Текст книги "Грета и Стеклянное Королевство (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Ты…

Кашель.

– Ты сказала мое имя.

Он смотрел на нее, его глаза просветлялись.

– Айзек, – прошептала она.

Она потянулась, чтобы коснуться его щеки, но тошнота и головокружение внезапно ударили ее, будто тонна кирпичей.

– Нет!

Она отчаянно сжала его руки.

– Нет, я еще не могу уйти, – воскликнула она.

– Грета!

Его голос снова превратился в рычание.

Он сжал ее крепче, но она уже наполовину исчезла. Его лицо растворялось, а его рев становился приглушенней, и все, что она чувствовала, это его ярость и когти, глубоко врезающиеся в ее кожу.

Глава 22

Когда Грета проснулась, то не удивилась, увидев стоящую над ней Сиону, но она не ожидала увидеть на лице гоблинши заботу и беспокойство.

– Что? Думала, что я умерла, и ты потеряла свою жертвенную овечку? – огрызнулась она. – Мне нужно было вздремнуть.

Айзек. Надежда боролась со страхом. Действительно ли он преодолел порывы и вышел из-под влияния лун? Мог ли ее уход оттолкнуть его обратно за грань?

Сиона смотрела на нее с жалостью.

– Он не может вернуться к тебе, данем. Ты больше не сможешь найти его в своих снах.

Грета проигнорировала охотницу и поднялась на ноги.

Сиона наконец сказала:

– Пора.

Грета выглянула в окно. Наступила ночь, луны были полными.

– О, боже, – она скрестила руки и облокотилась на стену, – итак, вот и всё? Мне даже не дадут последний ужин? Ты здесь, чтобы сопроводить меня на виселицу?

– Это не должно привести к твоей смерти.

У нее хватило воспитания, чтобы хотя бы сделать вид, что чувствует стыд.

– Что ж, звучит не особо уверенно.

Сиона не моргнула.

– Всё пройдёт легче, если ты будешь сотрудничать.

– Я уверена, что именно так ты и говоришь всем своим беспомощным жертвам.

Охотница скрестила руки.

– Даже не говори, что хоть раз за свою жизнь ты была беспомощна. Я никогда не встречала более сильной, более способной… или более порядочной личности.

Грета открыла было рот, но язвительный ответ, который собиралась дать, так и не слетел с ее губ. Зачем говорить сейчас комплимент? Неужели Сиона действительно думала, что это заставит ее подчиниться?

Грета проглотила ощущение горечи, которое грозило перерасти в приливную волну сожаления.

Даже если Грета сможет преодолеть осуждения народа Милены и заставить их признать, что она была не слабее их, не была злом или что ещё они себе понапридумывали про людей, от этого ничего не изменится. Они никогда не признают её одной из них. Если уж Сиона могла так легко пожертвовать Гретой, которая должна была бы одной из тех, о ком надо заботиться, то почему кто-то другой должен относиться к ней иначе?

Чем больше она боролась за своё место на Милене, тем больше, казалось, она теряла то, ради чего решила здесь остаться.

Настало время перестать ей пытаться быть тем, чем все остальные, казалось, хотели, чтобы она была, и показать им, что она – сила, с которой нужно считаться. Настало время, чтобы Милена поняла, насколько сильным может быть человек.

И если это снова обречет ее на одиночество после того, как всё будет сказано и сделано… значит, так тому и быть.

Дверь открылась, а снаружи стоял Драйден с большим количеством эскорта. Грета подняла подбородок и пошла им навстречу. Один из воинов-фейри приблизился, чтобы вновь связать ей руки, но Сиона остановила его.

– Не беспокойся. Она ничего не сделает.

Но Грета ответила на настороженный взгляд воина злой усмешкой.

– Вы действительно хотите рискнуть?

Сиона подтолкнула ее вперед.

– Не провоцируй их, данем, – прошипела она в ухо Грете.

Грету повели вниз по длинной лестнице. Она ожидала, что ее приведут в какой-нибудь большой зал, поэтому, когда они в действительности покинули замок и начали бродить по извилистой тропинке на земле, девушка была удивлена.

– Что ж, это хорошая прогулка и все такое, но куда именно мы идем?

Кто-то решил отвести ее на задний двор и пристрелить?

Конечно же, никто не ответил, а она получила удар между лопатками, когда замешкалась.

Наконец-то они вошли во двор с большой каменной постройкой на противоположной стороне, сооружение было похоже на что-то вроде мавзолея. Перед ним стояли Лейла и Байрон. Впервые с тех пор, как она повстречала их, они были одеты во что-то иное, чем изящные, струящиеся мантии. Оба носили кожу и сталь, как настоящие воины-фейри.

Она приподняла бровь, заметив лезвия, привязанные к талиям.

– Я надеюсь, что вы действительно знаете, как с ними обращаться. Было бы позором, если бы вы себя поранили, – сказала она с нотками сарказма. – Позвольте дать совет. Держите наконечник вверх. Позже это сэкономит мне время, если вы себя проткнёте.

Грета обрадовалась, увидев, как самодовольное выражение на их лицах колеблется настолько, чтобы стать заметным.

Она посмотрела поверх их голов на чудовищную гробницу. Двустворчатые двери размером с два этажа сделаны из твердого гранита. Они были отполированы и отгравированы, а над ними что-то написано на древнем миленском языке.

– О чём там говорится?

Сиона ответила:

– Это значит «Никто не пройдёт».

Она повернулась к Лейле.

– Не похоже, что ваша королева хочет, чтобы ее беспокоили.

– Наша королева слишком долго пряталась по ту сторону этих дверей. Она отказалась от расы фейри, поручила всем нам гнить вместе с ней, и больше не имеет никаких прав на трон.

– Фейри не позволят вам вступить во владение, пока есть проблеск надежды, что она может изменить все и когда-нибудь вернуться.

– Позволят, если надежды не будет.

Лейла взглянула на Сиону.

– Так зачем же вам понадобилась я, чтобы открыть дверь? – подколола Грета. – И откуда вы вообще знаете, что именно я могу это сделать? Если уж никто из вас не справился с этим заданием…

– Все наши усилия по преодолению барьерного заклинания потерпели неудачу, – призналась Лейла. – Единственная магия, которая может сработать, – это магия черного портала, которая настолько сильна, что открывает двери в другие миры.

Грета скрестила руки.

– Я не буду этого делать.

Байрон посмотрел куда-то поверх ее плеча.

– Предлагаю тебе пересмотреть свою позицию ради них, – сказал он.

Грета обернулась при звуке шаркающих шагов.

Эскорт фейри вводил во двор Вайата, Рэя и остальных мальчиков. Лицо Рэя было откинуто назад и покрыто синяками, но Вайат выглядел хуже. Его глаз распух, а на груди была длинная неприятная рана, видневшаяся через прорезанное пальто. Кровь запачкала одежду, заставляя задуматься, насколько глубокими должны были быть эти порезы.

К счастью, помимо того, что они были закованы в цепи, остальные выглядели в основном невредимыми. Она смотрела с тяжелым сердцем, затем повернулась к Сионе с обвиняющим взглядом.

– Ты обещала, что Вайат не пострадает. И ты знала, что мальчики были здесь все это время, не так ли?

С другой стороны, возможно, и нет. Сиона выглядела изумленной и вздрогнула от холодного, темного взгляда Вайата, прежде чем он многозначительно отвернулся от нее. Затем гоблинша повернулась к Драйдену, выражение ее лица стало осуждающим, она ощущала себя преданной.

– Время пришло.

Лейла выступила вперед, кивая в сторону большого мавзолея с блаженной улыбкой. Грете стало так плохо от этой фальшивой сладости. Если бы появилась возможность до того, как всё это закончится, то она, недолго думая, стерла бы эту улыбку с лица принцессы.

– Я не стану этого делать, – повторила она.

– Мы не спорим с людьми, данем Грета. Если вы выполните свое обещание отдать королеве свою темную магию, мы будем рады освободить ваших друзей и гарантировать, что все вы вернетесь в свой мир.

Сиона вышла вперед и подтолкнула Грету, пока та не встала перед массивной дверью мавзолея.

– Не делай этого, Сиона. Я не могу предположить, насколько всё будет плохо, – умоляла Грета тихим голосом. – Если магия выйдет из-под контроля, и мои друзья пострадают, не сомневайся, я приду за тобой, – предупредила она.

Магия уже ползла по горлу, ощущая опасность, ощущая возможность. Грета попыталась обуздать магию, но ее нельзя было сдерживать. Она была сильнее, чем когда-либо… сильнее, чем Грета.

– Ты должна доверять мне, – прошептала Сиона. – Королева вернет все на свои места, как только освободится.

Она не могла заставить себя доверять фейри, но ей хотелось верить Сионе.

У нее не было выбора. Теперь это не займёт много времени, а магию не приглушат. Она сконцентрировалась на мавзолее, как на наименее смертоносном варианте. У массивных дверей не было ручек, за которые можно было бы схватиться. Не было видимого замка, за который можно было бы ухватиться. Ничто не смогло бы пройти внутрь, пока нужный человек не скажет: «Сезам, откройся». Она расправила руку над дверным проемом и долго так стояла.

Там было… что-то. Какой-то резонанс, исходящий из земли, передающийся каждому камню, который использовался для создания гробницы королевы-фейри. Вибрация вынудила сконцентрировать всё внимание Греты. Это было немного похоже на музыку – в ней был ритм. Музыка поднялась по руке к груди и стала биться в сердце, соединяясь с ритмичным стуком, исходящим с другой стороны двери.

Это вызвало другое самосознание внутри нее и послало его, прокатываясь из ямки живота в горло и голову, пока все тело не задрожало.

Она как-то поняла, что на самом деле не дверь была заперта, а сама королева. Разочарование и ярость, исходившие с другой стороны, были почти такими же маслянистыми и черными, как у существа внутри Греты. Королева была определенно жива. Жива и достаточно зла, чтобы наказать весь мир. Чтобы пролить дождь огненного уничтожения над всеми.

Понимала ли Сиона, что ее мать сошла с ума? Осознавала ли она, что то, что пробудилось в этой камере, не имело связи ни с семьей, ни с фейри, ни с Миленой? Это существо хотело только одного – сбежать из этой тюрьмы и убедиться, что никто никогда не сможет снова ее запереть.

Грета не могла этого сделать. Она никак не могла выпустить ее. Она скорее передаст королевство фейри Байрону и Лейле.

Как только девушка отступила, бессильная ярость королевы обрушилась на Грету как физически, так и ментально.

Она едва ощущала ладони на своих руках. Они были единственными, что удерживало на ногах, но удар по разуму сделал ее уязвимой перед черным облаком, которое забивало горло. Она подавилась черной магией, которую ощущала во рту. Грета попыталась подавить ее, но стало очевидно, что Сиона активно мешала ей делать что-либо, кроме усиления заклинания.

Теперь королева высасывала из нее магию. Было такое чувство, будто по ее венам режут лезвиями, а она не могла даже это замедлить. От безнадежности на глаза выступили теплые слезы, но затем она ощутила что-то ещё.

Оно было могущественное и жесткое. Знакомое.

Это укрепило ее, наполнило дополнительной силой. Она чувствовала, как будто действительно могла сделать это.

Теперь Грета могла видеть заклинание, похожее на покрытие на внутренних стенах гробницы, с глубокими следами от когтей повсюду, как будто схваченное животное было развязано, когда оказалось внутри клетки. Возможно, королева и сама смогла бы разрушить заклинание, если бы ей дали немного больше силы и немного больше времени, но Грета понимала, почему Лейла и Байрон не могли этого допустить.

Наверно королева Минетта когда-то была хорошей матерью и достойным лидером, но этой личности больше не было. Это была уже не любящая мать, которая просто хотела воссоединиться со своим ребенком, и не несчастная фейри, которая была благодарна за свободу. Королева Минетта была безумной. Убийственно безумной. Тот вид безумства, который устраивал массовые убийства.

Как Сиона могла не почувствовать этого? Была ли она настолько ослеплена чувством вины и грёзами о возвращении матери, что отказалась увидеть, что с ней сделали уединение и заключение?

Она не хотела принимать сторону Лейлы и Байрона, но они были правы в своём желании покончить с ней, несмотря на их мотивы. Теперь Грете предстояло уничтожить королеву Минетту, прежде чем та откроет эти двери.

Сквозь происходящую в ней внутреннюю борьбу, до нее донесся звук стали. Чувство подкрепления усилилось. По ее венам пульсировала радость, отбиваясь от темноты.

Слава Богу, она больше не была одна.

Айзек.

Айзек был здесь.

Существо внутри нее воспользовалось тем, что она отвлеклась. Око открылось шире, пылая нетерпеливо, его бесконечная чернота угрожала снова поглотить ее. Затем оно взлетело на полной скорости вперед, подобно безудержному снежному кому, который продолжал расти, перекатываясь снова и снова.

Ее грудь сжалась от шока и беспокойства. Теперь его ничто не остановит – даже Сиона не сможет помешать этому.

Это было сильнее, чем когда-либо прежде. Оно питалось Гретой достаточно долго, чтобы обрасти достаточной силой, которой хватит не только для того, чтобы

освободить королеву-фейри, но и чтобы освободить самого себя. Оно больше не хотело прятаться внутри нее, оно хотело раз и навсегда захватить контроль.

Над ней. Над этим миром. Над всеми мирами.

Аграмон.

Она закричала, когда правда стала очевидной, отчаянно набрасывая барьеры так быстро, как только могла, но это было бесполезно. Их снова порвали.

– Сиона, остановись.

Грета не могла говорить громче шепота, но гоблинша-охотница услышала. Она просто не позволит ничему перекрыть магию, пока ее мать не будет освобождена.

– Не делай этого!

Каждое слово вырывалось с трудом, и, в конце концов, не было времени предупредить ее об эпическом огненном шторме, который вот-вот должен был разразиться в Милене.

Потому что Аграмон уже был здесь.

Глава 23

– Сиона, – снова позвала она, изо всех сил пытаясь вырваться из темноты, – мы должны прекратить это.

Даже произнося эти слова, она знала, что это невозможно. Сиона не могла больше остановить черную бурю. Аграмон всё контролировал.

Откуда она могла это знать? Она оставила демона беспомощным и одиноким в небытии между мирами. И все же она должна была предвидеть. Эта маслянистая черная магия произошла от созданного им заклинания портала. Не удивительно, что он нашёл бы способ снова использовать эту магию против нее.

Он хотел превратить Грету в инструмент для увеличения своей мощи, так же как и королева-фейри. За исключением того, что в этот раз он собирался не только убить ее… а уничтожить ее душу и осквернить ее тело, присвоив его себе.

Энергия продолжала течь от нее через камень мавзолея. Внутри королева ходила взад-вперед, шелковые одежды скользили по полу. Грета могла видеть это, как будто стены были сделаны из стекла. Внезапно та остановилась и посмотрела вверх. Ее серебряные глаза были пронизаны ледяным оттенком голубого цвета – ничего схожего с глазами Сионы – и они смотрели прямо сквозь камень. Затем она улыбнулась.

Грета закусила губу. Она так сильно хотела позвать Айзека, но отказалась от этой мысли. Он уже был почти здесь, пробиваясь к ней, но если она отвлечет его, то он может оказаться в большей опасности.

Сиона сжала руку.

– Я ошибалась. Очень сильно, – прошептала она. – Эта женщина не моя мать.

Боль и горечь в ее глазах красноречиво говорили о том, что именно она, должно быть, слышала, видела или чувствовала от королевы Минетты, когда трещины в заклинании, удерживавшие ее в себе, расширялись.

– Нет способа спасти её, не так ли?

Грета покачала головой.

– Прости… Мне бы хотелось, чтобы он был, но…

Боль пронзила ее живот, заставив вздрогнуть. Она упала на колени. Сиона все еще держала ее за руку, и Грета крепко ухватилась за нее.

– Что случилось?

Она стиснула зубы, пытаясь оставаться в сознании.

– Аграмон, – выплюнула она. – Источник магии портала. Демон внутри меня, и он… хочет… выйти.

Айзек взвыл. Это прозвучало очень близко.

А затем появился и он сам. Большой и живой, и стоящий на коленях рядом с ней. Он притянул ее к себе, и ни один коготь не впился ей в кожу. Все ее тело расслабилось от его нежности.

Она посмотрела вверх. Его глаза были прекрасно чисты и полны гордости, веры и любви.

– Ты здесь.

Она вздохнула с облегчением, благодарная за возможность снова увидеть его перед тем, как…

Он сжал её.

– Это не конец, – пообещал он с рычанием, нетерпящим споров. – Если твоя любовь может спасти меня от лун, тогда моя защитит тебя от демона.

Лейла и Байрон были вынуждены бороться за свою жизнь, как только двор наполнили солдаты Айзека.

Гоблины-воины, карлики, эльфы, гномы, они все пришли. Он привёл целую армию к вратам фейри!

Она подняла взгляд как раз тогда, когда Вайат развернулся и накинул свою цепь вокруг шеи одного из фейри-стражей. Взгляд в его глазах пронзил ее холодом до самих костей.

«Что я с ним сделала?» Он был обречен пройти такое большое расстояние за столь короткое время и всё из-за его привязанности к ней. Она вздрогнула.

Сиона стояла над ними, прикрыв рукой рот. После того, как она увидела Айзека в выражении ее лица отразились шок и чувство вины.

– Как это возможно?

Айзек повернулся к ней с рыком, но Грета сжала его руку.

– Не надо, – прошептала она. – Она достаточно настрадалась.

Аграмон изогнулся внутри ее кожи… толкаясь.

Боль снова усилилась, и она, задыхаясь, тяжело дышала, держась за живот. Началось. Он захватывал контроль, отрезал ее. Она ощущала это каждым органом своего тела, каждым нервом, каждой веной и каждым кровяным сосудом. Будет ли она просто наблюдать с небытия или останется в ловушке внутри собственной оболочки, не в силах ничего с этим поделать? Нет, Грета сомневалась, что Аграмон оставит хотя бы какую-то ее часть. Он не захочет делиться своим новым телом.

– Айзек, – испугано прошептала она.

– Я здесь.

Он послал уверенность и силу через связь.

– Я вернулся за тобой. Ты должна бороться ради меня.

Он посмотрел на Сиону.

– Ты можешь что-нибудь сделать?

Должно быть, ему очень трудно просить ее о помощи. Он все еще был зол на гоблиншу. Грета тоже должна была сердиться, не так ли? Но это не имело значения. Она не могла тратить энергию и сердиться, раз это могли быть ее последние минуты.

Айзек бы лютовал. Ему не хотелось бы, чтобы у нее были подобные мысли. Ему не хотелось бы думать, что она сдалась. Он не хотел бы прощаться. Она должна была убедиться, что этого не произойдет.

– Она человек, – ответила Сиона. – Она не была создана для силы, которой ее обременил демон. Если бы она смогла достаточно долго и достаточно сильно сосредоточиться, тогда естественной реакцией ее тела было – изгнать это из нее…

– А он отправится следом. Он пойдёт туда, куда и магия, – выдохнула Грета, уверенная в этом. – Аграмон не будет утруждать себя захватом тела, в котором нет силы.

Хитрость будет заключаться в том, чтобы вернуть себе контроль на достаточно долгое время, чтобы выполнить работу, и надеяться, что она не убьет саму себя в процессе, так как чем больше она открывалась магии, тем больше зла Аграмона распространилось во все уголки и закоулки ее существа.

Затем двойные двери мавзолея со скрипом открылись… и времени больше не осталось.

Она подняла голову и увидела, что Вайат и Рэй ведут мальчиков в ее направлении. Они оба избавились от своих пут и обзавелись оружием. Грета оперлась на Айзека, пытаясь подняться на ноги.

– Мы можем получить небольшой шанс убить двух зайцев одним ударом, – сказала она, обращаясь ко всем.

Она не сможет сделать это в одиночку, но вместе они справятся. Ее друзья поддерживали ее. Им было не всё равно, умрет ли она сегодня или же будет жить. Эти люди принимали ее, несмотря на то, что она была ущербным, но решительным бойцом, и им было всё равно, откуда она родом. Им важно только то, что сейчас она здесь, вместе с ними пытается сохранить добро в этом мире.

– Я могу помочь, – сказала Сиона тихим голосом.

Грета кивнула.

– Ладно, хорошо. Потому что мне нужно, чтобы ты помогла мне сосредоточиться.

– Я тебя не покину, – сказал Айзек, как будто он ожидал, что она заставит его уйти.

Грета кивнула и сжала его руку. Она не могла представить, чтобы он был где-то ещё.

– Магия всегда реагировала на угрозы против меня. Если демон подумает, что его будущее тело-замена находится в опасности, он будет слишком занят борьбой с угрозой, чтобы понять, что я откачиваю все, что получила, в королеву-фейри за его спиной.

Он нахмурился.

– И каким же образом ты намерена подвергнуть себя такой опасности?

Она посмотрела поверх его плеча.

– Не думаю, что этим будут проблемы.

Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как на них набрасываются Лейла и Байрон в окружении ледяного Драйдена и свиты воинов-фейри.

Айзек взревел и схватил Драйдена, прежде чем фейри поднял свой лук. Грета убедила Вайата и Рэя отвести мальчиков позади нее.

– Держите их далеко назад, – сказала она. – Я позволю фейри напасть на меня.

– Черта с два, – отрезал Вайат.

Сиона c удивлением посмотрела на нее.

– Данем, король ни за что не…

– Айзек не позволит, чтобы меня слишком сильно ранили, – заверила она их. – Но он понимает, что демон должен увидеть, что угроза настоящая.

Вайат неохотно кивнул Рэю, и все они отступили. Байрон и Лейла остановились перед Гретой и Сионой.

– Ты закончишь то, что начала, – потребовал Байрон с отчаянием в глазах. – Нельзя позволить королеве покинуть катакомбы.

– Иди сюда и заставь меня, – сказала она с усмешкой.

Он так и сделал, настолько сильно ударив по лицу, что ее голова откинулась назад.

Чёрт. Это больно.

Тем временем Байрон вытащил свой меч и снова направился к ней. Сиона тоже оставила Грету одну, и она увернулась. Девушке не нужно было, чтобы ее проткнули насквозь, чтобы почувствовать, что она находиться в опасности. Грета и была в опасности.

– Вайат, уходи отсюда вместе с ребятами, – обеспокоенно бросила она. Существовала вполне реальная возможность, что все может пойти совсем не так.

Он подошел ближе к ней. Грета с удивлением оглянулась. Рэй и Слоан расположились перед маленькими мальчиками, позади них была толстая каменная стена. До сих пор их оставляли в покое.

Она сорвала со своей шеи золотую цепочку и сунула ее Вайату.

– Уходите.

– Забудь об этом.

– Я не говорю, что это конец, – закричала она, блокируя Байрона. – Но ты вернешься домой в Северную Дакоту и отдашь это своей сестре, когда вновь увидишь ее.

Его плечо врезалось в нее, когда он перехватил на себя одного из воинов-фейри, цепь все еще свисала с его рук.

– Грета, я не…

– Нет. Не говори о чём-либо настолько безрассудном, будто ты никуда без меня не пойдешь. Если у тебя появится шанс, ты пойдёшь. Ты меня понял?

Она кинула на него тяжелый взгляд.

– Ты не можешь стать похожим на меня, – сказала она, тяжело дыша от напряжения.

Он наконец-то засунул цепочку в карман.

– Разве ты не хочешь, чтобы я отдал ее твоим родителям?

– Боже, нет, – рассмеялась она. – Наверно будет лучше, если родители никогда не узнают о том, что со мной случилось.

Айзек отбросил тело Драйдена, но Грета заметила, что воин-фейри все еще дышит. Она глубоко вздохнула и встретилась взглядом с Айзеком. Выражение его лица было мрачным, но она чувствовала, как его сила и уверенность текли сквозь их связь. Он никогда не позволит ей покинуть его.

Она опустила меч и повернулась к Байрону. Айзек стиснул зубы, но не двигался. Скрип дверей мавзолея привлек ее внимание, и она увидела, как руки королевы фей скользят между трещинами. Эти скелетоподобные белые пальцы заставили ее вздрогнуть.

Байрон с легкостью мог пронзить ее лезвием, но она надеялась, что он не станет рисковать. Если она умрет, то магия, которая находиться внутри нее станет бесполезной.

Он снова ударил ее, и Грета упала. Айзек не собирался больше стоять. Она видела, как он прыгнул к принцу-фейри. Она смотрела на них сквозь затуманенное зрение. Ее кожа горела от жара.

– Сиона! – воскликнула она.

Сиона стиснула челюсти и подошла ближе. Они крепко схватились за руки и вместе посмотрели на каменный мавзолей, но Грета почувствовала прилив магической энергии, летящей по сторонам.

Она попыталась не обращать внимания на то, что происходило вокруг них. В течение нескольких недель Аграмон усердно устанавливал крючки в каждой ее частичке, и теперь она методично подходила к каждому из них и тянула, пока не закричала. Грета вырывала их из своего сердца, из своей головы, из своей души… и вытолкнула все это наружу, как раз когда двери мавзолея полностью распахнулись, и появилась высокая, изможденная фигура с длинными белыми волосами.

Огромная грозовая туча маслянистой извивающейся тьмы вылилась из ее рта, ушей, глаз, и Сиона помогла ей послать все это, подобно разрушающему шару, по направлению к королеве-фейри.

Королева остановилась, шокированная и удивленная, но когда тьма попала в неё, она засмеялась и широко раскинула руки в знак принятия. Ее изможденные черты начали мгновенно заполняться, морщины на лице разгладились. Вскоре ее кожа начала выглядеть сияющей и здоровой. Ее ломкие седые волосы стали пышными и черными, губы покраснели, глаза засияли. Она впитывала магию портала, как бальзам, с каждой секундой все больше и больше становясь похожей на свою дочь.

Может они совершили ошибку? Споткнется ли сейчас Сиона? Ее губы сжались, выражение лица стало жестким, и она бормотала себе под нос. В среде звуков битвы, бушующей вокруг них было невозможно расслышать что именно, но Грета смогла прочитать по губам Сионы.

Прости. Прости. Прости.

Грета пробормотала то же самое и сжала ее руку. Вместе они продолжали толкать, направляя всю тьму наружу, пока гигантский циклон не закрутился вокруг фейри, заключая ее внутри. Когда Грета подняла руки, то увидела, как радостная улыбка королевы превратилась в гримасу боли, а глаза расширились. Должно быть, она поняла, что заграждение не остановится, и теперь она была поражена большей силой, чем могла бы безопасно поглотить.

Внезапно демон взбунтовался, ослепляя ее мгновенной, эпической болью. Она подняла руки к ментальным стенам, падающим со всех сторон ее психики. Они приближались, как стены в туннеле с минами-ловушками, все ближе и ближе, пока королева не могла больше двигаться, воздух стал разряженным, а свет исчез.

Вот и всё. Она проиграла.

Королева-фейри вернула себе силы и сначала опустошит королевство Айзека, прежде чем перейти ко всем остальным. Даже хуже, демон сделал свой шаг. Он выдавливал ее, чтобы мог снова подняться. И на этот раз он не будет заключен в глубине горы. Он будет свободен терроризировать бесчисленные миры.

Нет! Она спасла короля гоблинов от участи быть Потерянным, черт возьми. Она справится и с этим.

«Благодаря тебе я никогда не стану полностью Потерянным. Ты всегда сможешь позвать меня обратно.» Также как она сделала его сильнее, так и он сделал ее сильнее. И она не могла… просто не могла… проиграть в этой битве.

Не тогда, когда она, наконец, поняла, насколько редким и особенным было то, что они начали вместе. Ни один король с королевой не смогут стать настолько же успешными друг с другом, как они. И теперьГрета собиралась доказать, что она не только достойна Айзека и достойна того, чтобы оставаться в Милене, но и достойна управлять Миленой.

Грета вздохнула и нащупала источник боли. Он был глубоко внутри, там, где находилась линия жизни. Она схватила последнюю нить черной магии, все еще прицепленную к ней крючком, как липкое щупальце, обернутое вокруг лодыжки, тянущее ее вниз в темные, холодные глубины… и потянула.

Глава 24

Сознание вернулось в мареве жара и криков, но ей не нужно было знать о том, кто поймал ее, когда она упала. Грета всегда узнает эти объятия собственника.

Взволнованный Айзек зарычал и огрызнулся на Вайата, который был весь в синяках и дрожал, размахивая мечом Греты – и где только он его нашел? – как будто парень был готов наброситься на короля гоблинов, чтобы добраться до нее.

Как ни странно, если бы ей пришлось выбирать, кто из них выглядел хуже, то Грета бы больше волновалась за Вайата.

Грета попыталась поднять руку и взмахнуть в знак примирения, но все мышцы протестовали. Это заставило ее остановиться и оценить ситуацию. Аграмон? Демон ушел?

– У нас проблема, – произнес Айзек.

Он слишком сильно сжал девушку, заставив закашляться и застонать, зато привлек ее внимание.

Сердце Греты подпрыгнуло, и она вцепилась в его руки.

– Вот черт.

Отлично, демон покинул Грету. Ей не нужно было искать внутри себя, чтобы знать наверняка… потому что все, что ей необходимо сделать, – это заглянуть в глаза злобного существа, устремившего на них взгляд полный и льда и огня из дверей гробницы королевы-фейри.

Сиона стояла на страже, лицом к лицу к своей собственной матери. Грета не ожидала этого.

Она не могла позволить подруге стоять в одиночестве. Девушка нашла источник силы в самых глубоких частичках самой себя, в тех местах, которые Аграмон не смог достичь, и поднялась на ноги.

Айзек и Вайат расположились рядом с ними в сопровождении мальчиков, притаившихся сзади, и они стояли напротив вселяющего ужас демона-фейри обладающего такой силой, что она вспыхивала на кончиках пальцев, а глаза затуманил черный дым.

Грета вздрогнула, как только Аграмон усмехнулся сквозь тонкие черты лица королевы Минетты. Была ли какая-то часть сумасшедшей королевы-фейри все еще жива, или же ему удалось сделать с ней то, что он пытался сделать с Гретой?

– Я надавил на твою душу, человек, и вырезал на ней своё имя, – сказала та с усмешкой, от которой Грета почувствовала себя запачканной и попранной.

Но этот голос не королевы Минетты. Это был тот же насмешливый, дерзкий голос, который пообещал, что она отдаст свою жизнь, чтобы напитать портал демона. Тот же самый голос, который поставил двенадцать беспомощных человеческих мальчиков в круг и смеялся, когда они истекали кровью из всех отверстий и начинали падать на каменный пол, как домино.

– Даже если будешь при смерти, ты никогда не избавишься от меня.

Ярость, о которой она никогда не подозревала, вырвалась наружу. Да, она человек. В ней не было ничего особенного. У нее не было магии. Она не была бессмертной. Она должна была умереть в этом мире много лет назад. Она должна была быть выслежена и скована путами.

Но она выжила. Фактически преуспела. Потому что быть человеком – значит быть сильным, даже когда нет выхода. Это значит стоять прямо, даже когда все остальные бегут. Это значит быть смелым, даже когда страшно.

Это существо может и знает ее имя… но он ее не видел. Он не смог ее приручить. Он никогда не будет ее владельцем.

Словно тренируясь неделями, Грета выхватила меч из рук Вайата и бросилась к королеве Минетте / Аграмону со всей уверенностью, умением и ловкостью, которым она научилась за четыре года тренировок с Люком. Четыре года охоты на самых больших и самых злых существ, которых только могла изрыгнуть Милена. Она собиралась провести длинную косую прямо на шее.

Аграмон отреагировал, но Грета уже несколько раз разыграла эту сцену перед своим мысленным взором, и, по крайней мере, два из ее четырех или пяти сценариев приведут к тому, что голова королевы-фейри, которая была так похожа на Сиону, полетит в воздух, прежде чем демон сможет зажарить ее с помощью черной магии.