Текст книги "Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру (СИ)"

Автор книги: Игорь Давыдов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру

Глава 1. Доппельгангер

1.

– “Ужасное место, чтобы умереть”… примерно так должна начинаться книга, а не как у тебя. Запомни, Илега, нет ничего хуже, чем стартовать повествование с диалога или описания погоды. Сие буквально преступление против хорошего вкуса. За подобное Максим Горький тебя посадил бы в пожизненный эцих с гвоздями, если бы знал, что это такое.

За последние месяцы Прага успела привыкнуть к двум вещам: к бархатистому, слегка капризному голосу будущей жены одного из завиднейших женихов стольного града, обожающей делать ультимативные заявления, да к тому факту, что погода зависит скорей от воли этой барышни, чем от естественных природных явлений, наблюдениями за которыми обычно зарабатывают себе на кусок хлеба сотрудники метеобюро.

По-началу богемийцев изрядно смущало и даже пугало то, сколь чутко реагируют небеса на настроение упомянутой выше вздорной особы. Иных особливо выбивал из колеи тот факт, что солнце и тучи выбрали себе госпожой не кого-нибудь из королевской семьи или заслуженных дворянских родов, а случайную простолюдинку.

Броню Глашек. “С ударением на первый слог”, как она частенько любила представляться, прежде чем завести свою любимую шарманку на тему общества, что слишком ленится ставить точки над йотированными гласными. Это, как полагала повелительница ветров и гроз, являлось первым признаком того, что человечество встало на путь деградации.

Ещё полгода назад никто и не знал о том, что эта девица вообще существует, но события последних шести месяцев перевернули с ног на голову как сам мир, так и представление многих людей о нём.

В конце концов, одно дело верить в богов, а совсем иное – узреть кого-то из них воочию. И не покровительствующую праздности Вагху, не воплощение справедливости – Малфурию, даже не закалённого в кровавых боях Цезаря, а Лешего, древнейшего врага всея человечества и самого понятия цивилизации, саму персонификацию хаоса.

Узреть и осознать всю глубину своих заблуждений, когда окажется, что хтонический Леший явится в образе прекрасной юной девы, которая, к тому же, впервые применила свои божественные силы для помощи смертным, а не для того, чтобы растереть их каблуком, как мерзких тараканов.

Прага успела привыкнуть. Ну, да, богиня. Да, что-то там мутит с политикой. Но это всё происходит где-то там, в высших сферах. Простой челяди ведь интересно иное. В основном, чтобы её никто не трогал и позволил пару раз в месяц донести до дома зарплатку, которая покрывала бы приобретение продуктов питания и товаров первой необходимости, да чтобы оставался “хвостик”, которого бы хватило, чтобы со временем накопить на покупку ценой подороже и важностью поболе.

Но, к сожалению, именно в этой мелочи простолюдинам и было отказано.

И, к ещё большему сожалению, попытка возмутиться подобным развитием событий как раз привела к тому, что множество мужчин и женщин сейчас лежало на земле, лицом вниз, имея из развлечений только возможность наблюдать за тем, как по весне неспешно растёт трава под аудиосопровождение из криков боли тех, кто привлёк к себе слишком много внимания бойцов Группы Немедленного Вмешательства.

А у иных с развлекаловом дела обстояли куда как хуже, ибо им глядеть предстояло исключительно в асфальтированный плац.

По крайней мере, так было до тех пор, пока на закрытой территории государственного учреждения, ответственного за перевоспитание опасных для целостности государства людей, не объявилась лично богиня с сопровождением.

Стук её каблуков разительно отличался от тяжёлой поступи закованных в броню ГНВшников, а звуки мягкого женственного голоса – от грозного гарканья правительственных силовиков. Вот только смущал подбор одежды этой бледной синеокой брюнетки, уж слишком явно отсылающий к парадной униформе Богемийских Вооружённых Сил, что довольно недвусмысленно намекало, на чьей стороне в данном конкретном конфликте Лешая выступала. Ну а змея, обвивавшая шею девушки, вовсе придавала образу некоторой зловещести. И это несмотря на то, что рептилия мирно себе спала, подставляя изумрудную шкурку ласковым лучам жаркого весеннего солнца.

– Ты – бака и бука, – надулась обиженно та, кого богиня называла Илегой: девушка в одеяниях горничной, самыми яркими атрибутами которой являлись обилие острых черт во внешности да шикарная длинная копна густых русых волос. – Я, между прочим, летопись твоих подвигов веду! Могла бы и порадоваться.

Однако Броню Глашек подобный аргумент не убедил. Она картинно закатила синие очи и беспечно отмахнулась рукой в белоснежной перчатке.

– Я тебя умоляю, Илега, это не летопись. Это художественное произведение, хоть и основанное на реальных событиях. И если уж ты берёшься делать нечто подобное, то делай это хорошо, а не как некоторые.

Богиня остановилась и замолчала, глядя в сторону одного из задержанных. Он словно бы издевался над силовиками. Смеялся в лицо, выкрикивал лозунги, причём, кажется, вообще все возможные, а не только относящиеся конкретно к данной ситуации. Вплоть до “живе Беларусь” и “Скайрим для нордов”. Бойцы ГНВ, конечно же, не оставались в долгу, но соревнование по остроумию очевидно слили всухую ещё до прибытия госпожи Глашек, а потому активно пытались успокоить несгибаемого протестующего ударами дубинок.

Безуспешно.

В этот момент прикрытого дизайнерским кителем плечика Лешей коснулась изящная ручка светловолосой девицы, одетой в легкомысленный наряд, включающий в себя розовую маечку и коротенькие шортики. Пожалуй даже чересчур легкомысленный для той, к поясу кого приторочены изящная волшебная палочка и держава с прахом.

– Может, перейдём к делу? Думаю, люди заждались.

Однако ответ на вопрос магичка получила не от госпожи, а от стильного молодого парня в тёмно-синей рубашке с коротким рукавом. Кстати, тоже обременённого магической атрибутикой. Только более строгой, чем у блондинки.

– Да ладно тебе, Жаки, мы всю ночь и всё утро мотаемся по различным полицейским участкам и тюрячкам, где каждый раз Лешая произносит перед местными обитателями одну и ту же речь с незначительными изменениями. Мы все устали и заслужили небольшой отдых.

– Устали больше, чем они? – кивнула блондинка на лежащих мордами в пол задержанных. – Не будь так эгоистичен, Лукан.

Ровнёхонько в этот момент со стороны неунывающего избиваемого донёсся очередной перл:

– Мои предки улыбаются, глядя на меня, имперцы, а ваши – улыбаются, глядя на вас?!

Эта реплика встретила одобрительный кивок со стороны Лукана.

– Спасибо, тебе, парень!

– Не за что! – успел отозваться задержанный, прежде чем схлопотал дубиной по зубам.

Последний факт не особо смутил колдуна-стилягу, и тот лишь небрежно махнул рукой в сторону жертвы побоев.

– Видишь? Он полон сил и энергии. А остальные вообще лежат. расслабляются и отдыхают.

– В довольно неудобной позе, вообще-то, – прыснула ядом в сторону спутника Жаки. – И ты сам отлично знаешь, что это является одной из форм пыток. Или в УСиМ на физ-ре не тренируют противостоять подобному?

Молодой человек может и хотел что-то ещё сказать, но передумал, когда богиня решительно двинулась в сторону того самого несломленного и несгибаемого задержанного.

– Ей-Форде, Даркен, сие что, твой новый фетиш? – поинтересовалась она у бедолаги. – Намекаешь на то, как должна пройти наша с тобой первая брачная ночь?

Последние слова заставили ГНВшников застыть в нерешительности. Лишь один из них не успел отреагировать и остановить движущуюся по направлению лица собеседника госпожи дубинку.

Впрочем, как выяснилось, у того всё и так было под контролем. Задержанный на удивление ловко подставил под удар лоб, а затем, как ни в чём не бывало, перехватил руку бойца и в одно движение сломал её. Ответ на вопрос, почему наручники не помешали пленнику провернуть нечто подобное, болтался на его запястьях, шурша лопнувшим пластиком.

Тот, кого Лешая назвала Даркеном, выпрямился и утёр предплечьем кровь из расквашенного носа. Вообще, для кого-то, чьё лицо из-за побоев мало чем напоминало человеческое, задержанный двигался чересчур бодро. Куда бодрее, чем бойцы ГНВ, торопливо пятящиеся от него назад.

– Во имя Хидео, мать его, Кодзимы, Броня, ну нельзя быть такой душной. И вообще, как ты меня узнала? Я же перед внедрением сменил внешность. Меня тебе Ёла спалила? Эта коварная закладчица?

– Да нет, всё проще, – девушка сделала ещё шаг к молодому человеку и принялась мягко поглаживать пальчиками следы побоев, из-за чего те на глазах уменьшались, пусть даже порой выплёвывая в пространство порцию гноя, которую богиня без тени брезгливости смахивала на плац. – Гораздо проще. Ты кричал “живе Беларусь”, что уже довольно подозрительно, учитывая, что в Форгерии никакой Беларусью и не пахнет, а затем начал славить Ульфрика-Буревестника.

Молодой человек непонимающе и возмущённо развёл руками.

– Да ладно! Это мог быть кто угодно! Мало ли в Богемии попаданцев из мира, похожего на наш прошлый, со Скайримами и вотчинами усатых батек?

Броня закатила глаза.

– Это не мог быть, кто угодно. Это мог быть только ты. Думаю, читатели со мной согласятся. Сколь многие узнали тебя после твоего первого появления в этой главе?

Исцеляемый подарил богине недовольный взгляд.

– С чем они точно согласятся, так это с тем, что слом четвёртой стены – исключительно моя, великого Даркена Маллоя, фишка и ничья больше. Так что, попрошу, верни, откуда взяла.

Лешая тем временем закончила с лицом молодого человека и принялась лохматить ему волосы, с каждым движением делая их всё светлей и светлей.

– А разве после свадьбы у нас не будет всё общее? Фамилия, имущество, любовницы, фишки?

Птичий взор серых глаза Дарка обратился к небесам, чистую голубизну которых портили пока ещё редкие облака: первые предвестники приближающегося грозового фронта.

– Это так не работает. Я же не стану после свадьбы богом.

– Ты всё неправильно понял, – Лешая в одно движение пальца рассекла и без того рваную футболку собеседника, обнажая его покрытый синяками рельефный торс. – Моя фишка не в том, что я – бог, а в том, что я – богиня. Ты решил сменить пол?

– Не-е-ет, – подозрительно кося взгляд на девушку, ответил блондин.

– Вот потому ты и не возьмёшь мою фишку. С любовницами та же пьянка. Если я пересплю с Ёлко, никакой ссоры ни с кем меня не ожидает, а вот если ты покусишься на Илегу, весьма вероятна драка с её женихом.

– А ты удобно устроилась, слушай, – возмутился молодой человек.

Он упёр руки в боки и теперь с интересом наблюдал за процессом исцеления, требующим от богини личного внимания к каждой из ран. Где-то секундами тремя позже, Даркен вновь заговорил:

– Кстати, ты так и не спросила, зачем я сломал руку тому парню, при том, что официально нахожусь на стороне короля. Это ты стала такой невнимательной, или это я намекаю недостаточно ясно?

– Я думаю, сейчас просто не время и не место, – ответила девушка. – Мы на территориях, роду Маллой неподконтрольных, а подобные вещи лучше озвучивать в обстановке, более располагающей. Приглашаю тебя сегодня забуриться ко мне в храм. Там расскажешь, что успел выяснить. Заодно в съёмках видоса поучаствуешь.

Богиня положила руки на пояс собеседнику. Из оснований её ладоней проросли длинные зелёные побеги да скользнули ловкими вёрткими щупальцами в штаны молодого человека. Не с пошлыми целями, а чтобы нащупать требующие лечения повреждённые участки плоти, однако со стороны могло показаться иначе, особенно с учётом того, как дёрнулся и переступил с ноги на ногу юный пан Маллой в самом начале этого процесса.

– Знаешь, Броня, ты вроде бы и изменилась после своего пробуждения, но осталась такой же социально неуклюжей. Если бы я не был в курсе твоего канала с религ и политпросветом, мог бы подумать о видео иного плана.

Девушка коварно прищурилась.

– А с чего ты взял, что это именно неуклюжесть, а не намеренный флирт?

Она отдёрнула руки от пояса собеседника, однако щупальца вернулись “на место” лишь спустя ещё пару секунд. Выражение лица пана Маллоя было неподражаемо. Этакая смесь конфуза, недовольства и обиды за то, что столь удачная шутка не пришла ему в голову.

Впрочем, спустя уже секунды две он словно бы потерял интерес к девушке и принялся выискивать в небесах средь прочих птиц одну конкретную: сову Букля. Богиня заметила его ещё на подъездах к этому учреждению, однако вида не подала. Специально. Чтобы застать врасплох Дарка.

Это того стоило.

– Ладно, граждане задержанные, тунеядцы, нарушители общественного порядка, бунтовщики и протестующие. У кого есть желание размяться? Наверняка уже все мышцы затекли лежать в такой позе. А ведь такая волшебная возможность! Пообщаетесь с богиней! Лично выскажете ей свои причины для недовольства и хотелки.

Броня окинула внимательным взглядом двор исправительного учреждения. Множество людей. Мужчины и женщины. Разных возрастов, включая тех, кого даже она назвала бы детьми.

Взор богини отмечал ряд нарушений в вопросе проведения исправительных работ. В частности, тот факт, что практически все лежали и лишь некоторым позволили сидеть на коленях, уткнувшись лбом в землю. По методичке полагалось бы уже к этому моменту как минимум стариков и мелкотню поставить лицом к забору. Да, Лешая конечно обеспечила бунтующим тёплые ночь и утро, чтобы снизить количество заболеваний среди задержанных, но, тем не менее, для многих эта занимательная экскурсия с погружением в работу пенитенциарных учреждений Богемии не пройдёт без последствий.

Богиня молча указала, кого поднять с земли и поставить перед ней. Двух “бойких”, одного из тех, кого даже местные силовики сочли настолько покладистым, чтобы позволить ему сменить позу на якобы более удобную, пару стариков и пару детей возрастом от одиннадцати до четырнадцати.

Вообще, изначально девушка планировала брать побольше “бойких” для начала беседы и нескольких “покладистых” для её окончания, но ей сегодня постоянно приходилось отступать от изначальной задумки. Всего несколько раз отработала по сценарию, а в остальных же случаях приходилось разбавлять первые ряды совершенно бесполезными с точки зрения выступления фигурами. Просто, чтобы дать им возможность слегка размяться.

Дождавшись, пока всю семёрку разместят перед ней, богиня подошла тому из задержанных, кто выглядел застрявшим между детством и юностью, взяла его за подбородок и взглянула в глаза.

Взор мальчишки был полон страха. Парнишка явно сожалел о том, что влез во всю эту веселуху. Однако гордости хватило для того, чтобы как минимум предпринять попытку взять себя в руки и хотя бы попытаться смотреть смело.

Броня криво усмехнулась на правую сторону.

– Ну что, соплежуй? Это тебя тупые родаки притащили на протест, или ты сам возомнил себя до Лешей взрослым, а свои политические взгляды – хтонически прогрессивными? Спойлер: в во втором случае ты очень, очень, очень, очень-очень-очень далёк от правильного образа мыслей.

Мальчишка где-то секунды две пытался придумать, как ему реагировать на этот вопрос, но затем он разродился обвинением:

– Но это ведь ты развязала войну, из-за которой мы голодаем!

Высказавшись, подросток нацепил на лицо некое подобие гордой улыбки и поспешил стрельнуть глазами по сторонам, надеясь увидеть поддержку и одобрение.

Лешая вздохнула.

– Я сейчас поведаю тебе три умных вещи, только ты пожалуйста не обижайся. Мне, в принципе, будет приятно, если смысл сказанного дойдёт до твоего высушенного просмотром минутных роликов лишённого воображения мозга, но если этого не случится, плакать не буду.

Она схватила нижнюю полу широкой серой футболки мальца и задрала её. Торс паренька не внушал. Ничего. Ни уважения, ни ужаса. Ни мускулов, ни проглядывающих рёбер тут не наблюдалось. Обычная подростковая дрищеватость, связанная скорей с отсутствием активных занятий спортом да с особенностями ускоренного роста, характерного для данного периода жизни.

– Во первых строках этого метафорического письма, я хочу отметить, что ты, пан голодающий молокосос, либо обладаешь слишком незапоминающейся внешностью, либо же действительно ни разу не посетил открытой для всех желающих бесплатной столовой моего храма. Да и в целом, у меня не имелось особой нужды её расширять в последние недели, хотя, судя по тому, как ты сейчас пытаешься нагнать масштабов, в ней очереди должны быть до самого горизонта, – девушка для красноречивости даже ручку приложила козырьком ко лбу, словно бы желала разглядеть что-то вдали. – И не надо мне говорить про лень. Во мне сотни душ, и многие из них не понаслышке знают, что такое голод. Ради краюхи хлеба стоит поднапрячься. И если уж не оседлать общественный транспорт, на который как раз денег может и не хватить, то уж снять трубку и набрать номер горячей линии точно ничего не помешает.

Лешая коснулась пальчиком губы и задумчиво обратила взгляд к становящимся всё более и более хмурым небесам, да начала неспешно вышагивать из стороны в сторону.

– Ну, кроме вопиющего идиотизма, пожалуй. Но в этом случае Прагу пешком из конца в конец пересечь – задача вполне выполнимая. А потому перейдём пожалуй к пункту “во-вторых”. А он, кстати, куда более интересен, чем твоё детско-юношеское лицемерие, ибо касается он лицемерия властителей земель, титулованных монархов, вершителей судеб человеческих et cetera, et cetera.

Никто из присутствующих не решался перебить некромагичку. Даже если не касаться её властности, сквозящей в каждом жесте и слове, спесь с задержанных старательно сбивали всю прошедшую ночь. С некоторых – буквально. К текущему моменту мало у кого вообще остались хоть какие-то физические или моральные силы активно спорить и уж тем более рисковать прерывать сию многословную речь той, кого на высшем уровне официально признали богиней.

– Многие называют причиной войны мой конфликт с русским цесаревичем. И эти многие – идиоты, которые даже школьный курс истории, видать, забыли, едва лишь получив аттестат. Если не ещё раньше, – Лешая остановилась аккурат перед мальчишкой, а затем склонилась к нему и принялась стучать указательными пальцами по вискам. – Думай, молокосос, думай. Почему вас на уроках заставляли учить причины и поводы для войны. Причины и поводы. Это был повод. И цесаревич старательно его искал. Ему требовался скандал. Сын правителя Российской Империи много умнее и образованней всех вас вместе взятых. И даже если он кажется повесой, так это лишь потому, что такой образ ему удобней и, что вероятно, заставляет трепетать сердечко у представителей простого люда его страны.

Девушка выпрямилась и завела руки за спину.

– Я не выбирала, начинать войну или нет. Наш король не выбирал, начинать войну или нет. Никто не выбирал, начинать войну или нет, кроме Николая за нумером три, нынешнего официального правителя восточного гиганта. Всё, что было нам доступно для выбора: это то, с каким лицом вы вступим в этот вооружённый конфликт. И я выбрала хищный оскал, – Лешая картинно коснулась перстами уголков губ и оттянула их, демонстрируя тот самый оскал, о котором говорила. – Ибо война закончится либо же нашим поражением и капитуляцией, либо же после слов “оно того не стоит” со стороны государя земли русской. И чем мы выглядим смелее, решительней, неколебимей, тем раньше та благая фраза слетит с уст Николашки, правителя Рашки.

Наконец некромагичка убрала пальцы от лица. Жесты её стали медленными. Очень. Практически сонными. Девушка подняла вверх один перст наставительно, да продолжила уже без того задора, с которым громила единственный аргумент мальчишки ранее.

– Ну а в-третьих, и в главных: я всегда поощряла в челяди политическое мышление. Мышление, а не скудоумие. Первое от второго отличить легко. Когда ты, глядя на стоящего пред тобой представителя магического сословия, который хотя бы делает вид, что желает тебе блага, демонстративно его хулишь, желая заслужить одобрение людей, которые тебе помочь не смогут, даже если захотят, ты, мой дорогой пан молокосос, имбицил, – девушка вновь склонилась к мальчишке, на лбу которого уже выступил пот. – А политическое мышление, это когда ты предпринимаешь попытку вникнуть и осознать суть происходящих в стране процессов. Тогда ты бы выучил имена хотя бы ключевых фигур. Например, Брони Глашек, которая, прежде чем получить официальное звание богини, была принята на работу в дом Маллоев на должность палача.

Она выдержала паузу.

– Чуешь, чем пахнет? Палача. Да и богиня я, всё же, не благая. Я – аватара хаоса. Знаешь, некромаги часто делают то, чего им делать не хочется. Но нужно. Потому что они должны сохранить лицо. Имидж. Репутацию. У иных некромагов кроме репутации ничего не осталось. А у таких, какой я была полгода назад, никогда и не имелось иных активов, – богиня мягко коснулась пальчиком точки меж бровями мальчишки. – Тут с какой точки не посмотри, всё выходит, что следовало впечатлять меня, а не своих дружков, которые даже не дружки.

В следующую секунду паренёк свалился на бок, схватился руками за лоб, да начал кричать. Крики выходили отрывистыми, короткими и какими-то глухими. Надо сказать, что для многих присутствующих завершение сцены оказалось внезапным. Даже Даркен Маллой слегка расширил на секунду глаза, хотя, пожалуй, мало кто сумел отметить и понять этот выверт мимики сероглазого некромага.

Что уж говорить о том, как отреагировали задержанные, которым вроде как и бежать охота, но коим этого делать было нельзя, ибо спасение их крылось скорей в умении не привлекать к себе внимания, чем в быстрых ногах.

Богиня выпрямилась и окинула взглядом тех задержанных, что остались стоять пред ней на коленях. Кто-то забыл обо всём и смотрел на корчащегося в муках подростка, а кто-то – благоразумно глядел строго вперёд.

– Полагаю, те из присутствующих, с кем я заговорю следом, будут более предрасположены к конструктивному диалогу и не станут проверять на прочность мою дурную репутацию, коию я пестовала всю свою сознательную жизнь?

Броне не нравилось делать то, что сейчас делала. Однако богиня осознавала, что ей требуется действовать максимально эффективно. Именно потому в данный момент она повысила голос, желая завладеть вниманием задержанных в минуту, когда их восприятие, шокированное внезапной жестокостью, наиболее уязвимо.

– Я полагаю все присутствующие здесь заметили, что в последнее время цены на продукты питания и предметы первой необходимости подскочили в два раза, а порой и втрое! Если кто не очень хорош в экономике, я сейчас вкратце, для самых маленьких, поясню, как оно работает! – девушка уверенно вышагивала перед стоящими на коленях людьми. – В этой стране большая часть производственных мощностей сосредоточена в руках дворянства! А дворяне чуют, что дело пахнет керосином! Многие из них не очень высокого мнения об обороноспособности нашей страны, а потому готовятся свинтить за бугор к своим родственникам, прихватив с собой как можно больше того, что не прикручено к полу! А заводы, фабрики, сельхозугодья и прочая недвижимость к полу очень даже прикручены!

Лешая ступала решительно. Словно на победном марше. Доходила до возглавляющего импровизированный строй задержанных, разворачивалась и двигала обратно. Каждые её слово и шаг звучали в едином ритме, резонируя. Некромагичка буквально их чеканила, придавая таким образом своей речи некой весомости.

– Они надеются урвать побольше в кратчайшие сроки! Но, так же, если вы не заметили, есть одна крупная сеть, которая следует принципам сохранения доступных цен на товары первой необходимости! Вы о ней не можете не знать! Иначе откуда те скандалы, в результате которых пришлось вывесить объявления в стиле “две штуки в одни руки”?! – богиня остановилась перед одним из “бойких”. Тот предпочитал смотреть строго вниз, на обувь ораторши, не рискуя поднимать головы. – Если вы не в курсе, то эта инициатива стоит денег. Серьёзных денег. А уж сколь тяжело было протолкнуть подобное решение наверх. Хвала принцессе Лотарингской, что в дело вписалось государство, а потому разницу в цене на каждую покупку мне приходится возмещать не в полном объёме, а лишь частично.

Она чуть повернула голову и обожгла взглядом “бойкого” задержанного. Хотя, пожалуй, этот эпитет к нему больше нельзя было применить с прямым лицом: после демонстративной расправы над юнцом – он, кстати, уже затих и только лишь тихонько всхлипывал – все стали подобны кротким овечкам. По какой-то причине люди боялись магии больше, чем, например, дубинки или пистолета. Хотя, казалось бы, какая разница? Особенно когда ты уже в застенках. И там, и там суровость кары зависит не столько от инструмента, сколько от того, кто этот инструмент использует.

– Иными словами, вопрос, как скоро вы сможете нормально жрать, прямиком подчинён вопросу о том, как скоро закончится война и в чью пользу будет итоговый счёт. И вы, выходящие на улицы, останавливающие движение, оставляющие за собой кучи мусора, вы, вынуждающие правительство усиливать охрану стольного града теми ресурсами, которые могли быть брошены на фронт, вот ни капелюсечки не помогаете.

Она опустилась на корточки пред тем, кого всё ещё мысленно называла бойким.

– Ради чего? За что вы боретесь? Ответь мне?

Лешая замолчала, а её собеседник не сразу решился заговорить. Кажется, он даже надеялся на то, что некромагичка продолжит свою душераздирающую речь и забудет о нём навсегда. Однако через две секунды – достаточно долго, чтобы осознать необходимость ответа, но недостаточно, чтобы молчание могло взбесить живую богиню, – он заговорил.

– Мы боремся против коррупции, деспотизма и попыток нажиться на простых подданных, госпожа.

Лешая молчала. Она просто сидела на корточках и внимательно изучала макушку задержанного. А вот её змея, напротив, решила сбросить негу сна. Рептилия неспешно поднялась, время от времени пробуя воздух на язык, а затем начала медленно, осторожно, словно бы смакуя страх бедолаги, оплетать его шею.

– Ты считаешь свой ответ удовлетворительным? – поинтересовалась девушка.

– Что-то не так, госпожа? – поспешно переспросил тот, словно бы испытывал необходимость экономить дыхание.

– Повтори мой вопрос.

– Вы спросили за что мы боремся, госпожа.

– И что ты мне ответил?

Змея застыла у самого уха задержанного. По её холодному взгляду сложно было понять, что именно она задумала или какие эмоции испытывает. Быть может рептилии просто нравилось шипеть так, чтобы хоть кто-то её хорошо слышал.

– Мы боремся против коррупции, деспотизма и попыток нажиться на простых подданных, госпожа. И-и-и… и ещё против беззакония, если мне дозволительно дополнить свой ответ, госпожа.

Богиня задумчиво покивала.

– Ты всё ещё не осознаёшь, что не так?

– Н-н-нет, госпожа. Я – человек маленький. Что вижу со своей колокольни, о том и говорю.

– Давай попробуем ещё раз, но я тебя буду останавливать в нужный момент. Что я спросила?

– За что…

Допрашиваемый замолчал, ощутив, как девичий пальчик касается его губ.

– Тс-с-с… хватит. Этого достаточно. А что ты мне ответил?

– Против…

– Тс-с-с-с… что я спросила?

– За что? – на сей раз мужчине не требовались подсказки, чтобы осознать, когда потребно замолчать.

– А что ты ответил?

Небольшая пауза.

– Против.

Девушка выпрямилась, не забыв при этом прихватить с собой змеюку. Богиня нежно почёсывала шейку рептилии, не особо, впрочем, обращая внимания на реакцию той. Хотя, если честно, морде изумрудношкурой зверюги отчаянно не хватало выразительности.

– Осознаёте, в чём ваша проблема? Вы не боретесь “за”. Вы боретесь “против”. А это означает, что вы ничего не можете построить, ибо не стремитесь. Вы буквально намереваетесь только сломать. Никто из вас не задумывался о том, что случится, если вы вдруг, по какой-то счастливой – или несчастной – случайности победите? – синие глаза Лешей скользили взглядом по дворику, однако ни чьего взора богине поймать не удалось. Все смотрели исключительно в землю. – Цены упадут? А может быть, настанет прекрасный красный технокоммунизм, где всё бесплатно, где вкалывают роботы, а не человек? Что Прага обратится разом Цветочным Городом?

Слечна Глашек покачала головой.

– Нет. Ничего подобного не случится. Вы просто разрушите то, что худо бедно работает. А строить будут те, кто знает, “за что” они борются. И, поверьте, их “за что” с вашими интересами совершенно несовместимо.

2.

Даркен не особенно вслушивался в выступление Глашек. По началу он пытался, честно, но затем осознал, что небеса давали куда как больше важной информации, чем велеречивая богиня.

Молодой некромаг уже имел опыт наблюдения за погодой в моменты, когда настроение невесты резко меняется. И в такие минуты тучи не заморачивались с тем, чтобы хоть веточками, хоть листочками прикрыть свою искусственную природу. Они либо рассеивались, либо же формировались прямо над головой. Будто бы молекулы кислорода и водорода сами по себе, без минимального участия всем известных физических законов, решали обняться или же разбежаться в стороны.

И если ранее у кого-то ещё могли возникнуть сомнения в божественной сущности Брони Глашек, то подобное поведение небес должно было разбить во прах все аргументы скептиков. Такое не списать на случайность или же вовсе, как считали некоторые, на умелую актёрскую игру, когда лжебогиня нарочно подстраивалась под капризы погоды.

Это магия. Самая настоящая магия. Нечто, уровня использования шпилей. Вот только никто в те моменты не касался столь мощного катализатора. Король был бы в курсе.

Но сегодня же дела обстояли несколько иначе.

Сегодня грозовой фронт надвигался. Хоть и быстро, как в преддверие урагана, но он именно что надвигался. Тучи не возникали из пустоты сами по себе. Не было грома среди ясного неба. Ничего необычного.

Но именно это и необычно.

Серые глаза некромага проследили за первыми капельками дождя, окрасившими места своего падения в тёмные цвета. Затем он перевёл взгляд на Броню.

Ничего. Она продолжала вещать, как ни в чём не бывало. Умело, словно бы потомственная аристократка, девушка скрывала от случайных свидетелей свои истинные эмоции. А ведь богиня не могла не знать, о том, что что-то пошло не так.

Сильно не так.

В конце концов, молодой человек помнил, как взбесилась вчера невеста, узнав о том, какие меры для разгона демонстраций избрал принц.

“Это ведь ранняя весна! Земля не прогрелась ещё!”

Такими были её слова тогда.

А что ответил Дарк?

“Не хочешь, чтобы сегодня куча народа заболели? Ну так прогрей им землицу! Тыжбогиня!”

И она прогрела. Уж некромаг понятия не имел, как именно происходил этот процесс, учитывая, что солнышко вчера было не адски жарящим, а тёплым и ласковым, а ночью почва и асфальт обычно остывают, но тем не менее. Слечна Глашек воспользовалась своей властью и позаботилась о том, чтобы эта ночь не унесла жизней больше, чем… будет ли уместно сказать “чем следовало бы”?