Текст книги "Тень Земли"

Автор книги: Игорь Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

– Мирика!– позвала она. Рабыня примчалась незамедлительно.– Накрой Хозяина.

Пока та выполняла приказ, Фрея стояла и думала, как поступить с Кейт. Хозяйка отметила, что унижение Лори доставило ей немалое удовольствие. Она посмотрела на девушку: та находилась в удручённом состоянии.

«Кажется, она изрядно испугалась».

Мирика уже закончила и замерла около Хозяйки. Фрея тут же приказала:

– Накрой стол в библиотеке.

– На одного?

– Не на полтора же! Иди, выполняй!

Мирика скрылась с глаз, а Хозяйка подошла к рабыне. Истерика уже прошла, но слёзы ещё не высохли.

– Пошли со мной,– сказала Фрея. Её мучили очень интересные вопросы.

– Что вы со мной сделаете?– трясущемся голосом спросила Кейт.

– А что я с тобой должна сделать?– ответила Фрея и добавила:– Иди за мной…

* * *

Кэтрин всё ещё било дрожью, когда они спустились вниз и вошли в библиотеку. Девушка почему-то осмотрелась, словно прошло уже много времени. Раб спешно накрывал столик.

– Оставь всё как есть. Уходи. Проследи, чтобы никто сюда не входил,– приказала ему Фрея и повернулась к Кейт.– Садись. Это всё тебе.

– За что?

– Ты первая, кто отказала ему.

– Разве это редкость?– Кейт успокаивала себя, но руки по-прежнему тряслись от напряжения.

– Да.

– Что вы от меня хотите?

– Ответа.

– На какой вопрос?

– Я бы сказала, на многие.

Кейт поняла, что её уже давно раскусили и Фрея понимает, что она не та, за которую себя выдаёт. Это факт; вопрос состоял лишь в последствиях.

– Как ты относишься к Хозяину? Скажи правду. Ты его ненавидишь?

– Да,– откровенно сказала Кейт. Она прекрасно понимала, что это может стоить ей жизни, но врать она больше не собиралась. Что-то перегорело внутри…

– Верю. Сейчас ты сказала правду. Если бы ты соврала, я бы наказала тебя. Ответь на следующий вопрос: почему? За то, что он хотел сделать?

– Нет, не только.

– А ещё за что?

– Он считает себя человеком, которому позволено всё.

– И что в этом плохого, такова жизнь. Встречаются и такие люди. Это нормально.

– И это вы называете нормальным?– завелась Кэтрин. Она устала притворяться, устала видеть безразличие этих людей, устала от непонимания, а произошедшее стало последней каплей, девушка уже практически не контролировала свои слова.– Да откройте же глаза, наконец! Вы живёте в мире с шорами на глазах, вы ничего не видите кроме своей собственности и денег. Откройте глаза и посмотрите на то, что вокруг вас: нищета, безысходность, отсутствие цели. Вы, наверное, считаете, что, уча детей тому же, чему учили вас, вы двигаетесь вперед? О, вы жестоко ошибаетесь! Само знание не имеет цены, если его не использовать и не развивать. Это вы зарубаете в зародыше. Вы топчитесь на месте. Из века в век, из поколения в поколения одно и тоже, одно и тоже. Ваш путь никуда не ведёт, потому что, чтобы идти нужно создавать, творить, ошибаться, спотыкаться, но идти, идти. А вы стоите и смотрите, смеётесь над людьми, которые пытаются сделать хоть какие-то самостоятельные шаги. Вы не можете создавать что-то новое, сотни лет прозябания, летаргического сна, чего угодно, но только не движения. И это ваш мир? Вы хотите жить в нём?! Хотите, чтобы в нём жили ваши дети. Вы хоть раз задумывались над тем, что останется после вас. Вы, вырабысвоего мира, своих принципов безучастия, своих бездушных правителей, своих неидей…

– Ты забываешься,– в голосе Хозяйки возникли металлические ноты.

– Нет, я прекрасно помню кто я.

Фрея улыбнулась и спросила:

– Ну и кто же ты? Скажи мне правду. Я знаю, что ты не лесная дикарка и не купленная рабыня. Отрицать это ты больше не можешь. Рабыня бы никогда не сопротивлялась воле Хозяина и не произнесла бы такую речь. Я вижу, у тебя отличное образование. Отрицать это бессмысленно. Я не слепая. Кто ты?

– Если я скажу, то вы меня не поймёте,– попыталась уклониться Кейт, хотя прекрасно понимала, что назад пути уже нет.

«А, может быть, она как раз готова услышать ответ именно сейчас?»– подумала Кэтрин.

– Откуда ты?

– Если я скажу, вы отпустите меня?

– Я не могу этого сделать.

– Да, но вы можете попросить Эрди.

– Не в твоём положении ставить условия. По-моему ты сейчас говоришь глупости, не стоит испытывать моё терпение, а я смертельно устала и хочу спать. Не забудь: ты – рабыня, и я могу сделать всё, что захочу.

Кейт обдумывала ситуацию. Фрея была права, но и у неё была ещё одна уловка.

– Если я скажу, то вы будете обязаны отпустить меня. И более того, вы даже не сможете об этом никому рассказать. У вас не будет выбора.

– Почему?– вероятно, Фрея была удивлена силой и уверенностью в голосе, это поставило её в тупик.

– Вы действительно хотите узнать?

– Да.

– Я из Федерации Северных Государств.

Фрея сначала внимательно смотрела на девушку, а потом рассмеялась:

– Северных?! И где же она находится? Среди льдов? На каком острове?

– Уж поверьте, не на острове.

– Все земли уже открыты. Вряд ли остался достаточно солидный кусок суши, чтобы угрожать нам, конечно, я не беру Симирию и Долерас. Ты врёшь!

Кейт не стала её убеждать, в этом не было смысла. Сейчас интересовали только последствия.

– Ладно, мы сейчас обе устали, а ты, кажется, вообще бредишь. Поговорим об этом завтра.

«Она не поверила. Может это и к лучшему»,– подумала Кэтрин и кивнула. Фрея вышла.– «Да, действительно, к лучшему».– Девушка вспомнила о Лори. Префект сейчас тихо спал, но стоит ему проснуться, как возникнут новые проблемы:– «Нужно бежать! пока он не очнулся. Иначе может быть поздно»,– решилась она…

Глава 4

День двадцать шестой.

Тренировочный лагерь, о. Эртикноу, Хевимская Империя.

Очередное утро встретило неярким светом, пробивающимся сквозь решётку в потолке. Саша сидел на деревянной полке-кровати, и обдумывал пути выхода из сложившейся ситуации. Стать «идущим на смерть» не хотелось. Радикальная идея Жана: устроить бунт, не прельщала, да и друг тоже не хотел прибегать к крайней мере, и он снова и снова искал ответ…

Быт гладиаторов был довольно скромен, но в тоже время их ценили, но не из гуманизма, причина крылась совсем в ином. Хороший гладиатор стоил крупную сумму денег, а потому особое внимание уделялось состоянию здоровья. Здесь работали великолепные лекари, а сама школа расположилась недалеко от моря. Это был жестокий бизнес, правила отличались такой же суровостью. В бою гладиаторы не имели права даже поморщиться от промелькнувшего у лица меча. Наказания были жёсткими, многие не выдерживали и пытались покончить с жизнью. Наученные горьким опытом хозяева запрещали иметь ножи, а надзиратели смотрели, чтобы во время спарринга оружие не применялось против себя.

Гладиаторские школы приносили огромный доход владельцу, здесь их называли ланистами. Вопреки Риму местные жители высоко ценили ланистов, ведь они устраивали столь захватывающие зрелища! В древней земной империи такие люди даже не могли занимать государственные посты. Сами гладиаторы по-разному относились к боям: для некоторых это была пытка и сломанная жизнь, для других – шанс вознестись на пьедестал славы. Среди прочих здесь находилось немало свободных граждан, даже учитывая, то, что жизнь гладиатора длилась недолго. Многие из них выдерживали всего несколько боёв…

Замок двери зашумел, и на пороге появился охранник, облачённый в кожаный панцирь.

– На выход,– приказал он.

Вместе с остальными Сашу вывели из камеры на улицу. После тёмного помещения утренний свет звезды казался ослепительным, но вскоре он к нему привык.

День, как всегда, начинался с завтрака, и Саша смирно встал в очередь за похлёбкой, которой он питался уже не первые сутки. Поначалу желудок протестовал против такой варварской пищи, но с голодом не договоришься, и уже на второй день он глотал безвкусную кашицу.

«Пища Богов»,– горько пошутил Жан, когда впервые увидел завтрак и долго ворчал себе под нос, изрыгая жуткие проклятия на родном французском, но Саше эти слова не казались грубыми, на его взгляд они ничем не отличались от обычных слов, которые изредка роняет француз. Так или иначе, но еда от этого не становилась вкуснее синтетической каши, в которую забыли бросить вкусовые добавки.

– Знаешь, о чём я сейчас думаю?– прервал молчание Жан.

– О чём?

– Когда выберемся отсюда, уйду из ОМБ…

Александр был немало удивлён, услышав такое заявление, но терпеливо ждал объяснений, и Шэрэн продолжал:

– Вернусь на родину. У меня в пригороде Реймса есть дом. Устал, всю жизнь гонишься: сначала в Космическом Агентстве, затем в «Безопасности». Отсюда бы выбраться только…

– А тебя устроит такая жизнь? Тихая, размеренная…

– Более чем. Деньги у меня есть. Попробую бизнес завести,– он подумал и усмехнулся:– Да вот хотя бы открою закусочную, разве можно этим питаться?– Жан указал на кашицу.– А может быть, и женюсь. Хотя я старый уже, но вдруг. Теперь работа мешать уже не будет. Что думаешь?

– Тебе видней. Это твой выбор, и я его поддерживаю.

После завтрака предстояло обучение военному искусству гладиаторов. Саша подумал, что освоение ещё нескольких приёмов было бы полезно, если они собираются выбираться отсюда, поэтому занимался с усердием.

Как новобранцы, Саша и Жан использовали на тренировках деревянные мечи. В какой-то мере это даже напоминало игру. Более опытные гладиаторы использовали настоящее оружие, только утяжелённое, чтобы усложнить задачу, но до этого этапа им было ещё далеко.

Снова всплыли мысли о Кэтти. Александр не представлял, где она и что с ней. Они его мучили и никогда не уходили далеко, даже в мгновения относительного душевного спокойствия он продолжал чувствовать мучительный взгляд из глубин подсознания. Ей удалось слишком сильно зацепить сердце, и ничего с этим уже не поделать. С самого начала его восхитила красота и ум, а затем и сила характера, ведь не каждый найдёт в себе силы под свист пуль перевязывать раненых солдат. И в тоже время всё это сочеталось с мягкостью и душевностью девушки. Воистину фантастическое сочетание качеств.

Самое ужасное, что виновен в случившемся, был он! Именно Александр фактически бросил её одну, но что он мог сделать? Броситься на толпу и погибнуть, загубив тем самым и её?..

Как всегда перед обучением надзиратель выстроил всех в две шеренги. Это происходило каждый день, отличалась лишь первая речь, которую он произнёс для новичков, прославляя величие Хевима и роль гладиаторов:

«…Наша школа самая лучшая. Погибших в первом бою у нас меньше, чем в среднем. Многие из вас погибнут, это так. Но те немногие, что выживут, будут лучшими. Некоторых заметит и полюбит толпа. Некоторые добьются уважения, и если это случится, завоюют и свободу! Тогда вас ждёт весь мир. Вас будут приглашать лучшие арены Хевимской Империи! Теперь за вас будут драться, а не вы за них. Вы сможете стать во главе легиона и сокрушать безжалостных варваров. Вас ждёт весь мир, осталось сделать себя достойным его. «Рудиарии» – это слово звучит гордо!

Этот путь нелёгок. Это путь в крови. Да, но это путь туда, где вы, обернувшись назад, сможете сказать: «Я достоин Империи. Я прошёл этот великий путь для неё». И, стоя на вершине славы, вы вспомните эти минуты, которые изменили вашу жизнь. Я! Я прошёл эту школу, и не жалею о прожитой жизни. Я стою перед вами, чтобы вы смогли произнести эти слова следующему поколению…»

Речь изобиловала пафосом, Александру подобные слова казались откровенным бредом. Сегодня надзиратель не был многословен, он тяжёлым взглядом осмотрел шеренгу бойцов и приказал Жану и Саше сделать шаг вперёд. Они выполнили приказание, не понимая, в чём причина такого внимания.

«Что случилось? Кому-то не терпится увидеть бой?»– мелькнула ужасная мысль. Драться с Жаном не хотелось по вполне очевидным причинам. Да и вообще, с кем-либо другим тоже не горел желанием, даже зная, что вопреки распространенному мнению бои редко доходили до смерти одного из гладиаторов, и к тому же: они новички, а значит, в бой их пускать не должны. Но всё же опасения оставались. Вскоре ситуация прояснилась: им приказали следовать за мужчиной в военной форме, вывели на площадь, где собралось человек тридцать охраны. Чуть в стороне стояли два всадника, а четыре лошади, находившиеся рядом, были свободны. Для кого они предназначались, Саша узнал позже, когда на гладиаторов надели наручники.

Александр никак не мог понять, что происходит. Их усадили на лошадей и привязали. На других лошадей запрыгнули военные, лица которых скрывали шлемы. По всё видимости это была их охрана: всего два человека.

Маленький «караван» тронулся, когда солдаты отсалютовали. Ворота открылись, выпуская их.

«А это всё-таки шанс»,– подумал Саша.– «И им следует воспользоваться».

Он подмигнул Жану, тот еле заметно кивнул головой. Друг тоже почувствовал запах свободы и видел реальный шанс ускользнуть. Действительно, редкая удача!

Прошло минут десять, когда лагерь скрылся за деревьями, и они остановились. «Неужели путь окончен?» Один из конников спрыгнул с лошади, подошёл к нему и почему-то стал снимать шлем.

Саша чуть не потерял дар речи, когда увидел знакомое лицо, но всё же смог выдавить из себя одно слово:

– Андрей?

– Да, это я,– улыбаясь, ответил друг.

– Андрей, дружище!– они так эмоционально обнялись, что затрещала одежда.– Как тебе удалось?

– Подожди, не сейчас. Съедем с дороги, нас могут заметить. Вас надо освободить.

Уже на обочине Андрей достал ключ и открыл замки. Когда бывшие пленники спешились, Саша снова задал вопрос:

– Как вам удалось?

– Подожди, это ещё не всё,– Андрей подошёл к своему коню и раскрыл мешок. Когда Саша и Жан глянули туда, их настроение стало ещё выше: там были оружие и вещи.

– Рассказывай,– нетерпеливо потребовал он…

* * *

День двадцать пятый (днём раньше).

Владения Проконсула Вэкки, о. Эртикноу, Хевимская Империя.

Их снова отправили на лесоповал сегодня утром, уже в который день подряд. Сначала охрана недоверчиво смотрела на двоих новичков, но те вели себя смирно, во всём слушались, не перечили, и вскоре на них перестали обращать особое внимание. Хватало и других забот. На это Фрэнк и Андрей, успевавшие стать за две недели друзьями, надеялись. План был готов давно, но возможности осуществить не было. Булдаков хорошо изучил рабов, чтобы понять: им побег ни к чему, их устраивает холопская жизнь, поэтому на них не рассчитывали. План подразумевал участие только двоих.

В охране числилось двадцать человек, они всегда располагались по периметру участка, где работали рабы. Стояли довольно грамотно, никогда не теряли друг друга из виду. Однако ежедневное безделье расхолаживало их, особенно под вечер, когда, уже чувствуя приближение желанного ужина, они снижали бдительность.

Вечер был выбран ещё и потому, что ночью поиски в диком лесу затруднены.

Сегодня – самое удачное время: Хозяин уехал, а естественное свойство любой системы без высшего надзора – снижение качества, но, увы, в данном случае этого заметно не было. Основной проблемой являлась пара всадников. Оставалось надеяться, что густой лес не даст им воспользоваться скоростью…

– Осторожно!– прокричал Андрей. Дерево рухнуло как раз в том месте, где должен был стоять охранник. Булдаков похвалил себя за точность.

Озлобленный стражник быстро приближался к нему и уже на ходу кричал:

– Ты – ничтожный раб! Смотри, что делаешь! Хочешь, чтобы тебя наказали?

Андрей, как и остальные, рухнул на колени, изображая страх, чем подал знак Фрэнку. Друг сейчас подошёл к другому охраннику. Последний допустил непростительную ошибку, обратив внимание на инцидент и потеряв из поля зрения Биккилса, за что и был наказан ударом. Охранник, шедший к Андрею, обернулся, заметив резкое движение слева. Моментом следовало воспользоваться. Ударом ноги Булдаков сбил его, а следующим по затылку лишил сознания.

Он снял с пояса стражника нож и пистолет и, пригибаясь, помчался вдоль дерева. Грохнул выстрел. Пуля попала в срубленное дерево – полетели щепки. Через мгновение Булдаков скрылся в лесу, где встретился с Фрэнком. Американец теперь тоже являлся обладателем ножа и пистолета. На осмотр трофеев времени тратить не стали, они бежали прочь от погони. Крики преследователей только подгоняли вперёд. На этой планете люди были менее развиты физически из-за её пониженной гравитации, что добавляло уверенности в благополучном исходе.

Однако лес скоро кончился, и перед ними открылся луг. До ближайшего дерева было метров триста, а всадники уже спешили за ними. Выбора не было. Не успели Фрэнк и Андрей пробежать и половины расстояния, что отделяло леса, как стал слышен стук копыт. Андрей повернулся – первый всадник уде почти догнал его и готовился зарубить. Но только наездник замахнулся, Андрей отпрыгнул в сторону – меч просвистел в сантиметре. Поднявшись, он увидел, что всадник разворачивает лошадь, готовясь к следующему удару. Второй конник уже приближался к Фрэнку. Андрей переключил своё внимание на своего врага, и как раз вовремя: тот уже был в секунде езды от него. Взмах – меч только рассёк воздух. На этот раз всадник не стал отъезжать, он развернулся и снова замахнулся. Андрей перехватил руку, дёрнул, и конник полетел на землю, но тут же оттолкнул ногой своего противника. Булдаков достал нож. Разбираться в использовании пистолета времени не было. Наездник усмехнулся: меч существенно превосходил размерами нож его противника, но Андрей и не собирался драться, он метнул нож – бывший всадник рухнул замертво.

«Прости… ты не оставил мне выбора»,– оправдался перед самим собой Андрей. Ему претило идти по трупам.

Сзади послышался топот копыт, Андрей ретировался, но это был Фрэнк, он уже решил свою проблему.

Со стороны леса доносились голоса: оттуда бежали шестеро. Андрей схватил меч, обшарил карманы покойного и обнаружил мешочек монет.

«Пригодится!»

Он бросился к лошади, залезть удалось только со второй попытки. Предстояло ускоренное обучение езде. Вспоминая, как управляют лошадью в фильмах, Андрей попробовал, но одно дело наблюдать, другое – научиться, тем более что времени так мало. Их вот-вот нагонят.

– Эндрю! Давай быстрее!– донёсся голос Фрэнка. Андрей бросил взгляд в его сторону и удивился: американец управлялся с конём как заправский ковбой.

Биккилс подъехал со словами «Держись крепче!» и хлыстнул лошадь – Андрей каким-то чудом удержался, хоть старт оказался довольно резким.

Вдалеке грохнули выстрелы, но беглецы были уже слишком далеко…

Остановились они только через полчаса, когда на горизонте показалась дорога.

– Думаю, им нас уже не догнать,– еле справляясь с управлением, сказал Андрей.

– Хочешь отдохнуть?

– Все внутренности растерял…

Булдаков тяжело слез с лошади и огляделся, словно что-то искал в шуршании травы. Ночь уже опускала на мир свою темноту, и разглядеть что-либо не представлялось возможным: вдалеке всё уже смешалось с тенями. Нервы были натянуты до предела, только что они разминулись со смертью, но риск оправдал себя. Не заметив ничего подозрительного, он посмотрел на американца и спросил:

– Фрэнк, где ты так научился с лошадьми управляться?

– У моего отца в Техасе ранчо. Я каждое лето приезжаю к нему.

– Овец пасёте?

– Да. И лошадей разводим. Вы очень проницательны, мистер Булдаков.

– Вот уж не думал, что ты – ковбой.

– Всё же не ковбой, до этого мне далеко, но что-то вроде этого.

Андрей достал пистолет и осмотрел, насколько ему позволяла темнота. Это было обычное оружие XVI-XVII веков. Для выстрела он использовал колесцовый замок. Когда стрелок нажимал на спуск, колёсико начинало вращаться, высекая из кремния искры – механизм сложный, но надёжный, осечек почти не давал. Насколько помнил Андрей, это изобретение Леонардо да Винчи, причём единственное полезное. Все остальные служили идеями, как самолёт без двигателя.

– Фрэнк, а ведь нам придётся вернуться,– оторвался Андрей от оружия.

– Зачем?– Биккилс развернул лошадь и медленно направился к нему.

– Как зачем? А как мы узнаем, где остальные? Нужно с надзирателем побеседовать, он должен знать.

– План?

– План прост: подъезжаем ночью, пробираемся в поместье, находим надзирателя (он, наверняка, у себя в коморке) и «говорим»,– Андрей запрыгнул на лошадь. На этот раз это удалось сделать сразу же.

– А сработает?

– У нас нет иного выбора, на месте всё решится. Ладно. Я думаю, дорога нас выведет куда надо. Поехали.

Андрей со второй попытки заставил лошадь двигаться. Бедное животное плохо понимало, что от него хотят, поэтому он шёл петляя. Через минуту они вышли на дорогу.

– Эндрю, не мучай лошадь. Позволь ей самой идти,– посоветовал Биккилс.– Она пойдёт строго за моей.

– Ладно,– Андрей отстранился от управления и действительно, лошадь, не имея больше никакого другого ориентира, последовала за другой.– Фрэнки, дай мне слово, что научишь меня управлять лошадьми?

– Клянусь,– американец, подняв руку, выкинул индейское приветствие и посмеялся.– Когда всё закончится, приезжай ко мне. Я познакомлю тебя с семьёй.

– Спасибо.

Они замолчали, Андрей подумал, что, должно быть, Фрэнк очень переживает за своих. После нападения на ПИЦ, они, скорее всего, получат сухую отписку от чиновника с выражением соболезнований и большую сумму денег, как будто они способны заменить человека. Хотя, конечно, это лучше, чем ничего.

– Фрэнк, у тебя дети есть?

– Да,– американец ответил не сразу.– Двое… два мальчика.

– Как их зовут?

– Тим и Майкл. А у тебя?

– Меня никто не будет ждать,– с сожалением ответил Андрей.

– Не случилось?

– Да, мне двадцать шесть, но я до сих пор не нашёл…

– Понимаю. Наверное, работа.

– Да, Фрэнки, работа. А твоя не ревнует к работе?

– Ей тяжело. Нелегко быть женой офицера, но мы любим друг друга. Это помогает нам.

– Ты счастливый человек, Фрэнки,– признал Булдаков, осматривая ночную дорогу.

– Эндрю, неужели никто?

– Да.

– А родители?

– Хм… родители… их уже давно нет,– горько сказал Булдаков.– Они погибли в автокатастрофе, когда мне было тринадцать.

– Прости. Сожалею. Я не знал.

– Да ничего…

На этом разговор окончился сам собой, но он ещё долго думал о себе. В тринадцать лет Андрей остался сиротой. Родители погибли из-за выскочившего неизвестно откуда на дорогу ребёнка. Он до сих пор помнил этот день так, как если бы это произошло вчера: Андрей сидел на заднем сидении, и только чудо помогло ему выжить, автомобиль, нёсшийся по автостраде со скоростью более ста шестидесяти километров в час. Отец отключил автопилот и управлял машиной сам. Ему не следовало этого делать, если бы управлял компьютер, то он бы избежал трагической ошибки, которую совершил человек, слишком резко повернув руль. Андрей помнил ту невесомость, когда колёса автомобиля оторвались от земли, скрип металлопластика двери, на которую лёг вес машины, помнил стремительно приближающийся столб, который через секунду встретился с лобовым стеклом, глухой удар, звон стекла…

С тех пор прошло столько же лет, сколько ему было тогда. «Примечательное совпадение. Снова тринадцать. Это число преследует меня».

Только Андрей знал, что ему пришлось пережить за это время. То были годы скитаний по приютам, а затем поступление в Военную Академию, которое навсегда изменило его жизнь. Для шестнадцатилетнего парнишки служба стала одним из немногих шансов выбиться в люди. Затем была командировка в Африку. Хоть выпускники академий имели некоторые привилегии, он и Александр служили как простые пехотинцы. Ситуация испытывала их на прочность. Тот скоротечный бой в Дуале оказался первым и последним. А затем был госпиталь и приглашение на работу в ОМБ, и пути двух друзей разошлись, чтобы снова пересечься через два года в штаб-квартире ОМБ, но некоторые детали их задания знал только Андрей. Когда-нибудь он обязательно расскажет всё, но сейчас перед ними стояла задача иного плана: как и тринадцать лет назад она формулировалась достаточно просто и очевидно…

Дорога действительно вывела к поместью. Его огни показались ещё за километр. Завидев их, Биккилс остановил лошадь и предложил:

– Ещё немного и лошадей придётся оставить. Нас могут заметить.

Андрей согласился. Они сошли с дороги и привязали поводья к дереву. Дальше предстояло идти пешком.

У трёхметровой ограды, которая обозначала границу территории, росли кусты, внешне напоминающие шиповник, но с более густой листвой. Здесь они и спрятались, наблюдая за перемещениями охраны.

Стража двигалась с интервалом в минуты две-три, что давало шанс проскочить незамеченными. Дождавшись подходящего момента, Андрей скомандовал: «Вперёд».

Он подбежал и перелез первым. Только ноги коснулись земли, Булдаков услышал шум сзади, совсем рядом. План мог рухнуть в любую секунду. Андрей поспешил спрятаться в кустах, растущих неподалёку. Охранник, заметив перелезающего через ограду Фрэнка, со словами: «Ах ты, мерзкий дикарь», достал пистолет, но выстрелить ему не удалось. Булдаков молниеносным ударом увёл его в беспамятство. Подоспевший спустя секунду Фрэнк помог оттащить ему обездвиженное тело. Неизвестно по какой причине, но охранник проходил один, что означало также, что где-то здесь неподалёку есть и второй.

– У меня появилась идея,– шёпотом сказал Андрей.– Снимай с него доспехи.

– Плохая идея,– понял Биккилс.

– У тебя есть получше?

– Эй! Что там случилось?– донёсся голос со стороны.

– Быстрее,– прошептал Андрей, надевая доспехи, а в сторону сказал:– Тут один дикарь пытался перелезть через ограду.

Времени не хватало, они не успевали. Благо, что растения скрывали их манипуляции до определённого момента.

– Вот и отошёл, да? Расслабился… Чего ты там возишься?– усмехнулся охранник, но как только подошёл, увидел всё картину с её очевидностью. Андрей не дал ему выхватить меч, ударив ниже ватерлинии, тот с тихим стоном загнулся, удар в висок закончил его мучения. Снова стало тихо…

– Боже, что за методы,– накидывая шлем, сказал Булдаков. Фрэнк тоже занялся мародёрством.

Спустя несколько минут два человека, облачённых в военную форму, подходили к небольшому домику, где обычно ночевала стража и сам надзиратель.

Андрей и Фрэнк никогда не бывали внутри и задались естественным вопросом: «Где его каморка?» Не врываться же в каждую комнату, будя прислугу. Метания двух охранников вызвали бы подозрения. Положение спас сам надзиратель. Точнее, его мощный храп, который мог принадлежать только человеку с его внешностью.

Биккилс постучал в дверь, храп мгновенно прекратился, а вместо него из комнаты донёсся знакомый раздражённый голос:

– Кого там принесло? Я же просил меня не беспокоить.

Андрей открыл дверь и вошёл, Фрэнк зашёл следом.

Комната была выполнена в лучших традициях суровой жизни: повсюду царил беспорядок. Из мебели имелись только кровать, стол и два стула, на которых висели, а точнее, валялись, лохмотья – его одежда. Деревянные стены грязно-коричневого цвета были чем-то облиты, не говоря уже о поле. Складывалось такое впечатление, что здесь каждый день проводилась вечеринка, причём последствия не удалялись. Запах стоял не более приятный, чем вид комнаты и самого надзирателя.

Хозяин комнаты заспанными глазами смотрел на вошедших.

– Чего надо?– прохрипел он.

– Сегодня сбежало два раба…

– Да знаю я! Чего напоминать ещё раз? Все новости?

– Мы знаем, где они.

Надзиратель оживился. Ему любой ценой требовалось вернуть беглецов, иначе на карьере будет поставлен жирный крест.

– Ну, говорите, быстрее,– загорелся он.– Чего тянуть?

Фрэнк закрыл дверь, а Андрей подошёл поближе и произнёс:

– Они здесь.

– То есть?

Биккилс тоже подошёл к кровати, незаметно по пути взяв кусок материи, лежавшей на стуле.

– Сейчас всё объясню,– произнёс Андрей, снимая шлем.

Глаза надзирателя округлились, когда он увидел лицо человека, стоящего перед ним, челюсть отвисла, из открытого рта пахнуло гнилью, и, пользуясь мгновением, Фрэнк вставил кляп, отчего лицо с выпученными глазами приобрело ещё более ужасающий вид. Яйцеголовый попытался сопротивляться, но всё же ему связали руки и привязали к перекладине кровати.

– Слушай меня, пучеглазый предок скунса, прежде чем я начну спрашивать, уясни: заорёшь – отправишься к праотцам, солжёшь – умрёшь, если сюда кто-нибудь войдёт – умрёшь. За любой нежелательный поступок аналогичный результат. Ты меня понял?– для уверенности Андрей поднёс к его горлу меч, тот кивнул.– Сейчас я выну кляп, предупреждение ты помнишь.– Андрей освободил рот надзирателя от вонючего куска материи, пленный молчал и яростно поглядывал то на него, то на Фрэнка, который стоял у двери и прислушивался к тому, что происходило за пределами комнаты.– Вопрос первый: сколько здесь охраны?

– Пятьдесят четыре человека.

По прикидкам выходило приблизительно такое число, значит, он не врал, пока.

– Вам не уйти,– продолжал надзиратель.– Вас убьют.

Андрей треснул его рукояткой меча. Из покарябанного лба потёк красный ручеёк.

– Не распространяться. Где те люди, что были с нами?

– Двоих мы отправили, они станут гладиаторами.

– Куда отправили?

– Полдня пешком по дороге на север.

– Они до сих пор там?

– Да,– неохотно ответил пленник.

– А девушку?

– Её купил Префект Лори, она у него.

– Где?

– Там же, неподалёку. Ещё треть дня пешком. На берегу реки стоит поместье. Она там.

– Где наши вещи?

– Они тут, на складе.

– Молодец, получишь конфетку,– Андрей похлопал ладонью по черепушке.– Сейчас ты от своего имени напишешь, что мы должны забрать некоторые вещи со склада и двух людей с тренировочной базы.

– Я не стану.

– Жить хочешь?

– Если я не напишу, то вы не сможете их забрать,– надзиратель порадовался, что поставил палки в колёса.

– Если ты не напишешь, это только усугубит твоё положение. Уж, поверь. Мы проникли сюда. Туда мы тоже проберёмся, а тебя найдут в неэстетичном виде. Что ты выигрываешь? Будешь писать или произойдёт несчастный случай?

– Хорошо-хорошо, я напишу.

Андрей взял его за шкирку и потащил к столу. Пленнику развязали руки. Биккилс стоял рядом и присматривал. Тот сделал всё как надо: не сопротивляясь, подписал бумагу, поставил печать и отдал документ Андрею.

– Спасибо,– Фрэнк ударом рукояти по затылку вверг пленника в беспамятство. Лысый череп с деревянным стуком упал на стол.

«Знакомый признак»,– промелькнуло в голове Булдакова, он сказал:

– Нужно перенести его на кровать.

Фрэнк кивнул, и они взяли надзирателя за руки и, взвалив тушу, уложили на койку. В таком положении он вполне мог сойти за спящего. Утром лысый почувствует сильную головную боль и злость, но будет уже поздно.

Надев шлемы, они через пустой коридор вышли на улицу и направились в сторону склада. Кажется, никто даже не обращал внимания на двух «охранников», что, конечно, радовало. Оглядевшись по сторонам, Биккилс спросил:

&;nbsp;– Почему ты уверен, что надзиратель сказал нам правду?

– Я и не уверен, но выбора у нас нет.

Фрэнк кивнул в знак согласия. Они сильно рисковали, но оно того стоило.