Текст книги "Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

3.

Он не пожалел.

Никто никогда ещё не жалел. Да, когда Букль был помладше, это выглядело много забавней. Птенцовая неуклюжесть в купе с непониманием, что конкретно надо делать, дабы достичь цели, являлась неплохой приправой. Но зрелище всё ещё выходило занятным, даже несмотря на то, что сов отлично знал, чего хочет добиться и какими путями. И пусть он очень умело помогал себе когтем сложить панцирь таракашки, чтобы потом мощным клювом его смять и проглотить целиком, люди пришли в восторг. Не только от души хохотавший принц, но даже девицы, с визгом принявшиеся улепётывать, едва лишь на горизонте появился Дарк с шевелящимся членистоногим угощением наперевес.

После пришлось перекочевать в местечко более спокойное. И без Букля. Тот уже был готов променять сиськи на жратву, но дамы настолько прониклись желанием снова увидеть процесс поедания насекомыша, что даже начали настраиваться как-то преодолеть брезгливость и подцеплять ползучих хоть какими-нибудь щипцами. А жрать вкусняшки и валяться на мягком бюсте – двойное удовольствие. Всяко интересней, чем обсуждать задания от главы тайной полиции.

Собственно, именно этим Дарк сейчас и собирался заняться. Обсуждением заданий, в смысле. Но прежде приходилось спешно избавляться от алкогольной интоксикации.

Буквально. Сие были первые слова Франтишека Лотарингского. Прямо с порога.

– Ты бы протрезвел сначала, Ради Семерых.

– Только ради Лешей.

– Да хоть ради бабушкиных панталон. Ванная справа. Да, Вацлав, тебя это тоже касается.

Впрочем, много времени у некромагов избавление от алкоголя не заняло. Благо, формировать контур они ещё были способны. Попугали немного унитаз, попили водички, чтобы помочь крутящему метаболизм заклинанию завестись, да вернулись обратно, в красивый, стильный, но лишённый хоть какой-то индивидуальности номер. Скучное сочетание металлика и белых стен. Низкая тёмная мебель и однотонные диваны без подлокотников. Даже фрукты и конфетки в вазах с угощениями выглядели сделанными не то из пластика, не то из воска.

Не личные покои Фратишека, а комната, выбранная либо совершенно случайным образом, либо каким-то иным методом, но дающим схожие результаты.

Вот она – профессиональная деформация главы тайной полиции. “Я не был параноиком, пока вы все не сговорились супротив меня”. Если этот тип не пинал балды в подобных мелочах, наверняка и в игре по-крупному он делает свои ходы вдумчиво и правильно. А что о его трудовых подвигах не слышно… ну так ведь и не должно. Данная деятельность предполагает высшим достижением серость и незаметность.

Серость, незаметность и наличие такого количества перестраховок, что аж дурно.

Франтишек выглядел чрезмерно серо. Да, одеяния его были дорогими, но они буквально являлись серыми. Седина в волосах придавала серости причёске. И даже кожа, довольно плотно обтягивающая череп, казалось стремилась к соответствию общей цветовой палитре.

И всё это в окружении серого табачного дыма.

Даркен промакнул лоб бумажной салфеткой и небрежно бросил её в ближайшую урну.

– Сколько прекрасного алкоголя пропало даром?

– А разве твой род за него не платил?

Дарк достал из кармана курительные принадлежности, плюхнулся на диванчик и принялся готовить трубку.

– Как бы “да” и как бы “нет”. Тут должна быть лекция на тему того, что репутация и доверие тоже ресурс, но поскольку у нас тут мальчишник, этим бабским разговорам не бывать.

– В любом случае: не даром, – хмыкнул мужчина. – Так или иначе, Даркен, я хотел бы поговорить с тобой об одном важном деле.

– Всего об одном? – переспросил “номер один”. – Маллои заслужили так мало доверия?

– Так мало доверия заслужил конкретный молодой соплежуй с репутацией неконтролируемого отморозка, не думающего о последствиях.

– Уел, старикашка, – хохотнул Дарк, зажигая небольшой огонёк щелчком пальцев. – Впрочем, твой мёртвый воблый глаз углядел что-то ещё, иначе мы бы сейчас не разговаривали.

В этот момент голос подал принц. Он стоял прямо под струёй холодного воздуха из кондея, прикрыв веки, и только сейчас решил вмешаться в беседу.

– Я уже говорил: за тебя поручился я. Технически, это моя операция и проверка моих навыков. И, покопавшись в своих закромах, нашёл тебя. Для этой задачи нужны такие, как ты с твоей будущей жёнушкой.

Дарк потихоньку посасывал дымок через мундштук.

– Вы меня всё интригуете и интригуете. А где конкретика? Что сделать надо?

“Номер один” некоторое время смотрел на Франтишека. Тот же с максимально незаинтересованным видом покуривал трубку.

Понятно. Хочет дать принцу возможность высказаться.

Пан Маллой перевёл взгляд на Вацлава. Аккурат в тот момент, когда пан Лотарингский заговорил:

– Нужно организовать революцию в Корсике.

Дарк удивлённо поднял бровь.

– А они нам что? Не союзники?

Вацлав поморщился.

– А “нам”, это кому? – принц обернулся в сторону “номера один”. – Кто “мы”? Ты можешь огласить список если уж не конкретных лиц, то, хотя бы, семей?

– Эм-м-м-м… Лотарингские?

Почему-то Даркену показалось, что он сморозил глупость. А оттого, спустя всего секунду, молодой человек добавил:

– Раскол в семье? Он как-то связан с принцессой?

Отчего-то черты лица юного пана Лотарингского исказила злоба.

– А вот это уже не твоего ума дело, Маллой!

“Номер один” поднял руки и откинулся на спинку дивана.

– Понал! Зря быканул. Ну а какую революцию надо организовать? Великую социалистическую?

Франтишек видать понял, что внучатого племянника сейчас следует ненадолго подменить, а потому выразительно подался вперёд и склонил голову на бок.

– Это второстепенно. Режим должен быть в первую очередь лоялен нам. Имея в виду ваш вектор сближения с ЕССР, можно и социалистическую, но я бы предпочёл что-то менее радикальное.

Дарк изогнул бровь. Это что сейчас за пофигизм был?

Молодому человеку это живо напомнило отношение Маллоя-старшего к играм сыночки в варлорда. Но тут ведь не тот уровень. И не сказать, чтобы королевская семья в Богемии настолько ошалела от своего величия, что могла революции устраивать в других странах просто, чтобы наследник слегка опыта набрался.

Даже в мирное время они бы не позволили себе подобное, а уж в текущей ситуации…

Пан Маллой медленно выпустил струйку дыма в потолок.

– Настолько нас зажали, да? Нужно хоть как-то выбить Рим из седла и готовых наработок тупо нет?

Франтишек усмехнулся уголком рта.

– Готовые наработки есть. И у нас, и у ЕССР. У последних их больше, ведь они на этом собак всех возможных пород съели. Имеются и агенты на местах. И местные политические фигуры, получившие достойное спонсирование. С нуля начинать не придётся, – он неспешно затянулся. – Другой вопрос, что никто не рассчитывал на столь раннее разрешение вопроса. Его придётся педалировать. Хоть чучелком, хоть пугалом нужно поставить во главу государства своего человека. Даже если государство для этого придётся разрушить.

Даркен сам подался вперёд, опёрся предплечьями на колени и устремил взгляд в крышку стола.

– Вот и не верь после этого в пророчества…

“Номер один” осознал, что он терпеть не может пророчества. Сама их концепция противоречит идее свободы воли. Возникло даже желание из принципа отказаться от данной работы, просто затем, чтобы плюнуть в лицо судьбе, всё уже порешавшей за него. Вот только… это сегодня Даркен мальчик. Уже завтра вечером он официально будет муж.

А мужчина должен понимать, что порой придётся наступать на горло самому себе. Ведь за плечами у него будет нечто большее, чем банальные гордыня и принципы. Молодой человек буквально ощущал, как его лопатки касается ладошка младшей сестры. Как его будущий, ещё нерождённый ребёнок упирается лбом в поясницу. Как где-то там жмутся от страха простые поданные Богемии да, как ни странно, Корсики. И пусть Франтишек Лотарингский сейчас сидел напротив, отчего-то его взгляд обжигал именно что спину.

И оттого Даркен вздрогнул, когда услышал голос главы тайной полиции спереди:

– Удобный инструмент, не находите? Во времена, когда живая богиня ступает по нашей многострадальной земле, кто удивится, что слова какой-то там обратившейся уже в пыль пифии вдруг окажутся наполнены смыслом, дошедшим до нас сквозь поколения. Пан – или точнее уже сеньор – Маллой во главе Корсики нашей стране всяко выгодней иного случайного лица.

“Номер один” поднял взор на Франтишека.

– Так что первично? Пророчество или наши действия? Мы намереваемся использовать его или оно – нас?

– А какое это имеет значение?

Дарк выдавил из себя улыбку и пожал плечами.

– Да так, прост. Тянет поразмышлять о высоком, хотя, по факту, тут у меня выбора нет, независимо от того, судьба ли меня толкает меня туда или же просто обстоятельства и нужда. Я там, курва, нужен, – молодой человек обхватил губами мундштук и затянулся настолько глубоко, насколько только позволял объём лёгких. Аж закашлялся. – Кху-кху. Можете, кху, рассчитывать на меня.

Принц подошёл к “номеру один” и от души его похлопал по спине.

– Спасибо, Ваця, – отозвался Даркен. – Короче, я в деле. Но мне потребуются все наработки, Фран.

Взгляд серых птичьи очей пана Маллоя вцепился в серого человека, сидящего напротив.

– И когда я говорю “все”, я подразумеваю сто сорок семь процентов имеющихся наработок. Досье на каждого активного и уже отошедшего от дел функционера. На каждую потенциально полезную политическую фигуру. На наших агентов. На агентов ЕССР. На агентов РИ и Мали. На контакты среди преступного мира. На журнашлюх и блохеров. Пути поставок оружия. Лёжки. Конспиративные квартиры. Лаборатории наркоты и праха. Мне нужно настолько “всё”, насколько это вообще возможно.

Даркен сделал небольшую паузу.

– Ты крутишься среди информации, Фран. Она – твоя работа. И потому ты уж должен осознавать, когда надо придержать её, а когда – делиться. И сейчас, я тебя уверяю, второй случай.

Лотарингский не ответил словами. Просто усмехнулся, а затем извлёк из внутреннего кармана флешку, положил её на стол и пододвинул к собеседнику.

И прежде, чем он успел убрать пальцы, их накрыла рука “номера один”, прижимая к древесине и лишая возможности двигаться.

Очи совы смотрели прямо в глаза мёртвой сушёной вобле. Зорко. Словно бы могли что-то там разобрать. Даже несмотря на то, что во взгляде мёртвой рыбины попросту физически невозможно было ничего уловить.

Губы Даркена шевельнулись.

– Я сказал “всё”, Фран. Ты заинтересован в том, чтобы я спас Богемию. И я не хотел бы обнаружить у себя в колесе какую-нибудь палку просто потому, что ты решил перестраховаться. Мы играем ва-банк. Тебе придётся поставить на меня все свои фишки до последней.

Сухой серый мужичок многозначительно и неприятно улыбнулся.

– Я знал, что ты это скажешь. На флешке именно то, что тебе нужно.

– Я сказал “всё”. Я буду ждать ещё одного носителя информации, куда вы добавите то, что посчитали мне “не нужным”, – Даркен склонил голову на бок. – Мы тут все взрослые люди. Я не обижаюсь, что вы мне не доверяете. Работа у вас такая. Но уж потрудитесь переступить через себя. Вы и без того многое вкладываете в данное мероприятие. Так не обходитесь полумерами. Пан или пропал.

Спектакль сработал.

Вацлав всего через несколько секунд опёрся руками на стол рядом с ними, умудрившись каким-то образом нависнуть над двумя и не самыми маленькими мужчинами.

– Он прав, дедушка. Под мою ответственность. Я доверяю Даркену.

Франтишек перевёл суровый молчаливый взор на принца. Молодой пан Лотарингский не унимался.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, что я слишком доверчив, но… это же Даркен. Вспомни, как несколько месяцев назад он взял кучу оружия и войск да прошёл по улицам Праги несанкционированным парадом. В случае кого другого это было бы попыткой демонстрации силы, вызовом нам, но Дарк рискнул ради того, чтобы спасти Богемию. Да и сам его род славился надёжностью.

– Сейчас не время и не место…

Ладонь принца оторвалась от крышки стола лишь для того, чтобы с грохотом опуститься вновь.

– Как раз время и место, дедушка! И я с тобой сейчас говорю не как внучатый племянник, а как будущий король! Я делаю эту ставку! Все фишки! Ва-банк! Я доверяю Даркену! Не ты ли сам говорил о том, насколько шатко положение Богемии? Сейчас нельзя проявлять осторожность, потому что осторожность – это медленно. А у нас банально нет времени!

Франтишек резко вырвал кисть из-под руки “номера один” и гордо выпрямился.

– Он получит эти сведения. Я велю их подготовить. Продолжим этот разговор послезавтра. Надеюсь, пан Маллой, вы успеете вычленить время в своём плотном графике, оторваться от своей молодой жены и уделить минутку изучению материалов, чтобы беседа вышла более предметной.

С этими словами начальник тайной полиции ушёл прочь, оставляя за спиной Даркена, Вацлава и атмосферу неловкого напряжённого молчания. Последняя царила тут ещё четверть минуты после того, как дверь за дядюшкой короля закрылась. Лишь затем “номер один” поднял флешку на уровень глаз и щищно улыбнулся.

– Как ты думаешь, Ваця, а он сильно разозлится, когда я после второй пачки информации скажу, что мне и этого мало?

Принц усмехнулся.

– Пусть злится. Ему полезно. Может на врагах династии захочет лишний раз сорваться.

Глава 11. Вечерняя прохлада

1.

Иногда жизнь подкидывает тебе предложения, от которых ты не в силах отказаться.

Именно эта мысль отчего-то крутилась в голове Брони, когда она смотрела на довольно жмурящуюся Гиацинт. От этой её улыбки во все зубы сложно было отвести взгляд.

Хотя бы потому, что подобная мимика совершенно не свойственна юной слечне Маллой. Та даже наедине сохраняла статность. Отрепетированность жестов и выражений лица въелась в её личность так глубоко, что изъять подобное, не повредив разуму девицы, не представлялось возможным.

Странное то было ощущение. Улыбка красовалась на лице Гиацинт, но только ей не принадлежала.

Это давила лыбу Чапыжка. Приёмная дочка Брони. Именно она сегодня в теле слечны Маллой веселилась на девичнике, пока истинная хозяйка данной личины постигала премудрости сычевания в окружении мух.

Хотя, может ли сычевание считаться настоящим сычеванием, если компанию тебе составляет твоя верная камеристка?

Пожалуй, это слишком сложный фундаментальный философский вопрос.

Куда сложнее, чем тот, на который Броня должна была дать ответ в данный момент.

Ведь как можно сейчас сказать “нет”? Маленькая дриада всю душу в это предложение вложила. Сколь бесчувственной скотиной нужно быть, чтобы его отвергнуть?

– Да, конечно, я хочу подержать жабу.

И земноводное перекочевало из маленьких аккуратных ладошек Гиа в руки богини. Пальцы пока-ещё-слечны Глашек обхватили бугристое объёмное сухое тело пучеглазого создания, растопырившего все свои конечности в разные стороны. Зоб равномерно надувался, чуть сбавлял в размерах и вновь набирал воздуха, демонстрируя всю степень недовольства животинки.

Броня перевела взгляд с жабьей морды на лицо слечны Маллой. Бровки той стояли домиком, а очи были полны предвкушения… чего-то.

Богиня не стала разочаровывать дочурку и показательно скривилась.

– Какая же ме-е-е-ерзость.

– А то! – отозвалась дриада, вытерла ладони и пышную белую юбку, где уже красовалось несколько подобных разводов, и побежала к столу, где уже объедались рыжие тройняшки и такая похожая на них, не столько внешностью, сколько поведением, младшая сестрёнка Илеги.

Ну а их примеру следовали приглашённые ученицы какой-то школы, название которой Броня и не думала запоминать. Знала лишь, что там училась челядь, и что средний балл в этом заведении, как бы совершенно случайно через третьи руки принадлежащем Маллоям, оказался выше всех по Праге. Девчушкам, большая часть из которых являлась простолюдинками, пусть порой и весьма богатыми, поначалу было сложно и неловко в окружении такого количества знатных дам, но весёлость и непосредственность Вельзевулы да её камеристок оказали на безродных гостий благотворное воздействие. Последние, конечно, не решались так беспечно портить дорогущие платья. Особенно учитывая, что девочкам было сказано, что наряды те могут оставить себе. Но в остальном им удавалось погрузиться в настроение праздника.

Но какое-то своё. Чапыжка мигом завоевала внимание не только безродных сверстниц, но даже кое-кого из молодых дворянок. Сложно сказать, что больше привлекало людей в Вельзевуле, её собственные лидерские качества или же статус дочери богини, но и ни с чем из вышеперечисленного у девчушки проблем не наблюдалось: она весьма быстро адаптировалась к изменившимся условиям и теперь уверенно доставала из загашника подсмотренные у различных криминальных авторитетов трюки, уместность которых малышка неплохо нутряла.

Богато одетые весёлые пигалицы в окружении приодевшихся к весне садовых деревьев да под сенью темнеющего неба. Это радовало глаз.

Само же мероприятие, несмотря на официальный статус проводов цветущей юности Брони и её девичьей свободы, сохраняло какую-никакую благообразность. Вроде бы и звучал время от времени со стороны дочки слечны Глашек забористый громкий матерок, но этой непосредственности не хватало, чтобы перевесить… ну хотя бы запланированный благотворительный аукцион, где все будут хвастаться богатством рода. А учитывая, что средь приглашённых имелось достаточно много представительниц дворянства и партийной элиты других стран, ожидались довольно неплохие вливания в испытывающие нужду фонды.

Броня тихонько вздохнула.

– Жаль, что Гиа тут нет.

И тотчас же откуда-то справа, со стороны пани Маллой, последовал ответ:

– То было её решение. Решение их обеих. Никто не запрещал твоей дочурке обзавестись условно-бездушной копией без дефекта, а моей – подарить собственную копию юной дриадке. Но они решили обменяться оригинальными телами. И на то у каждой из них имелись причины.

– Понимаю, – кивнула Броня. – Чапыжка категорически против самого факта существования собственной версии, не способной к воспроизводству мух, а Гиа хотелось взглянуть на процесс изнутри, как начинающей, но всё же некромагичке. Просто… грустно.

– Им надо давать возможность выбирать и действовать самостоятельно, – прокомментировала ситуацию будущая свекровь. – Кстати, не могу не порадоваться за тебя, моя дорогая.

Лёгкая шаль на плечах Лешей колыхнулась, когда под ней зашевелилась Роя. Рептилия решила подползти поближе к жабе и изучить её с расстояния, немногим превышающего длину змеиного языка. Земноводному эта идея не очень понравилась и потому оно попыталось перепончатой передней лапкой отодвинуть морду изумрудношкурого фамильяра пока-ещё-слечны Глашек.

– Почему мне кажется, что речь идёт не о свадьбе? – задала риторический вопрос Броня.

– Некогда ты отказывала себе в возможности получать удовольствие от чужого общества.

Девушка не удержалась от улыбки.

– Радуетесь моей печали, матушка?

Та лишь махнула рукой, облачённой в длинную облегающую перчаточку, украшенную живым бутоном в районе запястья.

– Я бы даже смутилась, не будь я замужем за одним Маллоем и матерью другому. Но тут тебе в остроумии их не переплюнуть, сколь бы ты ни старалась. Ты ведь всё отлично поняла, и тут у меня не имеется сомнений. Да, я радуюсь печали твоей, ибо печаль сия светла. Как и твоя кожа.

Да, Броня оставалась бледной даже несмотря на то, сколь много времени проводила на особенно жарком для пражской весны солнце. Подобное было не то, чтобы редкостью для представителей корсиканской магической школы: в конце концов, не каждый умудрялся столь качественно восстанавливаться за счёт поглощения вкусняшек, как Гало. Да вот только сама Лешая ныне черпала силу из иного источника. Видать подобный оттенок кожи столь глубоко отпечатался на её подсознании, что тело само возвращалось к нему, считая всё остальное повреждением.

Пожалуй что особо предусмотрительно было договориться с Ёлко о суррогатном материнстве. Мало ли, как божественная плоть воспримет ребёнка?

Броня улыбнулась и, как-то не особо задумываясь, на глазах изумлённой публики – и не менее изумлённой змеи – укусила жабу за бок, как булочку. Отчаянное сопротивление зверюгу не спасло.

– Да я уже оценила ваше остроумие, – отметила богиня. – Выставить меня, как лот на аукционе?

– Ты представляешь, какова будет грызня за право провести с тобой время? Цена вырастет быстрей, чем картофелина под высоконасыщенным прахом. Не удивлюсь, если именно данная часть мероприятия и стала причиной появления на нашем скромном девичнике многих крупных игроков.

Услышав слово “скромный”, Лешая аж поперхнулась. Кусок жабятины пришлось проталкивать вглубь горла наскоро взрощенными шипчиками, выполнявшими роль концентрических рядов зубов.

– Да уж, “скромном”. Полагаю, я правильно делала, что не пыталась выяснить, сколько всё это мероприятие стоит.

– Поверь мне, меньше, чем мой девичник, – закатила глаза пани Маллой. – Хотя и пышнее в разы. Уж больно многие жаждали оказать услугу богине. Я столь великое количество настолько больших скидок в одном месте видела лишь несколько раз.

Броня спешно махнула ручкой.

– Не надо меня так смущать. Мы потом ещё посмотрим, за ночь с кем из нас заплатят больше. Кто более ценен: умная знающая женщина, умеющая видеть перспективы, или странная, чересчур могущественная для своего возраста безродная выскочка, которая может оказаться и чересчур принципиальной.

Пани Маллой хитро прищурилась.

– Так вот, в чём была причина этого “не согласна, если только вы не впишетесь в данную инициативу”. А ты хороша.

– Училась у лучших.

Если честно, Броня уже не видела разницы между участием в аукционе и самим девичником. Девушка и без того не принадлежала себе. Её водили от одной важной дамы к другой и заставляли щебетать на различные темы. Причём все разговоры лишь казались пустопорожними: даже если Лешая “не выкупала”, о чём речь, будущая свекровь давала подсказку.

Тот факт, что голова до сих пор не лопалась от поступавшей в мозг информации, казался чудом.

Броня за три года в УСиМ с трудом запомнила всех, с кем училась, не говоря уже о том, кто кому сват, кто брат, а кто домкрат. Тут же собрались представители всех четырёх крупных учебных заведений Богемии, ВУЗов дочерних им, дворянство с других городов, да ещё и важные люди из других стран. И если кого-то, вроде Клеопатры, ещё просто было запомнить, то иных… они просто смазывались в единое многоликое месиво, из которого Броня решила выделять только особо харизматичных и тех, кто потенциально представлял особенную важность.

Пусть свекровь думает. Ей весь этот паноптикум как-то привычней. Лешая же предпочитала избегать даже обращения по имени. Никто не уличит тебя в забывчивости, если ты в принципе не упоминаешь спорного блока данных.

Отрешившись от личностей собеседниц, девушка смогла сконцентрироваться на самом процессе общения и методологии того, что пыталась исполнить свекровь.

По сути, она выделяла каждой важной даме не то, чтобы очень много времени. Исключения оказались редки. Иные правительницы или особы, к ним приближенные. И то не все. Чаще всего будущая и нынешняя пани Маллой задерживались всего на несколько минут, так сказать, просто почтить присутствием, исполнить формально хозяйский долг, да спешили дальше.

Осознав подобную истину, которую следовало бы назвать “очевидной”, Броня научилась по поведению свекрови выяснять, насколько много сил и внимания стоило уделить очередной встречной. Где просто мило поулыбаться и не пытаться вдаваться в предмет разговора, дозволяя себе максимально обтекаемые фразы, а где – раздумывать над каждым словом, как в ответственный момент беседы с финальным боссом, которого ты решила заболтать до смерти.

Вскорости стало холодать. Лешей пришлось заклинанием утеплить ткань шали, да ускорить кровь в жилах, чтобы Роя не ощущала дискомфорта. Ветерок был не сильный, но крайне пробирающий. Но девушка, погружённая в общение с гостями, не особо обращала внимания на него, покуда не услышала одну очень тревожащую фразу в исполнении кучерявой марокканской принцессы.

– Погода намекает мне, что богиня не особо-то рада нас всех видеть.

Смуглокожая дочь правителя североафриканской страны блеснула идеально белыми зубами в улыбке, но ответом ей был крайне задумчивый взгляд Лешей куда-то в себя.

– А это интересное наблюдение… – пробормотала Броня немного себе под нос.

– То есть… вы сами не уверены? – глас собеседницы слегка дрогнул.

– Да кто меня знает? Я ведь богиня хаоса, – Лешая не особо-то беспокоилась о том, что подобные слова могут звучать грубо. – Полагаю, то что я выкину, в итоге станет для всех для нас, включая меня, сюрпризом крайне неприятным.

– И вас это устраивает? – чёрные глаза принцессы глядели недовольно.

– Нет. Мы работаем над этим. И, пожалуй, уже бы справились, если бы не русские. Ну не сидится им спокойно.

– Помнится мне, вы цесаревичу лицо оторвали.

– Он до сих пор дуется?

– Поговаривают, он с тех пор носит маску именно из-за того, что оно всякий раз отслаивается обратно.

– “Поговаривают”? – уточнила Броня.

– Это настолько редко комментируется официальными представителями Российской Империи, что остаётся чересчур много места домыслам. У нас есть только слухи и домыслы.

Богиня многозначительно ухмыльнулась.

– Ну да… если они признают существование проблемы, им придётся смириться с тем, что я божество, а если не признают, выйдет, что их главный играет обиженку из-за того, что его сынуля, отучившийся в “лучшей в мире академии”, оказался слабаком, который проиграл безродной богемийской студентке. Сохранять молчание – не самая худшая стратегия.

Лешая встретилась взглядом с будущей свекровью. Та без лишних подсказок всё поняла и взяла на себя труды закруглить данный разговор в кратчайшие сроки, чтобы затем отойти с невесткой в более-менее ограждённую от непрошенных гостей беседку.

– Ты чувствуешь тревогу? – спросила женщина, беря Броню за ручки успокаивающим жестом. – Это связано с Перловкой или грядущим замужеством?

Девушка задумалась. Измышлениям неплохо помогали приятные массирующие движения больших пальчиков пани Маллой по тыльной стороне ладоней. Они расслабляли. Дарили ощущение защищённости и комфорта. Как обнимашки, только без непосредственно самих обнимашек.

Волновалась ли Броня насчёт свадьбы? Могло ли это повлиять на погоду?

Вне всякого сомнения “да”! Как вообще девушка может не волноваться на эту тему? Да что там “девушка”? Лешая была уверена – Даркен мандражировал ничуть не меньше, а может даже и больше. В конце концов, для них обоих это означало вступление в новую жизнь в новом качестве. Они намеревались связаться себя узами очень даже крепкими: для шляхты развод являлся отнюдь не самой простой и рутинной процедурой.

Вот только, разве эти эмоции были похожи на сей прохладный ветерок? Не-е-е-ет. То было природное явление иного настроения. Оно напоминало взгляд хищника, медленно подкрадывающегося к добыче, а не трясущуюся в ожидании неизвестного зверушку. Тут не столько ощущалось волнение, сколь напряжение. Напряжение и угроза. Беспокойство Брони скорей должно было вылиться в нечто куда как более хаотичное, нежели постепенное снижение температуры.

Плюс, какие эмоции испытывала Лешая в тот момент, когда её внимание привлекли к погоде?

Ага! Именно! Внимание Лешей привлекли! Будущая пани Маллой на тот момент испытывала скорей азарт. Её настроение следовало назвать приподнятым. Она потребляла новые знания. Она поняла, как именно их нужно потреблять. Это были те самые чувства, что испытывает человек, который только-только разобрался в механиках игры и теперь пребывал в предвкушении возможности их пробовать на практике да раз за разом получать предсказуемый результат. Наслаждаться свежеприобретённой властью над маленьким кусочком виртуального мира.

Иными словами, ветерок тот являлся отражением чувств Перловки.

Броня нахмурилась и кивнула.

– Похоже, этот вечер рискует пойти не по плану.

Пани Маллой тепло улыбнулась.

– Ну, пойдёт, так пойдёт. Не беспокойся. В конце концов, если потребуется снять лот, мы его снимем. Есть вещи поважней.

– Матушка, я так вот просто не могу…

Женщина резко вскинула подбородочек и многозначительно цокнула языком. И это движение сбило Броню с мысли, заставив запнуться на полуслове.

– Так! – тотчас же перехватила инициативу пани Маллой. – Кому сейчас принадлежит твоё время?

– Вам, – подняла бровки Лешая.

– Кто им распоряжается?

– Вы.

– Логично предположить, что первым делом я буду использовать тебя в своих интересах.

– Это же интересы рода…

– Это мои интересы. То как я вижу благо семьи, в которую ты войдёшь.

Броня улыбнулась.

– Но вы ведь мало того, что старше меня, что уже делает вас много опытней, так ещё и с самого детства являетесь дворянкой. И всяко понимаете в этом больше безродной выскочи.

– Именно! – подняла перст пани Маллой. – Я имею большой опыт бытия дворянкой. Не богиней. И уж прислушайся ко мне. Я расставила приоритеты. И считаю, что род куда больше выиграет, если ты не будешь пренебрегать своими божественными обязанностями ради какой-то там политики. Для того, чтобы с ней разбираться, покамест есть я.

Женщина аккуратно положила руку на щёку невестке. Взгляды нынешней и будущей пани Маллой слились в нечто единое. Словно бы создали пространство, где никого, кроме них двоих не существовало.

– Не переживай и не пытайся всё успеть. Даже несмотря на ожидаемо большой выигрыш, тот же аукцион – это лишь игра. Чую я, если ты не отразишь удар Перловки, мы потеряем много больше, чем просто денюжка в фонд.

– Я могу вернуться после сражения…

– И думать не смей. В одну схватку ты эту тварь не одолеешь. Она вернётся завтра, тут даже к пифии ходить нет смысла. Ты буквально вчера билась со своим доппельгангером. Она хочет тебя вымотать. Тебе потребуется отдых.

Броня поморщилась и чуть отстранилась.

– Матушка, мне сейчас не нужен отдых. Мне нужно то чувство радости, которое приносит достижение результата. Мне потребно с головой нырнуть в работу и не выныривать. Не задумываться о лишнем.

Улыбка будущей свекрови стала снисходительной.

– А если ты попытаешься что-то успеть и не успеешь, это принесёт тебе удовлетворение или разочарование?

– Я…

– Перловка не дура, Броня. Она добровольно пребывает во власти эмоций и сиюминутных порывов, но не дура. И она умеет тебя читать не хуже, чем ты её. Я бы даже сказала, что лучше, ведь ты являешься её главной целью. Главной задачей. Она не отвлекается ни на что лишнее. По крайней мере сильно надолго. Разве что под настроение. Она повёрнута на тебе, как эльф Путанник на великом детективе пане Аджее.

Бровки Лешей взлетели вверх.

– Ого, какое сравнение!

Женщина рассмеялась.

– Ну я же мать Даркену. Ты думаешь, я не научилась с ним общаться на его языке с вечными отсылками к персонажам массовой культуры?