Текст книги "Зимний зной (СИ)"

Автор книги: Иден Бар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 28

Неспадающее напряжение

Антонина

Ленивую размеренность моего абсолютно свободного субботнего утра нарушает неожиданный звонок Елки. Что могло ей понадобиться в такую рань?!

Пока обмениваемся дежурными приветствиями, я бреду на залитую теплым солнечным светом кухню, чтобы запустить кофемашину. С наслаждением вдыхаю аромат кофе, немедленно заполонивший все вокруг.

– Какие планы на день? – жизнерадостно интересуется Танюшка.

Честно признаюсь, что никаких. Отоспаться на выходных, разве что.

– Отоспитесь на природе! – тут же выдает она, – как сказал Гоша, он же Гога, он же Жора – я приглашаю вас на пикник.

Смеюсь. Но дальше все действительно происходит как в этом прекрасном советском фильме.

Она прямо таки безапелляционно настаивает на пикнике, утверждая, что ждут только меня и прямо сейчас заедут, никаких особых приготовлений не нужно! Тут я, признаться, зависаю.

Вообще, Танюха как-то уж слишком активно «взялась за меня» после того случая со спасением. Прямо как те японцы, которые считают, что мы в ответе за тех, кого спасли. Если еще точнее, эта мысль принадлежит древнекитайскому мыслителю Конфуцию, но суть от этого не меняется.

Еще, подружка наверняка думает, что я до сих пор тяжело переживаю потерю работы на радио. Это не так.

Впрочем, все ее тревоги вызывают во мне только положительные эмоции, ведь, на самом деле, это так приятно – знать, что кто-то о тебе искренне заботится. Тем более, человек посторонний.

Словно читая мои мысли, Таня добавляет, что не позволит мне в выходной день скучать в одиночестве!

Я улыбаюсь и благодарю, не мешая ее болтовне. Конечно, соглашаюсь, пусть и без особого энтузиазма.

– Хорошо, но какой-то часик на сборы мне все равно нужен, – отвечаю ей, взглянув на настенные часы, – я как раз собиралась в магазин. Что взять?

– Только свое хорошее настроение, – довольно откликается она.

– И куда же мы поедем? Я в любом случае что-то куплю, лучше подскажи мне…

Она немного озадачивается, поэтому я решаю выбрать что-то на свой вкус – фруктов, сыра, воды, возможно, легкого спиртного. Вообще-то, я не пью и Таня за рулем, но ее девчонки, наверное, не откажутся.

– Ладно, а кто там будет? – спрашиваю, намереваясь узнать об их вкусовых предпочтениях.

Таня рассказывает, и подробно.

Мы поедем на ее маленькую дачку в Лопухинку, живописную деревеньку под Питером, говорит она, где будут только свои. Точнее, несколько ее ближайших подруг. Ах, да, и один мужчина…

– Помнишь, «Москва слезам не верит» вспоминали? Так вот. Мясо не терпит женских рук, как говорил этот Гога. Даже таких, как мои, – смеётся, – хотя я умею все или почти все! Но на дачу без шашлыка не езжу, поэтому с нами будет Алексей, вы уже знакомы. Я попросила, ну, он не отказал. Короче, готовься. Через час мы у тебя.

Расстраиваюсь. Конечно, отказаться теперь, услышав об Алексее Васильевиче, было бы с моей стороны неслыханной грубостью.

Черт! Предчувствую, что не смогу расслабиться, если он и там будет преследовать меня своим общением и галантностью.

– Кстати! – продолжает Таня, – на всякий случай, собирайся так, чтобы остаться у меня с ночевкой, если задержимся.

Что?! На какой еще случай? Ночевать я предпочитаю у себя дома. Даже проживание в отеле в поездках мне дается с трудом. Люблю, когда все привычное на своих местах, и я сама себе хозяйка.

– Возьми все необходимое и не переживай, дом большой, у тебя там будет своя комната, – предлагает она.

– Нет, я не могу с ночевкой, – твердо отказываюсь.

– Но почему? – удивляется, – у тебя ж завтра выходной! Сама говорила, что дел никаких, отоспаться только…

Уговаривает, расписывая мне красоты местной деревни, а я, тем временем, мучительно соображаю, как бы соврать половчее.

Казалось бы, ну что здесь такого? Всего лишь ночевка с друзьями.

Однако если, к примеру, спроецировать эту ситуацию на Данила – хотелось бы мне, чтобы он заночевал где-нибудь с Клаудиа и их общими друзьями? Едва ли.

Хотя, вероятнее всего, в Дубае они размещены в одном отеле. Но не в одном же номере?!

И потом, это работа. Ключевое.

Даня говорил, что врать нехорошо. Он прав. Почему я хочу соврать Тане что угодно, лишь бы не ехать?

Потому что там будет этот опер, ее брат. Я отказала ему, а мы всегда бессознательно избегаем людей, которым отказали.

Кроме того, я чувствую себя обязанной ему за тот случай в клубе. И это для меня еще хуже – быть обязанной человеку, который неприятен.

Итак, какой вывод? Никто не может заставить меня общаться с ним. А еще, я легко могу позволить себе говорить то, что думаю.

– Тань, да я, это, – мнусь немного, решив говорить правду и только правду, – дело в том, что я, кажется, понравилась твоему Алексею.

– И? – заинтересованно уточняет она, ничуть не удивившись.

Неужели он говорил ей обо мне что-то?!

– А у меня парень есть, – продолжаю, – теперь понимаешь? Ему будет неприятно, если он узнает, что я… ну, что поехала на пикник с другим парнем, который рассчитывает на какие-то отношения, да еще с ночевкой.

– Так пригласи его поехать с нами! – легко предлагает.

Я слегка опешиваю. Затем, после паузы, отвечаю, тщательно подбирая слова, чтобы не сболтнуть лишнего:

– Тань, вообще-то, он москвич! У нас отношения на расстоянии, и видимся мы нечасто, к сожалению. Сейчас он в Москве. Так что это невозможно.

– А что, он абьюзер, или дремучий домостроевец?! – с любопытством спрашивает она, – ну, из серии, запрещает тебе общаться с друзьями?

– Нет, конечно, – смеюсь, – я что, похожа на безумную женщину, чтобы общаться с таким?!

– Не похожа, – она смеется тоже. Мне кажется даже, что я слышу в ее голосе облегчение, – тогда поехали с нами!

Пока я еще немножко раздумываю, продолжает:

– И поверь моему опыту – нет, я, конечно, не хочу сказать ничего лишнего, исключительно твое дело и так далее, но. Отношения на расстоянии это знаешь, такая штука сложная… фигня, короче, а не отношения!

– Знаю, – соглашаюсь я с ней. А затем делаю еще одно признание, – поэтому и хочу переехать в Москву!

– Ну да, ну да, – произносит Таня задумчиво, – это мудро. Но не мудро отказывать друзьям и сидеть одной дома в выходные до самого отъезда в столицу.

Тут уже замолкаю я, и она очень технично склоняет меня на свою сторону. В итоге приходим к компромиссу – едем без ночевки, только до вечера!

Но едем. Почему-то радуюсь. Ведь дома действительно скучно и беспросветно, только фильмы смотреть да книжки читать. Все это я успею на пенсии.

– А… Алексей, – робко начинаю, но Танюшка тут же перебивает меня:

– За кого ты его принимаешь?! За маньяка или полового агрессора? Можешь все время сидеть возле меня, если страшно. Торжественно клянусь защищать твою честь до самого позднего вечера…

Вот так, шутя и смеясь, мы принимаем окончательное решение – едем на пикник в Лопухинку!

Время на сборы пролетает для меня незаметно, но в удовольствие. Все же, это приятные хлопоты.

Купив в ближайшем супермаркете то, что запланировала, я одеваюсь для пикника. Очень просто: джинсы, кроссовки и удобная толстовка.

Несмотря на яркое солнце в небе, сегодня прохладно. Необычайно теплая в этом году зима сменилась жаркой ранней весной, совершенно пленившей жителей нашего холодного региона буйством красок и зелени.

Подумав, я кладу, на всякий случай, с собой в сумку и спрей от комаров. Не дожидаясь звонка, выхожу во двор. Сажусь подождать ребят на лавочку.

Они заезжают за мной минута в минуту, как договаривались! Словно, действительно, ждали только меня. Да еще не на маленькой Ёлкиной машине, а на чьей-то большой и комфортной.

За рулем – Алексей Васильевич. Даже в спортивной одежде майор смотрится неотразимо, что легко объяснимо при такой подтянутой «бойцовской» фигуре. Все-таки, он опер, а опера регулярно сдают нормативы по физподготовке. Девчонки от таких обычно млеют.

И улыбается он мне соответствующе! Поздоровавшись, сажусь подальше от него, стараясь «не отсвечивать».

С подружками Тани знакомимся уже в машине – девочки как девочки, нормальные и адекватные. Я, наконец, расслабляюсь, решив получить максимальное удовольствие от поездки.

Танюха, как обычно, разряжает атмосферу шутливым общением, и дорога уже не кажется мне ни долгой, ни скучной. Мы открываем окна пошире, и мчимся навстречу ветру и приключениям!

Алексей включает музыку. От него в нашу сторону плывет ощутимый, терпкий шлейф дорогого парфюма. Иногда он ловит мой взгляд в зеркале заднего вида, отчего я снова чувствую себя неуютно.

Вероятно, мне бы даже польстило внимание такого парня, если бы не Данил Зимин. Но что такое этот Алексей, да и все мужчины мира с ним в сравнении?! Ничто.

Никто, вернее. Я радуюсь, когда мой телефон начинает звонить под его трек в нашем салоне. Все они сейчас непринужденно общаются, даже не догадываясь, что в эту самую минуту мне звонит исполнитель песни!

Это кажется невероятно романтичным. Убрав звук, я еще какое-то время мечтательно созерцаю экран своего айфона, прежде чем положить его обратно в сумку.

Перезвоню чуть позже, решаю я, о чем и пишу Дане, слушая, как бешено начинает колотиться в груди мое глупое сердце... Ну что поделать, если я уже влюблена как кошка!

Улыбаюсь своим мыслям. Пока все идет прекрасно, и вскоре случай перезвонить ему представляется. Друзья вдруг вспоминают о красивом озерце Рудица где-то неподалеку.

– Тонечка! – слышу я голос Алексея, выныривая из собственных мыслей и встречаясь с пронзительным взглядом его внимательных голубых глаз, – а Рудица как раз нам по пути. Вы как, не против заехать?

Все в салоне теперь, как по команде, вопросительно смотрят на меня. Я, конечно, соглашаюсь.

Буквально через считанные минуты его тачка сворачивает с широкой асфальтированной дороги на узкую щебневую.

Чем дальше, тем все зеленее лесополоса вокруг нас, где солнце мягко пробивается сквозь тощую листву деревьев, в которой пушистые хвойные причудливым образом перемешаны с полуголыми лиственными.

На миг у меня даже перехватывает дыхание от этой дикой «загородной» прелести расцветающей весны, которая почти всегда скрыта от нас, городских жителей.

Дорожка круто сворачивает куда-то вправо, машина выруливает на нее и мы, наконец, видим перед собой водоем. Дружной, но нестройной гурьбой вываливаем из машины и сразу же, не сговариваясь, идем к воде.

Сама природа вычертила форму этого озера в виде ровного круга, а вода в нем оказывается темной и загадочной, прямо как на картине Виктора Васнецова «Аленушка».

Озеро ослепительно блестит на солнце зеркалом и я, любуясь им, медленно подступаю к тому месту, где берег уходит в воду. Смотрю, как лениво плещутся у ног невысокие волны. Так и хочется погладить их по прохладным «спинкам»! Не удержавшись, приседаю и пробую воду рукой...

В отличие от зачарованной озером меня, Елка с девчонками довольно быстро теряют интерес к природе. Пока я все еще торчу на берегу, они, городские создания, успевают вернуться к машине за термосом с кофе и чашками. Кутаются в пледы из-за сильного ветра.

Я решительно отказываюсь от кофе и пледа, любезно предложенных Алексеем, и отхожу от ребят чуть подальше. Перезваниваю Данилу.

Слушая гудки в телефоне, замечтавшись, просто медленно бреду вдоль берега.

– Але? – отзывается трубка его красивым низким голосом.

– Привет, – радостно выдыхаю, и присаживаюсь в укромном местечке у берега прямо в густую траву-осоку.

Данька радуется мне не меньше, засыпает вопросами. Я коротко рассказываю, что выехала на пикник с друзьями.

Краем уха отсюда слышу, как звонко хохочут девочки над шутками компанейского Алексея.

– Умничка, – реагирует Даня, – ну правильно, че дома сидеть! А где это?

Объясняю. Он кажется искренне довольным за меня.

– А ты как? Съемки в Дубае закончились? – спрашиваю, принципиально не уточняя ничего по поводу их отношений с Клаудиа. Захочет – сам расскажет.

– В общем, да, – вздыхает он то ли раздраженно, то ли устало.

Недолго молчим.

– Тош… я очень соскучился, – вдруг признается.

– Я тоже, – отвечаю, чувствуя, что он хочет о чем-то спросить меня.

Возможно, о чем-то важном.

Но Данил продолжает молчать, поэтому я спрашиваю первой:

– Что с тобой? Тебя что-то беспокоит?

– Не то, чтобы беспокоит, – говорит он, и тут же задает неожиданный вопрос, – просто скажи. Ты больше не работаешь на радио?

– Нет, – отвечаю, слегка опешив, – а откуда ты узнал?!

– Я слушал твои новости. Часто, – признается, – но потом, вместо твоего голоса в эфире почему-то зазвучали чужие.

– Ну да, – говорю просто, – моего голоса там уже не будет.

– Почему ты ушла оттуда? Если не секрет? – настойчиво продолжает расспросы.

– Не секрет, – отвечаю, и мучительно принимаю нелегкое решение.

Не врать. Или, во всяком случае, недоговорить что-то. Так будет лучше. Для всех. Какая-то птица возле меня в ветвях ивы начинает кричать, оглушительно и громко. Не могу понять, что ее так напугало.

– Из-за конфликта с нашим программным директором, – продолжаю, – ничего, стоящего твоего внимания. Ушла и ушла!

Я смотрю на водную гладь, чуть подернутую рябью, и пытаюсь унять какое-то странное волнение. Природа вокруг меня словно замирает.

– С Германом Мискарьянцем? – спокойно спрашивает Данил.

Меня обдает холодом от этого, произнесенного им, имени. Гадкая птица продолжает кричать.

В этот, в высшей степени, драматический момент кто-то аккуратно, но уверенно выдергивает из моей руки телефон. Обомлев, я вскакиваю и оборачиваюсь.

Несколько секунд просто наблюдаю, как неизвестный, ухмыляющийся оборванец лет двадцати прячет мой айфон за ворот своей грязной, растянутой футболки.

Деловито бросает мне:

– Слышь, давай без шума. Серьги, деньги сюда. Все, что есть…

Алчно блестит пустыми наркоманскими глазами, разглядывая серьги в моих ушах. Подарок мамы.

Я пячусь от него, осматриваясь в поисках ребят, но он неожиданно приближается. Не оставив мне пространства для маневра, вцепляется в плечи мертвой хваткой. Что-то шипит как змея, требуя повиновения.

Исхитрившись, я выворачиваюсь и бью его ногой в колено. Хватка на мгновение ослабевает. Уже в следующую секунду бегу от наркомана прочь, огибая большой раскидистый куст на своем пути.

Там, за ним – наши!

Но, как оказалось, не одни. Вижу парочку таких же отморозков рядом с ними, а за мной, ломая кусты, уже несется их подельник. Ситуация патовая.

Я растерянно торможу возле свох и чужих, с надеждой вглядываясь в безмятежное лицо Алексея. Раньше, чем успеваю что-либо сказать или подумать, он начинает спокойно и методично «укладывать» этих парней на землю.

Корчась от боли, они послушно валятся друг на друга в траву карточным домиком, что называется, без особого шума и пыли.

Алексей действует на загляденье хладнокровно, даже красиво, как в хорошем кино. Прибежавший вслед за мной воришка на миг теряется.

Затем неожиданно достает раскладной нож. Щелкает им, сверкнув на солнце лезвием и, пританцовывая, направляется к Алексею. Самоубийца!

Но девчонки ахают и испуганно жмутся друг к другу. С сильно бьющимся сердцем, я тоже смотрю на майора – он по-прежнему выглядит невозмутимым.

Переводит взгляд на меня и даже, кажется, подмигивает, перед тем как технично обезвредить вора. Все мы шумно выдыхаем.

Алексей отнимает у преступника нож, словно играючись. Усмехается и кладет его к себе в карман. Толкает вора на землю, и тот беспомощно откатывается к своим стонущим собратьям по разуму. Жалко тормошит их.

Неожиданно, я замечаю тяжелый взгляд Елки, устремленный на брата.

– Леш, – произносит она едва слышно, но при этом довольно злобно, и догадка молнией пронзает меня.

– С ума сойти! – восклицает кто-то из девочек, выдирая из рук одного из валяющихся в траве свою сумку.

– Я к этому непричастен, – так же тихо отвечает Тане Алексей. Затем повышает голос на ее воинственно настроенных подруг, – девочки, отойдите!

Снова смотрит на меня, словно проверяя, не испугалась ли. Неужели кровавое зрелище со спасением было разыграно в мою честь?!

Ужасно. Пошло. Невообразимо.

Задыхаясь от возмущения, я подскакиваю к нему, вынуждая обернуться. В этот момент я думаю только о Дане, который, наверняка, шокирован тем, что наша связь прервалась так неожиданно. Да, к тому же, после вопроса о Мискарьянце!

Черт. Что ему известно, и откуда?!

– Верните, пожалуйста, телефон, – прошу громко, глядя не на воров, а на Алексея. Я не собираюсь скрывать от него своей догадки.

Он странно смотрит, затем, охнув, хватается за бок. И оба мы, как по команде, опускаем взгляды вниз, туда, где он сейчас медленно отнимает от своей светлой футболки руку. Под ней расплывается темное пятно. Красное.

Это кровь! Качнувшись, я чувствую, как в моих глазах темнеет от ужаса, когда вижу торчащую в теле Алексея рукоять ножа. И резво поднявшегося позади него вора…

Цепляясь за остатки сознания, я крепко удерживаю раненого на ногах, ожидая нового нападения. Но преступники, вместо этого, молниеносно пускаются наутек.

В эти минуты все происходит как будто в замедленной съемке.

Оседающий на моих руках Алексей мягко, плавно достает откуда-то из внутреннего кармана пиджака пистолет. Стреляет им вслед. Кто-то из девчонок возле нас взвизгивает, и зажмуривается.

Один из убегающих, вероятно, раненый в ногу, падает.

Я держу майора, как могу, но из-за тяжести его тела мы все же оказываемся на земле.

– Все нормально! – улыбнувшись, ободряюще говорит он мне. Как раз перед тем, как потерять сознание.

Глава 29

Конец или начало?

Антонина

От сердца моего отлегает окончательно, только когда к нам, ожидающим в приемном покое городской больницы, вместо дежурного врача выходит сам Алексей Ивакин.

Он немного бледен, но это и понятно. Подшучивая, рассказывает о своем состоянии и даже показывает перебинтованную поясницу.

К счастью, рана его оказалась неопасной. Можно сказать, повезло. Благодаря тренированному мышечному «корсету» нож преступника рассек только пару косых мышц и вошел в тело, не задев никаких жизненно важных органов.

Алексею советуют заночевать в больнице, дабы проконтролировать утром отсутствие сепсиса. Но этот упрямец, приняв антибиотик, упорно отказывается от госпитализации. Зато клятвенно обещает явиться на осмотр к врачу завтра-послезавтра.

Вздохнув, его недоверчивая сестрица отправляется к хирургу, чтобы лично убедиться в том, что он только что нам тут поведал. Но Леха только смеется.

Танины подружки, пожелав парню скорейшего выздоровления, разбегаются тоже. В итоге мы остаемся с ним вдвоем в пустом полутемном больничном коридоре.

Подходим к окну. Вообще, эта история закончилась вполне благополучно. Алексей мент, притом хороший, поэтому полиция прибыла по его вызову на место быстро и провела все следственные действия оперативно. То есть, в считанные часы.

Раненый Лехой преступник тут же сдал своих подельников, что позволило «по горячим следам» найти их и наши вещи. Напасть с холодным оружием не просто на гражданских, а на опера, это серьезно. Поэтому промышляющим на озере и прилегающей к нему территории воришкам уже не избежать самого сурового наказания.

Мы стоим с Алексеем у окна, и какое-то время просто смотрим друг на друга. Начинаем говорить, одновременно. Но все же, на секунду, он опережает меня.

– Прости, – говорит он мне, хотя это я должна просить у него прощения.

Отрицательно качаю головой.

– Нет, ты прости! – почти не замечаю, как легко мы переходим на «ты» ввиду нестандартности ситуации, – если бы я не отвлекла тебя в тот момент…

– Я сам не должен был отвлекаться, это непрофессионально! – перебивает, – давай… просто забудем?

– Давай.

Замолкаем.

– Ты, конечно, не пойдешь со мной на свидание? – спрашивает он так грустно, что я невольно улыбаюсь.

– Нет, Леш.

– Почему?

Скашиваю глаза в окно, запоздало вспоминая, что во всей этой суматохе забыла позвонить Данилу.

– Ладно! – Алексей даже не дает мне ответить. Неожиданно притягивает к себе.

Обнимает и целует в лоб. Пораженная его нежностью, я даже не сопротивляюсь.

– Пока, – произносит и уходит, не оглядываясь.

Я стою и смотрю ему вслед, желая испытать сожаление. Хоть какие-то чувства. Но их нет.

Зато с радостью и спокойной душой лезу в карман за телефоном, чтобы перезвонить Даньке. Включаю звук. Ну, конечно, миллион пропущенных! Мне даже не приходится слушать гудки.

– Ты в порядке?! – Данил взбешен.

– Да, – тихо отвечаю.

У меня нет ни сил, ни желания ссориться или спорить. Зато я просто рада слышать его голос. Не спеша, в двух словах, объясняю ему, что случилось.

– Почему у тебя все время что-то случается? – сердито спрашивает, – что такое, Тоня?! Почему я должен постоянно волноваться?!

– Ты прав! – соглашаюсь, – стоит тебе появиться в моей жизни, как все начинает идти наперекосяк! Я не знаю, почему так, честно. Но уже заметила.

Данил смеется, я же продолжаю возмущаться:

– Не знаю, как это связано, но это правда.

– Тогда хватит валять дурака, – говорит очень серьезно, – короче. Переезжай ко мне в Москву! Теперь будем вместе. Всегда. По-взрослому.

– Дань, – перебиваю с досадой, – эээ… это все хорошо, конечно! Но не так просто! Давай не будет торопить события. И, насчет Мискарьянца…

Делаю маленькую паузу. Я, конечно, хочу переключить его немного с темы переезда, да и все равно же этот вопрос возникнет. Только теперь он перебивает меня:

– Тонь, плевать я хотел на Мискарьянца! Ты не поняла! Я предлагаю тебе не просто переехать. Выходи за меня замуж.

Замираю.

Данил

Она молчит, я улыбаюсь, а бесконечная вторая линия на моем телефоне мигает как обычно.

Но сегодня все не как обычно! Поэтому никуда не тороплюсь, наслаждаясь моментом. И все же, не сдержавшись, шутливо предупреждаю:

– Только в этот раз меня так просто не кинуть. Если откажешь, я подготовлю такое похищение, что тебе уже не спастись… але!

– Да, я слушаю, – отзывается потрясенно.

– Да, это в смысле да?!

В ответ Антонина Брежнева только смеется.

– Помучить меня решила? Как всегда? – ненадолго решаю прикинуться обиженным. Потом нежно добавляю, – подожди же, придет и мое время…

Но она вздыхает, и я начинаю всерьез беспокоиться.

– Тонь, ну хватит! – тихо прошу ее, – так что?!

– Ответ тебе нужен прямо сейчас?

– Нет. Через пять лет, – начинаю злиться.

– Да, наверное. Да! – произносит, наконец, взволнованно.

Бешусь. С трудом обуздав себя, перевожу дыхание. Вообще, стараюсь говорить спокойно:

– Что значит «наверное»?

– Нет, я, – она снова запинается. Слушаю, почти не дыша, – люблю тебя, конечно, Данил. Но просто не знаю, стоит ли нам так торопиться?!

– Да мне все равно, я не настаиваю, – легко соглашаюсь.

– В смысле? – настораживается.

– Для меня ведь неважен именно брак, – признаюсь ей абсолютно честно, – для меня главное, это быть вместе. Переезжай ко мне, а все остальное разрулим. Ну, так как, переезжаешь?

Тонечка расстраивается – слышу по голосу.

– Мне это очень приятно слышать, спасибо, – бубнит, – но что ты предлагаешь, жить гражданским браком?! У тебя, в Москве?

– Да, ты все правильно поняла, – улыбаюсь.

Вот что им нужно, этим женщинам?

Замуж? Нет. Жить вместе? Тоже не очень. При этом говорят о любви! Неужели просто поддакивают?

Но ездить на свидания, раз в полгода, хер знает куда, чтобы просто посидеть и попить чаю вместе, не устаивает уже меня!

Ладно, пусть подумает, переварит это. Все равно ей уже никуда от меня не деться. Так или иначе.

Терпеливо предлагаю:

– Тонь, мне тут продюсер уже телефон обрывает, я перезвоню позже, можно? Где-то через минут двадцать.

– Хорошо, – отвечает взволнованно, и грустно.

Я чувствую, как Тоню раздирают какие-то вопросы, сомнения, но решаю отложить все на потом.

Мне действительно нужно перезвонить Вирмантасу, а остальные сто неотвеченных пока подождут. Усмехнувшись, бесцельно глазею в окно автобуса, на котором мы прямо сейчас добираемся из национального аэропорта Белоруссии в Минск.

Сегодня здесь запланировано проведение сборного концерта российских звёзд в рамках одного известного музыкального фестиваля, сразу после чего мы с командой возвращаемся в Москву.

Я выжат как лимон от вечной дорожной тряски. На подъезде к парковке Дворца культуры наш автобус сразу с двух сторон зажимает безликая фанатская толпа. Раскачивает его.

Это очень напоминает мне нашествие зомби. Визжа как умалишённые, люди пытаются разглядеть хоть что-то сквозь стекла автобуса, не зная даже толком, какую конкретно «звезду» или звезд автобус везет на фестиваль.

Похоже, им все равно. Я смотрю в пустые и мутные, горящие охотничьим азартом глаза через защитную темную пленку на окнах, и вместо тщеславного удовлетворения испытываю жуть.

Я так устал от них от всех, мне нужно только творчество! Хотя, само собой, понимаю, что «зомбики» его неотъемлемая часть.

Более того, без них нет и меня как творческой единицы. Знаю, на что подписался, и знаю, что далеко не все из поклонников нашего творчества такие.

Но, как раз в эту самую минуту, автобус, накренившись, грозит перевернуться. Даже с конца его салона слышно, как истошно ругается водитель.

Еще, страшно хочется пить. Я ищу и никак не могу найти бутылку с водой, удивляясь Тохе, который, надвинув на лицо бейсболку, умудряется дрыхнуть посреди всего этого хаоса.

Попутно звоню продюсеру, и почему-то долго слушаю гудки. «Воспитывает», наверное. Где-то с десятого поднимает.

– Да, Юрий Шмильевич? – весело рапортую.