Текст книги "Зимний зной (СИ)"

Автор книги: Иден Бар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 50

Ошибка

Антонина

Позволить ZIMMA заехать за мной сегодня, и вообще втянуть в авантюру с интервью было ошибкой – я понимаю это сразу, как только сажусь в его машину.

Улыбаясь, Данил распахивает передо мной медвежьи объятия, а я как-то машинально приобнимаю его в ответ, стараясь не дышать при этом. Потому что пахнет, и выглядит он идеально до возмутительного.

Тот факт, что эдак он хотел произвести на меня впечатление, не оставляет во мне ни тени сомнения.

Правда, сейчас мы выглядим как принц с Золушкой, которые случайно где-то пересеклись и вдруг решили прокатиться.

Злюсь. Хотя, в общем и целом я в порядке, если не считать моей невзрачной повседневной одежды, разумеется.

Впрочем, не всё ли равно?

– Мы едем не домой! – предупреждает мой вопрос Зимин с такой довольной физиономией, что я моментально настораживаюсь.

– Не к тебе домой, – поправляю его автоматически, но вздыхаю с облегчением, – это приятно. То, что ты прислушиваешься и к другим людям!

– К другим людям, – передразнивает он меня, усмехаясь, – ну, не так уж и часто, на самом деле! Но к тебе к тебе да, – добавляет уже серьёзнее.

Его авто уверенно дрейфует запутанными улочками центра города на довольно приличной скорости, отчего я порой с беспокойством вжимаюсь в кресло. Хотя, водит он хорошо, волноваться мне не о чем.

Волноваться нужно о другом.

– И куда же мы едем?! – уточняю.

– Увидишь.

Я замолкаю на некоторое время, наблюдая за ним исподтишка, что он тут же неверно истолковывает:

– Соскучилась?

Заинтересованно ловит мой взгляд, но я только хмыкаю, перенося все свое внимание на дорогу.

– Просто нравится, как ты водишь, – вру, конечно. Зимин гоняет как сумасшедший, – кстати, а что там с «Нэтфликс»? Можешь уже начинать рассказывать мне подробности.

– Почему кстати? – улыбается, – Тонь, всему свое время. Приехали!

Паркуется, и мы выходим. Я делаю это раньше него, чтобы он не открыл мне дверь. Не ухаживал, не проявлял галантность и не делал прочей чуши, которая теперь кажется мне неуместной.

Мы друзья, и только. Хотя нет, даже друзья это звучит слишком сильно в нашей ситуации. Приятели? Улыбаюсь своим мыслям.

Данил ненормальный, ненадёжный, убеждаю я себя, слушая его ненавязчивую болтовню, пока он ведёт меня куда-то.

И натурально обалдеваю, когда мы оказываемся в холле какого-то элитного банного комплекса!

Не успеваю я опомниться, как приветливая дама с рецепции уже протягивает ему электронную карту-ключ, поздоровавшись с нами.

– Ты с ума, что ли, сошёл? – начинаю, но Данил вполне в своем стиле тащит меня за руку дальше.

– А зачем нам ресторан, где все будут пялиться на нас весь вечер? – спрашивает удивленно, как будто я предлагала ему только такой вариант исключительно, – ты же не захотела дома? Здесь нам никто не помешает, но мы будем среди людей! Отличное место.

Иду дальше, увлекаемая им, однако что-то никаких людей здесь не вижу.

– Где люди, Данил?! – сердито интересуюсь, когда мы минуем красивый пустынный коридор с лестницей и заходим в похожее на отельный номер помещение.

– Да везде, – Данил делает неопределённый жест рукой, – за этими стенами. Люди приходят сюда попариться, и для удобства заказывают отдельные апартаменты.

– Попариться?

Он издевается, должно быть.

– Ну да, что может быть лучше в такую холодину, после напряжённого рабочего дня, и я подумал…

Не дослушав, о чем именно он подумал, быстро обхожу «апартаменты», в которых нахожу бассейн, джакузи, натопленную парную с душевой и спальню.

Однако апогеем моих поисков становится даже не спальня, а комната вроде столовой со столом, уже накрытым к ужину.

Почувствовав себя нехорошо, возвращаюсь к Зимину.

Он с радостным видом протягивает мне халат, полотенце и одноразовые тапочки. Задыхаясь от возмущения, я думаю только о том, а не вызвать ли мне такси прямо сейчас.

– Да что с тобой? – удивляется он, заметив, наконец, мою реакцию, – я же вроде не набрасываюсь на тебя! Ты хотела меня разговорить, верно? Помнишь, как в сказках, сначала накорми, баню растопи…

Делает паузу, не договорив.

– В общем, расслабляйся! – заключает, – покушаем, попаримся и поговорим в спокойной обстановке.

– И спать уложи, да?! – скептическим тоном я довожу до логического завершения его гениальный пример того, как нужно общаться с «добрым молодцем».

Сую ему обратно в руки тапки с халатом, попутно пытаясь вернуть свою куртку, которую он уже успел с меня снять. Держит крепко.

– Мы не в сказке, Зимин! – упорно тяну куртку из его рук, – скорее, в хорроре. Отдай, пожалуйста.

Смеётся.

– Главное, что не в порно, да? Ладно, извини, я пошутил, – делает вид, что раскаивается, но по-прежнему удерживает мою куртку в заложниках.

Впрочем, я могу уйти и без куртки.

– Ты еще не понял, да? Не собираюсь я с тобой париться и расслабляться, – заявляю ему твердо, – так мы точно не договаривались. У меня и купальника-то нет!

– А здесь есть одноразовое белье, – метнувшись к шкафу, он торжествующе трясёт передо мной пакетом с прозрачными трусами.

Багровею.

– Данил. Ты всерьёз думаешь, что я надену вот это, – выразительно гляжу на пакет, – и буду расслабляться с тобой в сауне?!

Я просто не верю.

Разворачиваюсь на выход без куртки, но он обгоняет меня, преградив путь. Отодвинув его, в панике, я дергаю ручку закрытой изнутри двери.

Маньяк!

– Ты можешь попариться и в полотенечке, – просит умоляюще, – Тонь, ну, ты нашла, из-за чего ссориться. Пожалуйста, не уходи! Я уже видел тебя голой, что в этом вообще такого страшного?! Я очень есть хочу. Давай хотя бы поужинаем?

Глядит серьезно, и даже отступает от меня на шаг.

– Просто поужинаем, и все!

Раздумываю. Вздыхаю.

– Ладно! Но говорить будем только о работе, – сдаюсь, – и никаких парилок и одноразовых трусов, естественно.

Я вижу, как весело он прищуривается, но, поколебавшись, так и не решается пошутить на эту тему.

– Останусь в своей одежде, – отрезаю, отправляясь в так называемую комнату-столовую первой.

Данил, молча, вешает мою курточку в шкаф для одежды, и идёт за мной. Там моем руки, присаживаемся и оба с аппетитом принимаемся за ужин.

Обдумывая, с чего начать детальное обсуждение его «сенсации», я замечаю шампанское в ведёрке со льдом. По счастью, Даня не видит эту бутыль, разливая нам по чашкам вкусный брусничный морс из графина.

Охотно рассказывает сам:

– Знаешь, у меня есть две версии истории того, как я попал в «Нэтфликс»! Первая не для прессы, – бросает короткий, внимательный взгляд мне в глаза, и с удовольствием принимается за большое мясное блюдо, по виду напоминающее карпаччо с овощами.

– А о второй я могу говорить долго, – набивает полный рот и не спеша прожевывает, не отрывая от меня взгляда.

Кивнув, я тоже наслаждаюсь ужином.

– Спасибо, Дань, все очень вкусно! Не волнуйся, я не напишу ничего лишнего, – отзываюсь.

Некоторое время едим молча. Потом он говорит, отложив вилку:

– Давай тогда начну с неофициальной. Только извини, я разденусь, а то здесь жарковато, ладно?

Не спешу соглашаться, но Данил уходит в соседнюю комнату.

Помещение, в котором мы едим, примыкает к натопленной парной, поэтому здесь действительно довольно жарко.

Слегка разморенная после сытного ужина, я уже всерьез прикидываю, что могла бы с себя снять, однако приходится оставаться в свитере. Потому что под ним на мне только полупрозрачные майка с бюстгальтером. Брюки снять тоже не вариант.

Видимо, париться всё-таки придётся. В своей теплой одежде.

Данил входит в комнату, и от этого становится ещё жарче! Он голый, если не считать обернутого вокруг его бедер полотенца. Покраснев, я быстро отвожу взгляд от красивого рельефного тела с идеально плоским животом.

Он делает это нарочно, я уверена!

Но не на ту напал. Одного лишь рельефного тела мало, чтобы соблазнить меня.

Вытираю со лба выступившую испарину – влажность воздуха зашкаливает.

Данил протягивает мне белый махровый халат.

– Смотри, какой толстый, и длинный! – троллит меня. Добавляет после паузы, – вообще нигде не просвечивается. Просто переоденься, нам еще чай предстоит с пирожными, так правда комфортнее.

Никак не комментирую.

Просто туплю, решаясь переодеться в халат, в самом-то деле.

– А если хочешь в душ, – ласково продолжает этот искуситель, поглядывая на меня, – не стесняйся. Я не буду подглядывать, честно!

– Дань, можно как-нибудь без этой пошлятины? – отзываюсь сварливо.

Ну, уж нет. Меня не проймешь его нежным воркующим голоском, или всякими там пикаперскими штучками.

Со вздохом, я поднимаюсь с места. Под пристальным взглядом Зимина обреченно собираю комплект из халата, полотенца и тапочек.

Мы ведь ещё даже не начинали говорить по-настоящему! Поэтому будет разумным быстренько ополоснуться и переодеться. Если я просижу тут жаркой и распаренной достаточно долго, то выйду из бани на собачий холод улицы со стопроцентным риском простудиться.

– Конечно, ты не будешь подглядывать, – уверенно добавляю, – по многим причинам! Но самая главная, ты ведь знаешь, зачем я здесь.

Данил мрачнеет, но ненадолго.

– Ты права, – кивает без лишних ужимок, – у меня в голове одна сплошная пошлятина. Создаю романтику, как умею, пусть и неуклюже очень! Даже с учетом того, что я знаю, зачем ты здесь.

Нахмуривается и замолкает, не забывая следить за моей реакцией. Только я верю его насупленному виду не больше, чем нерадивому актеру Станиславский!

Подозревая об этом, Даня все же упорно продолжает гнуть свою линию.

– Именно поэтому я так старался воткнуться в этот гребаный «Нэтфликс»! Только чтобы у нас был повод встретиться, – выдает.

Я намеренно игнорирую его признание:

– Да, и чем же этот «Нэтфликс» гребаный, интересно?! Многие мечтают там оказаться.

Он не отвечает.

А я ведь знала это, почти наверняка.

Но до чего же примитивный сценарий! Победитель и побежденная – старые роли, от которых уже тошнит.

Ясно одно. Если я не буду изображать из себя трепетную лань, то и никакого охотника здесь не встречу. В том числе, в душе.

– Ладно, я в душ! Запомни, на чем мы остановились, – сухо сообщаю ему, и ухожу.

Оставляю его обуздывать собственные страсти, мальчику давно пора взрослеть.

Видимо, роль равнодушной черствой особы удается мне неплохо, потому что, уходя, я успеваю заметить опасный блеск наглючих серых глаз.

Однако в душевой кураж понемногу отпускает меня, стоит только раздеться и встать под теплую струю воды. Страшно спешу.

Сохранять независимый вид, будучи голой, это уже совсем другой, недоступный для меня уровень, если вдруг Данил захочет присоединиться.

Кое-как ополоснувшись, заворачиваюсь в большое банное полотенце. Вытираюсь и надеваю халат, завязав узел пояса на талии потуже. Белье я, конечно, надеваю тоже, а остальную одежду просто аккуратно складываю стопочкой.

Возвращаюсь в комнату, на ходу скручивая и поднимая наверх непослушные волосы. Бросаю придирчивый взгляд на себя в зеркало.

Увиденное мне нравится – небрежная «греческая» прическа, горящий взгляд и порозовевшее лицо почти без косметики делают меня похожей на юную красотку.

Улыбаюсь, когда Данил неожиданно подходит ко мне сзади и обнимает, отчего я замираю. Смотрит с восхищением. Молча, протягивает бокал шампанского.

– У нас не свидание! – резковато напоминаю ему, выскальзывая из приятного до дрожи объятия. На шампанское даже не смотрю.

Он легко отпускает меня.

– Режешь без ножа, – смеется, заметив, как быстро я растерялась от его действий.

Данил, в отличие от меня, уже выглядит вполне справившимся с собой. В нем нет больше той тоски и открытости, которые так тронули и почти обезоружили меня, пусть на мгновение.

– А я выпью! – заявляет.

Пьет шампанское.

– Как хочешь. Взрослый мальчик, – не удерживаюсь я от комментария.

– А что тебя беспокоит? – удивляется.

– Ты же за рулём.

Наконец, перестаю глазеть на него, вспоминая о цели визита сюда.

Надо признать, здешняя банная обстановка здорово расслабляет. Даня верно сделал ставку на это место, если и вправду думал меня соблазнить.

Немного сдвигаю тарелки.

– Надеюсь, ты не против? – спрашиваю, устанавливая на столе рабочий диктофон. В ответ он грустно хмыкает.

– Не против. Один бокальчик вина мне никак не повредит!

Залпом допивает шампанское и пересаживается ко мне поближе.

– Вкусно, – заключает, вертя пустой бокал в руках.

Я как можно более незаметно отодвигаюсь подальше.

Непонятно, о чем он думает сейчас. Стараюсь не смотреть ему в глаза, и хочу быть приветливой с ним, но не слишком.

– Итак, Данил, – начинаю, устроившись поудобнее с телефоном в руках, где у меня хранятся кое-какие заметки для этой беседы, – у меня все готово для того, чтобы очень подробно тебя порасспрашивать. Но где же обещанные пирожные?

Мне кажется, он радуется моей инициативе, потому что заметно оживляется. С готовностью встает, и вынимает из встроенного в кухонную стенку холодильника коробку.

Улыбаясь мне, гремит посудой, расставляя чашки и блюдца из маленького навесного шкафчика. Споласкивает их чистой водой.

Открывает коробку.

– Поможешь?

– Конечно, – я вскакиваю с места, и принимаюсь хлопотать рядышком. Включаю электрический чайник.

Близость Дани дезориентирует, путает мысли. Пытаюсь держаться от него на безопасном расстоянии. Неловко спрашиваю, только чтобы прервать неожиданно наступившую тишину:

– И что же это за фильм планируется, интересный?

– Да, – тянет, и я решаюсь искоса взглянуть на него.

– Как я уже говорил, сам туда напросился! Но это не для прессы, – подчеркивает, наклоняясь ко мне поближе.

Я восхищенно смотрю на разнообразнейшее ассорти из пирожных в коробке ровно до того момента, пока не начинаю ощущать на своей шее теплое дыхание. По телу вспархивают бабочки, нет, не бабочки, скорее, монстры какие-то, судя по размерам.

– Того поцелуя в сети больше нет! – меняет Данил тему, дыша мне в затылок, – нет нигде…

За секунду все бросив и не глядя на него, я возвращаюсь к столу.

– Дань, мне всё равно! – перебиваю, – давай ближе к делу. Расскажи мне про «Нэтфликс», пожалуйста. Что за фильм? – повторяюсь.

Его наверняка передергивает от моего хамства, но холодность с ним сейчас – лучшее оружие.

– Ладно, – спокойно реагирует.

Я даже испытываю некие угрызения совести, впрочем, быстро отмахиваюсь от этого ощущения.

– Документальный. На тему сиротства в странах постсоветского пространства, – Даня, как заправская хозяюшка, красиво раскладывает пирожные на большой тарелке, очевидно больше не ожидая от меня помощи.

– Конечно, мне придётся рассказать не самые приятные вещи на эту тему, и подробно. Такой пункт есть в контракте. Кстати, могу дать почитать контракт! Не знаю, что мне за это прилетит откуда-нибудь сверху, надеюсь, что ничего. Хотя, особо не волнует.

Болтая, он ловко разливает нам по чашкам чай.

Я внимаю ему, затаив дыхание и стараясь не упустить деталей.

Даня перечисляет еще какие-то факты о фильме, называет фамилии режиссера и прочих, задействованных в нем людей. Некоторые из них довольно знакомы широкой публике.

– А гонорар тебе предполагается? – не удерживаюсь от журналистского любопытства.

Данил утвердительно кивает с хитрой улыбочкой.

– Надеюсь, мировая известность! – шутит.

Переносит на стол все это сладкое великолепие. Наверное, странно, но ни мне, не ему больше не хочется чаю с пирожными. Потому что, сидя друг напротив друга, мы долго еще болтаем на тему этого удивительного проекта, так ни к чему не притронувшись.

Наконец, когда чай в чашках остывает окончательно, мои вопросы к Дане иссякают тоже. Удовлетворенная, я выключаю диктофон, и откидываюсь на мягкую спинку стула. В голове уже крутится план работы, как сделать этот материал еще круче.

Хорошо бы еще раздобыть несколько фотографий со съемок!

Пытаюсь договориться, и Даня легко соглашается узнать в «Нэтфликс», можно ли. Процесс съемок обычно засекречен, тем более, в кинокомпании такого уровня.

По окончании нашего разговора меня всю так и распирает от чувства искренней благодарности к нему. Я понимаю, Кобра права – Даня подбросил «Вечерней столице» настоящую информационную бомбу. Рейтинги еженедельника поднимутся до небес, пусть даже на какое-то короткое время.

– Данечка, спасибо! – на радостях, я берусь за шампанское вместо чая, – за такое интервью стоит выпить.

Делаю глоток, и мы замолкаем. Прекрасный напиток цвета светлого янтаря прокладывает горячую дорожку от моего горла к желудку.

Данил почему-то выглядит взволнованным. Касается моей руки, лежащей на столе, накрывает пальцы обжигающе-горячими своими.

От жары и от шампанского сердце у меня в груди колотится быстро-быстро, как у зайца. Щеки предательски заливает краской от того, что, кажется, он задерживает взгляд на моих губах дольше приличного.

– Но это не все, что я хотел бы тебе рассказать! – произносит глухо, – если бы ты только знала, в какой переплет я попал тогда, когда мы с тобой решили пожениться.

Не сказав ничего в ответ, молчу, а он также молча пересаживается ко мне.

Отнимаю у него свои руки, пытаясь отодвинуться, но мною вдруг овладевает странное оцепенение. Отодвигаться никуда не хочется.

Данил не набрасывается на мои губы, а застывает всего в паре сантиметров от моего лица, как будто ожидает разрешения, или дает возможность оттолкнуть его.

Но желание обнять Даню, до сих пор дремавшее во мне, неожиданно пробуждается. Заявляет о себе сильно и мощно, так мощно, что я теряюсь.

Низ живота приятно скручивает в предвкушении, и в этот момент я чувствую себя просто соломинкой, подхваченной неумолимым водоворотом течения. Ненормальное, минутное умопомрачение полностью овладевает мной.

Ладно, только один поцелуй! Всего один, позволяю себе я мысленно, и также жадно тянусь к Данилу, как и он ко мне.

Глава 51

Без вариантов

Антонина

Наши мысли и чувства переплетаются. Данил голодно впивается в мои губы. Его ладони прожигают сквозь ткань халата, но длится это недолго.

Потому что дальше он беззастенчиво запускает руки под халат. Нащупав белье, вздыхает от разочарования. Развязывает пояс, не встретив с моей стороны хоть сколько-нибудь серьезного сопротивления.

Он не лопочет о любви, и даже не пытается скрыть то, чего хочет. Но, вопреки всякому здравому смыслу, это только заводит и распаляет меня.

Даня действует с мягким напором, противостоять которому не представляется возможным. Впитывает каждую мою реакцию.

Ну ладно, еще поцелуй.

Лучше парочку.

Скользящие прикосновения сводят с ума. Он гладит и целует меня, нашептывая что-то очень нежное.

Я вслушиваюсь и таю, рассыпаясь в его руках на миллион снежинок вместо того, чтобы внять, наконец, голосу разума. Отлепиться от Дани. Встать. Сделать хоть что-нибудь разумное!

Безуспешно. Горячие пальцы уже вовсю блуждают по моему телу, и мне это дико нравится.

Мысль о собственной податливости в какой-то момент повергает в панику, но я просто продолжаю плыть по течению. Лишь покрепче сжимаю ноги, чтобы не дать ему зайти слишком далеко.

Как могу, пытаюсь унять неуместный трепет. Не дрожать, не отвечать, не дышать слишком часто.

Цепляюсь за свой халат как за последний форпост перед лицом окончательной капитуляции. Однако томительное ожидание разрастается во мне все больше, давит и обвивает изнутри.

Как под гипнозом, я вглядываюсь в потемневшие глаза Данила, лишаясь последних жалких остатков самообладания. Сходя с ума от внутренней борьбы с самой собой, я сгораю и шиплю в его объятиях.

И вдруг отчетливо понимаю, что проиграла.

Зачем вообще останавливаться?!

Разве мы делаем что-то запретное, или обязаны хранить кому-то верность? В конце концов, это всего лишь секс.

Пугаюсь собственных мыслей, чувствуя себя порочной женщиной. Безвольной, к тому же. А, и пусть!

От предвкушения своего согласия жар под кожей вспыхивает как солнце. Но, не будучи в силах справится с волнением, шепчу Дане первое, что приходит в голову про не сейчас и не здесь.

Однако получается только хуже, потому что он охотно перемещает нас в спальню в считанные секунды.

Придавая пикантности ситуации, не включает там свет.

Технично укладывает меня в постели на лопатки, позволяя удерживать истерзанный халатик, который больше ему никак не мешает.

Несмотря на острое возбуждение, улыбаюсь его находчивости. Сам-то он давно обнажен – набедренное полотенце утеряно где-то по пути сюда.

Даня чувствует меня, как талантливый смычок скрипку, и немного манипулирует этим. Я все равно еще держусь какое-то время.

Наконец, вздохнув и покрываясь лавиной мурашек от его молчаливой настойчивости, отпускаю себя.

Перестаю контролировать Даню. С моих губ срывается стон, который немедленно подстегивает его на большее. Напряжение между нами нарастает.

Да, все так! Данил Зимин не подходит для серьезных отношений, но уж очень хорош в постели для своего возраста. Хотя, чему я удивляюсь.

Он не изменится.

Но сейчас – я скажу ему да.

С трудом отрываюсь от Дани, только чтобы выдохнуть одно-единственное слово: «презерватив». Замечаю, как в его глазах мелькает сомнение, но нежелание спорить со мной, видимо, перевешивает.

– Сейчас будет! – по-солдатски коротко отзывается он, и спрыгивает с кровати.

Исчезает в проеме двери. Оставшись одна, я тут же начинаю неловко шарить в темноте в поисках халата, опасаясь только одного. Передумать.

С моих глаз будто спадает пелена, но тут Даня возвращается. На ходу стаскивает с себя штаны и футболку.

Запрыгивает ко мне, и волна беспокойства пополам с бурлящим в крови адреналином захлестывает меня с новой силой.

– Не нашел? – уточняю у него, краснея.

– Нашел, – хрипло шепчет он в ответ.

Нападает вновь с объятиями и поцелуями. Подергавшись под ним с минуту, я больше не терзаюсь сомнениями.

Действуя, словно одержимый, Даня натягивает резину и врывается в меня. Резко втягиваю носом воздух и даже закусываю губу, чтобы не вскрикнуть от удовольствия.

Но то, что он вытворяет с моим чувствительным телом, просто уму непостижимо. Это магия, не иначе.

Мы совпадаем как кусочки мозаики, и наши сердца сейчас бьются в унисон. Я повторяю за ним каждую ласку, каждое движение, и вскоре Данилу становится сложно.

Он делает все от него зависящее, чтобы тело мое напрягалось и вытягивалось струной от наслаждения. В какой-то очень сладкий миг я совсем перестаю что-либо контролировать. Острая пульсация внутри взрывает меня в пыль до полуобморока.

Даня, конечно, ощущает это и больше не сдерживает себя тоже.

Блаженная дрожь в наших телах сменяется приятным теплом, к которому затем добавляется и отличное настроение. Гормоны счастья эндорфины бушуют в нас обоих на полную.

И боль последних месяцев куда-то улетучивается.

Никакие слова не нужны. Мы просто лежим, крепко обнявшись, и есть в этой неге расслабленных тел что-то невообразимо прекрасное.

Я чувствую себя, в хорошем смысле, обнулившейся. Даня смотрит на меня таким влюбленным взглядом, что все переворачивается внутри.

Сейчас даже напитанный теплым банным духом полумрак кажется мне волшебным. Неожиданно утомленные, оба проваливаемся в сладкую дремоту.

Вздрогнув, я выпутываюсь из нее словно из паутины, первой.

Сон Данила крепче моего. Стараясь не шуметь, я осторожно сдвигаюсь в сторону и откатываюсь к краю кровати. Встаю, засмотревшись на него.

В неглубоком сне его лицо спокойно и безмятежно, на губах играет счастливая полуулыбка. Наверняка уже не сомневается в том, что я никуда не денусь.

Приму таким, каков он есть – с легким отношением к жизни, поклонницами и случайными изменами.

Задыхаюсь от этого предположения. Флер животных страстей окончательно рассеивается, и тогда я понимаю, что нет, ни черта во мне не обнулилось!

Все самообман, и не более.

Решаю не тратить время на поиски халата. На цыпочках выхожу из спальни, прислушиваясь к чужому размеренному дыханию. Как есть голая, пересекаю длинную прихожую.

По заведенной журналистской привычке в моей сумочке всегда имеются ручка и бумага. Выдрав из блокнота лист, я торопливо набрасываю сухие, лишенные каких-либо эмоций строки: «Спасибо за интервью. Фото можешь выслать на электронку редакции. Напоминаю, что твои деньги у Ивана Викторовича, пожалуйста, забери их. Удачи».

Ниже пишу электронный адрес редакции, и номер телефона дяди Вани.

После быстро одеваюсь. На сборы уходит не больше нескольких минут.

Ну вот, и все.

Перед тем как уйти из его жизни насовсем, я заглядываю в спальню. Здесь все дышит им, и тем, что было так недавно.

Недолго вглядываюсь в расслабленные, красивые черты лица Дани.

От боли сжимается сердце, но я не даю себе возможности передумать. Кладу записку на подушку, туда, где лежала сама всего десять минут назад, и тихо ухожу прочь.

Боюсь даже накрыть Даню, чтобы не проснулся.

Бегу опрометью оттуда, застегивая куртку и набрасывая сумку на плечо уже в общем коридоре. На рецепции прощаюсь с администратором.

Холеная красотка-блондинка смотрит на меня удивленно:

– Уже уходите? А Данил Александрович?

Я усмехаюсь, вдруг представив его, мечущегося по холлу в поисках автомата с презервативами.

Впрочем, Данил Александрович, скорее всего, спускался за ними в машину. Такие как он обычно рассовывают изделие номер два по всем карманам.

Даже удивительно, что не подготовился.

Думая о нем цинично, я испытываю некоторое облегчение. Возможно, так мне проще принять правду о ZIMMA.

– Данил Александрович задержится! Пожалуйста, не беспокойте его, – отвечаю ей.

Боюсь, что он бросится за мной в погоню, если проснется. Но в то же время, уходя, еле-еле передвигаю будто налитые свинцом ноги.

Выдыхаю я только на улице, удачно поймав проезжающее мимо такси.