Текст книги "Лезвия и кости (ЛП)"
Автор книги: Хизер К. Майерс
Соавторы: Фрэнки Кардона
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
23
Сиенна
В комнате Адриана витал запах китайской еды, странно успокаивающий аромат, который смешивался с нотками его одеколона. Мы сидели на полу, скрестив ноги, с тарелками на коленях, и в уютном молчании разделяли трапезу. Время от времени наши взгляды встречались, и это говорило больше, чем могли бы сказать слова. Между нами была какая-то легкость, фамильярность, которая не соответствовала сложности наших отношений. Откусив кусочек немного жесткой лапши, я не могла не улыбнуться. Этот простой момент казался мне более интимным, чем любой грандиозный жест.
Когда мы закончили есть, Адриан убрал тарелки, а когда вернулся, в его взгляде появилась явная энергия. Словно невысказанные слова и подавленные желания прошлого всплыли на поверхность, создавая напряжение, которое одновременно волновало и пугало. Он потянулся ко мне, его прикосновение было нежным и в то же время наполненным тоской, которая отражала мою собственную. Когда мы снова занимались любовью, все было не так, как раньше: нежно, исследовательски и медленно.
Лежа с ним после этого, я ощутила чувство завершенности, которого никогда не знала. Мягкость его простыней, тепло его тела рядом с моим, ровный ритм его дыхания – все это слилось в чувство полного удовлетворения. Я была там, где хотела быть, и с тем, с кем хотела быть. Сомнения и страхи, мучившие меня, казались пустяками перед лицом всепоглощающей правильности этого момента.
Когда меня сморил сон, я прижалась к Адриану, положив голову ему на грудь. Я чувствовала ровный стук его сердца, который напоминал о его присутствии и о том, что мы реальны. Его рука обхватила меня, притягивая еще ближе, и в этих объятиях я чувствовала себя в безопасности, лелеемой, любимой. Это был разительный контраст с одиночеством, которое часто охватывало меня, одиночеством, которое я до сих пор не осознавала в полной мере.
Засыпая, я поняла, что это все, чего я когда-либо хотела, – не великие романтические жесты или сказочные концовки, а тихая, искренняя связь. Это чувство, что меня понимают, принимают и ценят. С Адрианом рядом я позволила себе уснуть и помечтать о будущем, в котором это чувство принадлежности будет не просто мимолетным моментом, а постоянным, определяющим аспектом моей жизни.
На следующее утро меня разбудило мягкое прикосновение губ Адриана к моим. Мягкость губ пробудила меня ото сна, и улыбка заиграла на моих губах еще до того, как я открыла глаза. Адриан смотрел на меня сверху вниз, и в его глазах была такая нежность, что у меня замирало сердце. Ранний утренний свет проникал сквозь занавески, отбрасывая теплый отблеск на его лицо, подчеркивая его красивые черты.
Мир вокруг нас словно растворился, оставив только нас двоих в пузыре спокойствия. Поцелуи Адриана были легкими, как прикосновение крыльев бабочки, и прокладывали дорожку от моих губ к изгибу челюсти, вниз по впадине горла. Каждая ласка была наполнена обожанием и жаждой большего, разжигая во мне огонь, который разгорался все ярче с каждым мгновением.
Пока его губы продолжали свое путешествие, исследуя каждый сантиметр моей обнаженной кожи, я восхищалась нашей близостью. Между нами существовало негласное взаимопонимание, глубокая связь, выходящая за рамки физической сферы. Он словно знал, как разгадать самые глубокие слои моей души, переплетая наши желания и уязвимые места в танце, старом как само время.
Его руки прочерчивали узоры по моим бокам, оставляя за собой след из мурашек. Каждое прикосновение было продуманным, намеренным, чтобы полностью раскрыть меня. Предвкушение нарастало с каждой минутой, и в конце концов я больше не могла этого выносить. Я обхватила Адриана руками и притянула его ближе, мои губы искали его тепла. В тот же миг наш поцелуй стал еще глубже – слияние языков и зубов, будоражащий душу обмен эмоциями и желаниями, от которого у нас обоих перехватило дыхание.
Руки Адриана переместились на мою талию, как бы закрепляя меня в этом моменте. Он скользнул пальцами под подол моей рубашки, поднимаясь вверх, пока не стал ласкать мою кожу. Я тихо застонала, выгибаясь навстречу его прикосновениям и смакуя ощущения от его пальцев, исследующих мое тело.
"Ты сводишь меня с ума", – прошептал он, его голос дрожал от потребности. "Я не могу сопротивляться тебе".
От его слов у меня по позвоночнику пробежали мурашки, и я поняла, что чувствую то же самое. Наша связь была неоспоримой, и с каждой секундой она становилась только сильнее.
Он оторвал свои губы от моих и стал целовать мою шею, плечи, грудь, пока его лицо не оказалось между моих ног.
Я покраснела, наблюдая за тем, как он пристально смотрит на мое сердце. Он провел пальцами по внутренней стороне моего бедра, где его кончание прошлой ночью вылилось из меня и засохло на коже. Голод вспыхнул, заставив его темные глаза стать почти черными.
Он наклонился вперед, и его губы снова нашли мой секс.
Я задыхалась, отталкиваясь от кровати, когда его губы и язык дразнили меня, посылая электрические разряды удовольствия по моему телу. Он владел собой, его прикосновения были одновременно нежными и требовательными – идеальное сочетание, которое заставляло меня желать большего.
Пальцы Адриана раздвинули мои складочки, его язык проник внутрь, посылая волны удовольствия. Его большой палец нашел мой набухший клитор, потирая его круговыми движениями, от которых я взмыла ввысь. Я извивалась под ним, теряясь в ощущениях, которые нарастали до крещендо.
"Черт, Адриан", – выдохнула я.
Его язык танцевал по половым губам, дразня меня и исследуя каждую чувствительную зону. Я стонала и выгибалась навстречу его прикосновениям, мое тело реагировало на его мастерское манипулирование моими желаниями. Его пальцы присоединились, нежно проникая внутрь меня и поглаживая мои стенки, пока я не стала умолять о большем.
Когда оргазм начал нарастать, я выгнула бедра дугой, встречая его рот и пальцы. Наслаждение было всеобъемлющим, волна ощущений грозила поглотить меня целиком. Адриан продолжал атаковать мой секс, его язык перебирал мой клитор, а пальцы проникали внутрь меня. Я чувствовала, как напряжение нарастает и нарастает, пока не стало слишком сильным, и я выкрикнула его имя, кончая.
Адриан продолжал уделять мне внимание, даже когда я дрожала и дергалась под ним. Я была слаба от удовольствия, мое тело обмякло и едва держалось на ногах. Наконец он отстранился, глядя на меня с нежностью и ноткой триумфа в глазах.
"Ты невероятна, Сиенна, – прошептал он, проводя пальцами по моим волосам. "Такая, такая идеальная".
Я улыбнулась ему: чувство, что меня любят и желают, было еще свежим и новым. Это было чужое ощущение, которого я никогда раньше не испытывала.
"Доброе утро", – прошептал он, его голос был успокаивающей мелодией. Когда я потянулась, все еще окутанная теплом его объятий, он добавил: "Я хочу, чтобы ты пошла со мной на маскарад в честь Хэллоуина".
Приглашение застало меня врасплох. Маскарад был одним из самых ожидаемых событий в Академии Крествуд, известным своей экстравагантностью и эксклюзивностью. Мне и в голову не приходило, что Адриан захочет, чтобы я сопровождала его на столь значимое мероприятие, ведь Донован никогда не упоминал о нем, когда мы были вместе.
"Ты уверен?" спросила я.
Адриан ответил сразу, его тон был твердым. "Я хочу, чтобы все знали, что ты со мной. Что ты принадлежишь мне".
В его словах чувствовалась безошибочная честность, которая нашла отклик глубоко внутри меня. В то время как Донован никогда не приглашал меня на свидания, Адриан, казалось, не мог перестать прикасаться ко мне.
Я на мгновение замешкалась, осознавая всю важность этого жеста. Если бы меня увидели с Адрианом на маскараде, это изменило бы все. Наши отношения окажутся в центре внимания, и мы станем объектом пристального внимания и сплетен элиты Крествуда. Но, взглянув в глаза Адриана, увидев в них искренность и надежду, я поняла, что это именно то, чего я хочу.
"Да", – сказала я, мой голос был ровным. "Я пойду с тобой. Только… мне нечего надеть".
В тишине утра Адриан целеустремленно передвигался по кухне, собирая простой, но продуманный завтрак. Аромат свежесваренного кофе наполнял воздух, смешиваясь с запахом яичницы и тостов. Он отнес тарелки в столовую, где утренний свет проникал в окна мягким золотистым оттенком. Мы сели друг напротив друга, и пока мы ели, нас окутывала уютная тишина. В этой сцене было что-то глубоко домашнее.
Если быть честным, я мог бы привыкнуть к этому. Это было похоже на взгляд в другую жизнь, наполненную спокойными моментами и общими улыбками.
Когда мы закончили есть, Адриан собрал тарелки и отнес их в раковину. Я наблюдала за ним, восхищаясь легкостью его движений и тем, как он, казалось, заботился о каждой мелочи. Именно в этих обыденных действиях я увидела другую сторону Адриана, ту, которую часто затмевали его семейное наследие и давление Академии Крествуд.
Закончив, он снова повернулся ко мне, прижав меня к столу.
Мое сердце замирало от того, как он возвышался надо мной, как вздрагивали его широкие плечи при каждом движении. Его глаза искали мои, голодные, требовательные.
Я прикусила нижнюю губу, и это было все, что ему нужно.
Его рука провела по моим волосам, ухватив их за корни, а другая подняла меня и усадила на край стола. Я раздвинула ноги, чтобы он мог встать между ними, и тут его губы нашли мои.
Он страстно поцеловал меня, его губы были теплыми и нежными, его язык исследовал уголки моего рта, как будто он изучал каждый дюйм меня. Мои руки пробежались по его волосам, ощущая шелковистые пряди между пальцами, а его руки блуждали по моему телу, прослеживая изгибы и линии моей кожи. Казалось, он никуда не спешил, наслаждаясь моментом, смакуя мой вкус.
Я почувствовала, как слабею от желания, дыхание перехватило, когда он оторвался от меня, его глаза потемнели от желания. Я даже не успела осознать его движения, как он уже стоял передо мной, его руки обхватили мои лодыжки, помогая мне освободиться от одежды. Прохладный воздух обдувал мою обнаженную кожу, вызывая мурашки по позвоночнику и усиливая ощущение от его прикосновений.
Его глаза не отрывались от моих, пока он раздевал меня догола, словно запечатлевая в памяти.
У меня перехватило дыхание, я потерялась в плену его взгляда. Я чувствовала себя незащищенной, уязвимой, и все же это было непривычно. Это была та сторона меня, которую я так долго скрывала, и теперь я позволяла Адриану увидеть ее всю.
Взгляд Адриана не ослабевал, ни разу не отвлекшись от моего уязвимого состояния. Он потянулся ко мне, обхватив мои щеки своими большими, покрытыми мозолями руками. Его взгляд задержался на моих губах, и глаза смягчились, наполнившись нежностью, от которой у меня перехватило дыхание.
"Ты прекрасна", – прошептал он, его голос был неровным. "Такая, такая совершенная".
Его губы нашли мои, и я отдалась ему, позволяя исследовать мой рот, пока его пальцы прослеживали линию моей челюсти, а его руки двигались вниз по моей шее, по плечам и по груди. Его прикосновения были мягкими, заставляя все мое тело трепетать. Я чувствовала, как во мне разгорается желание, разжигаемое его поцелуями и ласками.
Когда его пальцы опустились ниже, я выгнулась навстречу его прикосновениям, мое дыхание сбилось, когда он проследил изгибы моего тела, его пальцы едва касались чувствительной кожи. Он провел большими пальцами по моим соскам, посылая электрический ток прямо в мое сердце, заставляя меня задыхаться.
Адриан продолжал исследовать меня, его руки блуждали по моему телу, словно он рылся в слоях моей неуверенности и страхов, ища самую суть меня. Я чувствовала, как открываюсь ему, теряясь в ощущениях, которые вызывали его прикосновения.
Его губы скользили по моей шее, оставляя за собой след из влажных поцелуев, а язык пробирался к чувствительной коже. Я застонала, задвигала бедрами, нуждаясь в нем.
Его рука отпустила мое бедро и потянулась к поясу, расстегивая джинсы и вытаскивая член. Он был толстым, пульсирующим от напряжения. Сперма блестела под светом люстры над головой.
Без предупреждения он вошел в меня, насаживая меня на свой член.
Я издала стон и упала на стол, когда его рука снова нашла мое бедро.
"Ты моя", – прорычал он, ударяясь бедрами об меня. "Больше никому не принадлежишь. Ты понимаешь?"
"Д-да", – заикаясь, пролепетала я, мое сердце бешено колотилось от доминирования его слов.
Его руки оставили на моей коже следы, похожие на синяки, когда он обхватил мои бедра, притягивая меня ближе к себе.
"Скажи это", – приказал он, его дыхание обжигало мое ухо.
"Я твоя", – прошептала я.
Он застонал, когда его член заполнил меня снова и снова. Наслаждение было непреодолимым, но и чувство покорности тоже. Это была странная смесь эмоций, но я не могла отрицать, что его притязания заставляли меня чувствовать себя живой так, как я никогда не думала, что это возможно.
"Сильнее", – задыхалась я, сжимая руками его плечи. "Трахни меня сильнее, Адриан".
Он подчинился без колебаний, безжалостно вбиваясь в меня бедрами. Стол скрипел от его толчков, но мне было все равно. Я была поглощена ритмом, ощущением его тела, движущегося навстречу моему.
"Вот так", – прорычал он, его дыхание было быстрым и неглубоким. "Возьми это, детка. Возьми все, что у меня есть. Я твой. Твой. Трахни."
Я так и сделала, извиваясь под ним, впиваясь ногтями в его спину. Я чувствовала, как приближаюсь к нему, мои мышцы напрягались с каждым толчком. А потом, когда мне показалось, что я больше не выдержу, я обмякла в его руках, и оргазм прокатился по мне, как приливная волна.
"Сиенна", – прошептал он. "Блядь, Сиенна".
Глаза Адриана вспыхнули, и он последовал за мной через край, его член пульсировал, когда он наполнял меня своим концом. Его эрекция стала еще тверже, и он продолжал насаживаться на меня, доводя до оргазма.
В конце концов он рухнул на меня, своим весом прижав меня к столу. Он поцеловал меня, его язык исследовал мой рот, пробуя на вкус мою покорность и желание. Я стонала, теряясь в его ощущениях.
Когда он наконец отстранился, его глаза были наполнены смесью удовлетворения и нежности. Он медленно вышел из меня, его эрекция была густой от нашей совместной эссенции.
Он помог мне спуститься со стола, и мои ноги стали словно желе. Он вымыл нас обоих, его опытные руки нежно вытирали следы наших действий.
"Ты в порядке?" – спросил он с ноткой беспокойства в голосе.
Я на минуту задумалась. Это было не то, чего я могла ожидать… и все же это было все, чего я хотела. Все, что я так и не получила от Донована. Все, чего я никогда не позволяла себе желать.
"Да", – сказала я, одарив его небольшой улыбкой.
Мое сердце разрывалось, когда я смотрела на него. Он закрутил волосы за ухом и поцеловал меня в шею.
Я закрыла глаза.
Было бы так легко влюбиться в него.
В Адриана.
"…Пойдем по магазинам", – пробормотал он.
Я открыла глаза.
Любовь?
Так вот что это было?
Я не знала.
Скорее всего, нет.
Мне казалось, что я была влюблена в Донована, но это была не любовь. Теперь я это знала.
А это?
Я не знала, что это такое… но я хотела сохранить это.
До тех пор, пока Адриан будет со мной.
24
Адриан
“Ты уверен в этом?" спросила Сиенна, глядя в окно. Она смотрела на ряды магазинов с явным дискомфортом.
Я сомневался, что раньше она даже не думала о том, чтобы отправиться сюда за покупками.
"Конечно". Я вышел из машины, когда парковщик открыл перед ней дверь, и положил в карман билет. "Вы сказали, что вам нечего надеть. Сейчас мы это исправим".
Когда мы вошли в бутик, нас окутала атмосфера роскоши. Магазин был заполнен изысканными платьями, каждое из которых было шедевром ткани и дизайна. Глаза Сиенны расширились, когда она рассматривала множество платьев, но я заметил в ее взгляде намек на дискомфорт. Она застыла на расстоянии, ее пальцы перебирали роскошные материалы, не позволяя себе полностью погрузиться в процесс. Я знал, что цены на эти платья далеко не скромные, и понимал ее нерешительность. Для Сиенны, которая всегда следила за своими средствами, эта экстравагантность была чужой.
Я выбрала несколько платьев, которые, по моему мнению, выглядели бы на ней потрясающе, и предложила ей примерить их. "Просто дайте им шанс, посмотрите, как они себя чувствуют", – мягко убеждала я.
Сиенна заколебалась, ее взгляд метнулся к ценникам, а затем встретился с моим. В ее выражении была уязвимость, она не хотела брать в руки что-то столь роскошное. Но я хотел этого для нее – подарить ей вечер, когда она сможет почувствовать себя королевой, какой я ее видел.
В примерочной Сиенна появилась в платье, от которого у меня перехватило дыхание. Ткань струилась вокруг нее, как жидкость, подчеркивая каждый ее изгиб. Цвет идеально дополнял тон ее кожи, превращая ее в воплощение элегантности и грации. И все же, наблюдая за тем, как она рассматривает свое отражение, я видел, как в ее глазах разгорается конфликт. "Адриан, это слишком", – пробормотала она, в ее голосе смешались благоговение и беспокойство. "Я не могу позволить тебе потратить столько денег на платье для одной ночи".
"Дело не в цене, Сиенна", – ответил я, подходя ближе. "Дело в том, чтобы увидеть тебя в нем, сделать эту ночь особенной для нас. Меня не волнует цена. Важно лишь то, как ты себя в нем чувствуешь". Я хотел, чтобы она поняла, что речь идет не о том, чтобы похвастаться богатством, а о том, чтобы подарить ей опыт, который она заслужила, одно из многих воспоминаний, которые мы будем бережно хранить.
Сиенна снова посмотрела на свое отражение, и выражение ее лица смягчилось. Я мог сказать, что она разрывается между дискомфортом от экстравагантности и притягательностью прекрасного платья. "Адриан, я… – начала она, но ее голос прервался.
Я взял ее за руку и повел обратно в гардеробную. "Маскарад – это для нас, для укрепления наших отношений", – сказал он. "Позволь мне сделать это для тебя, для нас".
В глазах Сиенны мелькнула неуверенность, но сквозь нее пробился проблеск доверия. Неуверенно кивнув, она позволила мне помочь ей раздеться, стащив платье с плеч и проведя им по телу. Ткань шептала о ее кожу, оставляя теплые следы, ласкающие каждый изгиб. У нее перехватило дыхание, когда я нежно провел пальцами по ее спине, и нежное кружево нижнего белья встретило мое прикосновение.
Черт, она была в простых стрингах и бюстгальтере, которые не сочетались друг с другом. Я был уверен, что она купила их в Target, – что-то явно несексуальное, перед чем я не мог устоять.
Я не понимал, что она со мной делает, но это наглое неконтролируемое желание всегда прикасаться к ней, обладать ею заставляло меня чувствовать то, о чем я и не подозревал.
Как будто я видел только черно-белое, а она была первым цветным пятном. И теперь, когда я увидел это, когда я увидел ее, я не мог перестать смотреть.
Как только она освободилась от стесняющих ее движений платья, я направил Сиенну к плюшевой скамье в центре примерочной. Она была обита бархатом, и ее поверхность прохладно касалась моих ладоней, когда я садился. Она на мгновение замешкалась, не понимая, что я задумал. Но, нежно взяв ее за руку, я потянул ее к себе на колени.
Сиенна уселась на меня, ее ноги обхватили мою талию, когда она устроилась так, что мы оказались на уровне глаз. Тепло ее тела просачивалось сквозь одежду, разжигая во мне огонь. Наши глаза встретились, и с каждой секундой напряжение между нами нарастало.
Я потянулся к ней, взял ее лицо в свои руки и наклонился, чтобы нежно поцеловать ее. Наши губы встретились с голодом, который копился слишком долго. Это был поцелуй, наполненный тоской, жаждой связи и близости. Наши языки заплясали в страстном ритме, исследуя рот друг друга, словно обнаруживая спрятанное сокровище.
Руки Сиенны запутались в моих волосах и притянули меня ближе, углубляя поцелуй. Я чувствовал, как ее желание отражается в том, как ее тело прижимается к моему, как учащается ее дыхание, когда жар между нами усиливается. Ощущение ее мягких изгибов на моей груди посылало электричество по всем нервным окончаниям, усиливая нарастающую боль внутри меня.
Не в силах сдерживаться, я обхватил ее бедра и слегка приподнял, притягивая ближе к себе. Сиенна тихонько вздохнула.
"Тише, – пробормотал я, устраиваясь под ней и вытаскивая свой член.
Он выскочил наружу, уже задыхаясь от жара ее бедер.
Я прикусил губу, чтобы не застонать, когда вывернул ее трусы и сдвинул их в сторону. Ее ногти впились в мои плечи, когда я прижался к ней.
Медленно я начал двигаться внутри нее, пока она скакала на мне, ее бедра подстраивались под мой ритм, увеличивая интенсивность нашей страсти. Я не мог поверить, что мы занимаемся этим в примерочной дорогого бутика, но непреодолимое желание между нами не оставляло места для запретов.
"О, Адриан", – тихо стонала она, ее голос был едва слышен в моем жадном поцелуе. "Ты мне нужен".
Ее желание подстегивало меня, заставляя брать ее сильнее и глубже. Я терялся в сыром, первобытном желании ее, в потребности стать с ней единым целым.
С каждым толчком ее стоны становились все отчетливее, а моя страсть нарастала, превращаясь в бушующее пламя, которое грозило поглотить нас обоих. Я забыл о том, чтобы заставить ее замолчать. Черт, я не смог бы заставить замолчать себя, даже если бы попытался.
А я и не пытался.
Было что-то в том, чтобы трахать ее так публично, зная, что люди могут услышать, зная, что я единственный, кто может заставить ее так звучать.
Я чувствовал, как она сжимается вокруг меня, как мышцы ее стенок обхватывают мой пульсирующий ствол. Мне оставалось только сдерживаться, чтобы не взорваться внутри нее.
"Адриан, – закричала она, ее рука вцепилась в мое плечо, как будто ей нужно было за что-то ухватиться. "Я… Я собираюсь…"
Не желая, чтобы момент прошел без кульминации, я в последний раз глубоко вошел в нее, не заботясь о возможных последствиях. Из моего горла вырвался низкий рык, когда я почувствовал, как ее мышцы сокращаются вокруг меня, ее оргазм вызвал волну удовольствия такой интенсивности, что я подумал, что могу потерять сознание.
Я чувствовал, как ее разрядка омывает меня, как ее тело бьется о мое, содрогаясь от удовольствия. Я впился в нее в последний раз, крепко прижимая ее к себе, так как потерял контроль над собой, и мой собственный оргазм обрушился на меня, как приливная волна.
Мы остановились, пытаясь отдышаться.
Мой член все еще пульсировал в ней, медленно размягчаясь, но все еще набухая от нашей страсти. Лицо Сиенны раскраснелось, глаза блестели от вожделения и смущения.
Я наклонился, чтобы снова поцеловать ее, наши языки переплелись, когда мы делили между собой последствия.
Когда я отстранился, то взял ее за затылок и приблизил ее лицо к себе, чтобы поцеловать в лоб.
"Ты моя, Сиенна", – прошептал я, не в силах сказать ей, чего я хочу, но надеясь, что она сможет сказать это в любом случае. "Я хочу сделать тебя счастливой. Я хочу подарить тебе все, что ты захочешь. Что бы ты ни захотела, это твое. Это твое. Я твоя. Позволь мне подарить тебе платье. Пожалуйста".
Она вздохнула, отстраняясь. "Хорошо", – пробормотала она. "Хорошо".
Я снова поцеловал ее.
"Но… нам, наверное, лучше уйти через черный ход", – сказала она. "Я уверена, что магазин достаточно маленький, и они наверняка услышали".
Я ухмыльнулся. Она была такой милой, когда краснела.
Моя. Она была моей.
Если бы она попросила весь мир, я бы дал ей его.
Мы вышли из первого бутика и побродили по улицам, заглянув по пути в несколько других элитных магазинов. В каждом магазине была своя уникальная коллекция, от современных и элегантных дизайнов до более традиционных и сложных платьев. По мере того как мы продолжали поиски, Сиенна казалась все более спокойной, ее первоначальный дискомфорт постепенно сменялся едва заметным волнением. Она просматривала стеллажи с растущим интересом, время от времени вытаскивая платье, чтобы рассмотреть его поближе. Я наблюдал за ней, наслаждаясь светом в ее глазах и тем, как она позволила себе потеряться в моменте.
В третьем магазине, который мы посетили, поведение Сиенны изменилось. Она сняла с вешалки платье, и ее глаза загорелись так, как я не видел раньше. Было ясно, что она нашла что-то особенное. Она скрылась в примерочной, на ее губах играла улыбка. Я ждал, с любопытством и некоторым нетерпением, желая увидеть ее выбор. Предвкушение нарастало с каждой минутой, а мое воображение разбушевалось от возможностей.
Через некоторое время Сиенна вышла из примерочной, спрятав платье в пакет для одежды.
"Ну как?" спросила я.
"Тебе придется подождать до маскарада", – сказала она с озорным блеском в глазах.
Я закатил глаза, но мое сердце потеплело при виде ее.
Мое. Она моя.
Я заплатил за платье, и мы вышли из магазина, держа в руках пакет с одеждой. Я не мог отделаться от растущего чувства предвкушения. Мне нужно было, чтобы она знала, что я имею в виду все, что говорю, что я хочу, чтобы все знали, что она принадлежит мне.
"Сиенна, я…"
Я оборвал себя, как только мы въехали на подъездную дорожку к таунхаусу. Украшения к Хэллоуину, которые Сиенна старательно развесила, лежали в руинах. Тыквы разбиты, фальшивая паутина сорвана, а жуткие фонари, которые она развесила по двору, разбиты, их осколки валяются на газоне. У меня в животе завязался холодный узел от злости и неверия, когда я осознал масштабы вандализма.
Сиенна задыхалась рядом со мной, ее рука в шоке поднеслась ко рту. "Что здесь произошло?" – прошептала она, ее голос был едва слышен из-за шума двигателя машины.
Когда я заглушил двигатель, тишина, окутавшая нас, была тяжелой, наполненной тяжестью того, что мы видели. Мы вышли из машины, медленно, почти неохотно, оценивая ущерб.
Передний двор представлял собой сцену опустошения. Это выглядело как преднамеренный акт злого умысла, целенаправленное уничтожение того, что приносило ей радость. Я почувствовал прилив защитных чувств к Сиенне, зная, как сильно она любила эти украшения, сколько усилий приложила, чтобы дом выглядел празднично. Видеть, как опускается ее лицо, когда она осматривает обломки, было как удар по нутру.
Мы зашли внутрь, надеясь, что повреждения ограничились внешним видом, но картина была не лучше. Украшения внутри были разорваны и разбросаны, а аккуратная расстановка, которую мы создали, превратилась в хаотичный беспорядок. Кто-то прошелся по дому, намереваясь разрушить, омрачить то прекрасное, что она построила.
Стоя среди остатков наших украшений, я ощутил глубокое чувство оскорбления. Это был не просто мелкий вандализм; это было личное, прямое нападение на святилище, которое мы создали.
Донован.
Разочарование Сиенны было очевидным, ее плечи опустились в знак поражения.
Я потянулся к ее руке и осторожно сжал ее. "Мы все исправим", – пообещал я, хотя слова показались мне пустыми.
Я крепко сжимал телефон, сердце колотилось. Я оставил Сиенну в гостиной, когда она начала собирать осколки стекла; я не хотел, чтобы она подслушала разговор, но все равно не мог оторвать от нее глаз. Я набрала номер Донована, с каждым звонком усиливая накатывающееся внутри меня напряжение.
Как только он ответил, я не стал затягивать с ответом. "Что, черт возьми, произошло в моем доме, Донован?" потребовала я, изо всех сил стараясь сохранить голос ровным.
"О чем ты говоришь, Эдриан?" – спросил он, его тон был защитным.
"Декорации, дом – все разгромлено. Это ты сделал?" спросила я, чувствуя, что подозрения усиливаются.
"Я понятия не имею, о чем ты говоришь. С чего бы мне крушить ваш дом?" В голосе Донована слышалось раздражение.
Но это была ложь.
Я знал, что это ложь.
Мой гнев закипал во мне, и мои слова прозвучали как холодная, жесткая угроза. "Если ты еще раз приблизишься к ней, Донован, клянусь, я сделаю так, что ты пожалеешь об этом". Теперь мне было не до рассуждений.
Донован громко и отчетливо рассмеялся. "С чего бы это? Зачем позволять какой-то девчонке встать между нами?" – спросил он, в его голосе звучало недоверие.
"Она не просто какая-то девчонка, Донован", – сказал я низким голосом, надеясь, что он уловит предостережение в моем тоне. "Сиенна всегда была всем. И наши проблемы не имеют к ней никакого отношения".
"Да, имеют, Адриан. Ты никогда не обращал на меня внимания так, как на Сиенну. Может быть, если бы она исчезла из нашей жизни, ты бы наконец обратил на нее внимание". Его слова были как кинжал, обнажив глубины ревности, которые я не осознавал до конца.
Прежде чем я успела сказать что-то еще, Донован завершил разговор, оставив меня смотреть на экран, а его слова эхом отдавались в моей голове.
Что, черт возьми, это должно было значить?
Он угрожал ей?
От одной этой мысли у меня по позвоночнику пробежала дрожь. Сиенна и так через многое прошла, и меньше всего мне хотелось, чтобы она жила в страхе, особенно из-за моего брата. Но в то же время я разрывался. Скрывать от нее что-то столь важное было не по мне, но мысль о том, что она будет постоянно бояться, была невыносима.
Я буду скрывать это от нее, по крайней мере пока. Приоритетом была ее безопасность, и мне нужно было время, чтобы понять, как справиться с Донованом, не причиняя Сиенне лишнего стресса.
Я убрал телефон в карман и вернулся в комнату, где находилась Сиенна. Она уже приводила себя в порядок после вандализма, ее движения были целенаправленными, но на лице читалась печаль. Наблюдая за ней, я вновь почувствовал решимость защитить ее, не дать ее миру омрачиться тенью наследия моей семьи. Я тихо подошла к ней, взяв на себя часть уборки и молчаливую поддержку. Важно было сохранить видимость нормальной жизни, не позволить событиям прошлой ночи и сегодняшнего утра омрачить нашу жизнь.
Пока мы работали вместе, убирая остатки некогда радостных декораций, я наблюдал за ней, убеждаясь, что с ней все в порядке. Звуки наших слаженных усилий наполняли комнату. Мне хотелось рассказать ей обо всем, поделиться своими страхами и опасениями, но я сдержался. Сейчас было не время обременять ее лишними заботами. Сейчас моя роль заключалась в том, чтобы быть рядом с ней и помочь собрать воедино тот маленький оазис мира, который мы создали в этом доме. В тот момент я пообещал себе, что сделаю все возможное, чтобы защитить Сиенну, даже если это будет означать, что мне придется держать свои собственные страхи и опасения под замком.
Мы продолжали уборку в тишине, но Сиенна остановилась. "Это был Донован?" – спросила она низким голосом, не глядя на меня.
Я сделал паузу, тщательно обдумывая свои слова. "Донован ушел, Сиенна", – сказал я. "Он не вернется".
Сиенна наконец встретилась с моими глазами, в которых плескался конфликт эмоций. "Мне не нравится, что я встаю между вами двумя, – призналась она.
