Текст книги "Грета и Стеклянное Королевство (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– После того, я ушла, я узнала, что на неё напали Лейла и Байрон. Все те, кто находятся вне Стеклянного Королевства, думают, что она мертва.

– Что случилось дальше?

– Она удалилась в глубины катакомб под замком, чтобы исцелиться, где и остается запертой с тех пор вдали от остального мира и ее народа.

Должна ли она испытывать сочувствие к неспокойной семейной ситуации Сионы?

– Итак, теперь ты собираешься помочь им закончить то, что они тогда пытались сделать? Это какой-то способ отомстить твоей маме за то, что тебя выгнали?

Сиона нервно посмотрела на дверь и дала ей знак, что нужно понизить голос.

– Я позволила им так подумать, потому что мне нужен был доступ в Стеклянное Королевство, – сказала она. – Врата, наконец, открыты после всех этих лет, но они всё ещё строго охраняются. Я никогда не смогла бы сама сюда проникнуть.

Грета вспомнила, как близко они должны были подойти, прежде чем она смогла увидеть стены замка, как будто кто-то приложил много усилий, чтобы попытаться скрыть все Королевство. А затем была сотня или около того, воинов охраняющих врата.

– Они тебе не рады, Сиона. Даже королева фейри.

Разве это не было мелочным с её стороны указывать на это? Она пожала плечами. Она подумает об этом позже.

– Она моя мать.

Сиона сказала это без сожалений, словно это было достаточным оправданием для ее предательства и лжи.

– Если она всё это время была взаперти, то каким образом все узнали, что она ещё жива?

– Я чувствую это, – ответила Сиона. – Я чувствовала это с момента затмения. Я думаю, что шок, потрясший Милену, когда Аграмона изгнали из мира, достаточно проник глубоко, чтобы придать ей некоторое осознание.

– Твои ощущения не являются доказательством.

Сиона сделала шаг вперед, но Грета всё ещё не была готова позволить ей приблизиться к себе и отошла назад.

– Врата открылись. Это тоже должно быть намёк на то, что она пробуждается, – упрямо ответила Сиона.

– Отлично. Значит, она может позаботиться о себе.

– Пробуждается, но не пробудилась, – пояснила Сиона. – Ее сознание остается в ловушке в состояния неопределенности, которое удерживало ее все это время, как в ловушке. Но чем глубже она погружалась в него, тем больше она теряла способность контролировать, и теперь она не может сама выбраться. Она не может полностью вернуться.

– Откуда тебе знать?

– Так же, как это знает каждая фейри. Ее шепот мы слышим мысленно, – руки Сионы сжались в кулаки. Она не светилась от счастья, как кто-то, кто только что узнал, что его мама выходит из комы.

– Ты думаешь, что она сошла с ума после всего этого времени, – догадалась Грета. – Что, возможно, это начало конца. Она слабеет, может даже умирает.

– Именно так думают и принц с принцессой, и они уверены, что теперь могут использовать нас обеих против неё, – ответила Сиона.

– Если она пробудится, тогда они проиграют, верно?

Могущественная, но сумашедшая фейри создаст им столько же проблем, что и королева фейри, которая просто захотела бы вернуть своё положение и видела бы их как преграду. В любом случае, Лейла и Байрон не получат трон, если Минетта не умрёт насовсем.

– Какое отношение это имеет к нам?

– Темная магия, которую призвал Аграмон, чтобы открыть черный портал, теперь находится в тебе. Лейла и Байрон заставят тебя использовать её, чтобы открыть катакомбы, и они хотят, использовать меня, чтобы заблокировать способности королевы Минетты, если она восстанет и попытается отомстить им.

– Но это ведь не всё, не так ли?

Масштаб и разнообразие всей лжи, которую Сиона говорила – не только Грете, но и всем – была ошеломляющей, но ее истинные мотивы начали становиться на свои места.

– Ты хочешь, чтобы я дала им именно то, чего они жаждут, но когда ваша мать освободится, ты позволишь ей убить их.

Она покачала головой.

– Нет, конечно же, нет. Лейлу и Байрона будут судить с милосердием.

Это даже не было хорошей ложью.

Грете нужно было узнать ещё об одной вещи.

– А большинство фейри всё ещё лояльны к королеве, или они все подчиняются приказам Лейлы и Байрона?

– У них есть немного последователей, но королева Минетта больше любима среди своего народа, – ответила Сиона с улыбкой. – Ты была свидетельницей процессии, когда мы вошли в Стеклянное Королевство. Даже несмотря на то, что фейри провели здесь много лет, как в тюрьме, так же, как и их королева была заключена внутри себя, они не отвернулись от неё теперь, когда врата открылись. Они пойдут на край Милены, чтобы выполнить ее приказ, потому что она защищает их. Она поддерживает их связь друг с другом, и эта связь важнее, чем пища, вода или воздух для дыхания.

Грете никогда не доводилось видеть, чтобы Сиона говорила о чём-либо, выражая такое количество эмоций. Всегда спокойная и собранная гоблинша-охотница была в отчаянии, а отчаяние это опасная вещь. Это то, что может превратить верных друзей в непримиримых врагов.

Сиона рассказала правду о затруднительном положении королевы Минетты, и правду о планах Лейлы и Байрона убить ее. Это было правдой, когда она сказала, что хочет помочь своей матери… но правдой было и то, что раса фейри сделает все для своей королевы, и что она сама тоже всё сделает для своей матери.

Было логично, что за всеми заговорами стояли Лейла и Байрон. Они же и настроили гномов против гоблинов и подтолкнули короля гоблинов к черте, пока он не стал Потерянным. Таким образом, когда они будут готовы взойти на трон и отправиться за всеми остальными оставшимися в Милене, половина работы уже будет проделана.

Но Лейла и Байрон не были теми, о ком Грета волновалась.

Если это правда, что королева Минетта нашёптывала своим подданным, готовя их к тому моменту, когда Сиона уничтожит ради неё всё противодействие и освободит ее из тюрьмы… значит, что у нее были планы на Милену.

А Грета вздрагивала при одной мысли о том, какими же они могли быть.

– Что, если я просто откажусь так поступить?

Сиона спокойно покачала головой. Не было заметно, что её это как-либо обеспокоило.

– Как думаешь, почему мы пошли через Солемов мост и разбили лагерь в логове кровавых призраков? Каждый момент путешествия был рассчитан на то, чтобы побудить тебя использовать магию все чаще и чаще.

Грета побледнела.

– Потому что ты знала, что, как только я начну, остановиться будет невозможно.

Сиона кивнула.

– И ещё потому, что она должна быть очень мощной, чтобы получилось освободить королеву Минетту.

О, Великая Мать, они все ненормальные.

– Ты же понимаешь, что играешь с огнём, ведь так?

Сиона вздрогнула, но осталась при своём.

– Не всё было ложью. Когда королева пробудится, она сможет избавить тебя от магии.

– Только до тех пор, пока всё идёт по плану, – ответила Грета. – Но ведь ты знаешь, что ничто никогда не проходит в точности по плану, верно? Ты ведь охотница и понимаешь, что я права.

– Если ты доверишься мне, тогда все будет хорошо, – упрямо сказала Сиона.

– Этого больше никогда не случится.

Сиона нахмурилась, вытащила один из своих кинжалов и прошла через комнату, чтобы встать перед ней. Неужели она решила, что если Грета не будет сотрудничать, то станет слишком обременительна?

Волоски на её руках и шее встали дыбом, и она забалансировала на ступнях ног, готовая защищаться даже без использования рук.

– Обернись.

Грета покачала головой.

– Я не собираюсь упрощать тебе задачу. Если ты хочешь меня убить, тебе придется ударить меня прямо в сердце, а не в спину, как трусливая мелкая…

Сиона шикнула, схватив ее за плечо.

– Развернись, чтобы я могла перерезать твои путы.

Удивленная, девушка позволила Сионе подтолкнуть себя почти всю дорогу, прежде чем среагировать, но к тому времени было уже слишком поздно. Рука хлопнула по ее затылку и толкнула лицом в деревянную дверь.

Когда она скорчилась, Сиона сделала именно то, о чём сказала… она перерезала веревки вокруг её запястий.

Грета сразу же набросилась, но Сиона быстро отступила на полпути через комнату. Грета потерла свои руки и ладони, избавляясь от неприятного ощущения, и обдумывала свой следующий шаг.

Она решила подыграть. Пока что.

– Когда Лейла и Байрон должны прийти за нами? – осторожно спросила она.

Сиона тяжело вздохнула.

– Ты поможешь мне?

– Ты ведь не оставила мне особого выбора. Ты накормила монстра, пока он стал не контролируемым, и тебе известно, что я не смогу сдержать его. Но не думаю, что ты осознаёшь, насколько глубока яма, которую вы сами себе выкопали. Все вы.

– Я прошу прощения за то, что обманула тебя, подруга, – услышать слово «подруга» из уст Сионы было подобно тому, будто ее выпотрошили ржавой железной ложкой, – но когда все это кончится, и королева будет освобождена, она пообещала, что я буду сидеть рядом с ней. А я обещаю, что ты и твои человеческие друзья сможете покинуть Милену, и мы поможем королевству гоблинов.

Дверь открылась, и вошел Драйден. Он заметил развязанные руки Греты, но Сиона остановила его от того, чтобы достать оружие.

– Она согласилась помочь принцу и принцессе.

– Ты ей веришь? – скептически спросил он. Этот парень, похоже, был самым умным среди всей этой шайки.

– Верю я ей или нет, не важно, – ответила Сиона. – Я держу её силы под контролем, и она знает, что даже если ей удастся убежать из этой комнаты, она никогда не выберется из Стеклянного Королевства живой. Только если выполнит то, что от неё требуется.

– А что от меня требуется? – спросила Грета, скрестив руки.

Сиона подошла к двери вместе с Драйденом. Когда она обернулась, в ее глазах сияла пустынная, не приукрашенная правда.

– Ты ведь знаешь, что магия никогда не была твоей, Грета, – сказала она. – Все, что мы просим тебя сделать, это выпустить её.

Глава 21

Хождение из стороны в сторону никогда ни к чему её не приводило, но всякий раз, когда Грета была заперта где-то вот так, она, казалось, не могла остановиться. Конечно девушка не находила себе места. А темная магия, пульсирующая и подталкивающая к действиям, ещё больше усиливала это ощущение.

Какая-то часть неё хотела верить в то, что Сиона не стала бы втягивать её в что-то подобное, в что-то вследствие чего она могла бы погибнуть. Но теперь все маски сняты, и не было никакого сомнения кому же Сиона на самом деле предана.

Грета не знала, могла ли сердиться… да, могла бы.

Но, нет. Она была на удивление спокойной.

Сиона думает, что поступает правильно, желая спасти свою мать. Проблема в том, что такого рода мотивация не могла служить достаточным аргументом. Гоблинша-охотница искренне верила, поможет королеве Миннете выйти из комы, и семья примет её назад с распростёртыми объятьями как в какой-нибудь чудесной сказке. Она верила всем обещаниям, которые получила и даже не осознавала иронию того, что нарушала свои собственные обещания во время всего того пути, который они проделали, чтобы попасть сюда.

Вот каковы обещания. Они были подобны огромным неоновым стрелам, направленным на душевную боль и разочарование, а Грета была уже по уши сыта ими. Ей надоело принимать их, давать их, полагаться на них. Если она и научилась чему-нибудь с тех пор, как встретила Айзека, то тому, что жизнь была бы намного проще, если бы она полагалась только на себя.

Люк умер из-за нее, Айзек покинул ее, Вайат хотел того, чего она не могла дать, а теперь и Сиона предала ее. Каждый, кому она открывалась и к кому привязывалась, осмеливалась доверять, оставляли её одну снова и снова.

Поэтому она отказалась от эмоций. Это было таким облегчением.

По началу.

Без эмоций она могла беспристрастно обдумать ситуацию. Это защитило бы ее от душевных страданий и создало бы барьер между ее душой и злом, которое хочет ее заполучить.

Но она начала задумываться, не эта ли самая преграда делала ее слепой к тому, что было на самом деле важно. К тому, что она должна была увидеть раньше. Без своих эмоций она чувствовала себя оторванной от своей человечности.

«Твоя человечность это всё, что у тебя осталось.»

Это то, что поддерживало ее. Это то, что давало ей преимущество. Эти инстинкты охотницы-убийцы не были заложены в ней природой, как магия у фейри. Она заработала их потом, слезами и человеческой решимостью оставаться в живых и быть лучшей.

– Защищай свою человечность. Не позволяй никому ее у тебя отобрать.

Вот что она сказала Вайату и верила, что это самое важное, что она могла ему поведать. Возможно, ей стоит начать прислушиваться к своим собственным советам.

Она осмотрела пустую комнату башни. Похоже, что её довольно давно ни для чего не использовали – так же, как и остальную часть дворца – но стулья, столы и другая мебель были бы здесь лишними. Окна проходили по всему периметру. Это было единственным украшением, которое требовалось этой комнате.

Она перестала ходить туда-сюда и подошла к одному из них, чтобы выглянуть наружу, но она только лишний раз убедилась в своём положении. Отсюда открывался великолепный вид, но не было видно пути для побега. Стражи-фейри охраняли каждую башню. Они находились на стенах и патрулировали территорию.

Она посмотрела выше. Отсюда было видно больше областей Милены, чем из любого места в гоблинских землях. Справа от неё скопились горы, а слева… всё остальное. На самом деле, она почти смогла почти проследить путь, по которому они прошли, чтобы добраться сюда. Там была впадина Фоллс, а где-то там внизу должен быть Солемов мост. А там Гоблинский Лес.

Она напрягалась, чтобы увидеть больше, чем просто пейзаж. С этой высоты вечнозеленые растения казались крошечными, не более чем большое зелено-коричневое пятно с большими белыми мазками. Невозможно выделить что-то конкретное… например, существо.

Уже довольно долгое время что-то крутилось в её мыслях. Что-то, что она пыталась игнорировать, потому что… что ж, надежда не была с ней особо дружна.

Но теперь, когда она ей больше ничего не оставалось делать, кроме как ждать – вероятно, последней битвы в ее жизни – надежда опять начала вмешиваться в ее дела. Если и был момент дать ей последний шанс, то, похоже, это время было именно сейчас.

Но сможет ли она это сделать? Она всё ещё сомневалась. Были очень весомые причины для того, чтобы хотеть избавится от всех эмоций. Открыть им себя снова может стать ужасающей ошибкой. Если она сделает это, то ей придется столкнуться лицом к лицу с тем, что случилось с Айзеком.

Айзек.

Лишь одного его имени было достаточно, чтобы вывести ее из ошеломления, как будто настоящая Грета только и ждала любой возможности вырваться из этого мертвого, пустого места, в котором ее заперли.

Она прикусила язык, и всё отступило назад. Все страдания и вся боль, которые она пыталась оставить позади. Но вместе с тем пришло и непонятное чувство того, что Айзек все ещё где-то там.

Догадки. Надежды. Все это было неотъемлемой частью следования за эмоциями. И, возможно, это ей только показалось, но она почувствовала будто их связь снова наладилась. Наверно ее разорвала на какое-то время не его смерть, а ее собственное решение отказаться от своей любви к нему. Отказавшись от эмоций, она отказалась и от их связи.

Она прижалась лбом к холодному стеклу. Заструились тёплые слёзы. Она не смогла их остановить. Стрелы. Кровь. Скрюченная фигура Айзека. Она не должна продолжать надеяться – это принесет лишь ещё больше боли.

Даже если он жив, он всё ещё остаётся Потерянным.

Грета находилась в Милене вот уже четыре года, охотилась на Потерянных, но никогда прежде не слышала, чтобы кто-либо из них вернулся к нормальному состоянию.

И всё же…

Всё же.

Она должна уснуть, если хочет узнать наверняка.

Да уж, как будто она сможет это сделать.

Здесь не то место, где можно было бы позволить себе быть настолько уязвимой.

Стоит ли ей всё же рискнуть?

Она должна. Не только потому, что она не могла вынести того, чтобы сидеть здесь в ожидании фейри, и не только потому, что это мог быть ее последний шанс увидеть его.

«Я не отпущу тебя.»

Так он сказал ей в пещере Аграмона прямо перед тем, как вытащить ее из черного портала.

«Я бы забрал тебя у самой смерти, если бы пришлось.»

Она отвернулась от окон и соскользнула на пол, затем откинула голову назад к каменной стене и закрыла глаза. Умение дремать в любом месте, где бы она ни находилась, стало необходимым навыком, когда она проводила дни и ночи на охоте, и у нее никогда раньше не было с этим проблем.

Однако через секунду ее глаза снова открылись. Она посмотрела на дверь, прислушалась к движению по ту сторону. Ее разум был подобен локомотиву, мчащемуся вперед, таща за собой вагоны. Каждый из них был заполнен разными проблемами, о которых она пыталась не думать. Там был вагон Айзека, вагон Вайата, за ними следовали вагоны с другими мальчиками. Затем прошёл вагон с Сионой, вагон фейри, вагон с магией и…

Она подтянула колени к груди и приобняла их. Единственный способ уснуть – это очистить мысли. Единственный способ очистить ее мысли – это убедиться, что они сфокусированы только на одном.

– Айзек, – прошептала она.

Ее горло сжалось, пока она не почувствовала вкус соленых слез. Стыд и отвращение к самой себе охватили ее. Неужели она и вправду позволила им убить его и даже не почувствовала ни капли раскаяния? Если цена спасения от ее собственного разбитого сердца была в ущерб его жизни, то она никогда больше не будет достойна любви.

Она сглотнула и снова закрыла глаза. Было легко представить себе его лицо. Резкие уголки на его щеках и подбородке, насыщенность его аметистовых глаз, капризность на его губах, когда он улыбался, – что он, казалось, делал только для нее. Она представила, что он был там, рядом с ней, что она могла чувствовать его тело, излучающее тепло, как гигантская печь.

Она глубоко вздохнула и повернула лицо в сторону так, как будто он сидел там, наклонившись, чтобы дотянуться губами до ее уязвимой точки пульса, бьющейся на ее шее. Она почти на яву ощутила, как его рука обнимает её за плечи и притягивает ближе к себе, его горячее дыхание касается ее кожи, его шепот щекочет ей ухо.

«Я никогда не отпущу тебя.»

Её дыхание выровнялось, а ресницы затрепетали.

Когда она открыла глаза, то увидела, что все ещё заперта в комнате на крыше фейрийской башни, но уже была во сне. Она поняла это, потому что и он был там.

Не рядом с ней, не целуя, не обнимая. Конечно, нет. Он все еще был Потерянным, ходил на четырёх лапах по всей комнате, его лицо исказилось маской дикого, жестокого голода, когда он зарычал. Несмотря на то, что он осматривал маленькую, закрытую комнату, взгляд был наполовину прикован к ней.

Должно быть, это было не настолько хорошей идеей. Ей не особо хотелось узнавать ответ на вопрос, умрёт ли ее физическое тело, если ее убьют во сне.

Не делая резких движений, она медленно положила руки на колени, переместила вес и подтолкнула себя, оказываясь тем самым в положении стоя.

– Айзек.

Теперь всё его внимание было на ней. Он шёл так спокойно, что она могла видеть передвижение мышц на его туловище. Означало ли это, что он узнал своё собственное имя, и что ей удалось достичь его?

Он не попытался сразу же разорвать ее на части, но она и не сказала бы, что его разум был совершенно ясен. Он больше походил на загнанное в угол существо, готовое нанести удар, желающим нанести удар, как только она покажет хотя бы каплю уязвимости.

Никто из них не шевельнулся. Они стояли и смотрели друг на друга, казалось, вечность, а Айзек постоянно рычал. Она продолжала говорить, спокойно рассказывая ему о том, кто она, и кем они были друг для друга, но ничего не получалось. Нужно было что-то дать.

Она должна была установить контакт. В прошлый раз это получилось через прикосновение и воспоминание, которое, казалось, и придало ему ту ясность разума.

Комната башни была круглой. Она начала передвигаться вдоль стены настолько медленно, насколько могла. Его рычание значительно усилилось, но она сделала еще один шаг. Он бросился к ней, жестко щелкнув челюстью в миллиметре от ее носа, и она замерла, а сердце сжалось.

Он обошёл ее, и она вернулась к стене.

– Айзек, – вновь произнесла она. – Не позволяй лунам контролировать тебя. Ты сильнее их. Ты сможешь преодолеть это и снова стать нормальным. Ты сможешь вернуться ко мне.

Это привело к большой ошибке. Ее голос повышался по мере ее волнения, и он ответил ревом. Он направился к ней, всем своим видом показывая, что намерен оторвать ей голову, и она подняла руки, чтобы защититься, но ее бок остался открытым.

Его когти вошли в нее, как ножи разрезающие масло. Она закричала, боль была мгновенной и мучительной, настолько же реальной, насколько она ожидала почувствовать ее наяву. Ее ноги подкосились, а руки сжали его лапу в поисках поддержки, хотя его когти все еще были в ее животе, покрытые кровью.

Ее зрение затуманилось, но он был всё ещё здесь. Он наклонился над ней. Как она очутилась на земле? Она моргнула и сквозь прищуренные от боли глаза посмотрела вверх, на него.

Она прикасалась к нему. Прикосновение. Ее ногти впились в его предплечье. Сработало ли это? Его лицо было так близко к ее собственному лицу, но ее зрение было слишком мутным, чтобы понять, были ли его глаза все еще красными.

«Я не отпущу тебя. Не отпущу.»

– Айзек, – прошептала она, но было тяжело выдавить из себя даже одно единственное слово. Ее тут же охватил приступ булькающего кашля. Это не было хорошим знаком. Она опустила голову на бок, чувствуя, как пыль с каменного пола прилипла к ее щеке, на коже которой была теперь липкая кровь.

Ей вспомнилось событие произошедшее под вечер вскоре после их первой встречи, до того, как они по настоящему узнали друг друга, и, конечно же, до того, как между ними появилось что-то ещё кроме подозрений и недоверия. Она уже почти пропустила это и пыталась подумать о чём-то другом, но оно прицепилось к ней, когда ее кровь брызнула на пол…

Сельский дом. Заброшенный, потому что гоблинша-мать и оба малыша, которые жили там, были убиты прошлой ночью гоблином-мужем и отцом, ставшим Потерянным.

Такие случаи были самыми ужасными. К счастью, они происходили не часто. Она много охотилась в лесах, в горах, в Чёрных пещерах. Всё-таки бедняжек называли «Потерянными», потому что что-то в их жизни доставляло им слишком много переживаний, с которыми они не могли справиться, и они уходили. Как физически, так и душевно. Отдавшись лунам, они становились вольны наслаждаться свободой, которую Великая Мать преподносила им под видом дикого образа жизни – по крайней мере, это то, что ей довелось слышать об этом.

Но иногда Потерянные задерживались – они, казалось, не хотели оставлять позади свою цивилизованную жизнь – и Грета часто задавалась вопросом, чувствовали ли они всё ещё что-то по отношению к людям, которых бросили и пытались найти путь вернуться.

Конечно же, это всегда заканчивалось кровопролитием и криками… и удвоенной наградой.

Когда существо спустилось по склону, то всё ещё было время помешать ему убить кого-нибудь. Если бы она только была шустрее… Однако ей понадобился целый день, чтобы выследить его. Она не ожидала, что он вернётся к своему дому.

Она пробиралась через поле, ведущее к дому так тихо, как только могла, прячась за заборами и валунами встречающимися на пути, чтобы ее не заметили.

Существо стояло возле дома и завывало. Это было душераздирающе и зловеще. Было трудно не заметить кровь, покрывающую его мех и размазанную по челюсти.

К стене дома приблизилась тень.

Черт! Кто был настолько глуп, чтобы находиться поблизости от Потерянного? Кроме нее, конечно же.

Существо прекратило завывание и зарычало, прежде чем пойти… прямо к тому, что двигалось возле здания.

Она перестала прятаться и побежала.

Прижавшись спиной к каменной стене здания, Грета сделала глубокий вздох и заглянула за угол. Будучи охотником за головами, всю работу приходилось проделывать ночью. В этот раз было так же. От этого не становилось более спокойно, особенно сегодня вечером, когда луны были едва видны сквозь густой покров облаков.

Она покачала головой. Кто бы мог подумать, что эта же самая девушка, которой когда-то нужно было каждый день ложиться спать в порядочные 21:30, всего четыре года спустя будет вычищать земли от монстров в любое время ночи?

Тихий шум заставил ее вздрогнуть. Она поправила хватку на рукояти меча и завернула за угол, готовая сразить Потерянного…

А оказалась лицом к лицу с королем гоблинов.

– Что Вы здесь делаете? – нетерпеливо прошипела она. – Вы понимаете, какой опасности себя подвергаете?

– И Вам добрый вечер, данем Грета, – пробормотал он тихим голосом, от которого у неё мурашки по себе забегали.

Она отряхнула их и нахмурилась.

– Если Вам дорога Ваша жизнь, тогда оставайтесь здесь, не лезьте под руку и не двигайтесь.

Его приподнятая бровь совершенно точно указывала на то, что он думает о том, что она отдаёт ему приказы, и как только она отвернулась, он встал вплотную позади нее. Слишком близко.

Пока они медленно пробирались по периметру дома, она пыталась выбросить из головы мысли о его присутствии. Куда подевалось Потерянное существо?

На ее плечо легла рука короля гоблинов. Она повернулась, а он поднёс палец к губам. Она пристально посмотрела на него, но затем он указал на что-то над ее головой, и она посмотрела вверх, уже думая о чём угодно, кроме работы.

Открытое окно. Существо забралось внутрь.

Оно было на высоте трёх футов, слишком высоко для нее, чтобы самостоятельно взобраться до него и пролезть внутрь. Она посмотрела на короля гоблинов. Затем на окно. Затем снова на короля гоблинов.

Он усмехнулся, и что-то внутри нее натянулось, несмотря на решимость не обращать на него никакого внимания.

– Могу я предложить Вам свою помощь? – спросил он.

Ее глаза предостережительно сузились.

– Никаких шуточек. Держите свои руки при себе.

Его лоб сморщился.

– Значит, Вы не хотите, чтобы я Вас поднял?

Она вздохнула.

– Да, черт возьми, хочу. Поспеши.

Она повернулась лицом к стене, и он подошел к ней сзади, его руки сжались вокруг ее талии. Ей сразу стало жарко, и она почувствовала себя рассеянной. Сосредоточься на работе, Грета. Она прикусила губу и посмотрела на окно.

Он приподнял ее, и она покачнулась. Вздрогнув от удивления, она ухватилась за его руки, чтобы удержать равновесие. Он быстро перенастроил свою хватку.

Она не коснулась земли. Его тело было вплотную к ее спине, и он держал ее на достаточной высоте, чтобы прошептать ей на ухо.

– Я тебя поймал.

Ее сердце бешено заколотилось, но она кивнула.

– Немного выше, – пробормотала она. – Я всё ещё не могу дотянуться до окна.

Он поднял ее ещё выше. Его сила была впечатляющей. Она была высокой и далеко не изящной, но он даже не стал ворчать по поводу ее веса. Его дыхание было немного ускоренным, как впрочем и ее.

Она схватилась за подоконник и подтянулась вверх, делая паузу, чтобы убедиться, что она не попадет в засаду в середине проема. Это было похоже на спальню. В основном пустой, за исключением маленькой кроватки в углу. Детская комната? Забравшись внутрь, она обернулась, чтобы сказать королю гоблинов, что он должен ждать прямо там, но его большое тело уже протискивалось в окно. Впечатляет.

– Разве мне нужно напоминать Вам, чтобы Вы мне не мешали? – нетерпеливо спросила она.

Он посмотрел вниз, но, очевидно, был того мнения, что ее комментарий не заслуживает его ответа.

Шум привлёк внимание их обоих. Было похоже на то, что кто-то зарапает стены.

Они вышли из комнаты. Пол в коридоре был покрыт мокрыми, грязными следами размером с понтоны, ведущими к узким ступеням.

Чердак.

Она и король гоблинов медленно и осторожно приблизились. Она пошла вперед с мечом наготове, испытывая благодарность за то, что он, казалось, был готов позволить ей взять на себя инициативу.

На вершине лестницы она приготовилась к атаке, но то, что она увидела, поразило ее, и она не знала, что делать.

Потерянный гоблин стоял на коленях перед закрытой дверью, его рука лежала толстой древесине, когти царапали, царапали, царапали. Он почти процарапал сквозную дыру, но, что удивительно, он, вероятно, мог просто выбить дверь и покончить с этим, если бы это было то, чего он хотел.

Рядом с ней, король гоблинов склонил голову. В тот же миг она услышала звук.

Плач.

По ту сторону двери плакал ребёнок.

Шок и тревога разнесли по ее телу дрожь, и она инстинктивно сделала шаг вперед.

Существо с рычанием повернулось к ним. У нее было полсекунды, чтобы уловить сжатие его мускул, прежде чем оно набросилось на нее.

Она оттолкнула короля гоблинов назад, так что он был вынужден сделать пару шагов вниз по лестнице, в безопасную зону, а затем встала перед ним защитную позицию.

Ближайшие помещения сработали в ее пользу. Потерянному некуда было идти, он не мог избежать ее клинка. Всё закончилось в считанные секунды.

Король гоблинов прошел мимо нее и подошел к двери. Она посмотрела на мертвое существо и пробормотала свои извинения, которые она всегда приносила, когда была вынуждена отнять чью-то жизнь. Когда она обернулась, король гоблинов возвращался из комнаты на чердаке со свёртком в руках. Ее грудь сжалась.

Она снова посмотрела на существо, которое когда-то было отцом этого ребенка.

– Думаете, он знал? – пробормотала она. – Мог ли он помнить даже в находясь в состоянии Потерянного?

Он нахмурился.

– Вы охотитесь на них. Вы когда-нибудь видели, чтобы кто-либо из Потерянных, восстанавливал знания о чём-либо после тог, как их забрали луны?

Она покачала головой. Конечно же, нет.

– Но что, если…

– Для кого-то настолько опытного, у тебя слишком мягкое сердце.

Его взгляд, казалось, был слишком исследовательным, чтобы она могла сохранять душевное спокойствие.

– Надо уходить.

Он сделал шаг вперед и сжал ее руку.

– Спасибо за Вашу помощь этим вечером, данем Грета. Этот ребенок будет жить благодаря Вам.

Разве это хорошо? Вся ее семья погибла, и она осталась одна в целом мире – то, чего Грета никому бы ни пожелала.

– Я просто делала свою работу.

– Айзек.

Она вздрогнула.

– Что, простите?

– Мое имя, – напомнил он ей.

Она скрестила руки.

– Мне известно Ваше имя. А также мне известно, что Вы подстроили так, чтобы я назвала его в ту ночь, когда мы встретились.

Таверна Майдры. Уютный столик в углу. Часы разговора. Он заставил ее поверить в возможность дружбы в этом сумасшедшем мире… только чтобы потом понять, что ее обманули.

Он лишь усмехнулся. У чертова гоблина не было ни капли стыда.

Она пустилась вниз по лестнице.

– Я ухожу.

– Увидимся в твоих снах, – крикнул он ей вслед со смехом, заставившим ее кровь вскипеть…

Возможно, это был не тот способ, с помощью которого можно было его вернуть. Если и был какой-то шанс, то вероятно, она его уже упустила.

– Грета.

Она ахнула и снова посмотрела ему в лицо, ее сердце замерло. Его голос. Голос Айзека. Хриплый и гортанный, будто он глотал ножи последние несколько дней, но красивый для ее ушей.