Текст книги "Я отвечаю за свою страну"
Автор книги: Игорь Скорин
Соавторы: Павел Грахов,А. Васильев,Сергей Автономов,Владимир Виноградов,Валерий Данилевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Валерий Данилевский
НЕОТВРАТИМОСТЬ
Пятиминутка в Управлении уголовного розыска республики начиналась в 9 часов утра. У Виктора было в запасе еще 40 минут. Значит, можно спокойно проехать в трамвае пять остановок и не торопясь, пройтись пешком до министерства.
Таллин утром совсем непохож на тот город, каким его видят днем. Озабоченно поглядывая на часы, люди торопятся, перед газетными киосками выстраиваются мимолетные очереди. Деловито позванивают симпатичные маленькие трамвайчики, развозя людей на работу, за прозрачностью магазинных витрин мелькают лица продавцов, раскладывающих товары.
Город готовился к трудовому дню. Это потом неизвестно откуда на улицы выплеснутся нарядные толпы туристов, самозабвенно щелкающих фотоаппаратами, жужжащих кинокамерами, внимательно осматривающих островерхие церкви и седые башни Таллина. Эта разноголосая гудящая толпа всегда почему-то раздражала Виктора, хотя он прекрасно понимал, что у людей отпуск и они удовлетворяют свою извечную страсть к передвижению и познанию. Ему было непостижимо, как небольшой по территории Таллин умудряется размещать столь огромную многонациональную массу людей – в тюбетейках и папахах, шляпах и замысловатых кепочках, желающих все посмотреть, запечатлеть, увезти что-то с собой.
Виктор, соскочив с трамвая, направился к Ратушной площади. Сегодня пятница, и, если все будет спокойно, впереди два дня отдыха. Можно будет… Вот загадывать, на что можно будет употребить эти два выходных, Виктор не решился.
В «конторе», как шутливо окрестили сотрудники уголовного розыска свое управление, собрались уже почти все. Приветствия, шутки и, конечно, оживленное обсуждение вчерашнего футбольного матча. В коридоре гудел бас Энделя Рооса.
Он обладал необыкновенной способностью в любое время суток, в любом месте, чуть ли не в лесу, отыскать телевизор и, вожделенно бормоча что-то себе под нос, все-таки посмотреть очередной матч. Карманы его вечно были набиты футбольными справочниками, таблицами и одному ему известными таинственными графиками. Эндель знал всех игроков советских и многих зарубежных команд, их биографии, в каких играх забиты «классные» голы, короче, любые подробности футбольной жизни. Но это не мешало ему работать и прекрасно знать свое дело.
Натренированная память Энделя могла моментально выхватить эпизоды любого преступления, над расследованием которого он работал когда-то, фамилии всех соучастников, сроки наказаний и всю прочую информацию, так необходимую в работе и за которой другие сотрудники вынуждены зачастую обращаться к специальным картотекам.
Все ждали начальника отдела подполковника Уно Яановича Рохтлу. Тот каждое утро заходил сначала к дежурному по министерству, брал сводку происшествий по республике за последние сутки и ровно в 9.00 появлялся в своем кабинете.
Так и в это утро Уно Яанович прошел через весь кабинет, сел за стол и поверх очков оглядел собравшихся:
– Кто отсутствует? Двое в командировке, один в отпуске, двое на учебной сессии. Да, не густо нашего брата осталось. Итак, как прошли последние сутки…
Виктор переглянулся с Энделем и напряженно стал слушать.
– В Таллине два угона личных автомашин. Один угонщик задержан, вторая машина найдена в исправном состоянии. Происшествий больше нет, – продолжал Рохтла. – Впереди суббота и воскресенье, дежурят Роос и Клименко. У кого ко мне есть вопросы, прошу обращаться до одиннадцати часов, после я уеду на весь день.
Понедельник и вторник следующей недели прошли спокойно, работа шла в обычном ритме. К вечеру, покончив с делами, Виктор поехал домой. По дороге купил торт со взбитыми сливками, любимое лакомство Катьки. Жена, увидев Виктора, радостно засуетилась, быстро накрыла на стол и умчалась к портнихе. Сидя на кухне вдвоем с дочкой, Виктор рассеянно ужинал, а дочь по уши вгрызлась в огромный кусок торта.
– Катерина! Не торопись! – Виктор грозно нахмурил брови.
Катька захлопала голубыми глазами, с набитым ртом промычала что-то и с новым усердием принялась за торт. Уложив дочь спать, Виктор открыл окно и закурил. На улице было тихо и сыро. В темноте, вспыхивая голубыми искрами, прогрохотал ярко освещенный трамвай. Немногочисленные пассажиры сонно покачивались в креслах. И опять тишина.
Виктор поежился, закрыл окно. Поправив на дочери одеяло, прилег на диван. Постепенно его стало охватывать смутное беспокойство.
А беда случилась в эту ночь на одиноком лесном хуторе.
Звонок не разорвал грохотом тишину спящего дома, а лишь слабо тренькнул, приглушенный регулятором. Виктор привычно протянул руку к телефону:
– Шахов слушает.
– Говорит помощник дежурного по министерству. Вас срочно вызывают в управление. – Помощник посопел немного в трубку и, видимо, распираемый информацией, срывающимся голосом зачастил: – Убийство! Давай жми, Шахов, дежурную машину за тобой уже выслали.
Виктор взглянул на часы. Они показывали без пяти минут шесть. Встал, торопливо прошел в ванную, наскоро побрился. Уже затягивая галстук, заглянул на кухню и увидел Лену, которая сонным воробышком сидела на стуле. Виктор молча взял жену на руки и отнес в спальню.
– Спи. Я позвоню потом.
– Да, дождешься от тебя, – улыбнулась Лена. – Ну беги, машина уже пришла. Только выпей сначала кофе, я приготовила. Ну, ни пуха!
У входа в управление Виктор столкнулся с Энделем. Церемонно расшаркавшись друг перед другом, каждый сделал приглашающий жест рукой, пропуская товарища вперед. Пожилой старшина-вахтер укоризненно покачал головой и, хотя несколько лет знал обоих, проверил их удостоверения.
Начальник отдела уже находился в своем кабинете. Разговаривая с кем-то по телефону, он взглянул на вошедших и указал на стулья. Виктор с Энделем сели и стали наблюдать, как бегает по бумаге карандаш шефа. Кончив записывать, Рохтла положил трубку, поправил очки и буднично произнес:
– С добрым утром, сыщики! Машина наша из гаража уже вышла, собирайтесь, и через три минуты быть внизу.
Сборы – дело нехитрое: пистолет в кобуру, второй снаряженный магазин – в маленький кожаный чехол на поясе, из стола – пару пачек сигарет, портфель, который всегда находится в «дежурном режиме», – вот и все, можно ехать.
Рохтла сидел в машине. Шофер Славка радостно приветствовал обоих капитанов, резко нажал стартер, и машина рванулась с места, завизжав о брусчатку резиной. Усаживаясь поудобнее, погнал машину по залитому солнцем утреннему Таллину.
– Куда едем? – не выдержал Виктор.
– Значит так, бойцы. Едем но направлению к Хаапсалу. – Уно Яанович достал записную книжку. – Там на хуторе обнаружен труп семидесятилетнего Вольдемара Ауна. Как говорится, с признаками насильственной смерти. Старик на хуторе жил один, о родственниках пока ничего не известно. Я успел проверить в информационном центре: Аун не судим и вообще в наше поле зрения никогда не попадал. Вот все, чем мы в настоящее время располагаем.
– Да, не густо. – Эндель наклонился к начальнику. – А как он был убит?
– Огнестрельная рана. На месте разберемся, криминалисты должны были выехать на своей машине.
Уно Яанович снял трубку радиотелефона и набрал номер дежурного по министерству.
– Рохтла говорит. Из ЭКО товарищи выехали?.. Скажите их позывной. Понял, спасибо.
Рохтла переключился и переговорил с машиной экспертно-криминалистического отдела. Выяснилось, что они едут другой дорогой. Договорились встретиться на месте преступления.
В машине повисло молчание. Да и о чем говорить? Пока ничего не известно, кроме того, что убит пожилой одинокий человек. Кто поднял на него руку? Что толкнуло убийцу на этот шаг? Все предстояло еще выяснить.
Люди, сидевшие в машине, были профессионалами своего дела, и много раскрытых тяжких преступлений на их счету. На раскрытие некоторых пришлось потратить годы кропотливого труда. Годы!.. Непосвященному человеку трудно даже представить себе этот колоссальный объем работы. А ведь сколько тратится сил и нервов?! И, видимо, тогда только преступник не посмеет убить или ограбить, когда будет убежден в неотвратимости наказания. Стопроцентной неотвратимости! А для этого необходимо каждое преступление раскрывать.
Виктор откинулся на сиденье, расслабился, прикрыл глаза. Тревога холодила сердце. Это всегда так, при каждом выезде на место преступления. Несмотря на большой стаж работы, он никак не мог привыкнуть к виду трупов, чужих ран, смотреть на людей, находящихся в отчаянии и горе. Всякий раз Виктора охватывало огромное желание быстрее найти преступника.
За окном мелькал осенний лес. Солнце золотило пожелтевшую листву, в низинах ватным слоем стелился туман. На опушке, растопырив неуклюжие ножки, стоял лосенок и с любопытством смотрел на приближающуюся машину. Славка плавно затормозил и выключил двигатель. Лосенок сделал несколько шагов к машине, чавкая по болотине копытцами, вытянул шею в сторону людей, принюхиваясь и вздрагивая всем телом.
Рохтла приоткрыл окно.
– Что, парень, заблудился?
Лосенок присел, замотал обидчиво головой и, разбрызгивая грязь, помчался в лес.
На место прибыли уже в десятом часу. Хутор находился на большой лесной поляне в окружении могучих сосен. Старый, вытянутый в длину приземистый дом, крытый камышовой крышей. Рядом такие же древние сарай, амбар и баня. Двор в полном запустении – все заросло травой, в углу куча сгнивших досок, посередине насквозь проржавевшая косилка. Только свежая поленница дров говорила о том, что дом обитаем. За стеклом маленького окошка Виктор увидел громадного серого кота, который неподвижно сидел и меланхолически жмурился. Возле распахнутой входной двери стоял пожилой человек в форме капитана милиции. Растерянно затоптавшись, он растопыренными пальцами неуклюже отдал честь и сказал:
– Извиняюсь, ваши документы. Сюда нельзя.
Рохтла молча протянул удостоверение. Капитан внимательно прочитал красную книжицу и, вытянувшись, отчеканил:
– Участковый инспектор Лаур.
Из проема двери показался озабоченный начальник местного уголовного розыска Юхан. Увидев приехавших, горячо пожал всем руки.
– Товарищ подполковник! Следователь прокуратуры и судмедэксперт уже работают в доме, еще ждем криминалистов из Таллина.
– Вон они уже подъезжают. Пускай начинают работать, а мы пока поговорим. – Рохтла приветственно махнул рукой прибывшим и повел сотрудников к поленнице. Расселись на чурбаках.
– Давайте начнем по порядку. – Рохтла закурил сигарету. Виктор и Эндель достали блокноты.
– Пускай участковый начнет, – сказал Юхан. – Он обнаружил труп, но растерялся немного – с самой войны на его участке никаких преступлений не было. Вы уж извините, товарищ подполковник.
– Ты, Юхан, зря извиняешься. Раз таких преступлений не было, значит, хорошо работал. – Рохтла повернулся к участковому: – Рассказывайте, Лаур.
Капитан осторожно снял фуражку и расправил пятерней седые слежавшиеся волосы.
– Живу я здесь недалеко, километра три будет. Не спалось ночью, товарищ подполковник, старая рана беспокоит. – Лаур непроизвольно потер ногу. – Часа в четыре утра услышал два выстрела из ружья. Подумал, браконьерствует кто-то, потому как не сезон сейчас. Лесник в отъезде, у дочери гостит, замужем она за офицером армейским. Мужик хороший, рыбак. – Лаур смутился, что увел разговор в сторону. Присутствующие молчали. – Значит, сел я на мотоцикл, поколесил по лесу. Никого. Когда проезжал мимо дома старого Вольдемара, увидел, что дверь нараспашку. Непохоже это на старика. Может, случилось что? Зашел в дом, а он в крови весь… Мертвый. – Капитан дрожащей рукой вытер вспотевший лоб. – Рация моя на мотоцикле до райотдела не достает. Позвонил от себя и сразу вернулся.
Участковый потерянно умолк.
– Так. Расскажите об убитом подробнее. – Рохтла ободряюще посмотрел на Лаура.
– Что о нем рассказывать? Одинокий старый человек. С тридцатых годов был в здешних местах егерем. Детей не было. Старуха померла лет пятнадцать назад. После этого сдал Вольдемар, хозяйство забросил, протянул еще несколько лет, да и оформил пенсию. Видно, не под силу стала егерская служба. В магазин ему было далековато ходить, так часто я подбрасывал ему хлеб, консервы. Иногда заезжали по старой памяти охотники из пожилых, останавливались у Вольдемара на ночевку, оставляли кое-что из продуктов. Он и рюмку мог с ними поднять, а так не пил. Уравновешенный был человек.
– Извините, – улыбнулся Виктор, – придется задать банальный вопрос: были ли у Ауна враги или неприязненные отношения с кем-нибудь?
– Какие враги?! Он и мухи не обидит. Хоть и егерем работал, а в живность не стрелял, жалел ее. И не общался ни с кем, жил себе бирюком.
– Да, задача! – Рохтла поднялся. Встали и остальные офицеры.
– Юхан, а служебную собаку использовали?
– Так точно! Взяла след, дошла до ручья – это метрах в ста пятидесяти отсюда, дальше идет заболоченный лес, – на том все и кончилось.
– Ясно. Необходимо выделить Лауру достаточное количество людей и организовать осмотр местности. Ведь кто-то стрелял из ружья ночью? Заодно обойти все хутора, переговорить с жителями. Узнать, не было ли у кого гостей, может, видели посторонних в лесу? Немедленно информируйте пограничников. Давай, Юхан, действуй, а мы здесь поработаем.
Юхан с Лауром уехали, остальные вошли в дом. Первым помещением была кухня. Грязная, закопченная плита, на ней металлические миски с остатками засохшей еды. В углу лежал развязанный мешок с картошкой, рядом, в старом тазу, горка проросших луковиц. Стоял кислый, затхлый запах. Виктор потрогал плиту – та была еще теплая. Далее была комната, в которой, кроме шести кроватей с засаленными матрасами, ничего не было. Видимо, здесь обычно ночевали охотники. Прошли в последнюю комнату, откуда слышались голоса. Из-за грубо оструганного стола поднялся пожилой мужчина и представился:
– Следователь прокуратуры Юрисоо. Этот молодой человек, – он указал на парня, сидевшего на лавке между двух окон, – судебно-медицинский эксперт Панов, а это, – теперь последовал кивок в сторону двух женщин, робко жавшихся друг к другу, – понятые. Ваших коллег-криминалистов представлять нет необходимости.
Рохтла назвал себя и сотрудников, потом с Юрисоо отошел к двери, где они негромко заговорили. Эндель присоединился к ребятам из ЭКО.
Виктор оглядел комнату. Убранство небогатое. Облезлый шкаф (наверное, еще довоенный) с распахнутыми дверцами, весь нехитрый скарб, валявшийся на полу. У глухой стены широченная тахта – одеяло отброшено, обивка вспорота, из нутра сиротливо торчат пружины. Повсюду следы полного разгрома: приподнятые доски пола, искореженные деревянные плиты подоконников, разбитая кадка, в которой рос фикус. На полу между тахтой и стеной лежал труп, прикрытый залатанной простыней. Мрачное, зловещее зрелище. Полная комната занятых делом людей, и это неподвижное тело, то, что всего несколько часов назад было живым человеком. Виктор подошел к трупу, присел. Рядом опустился Панов, откинул с лица убитого простыню. Жидкие седые волосы, небритое, изможденное лицо, рот открыт в последнем вздохе. Панов снова набросил простыню и тихо сказал:
– Пулевая рана навылет в области сердца. Ваши спецы пулю из стены уже выколупали. Убит в середине ночи, точнее скажу после вскрытия. Вечерком загляни в мое хозяйство, результаты будут готовы. Пойду теперь встречать машину, мне пора ехать.
Виктор задумчиво сидел на корточках. Мягко спрыгнув с подоконника, к нему приблизился кот, сел неподалеку и уставился желтыми глазами. Видно, проголодался, а никто его не кормит. Странные животные эти кошки. Человек сильно ошибается, думая, что приручил их. Собака давно бы почувствовала смерть хозяина, а этот котище спокоен и равнодушен. Что видел он этой ночью? Какая трагедия разыгралась здесь?
Следователь Юрисоо вернулся к столу, пригласил поближе понятых и продолжил заполнение протокола. Рохтла увел сотрудников в пустующую комнату, расселись на кроватях. Калда, руководитель группы криминалистов, не дожидаясь приглашения, начал докладывать:
– Порадовать особенно нечем, Уно Яанович. Дом мы осмотрели. Сняли несколько отпечатков пальцев, но я уверен, что все они принадлежат хозяину – его узор. Обнаружена стреляная гильза и пуля от пистолета калибра 7,65 миллиметра. Оружие не отечественное, что-то типа маузера, «вальтера», судя по гильзе – еще со времен войны. После экспертизы скажем точнее. Фотосъемки тоже произведены, сейчас начнем осматривать остальные постройки. Двери самого дома не взломаны. Хозяин, похоже, не имел привычки запираться. Брать у него нечего, сами видели.
– Нечего, говоришь? А погром у него устроили зачем, что искали? Давайте, Калда, работайте дальше – большая надежда на вашу фирму. Виктор, подключайтесь к научным мужам, а мы с Энделем пока займемся бумагами покойного. Может, там что найдем, какого-нибудь дружка или родственника.
Осмотр места происшествия длился еще около четырех часов. Закончив обследование бани, Виктор вылез наружу и, осторожно вытащив грязными руками сигарету из пачки, закурил. После копания в старой рухляди хотелось тщательно вымыться. Из сарая выглянул радостный Калда и помахал рукой.
Виктор торопливо перебежал двор и, споткнувшись о порожек, ввалился в сарай.
– Осторожней, Витя! Иди сюда.
Калда со своим товарищем, подсвечивая себе фонариками, склонились в углу. Привыкнув к полумраку, Виктор увидел, что земляной пол сарая в нескольких местах вскопан. Возле одной из ям Калда внимательно осматривал измазанную глиной лопату.
– Видишь, на глине синие ворсинки. Это или рукавицы, или нитяные перчатки. Изымем – пригодятся. Вот почему в доме не было чужих отпечатков. Но не это главное, ты сюда смотри.
Луч фонарика переметнулся в сторону, и Виктор увидел на свежем выбросе земли четкий отпечаток обуви. Калда осторожно измерил след, поднялся и сказал напарнику:
– Сейчас пришлю следователя с понятыми. След сфотографируешь, сделаешь с него слепок. Пошли в дом, Виктор.
Внимательно осмотрели всю обувь, находящуюся на хуторе, но ничего похожего не обнаружили. Да и нога покойного соответствовала 40-му размеру, а на земле отпечатался явно 43-й. Но это уже было кое-что! Калда ходил в героях.
В Хаапсалу приехали в четвертом часу дня. Калда со своей бригадой срочно отбыл в Таллин, увозя «трофеи». На совещание все собрались в прокуратуре в небольшом кабинете Юрисоо. Перед самым началом совещания примчался запыхавшийся Юхан. Несмотря на усталость, все были сосредоточенны, собранны и спокойны. Юрисоо откинулся на спинку стула, пригладил редкие волосы и неторопливо начал:
– Уважаемые товарищи! – Это прозвучало настолько торжественно, что все заулыбались. Юрисоо тоже рассмеялся, неожиданно и открыто, совсем по-молодому. – Обстановка не благоприятствует веселью, но я, каюсь, взял не тот тон. Мы с вами должны и обязаны решить один вопрос: кто совершил убийство? Для этого необходимо уяснить себе цель и мотивы преступления. Какие будут мнения?
После недолгого раздумья Виктор твердо сказал:
– Есть три версии: первая – с целью ограбления, вторая – убийство с целью мести и, наконец, третья версия – убийство из хулиганских побуждений. Я понимаю, что это стандартная заготовка, но уйти от нее, от этих версий мы не можем. Попробуйте сейчас придумать что-нибудь новое!
– Убедительно, хотя возможны и более оригинальные варианты, – произнес Юрисоо. – Давайте обсудим. Итак, первая версия: ограбление. Все мы были на место происшествия и видели, в каких условиях жил Аун. О достатке не может быть и речи. Накопления? Много ли сэкономишь на зарплату егеря?
– В практике бывали случаи, когда преступления совершались совсем из-за незначительной суммы денег, – сказал Виктор.
– Согласен, Шахов. Не нужно горячиться. Ведь мы пытаемся нащупать наиболее веские аргументы, которые могли толкнуть преступника на убийство. Ведь пойти на такое ради нескольких десятков рублей мог разве что сумасшедший. Кстати, вот вам еще одна версия: сумасшедший, и ее также придется отрабатывать.
В разговор вступил Рохтла:
– Да, и это тоже версия. Эндель, когда будете готовить ориентировку по республике, обязательно укажите, что необходимо устанавливать лиц, имеющих отклонения в психике и скрывшихся из дома или лечебницы. Ты, Виктор, не переживай – первую версию мы не отбрасываем. Теперь проверим другую: убийство из мести, хотя это тоже довольно шаткое предположение. Друзья или враги Ауна нам неизвестны, скорее всего их и вовсе не было. Родственники отсутствуют, переписку покойный ни с кем не вел. Чтобы окончательно убедиться в этом, Юхану поручается переговорить с работниками почты. Итак, пока наиболее приемлемая версия: убийство из хулиганских побуждений. Да, такое предположение расширяет объем работы почти до бесконечности, но мы должны учитывать все обстоятельства, которые дают отправные точки для розыска. Уединенный лесной хутор не место для прогулок хулиганов. Если там побывал кто-то посторонний, его могли видеть окрестные жители. Значит, нужно продолжать опрос населения. Необходимо установить водителей рейсовых автобусов, маршруты которых проходят через интересующий нас лесной массив. Они прекрасно знают своих местных пассажиров, постоянных попутчиков и наверняка запомнили чужака, если тот садился или выходил из автобуса. Товарищи из Хаапсалуского райотдела пусть займутся местной шпаной. Юхан, переверни весь район, но проверь всех лиц, представляющих интерес для нас. Виктор и Эндель окажут тебе посильную помощь. Таков примерный план первоначальных действий. Какие будут дополнения? Эндель, ты хочешь что-то сказать?
– Да! Есть еще одна версия, на всякий случай. Ауна могли убить для того, чтобы заставить его навсегда замолчать.
Немногословный Эндель не стал комментировать свое сообщение, хотя оно заслуживало внимания. Такое тоже могло быть. А что, если старый Аун знал какую-то тайну и умер вместе с ней?
Совещание затянулось до позднего вечера. Чтобы хоть как-то освежиться, Виктор отправился к Панову не автобусом, а пешком. Прогулка по городу действительно взбодрила его, в голове прояснилось, стало легче дышать. Миновав в темноте скверик при небольшой больнице, Виктор зашел с правого крыла и поднялся по ступенькам. Гулкий белый коридор освещался тусклой лампочкой. За обитой дерматином дверью слышался голос Панова. Когда Виктор вошел, тот положил трубку телефона, серьезно посмотрел на Виктора.
– То ли случайно, то ли стрелок был меткий, но пуля пробила сердце. Летальный исход мгновенный. Смерть наступила примерно в 24 часа. Алкоголь покойный не принимал, следы побоев абсолютно отсутствуют. А как у вас дела, зацепились за что-нибудь?
– Нет. Строим конструкции из версий и тут же их сами разрушаем. Отчаиваться, конечно, не следует – негодяя мы обязательно найдем. Ладно, пойду в гостиницу.
– Давай ко мне домой? – предложил Панов. – Места много, и жена будет рада гостю из столичного города. На ужин отведаем зайчатины. Уговорил?
– Уговорил, чревоугодник.
Рассмеявшись, Панов позвонил домой, чтобы предупредить жену. Они вышли на улицу. Старый маленький городок готовился ко сну – в окнах гас свет, по пустынным улицам спешили запоздалые прохожие. В ночной тишине издалека доносился шум морского прибоя. Впереди медленно пересекла улицу желтая машина – ночная милиция несла службу.
Режим работы в Хаапсалуском райотделе изменился. Создали оперативную группу, куда, помимо уголовного розыска, вошли представители других служб. В отделе не было ни одного человека, кто не пытался бы оказать посильную помощь в раскрытии преступления.
Удалось выяснить, что два выстрела из ружья, которые ночью слышал капитан Лаур, произвел тракторист местного колхоза Кууль. К нему в огород повадилось семейство кабанов, и, чтобы отпугнуть их, Кууль устроил пальбу. Опрос водителей рейсовых автобусов и окрестных жителей ничего не дал: никто из них никого постороннего не видел.
А время шло, и постепенно остывало ощущение, будто преступник где-то рядом, что его скоро задержат. На пятый день розыска участковый инспектор Геймонен сообщил, что из Хаапсалу исчез Яков Моргун, ранее судимый за покушение на убийство.
Виктор решил срочно навести справки об образе жизни Моргуна. Выяснилось, что после отбывания наказания он прописался в доме отца, в котором проживала еще его незамужняя сестра. Работать Моргун устроился слесарем в автохозяйство. Последнее время много пил, первого сентября вышел пьяным на работу, и начальник вынужден был отправить его домой. Второго сентября Моргун в автохозяйство не явился и отсутствует на работе по сей день.
Информация была интересная. Виктор поспешил в прокуратуру. Юрисоо внимательно выслушал его рассказ.
– Вы заинтриговали меня, Шахов! Что намерены предпринять дальше?
– Начнем розыск Моргуна. Считаю целесообразным провести по месту жительства Якова Моргуна обыск. Поищем там его обувь. Помните след на хуторе?
– Помню и согласен с вами. Разрешение на обыск я оформлю.
Через час Виктор, Юхан и два молодых сотрудника выехали на обыск. Каменный дом Моргунов хоть и выглядел крепким, но чувствовалось, что владелец не очень-то занимался хозяйством: ворота перекосились, двор захламлен, ставня на окне висит на одной петле. Здоровенный рыжий пес яростно хрипел, кидался на людей, но крепкая цепь отбрасывала его назад.
Поднялись на крыльцо, постучали. Дверь открыл пожилой мужчина, отец Якова. Равнодушно прошел в комнату, сел за стол и принялся хлебать жиденький суп. Привык, видно, к частым визитам милиции. Осмотревшись, Виктор присел за стол напротив мужчины.
– Где сын?
Старший Моргун, не прекращая жевать, промычал:
– Черт его знает?.. Свистнул у меня полсотни, теперь и рыла не кажет. Объявится – прибью!
– Сколько дней он отсутствует?
Моргун поскреб небритую щеку, встал и открыл ящик комода, вытащил из него синенький бланк телеграммы и, отставив далеко руку, пробежал глазами текст.
– Стало быть, с первого сентября этот прохиндей намылился, Надя, дочка моя, 31 августа в Пярну уехала, тетка там приболела, а на следующий день и Яшка рванул. Плакали мои денежки…
– Так, может, он тоже в Пярну поехал к тетке?
– Да он за всю жизнь ни разу ее в Пярну не навещал.
Моргун-старший решил, что тема разговора исчерпана, уселся и снова принялся за остывший суп. Он так был поглощен едой, что даже сообщение о том, что в доме будет произведен обыск, не произвело на него, казалось, никакого впечатления.
Дом осмотрели быстро. Со всех углов собрали обувь: резиновые сапоги, сандалии, старые ботинки, из-под кровати вытащили коробку с новыми туфлями.
– Чьи?
– Яшкины, – бесстрастно сказал Моргун.
Виктор глянул на подметку – так и есть, 43-й размер! Медленно вытащил из бумажника фотографию следа с места происшествия, осмотрел всю обувь, но аналогичного рисунка не было. Иначе все сразу бы стало на свои места. Правда, еще одна пара 43-го размера была на ногах отсутствующего Якова Моргуна, и на нее нужно было взглянуть как можно быстрее. Опыт Виктора не позволял ему необдуманно торопиться. Дом осмотрели еще раз – искали рукавицы или нитяные перчатки. Впустую. Взяв адрес пярнуской тетки, поехали в автохозяйство, где работал Яков Моргун. Тщательно осмотрели все подсобные помещения, но ни похожей обуви, ни перчаток, ни рукавиц не нашли. Правда, была там одна пара зеленых брезентовых рукавиц, но они ничего общего не имели с синими ворсинками, обнаруженными Калдой на лопате.
Возвратившись в отдел, подвели итоги.
Вольдемар Аун убит в ночь со второго на третье сентября, в сарае убийцей оставлен след – отпечаток обуви 43-го размера. Яков Моргун ранее был осужден за покушение на убийство, пьет, испытывает недостаток в деньгах, носит обувь именно 43-го размера. Первого сентября исчез из Хаапсалу, и до сих пор нигде не обнаружено его местопребывание. Вывод вроде напрашивался сам собой.
Посоветовавшись, решили, что в Пярну поедет Эндель, а Виктор с местными розыскниками займется изучением связей Моргуна в Хаапсалу.
Половина следующего дня ушла на малоприятные беседы с помятыми, синюшными личностями. Уж больно однообразную компанию подобрал себе Яшка – почти все были постоянными клиентами вытрезвителя. Посему и добиться от них толку было невозможно, никто из них не знал местонахождения своего бывшего собутыльника.
К обеду вернулся Эндель с хорошими вестями: Надежда Моргун сообщила, что ее непутевый братец наверняка махнул в Нарву к своей подружке Клавке. Где живет и работает Клавдия, пока установить не удалось. В свое время Яков Моргун служил в Нарве в пожарной части, там и познакомился со своей пассией.
Виктор, однако, расстроился. Нарва – очень своеобразный город, сродни Иванову или Орехову-Зуеву: там тысячи девчат-текстильщиц, а сколько из них Клавдий? Пришлось срочно звонить в Таллин, докладывать Рохтле обстановку. Уно Яанович пессимистическому настроению Виктора не поддался.
– Берите в Хаапсалуском отделе машину и поезжайте с Энделем в Нарву. Туда я сейчас позвоню, предупрежу. Ищите, Виктор. Только будьте благоразумны и осторожны, не забывайте, что Аун убит из пистолета. Юхану передай, пускай продолжает работать на месте. У меня все, жду от тебя известий. До свидания.
До Нарвы добирались четыре часа. Эндель, настроив приемник на футбольный репортаж, оживленно обсуждал с водителем перипетии матча. Куда девался его обычный флегматизм?! Виктор дремал на заднем сиденье. К Нарвскому отделу подъехали поздно вечером. Виктор с Энделем зашли в дежурную часть. Из-за пульта поднялся майор с повязкой на рукаве.
– Здравия желаю! С приездом! – Майор не успел договорить, как зазвонил телефон. – Алло, милиция…
Телефон оказался подключенным к динамику, и оттуда послышался мужской голос:
– Так это милиция?
Дежурный устало сдвинул фуражку на затылок, передвинул журнал и приготовился записывать.
– Вас слушает дежурный помощник майор Коняев.
– Повторите фамилию, я должен записать.
– Ко-ня-ев!
– Товарищ Коняев, я делаю официальное заявление: нас обокрали. Ну, что же вы молчите? Нас обокрали!
– Кого вас?
– Ах, да. Моя фамилия Геральдин. Улица Халтурина, дом два, квартира двенадцать. У нас украли Риту! – Голос мужчины перешел на трагический шепот.
– Это ваша дочь?
– Какая еще дочь? Это такса черной масти, возраст – два года и четыре месяца. Мы были во дворе, вдруг Рита кинулась на улицу. Когда я выбежал, она уже пропала. Вы должны найти собаку, иначе Соня просто не пустит меня домой.
– А Соня – кто это?
– Вы что, смеетесь надо мной, издеваетесь?
– Откуда я знаю? Может, Соня – мама Риты?
– Соня – моя жена! А на вас я буду жаловаться. Так вы будете искать собаку?
– Собак вообще-то мы не ищем. Ждите, может, сама прибежит. Если объявится у нас, вам сообщат.
– Ну что же, товарищ Коняев, я буду писать в газету.
