Текст книги "Лучший книжный парень (ЛП)"
Автор книги: Холли Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
– Покажи мне, как ты ласкаешь себя, – стонет она, широко открывая глаза. Черт возьми, она, блядь, читает мои мысли. Я не теряю времени даром, расстегиваю джинсы и высвобождаю свой член. Никогда не видел ничего более возбуждающего, чем то, как она облизывает губы, когда опускает взгляд, чтобы посмотреть на меня. Я крепко обхватываю член рукой и медленно поглаживаю себя.
– Продолжай говорить, Кара. – Я могу различить очертания ее пальцев, описывающих маленькие круги. Она стонет сильнее, и ее тело напрягается.
– Ты неумолим, а я совершенно беспомощна. Пока я кончаю на твою руку, ты вынимаешь свой член, а затем проталкиваешь его до упора, трахая меня еще во время самого оргазма, пока я не испытаю еще один.
– Пиздец, я так хочу этого. – Я продолжаю гладить себя твердыми, быстрыми движениями. Я не смог бы ослабить хватку, даже если бы захотел.
– Ты такой большой внутри меня, а я узкая и влажная, и когда ты больше не можешь сдерживаться, ты выходишь и кончаешь на меня.
Кара не может говорить, она может только стонать, приподнимая бедра с дивана, прижимаясь к своим пальцам. Не знаю, смотреть ли мне на ее руку, или на ее лицо, или на ее невероятные сиськи, которые вздымаются от ее прерывистого дыхания. Когда мы встречаемся взглядами, она вскрикивает, ее тело сжимается, когда она падает за край, и я следую за ней, громко постанывая, когда оргазм украшает мой живот.
И тут Кара делает то, чего я меньше всего ожидал.
Глава 13
Кара
ОХ БОЖЕ, Я КОНЧАЮ.
И, Боже, я плачу.
Мои ноги дрожат, сердце бешено колотится, а дыхание прерывистое от лучшего оргазма, который я испытывала за долгое время. Может быть, даже за всю мою жизнь. Мое лицо, однако, полностью потеряло контроль над собой, и слезы хлынули из меня ручьем.
Прежде чем я смогла их остановить, я громко зарыдала, хватая ртом воздух и пытаясь схватить с пола его плед и укрыться им. Я вдруг почувствовала себя незащищенной и уязвимой, и меня, наверное, стошнит. Как, черт возьми, я оказалась здесь, сидя на диване Люка в нижнем белье и наблюдая, как мы кончаем друг перед другом?
– Вот черт, – говорит он, вскакивая с дивана, а затем поворачивается по кругу, оглядывая комнату. – Эм, сейчас вернусь.
Мои руки дрожат, и я утыкаюсь лицом в колени, сворачиваясь калачиком. Я слышу, как он зовет меня из ванной на первом этаже.
– Кара, я здесь, просто привожу себя в порядок. Сделай глубокий вдох, хорошо?
Я пытаюсь, но у меня ничего не получается, кроме как хватать ртом воздух, пока я ищу свою одежду в куче на полу.
Люк появляется снова, натягивая на плечи толстовку с капюшоном, и я не могу отвести глаз, когда его грудь и живот исчезают под ней, хотя все еще плачу, натягивая джинсы на бедра.
– Мне жаль. Мне так жаль. Я пойду.
– Кара, подожди, нет. Это мне жаль, я не хотел тебя расстраивать. Позволь, я принесу тебе воды.
Он наполняет стакан, и к тому времени, как возвращается, я уже полностью одетая сижу на его диване, обхватив голову руками. Каждая клеточка моего тела горит от стыда. Что, черт возьми, только что произошло? Во что я играю? Почему я веду себя как героиня одной из моих книг, которая излучает уверенность, хотя на самом деле я жалкая идиотка в теме секса. Я не из тех, кто делает такие вещи. Я так не говорю. Не могу поверить, что так увлеклась. Это же не книга, это моя реальная жизнь. Я не флиртую и уж точно не мастурбирую на диванах у мужчин, с которыми познакомилась совсем недавно.
Даже за все годы, что мы были вместе, мы с Адамом никогда такого не делали. Несмотря на то, что то, что только что произошло, было чертовски горячо, и мои ноги все еще немного подергиваются, и, о Боже, думаю, что сейчас снова расплачусь. Ну, теперь он точно не захочет со мной встречаться. Какой беспорядок.
– Можно мне сесть рядом с тобой? – спрашивает Люк, и я киваю, глядя на него затуманенным взором. Он садится и протягивает мне стакан, который я выпиваю одним глотком.
– Прости меня. Не знаю, откуда это взялось. Я унижена. – Объясниться невозможно, я сама даже не понимаю этого.
– Все в порядке, тебе не нужно извиняться. На минуту ситуация стала довольно напряженной. Это я должен извиниться. Мне не следовало предлагать такую глупую игру, я не хотел, чтобы все зашло так далеко.
– Я лучше пойду. – Я пытаюсь подняться на ноги, но чувствую легкое головокружение и сажусь обратно.
– Не думаю, что тебе стоит уходить. Если, конечно, ты действительно этого не хочешь, я могу вызвать тебе такси? Я бы подвез тебя, но выпил.
Точно, вино, вини во всем вино.
– Прости, я, кажется, тоже слишком много выпила. Иначе никогда бы этого не сделала.
Люк опускает голову и теребит пальцами очки.
– Мне так жаль, Кара. Я правда не собирался использовать тебя в своих интересах.
– О Боже, нет. Поверь мне, если кто-то кем-то и воспользовался, так это я. Ты не сделал ничего неподобающего. Это было… – Невероятно? Пугающе? Самая порочная вещь, которую я когда-либо делала? – Я реально не знаю, как объяснить, что это было, – говорю я, указывая на оба конца дивана. – Но это было на сто процентов по обоюдному согласию. Не беспокойся об этом.
Я неловко смеюсь, и мы просто смотрим друг на друга.
– Хочешь, я провожу тебя домой? Или ты можешь переночевать в моей гостевой комнате? Там все подготовлено для гостей.
Я снова киваю. Почему я так часто киваю?
– Хорошо, – прохрипела я.
– Ты останешься? – еще больше идиотских кивков. Не уверена, что когда-либо раньше теряла дар речи. – Хорошо, давай я покажу тебе, где что находится.
Он встает и помогает мне подняться на ноги, затем ведет по коридору и вверх по лестнице, нежно придерживая за локоть. На верхней площадке лестницы мы заворачиваем за угол, и он говорит мне, где его комната, где ванная, а затем указывает на гостевую комнату в конце коридора. Я следую его указаниям.
Что происходит? Просто иди домой, придурочная.
– Кара, ты в порядке? – я неловко стою рядом с пустой кроватью, Люк прислоняется к дверному косяку, словно Бог секса, а я все еще не могу вымолвить ни слова. Я лишь еще немного киваю, пока он включает прикроватную лампу и достает из шкафа запасную одежду. – Я просто должен спросить, как, черт возьми, тебе удалось просидеть со мной весь ужин, пока ты думала обо всем этом?
Убейте меня сейчас. Превратите меня в пар. Унесите меня с этой планеты.
– Я прочла много непристойностей на публике. – Я закатываю глаза и прикусываю внутреннюю сторону щеки, думая, что сейчас снова начну плакать. – Так что я довольно хорошо умею скрывать свое возбуждение.
– Окей. Приятно узнать, что ты довольно скрытная, – ухмыляется он. Теперь что, даже ебаные ухмылки тебя возбуждают, так что ли? – Нам, наверное, стоит немного поспать. Я оставлю тебя наедине, но дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. Спокойной ночи, Кара.
Он осторожно закрывает за собой дверь, и я беззвучно кричу в подушку. Почему я согласилась остаться на ночь? Почему я переодеваюсь? Мне нужно избавиться от этого позора. Я никогда не смогу заснуть, хотя эти одеяла так манят к себе, и когда я забираюсь под них и зарываюсь в матрас, то быстро убеждаюсь, что ошибалась.
Когда я просыпаюсь, то обнаруживаю, что лежу, свернувшись калачиком, посреди свободной кровати Люка, одетая в футболку, которую он мне предложил. В этой комнате мало мебели, но матрас удобный, а постель мягкая и воздушная. Когда я смотрю на часы, то не могу поверить, что уже восемь утра. Я уже несколько месяцев не вставала так поздно, и каким-то образом мне удалось проспать до конца, избежав обычного экзистенциального «меня-никто-не-любит» кризиса с трех до четырех часов ночи.
Две мысли продолжают крутиться у меня в голове:
1. Я совершенно неправильно поняла Люка. Я подумала, что это свидание, но потом он сказал мне, что не может представить себя в отношениях с кем-либо еще, так что, очевидно, это было не так.
2. Несмотря на это, я ласкала себя на его диване, а потом плакала из-за этого. И он тоже испытал оргазм. Это значит, что речь идет о простом сексе, а я не хочу быть для кого-то просто секс-игрушкой.
Надеюсь, что мой следующий вздох станет последним, потому что я не хочу жить в мире, где мне придется встретиться с ним лицом к лицу и признать, что это произошло. Зачем я вообще осталась на ночь? Я определенно могла бы поехать домой на такси, где еще немного поплакала бы, испытала еще один оргазм, думая о его животе, и заснула бы, читая книгу. Надеюсь, он все еще спит, и я смогу улизнуть отсюда без неловкого прощания. Я всегда могу написать ему позже и сказать, что у меня была встреча или что-то в этом роде.
Одевшись, я на цыпочках прокрадываюсь по коридору и выглядываю из-за перил, но не слышу никакого движения. Я замираю, заметив фотографию в рамке на верхней площадке лестницы. День его свадьбы.
Хотя он никогда толком не описывал мне ее, Хизер именно такая красивая, какой я ее себе представляла. У нее короткая стрижка каре под развевающейся вуалью, великолепная улыбка, а Люк выглядит таким красивым в своем костюме. На этой фотографии столько любви и грусти.
Спустившись вниз, я прокрадываюсь на кухню, чтобы забрать свой дневник, и тут вижу его. Он растянулся на диване с телефоном в руке, на том самом месте, где я осквернила нашу дружбу прошлой ночью. Я ни за что не уйду отсюда незамеченной.
– Доброе утро, – шепчу я, не желая его напугать.
– Ш-ш-ш, я только дошел до хорошей части. – Я наблюдаю за его лицом и замечаю, как его глаза бегают туда-сюда. Он не прокручивает ленту новостей, а проводит пальцем по экрану. Читает.
– Что читаешь?
– «Любовь до отвращения».
Что. За. Пиздец.
– Ты серьезно?
– Ты сказала, что я должен ее прочитать, вот и читаю. Я скачал ее, как только ты легла спать.
– Ты не спал всю ночь?
– Нет, но мне потребовалось некоторое время, чтобы задремать, а потом я рано проснулся. Хорошо спала?
– Да, действительно хорошо. – Он все еще смотрит в свой телефон, но я вижу, как он улыбается в отражении окна.
– Это хорошо. На стойке есть кофе, если хочешь. – Он кивает в сторону кухонного стола, где оставил для меня кружку, молоко и маленькую сахарницу. Я наливаю чашку и провожу пальцами по столешнице. Все кажется… нормальным? Приятным? Не таким неловким, как я себе представляла.
Его сад просыпается вместе с утренним солнцем. Я сажусь на край дивана, ближе к окну, и наблюдаю за птицами, пока он заканчивает читать. Первый кофе за день всегда кажется мне чем-то особенным, и я держу чашку точно так же, как он, когда нервничает. Через некоторое время он слегка подталкивает меня ногой и кладет телефон на стол.
– Что думаешь? – говорю я.
– О чем?
– О книге.
– О, – мягко смеется он, – ну, эти двое ужасны, но это только начало.
– Знаю, они так грубы друг с другом, но скоро ты увидишь бреши в их броне. Ты уже добрался до ненастоящего свидания? – спрашиваю я, водя большим пальцем по краю чашки с кофе.
– Пока нет.
– Это моя любимая часть. Тебе есть чего ждать.
Он испускает долгий медленный вздох и выпрямляется.
– Итак, прошлая ночь была…
– У меня просто нереальное похмелье… – говорим мы оба одновременно, а затем расплываемся в улыбках, а затем и в смехе, еще больше заводя друг друга, когда встречаемся взглядами. Спасибо, черт возьми, за смех, потому что у меня слишком тяжело на душе, и я ценю этот момент облегчения.
– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает он.
– Не особо. Чувствую себя довольно неловко из-за всего этого. Я имею в виду, ты горюешь, а я зареклась от мужчин, и честно не совсем пережила то, что меня бросили. Я должна извиниться перед тобой за то, что увлеклась.
Он хмурится.
– Я так не думаю, но мне тоже жаль, если я поторопил тебя с чем-то.
– Ты не сделал этого. Просто… – Я даже не знаю, как объясниться. – Я действительно хорошо провела время прошлой ночью, и все испортила, устроив истерику. Очевидно, я не готова к таким вещам. Надеюсь, мы сможем просто забыть об этом и остаться друзьями?
Лучше бы я этого не говорила. Чего я на самом деле хочу, так это подползти к нему и вскарабкаться на него, словно на дерево.
– Надеюсь, это не внесет путаницы в наши отношения. Я все еще хочу вести книжный клуб, если ты не против?
– Конечно, не против. Ничего не изменится. Послушай, нам обоим, наверное, было на пользу… – Он разводит руками в воздухе, пытаясь подобрать нужные слова. – Развлечься с кем-то еще. Сорвать пластырь, если хочешь. Запустить двигатель. Открыть кран.
Это довольно отвратительный образ, и, должно быть, мое лицо выдает меня с головой. Он смеется и обхватывает голову руками.
– Прости. Не знаю, почему я говорю такие ужасные вещи. У меня это плохо получается.
– Все в порядке, я тоже никуда в этом не гожусь. Хэтти и Меган целую вечность приставали ко мне с предложением пойти на свидание, и я приходила в ужас при мысли о том, чтобы с кем-то развлечься. Так что спасибо тебе, наверное, за то, что ты стал таким человеком. Ты хороший друг.
– Я только рад. – Затем мы снова смеемся над недосказанностью, и ощущение дрожи в моем животе больше похоже на хорошее, чем на плохое.
Я вообще не хорошо справляюсь со вчерашним вечером. С одной стороны, мои бедра все еще подергиваются каждый раз, когда я думаю о Люке, сидящем напротив меня с его членом в руке. Мне нужно перестать думать об этом, потому что сегодня мне нужно закончить работу, а все, чего я хочу – это забраться в постель и переживать это снова и снова.
С другой стороны, мне грустно, и я не могу объяснить почему. Знаю, что не сделала ничего плохого, но все мое существо болит. Мне стыдно, что он увидел, как я трогаю себя, стыдно, что он увидел, как я плачу, стыдно, что ему пришлось заботиться обо мне. И почему, ох, ну почему же у меня такое чувство, будто я изменила Адаму?
С третьей стороны… Подождите, слишком много сторон. В-третьих? Не важно. Я ужасно переживаю за Люка. Он такой добрый и искренний человек, а я осквернила его и его прекрасный дом, в котором он начал новую жизнь, своими выходками. Бедный парень – вдовец, ради всего святого.
Он сам сказал, что не может представить себя с кем-то другим, и все же я практически набросилась на него с этими вопросами. Зачем я должна была рассказывать ему про обеденный стол? Я даже не выпила так много, хотя, думаю, этого было достаточно, чтобы расслабиться.
Я сказала, что все еще хочу быть с ним друзьями, и он сказал, что тоже этого хочет, но, честно говоря, как я смогу теперь с ним дружить, когда видела его пенис? И какой пенис. Друзья так не разговаривают и не делают таких вещей, и я на миллион процентов хочу сделать это снова, и даже больше. Это была самая горячая вещь, которая случалась со мной за последние годы. Возможно, за всю жизнь.
Хотя я люблю Книжных Парней, умеющих сквернословить, Адам никогда не любил непристойных высказываний, и кое-что из того, что сорвалось с моих губ прошлой ночью, удивило меня. Я держала эти мысли и фантазии в голове, когда читала, но мне было приятно признать их. Я чувствовала себя кем-то совершенно другим. Не той сопливой девчонкой, какой была в подростковом возрасте.
Влюбиться в Адама было так легко. Он был самым шикарным мальчиком в школе, и после того, как я была по уши влюблены в него на протяжении всего одиннадцатого класса, мы устроили беспорядочный петтинг на рождественской дискотеке. Мы провели все школьные каникулы, переписываясь друг с другом, к большому неудовольствию наших мам, которые обнаружили, что никакое количество шоколада или жареной картошки не может вытащить нас из наших спален.
Когда в январе мы вернулись в школу, это было похоже на сцену из фильма: я выхожу на игровую площадку с Хэтти и Меган, Адам стоит там со своими приятелями, а потом подходит и целует меня на глазах у всех, пока звенел утренний звонок. Я до сих пор помню, какие это были удивительные ощущения – и тот поцелуй, и смелость, с которой мы целовались в школе. С тех пор мы стали неразлучны.
За всю свою жизнь я любила только одного мужчину. Конечно, сотни вымышленных мужчин регулярно сменяют друг друга, но только одного настоящего мужчину. Моего Адама. Я никогда не представляла себя с кем-то другим, потому что никогда не хотела быть ни с кем, кроме него. Такое ощущение, что с семнадцати лет мой мозг был закрыт для других мужчин, и хотя я могу оценить их издалека, мысль о том, чтобы быть с другим мужчиной, все еще кажется безумной.
Прежде чем потратить еще секунду на размышления об Адаме, я с головой погружаюсь в планирование книжного клуба и провожу воскресный вечер, разрабатывая плакаты и посты в социальных сетях, одновременно слушая свой любимый подкаст.
– Добро пожаловать в «RomComrades», где сегодня мы узнали, что, согласно последним данным, продажи любовных романов в прошлом году выросли на сорок семь процентов, и мы с Лэйни спрашиваем, почему так?
– Потому что мы все порочные сучки? – подхватывает Лэйни, а я смеюсь в знак согласия. – Но если серьезно, то я больше предполагаю, что мы видим, как все больше читателей обращаются к этому жанру, пытаясь отвлечься от хаоса и конфликтов своей нынешней жизни. – Я комично выдыхаю вслух. Это похоже на личный выпад.
– Расскажи подробнее, – просит Джесси.
– Мы уже ранее говорили, что распространенная критика заключается в том, что эти книги являются антифеминистскими и отражают устаревшие стереотипы, но, если вы посмотрите на все, с чем сталкиваются женщины в данный момент: пандемическая усталость, эмоциональное выгорание, притеснения на рабочем месте и улицах, зависимость от социальных сетей, культура суеты, сравнения, трансфобия, дискриминация из-за возраста, невидимый труд, эмоциональный труд, культура питания и все остальное. Скажи мне, Джесси, кто из нас не захотел бы провести вечер за чтением романа на триста или пятьсот страниц, в котором романтический герой спасает мир, получает пулю, переворачивает всю свою жизнь из любви к нам?
Все, что она говорит, кажется совершенно логичным, и я ловлю себя на том, что киваю в знак согласия.
– У главного героя часто трудное или даже травмирующее прошлое, с которым он справляется или не справляется. Детская травма, отсутствие родителей, возможно, они горюют, им пришлось отказаться от мечты, или их мечта обернулась кошмаром, они жертвы поздней стадии капитализма, и как бы они ни старались придать этому позитивный оттенок, все не так просто.
Джесси соглашается:
– Думаю, ты попала в точку! И потом, эти романтические герои, о Боже мой. Это те люди, которые придут и скажут: «Смотри, я здесь, я хочу тебя, и я никуда не уйду». Они избавят вас от всех забот, они прислушиваются, они каким-то образом точно знают, что вам нужно, еще до того, как вы сами об этом догадались, и они всегда ставят вас на первое место. Я имею в виду, запишите меня на старое доброе «дистанцирование». Я первая в очереди.
Просто слушая это, я начинаю дрожать. Я отодвигаюсь от стола и кладу голову на колени, делая несколько глубоких вдохов. Слова «травмирующее прошлое» звучат у меня в ушах, когда я думаю о том, как много изменилось для меня, когда ушел Адам. У меня в голове была распланирована вся жизнь, и все это было просто отнято у меня в одночасье. Знаю, что с головой ушла в любовные романы, чтобы не слишком зацикливаться на расставании, но «дистанцирование»? Это то, чем я занималась? Я определенно избегала своей реальности. Я месяцами обманывала себя, что однажды он вернется ко мне.
Затем появился Люк. Потенциальный герой из романа в реальной жизни. Мы встречались всего несколько раз, но вся моя грусть улетучивается, когда я рядом с ним. Он слушает, подбадривает меня, он заставляет меня смеяться. И, судя по нашей небольшой игре на диване прошлой ночью, у меня сложилось впечатление, что он был бы очень внимательным любовником.
Это чертовски типично – отречься от мужчин, и при первой же возможности передумать. И я запала на скорбящего мужчину, который не может представить, что у него когда-нибудь снова будут отношения. И что я сделала с этой информацией? Верно, разделась и мастурбировала у него на глазах. А потом заплакала? Я никогда не смогу это пережить. Я даже не могу объяснить свою реакцию, просто надеюсь, что он никогда больше об этом не заговорит.
Если честно, я боюсь ходить на свидания. Я не думаю, что смогла бы открыть кому-то свое сердце и рискнуть тем, что оно снова будет разбито. Я сказала Люку, что у меня не хватает уверенности, чтобы быть похожей на главную героиню книги, но не то чтобы у меня было все это до того, как Адам все забрал. Как бы я ни наслаждалась прошлой ночью, дружить с Люком – самый безопасный вариант. Если бы это переросло во что-то большее, я бы всегда беспокоилась, как бы это все не закончилось. Так точно никто не пострадает.
Пытаясь сосредоточиться на своей работе для нового книжного клуба, я чувствую, что не могу сделать следующий шаг. Когда я понимаю, почему, у меня вырывается стон. Я беру телефон, чтобы написать Люку.
Кара: Мы все еще не выбрали книгу
Люк: Выбирает хозяйка. У тебя отличный вкус
Кара: Я подумаю. И ничего, если мы назовем его книжным клубом «Солнечное сияние»?
Люк: Конечно
Люк: Кстати, я тоже влюбляюсь в Мэттью Брейвермана. Какой же он красавчик, х
