Текст книги "Зимний зной (СИ)"
Автор книги: Иден Бар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
Глава 40
Возрастающее напряжение
Антонина
Наш разговор с дядей Ваней не клеится.
Он не слишком-то верит мне, я же рассеянно слушаю его вопросы, одновременно с этим зорко высматривая, не появился ли здесь тот самый «друг с запиской», которая, возможно, объясняет все.
Запоздало думаю о том, как друг Данила узнает меня. Я так лихо удалила его номер, что не смогу даже ничего уточнить, если понадобится. Хотя этот парень наверняка ведь знает, как я выгляжу, и подойдет ко мне сам.
– Ну, признайся, что это Зимин звонил или приходил к тебе, и все вдруг стало по-другому! – говорит мне дядя с ворчливой категоричностью пожилого человека, – а может, он и сейчас с тобой?
Раньше дядька был мягче, гибче, что ли, в стремлении добиться правды от кого бы то ни было. Все же, годы берут своё.
Однако в целом он прав.
– Ещё скажи, что уже никуда не едешь, – усмехается.
– Еду! – отвечаю я твёрдо, терпеливо, в попытке успокоить его.
Взмаливаюсь о пощаде:
– Дядь Вань. Ну, давайте уже перестанем мучить друг друга? Считайте, что я просто неудачно пошутила, или преувеличила. Вы правы, звонил он, и как раз ровно до этого момента мы были в ссоре. Данил, кстати, все объяснил, я больше не в обиде. Но всё-таки мы расстались!
– Так вы встречались?! – горестно вздыхает.
– Да.
Вздыхаю тоже. Улыбаюсь.
– Спокойной вам ночи и приятных снов! – добавляю торопливо, предвосхищая новые вопросы, – не беспокойтесь! У меня все хорошо.
И это правда. Пусть мы не поженились, пусть я еду домой, не зная толком, зачем, насколько. Неважно.
Главное, что я вижу свет в конце тоннеля! Даня любит и ждет меня. Я тоже. А значит, жизнь для нас по-прежнему кипит, играет яркими красками.
Сижу теперь спокойная, и веселая. Расправив плечи и затаив дыхание в предвкушении встречи с его таинственным другом.
– Ладно, Тоня! И тебе спокойной ночи, – произносит дядя Ваня недовольно.
Впрочем, он понимает, что «колоть» меня нет больше смысла. Все равно ведь не признаюсь, а теперь даже под пытками.
– Где ты, кстати, ночевать собралась, если не секрет? – спрашивает подозрительно.
Снова здорово, называется. И опять этот тон, как будто я провинившаяся школьница!
– В зале ожидания, – поколебавшись немного, отвечаю.
Мне нечего скрывать. Да и вокзальный громкоговоритель не даст соврать, объявляя что-то каждые десять минут для «граждан пассажиров».
– Мне так удобнее, – добавляю чуть мягче.
Все же, он хороший мужик, мой дядька.
– А во сколько у тебя завтра поезд?
Зрит в корень! Отправление, в самом деле, нескоро. Ближе к вечеру следующего дня. Но я отвечаю уклончиво:
– После обеда.
Вздохнув еще раз для порядка, дядя Ваня прощается со мной. Не читает лекций напоследок, и я сую телефон обратно в карман с чувством облегчения.
А еще через полчаса в зал ожидания входит парень. Я безошибочно понимаю – это он. Тот самый друг Данила!
Внешне он выбивается из общей серой массы унылых лиц и скучающих глаз. Его взгляд ищущий, и сам по себе это яркий, молодой пацан возраста Даньки.
Довольно быстро замечает меня, идёт навстречу. Несёт в руках какого-то белого плюшевого медведя.
Боже мой, ну что за пошлость этот мишка. Чувствую себя старухой. Куда мне его девать? Чемодан и маленькая сумочка забиты под завязку.
А парень, в самом деле, обаятельный. Улыбка, ямочки на щечках. Подходит. Здоровается со мной немного застенчиво:
– Доброй ночи. Вы Антонина?
– Доброй ночи, да, – взволнованная, я встаю, потому что рядом со мной все сидения заняты.
Торопливо беру чемодан за ручку, и откатываю его в сторонку. Мы отходим с этим парнем подальше от любопытных глаз моих соседей по залу ожиданию.
– Это вам от Данила! – протягивает мишку.
– Мило. Спасибо! – я беру игрушку, улыбаясь в ответ, – а есть ли от него еще записка?
Парень понижает голос:
– Записка там же. Это не простой мишка.
Я автоматически перевожу взгляд на симпатичного, невероятно мягкого на ощупь медведя.
– Он на молнии, расстегивается внизу, под лапкой, – деловито продолжает парнишка, – вы же на вокзале все-таки. Здесь воров много. Раскройте, пожалуйста, мишку в туалете, как я уйду. Меня, кстати, Артём зовут!
Просветленно киваю. Ну, надо же, какие конспираторы!
– Очень приятно, Артём, – отзываюсь я, чуть-чуть сжимая мишаню.
– Вы запишите мой номер, вдруг что понадобится, – настойчиво предлагает.
– А что может понадобиться?
– Да что угодно! Вы можете через меня держать с Данилом связь.
– Ах да, спасибо. Действительно, – бормочу, и записываю его номер под диктовку.
– Вы звоните, не стесняйтесь! Если что. Так он сказал, – напоследок говорит мне Артём.
Я смотрю в его умные карие глаза, и мне спокойно.
Располагающий такой к себе пацан, надежный. Как здорово, что у Дани есть такие друзья. Мы прощаемся.
Как только Артём уходит, я двигаю в вокзальный санузел. Закрываюсь в кабинке, и нетерпеливо дергаю за молнию под лапой медведя.
Первым делом вытаскиваю на свет свёрнутый в трубочку лист бумаги, но там ещё что-то твёрдое.
Засовываю руку поглубже, и нахожу толстенную пачку стодолларовых купюр. Кладу их обратно.
Разворачиваю записку подрагивающими пальцами: «Этих денег должно хватить, чтобы дождаться меня. У Артёма есть твой номер, в случае необходимости сразу связывайся с ним. Я люблю тебя. Мы всех победим. До встречи!»
Как же это скупо, по-мужски! Сглотнув непрошеные слезы, прячу в сумочку записку. С трудом утрамбовываю в боковой карман дорожного чемодана и выпотрошенного мишку. Пусть будет. На память об этих событиях!
Правда, чтобы разместить его, мне приходится пожертвовать блузой, которую я без сожалений выбрасываю в урну.
А переложив косметичку и еще кое-какую мелочевку в чемодан из сумочки, нахожу в ней местечко для денег. Там же, в кабинке переодеваюсь в свитер и джинсы, бережно сложив белое платье. Отправляю его в боковое отделение вслед за мишкой.
Поразмыслив немного, я вынимаю из пачки одну стодолларовую купюру и кладу в карман джинсов. Теперь прямиком отсюда пойду в обменник, а затем в ближайшую привокзальную гостиницу.
Лучше даже будет доехать до нее на такси. Благо их под вокзалом тьма. Сниму до завтра нормальный номер, отдохну и высплюсь как следует!
Данил
Интересно. Как там Тонечка?
Я не могу себе позволить даже написать ей, потому что это риск. Тимур Урусов слишком ясно показал мне, на что способен.
Да и к черту его!
У нее есть деньги. Она умна и осторожна, значит, все будет нормально. Я почти спокоен. Главное, что простила!
А мне нужно сосредоточиться. За окном давно глубокая ночь, но я упорно сижу в ноутбуке, в который раз прокручивая в голове все то, что случилось сегодня.
Бесцельно гуляю одними и теми же страничками в соцсетях. Тимур, Катя, их друзья. Родные. Я ищу нечто, или кого-то, по наитию.
То, что может мне помочь, натолкнуть, дать идею. Подсказать, где или в чем может быть выход.
Нам нужно спастись, обоим.
Это самое важное сейчас. Потому что больше в этой войне мне помочь некому.
Я один против Тимура. Вчерашний детдомовец против того, кто мажор по праву рождения, и оттого мнит себя вершителем судеб.
Для него, для них с Катей я не человек, я просто раб. И все для них, кто не может дать им отпор, низшая раса. Но эти люди заблуждаются! Мне придется доказать им, насколько сильно...
Наступает момент, когда я нахожу это.
А точнее, человека, который может стать ключом!
Полистав фото и видео, и подписи под ними, я только убеждаюсь в своей находке. Это оно. Наконец-то! Нашел.
В голове моей зарождается дьявольский план, детали которого постепенно прорисовываются все яснее.
Немедленно звоню Соммерту. Он сейчас в Москве и, как многие творческие люди, несмотря на ночь, не спит. Соглашается приехать ко мне.
У меня просто нет времени ждать, вернее, его слишком мало. Да и ни к чему откладывать.
В любой момент я отправлюсь на Мальдивы, и тогда уже все или почти все должно быть готово.
На острове у меня будет чуть иная задача, но тоже требующая полного сосредоточения.
Теперь, кажется, в общих чертах есть! Впервые улыбнувшись, я встаю из-за ноута. Разминаю затёкшие мышцы.
Конечно, детали еще отрабатывать и отрабатывать. Кроме того, нужны помощники – верные, надежные. И, само собой, деньги на реализацию плана. Но это все походу есть!
Теперь бы только немного удачи!
Все остальное преодолимо.
Глава 41
Выход на старт
Данил
Как опытный геймер, я немедленно включаюсь в игру.
В игру, которую придумал себе сам, и которую внедряю в жизнь уже, с адским упорством человека, поставившего на карту слишком многое.
Что из всего этого выйдет, покажет время. Только время, которого так мало.
Не удивлюсь, если Тимур установил в моей квартире «жучки». А потому, не желая недооценивать его, назначаю моему друзяке Соммерту или, в миру, Мишке Сомову, встречу в «Красном быке».
Сегодня здесь малолюдно. Хищный лаконичный интерьер заведения, выделанный в красно-черных тонах, успокаивает меня.
Это чисто мужская, круглосуточная забегаловка по типу элитной, где для удобства посетителей предусмотрены отдельные «кабинки». Мы заваливаемся в одну из них и заказываем пива с большим мясным ассорти.
Теперь, когда я снова в строю, чувствую, насколько проголодался. Когда мы утоляем первый голод, приступаю к разговору.
Мне нелегко. Я с трудом заставляю себя открыться ему, начать хоть с чего-нибудь. Все равно ведь других вариантов нет – только сдохнуть или сдаться!
Я сделал свой выбор, довериться Михе. К тому же, мне вовсе не хочется использовать его вслепую. Решаюсь. Сперва коротко и аккуратно ввожу его в курс дела насчёт Тони, и того, как меня кинул Вирмантас.
Какое-то время Мишка задумчиво молчит, переваривая информацию. Он, я знаю, не выносит Тимура.
Урусов умудрился и ему перейти дорожку, серьезно задолжав за несколько выступлений в сборных концертах, где сам выступал соорганизатором. Точнее, креативным менеджером, как это теперь модно называть.
Графит, как мы кличем между собой Урусова, просто взял и очень креативно решил, что можно сократить бюджет за счет таких, как Соммерт. То есть, "сошек" масштабом помельче. Тех, кто наверняка не рискнет бороться с ним и удовольствуется не тем, о чем договаривались, а тем, что дадут.
А Михе нужно кормить немаленькую такую команду людей и, одним словом, он обжигался еще не раз, прежде чем решил больше никогда не работать там, где хоть как-то звучит это имя. Что в Москве довольно сложно.
– Короче, есть тётя, – неспешно продолжаю я свой рассказ, – пожилая, при бабосах, все дела. Живет в Европе, тусит по миру. Не замужем.
– Так, – серьезно морщит Миха свой лоб, и это смешит меня.
– Очень слаба на передок. Плющит ее от нежных голубоглазых блондинов, судя по фоткам и видосам в сетях. Еще короче! Нужно очаровать ее таким вот похожим типчиком, и умыкнуть на несколько дней, без средств связи и возможности сбежать. Детали чуть позже.
– Чегоо? – он усмехается.
– Мих, она как раз на Фиджи сейчас, соцсети рулят, расклад охеренный! Звезды, можно сказать, благоволят. Деньги на всю организацию, в том числе, на хорошее вознаграждение альфонсику имеются, – говорю, не обращая внимания на его легкий ступор.
Лишь на секунду замолкаю, чтобы промочить пивом горло. Кивнув, он внимательно слушает дальше.
– Ты пойми, мне это нужно для того, чтобы провернуть одну хитрую комбинацию. Просто чтоб она исчезла! На время. И теперь основной прикол. Эта тетя – мать Графита.
– Да ты че, братик, охренел?! – удивляется Миха так искренне, что мы оба смеемся. Несмотря на всю печаль ситуации.
Он решительно откладывает вилку в сторону.
– Выкрасть самое ценное, что есть у Графита в этой жизни, – начинает, но я тут же жестко перебиваю его:
– Самое ценное у Графита это он сам!
Миха отрицательно качает головой.
– Прости, конечно, но откуда тебе знать. У тебя же мамы никогда не было.
На меня вдруг накатывают горечь и обида, с трудом дышу. Где-то в глубине души поражаюсь, что так зацепило. Но и ярость к Тимуру никуда не девается!
– Ладно. На то и расчёт, – произношу без эмоций, – что хоть немного ценное. Может, они любят ее, оба, Тимур и Катя. Я не знаю этого, ты прав. Я просто хочу максимально их накалить, чтобы потом стравить друг с другом. И посмотрим, что будет!
Мишка глядит с откровенным сомнением. Даже с ужасом.
– А че за план?! Конкретней.
– Да нет никакого плана, Мих. Есть одни подводки. Но будет жестко, да!
– Какие подводки?
– Подводки к тому, чтобы они сделали за меня все сами. Я хочу оголить все то низменное, что в них есть, и заставить перегрызться между собой. Неважно, за наследство, деньги, влияние... Назови как хочешь. Пора немного сместить фокус с меня. Я хочу создать для них критические и некомфортные ситуации! Но ты не беспокойся, там почти без криминала, – поспешно добавляю, – я ж не Графит! И с тетей ничего не станется. Отпустим. После всего.
– Но разве ты уверен, что…
– Я, на самом деле, ни в чем не уверен, Мишка! – признаюсь по-честному, – но как-то Катя сказала, что хочет уйти из «Граффит Стар», и давно. Что ей нужна свобода, что Тимур душит ее… Теперь, когда они оба развернули против меня войну, я готов это использовать.
Кручу в руках пивной бокал, вцепившись в его основание. Волнуясь, сглатываю. Серьезно гляжу в глаза другу:
– Короче, собираюсь бороться. Просто еще не до конца понимаю, как. Если ты не со мной, то забудь о том, что слышал, и разбежались. Я не в обиде!
– Я в деле, – перебивает Соммерт без пауз, и у меня враз отлегает.
Вновь усмехнувшись, спокойно жрет.
Я люблю этого чертяку, в том числе, за полное присутствие духа в любых ситуациях. Расплываюсь в идиотски-блаженной улыбке. Вдвоем-то оно, всяко, полегче будет.
– Ну ты и зверюга, конечно! – прибавляет Миха.
– Хочешь жить, умей вертеться, – грустно парирую, – я бы даже сказал, выжить. Спасибо тебе.
– Пока не за что. Не боись ты, мятежная душа. Прорвемся! Как-нибудь.
– Главное, тетка не пострадает, – зачем-то снова повторяю ему, – а вот Графит, надеюсь, да… ну, это уже детали.
– Так, а, – он вдруг замирает с набитым ртом, – ты мне главное скажи. Что, если ничего не получится?!
– Так не бывает. Что-то да получится, – философски изрекаю я, улыбаясь, – ты кушай, Мишаня, кушай. Не подавись...
Из телефонных разговоров
– Ну что, малыш, я сделал все, как ты хотела! Зимин готов и упакован. На днях отправлю.
– Честно?!
– Да, что за недоверие?
– Нет, просто… я слишком хорошо тебя знаю, Тимур. Ты же ничего не делаешь просто так?
– Это мне, типа, вместо спасибо?! Щас, погоди… Повиси на линии.
– Окей.
– … С*ка! Мало мы ему вломили.
– Кому?
– Ну, как ты думаешь? Еще час назад был при смерти, а уже с приятелем в каком-то отстойнике бухает.
– Оставь его, Тимур! Зачем вы его вообще били? Не хотел сотрудничать, или не хотел ехать ко мне на день рождения?!
– И то, и другое. Дурачка включил, да забыл выключить. Охота тебе мараться об этого сироту?
– Как будто твои силиконовые все сплошь интеллектуалки. Ты сам-то приедешь?
– Можно нет? У него ж реально не встанет! Ты должна быть в первую очередь заинтересована…
– Тимур! Это не смешно.
– Извини, меня просто смешит твой вкус на секс-тренажеры. Детка, ну подумай сама, че мне там делать, в той массовке?!
– Тимур, мне исполняется двадцать пять, и там будут мои друзья, а не массовка! Ты же знаешь... Ладно, как скажешь. Повеселимся без тебя.
– Вот и умница!
– Кстати. Надеюсь, ты не считаешь, что из-за Дани Зимина я пересмотрю свое решение? Я честно дорабатываю все контракты до конца года, а затем…
– Кать, угомонись уже. Обсудим позже. Отдыхай! А Зимин не более чем подарок, не парься.
– Уже нечего обсуждать! Мы ведь обо всем договорились…
– Я сказал, успокойся! Это не телефонный разговор. Празднуй, занимайся сексом, получай от жизни удовольствие. У меня на вас с Зиминым большие планы. Ваши хиты рвут все чарты, а такое нельзя упускать. Шоу, как известно, маст гоу он. Все, малыш, до связи.
– А как же мой новый продюсер, который только ждет…
– Я все порешаю! Занят, целую, пока.
Глава 42
Игра началась!
Антонина
Очутившись в родном городке, я за считанные дни нашла для себя подходящую квартиру. За те деньги, что передал мне Данил, здесь легко можно купить хорошую однушку, даже со всей необходимой техникой и мебелью впридачу.
Разумеется, в мои планы не входит транжирить его деньги. Но жить с родителями не хочется, уж лучше я буду заходить к ним почаще.
Вообще, я ужасно благодарна Дане за то, что теперь мне не нужно одалживаться и хвататься за любую работу немедленно! Оформив долгосрочную аренду, я позволила себе остановиться и перевести дыхание.
Конечно, семья была немало удивлена моему такому неожиданному возвращению. Покорить «столицы» не получилось, так и читалось на их лицах.
Я даже заметила некоторое злорадство по этому поводу у брата, и у старых подруг. По-настоящему искренне мне были рады только самые близкие – мама, папа, дядя Ваня.
Так сложилось, что для молодых людей в нашем городе перспектив почти никаких. Однако уехать решаются немногие.
Все потому что наша серенькая провинция «засасывает». Мало кто готов рискнуть и вырваться из сонного ритма ее скучной, но такой обманчиво стабильной жизни.
Конечно, брат обрадовался, когда спустя всего несколько дней пребывания в родительской квартире я съехала на съемную. У родителей нас оказалось четверо, и пришлось немного потесниться. У них хоть трёшка, но совсем маленькая.
Зато в условно своем жилье я сразу ощутила дух свободы! Вот здесь мне точно не придется никого стеснять, и жить по чужим правилам. К тому же, в мою ванную комнату никогда не будет очереди.
Едва заявившись к родным, я сразу озвучила свои планы. Сказала, что решила взять паузу и просто немного отдохнуть. Что с работой «в столицах» действительно пока не складывается.
Мне поверили, или сделали вид. Но всего через пару дней после того, как я обжилась на новом месте, вдруг позвонил дядя Ваня. С конкретным предложением – устроиться на работу в канцелярию полиции.
Там как раз «нарисовалась» вакансия после ухода очередной заслуженной работницы на пенсию. Какого-то специального образования для работы с входящей и исходящей корреспонденцией не требовалось, и в итоге я, так же неожиданно для себя самой, согласилась.
Дядька, тоже уже пенсионер, взялся похлопотать за это место. Уверена, что они с родителями втайне решили так помочь мне остаться в нашем городе навсегда.
Как только я устроилась на работу, дни потянулись однообразной вереницей. Она оказалась ожидаемо скучна, но в целом вполне себе ничего.
Все же это было лучше, чем сидеть дома в четырёх стенах, и беспрестанно думать о Даниле.
А еще, мне очень повезло с коллегами. Я неплохо влилась в этот небольшой и дружный коллектив из женщин чуть-чуть за пятьдесят. С веселыми, добросовестными в работе дамами было приятно вместе и трудиться, и чаи гонять.
Все они помнили дядю Ваню, а потому их отношение ко мне сформировалось как бы немножко авансом еще даже до моего первого рабочего дня. «Блат» при приёме на работу в маленьком городишке это норма жизни.
Впрочем, здесь, больше чем везде, я старалась выполнять свои обязанности «на отлично», ни разу не уронив высокого дядькиного авторитета.
Как раз сегодня он позвал меня в гости со странной формулировкой, что готовится какой-то сюрприз. Вообще-то он не имеет привычки устраивать сюрпризы кому бы то ни было. Понятное дело, что я удивилась, но уточнять ничего не стала.
Закончив работу, спешу к нему, сгорая от любопытства. Нажимаю на старенький дверной звонок, который отзывается дребезжащей трелью. Дядька открывает сразу, как будто ждал меня в прихожей.
Судя по его загадочной улыбке, так и есть. Отчего-то становится тревожно.
– Здрасьте, дядь Вань! – бодро здороваюсь я с ним, нерешительно шагая в квартиру.
– Привет, – хватает мою сумку, – дай-ка я за тобой, племяшка, поухаживаю. Да ты не стой, разувайся!
Я послушно отдаю сумку, и быстро скидываю уличную обувь. Краем глаза отмечаю, какой у него тут по-военному образцовый везде порядок. Мне такого нипочем не организовать.
– Ну, рассказывайте уже, заинтриговали! – не выдерживаю первой.
Вместо ответа он молча ставит передо мной женские тапочки, по виду абсолютно новые.
Дядя Ваня давно живет один. Его жена, в свое время, ушла, не выдержав сурового ритма жизни вечно занятого следака. Их сын, мой двоюродный брат Андрюша, счастливо женат и живёт отдельно.
Но дядя Ваня не грустит. Лишь философски замечает иногда, что теперь, наконец, живет в тишине и спокойствии, а с его нелегким характером кто ж его вытерпит.
Что, вообще-то, неправда. Характер у него действительно не сахар, но главное другое – человек он добрый и порядочный.
Словом, я почти не ожидаю никакого подвоха. Однако мои худшие опасения вдруг подтверждаются, когда он, по-птичьи склонив голову на плечо, заговорщицки шепчет:
– Не ругай меня только, Антонина.
– Да в чём дело, дядь Вань?! Говорите толком.
– Я знал, что ты не согласишься, поэтому решился экспромтом, – улыбается, – есть паренёк один хороший! В операх у меня когда-то ходил. Спортсмен, скромный, работящий. Да и симпатичный, как на мой вкус.
Натурально обомлеваю. Но дядя что-то продолжает шептать, поглядывая на закрытые двери своей гостиной.
– Ты это, если что, не робей! Бери инициативу на себя. Просто посидим, чайку попьём, приглядись-ка.
И, подмигнув, очень ловко для своих шестидесяти семи лет подскакивает к двери. Гостеприимно распахивает ее:
– Входи, Антонина!
Я иду, но только потому, что развернуться и уйти сейчас просто некрасиво. Злюсь. С унынием обреченного замечаю сидящего за уже накрытым к чаю столом крепко сложенного молодого человека. Он тут же встаёт при виде меня, широко улыбаясь.
Я медленно перевожу взгляд на великого сводника. Тот тоже лучится удовольствием.
– Ну что ж, знакомьтесь, ребята! – произносит почти торжественно, – Антонина, моя любимая племянница, о которой я тебе рассказывал. А это Роман, старший следователь прокуратуры!
– Я ничего не нарушала! – пытаюсь шутить.
– И мой старинный друг! – строго заканчивает дядя Ваня.
Мы переглядываемся, но в ответ на мой немой укор он делает вид, что не понимает всю неловкость ситуации.
– Здравствуйте. Очень приятно, – сухо здороваюсь со следователем.
Он зачем-то делает пару шагов ко мне, однако я удачно проскальзываю мимо них обоих. Присаживаюсь за столик подальше. Все равно ведь от чаепития не открестишься!
Демонстративно смотрю на дядю. Вот пусть теперь сам нас и развлекает, как хочет. Хоть пустится в пляс, хоть споет. А я послушаю!
Заметив мою реакцию, старший следователь явно тушуется.
– Что ж вы так официально меня представляете, дядь Вань, – бубнит, краснея. Что, в общем, для такого чина странно.
Но дядя Ваня по-прежнему упорно делает вид, что все прекрасно.
– Да вы не стесняйтесь, молодёжь! – продолжает весело, – а я пока за чайничком. На минутку. Вы пообщайтесь.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, он спокойно удаляется в сторону кухни, заставив меня внутренне застонать.
Зная дядю Ваню, я понимаю, что приготовление кипятка, скорее всего, затянется. Поэтому неохотно перевожу взгляд на мающегося напротив меня застенчивого следователя. Вечер, как говорится, обещает быть томным!
Данил
Пока не везёт – мы не можем даже подобраться к ней.
Но уже нашли подходящего человека. И теперь всей «командой» только выжидаем удобного случая, который рано или поздно должен случиться где-то там, на далёком Фиджи. В архипелаге островов южной части Тихого океана.
Разговаривая с Михой по скайпу, я волнуюсь.
День рождения Кати-Клаудиа завтра, и на завтра же запланирован мой вылет на Мальдивы. Она, как я слышал, собирается праздновать три дня.
При одной только мысли о ней, и ее звездной тусовке меня мутит!
Секретарь гребаного Катиного братца уже скинула мне на почту электронный авиабилет. А у нас с парнями ещё ничего не готово, значит, и ехать никак нельзя.
Иначе рушится вся моя задумка. И она, надо признать, колоссальна.
– Малена Яковлевна оказалась неуловимой, что, в принципе, при ее бабках понятно, – пожимает плечами Миха, – курсирует там между ресто, пляжами и салонами красоты. Но самое главное, при ней всегда этот крендель, наш прямой конкурент! Какой-то блондинчик, проживающий в ее номере…
Слушая его, втайне бешусь. При мысли о том, что наш план не удастся, мне становится нехорошо физически.
Радует одно, что есть деньги на все эти расследования. Хотя и они тоже стремительно тают.
– Ладно, пусть наш Павел поищет пока неприметный домик на соседнем острове!
– Уже, – следует ответ Михи.
– Отлично! – жарюсь в собственном адреналине, – и пусть оформит сразу пару недель аренды с правом продления. Не понимаю. В чем там такая сложность подловить ее одну? Он что ж, и по салонам красоты с ней вместе таскается?!
– Та вроде да, – Миха вздыхает, – хотя, подловить как-то можно, я уверен.
– Ты давай, настраивай Пашу посерьёзнее. Пусть бабки свои отрабатывает.
– Да, деньги хорошие. Ты ему аванс кинул?
– Само собой! И надо в домике этом все уже подготовить к ее прибытию. Еда, вода, гондоны, медикаменты, – меня вдруг осеняет, – бля. Хоть бы она там кони не двинула, в случае чего, прости Господи! Сильно пожилая?
Мишка смеётся.
– Да ты б видел ту кобылу! Паша говорит, ее красавчик выглядит утомленным, а у нее энергии через край. Нормальная такая, крепкая бабина. Ухоженная очень.
– Ладно, – с тоской, но я понимаю, что звонить Урусову все же придется.
Гори они все огнем, и Катька в первую очередь! Никуда я завтра не полечу! Не готов!
– Спасибо, Мих. Держи меня в курсе, – прощаюсь, – давай, тормоши Пашу. И удачи нам всем!
– Конечно, Зима. Если ввязались, то не отступаем! – горячо поддерживает.
Как будто я думаю иначе. Да я бы пошёл войной против Урусовых, даже если бы от меня отвернулись все.
– Окей, на связи! Жду звонка, – отзываюсь, и мы отключаемся.
В один прекрасный день на тех островах будет нанята лодочка, на которой отправятся поплавать двое.
Эту лодочку найдут потом перевернутой на воде вверх днищем. Не шибко грамотные местные полицаи, я надеюсь, легко сложат два плюс два.
В результате чего Малена Яковлевна будет считаться погибшей. Ну, или на крайняк, без вести пропавшей. И вот тогда настанет время для второго акта этой трагедии.
Без дальнейших колебаний звоню Тимуру. Сейчас моя задача просто закосить под дурачка, тем более что таковым меня считают.
– Тимур Эльдарович, здравствуйте! – изображаю страдальческий голос.
– Чего тебе?
– Я не смогу полететь завтра на Мальдивы. Извините.
Тимур взрывается, но я продолжаю:
– Вы, мне, кажется, почку отбили! Я сегодня встать не смог. Плохо мне. Не долечу.
Если что, это вполне соответствует легенде. Сегодня я даже не выходил из дома.
– Креститься надо, когда кажется! – реагирует он, но уже далеко не так агрессивно. Заиграло очко у гада.
– Какая почка? – интересуется деловито. Доктор хренов!
– Правая, – отвечаю от фонаря, но так же, как и он, сосредоточенно. Запоминаю, что сказал.
– Че не позвонил сразу? Своему продюсеру, Даня, надо звонить, запоминай, как только возникает какая-то проблема!
– Так вы ж мне ее сами, – красноречиво замолкаю.
Повисает недолгая пауза.
Тугодум походу решает, как быть дальше. Наверняка смотрит на часы. Неспроста я отложил этот звонок до вечера! Сейчас уже двадцать два, а завтрашний вылет в шесть утра. И вот что ему со мной реально делать?
– Поедешь щас в больничку, Даня, – зло цедит, – обследуют там твою почку. И если гонишь, отобью тебе ее самолично!
Усмехаюсь. У меня вообще-то неидеальное здоровье, после драк с детдомовскими. Так что пусть обследует на здоровье!
Ну а если нет, то я ему напомню про это «самолично», и с удовольствием заставлю умыться кровью.
– Только левую тогда, пожалуйста, – отвечаю, памятуя про свою роль дурачка.
– Собирайся! Ратмир заедет за тобой через час.
– Так у меня ж рожа разбита. Что, если они будут спрашивать о травмах? – вворачиваю не без злорадства, – врачи вроде в полицию о таком сообщать должны.
– Не парься ты так! – отзывается, – в хорошую частную поедете. Там лишних вопросов не задают.
Да мне пох. Я и в самом деле чувствую себя разбитым после его дуболомов.
Буду там тупо симулировать боль и дискомфорт. Вряд ли врачи тогда решатся однозначно заявить ему, что я здоров. Главное сейчас выиграть время, и то, что на завтрашний самолёт я уже никак не успеваю.
Словно прочтя мои мысли, Урусов злобно, отрывисто продолжает:
– В любом случае, Данил! Это не отмена, это отсрочка! Ты по-любому поедешь на день рождения Екатерины.
– Вы оба мне льстите, Тимур Эльдарович. Вот уж не думал, что без меня Екатерина отказывается праздновать, – не удерживаюсь я от едкого замечания, и с чувством удовлетворения слушаю, как тот рычит в трубку. Зверье как оно есть.
– Ты идиот, Даня! – повышает тон.
Значит, моя цель вполне достигнута.
– Я просто поменяю тебе дату вылета!
Меняй. Х*р с тобой.
– Но ты полетишь. Запомни!
– Запомнил.
– Не знаю, зачем ты меня троллишь, но не советую тебе делать этого.
– А что советуете? Слушать ваши советы?
– А ты не такой уж идиот, каким кажешься, да?!
Замолкаю.
– Мальчик. Заруби себе, – он почти задыхается, – я старше, умнее, сильнее! И так будет всегда! А ты одноклеточное по своему уровню развития рядом со мной. Раздавлю как вошь, в любой момент. Стоит только захотеть…
Мои кулаки рефлекторно сжимаются, но я убеждаю себя промолчать на этот раз. Пусть говорит, что хочет.
Не сразу, но успокаиваюсь, слушая его как радио. Без эмоций. Неожиданно для меня и его запал иссякает.
– Я все сказал! Твоя беда, если не услышал, – прибавляет Тимур напоследок с нажимом, и отключается.
Республика Фиджи, остров Ротума
Она выходит из крошечного уютного барчика, слегка утомлённая от людей и от духоты, но в приподнятом настроении.
Какое счастье иметь средства всюду следовать за летом! Лето – ее любимая пора года. Она цепляет по привычке кокетливую белую шляпку на голову, хотя солнца давно нет.
В небе, напротив, эпицентр жаркого огненного заката – такого короткого по времени, но такого удивительного этими своими разлитыми по небосводу красками всех оттенков пунцового, синего и нежно-сиреневого.
Она неспешно любуется открывшимся отсюда видом, медленно вышагивая вперед.
В Москве, да и в ее обожаемой Франции нет таких закатов! Она замечала их только на островных государствах. Ей хочется разделить с кем-то этот закат, поговорить о нем.
С лёгким раздражением, она вспоминает о своём спутнике, который остался в номере страдать несварением желудка, объевшись местных устриц.
Она удивлена слабому здоровью современных молодых мужчин. Изнеженные, инфантильные метросексуалы, в большинстве своем они вызывают в ней лишь презрение своей бестолковостью и ленью. Конечно, речь не о тех, которые хоть чем-то заняты, неглупы и хороши собой.
