Текст книги "Зеленый Меч. Не ограненный кристалл изумруда"

Автор книги: Иар Эльтеррус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Иар Эльтеррус
Зеленый Меч
Не ограненный кристалл изумруда

Пролог

1596 год эпохи Палача

Мир умирал.

Нет, ему не грозила гибель от природных катаклизмов, грозивших разрушить планету, да и солнце не должно было погаснуть в ближайшие несколько миллионов лет.

Мир убивали живущие в нем. Вернее, даже не сам мир – а себя в нем.

Старый маг, Анк дел Корр, сидел на пороге какого-то здания и смотрел на зарево. Горела библиотека, собрание самых редких, самых ценных изданий, которые только были созданы умом сотен тысяч ученых и мыслителей, могучих магов и скромных аналитиков. Но никто не пытался спасти ни экземпляра, наоборот, у немногих остававшихся ночью на работе служащих озверевший народ вырывал бесценные фолианты и кидал в огонь. К счастью, никто пока что не осмелился прикоснуться к магу – и ему удалось спасти одну единственную книгу. Книгу Предела.

Давно было забыто, что такое Предел… И даже легенды о его Владыке превратились в страшные сказки, которыми запугивали на ночь маленьких детей.  А теперь не осталось даже тех немногих легенд, которые еще сохранялись в старых книгах.

Маг вздохнул. Он не сомневался, что очень скоро начнется охота за ними – теми, кто еще может владеть неподвластными большинству силами. И магов в этом мире очень скоро не станет. Он не мог знать, но каким-то седьмым чувством понимал, что обезумевшая толпа уже сейчас врывается в дома учеников, вырезая всех, как беспомощных котят. И очень скоро волнения докатятся сюда. Убить его, правда, будет очень непросто…

Но зачем сопротивляться? Зачем убивать тех, кто по собственной глупости готов лишиться всего? Пусть их…

– Я слишком стар, чтобы что-то изменить… – прошептал маг, рассматривая обложку книги. – Может, тебе удастся это…

Сомневаться не приходилось – если книга достанется людям, она будет уничтожена. А Анку очень хотелось оставить хоть какое-то напоминание Олерису о старых легендах и великом могуществе Предела.

– Владыка, мне очень хочется верить, что все эти легенды когда-то были реальностью, –  обратился он неизвестно к кому. – Я надеюсь, что хотя бы вам удастся изменить этот мир. Простите, что этого не удалось мне…

Плетение странного, сложнейшего заклинания увлекло мага. Он даже не заметил, как погасла библиотека, превратившись в мертвые выгоревшие закопченные стены, как постепенно стали появляться люди, все еще не решающиеся приблизиться к могущественнейшему из оставшихся в живых. Собираясь в большую толпу, они пока просто ждали, сами не зная чего.

Вдруг книга, над которой шаманил маг, поднялась в воздух, окутанная мягким зеленым маревом. Люди тут же отшатнулись в стороны, испугавшись неизвестно чего, а Анк, не замечая их, продолжал произносить заклинание за заклинанием, накладывая на книгу всю возможную защиту, чтобы не допустить ее уничтожения. Причем он явно понимал, что этот фолиант будет проклят людьми, проклят и забыт. Никому не нужны знания, хранимые в книге.

Но никто и не должен их коснуться. Только тот, о ком забыли, тот, чьего пришествия не ждут, и в кого не поверят.

Зеленый Палач. Один он останется, когда придет время вернуться в мир. Никто не встанет рядом… Никто. Непонятно, удастся ли ему вообще выжить, по силам ли окажется такая ноша – но что было делать… Единственное, чем мог помочь старый маг еще нерожденному Владыке – сохранить для него эту книгу. Последнюю книгу Предела.

– И владеть тобой сможет лишь тот, кто придет извне! – наложил Анк окончательное условие.

Книга вспыхнула ярчайшим огнем – и пропала. Теперь даже он не смог бы сказать, куда делась книга. Маг улыбнулся и снова опустился на ступеньки, бессильно откинувшись на колонну. Испуганные люди стали несмело приближаться к старику, держа наготове все имеющееся оружие.

В полуприкрытых глазах мага отражались огни факелов. Но их Анк дел Корр, последний Хранитель Книг,  уже не видел.

1838 год эпохи Палача

Полутемный подвал старенького, практически разрушенного домика как нельзя лучше подходил для сомнительных магических экспериментов. По крайней мере, шансов на то, что ксарроны не сунутся в этот сарай, было много больше, чем где бы то ни было. Правда, Заргел отлично понимал, что в этот раз от бдительных стражей ему не уйти – но, по крайней мере, можно было отлично им напакостить. И дать этому несчастному миру хоть какой-то шанс. Ну и, конечно, просто жизненно необходимо спасти Артена.

Юноша стоял рядом, спокойно следя за действиями старого мага. Как и Заргел, он знал, что ксарроны вышли на их след и не сегодня-завтра догонят. Никто не укроет случайно выживших магов, так что вопрос их поимки был всего лишь делом времени. Преследователи даже особо не торопились, словно чуя, куда движутся беглецы, и готовясь нанести последний удар.

– Учитель, я так и не понял вашего замысла, –  заметил он, когда нити заклинания стали ускользать от его сознания, становясь слишком сложными для молодого ученика.

– Еще бы ты понимал, –  усмехнулся Заргел. – Я же никогда не посвящал тебя в эту магию. Она дает куда больше возможностей, но и овладеть ею далеко не так просто, как обычными стихиями.

– А почему?

– Думал, у меня будет больше времени… –  в голосе мага мелькнула горечь. – Знал бы… что так все обернется…

Юноша промолчал. Старик внимательно посмотрел на него и неожиданно понял, что Артен должен знать все. И о его планах, и о том, на что его решил обречь маг. Чтобы спасти…

– Слушай. Слушай и запоминай. Я расскажу тебе все.

Артен, не ожидавший такой откровенности, удивленно воззрился на учителя. До сих пор Заргел не рассказывал ему ничего лишнего – только то, что, по мнению мага, было необходимо для выполнения той или иной задачи. Все остальное молодой человек должен был выяснять сам, но, учитывая разруху, творящуюся в мире последние триста лет, сделать это было не просто сложно, а практически невозможно. Особенно если учесть отряды ксарронов, проводящих тщательную зачистку всех, кто обладал хоть толикой магического дара.

– Ты не удивляйся, ты слушай, – Заргел заметил унесшиеся вдаль мысли юноши и быстро вернул его внимание. – Ты помнишь, я часто рассказывал тебе легенды о человеке – Зеленом Палаче, мече Прекращающем Милости и драконе Р'рене?

– Конечно. Это были мои любимые сказки… –  Артен не понимал, с чего это учитель вспомнил про обычные легенды.

– Это не сказки. Все, что я рассказывал – происходило на самом деле. Очень давно, две тысячи лет назад – но происходило. И не надо так удивляться.

– Но почему я нигде больше не слышал даже о легендах, не то что…

– Я тебя чему учил? – маг недовольно прищурился. – В 1596 году Последней Эры люди уничтожили все библиотеки, до которых только смогли добраться. Все! Ну и откуда они могли узнать легенды старого мира? Простые люди живут не так долго, как маги, да и круг их интересов очень узок… А магов в те черные дни истребили едва ли не поголовно.

– Но вы же выжили.

– Я тогда был ребенком. Всего лишь ребенком – и мне удалось сбежать и прикинуться брошенным деревенским мальчишкой. Отец, видимо, догадывался, к чему все идет, и мы заранее спрятали большую часть нашей библиотеки в лесу. А уж догадаться не демонстрировать свои магические способности на людях может и ребенок. Поэтому легенды о Палаче исчезли с лица Олериса, их просто забыли.

– Понятно… Но как это может быть связано с тем, что вы делаете сейчас?

– Мы  делаем, Артен. Мне не справиться с тем, что я задумал, в одиночку, это слишком сложно. А задумал я вот что – однажды Палач и Меч вернутся в этот мир, вернутся, чтобы найти дракона. И тогда люди вспомнят о том, кого давно прокляли и забыли.

– Сами вспомнят? А как?

– Не сами. Мы им в этом и поможем.

– Но зачем? Если его забудут… Что в этом страшного? Станут думать, что такое случилось впервые.

– Может, ты и прав, ученик, –  задумался маг. – Но я почему-то уверен, что это именно то, что я обязан сделать в своей жизни. Необходимо хоть как-то облегчить жизнь Палача после прихода в мир – иначе никогда не исчезнут отряды ксарронов, будет литься кровь детей, наделенных даром, невежество будет преследовать обитателей Олериса от рождения и до смерти. Пойми, именно Палач может изменить этот мир, изменить к лучшему.

– Я как-то не подумал. Извините.

– Ничего. Слушай дальше. Я много лет разрабатывал заклинание, которому под силу будет накрыть весь мир целиком, сейчас заставить забыть даже старые легенды, а когда-то в будущем  позволить людям узнать, кому на самом деле принадлежит наш мир.

– Только людям?

– Да, только людям, – учитель вздохнул. – Как бы я не хотел охватить весь Олерис, но мое заклинание не удалось адаптировать под другие расы. А теперь осталось только наложить его и условия активации на наш мир. Но это требует огромных сил, таких, которых у меня никогда в жизни не было, и быть не могло.

– И что же делать?

Маг снова посмотрел на растерянного юношу. Отвечать на вопрос он не собирался.

– Этих сил нет у меня. Но ими обладаешь ты. Артен, может, ты пока и не понимаешь – но именно тебе досталось такое могущество, которое ни одному из ныне живущих магов даже во сне привидеться не могло, да и маги древности сильно бы тебе завидовали. Поэтому я здорово рассчитываю на тебя, чтобы наполнить заклинание силой.

– А если я откажусь?

– Твое право, – маг пожал плечами. – Попробую сам. Тогда тебе надо будет уходить отсюда, и немедленно.

– А как же вы?

– Мальчик, неужели ты думаешь, что я смогу выжить после такого магического сеанса? – Заргел улыбнулся. – Нет, я просто сгорю.

– Простите, учитель. Я не должен был такое говорить… –  юноша чуть покраснел. – Я сделаю все, что смогу.

Заргел кивнул.

– Я рад. И еще – как только заклинание будет завершено, ты, несмотря ни на что, уходишь отсюда. И уходишь как можно дальше. Не сможешь идти – уползешь. Понял?

– А как же вы?

– А я отвлеку ксарронов. Ты просто будешь не в состоянии это сделать. Несмотря на все твое могущество, ты еще очень молод, да и обучить тебя толком мне не дали. Это уже приказ.

– Я понял, учитель.

– Молодец. Я найду тебя позднее, когда собью свору со следа.

– А еще я хотел спросить…

– О чем?

– Помните, вы рассказывали про заклинание Проводника. А как самому стать проводником?

– Артен! Даже думать об этом не смей! Ты забыл обязательный ритуал?!

– Нет, учитель, я не думаю. Мне просто всегда было интересно – возможно ли такое. И если возможно, то как.

– Да просто, –  пробурчал маг. – Достаточно вместо имени жертвы вставить свое. Но ты даже думать не смей! Я даже легенд не знаю о том, чтобы маг становился Проводником. А теперь следи за плетением заклинания. Я скажу, когда тебе подключаться и что нужно делать.

Мир уже почти забыл магию такого уровня, что творилась в подвале полуразрушенного сарая. И всколыхнулся Предел, спящий вот уже две тысячи лет, наполняя плетение странного заклинания своей чудесной могущественной силой…

Пять дней спустя

Скованный, Заргел смотрел на восход. Несмотря на теплую ночь, ему было холодно.

Как же хорошо все шло последние десять лет… Он собирал травы и занимался лечением людей и скота в маленькой деревушке, нашел ученика, которому можно передать не только свое дело деревенского знахаря, но и знания мага – в конце концов, ему было почти двести пятьдесят, и маг уже явно чувствовал приближение смерти. Безоблачная жизнь завершилась неожиданно быстро, в тот самый миг, когда сосед, у которого он когда-то спас жену и ребенка, тихо рассказал ему о том, что в деревню едут ксарроны. Кто-то донес на старого знахаря, соблазнившись наградой. И вот уже два мерта он и Артен вынуждены скрываться от людей. И сейчас он совершил недопустимое, заставляя парня выложиться на полную мощность. Но теперь Артен больше не маг и может жить спокойной жизнью обычного человека.

Сияющий Олер медленно выбирался из-за горизонта, неся с собой новый день и новые смерти. И маг прекрасно понимал, что сегодня эта самая смерть настигнет и его. Единственной радостью оставалось то, что Артен успел удрать из сарая. Чудо, как мальчишка держался…

– Прости меня, ученик, –  прошептал он. – Я когда-то надеялся, что смогу изменить этот мир, спасти тех наделенных талантом несчастных, кто страдает от произвола сумасшедших ксарронов… но не сумел спасти даже тебя… Прости меня…

Площадь стала заполняться еще затемно, однако стражники не торопились возвести на готовый помост, обложенный сухим хворостом, старика. Казалось, что у них припасено еще какое-то зрелище… Заргел невидяще смотрел по сторонам, ни на кого не обращая внимания.

Но вдруг его взгляд упал на стройную юношескую фигуру, идущую среди группы ксарронов. Сомневаться в том, кто же это, не приходилось.

Артен посмотрел на учителя и грустно, словно извиняясь, улыбнулся, на секунду приостановив чтение какого-то заклинания. Его губы едва заметно шевелились, плетя сложную паутину, а сосредоточенный взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Нет… Нет, этого не может быть… – прошептал старик, посмотрев на ученика магическим зрением. Магия не покинула его! Даже наоборот, сила ученика возросла, возросла настолько, что сейчас он легко чистой силой мог бы раскидать ксарронов и скрыться. Только, похоже, он сам об этом ничего не знал…

Откуда-то появился факел – и юноша мгновенно скрылся из виду за стеной взметнувшегося в небо огня. Маг упал на колени, не в силах смотреть на погибающего ученика и проклиная себя за то, что так и не открыл ему всей правды. А теперь было уже поздно.

Но сквозь вой бушующего огня доносились не крики боли – а звонкий юношеский голос, произносивший заключительные слова. Не сразу Заргел понял, что это и есть заклинание Проводника. А когда прозвучало имя того, кому Артен посвящал свое посмертие, старый маг нашел в себе силы улыбнуться. Несмотря ни на что, у мира все же был шанс… Шанс на спасение и прощение.

Глава I

2005 год от Рождества Христова

Антон сидел на крыше полуразрушенного здания. Если говорить по правде, это самое здание никогда не было достроенным, для того, чтобы быть разрушенным. Но как уж повелось в народе – и эту башню называли разрушенной. Видимо, для придания романтики.

И этот самый романтизм притягивал к ней толпы молодых людей. Металлисты, громыхая железом, пили пиво и слушали столь любимый рок, готы устраивали собрания, сопровождаемые неизменной готикой, панки панковали, ну и, конечно, были индастриал-альпинисты, частенько приводившие новичков для покорения их первой вершины.

Причем каждой из групп принадлежал какой-то свой день недели, и верхом неприличия считалось прийти в чужой. А для вразумления нарушителя не стеснялись немного колотить.

Антон относился сразу к двум группам – рокерам и альпинистам. А это означало, что в субботу и воскресенье он мог свободно приходить на башню. И редкую неделю он здесь не появлялся, обычно всегда находил хотя бы пару часов, чтобы прийти.

И было неважно, будет с ним кто-то еще или нет.

Сегодня ему очень хотелось, чтобы никого не было. Погода прислушалась к желанию молодого человека – и серая промозглая сырость, вкупе с холодным ветром, загнала всех под теплые крыши домов.

Или, вернее, почти всех.

«А падать здесь быстро… – пронеслась короткая мысль. –  Пятнадцать метров, а внизу – горы битого кирпича. Это правда будет быстро».

Подобные мысли приходили в голову далеко не в первый раз, да не только ему. Башня, ко всему прочему, обладала притягательным свойством для самоубийц разного рода, вида и класса. С нее бросались, на крыше резали вены, глотали таблетки… разве что не стрелялись.

Мысли плавно переехали с собственной смерти на самоубийство вообще. Антон вспоминал все случаи, которые произошли здесь за последний год, и постепенно все понятнее становилась тревога родителей, когда он бросал: «Я на башню». Они действительно боялись, что однажды он не вернется оттуда.

Больше они не боятся… Ничего не боятся…

Полгода назад Антон отказался ехать с ними на рынок ясным весенним днем. На башне собирались альпинисты, были новички – и он убежал к друзьям.

Через два часа, когда они сидели на крыше, отмечая посвящение, неожиданно зазвонил телефон. Мама?!

Антон не столько разозлился, сколько удивился. У них с родителями был договор – когда он на башне – ему не звонят. И вдруг…

Но голос в трубке был не мамин…

– Ирина Алексеевна и Валерий Андреевич ваши родители? – спросил незнакомый женский голос и, дождавшись короткого «угу», продолжил: –  приезжайте в первую городскую, они попали в аварию, –  голос чуть смягчился, из официального став более человечным. – Парень, давай поторопись. Как врач тебе говорю.

С башни Антона снесло вихрем. Пара слов, брошенная им на бегу, заставила слететь вслед и одного из альпинистов, у которого была машина.

– Антон! Куда ты понесся, давай сюда! – окликнул он друга, ринувшегося было к автостраде.

Старенькая «Ока» никогда не неслась с такой скоростью – этого просто не предусматривала ее конструкция. Маленькая юркая машинка ныряла во все возможные дыры, которые только удавалось найти. Сейчас ни Антон, ни его друг совершенно не думали о том, что могут легко повторить печальную судьбу его родителей, они хотели только одного – успеть. Интонации в голосе врача дали юноше понять, что шансов не просто мало, а очень мало…

Закон подлости вечен и нерушим. Поэтому за пару кварталов до больницы на машину обратили внимание явно скучавшие гаишники.

– Черт, –  выругался Дима, заметив полосатую палочку и выруливая на обочину. – Тош, это походу надолго, я ж все что можно нарушил.

– Спасибо, Дим. Ты меня просто спас. Пешком когда бы еще добрался.

– Да брось ты, – отмахнулся друг.

Милиционеры подозрительно покосились на пассажира, который направился было к тротуару.

– А ну стоять. Ты куда собрался?

– Мужики, родители в больнице умирают, – Антон приостановился, посмотрев на гаишников. – Недалеко она, я там буду.

– Ну ладно, иди, – разрешил лейтенант, бросая хищный взгляд в сторону водителя, заставляя того поежиться.

Дмитрий обреченно вздохнул и достал папку с документами. Объяснение обещало быть долгим…

Ворвавшегося в приемный покой Антона легко было принять за безумца. Едва сумев успокоить дыхание, он тут же подошел к медсестре и назвал имена родителей.

– Вы Антон, да? – участливо спросила медсестра.

Юноша только кивнул.

– Идемте. Ир, замени меня на пять минут, –  бросила она на ходу молоденькой девушке-практикантке и повела его по запутанным коридорам первой городской. – Вячеслав Анатольевич сказал тебя пропустить. Если честно, я не понимаю, почему, доступ в реанимацию запрещен…

Медсестра подала ему халат и бахилы. Кое-как натянув их, Антон с замиранием сердца вошел в реанимацию. Ряд кроватей, затянутых белой простыней, куча попискивающих и перемигивающихся приборов – все это навевало страх.

Откуда-то вынырнул доктор.

– Антон? Идем сюда.

Они шли вдоль ряда к двум крайним кроватям.

– Мама… Папа… –  только чуть слышно прошептал он, узнав под простыней обезображенные родные лица. По его щеке скатилась слеза.

Он взял ладони родителей в свои руки, закусил губу, когда они неожиданно сжали его ладони.

– Простите… Простите меня.

Через пять минут к нему подошел врач, положив руку на плечо.

– Держись, парень. Сейчас мы повезем их на операцию. Держись и надейся, что они справятся.

– Дядя Слава…

– Я знаю, Антон. Сделаю все, что только в моих силах. А сейчас тебе надо идти, ты не можешь остаться в реанимации.

– Почему?.. Почему они? Почему не я?

– Антон, Антон… Родителям всегда легче принять удар на себя, чем подставить своего ребенка. Твоя мать, пока не потеряла сознание, шептала: «Хорошо, что Тоша не поехал…» Держись.

Юноша кивнул и вышел из реанимации. Механически он брел по коридорам больницы, не обращая внимания на дорогу. Добравшись до приемного покоя, он столкнулся с взволнованным взглядом Димы.

– Ну? Что?

– Операция… Ты как, отмазался?

– Ага. Отпустили.

– И денег не взяли? – в глазах Антона, до того безжизненных, блеснуло удивление.

Дима несколько секунд помолчал, решая, говорить или нет. Гаишники все-таки содрали три тысячи, но…

– Как ни странно, не взяли, –  соврал он. – Решили простить на первый раз.

– Первый?! – лихачество Дмитрия служило темой для бесконечного количества шуток.

– Ну, они же меня еще не ловили. Значит, первый. Тебя домой отвезти?

– Я думал здесь остаться.

– Не надо, –  заметила медсестра. – Утром приедешь. Все равно тебя к ним больше не пустят.

Несмотря на предупреждение медсестры, уходить он и не собирался, словно предчувствуя что-то. Тактичный Дмитрий стоял, подперев плечом косяк, и просто ждал, сам не понимая чего, и ловя заинтересованные взгляды практикантки. Однако всем казалось, что воздух потихоньку накаляется…

– Антон, ты еще здесь? – вылетевший из-за угла Вячеслав Анатольевич удивленно посмотрел на юношу. – Может, это и к лучшему…

– Как они? – во взгляде молодого человека смешались отчаяние и немыслимая, невероятная надежда.

– Нам ничего не удалось сделать… Сразу после твоего ухода их состояние начало настолько стремительно ухудшаться, что помочь им было нереально. Если честно, я даже не понимаю, почему они протянули столько. С такими травмами умирают на месте.

– Нет… –  прошептал он, не слушая врача. – Этого не может быть…

Осознание того, что родителей больше нет, пришло как-то сразу. Но вот принять этот факт он не мог, как ни старался. Все было не так, неправильно, но вот изменить прошлое уже было невозможно.

– Держись, Тошка, –  Дима положил ладонь на его плечо. – Держись.

Дни летели как в тумане. Он что-то делал, о чем-то договаривался, покупал гробы, венки и цветы… Но вся эта суета неслась мимо него, не затрагивая ни чувств, которые словно угасли, ни разума, не обращавшего внимания на такие мелочи.

Только когда первый комок земли, брошенный его рукой, глухо стукнул о черную крышку, он неожиданно очнулся – и упал на колени, глухо рыдая, не обращая внимания на промозглый мелкий дождик, грязь, в которую он рухнул, лица людей, собравшихся вокруг – ни на что.

Стоявшие чуть позади юноша и девушка переглянулись и облегченно вздохнули. Это были двоюродный брат Антона, Слава, и его жена Алиса. Все это время они не покидали его ни на минуту, небеспричинно опасаясь за его душевное и физическое здоровье. Теперь можно не опасаться, теперь все будет хорошо…

Его не трогали. И Антон знал, что за это он всю оставшуюся жизнь будет благодарен этим людям за понимание.

А потом потянулись самые обычные дни. Университет, работа, защита диплома, снова работа, пустая, унылая квартира – они обыденно сменяли друг друга, не давая ворваться в его однообразную жизнь чему-то новому. И даже на башню он старался ходить тогда, когда был уверен, что там никого не будет.

И сейчас он был один, сидя на краю башни и теребя в зубах сорванную по дороге пожелтевшую травинку. Поздняя осень оказалась сырой и промозглой, но такая погода сейчас полностью соответствовала его настроению.

«Парень, я понимаю, что тебе плохо. Но когда-то это все равно должно было случиться…» –  странный голос донесся из ниоткуда.

– Я надеялся, что это «когда-то» наступит как можно позже, – механически ответил он. В тот же миг, вспомнив, что на крыше никого не должно быть, Антон обернулся. Так и было – совершенно пустая…

«Я здесь, –  спокойно заметил тот же голос. – Меня ты пока не видишь».

– Отпусти меня, чудо-трава… – задумчиво произнес юноша, выплевывая травинку. – Хватит издеваться, покажись.

«Как скажешь»… –  задумчиво протянул незнакомец.

То ли из башни, то ли с неба – Антон не успел заметить, вырос столб света. Яркий, пронзительно-зеленый поток, как ни странно, совсем не слепил его, не мешал во все глаза смотреть на настоящее чудо.

– Что это?.. – чуть слышно прошептал он.

Ему не ответили. Все ярче и нестерпимей становилось сияние, пока юноша уже не мог сдерживаться и прикрыл глаза рукой. Вспышка, последовавшая за этим, проникла даже сквозь ладони, заставив его на несколько мгновений ослепнуть. А когда он наконец открыл глаза, света уже не было. На вершине башни стоял большой черный куб, похожий на алтарь, в центр которого был воткнут меч.

«Нет, –  тут же поправил он себя. – Меч…»

«Совершенно верно, молодой человек, –  серьезно произнес тот же голос. – Прекращающий Милости, Зеленый Меч Предела,  к твоим услугам».

– Чего-о? – глаза Антона округлились, он совершенно не понимал, что же происходит. – Ты где, приколист?

«Перед тобой».

Только сейчас до Антона дошло, что же в этом голосе было не так. Он раздавался в его голове! Поверить еще и в это после всего произошедшего было просто…

«Умница, довольно быстро догадался, –  похвалили его голос. – Я разговариваю с тобой мысленно, так что будь другом – и ты не строй из себя шизофреника. В психушку упекут».

«Ладно… –  Антон решил подчиниться, а там – будь что будет. – А ты меня слышишь так?»

«Еще бы я своего Хранителя не слышал! – в голосе появились ехидные нотки. – Слышу, не бойся. Я тебя уже ровно двадцать два года слышу».

«Так ты следил за мной?!»

«Конечно. Я не мог помешать тебе, но следить был обязан. Как-никак, ты – моя единственная надежда на возвращение в родной мир на ближайшие пару тысяч лет».

«Я тебя не понимаю… –  юноша изо всех сил старался скрыть предательскую дрожь в голосе».

«Ладно, объясняю. Ты – одна из трех частей Зеленого Владыки Предела. А именно, Дух. Я, как ты уже догадался, Меч. А в мире, в твоем мире, нас с тобой ждет Дракон. Когда мы снова встретится, произойдет объединение – и ты станешь властителем Олериса».

«Олериса?»

«Так называется твой мир. Да ты подойди поближе, не жмись к краю, еще сорвешься ненароком, а мне бы этого очень не хотелось».

«Вот даже как?»

«Конечно. Я – проводник, единственная возможность попасть отсюда в наш родной мир. И теперь это должно случиться».

«А если я откажусь?»

«А смысл? Ты что-то теряешь? А приобрести можешь не просто многое – а очень и очень многое. Владыка мира – это не шутка, поверь мне».

Антон открыл было рот, чтобы возразить, но тут же его закрыл. Терять и в самом деле было нечего, совсем нечего…

«Друзья… Универ… Работа…»

«А ты сам еще не понял, что с тобой происходит? Не заметил, что друзья чуть ли не с каждым днем становятся все дальше, универ свой ты этим летом уже закончил, а на работу ходишь вообще на автопилоте? Ты не создан для этого мира, и он сам, без моей малейшей помощи, отвергает тебя. Ты постоянно приходил на эту башню не потому, что ты ее так любишь – потому, что ты чувствовал меня здесь! Меня, ключ от твоего настоящего дома».

Юноша подошел к алтарю вплотную. Меч переливался всеми оттенками зеленого, и это было очень красиво. Эти переливы завораживали его, не давали отвести взгляд, казалось, что он проваливается в глубину Меча.

«И куда это мы собрались? – индифферентный голос вернул Антона в реальный мир. – Прежде, чем пытаться прочитать меня, ты сам должен принять решение. Просто прислушайся к себе – и ты поймешь, что уже готов дать согласие. Потому что ты не оставляешь в этом мире ничего, что было бы бесконечно дорого твоему сердцу».

«Почему ты появился только сейчас? –  неожиданно даже для самого себя спросил юноша. – Почему не год назад, не пять лет?»

«Пять лет назад тебе было всего семнадцать. Я хоть и Прекращающий Милости, но и не садист, чтобы вырывать тебя чуть ли не из колыбели. Да и тогда, и год назад ты бы точно отказался от моего предложения».

«Откуда такая уверенность?»

«У тебя были родители, и ты очень не любишь их огорчать», –  просто сказал Меч.

Сложить два и два было просто. Антон отшатнулся от алтаря и посмотрел на сверкающее оружие с нескрываемой ненавистью.

– Так… это был ты… ты убил их… Чтобы побыстрее смыться в свой Олерис…

«Нет. Я ждал очень долго, мог бы подождать и еще лет двадцать – пока ты не был бы готов к этому путешествию. Это на самом деле был несчастный случай».

– Ты мог бы спасти…

«Единственное, что я мог – это как-то поддержать жизнь в их телах, чтобы они успели попрощаться с тобой. Сейчас я даже тебя не смог бы спасти, случись с тобой беда. А ведь ты – мой Хранитель. Уже не раз я не успевал какие-то мгновения…»

«И сейчас не успеешь», –  мрачно подумал юноша.

«Не делай глупостей, –  тихо произнес Меч, поняв, что шаг за шагом он приближается к самому краю крыши. – Сейчас твоя смерть ничего полезного не принесет».

«Дай клятву, что это был не ты».

«Клянусь! Силами Тьмы, Света и Равновесия, силами Предела и Стихий. Жизнью Олериса, клыком Дракона, клинком Меча, Душой человека – я не убивал твоих родителей и не способствовал их гибели».

Каким-то неведомым седьмым чувством Антон понял, что ЭТУ клятву Меч никогда не посмеет дать зря…

«Что я должен делать?»

«Для начала, достань меня».

Словно во сне, Антон снова приблизился к алтарю. Казалось, что Меч попросту вплавлен в него – и вытащить грозное оружие у человека банально не хватит сил. Но все оказалось совсем не так сложно: стоило только потянуть за рукоять, как Меч едва ли сам не выпрыгнул из камня. В тот же миг алтарь развеялся в воздухе.

«Хорошо. Теперь порежь руку. Я должен познакомиться с тобой…»

«Магия крови?»

«Что-то вроде», – Меч слегка удивился, но виду не показал.

А острие легко скользнуло по раскрытой ладони, без труда разрезая кожу. Кровь, почти сразу наполнившая ладонь, тоненькими ручейками полилась на крышу.

«Да не так, приложи ладонь ко мне. Мне нужна часть твоей силы. Вот, теперь хватит».

Антон рассматривал быстро затянувшийся аккуратный порез, не обращая внимания на Меч. И зря.

Клинок вдруг засиял каким-то особенным ярким зеленым светом, сияние началось от кончика острия и, переливаясь, достигло гарды и, словно волна, перелилось на руку Хранителя.

«Ё…»

«Не сопротивляйся. Так – надо», –  прошелестел Меч.

Словно со стороны юноша наблюдал, как он поднял оружие над собой, так, словно собирается пронзить свое же тело. Антон наклонил голову – и острая боль пронзила его тело, из зажмуренных глаз посыпались яркие, почему-то зеленые искры. Вернувшись в свое тело, он тут же упал на колени, не удержавшись на ногах.

«Да что же это такое…»

«Мы, Мечи Предела, признаем своими ножнами только тело Хранителя. Как правило, позвоночник».

«Как правило?» –  молодой человек чувствовал, что ему срочно нужно на что-то отвлечься, чтобы боль хоть чуть-чуть притупилась.

«Да. Оригиналы только Желтый Меч, который обитает в левой руке Хранителя, да Белый – этот вообще по всему телу распределяется».

«Действительно, оригиналы», –  Антон и сам не заметил, как боль сошла на нет.

«Да вот и я о чем, –  Меч словно одобрительно кивнул – Кстати, так больно бывает только в самый первый раз, теперь ты легко можешь доставать меня и возвращать назад».

«Ладно, Прекращающий Милости. Что теперь?»

«Теперь ты уяснишь, что это имя – официальное. Вообще можешь называть меня Дар. Это сокращение от Даррэй лэ Шартоне».