Текст книги "Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

Второе – у всех остальных.

Даркен не бряцал бронёй, да и одеваться он предпочитал в стиле достаточно свободном, приземлённом. За исключением дороговизны и качества шмоток, те мало чем отличались от того, во что облачались иные из посетителей Строжанки. Гало – так и вовсе мог сойти “за своего”. По какой-то причине ему чаще других предлагали инструментарий для ремонта и подержанную электронику.

И если “номеру один” и его верному громиле приходилось время от времени пихать людей, то Вик со свойственной ему размеренностью шёл в кильватере и всем своим видом показывал, что он, вообще-то, представитель магического сословия. Как правило, именно опознав его, люди вновь обращали взор на Даркена, в их глазах появлялось выражение испуга и узнавание, а затем челядь стремилась спрятать очи и поспешить сместиться ближе к краям рядов, даже если это было чревато столкновением с другими покупателями и конфликтами.

Лучше подраться с равным, чем получить проклятие от непредсказуемой шляхты.

Первое время Букль сидел на руке хозяина, но затем, видимо, осознав, что в толпе неуютно, особенно когда твоей “жердью” время от времени пихают кого-то в бок, поднялся повыше и теперь мониторил округу с небес, на пару с Пьеро, который тоже предпочитал “не отсвечивать”, мотивировав своё решение желанием держаться как можно дальше от вонючего скопления потных кожаных мешков.

Покамест, если судить взглядом со стороны, брожение средь толпы никак себя не оправдывало. Разве что Дарк прикупил себе дурацкую футболку с перечёрнутым инсектоидным мутантом, а затем ещё и обруч с легкомысленными глазами на пружинках. Правда, никакого толка кроме убийства времени и кратковременного подъёма настроения от этого не было.

Тогда “номер один” решил остановиться у ближайшего ларька с кухней навынос и задумчиво опёрся обеими руками на стол.

Следом к нему присоединились Гало, довольно жующий пян-се, и Вик.

– Уместно ли будет мне усомниться в величии нашего лидера? – без слов, одним лишь взглядом спросил некромаг печального образа. – Даже если предположить, что наша цель и не думает прятаться, маловероятно, что мы на неё наткнёмся, просто слоняясь по округе.

Даркен перевёл взгляд на кафе, задавая спутникам немой вопрос:

– Как по-вашему, почему я решил остановиться именно здесь, несмотря на то, что предпочитаю в ожидании боя избегать употребления пищи, в отличие от нашего вечно хомячущего друга?

Вик и Гало проследили за взглядом.

Громила понимающе кивнул, а ворон хмыкнул.

– Мы всё это время искали не человека, а инфраструктуру, которая будет его обеспечивать? – так же, не открывая рта, выдвинул предположение некромаг печального образа.

– Именно! – с улыбкой поднял палец “номер один”, но тем и ограничиваясь, дабы не портить флёр молчаливой беседы. – Учитывая, что наша цель не прячется, в пору ожидать от неё попытки выбрать место поудобней. А тут, посмотри…

Даркен повернулся в сторону крытой части рынка, находящейся совсем неподалёку, затем перевёл взгляд на монументально выглядящие ряды контейнеров, сквозь которые можно было углядеть полноценную зону разгрузки. А оттуда – рукой подать до мясницких лавок.

Гало хохотнул и наконец нарушил тишину.

– Дело за малым, значится?

– За большим, – посмотрел на него с укоризной “номер один”, недовольный тем, что своими речами “номер три” сломал весь пафос момента. – Меньшее – это именно то, что мы делаем сейчас.

– Кому как, – пожал плечами громила. – Как быть дальше, я в принципе представляю, а вот чем мы занимались в данный конкретный момент, для меня… не тёмный лес, конечно, но я откровенно за тобой не поспеваю.

Даркен хмыкнул.

– Думаю, ты себя недооцениваешь, бро. Тебе просто надо выбраться из нашей тени.

– Не буду спорить, – пожал плечами громила, откусывая кусок приготовленного на пару азиатского мегапельмешка. – Тем более, что я увидел карфагенский профиль раньше вашего.

Даркен проследил за взглядом Гало и увидел… да, его. Ганнибала.

Это был он. Буквально он. Сложно сказать, это античные статуи так хорошо пронесли сквозь тысячелетия внешность именитого полководца, или же тот, лепя себе мужское тело, брал последние за образец, но факт оставался фактом.

Ганя выглядел, как Ганя. Только молодой, без бороды, да в современных шмотках. Из-за сочетания этих факторов он первым делом вызывал ассоциации с каким-нибудь корсиканским сопляком. Но, скорей, потому, что корсиканского сопляка в Богемии ты увидеть ожидаешь, а вот гладко выбритого карфагенского военачальника без морщин – нет.

Даркен помахал Ганнибалу, как старому знакомому. Тот беспечно повёл плечами и, не вынимая рук из карманов, двинулся к столику, оккупированному некромагами-студиоузами.

– А вы совсем не прячетесь, – с ходу заметил он, заставляя “номера один" поморщиться.

Ну вот, ещё один обладатель сильного глубокого голоса. И ведь, самое обидное, габаритами Ганя не то, чтобы превосходил Даркена. Ну что за напасть-то, а?

– Ты тоже, – отозвался сын рода Маллой. – Впрочем, оно и к лучшему. Это значит, что ты в себе уверен и не боишься никого, кроме Лешей.

Тот поднял бровь.

– А кто сказал, что я боюсь Лешей?

“Номер один” довольно хохотнул.

– Если ты и правда не боишься её, так тем только лучше! Кстати, я тут принёс с собой королевской милости в бумажном выражении, – Дарк похлопал себя по пухлому карману бриджей. Тот отозвался пришлушённым пластиковым стуком. – Хочешь немного милости?

В этот момент в разговор вклинился недовольный девичий голосок. Он принадлежал невысокой особе в худи с натянутым до самого носа капюшоном, которая пыталась пройти к окошку для приёма заказов, но из-за толкучки то и дело цеплялась рюкзачком за прохожих и стоящих у столиков.

– Свободного места я хочу. Вот зачем толпиться у стола, если всё равно не жрёте? – справедливо бросила она, даже не глядя в сторону некромагов.

Ганнибал одарил неуклюжую коротышку высокомерным взглядом и уже было открыл рот, чтобы осадить неосмотрительную челядь, но Даркен его опередил:

– Кстати, да! Народ, никто есть не собирается?

Первым отликнулся Гало.

– Я бы навернул точитуры.

Вик молча поднял руку с тростью и покачал ей, отклоняя столь щедрое предложение.

Даркен кивнул, а затем перевёл взгляд на потенциального партнёра по опасному ремеслу.

– А ты, Ганя? За обедом обсуждать подобные вещи всяко лучше, чем на голодный желудок.

– Зависит от того, каких принципов дипломатии мы будем придерживаться, – хмыкнул он. – Что если палочной?

“Номер один” развёл руками.

– Ну, если палочная, тогда да, лучше избегать потребления пищи… если ты не Гало. Ну так что? Ты собираешься с нами драться?

– Я уже поел, – усмехнулся он. – А вы?

– Тоже, – многозначительно улыбнулся сын рода Маллой. – А ты поел только этим телом или обоими?

Все за столом слегка сместились. Невнимательный человек отметил бы в этих движениях неуверенность, желание просто перенести вес с ноги на ногу или опереться как-то иначе, но на деле каждый занимал позицию более удобную для начала схватки.

Схватки, которой Даркену очень хотелось избежать. В конце концов, тут было слишком много гражданских, которые непременно если уж не попадут под перекрёстный огонь, то уж точно пострадают в толкучке при попытке бегства. Конечно, молодой человек уже выдумал себе оправданий, чтобы не мучаться лишний раз угрызениями совести, если кто-то вдруг умрёт, но если этого можно не допустить, то зачем допускать?

Именно поэтому Даркен и выдавал, что в курсе о том, что соперник подтягивает сюда свои силы. Это, конечно, потеря некоторого преимущества, но оно вполне могло помочь убедить противника попридержать тентакли при себе, чтобы по ним не надавали.

Собеседник добродушно оскалил зубы.

– А сын рода Маллой делает домашнюю работу. Сам догадался или доложили?

– Прошло всего три месяца. Вряд ли ты в этом теле достиг того же уровня мастерства, что и в том, что тренировал всю свою… в таких случаях принято говорить “форгерийскую жизнь”, но ты же у нас попаданец из Форгерии в Форгерию, так что, у тебя все жизни форгерийские, – Даркен задумался. – Да и “последнюю жизнь” тоже не очень годится, так как технически в отеле “Сметана” ты был полноценно убит и даже лишился куска души. Ну, я думаю, ты понял.

Ответ пришёл со стороны ларька, где у окошка стояла подслушивающая весь этот разговор деваха в капюшончике. Собственно, последующие слова принадлежали именно ей:

– Consuetudo est altera natura. Поздравляю. Ты получаешь четвёрку с плюсом за эту работу. Сам догадаешься, за что был снят целый бал?

Даркен усмехнулся.

– Если ты предполагаешь, что я это не предусмотрел и не подготовился, то ты сильно заблуждаешься. У меня в рукаве столько козырей, что любой карточный шулер обзавидуется. Технически, даже возможные человеческие жертвы я могу выставить, как несомненное благо для себя, свалив их все на твою совесть. Это, кстати, даже не будет ложью, ведь я не собираюсь нападать: лишь обороняться.

Молодой аристократ отстранился от стола и склонился к человеку за соседним столиком.

– Серьёзно, мужик, сваливал бы ты, а то, если Ганя занервничает, тут все контейнеры кровью можно будет красить.

Оба тела Ганнибала разом хмыкнули, но ответило именно что мужское.

– Он не говорит по-богемийски.

– Идиотизм, – недовольно поморщился Дарк, возвращаясь на место. – Приехать в Богемию и не изучить языка. Ладно бы целью поездки был туризм, но я что-то сильно сомневаюсь, что в путеводителях сказано, как добраться до Строжанки.

Он перевёл взгляд на собеседника.

– Ты не возражаешь, если мы попросим народ свалить в ужасе? Просто на случай, если мы с тобой не договоримся.

– Валяй, – ответила женская версия Ганнибала, застывшая в метре за спиной сына рода Маллой. – Это, кстати, приглашение не только к сигналу эвакуации, но и к изложению сути вопроса.

Даркен кивнул Вику. Тот ответил аналогичным кивком, а затем отошёл от стола, прижимая рукоятку трости к горлу, чтобы усилить голос. Конечно, не совсем тот же эффект, что и от громкоговорителя, но донести до местных информацию о грядущей схватке шляхты, в ходе которой кто-то может пострадать – и обязательно пострадает – ворону хватит.

– У нас с тобой есть общие цели Ганя, – обратился “номер один” к женской версии собеседника. – Точнее, одна конкретная общая цель. Победа над Лешей. Над Тёмной Лешей.

Сколь обманчиво слабой выглядела та девичья фигурка. Низенькая. На фоне мешковатого худи её ножки казались даже тоньше, чем есть на самом деле. Да ещё под капюшоном можно было увидеть бликующие огромными круглыми стёклами очки.

Но Даркену уже приходилось видеть эту девочку в деле, и он догадывался, что именно она прячет в рюзачке.

А ещё, он отлично понимал, почему некромаги избегали дублировать себя лишний раз. И именно поэтому обращался к той версии Ганнибала, которой была выделена роль вторичная, кому было сказано “станешь основной боевой единицей, пока я тебя не переплюну”. Той, которая обречена на забвение.

Ганя шмыгнула носом.

– То есть, ты хочешь, чтобы я за тебя одолел живую богиню. А ты мне что? Пятак на водку?

Даркен рассмеялся и покачал головой.

– Я тебя умоляю: я бы никогда не стал набирать себе в свиту людей, которых не способен контролировать. У меня для тебя есть, как кнут, так и пряник. Вот например, как насчёт личного обучения у другой версии богини? Освоишь связь квантовой физики с парафизикой, коснёшься формул, которых не получилось бы коснуться в ином случае, – развёл руками молодой человек. – Это вдобавок к легализации и ко-о-ое какой ценной информации по богу-императору, конечно же. Но если не хочешь, у меня для тебя имеется кнут. Хороший. Хлёсткий.

Он ударил кулаком в ладонь.

– От человека, который и сам готовился выдать леща божеству. И у которого это вполне может получиться.

Ганнибалы переглянулись, а затем оба перевели взгляд на Даркена.

– Серьёзно? – в один голос спросили обе версии карфагенянина. – Если ты не заметил, нас тут двое. Мы в эти месяцы тоже не сидели без дела.

Серые глаза Даркена неспешно, практически праздно, изучали округу. После объявления эвакуации схлынуло примерно две трети. И ещё половина из оставшихся на самом деле собиралась уйти. А остальные? А остальные делали вид, что заняты своими делами, но откровенно палевно бросали на некромагов внимательные взгляды.

Самоучки. Причём серьёзней тех, что команде Маллоя приходилось видеть раньше. Это можно было сказать уже по манере держаться. Похоже, что Ганя их таскал за собой, уберегая от всех бед и скармливая преследователям самых никчёмных членов своей армии.

Дарк поднял руки и “испуганно” зашевелил пальцами.

– У-у-у-у! Это засада! Их тут двое, – он скрючил непонимающее лицо и пожал плечами. – Ты серьёзно, рыжуль? Я знал, что такое Броня Глашек ещё до того, как она предстала миру в качестве Лешей. Да будь вас хоть десятеро, да ещё и не в двоичной системе, этого хватило бы лишь для того, чтобы она пафосно сказала: “впечатляет, я была вынуждена использовать целых пять процентов силы”.

Дворянин нахмурился.

– И это я сейчас не хочу тебя принизить. Просто ты работаешь не с теми источниками, с которыми работаю я. Твоё понимание божественного сформировано тем, как видели мир в твоё время. Твоя попытка бравировать удвоением лишь подтверждает это: ты ищешь способ преодолеть количественный порог, хотя весь секрет в качественном, – Даркен на секунду замолчал. – Если ты, конечно, сейчас не пытаешься сознательно скрыть свой реальный уровень знаний так же, как ты всё это время скрывала реальный уровень замкнутых на тебя финансовых потоков и средний навык своих учеников.

Карфагеняне переглянулись вновь. А затем заговорила мужская версия.

– Ты ведь понимаешь, что всё вышесказанное так или иначе толкает нас, в смысле, всех стоящих, к сражению?

Даркен усмехнулся.

– Дружеская драка за скамейку?

– Дружеский экзамен, – прилетело со стороны фемГани. – Ты очень много говоришь, но во время нашего последнего боя ты не показал ничего особенного. Просто подловил меня достаточно примитивным образом в момент, когда я уже начал чувствовать достаточное отчаяние, чтобы купиться на подобный трюк.

Молодой человек понимающе кивнул.

– Мы все стали сильней. Я целенаправленно готовился к сражению с Перловкой. Ты – тоже. Ну-у-у, я не против. Правда моей истинной мощи ты не увидишь: хочу попридержать козырь в рукаве непосредственно до финальной схватки этого тома.

– Тома? – не поняли карфагеняне.

– Вы привыкнете, – понимающе кивнул Гало, неспешно напяливающий кастеты на пальцы.

Тяготы объяснения взял на себя Вик. Ворон беспечно похлопал мужскую версию Ганнибала по плечу, двигаясь в сторону ближайшей группы играющих в прятки самоучек.

– Даркен тут главный герой и он отлично разбирается в тропах и штампах жанровой литературы.

Сам же сын рода Маллой лишь беспечно развёл руками.

– Право слово, неужели мне надо объяснять, как работает мультиверсум? В бесконечном множестве вселенных шанс любого события стремится к единице. А, значит, как минимум в одном из миров читают книгу, описывающую наши приключения.

ФемГаня устало потёрла переносицу под очками.

– И, небось, полыхают афедронами от того, как нагло главный герой рушит четвёртую стену. Хвала Танните, что в книге, где главным героем являюсь я, таких сломов нет и быть не может, потому что эта книга будет называться: “Ганнибал, повторное восхождение.” А внизу приписка “автобиографический роман”.

– “В соавторстве с Даркеном Маллоем”, – скрестив руки на груди рассмеялся “номер один”. – Это, кстати, непременное условие присоединения к моей группе.

– Я отказываюсь, – ни секунды не сомневаясь ответила рыжевласая. – Я тебя просто убью, потом просто переделаю в марионетку, болтающуюся на своих жилах под потолком и оживлю обратно.

– У-у-у, – поднял руки Дарк. – Мадемуазель знает толк в извращениях.

Они замолчали. Секунда. Другая. Третья. Никто из присутствующих никак не нарушал тишину. Они даже не двигались. Просто смотрели друг на друга, выжидая, у кого первого сдадут нервы.

По идее, сторонникам корсиканской школы, предпочитавшим копить боль, сдерживаться было сложнее, однако ни Вик, ни Даркен не подавали и вида, что их распирает от желания сбросить излишки энергии в форме даже не заклинания, а хотя бы простого, примитивного потока.

Сигналом же к началу схватки послужил стук древка не то метлы, не то швабры, об асфальт. Кто-то неподалёку выронил свой инвентарь. И в тот же момент всё началось.

Даркен первым делом выбросил вперёд правую руку, из кольца на среднем пальце которой тотчас же начала произрастать длинная извилистая молния. Искристая плеть двигалась по направлению к фемГане, рюкзак которой уже треснул где только можно и нельзя, а потому более не скрывал четырёх похожих на огромные листья морской капусты алых тентаклей.

В самый последний момент молния так же разделилась на четыре потока и каждый из них встретился с одним из щупалец, остановив их движение.

Так бойцы и замерли друг перед другом. В положении, вроде как патовом. Они стояли не двигаясь, пока вокруг них кипело сражение. Гало схлестнулся с Ганнибал-куном, а Вик, при поддержке Пьеро и Букля, сдерживал отряды приспешников карфагенянина. Кто-то из случайных прохожих испуганно кричал, однако почему-то эти вопли вызывали лишь усмешку. Не то виной тому адреналин, не то – осознание, сколь много времени было дано на эвакуацию, и каким надо быть дебилом, чтобы не успеть.

На губах Даркена и фемГани медленно проявлялись хищные улыбки. Словно бы два столь непохожих лица стали отражениями друг друга.

В этот момент из кольца “номера один” начало медленно, крайне демонстративно, произрастать новое щупальце. И с той же скоростью из приоткрытого рта его соперницы показался язык, чересчур длинный и тонкий, как по человеческим меркам.

Бойцы немного побравировали своим оружием, а затем внезапно левый кулак Дарка буквально сверкнул в сторону живота девушки, а та вовремя успела извлечь из кармана вошебную палочку и сначала принять удар на щит, а после попыталась передать через него проклятье, которое противник не глядя поглотил забирающей рукой и преобразовал в топливо для заклинания, заставившего пятый искровой щуп броском змеи метнуться в сторону шеи Гани.

Рыжуля разумно решила не блокировать удар языком, а вместо этого отскочила назад, для уверенности выдав с каждой из своих тентаклей по контуру, сумма которых заставила молодого человека отцепиться от соперницы, а затем ещё и оттолкнула его воздушным ударом назад, вынуждая использовать “яплеть” для торможения: все пять щупов вгрызлись в землю тормозя полёт хозяина назад.

Так и началась эта битва. Битва людей, поставивших пред собой цель одолеть бога.

Глава 5. Сеть. В сети. В сетях

1.

Броня должна была догадаться.

Ожидаемо, что если уж она использовала дендромагию для создания сети, то уж Перловка и подавно.

Сначала Лешая растерялась, когда её ростки коснулись корней там, где их быть не должно. В фундаменте здания, которое готовились штурмовать силы храма.

И ладно бы то оказались просто корни, так нет же – по ним циркулировала информация. Разом тепло и холод в одном месте. Жизни там ощущалось почти столько же, сколько в любом другом растении, что курсирует от дома на работу, а с работы домой.

Резкое чувство диссонанса заставило Броню отдёрнуть поначалу свои ростки, но затем, когда девушка осознала, что к чему, она решилась таки вступить в схватку с этой сетью. Подключиться к ней. Присвоить информацию. Поглотить жизнь.

Первые секунды у Лешей имелось решительное превосходство. Она отсекала целые куски корневой системы, не только устанавливая там свой контроль, но ещё и усваивая всю сумму накопленных тем сегментом знаний об архитектуре, интерьере и событиях, имевших место в данной локации в период функциональности участка дендросети.

Все эти знания уже воспринимались, как свои, но полученные когда-то давно и уже частично забытые. Приходилось буквально напрягаться, чтобы вспомнить данную информацию. И, самое противное: не представляя, что именно ты хочешь вспомнить, этого сделать и не получится.

Однако данный вопрос богиня решила отложить на потом. Она жадно вцепилась в эти корни и не желала отпускать, пока есть что поглощать, и пока это получается сделать.

Вместе с тем постепенно приходило понимание степени чуждости Перловки по отношению к человечеству. Казалось бы, при всей той сумме воспоминаний, что ей открылась вместе с поглощёнными душами запитанных и замученных в Коваче, даже у взрощенной с нуля личности должно иметься понимание о том, как ходить, говорить, одеваться и читать. О том, как быть человеком.

Другой вопрос, что Перлуша, переварив информацию о страданиях каждой из своих составляющих, попросту не смогла понять и принять, зачем ей быть человеком. И она не захотела быть человеком. Не то, чтобы это оказалось новостью само по себе: попытки демонстративно отстраниться от других людей, возвыситься над ними, у Тёмной Лешей имелись и раньше. Не заметить этого мог только слепой.

Другой вопрос, что Броня не представляла, насколько далеко в этом вопросе зашла её доппельганер.

Распределённая сеть сознания.

По сути, вся земля под Прагой обратилась в некую имитацию мозга. Иными словами, то тело, в котором Перловка являлась перед публикой, являлось не более, чем аватарой. И не как то говорят про саму Броню, называя её саму аватарой божества Хаоса, а буквально. Даже если разложить всю “смертную плоть” Тёмной Лешей на молекулы, а затем добиться того, чтобы каждая молекула перестанет существовать, сознанию богини не будет нанесено хоть сколь-нибудь серьёзного урона.

По крайней мере сравнимого с тем, который настолько сильно выгнул Перловку, что она распрощалась с минимальной привязкой к своему телу. Оно хранило не больше, чем нужно для выполнения текущей задачи, плюс свежие знания. Которые, впрочем, Тёмная Лешая вполне могла получить при помощи… любого дерева в стольном граде. Любого цветка. Любой травинки.

Перловка стала тем, чем могла бы стать Броня, но чем становиться не хотела. Нет совершенно никаких сомнений в том, что уровень существования, на который вышла доппельгангер слечны Глашек, бесконечно превосходит тот, на котором топталась официальная Лешая. Становилось понятно, отчего же ей настолько наплевать на обидные прозвища и прочую муть. Она выше этого, пусть даже её основная информационная сеть и располагается ниже.

Просто… Броня была не готова к трансгуманизму схожей степени. Даже сейчас, когда многие её социальные связи оказались разорваны во время перекройки личности и до сих пор не восстановились, в мире имелось много того, чего она лишаться не хотела.

Это и мелочи, вроде вкуса невских булочек, и то чувство, которое возникает, когда впервые смотришь заставку новой игры, и, конечно же, радость от вида довольной улыбки маленькой Вельзевулы. Да, упомянутое ранее поставлялось в комплекте с разочарованием, страданиями, сомнениями и прочими гадостями, но Броня не хотела лишиться всего этого.

Как минимум потому, что не понимала, зачем в таком случае жить, если тебе плевать.

И, что характерно, глядя на Перловку слечна Глашек осознавала: доппельгангера мучает тот же вопрос.

Потому Невкусная Каша играла в человеческие судьбы, как её куда более человечный двойник – в свежие 4X-стратегии. Потому она цеплялась за Илегу и лелеяла тень былых чувств к ней.

Потому Тёмная Лешая так озабочена символами. Именно оттого, что она видела в них смысл жизни. Она обращалась к ним в надежде на те ощущения, что её нынешнему бытию недоступны, но каждый раз обламывалась, когда ей доставалось лишь жалкое подобие тех самых эмоций. Как наркоману, который так давно жрёт свою дрянь, что организм привык к ней и перестал вырабатывать часть необходимых для жизни веществ. Он уже не испытывает кайфа, но вынужден продолжать погоню за дозой, чтобы просто не сдохнуть.

Бытие Перловки полно боли и разочарования. Броня не хотела себе такого.

Но она не испытывала жалости к этому страдающему божеству. Слечна Глашек изучала эту ситуацию в поисках способа нанести психике Тёмной Лешей урон, достаточный, чтобы та сдалась. Оставила борьбу. Обратилась в аморфрную, окончательно потерявшую последний интерес ко всему внешнему миру, массу. Уснула под Прагой и никогда более не проснулась.

Броня откровенно злорадствовала, и этим злорадством бесстыдно упивалась.

Разумеется, она не забывала и о вещах куда как более важных. Осознав, насколько крупной является раскинутая Перловкой сеть, Лешая быстро рассчитала, сколько ресурсов уходило именно что в работу этой сети. Да, подобное решение делало доппельгангера даже более неубиваемой, чем всё, что угодно в Форгерии, не говоря о высокой степени информированности, скорости “перемещения” и прочих плюшках, вроде возможности взрастить себе армию прямо под дворцом короля, но и без минусов не обошлось.

В частности, любая аватара Тёмной Лешей будет иметь много меньше сил, чем могла бы, собери богиня всю свою энергию в одном месте. Если повезёт, то это будет верно и для финального боя.

Хотя… вряд ли. Броня не стала бы в решающей схватке биться в полсилы. С чего бы её доппельгангеру действовать столь неэффективно?

Кстати, об эффективности! Поглощая участки сети, слечна Глашек первым делом обращалась к их памяти в поисках ближайших мутантских гнёзд, заготовленных противниками. И, ожидаемо, одно из них нашлось совсем неподалёку.

Стоило уничтожить его прежде, чем проснутся чудовища: эти преобразованные членистоногие или же их “матушка”, несомненно почувствовавшая вмешательство той, кто считает себя оригиналом.

2.

Даркен воспользовался моментом, чтобы оценить происходящее на поле боя с высоты полёта очень жирной и ленивой птицы в час перед дождём.

Первое время Гало в своём сражении с мужской версией Гани уверенно лидировал, вынуждая того уйти в глухую оборону и заняться играми в разрыв дистанции, но всё изменилось в тот момент, когда из мясной лавки вылез крупный красный голем.

Не то, чтобы штатному мегатериуму рыцарей плюшевого енота Тимки никогда не приходилось иметь дела с подобными конструктами, но этот конкретный давил не только массой, но ещё и оказался способен к заклинаниям. Из-за этого “номеру три” было особо тяжко действовать на два фронта. Мужская версия Ганнибала даже получила возможность более-менее свободно маневрировать и теперь смещалась всё ближе и ближе к могучей подмоге.

Дарку не потребовалось много времени, чтобы понять, что к чему.

– Гало! Это доспех! Не дай им объединиться!

В следующую секунду уже “номеру один” пришлось самому уходить от барража заклинаниями. Он предпочёл не концентрироваться на многослойном щите, а просто выстрелить электрощупом в сторону возвышающегося над рынком здания торгового комплекса и урикородригессить прочь.

Не сказать, чтобы это давало много времени с учётом того, насколько шустро на своих тентаклях носилась Ганя. При этом руки у неё оставались свободными, что позволяло девчуле не прекращать магический огонь ни на секунду.

Впрочем, даже этого небольшого окна хватило, чтобы Даркен успел найти более подходящее для драки место, прикинуть хотя бы в общих чертах тактику, да приступить к реализации задуманного.

В какой-то момент искристый хлыст перестал “сокращаться”, притягивая хозяина к стене, а после стал жёстким и изогнулся, чтобы закинуть некромага на крышу здания.

Таким образом молодой человек убивал сразу двух зайцев. Во-первых, делал траекторию своего полёта менее предсказуемой, чем существенно уменьшал свои шансы словить какую-нибудь мерзкую бяку, а во-вторых, собственно, выходил на поле боя, где сможет сконцентрироваться на одном единственном противнике, не отвлекаясь на остальных.

Уже коснувшись ногами твёрдой поверхности, Даркен ушёл в перекат и тут же вырвал из бетона множество кусков и, раздробив их на снаряды поменьше, широким веером запулил их в сторону подкрепления из ганнибаловых самоучек: те как раз двигались на подмогу товарищам, против которых пытались выстоять Виктор и Пьеро. Букль уже не мог принимать участия в той схватке, потому как оказался занят уклонением от атак неведомо откуда взявшегося двуглавого орла.

Всего секундой позже на крышу залетела сама рыжая карфагенянка и с ходу выдала сразу четыре заклинания, из которых как минимум два оказались “кручёными”. Даркен сообразил пять щупов в спиральные щиты, которые, в свою очередь, сложил в этакий аналог римской “черепахи”.

– Слишком медленно! – насмешливо выкрикнул молодой человек.

– Нашёл, чем гордиться, – фыркнула рыжуля, впрочем, прервав на пару секунд атаку. – Пока не впечатляешь. Даже не поцарапал меня.

– Ты – тоже, – осклабился Даркен. – А Перлуша – она очень шустрая.

Ганя ответила высокомерной злой ухмылкой.

– Раз ты так гордишься скоростью, тогда дам тебе подсказку: сейчас время работает против тебя.

– Значит мне надо побить тебя за шестьдесят секунд? Замётано.

Даркен понимал, что противница сказала это отнюдь не для красного словца. У неё здесь имелось серьёзное преимущество. Уже продемонстрированного хватало, чтобы понять: Гало, Вик, Пьеро и Букль не выдержат оказываемого на них давления. Их одолеют. Без вариантов. Просто потому, что это территория карфагенянина. Потому что он готовился к противостоянию много более серьёзному, чем драка против пачки, пусть талантливых, но всё же студентов.

Да, Даркен мог бы вдарить своим основным оружием, но… это было бы глупо. С таким инструментом против простого смертного кто угодно сдюжит. Но Перловка – не простая смертная. А это значило, что если не затащить против Гани, имея на руках ограниченный арсенал приёмов, о своих шансах на победу в битве с богиней можно будет с уверенностью сказать, что они невысоки. Где-то на уровне плинтуса.

Молодой человек сорвался с места. Оттолкнулся ногами и двумя щупальцами, что следом вырвали из крыши куски бетона, собранные в форму серповидных лезвий.

То, на каких скоростях сейчас собирался сражаться Даркен, человеческому мозгу неподвластно. Даже ускоренному соответствующим контуром. Мало того, что необходимо было оперировать разом пятью щупальцами, чтобы каждое их движение оказалось “в тему” и ни одно из них не “простаивало” без дела, мало того, что приходилось через каждое из них пускать заклинания, так ещё и собственное тело никуда не девалось.

Гане в этом смысле приходилось проще: она делегировала часть полномочий своему “рюкзачку”. В этом была её сила.

И слабость.

По крайней мере Даркен надеялся, что это слабость, которой он сумеет воспользоваться.

Щупальца двигались так быстро, что глазу не удавалось за ними уследить. Просто размытые алые и жёлтые шлейфы. Каменные лезвия развалились уже при первом столкновении тентаклей, однако к пятому обмену ударами тентаклей камушки, на которые те рассыпались, сумели преодолеть лишь треть расстояния до земли. А затем передумали и разом полетели по направлению к Гане, намереваясь пронзить её плоть, словно дробь.