Текст книги "Белое безмолвие смерти"

Автор книги: Иар Эльтеррус

Соавторы: Сергей Зонин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 42 страниц)

– Кстати, испортить генофонд не боишься, меня насилуя? Я ведь не ангел, ни в прямом, ни в переносном смысле. Вдруг у потомков клычки резаться начнут?

Одна из антенн удивлённо приподнялась. Бровей у фасеточных глаз не было, но Оса быстро нашла замену прежней мимике. Получалось довольно выразительно.

– Забеременеть от вампира? От ходячего трупа? Даже Мох не помнит таких чудес…

– Да нет, стать отцом я не претендую. А вот обмен энергиями, я слышал, при половом акте происходит очень даже активный. Нахватаешься Тьмы в ауру, потом детишки не получатся чистенькими и светленькими. Хотя… глядя на тебя я вообще сомневаюсь, что это возможно.

– А, нет, за это не беспокойся. Через меня пойдут в обе стороны такие силы, что твоего влияния на их фоне просто не будет заметно. Это несколько капель в бурной реке.

«Вот так. Поставили на место. Сиди и не гавкай, твоё место – коврик на полу», – ни особой горечи, ни гнева Зерт не испытывал. Скорее, чуть презрительную иронию. Он привык быть слабым и малозначимым. Не то, чтобы считал это удобным или приятным, но терпеть мог, не срываясь и не мучая себя понапрасну. Этому быстро учишься, когда работаешь с вампиром втрое-впятеро старше себя. Правда в Братстве своих всё же так откровенно на место не ставили. Не потому, что жалели – просто потерявший веру в свои силы хуже работает.

Ностальгические воспоминания были прерваны появлением маленького худощавого человечка. Даже острые чувства вампира не могли отличить визитёра от простого смертного. Заурядная добыча, мягкая, медлительная, с тёплой кровью… Если бы Зерт не знал, ни за что бы не заподозрил, что эта хрупкая оболочка скрывает силу, способную рушить горы и обращать самонадеянную нежить в прах одним взглядом. Впрочем, тот бы не постеснялся напомнить. Вампир до сих пор был не-мёртв лишь потому, что Оса испытывала к нему небольшую привязанность – как к любимой игрушке. Ссориться с союзницей из-за такого пустяка архангел не собирался.

Но он мог по крайней мере в упор не замечать мелкое порождение Тьмы. Это у него получалось великолепно – то ли срабатывали врождённые рефлексы насекомого, то ли отточенное высокомерие иерарха. Уж не обладали ли его фасеточные глаза свойством зеркала – не отражать вампиров? Иногда Зерту и самому начинало казаться, что его здесь нет. Вот и сейчас предводитель и покровитель Ордена Света обратился прямо к девушке, не скользнув по второму существу в комнате даже мимолётным взглядом.

– Уже не знаешь, чем развлечься от скуки, дорогая? – вопрос содержал немалую долю иронии, но последнее слово издевкой не было. Просто Серафим употребил его в прямом, а не в переносном смысле. Оса действительно представляла для него немалую ценность.

– Чем развлечься я всегда знаю, – парировала эльфийка, по-хозяйски опираясь острым локотком на грудь Зерта. – Вот дела в последние дни маловато. А Судия всё ближе.

– Это очень хорошо, – лучезарно улыбнулся ангел, – потому что я как раз хочу поговорить о деле. Даже о двух делах. В одном ты сможешь поучаствовать, за вторым понаблюдать.

– Второе – пуск башен? Мох обязательно захочет это видеть через меня. А первое?

– Как полагаешь, сумеешь ты справиться с двадцатитысячелетним вампиром?

Ошеломлённый Зерт замер на постели, словно разом превратился в настоящий труп. Глаза Осы вспыхнули рубиновым огнём, а антеннки настороженно приподнялись. Точь-в-точь щенок эрта, делающий первую в жизни стойку на добычу.

– Смотря какой вампир. Если он все эти годы тренировался и развивал боевые способности, то растопчет меня без труда. Если валялся в гробу или развлекался кровавыми оргиями – можно попробовать. Ну и от степени сытости многое зависит.

– Насколько мне известно, недавно он очень хорошо насытился, так что его сила близка к полной. Все жертвенные пирамиды Упокоителей пошли ему на прокорм. Что касается тренировок… Последние несколько тысячелетий он точно спал, дальше не знаю.

– Все жертвенные пирамиды?! – не выдержал Зерт. – Это невозможно, я вам говорю!

От изумления он даже забыл свой страх перед иерархом.

– Я готов поверить, что возраст наделил его достаточной силой для такого, но никто не успел бы! Узнав о крушении одной пирамиды, плащеносцы просто взорвут остальные!

Пару секунд ангел рассматривал тварь Тьмы, что осмелилась подать голос в его присутствии, видимо решая, не спалить ли наглеца взглядом. Потом всё же снизошёл до ответа:

– У мертвецов в таком возрасте много талантов. Один из них – одновременное присутствие в нескольких местах. Воплощения и отражения Воргина атаковали все пирамиды сразу.

– Воргина?! Первого Магистра?! – после кивка иерарха Зерт ушёл в глубокий аут и больше из него не выходил. Оса тут же этим воспользовалась, чтобы перехватить нить разговора:

– Сейчас он тоже… разделён? Сколько копий существует, и сколько он всего может создать? Каждое воплощение обладает полной силой? Что будет, если упокоить одно из них?

– Хорошие вопросы. Я могу чувствовать пять Воргинов в разных местах, но не ручаюсь, что нет других, скрытых от меня. Копии делятся на две категории. Первые – его отражения. Они обладают полной силой, но если уничтожить любое из них, исчезнут все. Воргин перестанет существовать. Вторые – воплощения в телах его потомков. Они обладают лишь частью силы, которую предок пожелает в них вложить. Если уничтожить такое воплощение, его хозяин только ослабнет. Сила крови, сгоревшая в чужом теле, восстанавливается несколько лет.

– Значит, нужно поймать несколько таких… скажем, наместников, прежде чем браться за его отражения. Есть способ отличить первых от вторых?

– Смотри ауру. У отражений – нормальная энергетика вампира соответствующего возраста. У наместников, как ты выражаешься, аура слабее. И двойная, если приглядеться.

– Поняла. Отличу, – бывшая дроу потёрла лапки. – Отличная будет добыча… Тех, кто будет с ним, можно есть? Зерт, только не вздумай возмущаться.

– Я что, похож на самоубийцу? – буркнул Воскреситель, поняв, о ком идёт речь. Понятно, что ему не нравилось слушать планы садистского убийства коллег. Но он уже пару раз был на волосок от смерти и успел разобраться, в каких случаях Осу можно переубедить, а в каких лучше и не пытаться – сгинешь ни за грош. Сейчас был явно второй случай.

– Да, они полностью в твоей власти. Чем меньше останется тёмных, тем лучше, – благодушно улыбнулся Серафим. – А сейчас пошли. Включение башен – очень красивое зрелище.

Забавные это вещи – Свет и Тьма. Особенно, если уметь ими пользоваться.

Таург не был профессиональным тёмным магом, хотя неплохо владел этой стихией. И уж само собой, не принадлежал Свету. Его единственной любовью ещё при жизни стала некромантия – задолго до того, как ею по необходимости начало увлекаться Братство Воскресителей и множество мелких группировок. Но как всякий специалист, желающий достичь в своей области принципиально новых решений, он внимательно изучал и смежные области. Благо времени на это у мертвеца предостаточно, память идеальная, и в отличие от вампиров – никакие плотские желания не отвлекают.

Стихия Света была главной опасностью для высшей нежити, деля это место разве что с Огнём. А Тьма, соответственно – природным союзником. И очень немногие задают себе вопрос – а почему, собственно? Обычно считалось, что причина в морали. Вампиры должны питаться чужими жизнями, поэтому они все более или менее эгоистичны. Лич нуждается в жертвоприношении для трансформации. Свет не признаёт кровавых ритуалов, даже добровольных, хотя в других условиях его адепты легко разменивают собственные и чужие жизни на тактические преимущества. Рыцари смерти берут силу от убитых врагов.

Но подобные предположения путали местами причину и следствие. У высшей нежити столь хищная физиология и мораль именно потому, что некромантия союзна Тьме. А союз этот – вынужденный. Что мешало магам, или, тем более, покровителям Света разработать свои типы живых мертвецов, которые получали бы энергию иными способами, близкими их морали? Сам Таург, например, с момента воскрешения вообще не нуждался в чужих жизнях. Спектр возможных источников силы для лича огромен, и даже в умирающем Носфере их вполне хватало, если подойти с умом. Например, сам процесс деформации и распада Предела – это просто море бесплатной силы, только сумей поймать и использовать.

Истинная причина, как обычно бывает, заключалась не в этике, а в психологии. Разумное существо, побывавшее за гранью смерти, редко могло смотреть на мир прежними глазами. А каким именно откажется этот новый взгляд – сильно зависит от подробностей. Ну как это называется – летите вы по тоннелю с головокружительной скоростью, переосмысливаете прошедшую жизнь, уже видите живой свет впереди, готовитесь к новому воплощению… и тут какая-то грязная костлявая лапа хватает вас за шкирку и запихивает в полусгнивший труп, да ещё, может статься, и не ваш! А где, спрашивается, высшая справедливость? Кара за грехи, награда праведным – где?! Это немногочисленные циники, вроде Таурга и последнего воплощения Судии, могут в вопросах добра и зла полагаться на себя и товарищей, не ожидая, пока кто-то добрый, мудрый и сильный решит все сомнительные вопросы. Простые смертные в массе своей склонны опираться на высшие авторитеты. Поэтому после такого наглого вмешательства в интимный процесс умирания они, как правило, быстро утрачивали то, что тёмные именуют розовыми очками, а светлые уважительно называют высшими идеалами, категорическим императивом и другими красивыми словами.

Таким образом, Свет не возражал против воскрешения мёртвых, как такового. Он не терпел лишь воскрешения самодеятельного, проводимого разумными существами без оглядки на высшие силы. Если же таковые будут призваны и сочтут «клиента» достойным, то им проще даровать полноценную новую жизнь (на скорую руку проведя в промежутке Суд), чем возиться с неупокоенностью. Исключение – Хранители девяти Мечей. Хотя они и обладают практически божественной мощью, но по-настоящему им воскресать нельзя, иначе цикл не замкнётся. Каждое воплощение Духа имеет одну попытку, если его Меч не опустится до игр с некромантией. Только у Белого всегда были весьма своеобразные понятия о честной игре.

Но он, Таург, не бог, не полубог, не герой и даже не ангел. Он всего лишь очень умный старый драконий костяк, который всё никак не желает рассыпаться прахом. Если для этого нужно манипулировать энергиями Света – запросто, он не брезглив. И плевать, что думает по этому поводу сама стихия. Только плевать надо грамотно. Чтоб не утонуть случайно.

В первую очередь следовало отвести от себя все подозрения. Вернее, сделать так, чтобы их даже не возникло. Хотя за тысячелетия отшельничества драколич накопил немалую силу, меньше всего ему хотелось выяснять отношения с архангелом в открытом бою. Этим пускай всякие легендарные витязи тешатся. А его здесь не было, нет и не будет.

Поэтому первый план, возникший в рогатом черепе – подвести к цитаделям кристаллических големов и перенаправить энергию на что-нибудь полезное – пришлось с сожалением отвергнуть. Никто в современном мире не умел производить эти существа-артефакты. А кто умел раньше? Народ Камня. А где это такой интересный Народ жил? На Внешнем Кольце. А кто этим Кольцом сейчас владеет? Никто. А почему никто? Потому что нерентабельно – ископаемых хватает и на Среднем, а на краю холодно и воздуха нет. Как же нерентабельно, если там такие замечательные штуковины валяются? А если ещё поискать как следует?

Результат очевиден, поэтому для выполнения просьбы Ламеха надо использовать способ, доступный любому подмастерью. К счастью, такой способ нашёлся. Вместо того, чтобы бороться с потоками Света, текущими в башни, некромаг решил обрушить сами башни.

На первый взгляд, это несравнимо сложнее. Сила стихии сырая, неоформленная, ею можно манипулировать, как угодно, в то время, как квантовый коралл магическим воздействиям вообще не поддаётся. Но это с точки зрения колдуна. А если посмотреть глазами физика, всё окажется просто, как дважды два. Надёжность системы только растёт при добавлении в неё энергии? Так попробуйте обратный процесс! Отнимите энергию, и неуязвимая структура просто испарится, рухнет в то самое море потенциально существующих, но не рождённых частиц, из которого её вытащили хитроумные строители. Правда, физику на это понадобятся миллионы литров жидкого азота. Поэтому снова смотрим глазами мага. Термодинамические заклинания – одни из самых простых. У многих некромантов это вообще получается непроизвольно, причём бедняги не знают, как избавиться от эффекта «ледяного дыхания смерти». Нужно только выделить это явление и усилить. Для лича – вообще не труд.

– Я не Зимний Лорд, но зиму устроить могу, – довольно пропел Таург, глядя на заполнившие весь его рабочий стол амулеты Холода. Каждый способен был за минуту поглотить около ста миллионов калорий тепла. По десятку на башню – и от «термитников» останутся бесформенные тающие куски. Но некромаг щедрой лапой выделил по два десятка.

Теперь оставалось проработать способ доставки. После гибели его драгоценных установок, ангел будет носом землю рыть, чтобы найти диверсанта. Тараканы, конечно, не адские гончие, но след брать умеют. И если вытереть отпечатки в астрале ещё можно, то ментал – привилегия покровителей, драколичу расти и расти до таких тонких материй.

Коготь скелета коснулся устройства, которому по всем канонам в логове некроманта находиться не полагалось – миниатюрного голотерминала. Радужный диск мигнул, отыграл мелодию соединения, и в воздухе появилось изображение молодой женщины. Костяной дракон был лишён гормонов, но отметил, что с чисто эстетической точки зрения собеседница красива. Гибкое, спортивное тело, облитое живым металлом, грациозные движения, полные внутренней силы, пробуждали давно угасшие воспоминания о самках его народа. Тогда как тонкие черты и исполненные древней мудрости глаза наводили скорее на мысли об эльфах.

– Кто на связи?! Перейдите на работающий канал, этот передатчик давно выведен из сети!

– Я подозревал об этом, начальник экспедиции, – ухмыльнулся в камеру драконий череп. – К сожалению, другого у меня нет и вряд ли появится. А разговор у меня весьма срочный.

Следовало отдать собеседнице должное – увидев, с кем говорит, она не отшатнулась, только слегка расширились глаза. И то скорее от удивления, чем от страха.

– Откуда ты знаешь мою должность? Мы ведь… – женщина осеклась.

– Да, госпожа Файра, о вашей системе защиты я тоже знаю, можете не стесняться. И не расстраивайтесь так, она по-прежнему нормально работает. Просто я – исключение.

– Но каким образом? Ты ведь лич? Инферналы не могут работать в Сети!

– Я и не претендую. Зато мы можем выйти из зоны её действия. Во-первых, я мёртв. Во-вторых, свободен от страстей плоти, рождающих то, что вы называете подсознанием. В-третьих, больше тысячи лет провёл вдали от общества. Ну и наконец, мой защитный кокон тоже на что-то годится. В сумме этого оказалось достаточно, чтобы изолировать меня от мирового эгрегора, а следовательно, и от ваших игр с коллективным бессознательным.

– Понятно… Этого варианта мы не предусмотрели, слишком уж много факторов сложились…

– Я так и подумал. Потому и говорю – не расстраивайтесь. Я не собираюсь с вами воевать. Я скромный маленький костяной дракон, которому нужны только знания и тишина.

– Ты хочешь получить доступ к нашей базе данных? Думаю, это можно организовать, но…

– Был бы очень благодарен, но шантажировать вас я тоже не собираюсь. На крайний случай мне вполне хватит знаний, добытых собственными усилиями. Я вам не враг. Наоборот, хочу предложить помощь. И не надо так скептически улыбаться, я о настоящей помощи говорю.

– И что же ты можешь предложить нам? – женщина сделала ударение на местоимениях.

– Недавно с одной целительницей произошёл… скажем так, несчастный случай. Хотя я бы скорее назвал это везением – получить бессмертие и солидный набор способностей без обычных осложнений вампирской не-жизни. Тем не менее, я понимаю, как тяжело сейчас девушке. Я предлагаю восстановить её способности к исцелению, причём они будут действовать как на живых, так и на неупокоенных. Не обещаю полного подобия того, что было при жизни, но взамен она получит некоторые возможности, недоступные даже вашей медицине. К сожалению, не бесплатно – мне от вас тоже понадобится одна услуга.

Начальник экспедиции даже не изменилась в лице. Великолепное внутреннее равновесие.

– Это существенное предложение. Видимо, вы хорошо изучили нашу психологию, прежде чем обратиться. Большинство носферцев не поняло бы, насколько болезненна для целителя потеря возможности помогать разумным. И насколько чувствительна для нас её боль.

Алые точки в глазницах весело мигнули.

– Просто у ныне живущих людей слишком короткая память, а вампиры всегда жили в другой системе ценностей. Я помню друидов и Орден Света – каким он был изначально, пока не превратился в мелкую партизанскую банду. И те и другие во многом от вас отличались, но принципы сопереживания у первых и долга у вторых – достаточно понятны.

Женщина посмотрела на него с большим интересом.

– Вы понимаете эти ценности, но не разделяете их. Иначе вы бы не стали инферналом. Это полезно, чтобы лучше манипулировать теми, кто сохраняет моральные ограничения?

– Не разделяю, но не так категорично, как вы считаете. Это известный стереотип светлых – что тёмные ненавидят или презирают всех, кто не является полным эгоистом. Иногда добавляют – ненавидят, чтобы скрыть свою зависть. В действительности это скорее исключение, чем правило. Я ничего не имею против бескорыстной помощи другим, и даже сам готов её оказать. Только если это не ставит под угрозу мою не-жизнь. Получается, что вся моя «тёмность» заключена в желании остаться в этом мире, в здравом уме и трезвой памяти.

Красавица предупреждающе подняла руку. Драколич залюбовался её гибким движением.

– Я не в коем случае не хочу с вами спорить, а тем более обвинять. У нас нет права судить, после того, как мы убили целый мир, пусть даже нечаянно. Просто мне на секунду показалось… Ладно, это неважно. Что вы хотите за помощь Нэе?

– Один из ваших зондов, защищённых от ментального обнаружения. Обещаю вернуть в целости и сохранности. И не использовать для причинения вреда разумным существам.

Последнее он добавил весьма неохотно, видя, что собеседница уже собиралась ответить отказом. Заложить амулеты так, чтобы не пострадал ни один обитатель башни, но подача энергии прекратилась, и не могла быть быстро восстановлена – это потребует поистине филигранной сапёрной работы. Хорошо ещё, что за время не-жизни в подземном дворце он успел перенять у прежних хозяев кое-какие инженерные навыки.

– Как я смогу проверить правдивость ваших слов? Расстояние и этот кокон…

– Оставьте себе видеоканал. Если я попытаюсь нарушить слово, пошлёте зонду приказ на самоуничтожение, и мы сможем вернуться к тому, с чего начали переговоры.

Взгляд женщины расфокусировался. Таург знал, что она телепатически связалась с сородичами. Мысленный диалог занял не больше пяти секунд.

– Ты, конечно, хочешь сначала получить зонд, а уже потом выполнять обещание.

– Хочу. Но не потому, что не доверяю вам, а потому, что у меня каждая минута на счету. Я бы охотно дал вам время поразмыслить, но сам вынужден спешить. Терпеть не могу спешку…

Снова пауза и телепатический транс. Интересно, Чистые не могут скрывать факт мысленного общения, или не хотят? Хотя бы их командиры должны уметь контролировать себя в достаточной мере, чтобы не выдавать взглядом или выражением лица.

– Хорошо, через пять минут мы запустим зонд и переведём управление на ваш терминал. Вы умеете с ним обращаться, или переслать вам инструкцию?

– Пришлите, – некромаг не ожидал такой щедрости, он думал, что придётся выяснять тонкости обращения с устройством у черепа Целителя, добытого с большим трудом около двух веков назад. Придётся отблагодарить всерьёз, научив девушку всему, что он сам знает в вопросах вампирского целительства. Костяной дракон не любил оставаться в долгу.

– Принимайте файл, – ему показалось, или в голосе женщины прозвучало еле заметное разочарование? Прежде, чем драколич успел присмотреться, изображение исчезло.

Глава 28

Нечто дурно пахнущее, совершенно бесформенное, обгоревшее до костей лежало у ног Владыки. Временами покрывавшая его чёрная корка лопалась и на землю выливалось немного грязной жидкости – то ли кровь, то ли гной… Трудно было поверить, что эта груда жареного мяса когда-то была живым существом. Ещё труднее – что она до сих пор оставалась таковым. Но несчастный умудрялся не только излучать волны боли и страдания, но даже шевелиться и издавать хриплые стоны (чем?! Если лёгкие выгорели, а носоглотки вообще не осталось!).

«Уж кто бы удивлялся, – хмыкнул Меч. – От тебя пять минут назад осталось намного меньше. А живучесть любого демона лишь немногим ниже, чем у вампира равной силы. Его тело – всего лишь сгусток энергий Тьмы и Огня, так же как твоё является воплощением Тьмы и Крови. Если бы эти раны нанёс не Свет, он бы уже полностью восстановился. Но и так оклемается со временем, раз до сих пор не помер».

«Со временем – это сколько примерно? Я ж его чувствую – не всякому врагу таких мук пожелал бы… Да и смотреть не очень приятно…»

«Если дать постоянную поддержку Предела или подкормить свежими душами – дня за два-три будет в порядке. А так… Минимум сотня лет, если достаточно волевой и выносливый. А то и вдвое больше. Опоздали мы всё-таки, хлопот от него больше, чем пользы».

«Двести лет таких мук?! И мы никак не можем помочь? Исключая людоедские способы…»

«Нет, что ты. Боль за полвека снизится до терпимого уровня. Извини, целителей для демонов в природе не существует. Светлые этим не занимаются, а среди тёмных считается дурным тоном помогать неудачникам. Хотя… можно попробовать развоплотить».

«То есть добить из милосердия? Не знаю, может и стоит… Я бы столько не выдержал…»

«Вообще-то развоплощение для демона – это не смерть. Это переход в энергетическую форму с чрезвычайно низкой плотностью… Самостоятельно после такого вернуться нельзя, но зато и боли не чувствуешь. А поговорить с ним и в рассеянном состоянии можно будет».

«Однако… Спасибо за подсказку! Я бы сам не догадался без базы данных. Всё же какие-то остатки порядочности в тебе ещё есть… Пользовался бы только ими почаще…»

«То же самое я могу сказать о твоих остатках мозгов».

«Спорить не буду, соображать я действительно мог и получше. Так как его развоплотить?»

«Извлекаешь меня, я бью плашмя по плечу и как официальный сюзерен, отправляю его в отпуск. Его телесная форма существует только благодаря вассальной клятве. Если приостановить действие клятвы, то и оболочка станет ненужной».

«Ну и отпуска тут у вас! Это за три с половиной тысячи лет работы такая благодарность?!»

«Погоди, мы ещё не знаем, что он тут наработал. Лично я не в восторге от результатов, да и ты тоже, хотя по другим причинам. Так что он ещё легко отделается…»

Уже знакомый хруст плоти, когда Меч вырывается из тела. Чавкающий звук удара. Облегчённый вздох демона. Груда мяса окутывается языками пламени и чёрным дымом. За считанные секунды всё это сгорает дотла. Облако дыма принимает очертания рогатого и крылатого чудовища, почти сорока метров в высоту, с огненными сферами на месте глаз. Этот фантом почтительно поклонился Владыке, прежде чем исчезнуть, развеявшись на ветру. У ног вампира осталось только пятно копоти.

– Однако, на спецэффекты тут явно средств не жалели. Ты уверен, что после такого с ним ещё говорить можно? Честно говоря, больше смахивает на окончательное уничтожение…

«По-твоему, я не знаю, что делаю? Можно прямо сейчас его вызвать, раз мне не доверяешь!»

«Я тебе не доверяю по части намерений, а не умений. Твои знания на тему магии и сверхъестественных существ сомнению не подвергаются. Я просто спросил».

«Короче, хозяин, пока ты тут болтологией занимаешься, я с Эйменосом уже поговорил. Он мне слепок памяти скинул. Лично просматривать не советую, там за три с половиной тысячи лет… Даже в ускоренном времени это годы займёт. Коротко говоря, когда убили Дракона, малыш испугался, и такого наворотил нашим именем, что хоть смейся, хоть плачь».

«Что я слышу? Ты испытываешь к нему сентиментальные чувства? Отцовские, что ли? Я уж думал, тебе на всех наплевать. Уж кого-кого, а эту бестию малышом назвать сложно…»

«Да не то, чтобы к нему лично… я вообще не люблю дураков и неудачников. Просто он единственный осколок старого, нормального Носфера. Я ведь сам его сотворил… ну, мы с Небхетом на пару, если быть точным. Тогда таких были десятки… а выжил он один».

«Ясно, ностальгия. Небхет – это кто?»

«Мой позапрошлый Хранитель, предшественник Тераутана. Толковый в общем парень был, правда больше философ, чем деятель. Это как раз он изобрёл Безголовых Всадниц, вместе с десятком других видов нечисти. Лошадей и собак с Земли тоже он принёс».

«Хоть что-то полезное. Что ещё важного из этого пакета? Кто из наших потенциальных противников успел засветиться? Какими силами они располагают? Что знают о нас?»

«Ну начнём с того, что Упокоители полностью уничтожены. Он – последний. Какие ни дураки, а всё же это были потенциальные союзники. Их ресурсы частью у Воскресителей, частью у Ордена Света, который сейчас привлекает к себе последователей тысячами. Думаю, понятно, кто за ним стоит. Пока те и другие в основном переваривают занятые города, но скоро начнут выяснять, кто сильнее. За тобой вроде пока не охотятся – ты уже достаточно силён, чтобы разобраться с простыми магами или монстрами, а непростых поискать ещё. Дроу что-то готовят, на Среднем Кольце их не видно, но Мох активно накапливает энергию».

«Не успеют подготовить, если мы будем шевелиться. Как они обо мне столько узнали? Возмущения в магическом поле во время драконьего гнева без алеана?»

«Они самые. Ты и сейчас, без гнева, здорово „светишься“. Я засёк уже шесть следящих лучей из разных концов диска. Вениамин, Мох, остальные четыре – неизвестно чьи».

«Лицом к лицу встретиться – смелости не хватает?»

«Не переоценивай себя. В боевой форме у тебя против ангела ещё были кое-какие шансы. До включения башен – даже неплохие. Сейчас ты стал многократно слабее, а он повелевает небесными энергиями. Захочет уничтожить – уничтожит. И я не спасу. Не успею просто».

«Так может, правильно я сделал, что не дал тебе его прирезать, а?»

«Сомневаюсь. Иерархи – своеобразный народ. Что у тёмных, что у светлых, понятия о доброте и благодарности очень далеки от среднечеловеческих. А от твоих – так вообще на парсеки. Если не прибил до сих пор, значит у него просто другие планы».

«Минутку. А как насчёт Егибны? Она богиня – это не слабее ангела. И она вернула себе доступ к энергии Предела – это по меньшей мере сравнимо с потоками Света в башнях. Получается, против неё у нас тоже шансов нет?»

«Если бабка всерьёз пойдёт тебя сейчас убивать, а меня отнимать – никаких. Вообще. К счастью, пока она ещё поиграть настроена. Вот только не знаю, кого выберет первыми – драков, как мы рассчитывали, или Всадниц. Я слежу за обеими группами».

«За это спасибо. Сколько из следящих за нами знают об амулетах Пустоты и их эффекте?»

«Вениамин однозначно в курсе. Мох и остальные… если не идиоты, уже сообразили».

«Могут они перехватить посланника Лемарга, если я пошлю его за оставшимся алеаном?»

«А это ты его спроси. Попытаются, конечно. Но наш мутант и сам далеко не дурак… даже слишком не дурак, как по мне. Найдёт способ, чтобы им марионетка не попалась».

После коротких переговоров «шарик» нырнул в землю, а Судия с Мечом остались на вахте, ожидая хода противника. Хребет предавался ностальгическим воспоминаниям, болтая с развоплощённым демоном, Влад занимался практически тем же с Геллой. За сотни километров от них Всадницы выполняли сложные манёвры, заметали эфирные следы хвостами своих «коней», сводя с ума следящие амулеты. Можно было бы назвать это всё хорошей передышкой, если бы не десяток магических прицелов, следящих за компанией…

Но даже такой отдых оказалась недолгой.

Без всякого предупреждения от стен башни ударила волна холода – настолько сильная, что на усах и бородке мгновенно осел иней, а по камню под ногами разбежались узоры изморози. Воздух вокруг «термитника» одновременно с разных сторон рассекли белесые полосы, больше всего похожие на инверсионный след самолёта – и с «реактивной» же скоростью растущие. Эти снежно-туманные стрелы вонзились в бока строения, ещё несколько пробили его изнутри. И неприступная крепость, охваченная надмирным сиянием Света… начала рушиться. Не сразу, не в один момент – но по чёрно-красному материалу разбежались трещинки, словно по стеклу. И начали беззвучно отпадать кусочки: вначале крошечные, затем всё больше и больше… Маленькие испарялись без следа ещё в воздухе, более крупные – тихо таяли на земле. Вот поползла одна из стен боковой пристройки…

«Бежим! – вдруг заорал Проходящая Верность. – Оно ж сейчас…»

Бегать вампиры умеют хорошо. Хотя высшие пользуются этим умением редко, предпочитая летать или телепортироваться. Но если возникает необходимость, как вот сейчас…

Спустя пару секунд Влад оказался в добром километре от места крушения башни. И вовремя! Из разрушенного ретранслятора ударной волной хлынул освобождённый Свет. Человеку или животному эта стихия не причинила бы вреда, даже в таком хаотичном всплеске. Напротив, попавшие под вспышку смертные имели хороший шанс излечить некоторые застарелые болезни и продлить себе жизнь на пару десятков лет. Но для нежити эта катастрофа была не менее опасна, чем ядерный взрыв для людей. Несколько мгновений над Носфером стояли одновременно три солнца, затем их сияние приняло багровый оттенок, постепенно затемняясь наступавшей Тьмой.

«Твою мааааааать… – мысленно простонал Хранитель, когда сияющий вихрь подхватил и смял его, пронзив болью каждую клеточку. Он хотел заорать и вслух, но не смог – уже нечем было. – Сначала квантовый лабиринт, теперь ЭТО… и демон выдержал такое издевательство несколько минут?! Напомни потом дать ему медаль…»

«Нашёл повод для истерики, – презрительно фыркнул Меч. – Ты бы лучше пользовался, что вокруг халявная энергия, нытик! Помнится, кому-то её постоянно не хватало, а традиционные способы пополнения кое-кого не устраивали…»

«Пить ЭТО?! Ты что, издеваешься? Да расплавленный металл проглотить легче!»

«Ой-ой-ой, какие мы несчастные! – разозлился Хребет. – Ты кто, в конце концов, жалкий упырь из подворотни, или вампир Предела?! Если последнее, то напоминаю – Предел есть высшая форма синтеза. В него входят все известные стихии, все известные виды магических энергий! В том числе Тьма и Свет! И все они, по крайней мере в неоформленном виде, годятся тебе в пищу! Эта сила только и ждёт, кому бы отдаться! Но выплеск длится недолго, секунды три-четыре! Четверть секунды уже прошла! И если один мой знакомый мент будет продолжать хлопать ушами и жаловаться на жизнь…»