Текст книги "Лучший книжный парень (ЛП)"

Автор книги: Холли Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Это то, что чтение делает для меня. Это мой любимый способ отвлечься и расслабиться. Ну, и у меня есть две лучшие подруги, с которыми я часто вижусь.

– Местные?

– Ага. Хэтти и Меган. Мы знаем друг друга со средней школы, и они живут в одной квартире в том здании над супермаркетом.

– Знаю это место. Как мило, что вы так долго дружите.

– Да, и они замечательные. Не знаю, что бы я без них делала. Они приезжают и остаются на ночь по пятницам, а потом мы совершаем множество однодневных поездок по разным местам, в зависимости от настроения.

– Что ж, с нетерпением жду встречи с ними когда-нибудь.

– Думаю, на самом деле, ты уже встречался с ними. – Я не успеваю остановится.

– Встречался?

– Ну, я имею в виду… – Ох нет, что ты говоришь, Кара. – Они были в «Солнечном сияние». Я рассказала им о нем, и они зашли выпить кофе. Ну, думаю.

– О, так ты говорила обо мне со своими друзьями? – он поднимает брови, и я полностью теряю дар речи. Нет. Да. Ты такой горячий. Не знаю. Что вообще такое слова? У меня что, желудок только что вывалился из задницы?

– Я, э-э, может быть, как-то упоминала о тебе.

– Я же просто дразню тебя. – Мне это нравится. Пожалуйста, дразни меня каждый день до конца моей жизни. – Готова к десерту?

– Да, пожалуйста.

– И подлить еще? – я одобрительно киваю, и он уходит на кухню. Я оставила свой телефон в сумке, но я бы хотела, чтобы он был здесь, чтобы я могла отправить тысячу кричащих смайликов девчонкам. Вместо этого я делаю несколько глубоких вдохов и стараюсь не выглядеть так, будто у меня сгорает мозг.

Люк возвращается с двумя маленькими блюдечками, на каждом из которых шоколадный брауни и по ложке ванильного мороженого. Мы сразу приступаем к еде. Это самый приятный ужин, который у меня был за последнее время. Самый приятный вечер, который у меня был за последнее время, и я так рада, что провела его с ним.

– Что это здесь наверху? – спрашиваю я, не в силах даже проглотить первый кусок, прежде чем заговорить.

– Оливковое масло первого отжима и морская соль.

– Почему это так вкусно? Кажется, что это не должно работать, но это потрясающе.

– Не знаю. Мы так подавали их в пабе, и я никогда не готовил их по-другому. – Вкусовое сочетание настолько насыщенное, что следующий звук, который вырывается у меня изо рта, по сути, порнографический, и мы оба смотрим друг на друга, улыбаемся, отводим глаза и оглядываемся. У меня кружится голова, и не думаю, что могу полностью винить в этом вино.

Остаток ужина проходит в приятной непринужденности, пока мы еще немного разговариваем о работе, наших друзьях и наших семьях. Я стараюсь не слишком заискивать перед ним, но он действительно такой милый.

– Итак, мне любопытно узнать… – он делает глоток вина, превращаясь в короля драматических пауз. Я напрягаюсь, гадая, о чем он собирается спросить. – Ты встречалась с кем-нибудь после того, как твой бывший ушел?

Думаю, в какой-то момент – это должно было всплыть. И я бы хотела знать, что у него на уме.

– Нет. Я правда нервничаю из-за этого. И, кроме того, не думаю, что хочу этого. Я по-сути отреклась от мужчин на обозримое время. – Кроме тебя. Думаю, я пере-отреклась от мужчин ради тебя, Люк. Но этого я не говорю. Это слова какой-нибудь главной героини. А у меня не хватает уверенности в себе, чтобы сказать такие вещи вслух.

– Я тоже нервничаю.

– Думаю, что нервничаю больше. Мне действительно неловко в моем возрасте признавать, что у меня были только одни отношения. Только с одним человеком. Думаю, что на свиданиях меня бы съели заживо. И не в стиле дарк романов. – Господи, может быть, я выпила слишком много вина. Он, должно быть, жалеет, что вообще пригласил меня к себе.

– У тебя не было никаких мимолетных встреч? – у меня вырывается смешок. Сама эта идея совершенно смехотворна.

– Ни в коем случае. Я не пыталась ни с кем познакомиться, и я не из тех девушек, которые заводят отношения на одну ночь. В последний раз у меня был секс больше года назад. Я так волнуюсь, что, если кто-нибудь попробует сделать со мной, я окажусь настоящим отстоем, и тогда они больше не захотят меня видеть. – Слишком. Много. Информации. Кара.

– Я тоже был только с одним человеком. И в последний раз занимался сексом задолго до ее смерти. Поверь мне, я тоже чувствую себя вне достаточной практики. Думаю, я смирился с тем фактом, что первый раз, вероятно, будет ужасным, и мне остается только надеяться, что дальше все наладится.

– Ты скучаешь по сексу? – спрашиваю я, пожалуй, чересчур прямолинейно. Люк неловко ерзает на стуле. – Извини, это, наверное, слишком личное. Книги о любовных приключениях вероятно стерли мой тормоз. – Хорошо выкрутилась, Кара. Вини во всем книги.

– Все в порядке, – говорит он, делая большой глоток. – Наверное, я скучаю по этому, но не думаю об этом слишком много. Я никогда не хотел быть ни с кем, кроме Хизер, поэтому, когда она умерла, мое сексуальное влечение как будто тоже исчезло вместе с ней.

Я рада это слышать, потому что чувствую то же самое. Чтение пикантных книг возбуждает меня, но есть ли желание вовлечь в этот процесс кого-нибудь еще? Адам забрал его с собой, когда уходил.

– Понимаю. У меня было странное чувство гордости за то, что мы с Адамом были первыми и единственными сексуальными партнерами друг друга. Ну, по крайней мере, он был моим. – Слова срываются с моих губ, а глаза, должно быть, остекленевают, когда я покусываю кончик ногтя на большом пальце. – У меня такое чувство, что я буквально забыла, что делать с пенисом.

Люк чуть не выплевывает свой напиток.

– Ладно. Секса у нас сегодня точно не будет.

Мое лицо становится свекольно-красным.

– Это была шутка. – Он резко выпрямился, сдвинул очки на лоб и закрыл лицо руками. – Мне так жаль. Это была глупая шутка. Мы можем притвориться, что я этого не говорил? Мне стыдно. Я пригласил тебя сюда не для секса. – Ох. Тогда ладно.

Я наблюдаю, как он поправляет очки, приводит себя в порядок. Он очень милый, когда стесняется.

– Хотя… – неуверенно говорит он, – я думал, ты знаешь об этом больше, чем большинство, учитывая, сколько романов ты читаешь.

– В том-то и дело. Эти книги написаны женщинами и для женщин, так что, хотя многое в них и кажется по-настоящему сексуальным, я понятия не имею, чего хотят мужчины в постели.

– Я чувствую то же самое. Касательно женщин.

Я делаю еще один глоток и, встретившись с ним взглядом, приподнимаю бровь:

– Все-таки это не бисексуальное пробуждение на поздней стадии?

– Не думаю, что это так. Если это и происходит, то до меня это еще не дошло. Хотя «Соседи по комнате» была замечательной. Не думаю, что я стал бы читать книгу с двумя главными героями мужчинами, если бы ты ее не порекомендовала.

– Ну что я могу сказать? Любовь – это любовь. Для меня не имеет значения, кто занимается любовью. В книгах.

– В книгах. – Он медленно кивает, проводя подушечками пальцев взад-вперед по дну бокала.

– Итак, я рассказала тебе о своих Лучших Книжных Парнях, теперь расскажи мне, что ты ищешь в женщине? – я рискнула и сделала, как я надеюсь, соблазнительный глоток вина.

– Похоже, у тебя сложилось впечатление, что я кого-то ищу. – Ах. Значит, я серьезно заблуждалась. Он глубоко вздыхает. – Если серьезно, мы с Хизер познакомились еще в детстве. Я смотрел только на нее, и мне пришлось немного привыкнуть к тому, что я одинокий мужчина. Не могу представить, что у меня будут другие отношения.

– Я чувствую то же самое. Все еще не могу смириться с тем фактом, что я больше не в отношениях.

– Значит, ты хочешь остаться одинокой навсегда?

Я никогда не задумывалась об этом с такой точки зрения, поэтому просто думала, как мне показалось, очень долго.

– Последний год был тяжелым. Думаю, когда ты так долго с кем-то встречаешься, трудно представить себя с кем-то другим. Я всегда все делала по плану, а потом этот план просто без предупреждения разрушился.

– Ты не производишь впечатления безрассудного человека.

– Боже, нет, я никогда не была безрассудной. А ты?

– Определенно нет. Открытие кофейни, вероятно, один из самых безрассудных поступков, которые я когда-либо совершал, но даже на это ушли месяцы планирования, так что вряд ли это можно назвать точным определением этого слова.

– Я даже не знаю, что такое безрассудство. Мое сердце бьется учащенно от одной мысли об этом.

– Хорошо, представь, что ты в книге, – говорит он, садясь и наклоняясь ближе ко мне. – Что бы ты сделала, если бы была безрассудной, хотя бы на один день?

– Если бы я была в книге?

– Да. Какой главной героиней ты бы стала? – О боже.

– Люк, это такой хороший вопрос. Хорошо, дай мне подумать. – Воспоминания о том, что я недавно прочитала, проносятся в моей голове, как в виртуальной библиотеке. Я пытаюсь вспомнить книгу, в которой у главной героини были бы необузданные наклонности, но мне трудно найти ту, которая показалась бы мне подходящей. Вероятно, потому, что я – полная противоположность дикой натуре. – Думаю, я была бы героиней, которая делала все, что хочет, и не беспокоилась бы о последствиях.

– Может быть, тебе стоит попробовать как-нибудь стать безрассудной, – говорит он, и в его голосе слышится почти насмешка. – Ты бы запрыгнула на первого парня, который посмотрит в твою сторону, не задумываясь.

Это то, что он обо мне думает?

Мое лицо, должно быть, выдает меня.

– Прости, Кара, я не это имел в виду. Пожалуйста, не обращай на меня внимания, мой флирт отвратителен. Я приношу свои извинения.

Так он флиртует со мной?

Черт, все так запутанно. Я могу только прикусить губу, собираясь с мыслями и пытаясь сосредоточиться. В том, как он произносит «Прости», есть что-то столь сексуальное. Мне хочется дать ему гораздо больше поводов для сожаления.

– В книгах все эти женщины настолько уверены в себе, чтобы добиваться того, чего они хотят, или, по крайней мере, использовать возможности, которые представляются им на пути, а я не знаю, чего хочу, или что мне нравится, вообще ничего не знаю. – Если это свидание, то я произвожу ужасное впечатление.

– У меня есть идея, – говорит Люк. – Еще вина?

– Конечно.

Он наполняет мой бокал и встает, неся оба к дивану.

– Иди сюда.

Он похлопывает по подушке в углу, и я чувствую себя послушной собачкой, когда следую за ним и сажусь. Я устраиваюсь поудобнее и поджимаю ноги, тогда он снимает со спинки дивана покрывало и накрывает меня. Берет еще одно со спинки кресла, прежде чем сесть на противоположный конец дивана, лицом ко мне. Мы выглядим так, будто живем в доме престарелых, и я поджимаю губы, сдерживая смех от этого зрелища.

– Удобно?

– Да? – осторожно спрашиваю я. – И странно нервозно. Что мы делаем?

– Мы собираемся сыграть в игру.

– Какую игру?

– Что-то вроде… – он машет рукой туда-сюда между нами, – игры в знакомство друг с другом. Я задам тебе вопрос, ты ответишь на него, а потом задашь вопрос мне.

– Сексуальные вопросы? – Кара!

Он с трудом отпивает глоток вина.

– Если это те вопросы, которые ты хочешь задать, тогда дерзай. Думаю, может, мы сможем помочь друг другу понять, чего мы хотим.

– Люк… – шепчу я.

– Да, Кара?

– Это в точности то, что сделал бы Книжный Парень.

– Знаю.

Глава 12

Люк

Думаю, что на минуту я был на грани того, чтобы потерять ее. Ее книжные рекомендации заставили меня на этой неделе много думать о Каре. О том, что я хотел бы сделать с ней, для нее. Во мне как будто снова включился переключатель либидо. Но дело не только в книгах, в ней есть что-то, что меня так привлекает. Нет, не что-то, а все.

Все в ней восхитительно, но меньше всего я хочу торопить события или отпугнуть ее. И она совершенно ясно дала понять, что отреклась от мужчин, что я полностью понимаю, учитывая то, что произошло с ее бывшим. Полагаю, я просто хочу узнать ее получше, даже если ей кажется, что сейчас она сама себя не знает.

– Кто начнет первым? – спрашивает она, натягивая покрывало повыше. Я вижу, что она чувствует себя неуверенно, и, наверное, мне следует начать, задать тон.

– Я начну. Ты… – Возможно, это была плохая идея. Теперь я изо всех сил пытаюсь придумать интересные вопросы, которые не заставили бы меня выглядеть мудаком. – Ты веришь в любовь с первого взгляда?

– Хм, – она слегка замолкает, и я позволяю ей подобрать слова. – Мне нравится думать, что это возможно. На самом деле, я была со своим бывшим так долго, что никогда не искала любви, если в этом есть смысл? У меня уже была любовь.

Она ерзает, поджимая ноги под себя, и поправляет одеяло на коленях.

– Такое чувство, что, может быть, это происходит только в книгах? Что насчет тебя? Не думаю, что ты производишь впечатление человека, который «верит в сказки».

Я ненавижу то, что этот ублюдок с ней сделал. Я представляю, как мужчины пялятся на нее, куда бы она ни пошла, а он сделал ее такой несчастной, что она даже не замечает этого.

– Мы с Хизер дружили с детства, поэтому трудно сказать, когда влюбились друг в друга, мы всегда просто были частью жизни друг друга. Думаю, для меня никогда не было никого, на кого можно было бы обратить внимание.

– Это действительно мило. – Она на мгновение замолкает, чтобы обдумать свой следующий вопрос. – Что тебя больше волнует – внешность или характер?

– Не думаю, что меня долго сможет привлекать красивый человек с дерьмовым характером.

– Хороший ответ. Твоя очередь.

– Расскажи мне о своем любимом Книжном Парне.

– Полегче, – смеется она. – Мэттью Брейверман из «Любовь до отвращения».

– Что тебе в нем нравится?

– Ну, он суперсексуальный, амбициозный, невероятно хорош в постели. – Она умолкает и прикусывает нижнюю губу, явно погруженная в какие-то воспоминания о книге. Я знаю, какой будет моя следующая книга. – Но, думаю, что мне в нем действительно нравится, так это то, что он так заботится о героине, Брайони, что, несмотря на то, что она считает его своим врагом, он делает все, чтобы защитить ее.

– Похоже, он хороший парень. Что он делает, что делает его таким хорошим в постели? – она испускает долгий медленный вздох, от которого у меня мурашки бегут по спине.

– Хм. Есть сцена, в которой они случайно оказываются запертыми в его кабинете на рождественской вечеринке. Они напиваются виски из ящика его стола и… Эй! Ты явно пропустил мою очередь спрашивать.

Черт, я хотел посмотреть, к чему это приведет.

– Ох, ты собираешься оставить меня в неведении?

– Никаких спойлеров! Ты должен просто прочитать.

– Обязательно прочту. Хорошо, твоя очередь.

– Каково твое идеальное первое свидание? – спрашивает она.

– Не знаю. У меня никогда не было первого свидания. А у тебя?

– Я тоже не знаю. Книги, вероятно, дали мне нереалистичное представление о том, каким должно быть первое свидание. Я же просто думаю о месте где можно узнать друг друга немного лучше. Место не обязательно должно быть модным или экстравагантным. Ты считаешь себя парнем, который любит секс на первом свидании? – Иисусе.

– И снова, не имею ни малейшего представления. Сначала мне нужно назначить свидание, чтобы это выяснить.

Она, кажется, глубоко задумалась, взбалтывая вино в бокале, и я не могу отвести от нее глаз, ожидая ее следующего вопроса, хотя знаю, что сейчас моя очередь.

– Это свидание? – Поехали.

– А ты хочешь, чтобы это было свидание? – я сдерживаю улыбку.

– У меня тоже никогда не было первого свидания.

– Ты уходишь от ответа.

– Ты первый его избежал! – обвиняюще указывает она, и мне хочется схватить ее за палец и притянуть к себе, но я не собираюсь переступать границы дозволенного.

– Тебе весело?

– На самом деле, да, спасибо. Вернемся к игре. Ты держишься за руки на людях?

– Да, но только с моей бабушкой Энни. – Мой ответ вызывает на ее лице самую красивую улыбку. Я рад, что она чувствует себя немного спокойнее и наслаждается этой игрой так же, как и я. Я протягиваю руку через спинку дивана, в надежде, что она возьмет меня за руку, но она слишком далеко, и я проклинаю себя за то, что у меня нет дивана поменьше. – Спроси меня о чем-нибудь другом.

– Тебе нравится целоваться?

– Я люблю целоваться. По-моему, это крайне недооцененное занятие. – Прямо сейчас я могу думать только о том, как прижаться губами к ее губам, как будто это не было первым, о чем я подумал с того момента, как она вошла в дверь.

– Адам по-настоящему целовал меня, только если это должно было привести к сексу. – Я чувствую легкий удар под дых, когда она произносит его имя. Мне невыносима мысль о том, что она была с ним. – Только когда я начала читать любовные романы, я поняла, что целоваться можно в любое время, когда захочешь. Иногда просто поцелуи могут быть конечной целью.

– Кара, не могла бы ты оказать мне услугу? – я такой мудак. Не могу поверить, что собираюсь попросить ее об этом. – Я знаю, что Адам – единственный парень, с которым ты была, так что это не совсем логичная просьба, но, исходя из того, что ты мне рассказала, я не хочу представлять его рядом с тобой. Мы можем не упоминать его имя в этом разговоре? И я сделаю то же самое.

– Конечно, – говорит она с улыбкой. Фух. – Эм, скажи мне, что тебе нравится в поцелуях.

Я на минуту задумываюсь над ее вопросом.

– Ну, во-первых, мне нравится, что ты можешь заниматься этим где угодно. Так что, даже если вы не дома или на людях, вы все равно можете быть нежны друг с другом. Чем старше я становлюсь, тем романтичнее мне это кажется.

– О, так ты любитель ППЧ?

– Что такое ППЧ?

Этим я зарабатываю милейший писк от Кары.

– Публичное проявление чувств.

Я громко смеюсь над этим:

– Я не собираюсь трахать кого-то в супермаркете, если ты это имеешь в виду, но да, думаю, что я довольно нежный парень. Для меня поцелуи, даже если они длятся всего пару секунд, – это как секрет. Мне нравится, когда на дворе зима, и вы оба укутаны в одежду, но находитесь где-то на улице, и ты можешь просунуть руки под одежду, нащупать кожу и понять, что вы оба хотите друг друга. Никто другой не может этого сделать, только тот, с кем ты вместе. Ты понимаешь, о чем я?

– Угу. – Ее глаза слегка остекленели. – Господи, тебя, должно быть, написала женщина. – Не знаю, что это значит, но мне интересно, думает ли она о том, чтобы прикоснуться ко мне так же, как я думаю о том, чтобы прикоснуться к ней.

Ее следующий вопрос подсказывает мне, что, возможно, я прав.

– Тебе нравится массаж?

– Мне нравится его делать. Я немного чувствителен, когда дело доходит до массажа мне. В конце концов я начинаю хихикать, как ребенок.

– Где у тебя чувствительные места?

Не говори «мой член», Люк.

– Моя шея. Вот это место. – Я поглаживаю кожу в ложбинке на шее. – Я растекусь словно воск, если ты немного поиграешь там. – Она даже не вздрогнула, когда я сказал «ты».

– Это одно из моих любимых мест. И еще мне, как ни странно, нравится ключица. А где еще? – Мы совсем перестали задавать вопросы по очереди, но мне нравится видеть, как она спрашивает все, что приходит в голову. Такая смелая.

Я тоже чувствую себя слишком осмелевшим, поэтому приподнимаю футболку, чтобы показать ей, и не могу отрицать, что тихий вздох, который срывается с ее губ, тешит самолюбие.

– Не обращай внимания на то, что моя спортивная фигура – это далекое воспоминание, но вот эти места по бокам действительно чувствительны.

– Ох, заткнись, ты выглядишь великолепно. – Она грызет костяшки пальцев, и я уже собираюсь опустить рубашку, когда она спрашивает: – Можно мне…? – но обрывает себя на полуслове.

Наблюдать за тем, как она сдерживается – настоящая пытка, и я отчаянно хочу узнать, что она хочет сказать.

– Что тебе можно?

– Можно мне потрогать тебя там? – Блядь. У меня перехватывает дыхание.

– Конечно.

Она подползает ко мне по дивану, и я откидываюсь на подлокотник, прижимая футболку к груди. Кара протягивает ко мне руку, и, клянусь, я вот-вот взорвусь, когда она нежно проводит пальцами по моему животу. Я закрываю глаза, когда она прослеживает дорожку волос к моему паху, но как только я думаю, надеюсь и молюсь, что она собирается запустить пальцы за пояс моих джинсов, она отстраняется и снова увеличивает расстояние между нами.

– Извини, у меня что-то вроде наклонности к животам после прочтения книг «Короли льда». Ну, ты скоро поймешь. – Она кивает на книгу, которую я оставил на обеденном столе.

– Не стоит извиняться. – Я с трудом сглатываю и снова опускаю футболку, радуясь, что колени укрыты одеялом. Мне нужно успокоиться, сказать своему члену, чтобы он перестал смущать меня, но я не хочу, чтобы эта игра заканчивалась. Мне нужно знать, что ее заводит, что ее отталкивает, чего она желает, все ее самые сокровенные фантазии. И я получаю удовольствие, что чертовски здорово после долгих лет страданий.

– Как насчет, быстрого раунда?

– Конечно. – Она садится немного прямее и кашляет, приходя в себя.

– Как ты относишься к связыванию? – спрашиваю я.

Глаза Кары расширяются, а рот приоткрывается от шока:

– Вау, хорошо, начали. Эм, да, может быть, немного, не уверена, насчет всех этих подвешиваний к потолку.

– С завязанными глазами?

– Да, это очень сексуально. А ты?

– Никогда этого не делал, но, по-моему, звучит забавно. Порка?

– Хммм, немного, если будет подходящее настроение. Удушье?

– Боже, нет. Тебе это нравится? – мне противна сама мысль об этом. У меня от этого мурашки по спине.

– Нет, это не для меня, но моя подруга Хэтти говорит, что в наши дни это нравится многим парням. Я не возражаю против крепкой, собственнической хватки в другом месте, – она поглаживает кожу на шее, переходящей в плечо, – или, когда ты держишь меня за лицо, это нормально. Мне нравится, когда меня слегка дергают за волосы, просто от отчаяния, а не из желания сделать больно. Это трудно объяснить. – Она рассеянно наматывает волосы на пальцы, и это заставляет мой член подергиваться.

– Метки. Укусы?

– Хм, – она надувает губы и качает головой. – Я так не думаю.

Это так горячо, что мы говорим об этом так небрежно. Кара выглядит просто великолепно, завернувшись в плед на краю моего дивана и подперев голову одной рукой. Она – воплощение того, как по вторникам мы вместе планируем, что приготовить на ужин, а по воскресеньям разгадываем кроссворд. И в то же время она – самое сексуальное создание, которое я когда-либо видел.

– Хотя в «Нарушителе сделки» есть одна сцена, где они на его яхте, и прямо перед тем, как Джейсон набросился на Арию, он кусает ее за бедра, а затем еще больше их целует, и я определенно думаю, что это было горячо. О, и вот еще что… – Она отворачивается от меня, одергивает футболку на спине и проводит рукой по своему плечу. – Прямо между лопатками. Ну знаешь, как говорят, что все в теле взаимосвязано, ну, этот кусочек определенно связан с моим… хорошим местечком, – она смеется. Этот разговор невероятен. – Если бы ты укусил меня там, я бы… – она замолкает.

Боже, я так сильно хочу прикоснуться к ней там. Провести кончиками пальцев по ее спине, покрыть ее позвоночник нежными поцелуями, посмотреть, что произойдет, когда я прикушу его зубами. Она выпрямляется, отодвигается в свой угол дивана и делает глоток вина.

– Хорошо, думаю, мне нравятся укусы. А что насчет тебя?

– Теперь, когда ты мне это рассказала, мне нравится. – Я не могу отвести от нее глаз. – А как насчет кнутов и прочего?

– В книгах выглядит лучше. Лично для меня – нет. Анальный секс? – спрашивает она так, словно это самый обычный вопрос, который можно задать человеку, с которым ты встречался всего три раза.

– Никогда этого не пробовал, и, честно говоря, меня это немного пугает. А тебя?

– То же самое. Как насчет совместного использования игрушек? – Черт возьми, каждый из этих вопросов заставляет меня трепетать.

– Этого я тоже никогда не делал, но после прочтения той сцены в «Заснеженной гостинице» я определенно заинтригован. А как насчет еды и секса?

– Блин, ни в коем случае. Грибковая инфекция проявится в любую секунду. Лучше сначала поесть, а потом заняться сексом. Или, на самом деле, лучше сначала заняться сексом, потому что я бы никогда не стала плотно ужинать, а потом прыгать на батуте, если ты понимаешь, о чем я?

Я расхохотался. Она точно знает, как поднять настроение.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. И секс всегда вызывает у меня зверский аппетит. Согласен, гораздо лучше сначала заняться этим.

– Соски.

– А что насчет них? – ее прямота возбуждает, и в каком-то смысле потрясающая.

– Тебе нравится, когда их трогают? – уточняет она.

– Да, разве не всем это нравится?

– Ада… – она морщится и останавливает себя. – Некоторым не нравится.

– А тебе?

– Да, определенно, – кивает она с широко раскрытыми глазами и энтузиазмом. – И они не слишком чувствительны. Ты можешь быть с ними чуть более груб. – Она сказала «ты».

– Они сейчас возбуждены? – она резко выдыхает. Черт, ситуация быстро обострилась. У меня ужасное предчувствие, что в этой игре гипотез это окажется слишком реальным вопросом.

Она тихо выдыхает «да», и я чувствую, как вся комната вокруг нас замирает.

– У тебя стоит? – Черт возьми, эта женщина меня погубит. Что за вопрос. Если бы здесь не было этого пледа, ей даже не нужно было бы спрашивать.

– Да, – признаюсь я, мой голос звучит тихо. Воздух между нами сгущается. Я чувствую, как у меня скручивает живот, словно я стою на краю трамплина для прыжка, заставляя себя сделать следующий шаг. – Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать?

– Даже очень. – Теперь ее глаза горят. Я вижу, как бьется жилка у нее на шее, когда ее пульс учащается. Мое сердце тоже бьется быстрее. Я не могу думать ни о чем, кроме как о том, как сильно хочу увидеть ее обнаженной.

– Сними свою футболку. – Без колебаний она скрещивает руки на груди и снимает ее через голову, обнажая прозрачный белый бюстгальтер. Я сам вижу, что она не лгала, ее идеальные розовые сосочки плотно прилегают к тонкому материалу. Я вдавливаю кулаки в глазницы, пока не вижу звезды.

– Твоя очередь, – говорит она, прикусывая губу.

– Ты… – я начинаю задавать другой вопрос, но она перебивает.

– Нет, – кивает на мою грудь, затем наклоняет голову. – Твоя очередь снимать футболку. Только так это будет справедливо. – Я делаю, как она говорит, и мне кажется, что быть полуобнаженным перед ней – самая естественная вещь на свете.

– Тебе нравится грубость, Кара?

– Иногда. В другое время мне нравится более мягко и неторопливо, в зависимости от моего настроения. Но грубость в заботливом смысле, когда мы оба даем и получаем то, что хотим и в чем нуждаемся. Я не хочу, чтобы меня по-настоящему обидели.

– Кажется, понимаю, – шепчу я.

– Меня действительно заводит мысль о том, что кто-то может хотеть меня так сильно, что не сможет сдерживаться. Мне нравится, когда в книгах секс жадный и отчаянный. У меня очень напряженный мозг, поэтому мне нравится идея, что он будет настолько интенсивный, что я не смогу думать ни о чем другом.

– Что ты думаешь о том, чтобы потрогать себя на глазах у кого-то? – Черт возьми, что я, нахрен, делаю?

– Ты спрашиваешь или приказываешь? – она приподнимает бровь и прикусывает нижнюю губу.

Я не хочу заходить слишком далеко, но не могу скрыть улыбку, и уже не могу понять, кто на кого давит.

– Может, лучше сказать прошу?

– Скажи мне, что делать, Люк. – В ее устах мое имя звучит так непристойно. Это лучшая игра, в которую я когда-либо играл.

– Сними штаны, – говорю я, и она сбрасывает плед со своих колен на пол и встает. Так близко ко мне и в то же время так далеко. Я не могу оторвать глаз, когда она расстегивает пуговицу и молнию, спуская их по бедрам, а затем и вовсе снимая. Она откидывается на спинку дивана со своей стороны, подтянув колени и сжав их вместе, лишая меня возможности увидеть то, что я действительно хочу увидеть.

– Что теперь?

– Раздвинь ноги. – Все в комнате расплывается словно в тумане. Единственная ясность – это Кара, распростертая передо мной, прекрасная и пылающая. Я должен помнить, что нужно дышать.

– Что самое пошлое, о чем ты читала в своих книгах?

– Я даже не могу начать рассказывать тебе об этом. Так много пошлости. Дарк романы – это полный пиздец, и не заставляй меня говорить о сексе с инопланетянами, монстрами и вампирами, которые мне нравятся в книгах, но, очевидно, не в реальной жизни. Задай другой вопрос.

– Ты думала обо мне?

Это чертовски дерзко, но я умираю от желания узнать, думала ли она обо мне так же, как я о ней. Я хочу узнать ее получше, но прямо сейчас я сам себе злейший враг. Мой член в джинсах тверд, и я почти боюсь, что кончу в штаны от того, что она скажет дальше. Ее глаза впиваются в мои, и я уже собираюсь сказать ей, что все в порядке, она может не отвечать, когда она поджимает губы, слегка облизывает их, а затем открывает, чтобы заговорить.

– Твой обеденный стол. – Мой обеденный стол? Не понимаю.

– Что насчет него?

– Когда мы сидели там раньше, это напомнило мне сцену из романа про мафию, который я читала в прошлом году.

– Что произошло?

– Думаю, ты можешь догадаться.

– Я хочу услышать это от тебя, – шепчу я. – Скажи мне, о чем думала.

Она лишь смотрит на меня, погруженная в свои мысли, и я не упускаю из виду ее тихий стон, когда она нарушает молчание.

– Я думала о том, как ты наклоняешь меня над ним.

Мое сердце выпрыгивает из груди, и есть большая вероятность, что у меня порвется молния, если я в ближайшее время не приведу себя в порядок. Я уже прочитал несколько таких книг и знаю, что они могут быть пошлыми, но я никогда не слышал таких речей из ее уст. Не могу перестать представлять себе ее губы. И все остальное.

– И что бы я сделал?

– Ты бы дразнил меня.

– Как?

– Сначала медленно и нежно, шепча мне на ухо, какая я хорошая девочка, но когда ты почувствуешь, какая я мокрая, то сорвешь с меня нижнее белье и вставишь в меня свои пальцы.

– Господи, Кара. – Я никогда больше не смогу сидеть за этим столом с невинным видом. – Я хочу посмотреть, как ты сделаешь это с собой. – Это вырывается прежде, чем я успеваю подумать о том, что говорю, и, как будто она всю свою жизнь ждала этого разрешения, она запускает руку в свое нижнее белье. Я словно в аду, когда она выгибает спину и издает тихий стон. Я проклинаю себя за то, что выключил свет перед тем, как мы сели, но есть что-то невероятное в том, чтобы наблюдать за ней, за ее лицом и грудью, освещенными светом моей лампы, но в тени ниже талии. – Скажи мне, что будет дальше, – прошу я, не смея пошевелиться, не в силах ничего сделать, кроме как смотреть на нее.

Ее глаза закрываются, а рука совершает медленные движения.

– Ты переворачиваешь меня и заставляешь кончить своими пальцами, облизывая мою шею и посасывая соски.

Я отчаянно хочу дотронуться до своего члена, но не хочу решать за нее, что это то, чего она хочет, и, честно говоря, думаю, что кончу в ту же секунду, как сделаю это.