в путь-дорогу.
Самолет как бы подкрался сверху к полосе, ощетинившейся перьями механизации, затормозился воздушным потоком, чиркнул колесами и весело побежал по бетонке, вздрагивая на стыках плит. Пассажиры сразу оживились, загалдели и, несмотря на отчаянный призыв стюардессы оставаться на местах до полной остановки самолета, заполнили весь проход между кресел, доставая сетки, портфели, торопясь одеть детей.
Выйдя на трап, Виктор зажмурился от яркого солнца и всем телом почувствовал теплоту воздуха. Он быстро прошел к зданию вокзала, вышел на площадку передним и сел на нужный автобус.
Начальник Управления уголовного розыска, ознакомившись с документами, усадил Виктора в кресло и сказал:
– Ваш начальник звонил мне, и мы обо всем договорились. – Он порывисто потянулся рукой к кнопке селектора: – Майора Беридзе ко мне. – Затем опять обратился к Виктору: – Ну, как там в Эстонии? Работы много?
– А где ее нет? – ответил Виктор. – Немало людей бросили на это дело. Пока безрезультатно, но очень надеемся на вашу помощь. Мамалашвили освободился из колонии четыре месяца назад. Характеризуется положительно, работал добросовестно, местом жительства избрал Гори, так как сам оттуда родом. Он единственный, с кем в колонии поддерживал контакт разыскиваемый нами Кейв. Возможно, от него удастся получить маломальскую информацию. – Виктор выжидательно посмотрел на собеседника.
Постучали, дверь отворилась. На пороге стоял высокий мужчина в элегантном коричневом костюме, из-под ниточки усов блеснули золотые коронки.
– Проходи, Беридзе. Знакомься – это капитан Шахов из Таллина.
Беридзе крепко пожал руку Виктора и, уловив приглашающий взгляд полковника, уселся в кресло.
– Насколько я понял, разговор о Мамалашвили? Тогда ничего хорошего сообщить не могу. Из Гори пришло сообщение по телетайпу, что Мамалашвили к избранному месту жительства так и не прибыл.
– Да, вот это новость!.. – растерянно протянул Виктор.
Но Беридзе не дал ему продолжить:
– Не надо раньше времени волноваться, коллега. Наши сотрудники из Гори поработали по его связям. Может, что-то и будет.
– Видимо, мне нужно ехать самому в Гори? – обратился Виктор к полковнику.
– Нет, капитан. Город маленький, ты там будешь слишком заметной фигурой. А ажиотаж сейчас пока ни к чему. Розыскники в Гори толковые, прощупают без шума родственников, знакомых. Вот что, Беридзе. Устраивай гостя в гостиницу, пускай пока отдыхает. Как получите информацию из Гори, доложите.
