Текст книги "Расчёт по-королевски (ЛП)"
Автор книги: Хизер Лайонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)
Глава 54
Эльза
Паркер уехал, и Шарлотта представила все доказательства, что им с Джозефом удалось раздобыть касательно финансового краха семьи.
Ваттенголдия является конституционной монархией, что означает, что королевская семья имеет лишь символическую, а не абсолютную, власть. При этом мой отец пользовался большой популярностью и влиянием, почти как его отец, и как отец его отца. Парламент прислушивался к монархам Ваттенголдии не потому, что так надо было, а потому что их государи искренне заботились о будущем своей страны. Тем не менее, наш род всегда жил на широкую ногу. Мало того, что налогоплательщики княжества платили в нашу казну, так мы ещё владели несметными портфелями недвижимости, холдингами в технологических компаниях, а также неслабой коллекцией изобразительного искусства. Возможно, к акциям и облигациям мама не имела доступа, но к деньгам налогоплательщиков он был. Ослеплённая своим видением процветающей Ваттенголдии, она тайком вложила средства в то, что оказалось мошеннической схемой. И всё только ради того, чтобы превратить страну в Северное Монако.
Миллионы долларов, доверенные нам на грамотное применение налогоплательщиками, оказались пущенными на ветер.
По правде сказать, я могла понять неистовство родителей. Правители они или нет, но объяснить народу, почему отчисления с их зарплат исчезли и, скорее всего, безвозвратно, может быть очень тяжело и стыдно. Из-за недостатка ликвидного имущества во дворце, была лишь маленькая надежда успеть обменять его на деньги раньше, чем княжество потрясёт скандал. В Ваттенголдии все без исключения подвергаются аудиту, даже монархи. Поэтому, что сделали мои родители, чтобы быстренько вернуть себе состояние (несколько миллионов евро)?
Решили выдать свою дочь за состоятельного, свергнутого принца в обмен на восстановление спокойствия во дворце.
Шарлотта была в другой комнате – висела на телефоне с Джозефом и Дикки. Она ворковала что-то в трубку, спрашивая малыша, хорошо ли он проводит время с папочкой. И я знала это, потому что, боюсь, что весь отель мог слышать тот разговор также прекрасно, как и я.
– Ребёнок ведь не глухой, Лотти! – кричала я ей.
Кристиан поднялся с кровати и закрыл дверь.
– Шарлотта тоже.
Я вдевала в уши фамильные изумрудные серьги, подаренные мне отцом на шестнадцатилетние. Можно ли будет на деньги от их продажи хоть как-то покрыть долг родителей перед Ваттенголдией?
– Скорее всего. Каким бы милым Дикки не был, его лёгким можно только позавидовать. Удивительно, что Шарлотта в ясном сознании.
Он подошёл к тому месту, куда Шарлотта повесила моё платье для вечера. Это было элегантное шёлковое платье от кутюр.
– Мне нравится это платье. Хотя у тебя есть поразительная способность выглядеть одинаково прекрасно в любой одежде.
У меня подкосились колени.
– Знаешь, я ведь могу придумать причину всё отменить. Мэтт уже делал предположение, что мне нездоровится, – при малейшей мысли об этом мужчине во мне всё закипало.
Кристиан стянул с вешалки платье.
– Не Мэтт здесь злодей, Эльз, как бы ты сейчас не воспринимала ситуацию. Если наши подозрения оправдаются, то он всего лишь такая же загнанная в угол пешка, как и мы.
Я швырнула свой халат на кровать и приняла от него платье. Его взгляд был полон желания, пока он смотрел, как я надевала платье через голову.
– Может сегодня получится вывести его на разговор, – сказал Кристиан. – Незаметно, на тот случай, если за вами, и правда, кто-то будет наблюдать.
Я повернулась к нему спиной и перекинула волосы через плечо.
– Застегнёшь?
Он провёл пальцами вдоль позвоночника: сначала до линии роста волос, а затем вниз до места, где спина переходит в попу. Поцелуй лёг на плечо, и молния начала медленно застёгиваться кверху. И я так сильно хотела провести этот ужин с Кристианом, а не с кем-то другим!
– А вы с Шарлоттой устроите пижамную вечеринку, пока меня не будет?
Он легко прикоснулся губами к коже ниже уха перед тем, как вернуть волосы назад.
– Мм, очень даже может быть. А потом ещё подушками будем драться.
Я повернулась.
– Осторожнее. Когда дело касается подушек, с ней лучше не связываться. Помню, как-то в детстве я неделю ходила с синяком под глазом благодаря её нереальному усердию.
– Замётано, – он провёл ладонями вниз по моим рукам. – Постарайся сегодня развлечься, несмотря ни на что. Мэтт по-братски приятный и милый парень, не забывай.
Я поднялась на носки, обвивая ладонью его шею сзади.
– Заедешь за мной после всего этого?
Его рот был так близко к моему, что мы с ним дышали одним воздухом.
– Уверена, что это хорошая идея?
– Нет. Но я всё равно хочу этого.
Когда я, наконец-то, добралась до ресторана, Мэтт выглядел... Хм, как Мэтт, только на стероидах. Он облачился в клетчатую рубашку и изящную бабочку, а также серый свитер с эффектом старины и облегающие брюки, казавшиеся выкрашенными в тёмно-серый цвет. На его волосах был мусс, на подбородке – неряшливая щетина, на глазах – слегка покосившиеся очки. Сложно было отрицать, но Мэтт являл собой образец симпатичного принца-хипстера.
Когда меня довели до стола, за которым он уже сидел, ресторан наполнился приглушёнными перешёптываниями. За мной по пятам следовали маленькие вспышки света. Мой охранник быстро оглядел зал, прежде чем раствориться среди прочих посетителей вместе с охраной Мэтта. Когда я подошла, он поднялся, предложив мне то, что – я уверена, он надеялся – было доброжелательной улыбкой. Хотя, она больше напоминала меланхолию, нежели пожелание добра. И была немного натянутой.
Он знал – эта мысль не давала мне покоя. Он знал, что где-то там есть женщина, которую он любит, или, по меньшей мере, когда–то безумно любил. И он знал, также хорошо, как и я, что это женщина не я, и никогда ей не стану.
Мы обнялись в знак приветствия, скрепив его чмоками в воздух. Как только мы сели, материализовался официант, чтобы откупорить бутылку вина, охлаждавшуюся неподалёку. Мэтт сказал мне:
– Прелестно выглядишь сегодня, Эльза.
Я приняла с подноса бокал.
– Я только что размышляла, каким умным ты выглядишь сегодня.
Мэтт усмехнулся.
– Из-за очков, что ли?
– Из-за них тоже. Очень мило, тебе идёт, – для принца, влюблённого в американскую докторшу, это выглядело как протест против стереотипа.
Мэтт притворно поморщился. Я вопросительно подняла бровь, отчего он уточнил:
– Мило... прям ножом по самолюбию.
Мне захотелось хихикнуть, когда мне вспомнились слова Кристиана.
– Сначала умный, потом милый? – забавно. Я покачала головой в удивлении – А я-то думала, что люди приходят послушать, как я блещу красноречием.
Послышался раскат смеха из его горла, и было приятно видеть, как часть складок на его лице искренне расслабилась.
– Мне не часто приходилось выступать с речами, если не считать школьных докладов. Наверное, мне следует считать это бонусом от свержения династии.
"Той, что отчаянно пыталась вернуть себе трон", – подумала я про себя.
– Тебе нравилось учиться в Америке?
Скрываемое доселе сожаление накрыло ту толику радости, что он позволил себе.
– Безмерно, – он отвёл взгляд в окно, открывавшее вид на улицы Парижа. – Ты училась в Оксфорде в Великобритании, не так ли?
Да, Мэтт, классно ты тему поменял.
– Да.
Он почесал свой неряшливый подбородок.
– Я часто думал о том, чтобы вернуться и доучиться до докторской степени.
Я медленно попивала вино, приятно согревавшее моё горло
– В Америке?
Его вздох в купе с быстрым кивком головой явил собой всплеск самоуничижения.
– Хотелось бы, но...
Хрусталь тихо пропел свою песнь от касаний с моими губами.
– Но тебя хотят поженить на мне и отправить жить в Ваттенголдию.
– Эльза...
Я подняла своё меню и распахнула его.
– Никогда раньше не ела в этом ресторане. К тому же, я влюблена в другого человека, по уши, – я широко улыбнулась поверх чёрной кожаной папки. – Что ты мне сегодня посоветуешь заказать?
Бокал с вином примёрз к его губам, как только между нами прошипели, подобно выходящему из воздушного шарика воздуху, мои слова.
– Я неравнодушен к рыбе, как ты, наверное, знаешь. Это же прямо про Скандинавию, там столько воды вокруг.
Он направил свой бокал к столу. Прочистив горло, он тихо сказал:
– Мне об этом прекрасно известно.
Это он явно не о моих гастрономических предпочтениях говорил.
– А ты?
Его глаза были закрыты под очками, руки крепко вцепились в скатерть стола.
– Да, – его голос стал хриплым. – Я не слепой, знаешь ли. Я видел, что происходит. Все это знали, включая меня.
– Так всё же...?
– Мои руки связаны, – когда он распахнул глаза, они были наполнены злостью и сожалением. – Думаешь, мне нравится идея поступать так с другом?
– О каком друге ты сейчас говоришь? – легкомысленно спросила я. – Обо мне или о нём?
– Ты должна понять...
В раздражении я подалась вперёд. Достало уже притворяться. Меня нисколько не колышит, устроит мне мать линчевание, как только узнает, что я не лебезила во время обеда перед своим женихом, или нет. – Я не понимаю, потому что ты уходишь от ответа на вопрос, почему тебя устраивает весь этот фарс. За нами и сейчас наблюдают?
Снова появился официант с корзинкой хлеба в руке. Мэтт быстро заказал нам обоим жареного морского окуня, вновь отослав молодого человека подальше.
– Я ухожу от ответа, когда нахожусь в центре битком набитого ресторана. Не там же, где полно... глаз и ушей.
– Отлично. Тогда где мы это обсудим?
Он покачал головой.
– Это всё равно роли не сыграет. Обсудив это, мы ситуацию не изменим.
– Не соглашусь.
Он пристально смотрел на меня. Уголки его рта очерчивали жёсткие складки, недовольство определённо готово было сорваться с губ, но как только я решила, что он продолжит спор, он просто вздохнул.
– Ты нравишься мне, – сказала я ему. – Хочешь верь, хочешь не верь. И я думаю, при прочих обстоятельствах мы бы обязательно стали отличными друзьями. И, надеюсь, однажды мы ими станем. Но ничего из этого не случится, пока мы будем продолжать скрывать что-либо друг от друга.
Его губы сжались, когда он потирал свой лоб.
– Итак, я начну. Недавно я выяснила, почему я должна была выйти за тебя. Боюсь, это безнадёжно старомодная причина. Меня вынуждают выходить замуж за твои деньги. За кучу денег, насколько мне известно, – я сложила руки. – А теперь твоя очередь.
Несколько секунд я боялась, что он откажется отвечать. Я официально сделала ему вызов – конечно же, тихо – и дала ему понять, что не отступлю. Не важно, что происходит между мной и Кристианом, я не выйду за того, кого не люблю.
Я уже допивала свой бокал вина, когда он пробурчал:
– Моя причина не такая пикантная. Я согласился на это, потому что иначе пострадает человек, очень много значащий для меня. А я не могу этого допустить.
Он говорил о Ким. Это должна быть она.
– Мэтт...
– Если ты хочешь и дальше это обсуждать, то ладно. Давай, – он снял свои очки и потёр переносицу. – Но не сейчас. Ты не единственная, о чьём поведении будет доложено, знаешь ли. Завтра мы должны поехать любоваться видами города, но... может, ты отравишься едой? Или проснёшься не с той ноги? Я зайду, чтобы проведать тебя, и тогда мы сможем поговорить. Скажем, за чаем? – его губы свернулись в грустное подобие улыбки. – Как в старые времена. Если рассматривать неделю чая достаточной для этого.
Я посчитала в уме время, когда Паркер и Ким могли бы прилететь. Чай днём был бы как раз вовремя. Если всё пройдёт как спланировано, самолёт из Нью-Йорка приземлится в Париж именно в это время.
Передо мной поставили тарелку, наполненную изысканной едой. И я сказала Мэтту:
– Это свидание.
Глава 55
Кристиан
– Могу я быть честной с тобой?
К слову, Шарлотта всегда говорила честно со мной, начиная с нашего первого разговора по телефону.
– Конечно, не мне прерывать эту традицию, – сказал я ей.
– Как же не Вам, – её глаза сузились. – Хотя бы обдумайте это.
Я ничего не сказал. При всём своём уважении и даже симпатии к личной помощнице Эльзы, заверения Шарлотты в искренности своих чувств к её начальнице не были моей главной задачей на этот вечер.
– Я думаю, даже если бы Эльза не встретила вас, она бы всё равно воспротивилась выходить за кого-либо, кого едва знала, и, уж тем более, кого не любила. Она миллион раз заводила с отцом спор из-за этого накануне Десятилетнего Саммита. Уверена, что вы хорошо осведомлены о её упрямстве...
– Это ещё мягко сказано, – пробормотал я.
– И что она желает самого лучшего для своей страны. Жители Ваттенголдии обожают её.
– Это они правильно делают.
Шарлотта положила бумаги, которые она читала, на стол и полностью развернулась ко мне.
– Потеря её станет для нашей страны самым страшным разочарованием.
Я взял свою бейсболку и направился к двери.
– Неужели?
***
Эльза покидала ресторан в сопровождении вспышек света и любопытствующих лиц, желавших увидеть не одну, а сразу две королевские особы вместе. Она улыбалась своей королевской улыбкой, той, которая выражала дружественную терпеливость. Мэтт был справа от неё, его рука лежала у неё на пояснице.
Он довёл её до лимузина – в котором её ждал я – прижавшись к ней ближе, чтобы прошептать что-то на ухо. Уголки её губ вздёрнулись кверху, когда она приложила ладонь к его щеке, и затем они оба обменялись воздушными чмоками. Я отодвинулся подальше, ближе к окну, разделявшему переднюю и заднюю части салона, удостоверившись, что сижу на стороне для пассажиров.
Водитель открыл дверь машины, чтобы Эльза смогла сесть в неё. Её глаза быстро стрельнули в меня и затем вернулись к Мэтту.
– Увидимся завтра, – говорил он.
Дверь захлопнулась, оставив нас в окружении тонированных окон.
– Ты слишком далеко, – она похлопала по сиденью рядом с ней. – Так, синяков нет, значит вечер с Шарлоттой не закончился дракой на подушках?
Машина отъехала с обочины, и тогда я смог перебраться к ней.
– Увы, нет. Добрую часть вечера она общалась с мужем по телефону.
– А чем ты занимался?
– Я разговаривал с братом. Моя мать... мягко говоря, недовольна тем, что я сейчас нахожусь не в стране.
– В смысле?
– В смысле, я надеюсь, что ты никогда не забудешь, что Великая Герцогиня совсем не та, за кого себя выдаёт на публике.
В синеве её глаз вспыхнуло беспокойство.
– Впрочем, это неважно. Она может беситься из-за всего, чего ей хочется, но... С меня довольно её манипуляций. Я сейчас там, где хочу быть.
После моих слов Эльза смотрела на меня так, словно я был единственным мужчиной на земле, и у меня голова пошла кругом от обуревавших меня эмоций. "Я люблю тебя", – хотел я сказать ей, когда я приблизился к её прекрасному лицу. "Я люблю тебя. Я обожаю тебя. Я не смогу жить без тебя".
Но я ничего из этого не сказал. В эту секунду чувства были слишком сильны, чтобы формулировать связные предложения, поэтому я просто поцеловал её. Сначала мягко, как при нашем первом поцелуе в Калифорнии, и я вмиг оказался под её чарами, потому что её губы был горячими и манящими, как магнит, от которого я был не в силах оторваться.
Она схватила меня за плечи, притягивая ближе к себе. Машина притормозила, вне сомнений, из-за светофора, и откуда-то из глубин моего сознания мне вспомнилось, что по дороге до отеля будет ещё целая куча светофоров. Я мог бы сказать, что это имело значение и что я беспокоился о правилах приличия или хотя бы о риске быть застуканными за чем-то. Но все окна вокруг нас были такими тёмными – даже то, что было поднято между нами и шофёром – и мне так сложно было противиться своему желанию...
Я притянул её к себе на колени, расположив её ноги вокруг меня. Наши поцелуи становились всё более страстными, мой язык сплетался с её языком, пока она не простонала мне в рот. Чёрт, какой же это был потрясающий звук! Я совсем разгорячился.
Я хотел её. Здесь. В этой самой машине.
Словно услышав мои мысли, Эльза отклонилась назад и расстегнула своё платье-пальто. У меня во рту пересохло, а член встал как каменный.
Под одеждой на ней был только кружевной лифчик и трусики.
– Ты ходила на ужин в одном пальто? – я стянул с её плеч шерстяное платье, а потом провёл руками вдоль её рук на пути к её груди. – Что случилось с тем платьем, которое я помогал тебе одеть?
Она совершенно обворожительно рассмеялась, отчего моя голова ещё сильнее закружилась от счастья.
– Так как ты согласился встретить меня, я решила, что платье будет лишним. Я скинула его перед тем, как выйти. Ты разве не видел, что оно висит в спальне?
Я прижался губами к её шее и слегка втянул кожу губами. Её голова запрокинулась назад, отчего её длинные волосы рассыпались по моим пальцам, проворно расстёгивавшим лифчик. Я аккуратно снял его, скинув на соседнее сиденье.
О боже, как же я любил её грудь!
Я нагнулся и начал обводить кончиком языка вокруг соска. Она тихо постанывала, крепче сжимая пальцами мои плечи. Я покачивал её, упиваясь ощущением того, как мой член тёрся о крошечную полоску шёлковых трусиков, которые всё ещё были на ней. Мои зубы покусывали набухшие соски, после чего я снова вернулся к её губам ради жаркого поцелуя, заставившего меня изнывать от желания быть внутри неё.
Она стащила с меня футболку через голову, швырнув её назад.
Я просунул пальцы под краешки её трусиков. Она склонилась ко мне и прошептала в ухо:
– Порви их, Кристиан.
Одно удовольствие выполнять команды этой женщины.
Её вздох распалил меня. Я провёл ладонью вдоль внутренней части бедра до того места, где она уже стала влажной для меня. Эльза снова резко вздохнула, когда я начал водить своими пальцами по тому чувствительному местечку между её ног, и ещё раз, когда я всунул палец глубоко внутрь неё.
Машина снова затормозила. Меня не волновало из-за чего на этот раз, ведь теперь она двигалась взад-вперёд на моей руке, запрокинув голову назад, и я думал, что даже если мир взорвётся, мне будет абсолютно всё равно, пока я мог видеть её в таком состоянии.
Она нащупала пуговицу, потом молнию на моих джинсах, и хриплым голосом Сирены, зовущей за собой, тихо сказала:
– Ты нужен мне. Сейчас.
Я вынул из неё свои пальцы, когда она достала мой твёрдый член. Я заправил края джинсов как можно крепче, перед тем как она оседлала меня.
Именно такую позицию она и хотела прошлой ночью. Для меня больше ничего не существовало, только она. Пока машина везла нас, я оживал и умирал с каждым новым движением, с каждым сладострастным стоном.
Глава 56
Эльза
– Это было, – сказала я Кристиану, наклонившись, чтобы поцеловать его, – ещё одно моё начинание. Я про секс в машине.
Какая-то машина снаружи посигналила. Я подпрыгнула, но потом засмеялась. Я хохотала, и это было так здорово.
Он приложил ладонь к моей щеке.
– И моё тоже, – тихо сказал он.
Я смотрела на его взмокшее прекрасное лицо.
– У тебя никогда раньше не было секса в машине? Это весьма... неожиданно.
Он поёрзал, напоминая мне, что он всё ещё был во мне.
– Не в движущейся машине. Так что да, это было и моё начинание.
Прозвучал ещё один гудок, когда машина затормозила. Должно быть, мы были уже совсем близко к отелю.
Я перегнулась и достала свой лифчик.
– И как, секс в движущейся машине лучше, чем в припаркованной?
Он убрал мои руки, когда я попыталась сама застегнуть лифчик, чтобы сделать это самому.
– О, вне всяких сомнений, – одной рукой обхватив меня сзади, он смог пододвинуть нас вперёд и достать до моего пальто и своей майки.
Я медленно натянула через голову его футболку, разглаживая пальцами мягкую ткань.
– Я рада.
Он ничего не сказал, пока нежно просовывал мне руки в рукава платья перед тем, как его застегнуть. Машина дёрнулась вперёд, и я нехотя слезла с его коленей, чтобы дать ему возможность выправить джинсы. Хотя потом я сама застегнула их.
Он сказал мне:
– Мне нравится делать что-то впервые с тобой, Эльз.
Я наклонилась к нему, чтобы поцеловать.
– Мне тоже.
– Вообще-то, – прошептал он мне в ухо, – если это будет возможно, все мои начинания, с этого момента, будут только с тобой.
Мне тоже ужасно хотелось сказать ему, что я и сама этого страстно хочу, и что мне никогда не приходилось испытывать того, что я чувствовала к нему, раньше, но как только его язык вновь коснулся моего, я снова растворилась в нём.
Глава 57
Кристиан
Если верить Лукасу, то из-за невозможности выйти на мой след, Волчица просто рвала и метала.
– Чёрт, братишка, если вернёшься домой, будь готов к домашнему аресту. А у нас, кстати, есть темницы? Уверен, что именно туда она тебя и запихнёт. Волчица убеждена, что ты последовал примеру Изабель.
Эльза спала в другой комнате. Как только она уснула, позвонил Паркер, после чего у меня пропало всякое желание спать.
Ким хотела поговорить со мной.
Так как сам по себе разговор был коротким, я изложил ей суть дела как можно проще. Её всхлипывания перемежались репликами негодования.
– Ненавижу долбаную семью Мэтта, – сказала она мне, и я вздрогнул от такой резкости. Она была хорошей девушкой, даже милой (как бы я ни подкалывал Эльзу по поводу убогости этого слова), и было несправедливо то, что её жизнь, и так полная потрясений, была снова перевёрнута с ног на голову из-за нечаянной влюблённости в человека голубых кровей.
– Ты хочешь приехать в Париж? – спросил я её.
Она колебалась, явно озабоченная тем, что подумает об этом Мэтт. Но затем на первый план вышла та железная решимость, которую я и раньше замечал в её характере.
– Приеду, как только смогу, Кристиан.
А сейчас я обсуждал по телефону с братом то, как один из членов королевской семьи достоин ненависти.
– Ты дал ей то письмо? – спросил я про записку, которую оставил на всякий случай.
– Что ты, нет! Я буду похож на самого неблагодарного сына на планете, если признаюсь, что придержал его, чтобы насладиться видом того, как её колбасит?
– Тогда принимай весь её гнев на себя, – заметил я. – Я ни при чём.
– Это пока ты в грёбаной Франции, а не в Эйболенде. Стоит тебе одной ногой ступить на нашу каменистую почву, как тебя поведут на расстрел, а потом на виселицу, чтобы расчленить на кусочки, чтобы потом Волчица смогла снова их сшить вместе в марионетку, которой сможет управлять. Хочешь Распутиным стать? Когда вообще думаешь возвращаться? Потому что я не знаю, насколько меня ещё хватит, чтобы не дать ей окончательно с цепи сорваться.
– В смысле намордник свой сгрызть? Кстати, Распутина не вешали и не расчленяли.
– Зануда хренов. Ну ты меня понял, Крис. Волчица жаждет твоей крови. На вопрос-то ответишь?
– Если повезёт, к ночи будет решён самый важный вопрос. Или, по меньшей мере, частично решён.
Усмехнувшись, он пожелал мне удачи, чему я был признателен. Удача была нужна мне как никогда.
Шарлотта отправилась в аэропорт, чтобы забрать Паркера с Ким, оставив нас с Эльзой для очной ставки с Мэттом. В то время как моя любимая открывала дверь, мне вспомнилось то время, когда одним прекрасным летним деньком мы с принцем Шамбери и друзьями ходили под парусами в районе Новой Англии. То было потрясное время! Море выпитого холодного пива... вдали от любопытных глаз. Мы не были принцами тогда. Мы просто тусили, как хорошие приятели.
Надеюсь, что и с этим делом мы тоже сможем разобраться как хорошие приятели.
Мэтт был не сильно удивлён увидев меня, когда Эльза провела его в гостиную. Он протянул для приветствия руку, и я с готовностью принял её. И когда он сказал:
– Несмотря ни на что, я рад нашей встрече, – я поверил ему.
Эльза села рядом со мной на диване. Мэтт выбрал кресло напротив нас. Как жаль, что всё это будет больше похоже на допрос, но, как дал понять мой брат, счёт шёл на секунды. И я спросил своего давнего товарища:
– Что происходит?
Он издал нечто очень похожее на смешок, но прозвучавшее не очень-то весело.
– Я знаю, что вы с Лукасом считаете, будто только вам так повезло иметь худшую мать в мире, – сказал он мне, – но позволь мне тебя заверить, что у меня всё ещё круче. Мои родители... – он покачал головой. Глубоко вздохнул. – Просто скажем, что они не выразили радости, узнав, что их единственный сын пожелал, как они это окрестили, спустить свою жизнь в унитаз. Они также считают неприемлемой идею запятнать их родословную детьми, зачатыми какой-то трущобной простушкой.
– Ничего себе! – придя в ярость от того, что подобные суждения могли быть сделаны о человеке, с которым они даже не встречались, я сказал, – да пошли они. Они же ни хрена не знают о Ким.
– Я сказал им то же самое, и тогда они перешли к угрозам со своей стороны, обещая, что превратят жизнь Ким и её семьи в сплошной ад, если я не оставлю её и не женюсь на ком-то из тех, кого сами выберут. На ком-то, кто поможет вернуть славу роду Шамбери.
Лицо Эльзы побледнело. Среди угроз Принца Густава такого ей слышать не приходилось.
– После утраты своего могущества, моя семья стала... давайте так, дружить с теми, чей род деятельности не всегда был законным. Эти отношения поддерживались годами и доказали свою выгоду, которой даже не хочу вас грузить. Но достаточно сказать, что всякий раз, как у Шамбери возникают проблемы, требующие решения, на помощь приходят их компаньоны.
Вот кусочки паззла и сошлись. Ким была под наблюдением благодаря Шамбери.
– А Ким знает? – спросил я.
Он покачал головой.
– Я просто сказал ей, что они не одобряют. Я не хотел беспокоить её. У неё и без того слишком много забот из-за её собственной семьи.
Я поцеловал тыльную сторону ладони Эльзы, прежде чем встать.
– Думаю, нам необходимо выпить. Хотя, боюсь, что у нас небольшой выбор. Скотч подойдёт?
Мэтт кивнул. Эльза попросила его продолжить.
– Понимаешь, когда мои родители узнали, что я встречаюсь с кем-то, кто их не устраивал, они взбесились. Мне было велено немедленно порвать эти отношения. Я упёрся. Тогда они направили здоровяков, к которым частенько обращались, избить одного из братьев Ким.
Я чуть не выронил из рук тяжёлый стакан.
А Эльзе он сказал:
– Её семья тоже весьма плотно повязла в криминале, поэтому то, что случилось, причём не где-то, а на их территории, действительно напугало.
Любимая пришла в ужас. Как и я.
– Раньше, чем я успел сообразить, что произошло, кого-то подослали и к Ким, – он тяжёло сглотнул, – она провела в больнице несколько дней, думая, что на неё напала конкурирующая банда, а не мафия.
Я передал Мэтту скотч, не зная, что и сказать на это.
– Меня заверили, что если помощникам родителей снова придётся выехать на дело, то они уже не будут такими милосердными, – он сделал большой глоток янтарной напитка, морщась от того, как скотч спускался по горлу, – я поверил им. Хоть я и порвал с ней, я дал одному из её братьев деньги, чтобы тот нашёл для неё безопасное место, – Мэтт откинулся на спинку стула, на его лице читалось поражение, – Это было пять месяцев назад.
– Ты говорил с ней? – тихо сказала Эльза. – Виделся с ней потом?
– Я не мог рисковать, – его захлестнула отчаяние. – Я даже не смог увидеть её после того нападения, только те фото, что остались в моём кабинете. Так что видишь, Эльза, я понимаю, что это не то, чего ты ожидала, и я точно не буду тем, кто отменит нашу свадьбу. Шамбери повелели мне связать себя брачными узами с династией Васа. Если я откажусь, я просто не вынесу мысли о том, что может случиться с Ким.
Господи. А я-то думал, что у меня всё хреново с Волчицей.
И тогда послышался стук в дверь. Эльза бросила многозначительный взгляд перед тем, что пойти открыть дверь. И мне внезапно в голову пришла мысль, что зря мы привезли Ким в Париж. А что, если за ней следили? Что, если за ней послали мордоворотов, которые доложат о её перемещениях семейству Шамбери?
Но тогда в номер вошла она сама, её живот был большим и прекрасным. За ней проследовали Шарлотта и совершенно вымотанный Паркер. Мэтт медленно поднялся: его глаза округлились, а руки заметно тряслись, пока он разглядывал её.
Было совершенно ясно, что он и понятия не имел о её беременности.
– Что... – Он сглотнул, таращясь на её выпирающий живот. – Как… – и тогда он пересёк комнату, чтобы обнять её за плечи, сохраняя полное молчание. Она плакала, он тоже, и, если я не ошибался, то и Эльза вместе с Шарлоттой.
Какого чёрта! У меня самого глаза были на мокром месте.
– Почему ты не сказала мне? – спросил Мэтт у Ким.
– По крайней мере, теперь мне точно не придётся давать ему пинка под зад, – промурлыкала Эльза, после чего мы все вышли, чтобы, наконец, оставить их наедине.
