Текст книги "Сплетение (ЛП)"
Автор книги: Хизер Диксон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Неприятная усмешка Хранителя сделалась ледяной.
– Знавал я одну леди, – произнес он, – которая танцевала сплетение почти так же хорошо, как ваша сестра.
Дельфиния, поднимавшая Айви, оживилась. Она больше всех любила читать сентиментальные истории и рисовала в своем альбоме воздушные бальные платья; Азалия не сомневалась, Дельфиния не успокоится, пока не вывернет душу мистера Хранителя наизнанку, выясняя подробности романа.
– Вы были влюблены? – спросила она. – Ах, расскажите нам всё. Мы наслышаны лишь о скверностях того времени, обо всяких там революциях. Мне необходима романтика.
– Дельфиния, – одернула ее Азалия.
Хранитель жестом успокоил ее.
– Всё в порядке, – сказал он и повернулся к Дельфинии, по мрамору шуршали полы его плаща.
Девочки, уселись на ступеньках, опасаясь вздохнуть, чтобы шелест розовых кустов не заглушил слова мистера Хранителя, который неподвижно стоял на танцевальной площадке.
– Давным-давно, – промолвил он. Его голос струился словно шелковые нити, – жил Его Величество Король, больше всего на свете жаждущий убить генерал-капитана, поднявшего против него восстание. Это обернулось навязчивой идеей. Желание убить генерал-капитана пропитало его насквозь, и каждый вздох, каждый шаг его был направлен на уничтожение генерал-капитана.
– Но он был стар и время ускользало, как и всегда.
Хранитель умолк. Изогнув бровь, Брэмбл с некоторым удивлением посмотрела на Азалию.
– Итак, – продолжил мистер Хранитель, – он дал клятву. Он доверху наполнил кровью винный бокал. И он поклялся, на этой крови, что убьет генерала Вентуорта, и что не умрет сам, пока не исполнит клятву.
– А потом... он выпил кровь.
– Конец.
Последовало мрачное зловещее молчание. Рты девочек напоминали здоровенную букву "О".
– Прошу прощения, – вставила Дельфиния. – А что насчет леди?
– Точно, – отозвался мистер Хранитель. – Кровь. Это была ее кровь.
Через стенку камина девочки проходили, исступленно подталкивая друг друга и спотыкаясь о юбки и развязанные ленты на пуантах. Они поспешили как можно ярче разжечь лампы на столе и возле двери.
– Последний раз повторяю, – сказала Азалия, когда девочки собрались вокруг света, а младшенькие вцепились в юбки Азалии. – Это не правда! Угомонитесь!
– Ааааай! О, ха-ха, Айви, это всего лишь ты, ха-ха-ха. Дельфиния подрагивая уселась на край кровати, ощупью стягивая пуанты.
– А прозвучала как настоящая правда! – пропищала Холли. – Очень даже!
Азалия замешкалась.
В отличие от остальных, она слышала эту историю раньше. Обрывками от шепчущихся горничных или из книг учителя по истории Исбери, когда тот дремал. Никто не обсуждал это во всеуслышание.
Сотни лет назад Его Королевское Величество поймал в садах дочь Гарольда Первого. Тогда сады сплошь поросли колючими кустарниками, которые самовольно обвивали руки и шеи прохожих, затягивая их в покрытые шипами ветви. Он привел ее во дворец, и несколько дней спустя в особняке Гарольда Первого появилась коробка. В тонкой оберточной бумаге лежала кисть. Её кисть.
Далее предание перекликалось с услышанным от Хранителя, что Его Королевское Величество выпил кровь и поклялся убить ее отца. Тело девушки нашли по частям в тернистом саду. Азалия поёжилась. Ей претила мысль о том, что произошло дальше.
По ночам окна дворца подсвечивались жутким ярко-желтым светом, и можно было увидеть дочь Гарольда Первого, плывущую по коридорам и отыскивающую путь двумя руками. Его Королевское Величество каким-то образом завладел ее душой. А нащупывала она себе дорогу двумя руками... потому что... потому что... Азалия не могла заставить себя мысленно закончить предложение, но далее речь шла об иголке, нитке и веках души жертвы.
Азалия едва не уронила светильник, так сильно тряслись руки. Она выдавила улыбку, поставила лампу на круглый столик и принялась помогать младшеньким раздеться.
– История только частично правдивая, – твердо заявила она. – Да, он выпил кровь, но это еще ничего не значит. Вы видели в галерее потрет Гарольда Первого? Он умер от старости. Он убил Его Королевское Величество. Клятва на крови не сработала. Пить кровь – это все равно что поранить и облизать палец. Ничего не происходит. Это всё глупости.
– Он так наглядно обрисовал события, – заметила Флора. Они со Златой прижались друг к дружке под одеялом, даже не потрудившись раздеться.
– Его Величество совершил много отвратительных поступков, – сказала Ева, когда Азалия ласково стянула близнецов с постели и помогла им переодеться в ночные рубашки. – Он заточал людей в зеркала. И они погибали.
– Это... не... так ужасно как... захват душ, мне... кажется, вроде бы, – заикаясь больше обычного, произнесла Кловия.
– Что за несусветная нелепица! – возмутилась Брэмбл. Она швырнула туфельку в стену, которая, ударившись о деревянную панель, упала в корзину. – И как нелепо со стороны Хранителя рассказывать такое! Он что, не догоняет, что малыши от страха надуют в штанишки?
Азалия, все еще чувствуя прикосновение рук Хранителя, вытерла ладони о юбку.
Той ночью девочки спали беспокойно. Азалия принесла для всех два чайника горячего чая, и когда кто-нибудь из сестер с криком просыпался, она ласково убаюкивала их. Младшенькие забрались к ней в постель, уткнулись носиками с обеих сторон и, ворочаясь, похлопывали ее по щекам.
Уже не ранним утром Азалия встала разбитой. Ей стало совсем не по себе, когда она обнаружила, что часы мистера Брэдфорда остались в павильоне.
– Я не специально, – оправдывалась Брэмбл, явно пребывая не в духе. – Я не виновата... просто после той жуткой истории мы слишком торопились!
– Мистер Брэдфорд доверял нам. – Азалия злилась на себя. – Он доверял мне.
Брэмбл смерила Азалию взглядом, со странной искоркой в желто-зеленых глазах.
– Тогда иди, – ответила она, выталкивая девочек из комнаты. – А я отведу этот выводок цыпляточек на занятия.
Несколько минут спустя, поджимая в ботинках пальчики, Азалия поскребла платком по метке. Метка нагрелась и вспыхнул свет. Азалия никогда не наведывалась в павильон днем. Одиноко спускаясь в серебряное великолепие, она испытывала совсем иные ощущения. В сдавленном воздухе не звучало даже стука каблучков.
Когда Азалия дошла до павильона, его окутывала тень серебряного тумана. Хранителя не было. Азалия постучала, легонько, по сводчатому дверному проему.
– Прошу прощения, вы здесь? – спросила она.
Ей показалось, что стук смягчил внезапность вторжения. Они тихонечко ступила на танцевальную площадку и едва не выпрыгнула из ботинок, когда оркестр разразился быстрой джигой.
– Шшш! – шикнула Азалия. – Тихо! Молчать!
Оркестр умолк, лишь скрипка заливалась счастливым соло. А потом и она, осознав, что ансамбль затих, тихо заскулила натертым канифолью смычком.
Азалия рыскала по шатру в поисках часов, и повернувшись, необъяснимым образом ощутила на себе чей-то колючий взгляд. Она посмотрела наверх и завопила.
Там на потолке, словно огромный черный паук, сидел Хранитель.
Сердце Азалии порывалось вырваться из корсета. Она дернулась назад.
Хранитель оттолкнулся от потолка и, развернувшись, устремился к земле. Он по-кошачьи приземлился на ноги и выпрямился. За ним полукругом опустился плащ.
Азалия рванула к выходу. В тот же миг Хранитель оказался там, преграждая путь. Он усмехался, лицо заострилось.
– Надо же, как легко вас напугать, – произнес он.
– Вы... вы... на... потолке... – Азалии на хватало воздуха.
– Ох, право же успокойтесь, мисс Азалия. – плавным движением он повесил на сгиб локтя дрожащую руку девушки, прижимая ее трясущиеся пальцы к черным рукавам пиджака. – Многолетнее обитание в этом маленьком павильоне любому придаст, хм, изобретательности. А вас, мисс Азалия, лицезреть я крайне рад. Даже если вы пришли лишь из-за часов другого джентльмена, а вовсе не ради меня.
Азалия пыталась выдернуть руку, но Хранитель, сдавливая ее пальцы своими длинными щупальцами, только ухмылялся и вёл ее к дивану возле стола со сладостями.
– Прошу, присядьте. Вы дрожите как осиновый лист. Моя вина, признаю. Вчерашняя история. Надеюсь, вы сумеете простить меня.
В его руке появилась чашечка, в которую, казалось из пустоты, лился чай. Хранитель предложил Азалии горячий напиток, но она отмахнулась.
– Где часы? – спросила она.
– Ах, сразу к делу. Так быстро? Знаете, это моветон.
Он поставил чашку на стол и поднял колпак с ближайшей тарелочки. Вместо маленького пирожного, на тарелочке лежали карманные часы. Азалия потянулась к ним.
Хранитель со звоном опустил колпачок.
– Мистер Хранитель, – возмутилась Азалия.
На лице Хранителя не промелькнуло и тени улыбки, пока он отодвигал накрытую тарелку и поднимал колпак супницы.
Азалия ахнула. Чего только не предстало ее взгляду. Пара кружевных перчаток, иголка с алой нитью, один чулок Жасмин, ложка Айви, ручка Евы и другие пожитки девочек. Азалию объял ужас.
– Это наше! – воскликнула она.
– Знаю. Я люблю коллекционировать вещи.
– Это же воровство!
– Вы обязаны простить меня. Я безутешен. Мне необходима помощь, ваша и ваших сестер. Немалая помощь, не скрою, и я не верю, что вы стали бы помогать, если бы я не повел себя немного, хм, неординарно. Я жажду свободы, мисс Азалия.
Азалия нахмурилась. Что ж, Хранитель – это Хранитель. Волшебный, холеный – фрагмент бесплотного павильона. От испуга и чувства вины она поерзала на бархатном диване.
– Я... как-то не подумала, – произнесла Азалия.
– Знаю, – улыбнулся Хранитель. В его улыбке не было жестокости. – Возможно, теперь подумаете.
– Но если честно, – Азалия встала и решительно направилась к выходу. Цок-цок-цок. Её вновь обуревал гнев, ощущалась нехватка настоящего кислорода. – Не могу поверить, что вы попросту... попросту украли!
– Выйдете за порог шатра, – окликнул ее Хранитель, – и вам, и вашим сестрам здесь больше не рады.
Азалия замерла как вкопанная, юбки со свистом рассекли воздух над порогом. Она обернулась на Хранителя, надеясь, что он шутит. Уголки его губ изогнулись в подобии улыбки, но лицо его оставалось совершенно серьезным.
Азалия поджала пальцы в ботинках. Она вдруг возненавидела Хранителя.
– Не... – она запнулась, не в силах встретиться с ним взглядом. – Нам... просто... Нам необходимо танцевать здесь, Хранитель. У нас больше ничего нет. Не лишайте нас этого. Прошу вас.
– Значит, вы поможете освободить меня?
Желая осязать ладонями хоть какое-то подобие серебра, Азалия вцепилась в обе стороны дверной панели у входа. Но вместо прохладного металла, она почувствовала лишь пустую стеклянную гладь – это огорчило девушку.
– Хорошо, – наконец вымолвила она, постукивая ногтями по косяку. – Ради танцев. И часов. Чего вы хотите?
Несмотря на бесшумную поступь Хранителя, Азалия почуяла его приближение, и даже его елейность, и вперившиеся в спину глаза.
– Его Королевское Величество многое заколдовал, – бархатным голосом произнес он. – Дворец. Павильон. Меня. Магия завладела его мыслями. Для него она была наукой, требующей могущества и знаний об эссенциях и аурах. Выделяют также разновидности магии. Некоторые заметно сильнее.
– Мисс Азалия, во дворце есть некий предмет, и его мощные чары ослабляют меня. Держат взаперти.
Азалия вспомнила, как Хранитель поднял уровень бурлящей воды, почти накрывая мост. Тогда он еле дышал. Бледный и изнуренный, почти чахлый. Азалия зашаркала ботинками по мрамору.
– Зачарованный предмет? – удивилась она. – Здесь? В нашем дворце?
– Да.
– Что именно?
– Не знаю. Хотя располагаю одной догадкой. Не более года назад я был не живее кирпича и цемента. Что-то произошло с зачарованным предметом... видимо повредили, но не уничтожили. Этого хватило, чтобы вернуть мою магию, по крайней мере, ее часть.
Азалия сдвинула брови. Во дворце не осталось ничего волшебного, разве что куранты, но их не сломали, а лишь остановили. Еще старый помятый чайный сервиз, оставшийся после Его Королевского Величества. Надо признать – брови Азалии сдвинулись сильнее – чайный сервиз она не видела уже давно.
– Отыщите зачарованный предмет и уничтожьте его, – потребовал Хранитель. – Траур заканчивается через три месяца. Уверен, времени вам предостаточно.
Азалия постучала мыском по земле, сырой воздух удушал.
– У нас... немного осталось заколдованного, – с трудом вымолвила она. – Возможно, мы смогли бы найти, если бы все девочки присоединились к поискам...
Хранитель обеими руками снял ладонь Азалии с серебристого дверного косяка и прижался губами к ее пальцам.
– Он что? – вскрикнула Брэмбл.
– Да знаю я, – открестилась Азалия, ожесточенно нарезая хлеб.
Настал полдень, когда Азалия завершила свой рассказ. Она с сестрами пила на кухне чай. С каждой подробностью брови девочек поднимались всё выше, а к концу повествования глаза их совсем округлились. Позабыв о кексах и чае, сестры таращились на Азалию поверх начищенного хозяйственного стола
– Что за безделюжный дрянной ворюга! – негодовала Брэмбл, разрывая хлеб на кусочки. – Не могу поверить, что он украл наши побрякушки! И часы! Мы первые их украли, но честно и справедливо!
– Волшебный предмет? – переспросила Ева, раздавая ломтики сыра. – Но что же осталось? Полагаю, клавесин... хотя он сломался еще до рождения Короля.
– И, – добавила Азалия, – призрачный плащ...
– Что?
– Плащ, который делает носителя невидимым. С его помощью Его Королевское Величество бродил по городу незамеченным. Плащ не расколдовали, но он пропал. Никто не знает, где он теперь, но уверена, что его порвали на тряпки. Итак, остается лишь...
– Чайный сервиз, – хором закончили сестры.
Азалия вздохнула и обмакнула ломтик хлеба в малиновый чай.
– Верно. Однако, я целую вечность его не видела. Даже сахарные зубы – они испарились после той первой ночи. Кто-нибудь знает что случилось?
Молчание.
С лица Кловии, трясущимися руками поившей Лилию чаем, не сходила краска. Она не проронила ни слова во время разговора, губы крепко сжаты. Но ни с того ни с сего она разрыдалась.
– Это моя вина! – выпалила она. – Моя!
Сначала сестры посмотрели друг на друга, и лишь потом вновь на Кловию. Уткнувшись в платок, она плакала навзрыд, словно откупорила сердце. Несмотря на ручьи слез, она выглядела премиленько.
– Что, прости? – удивилась Азалия.
– Я разбила его! – призналась Кловия. – Я разбила чайный сервиз! – Всхлипывая, она дерзко вздернула подбородок. – Кочергой!
Вздрагивая сквозь слезы, она поведала свою историю. Похоже, она давно желала излить душу.
Несколько месяцев назад Кловии нездоровилось, и миссис Грейби приставила к ней волшебный сервиз, который щипался и толкался, заставляя пить гадкий чай; в итоге она не выдержала, взяла кочергу и размозжила чайный сервиз. Она стукнула не раз, удары сыпались снова и снова. Стена еще зияла трещинами.
Девочки затаили дыхание.
Продолжение ошеломило еще больше. Кловия завернула осколки чайного сервиза в одеяльце Лилии, и выскользнув из дома поздней ночью, сбросила черепки в садовый ручей.
– А эти осколки... осколки... они всё еще извивались, и... ох! Словно, я топила их заживо! – Кловия всхлипнула. – Но я не жалею! Я ненавидела этот противный чайный сервиз!
К этому времени, сестры уже зашлись бурным смехом. Брэмбл гоготала так исступленно, что чай едва не выливался через нос. Азалия смеялась, скорее от недоумения, что милая Кловия оказалась способной на насилие.
– Должно быть зубы сбежали, пока ты добивала остальных, – предположила Брэмбл, задыхаясь от смеха и прикрывая рот платком. – Ха-ха-ха! Знаете, иногда я подозреваю, что Кловия утаивает страшный секрет. В тихом омуте черти водятся! Кочерга! Бха-хахахахааа!
Девочки вновь прыснули. Даже Кловии удалось неуверенно улыбнуться. Азалия потерла большой палец, памятуя об укусах сахарных зубов.
– Полагаю, всё понятно, – подытожила она. – Необходимо отыскать сахарные зубы.
Тем вечером, надев накануне заштопанные сапожником пуанты, Азалия повела сестер на поиски сахарных зубов туда, где в последний раз видела их – в серебряный лес. Они никогда по-настоящему не осматривали серебряные кусты и колючие сосны, растущие далеко от тропинки, и девочки рыскали туда-обратно, задевая украшения и шелестом нарушая покой кустов. Флора и Злала даже принесли сахарные кубики на случай удачи.
Окончательно опоздав на танцы, девочки – недовольные – выбрались из-под мерцающих листьев, черные платья покрывала серебристая пыль.
– Как искать иголку в стоге сена, – заключила Дельфиния, направляясь к мосту. – Серебряного сена.
– Давайте признаем, что сахарных зубов здесь нет, – заявила Брэмбл. – Они бы уже давно накинулись на кого-нибудь из нас. Может быть, они смылись. Ставлю один гарольд, они сбросились с садового мостика к своим гадким собратьям. В любом случае, кого колышет, свободен Хранитель или нет? Он чокнутый.
– Меня определенно нет, – ответила Азалия. – И если вас тоже, то может, следует забыть о танцах и вернуться в комнату.
– Полегче. – на щеках Брэмбл проступили два розовых пятна. – Я вовсе не это имела ввиду. Не исключено, что в то время все джентльмены были чокнутыми. Давайте обойдемся без всяких скоропалительных выводов. В любом случае, где же еще нам танцевать?
– Это больше... чем просто... танцы, – сказала Кловия. – Мы... поступаем точно так же... как Его Королевское Величество поступил с б-бедным мистером Хранителем. Танцуем и просто... просто оставляем его там. Это так жестоко.
Осознав, что Кловия права, на девочек накатило мрачное чувство вины.
– Что ж, – согласилась Брэмбл. – У нас есть время до Рождества.
Она приподняла ивовые ветви.
Силуэт Хранителя угадывался возле входа в павильон, лицо напряжено. За его спиной, в центре танцевальной площадки, стояло белоснежное майское дерево, перекрученное словно лакомый карамельный жгут. С него свисали двенадцать разноцветных лент, ярких и блестящих. Возможно, Азалии лишь привиделось, но Хранитель выглядел бледнее и даже старее, чем утром.
– Ни слова мистеру Хранителю, – тихо предупредила Азалия. – Нам известно, каково сидеть взаперти.
На следующий день девочки прочесали весь дворец в поисках сахарных зубов. Дождь барабанил за завешенными окнами, когда сестры осматривали шкаф с выдвижными ящиками, переворачивая разнотипные вилки, ложки, и старый засохший картофель. Они обыскивали комнаты и даже расковыряли замок в комнате Матушки. Все ее коробочки с пудрой, платьями и украшениями оказались заперты, на кровати покоилась ночная рубашка – всё казалось таким непривычным и сдержанным. На выходе девочки пытались, не вдыхая запаха яичного кекса и детской мази, сглотнуть нахлынувшие эмоции.
Они искали в портретной галерее, между длинных диванов и столов, тогда так младшенькие сидели на красной ковровой дорожке и уплетали хлеб с вареньем.
– А что насчет него? – Ева указала в конец холла. Она всматривалась в стеклянный футляр с серебряным мечом Гарольда Первого. С тем самым, который Король брал на войну. Он также брал его на заседания парламента, и по особым случаям, а также при произнесении речей. Церемониальный меч.
Азалия впервые присмотрелась к нему через стекло. Он напоминал скорее рапиру, чем привычный глазу меч – с таким лет двести назад джентльмены устраивали дуэли – старый, кое-где помятый, неотшлифованный, испещренный темными серыми крапинками по бокам резного орнамента. Азалия приблизилась и подметила тонкую царапину. Она поморщилась, ее передернуло при мысли о металлическом звуке падающего меча в порту.
– Невозможно, – возразила Брэмбл. – Он не волшебный.
– Погоди, – размышляла Азалия. – В начале года он треснул. И он довольно древний. Давайте посмотрим.
С помощью Брэмбл Азалия подняла крышку футляра и мягко поставила ее на пол. Она засучила рукав.
– Не трогай, – предупредила Ева, когда Азалия потянулась к орудию. – Только Королю можно пользоваться мечом. Это... что-то вроде поверья. Я читала.
– Уймись, Примми, – осадила ее Брэмбл.
Девочки затаили дыхание. Азалия медленно сжимала резную рукоять.
Она вскрикнула.
Девочки в панике подхватили крик, превращая его в истошный вопль.
– Ха-ха ха, – Азалия засмеялась и убрала руку. – Я вас разыграла.
Сестры сердито посмотрели на нее. Несправедливо – подумала Азалия. Если бы Брэмбл так подшутила, это вызвало бы всеобщий восторг. Азалия вздохнула.
– Всего лишь старый меч, – сказала она, водворяя стеклянный футляр на место. – Даже если бы он и был заколдованным, мы не сумели бы избавиться от него. Государственная собственность.
Девочки продолжили поиски, теряя энтузиазм к исходу дня, пока их совсем не одолело безразличие в пахнущей кожей и деревом библиотеке. Король отъехал по Д.К.В., и младшенькие играли со стремянками под железным мезонином, кувыркаясь рядом с книжными стеллажами и с глухим звуком врезаясь в стену.
Возмущенные крики и вздохи некоторых сестер привели Азалию к деревянному столу Короля, остальные последовали за ней. Ева изумленно смотрела на утренний выпуск "Вестника", который крепко сжимала Дельфиния. Обе выпучили глаза.
– Снова колонка леди Обри? – поинтересовалась Азалия, на губах промелькнула тень улыбки.
– Вы только взгляните! – завопила Дельфиния. Ее пронзительный, визгливый голос отражался от книжных полок. Улыбка Азалии погасла. Забрав у Дельфинии газету, открытую на разделе объявлений, она просмотрела заметки о помолвках, днях рождения и свадьбах. И там, между двумя публикациями о помолвках, ее внимание привлекло массивное сообщение с чернильной пометкой. Азалия прочла.
ДЕЛО КОРОЛЕВСКОЙ ВАЖНОСТИ. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО
МОЛОДЫМ ДЖЕНТЛЬМЕНОВ, ОТВЕЧАЮЩИМ ТРЕБОВАНИЯМ...
ЗАГАДАНА ЗАГАДКА:
ГДЕ ДВЕНАДЦАТЬ ПРИНЦЕСС ИСБЕРИ
ТАНЦУЮТ ПО НОЧАМ
ТАКЖЕ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ
ЗНАКОМСТВО И УМЕРЕННОЕ ОБЩЕНИЕ
С НАСЛЕДНОЙ ПРИНЦЕССОЙ
И ТРЕХДНЕВНОЕ ПРЕБЫВАНИЕ ВО ДВОРЦЕ.
ПИТАНИЕ И ПРОЖИВАНИЕ БЕСПЛАТНО.
ЗАЯВКИ НАПРАВЛЯТЬ ЕГО КОРОЛЕВСКОМУ ВЫСОЧЕСТВУ
ГАРОЛЬДУ ВЕНТУОРТУ ОДИННАДЦАТОМУ, КОРОЛЮ ИСБЕРИ
– Что? – заорала Азалия.
Брэмбл выхватила из рук Азалии газету и прочла сама. Её обуяло смущение, затем ярость. Младшие сестры канючили, желая узнать из-за чего весь сыр-бор.
– Ну, это мы еще посмотрим! – размахивая газетой, пригрозила Брэмбл. Она круто направилась из библиотеки, остальные поспешили за ней. Как по заказу, входная дверь отворилась, вошел насквозь промокший от дождя Король. Едва он закрыл зонт, как перед ним выстроились девочки.
– Что, – Брэмбл трясла газету прямо перед его лицом, – что, сударь, это такое?
Король нахмурился с некоторым удивлением и досадой.
– Итак, вы нашли заметку.
– Естественно нашли! – воскликнула Дельфиния.
Они следовали за ним роем пчел, пока он неспешно снимал мокрые плащ и шляпу.
– Загадана загадка? Белиберда какая-то!
– Как вы могли?
– Теперь вся страна знает, что мы танцуем по ночам!
– Если вы сами изъявите волю признаться, – категорично заявил Король. – я с превеликим удовольствием аннулирую объявление. В этой связи как бы то ни было, вполне возможно, что вы дважды подумаете, прежде чем еще раз дать аналогичную клятву.
– Но, сударь, – возразила Ева. – Разве вы из без того не догадываетесь, куда мы ходим? Зачем затевать Д.К.В.?
Король устало вздохнул и повесил хлюпающий зонт на подставку для зонтиков.
– Ввиду того, мисс Ивнинг Примроуз, – Король назвал Еву полным именем, – что даже я вынужден признать, что несмотря на траур некоторые дела требуют вмешательства.
...общение с наследной принцессой...
Пытаясь подавить тошноту, Азалия припала к массивной библиотечной двери, рука на животе. Вспомнилась шарада на Святки, та, в которой джентльмены наступают на полоски бумаги и танцуют польскую горлицу с той леди, чье имя написано на бумаге. Однако, её положение оказалось даже хуже, ведь речь шла о замужестве, а не о простой игре.
Также всплыло и другое воспоминание: Король передает Азалии приглашение со словами – Всё дело в том, как вообще знакомиться с молодыми людьми во время траура. Несколько лет назад, когда она прочла, что наследную принцессу Делчестра обручили с принцем почти на сорок лет старше нее, Азалия носилась со статьей как с писаной торбой, пока пальцы не почернели от краски.
Тем вечером Матушка расчесывала волосы Азалии. Азалии даже не пришлось ничего говорить – Матушка всё понимала.
– Ох, глупышка, – она сказала тогда. – Не волнуйся ты так. Король никогда не заставит тебя выйти замуж за нелюбимого.
– Ты – трофей на королевской охоте! – Брэмбл оборвала раздумья Азалии. Девочки возле стойки для зонтов полукругом обступили Короля, который твердо стоял на своем.
– Нет, нет и нет, – Король начинал терять терпение. – Ничего подобного. Это такой метод. Сами увидите.
– Матушка бы так не поступила! – упорствовала Брэмбл.
– Она бы не сделала из Азалии приманку! – поддержала сестру Дельфиния.
–Прекратите, немедленно! – приказал Король. – Достаточно. Смиритесь с тем, что вы имеете дело со мной, а не с вашей матерью, и это факт. Это не изменить. Можете презирать меня, как и сейчас, но когда прибудут гости, мы все будем вести себя достойно, и будем ужинать вместе, словно мы самая счастливая семья! Каковой мы и являемся! Что не понятно?
Король постепенно перешел на крик – девочки замолкли.
– Превосходно, – отметил он, потирая лоб перевязанной рукой. – Ожидаю повторных трапез в вашем обществе. С нетерпением.
ГЛАВА 15
Три дня спустя после занятий девочки задержались в комнатке за кухней, складывая книги и вытирая грифельные доски, когда в раздвижных стеклянных дверях показался Король. Его сопровождал джентльмен в щегольском темно-синем костюме и галстуке-шарфе со множеством оборок.
– Леди, – официально обратился Король. – Познакомьтесь с мистером Хаеттом. Он является нашим дальним родственником. И нашим первым гостем.
Девочки оживленно зашушукались. Взгляд мистера Хаетта задержался на запачканной мелом скатерти, увядших розовых кустах и посапывающем учителе Рамсдене. На лице не дрогнул ни один мускул, лишь в глазах пробежала насмешка. Затем он нацепил улыбку и поклонился.
– Я столь многое слышал о маленьких принцессах, – произнес он, выпрямляясь. – И... Ах! Да это же будущая королева.
Он шагнул вперед и схватил руку Кловии.
Азалия зарделась. Младшенькие тихо захихикали. Пытаясь освободиться, Кловия неистово покраснела.
– Н-н-нет... нет... не я...
Нахмурив брови, Король встал между гостем и Кловией и разъединил их руки.
– Мистер Хаетт, в самом деле! Она не старшая дочь. Она даже еще не в подобающем возрасте!
Младшенькие захихикали во весь голос. Ева и Дельфиния хохотали, прикрываясь учебниками. Мистера Хаетт простодушно улыбнулся.
– Прошу меня простить, – сказал он. – Их так много. Вы не познакомите меня?
Представления состоялись, только без Лилии – малютка дремала в детской. Услышав имя Азалии, мистер Хаетт смерил ее оценивающим взглядом и лицо его вытянулось.
Азалия не сомневалась, следующие несколько дней мистеру Хаетту покажутся очень одинокими.
– Вы все будете занимать мистера Хаетта днем, – сообщил Король. – В садах.
Дощечки с грохотом упали на пол.
Уже через пять минут возле открытых кухонных дверей девочки неуверенно щурились в ярком полуденном свете. Запах похрустывающих листьев позднего лета сливался с ароматами сирени, роз, душистого горошка и жимолости. Сестер ослепили яркие насыщенные цвета зеленого, красного, фиолетового, ведь они не видели сад уже девять месяцев. Азалия вспомнила Матушку – красивую, ясную, такую живую и всегда благоухающую. А Король... он словно каменная стена в сером облачении – дисциплинированный и стройный, надежный и непоколебимый.
– Неужели нам можно? – не верила Флора, в глазах рябило.
– Можно? Можно? – вторила ей Злата.
– Сколько можно твердить? – недоумевал Король, легонечко подталкивая дочерей в сторону тропинки. – Это Дело Королевской Важности! Давайте. Вашим щекам нужен румянец.
Заверещав, младшенькие сломя голову кинулись в кусты. Остальные во главе с Брэмбл и Кловией бросились за ними, напоминая о Пятом разделе – Садовые рравила. Сады – просторные и раскидистые. Почти час требовался, чтобы обойти вокруг, а свернув с выложенной кирпичом дорожки, дети могли и заблудиться. Азалия уже собралась было последовать за сестрами вдоль аллеи, огражденной решетками для вьющихся растений, но чья-то сильная рука удержала ее. Мистер Хаетт.
– Собственно говоря, – произнес он, невинно улыбаясь и притягивая девушку поближе. – При свете солнца вы даже недурны собой. В ваших волосах появляется дерзкая рыжина.
– Ну, честное слово, – возмутилась Азалия, пытаясь аккуратно высвободить руку. – Мистер Хаетт, будьте любезны.
– Разве вы не находите меня привлекательным?
– Нет.
Улыбка мистера Хаетта сползла с лица.
– А теперь слушайте сюда, – выпалил он. – Не в вашем положении проявлять разборчивость. Всем известно, что эта глупая загадка – повод выбрать будущего Короля.
– Ну и... что с того? – поинтересовалась Азалия, не оставляя попыток освободиться.
– А то, что вашему отцу зазывать поклонников пришлось объявлением в газете. И после знакомства с вашей буйной семейкой, мне понятно почему. Моего внимания достойна исключительно ваша хорошенькая сестричка. Тем не менее, если вы по отношению ко мне проявите учтивость эти несколько дней, что ж, возможно я...
– Мистер Хаетт.
Как по команде мистер Хаетт выпустил руку Азалии. В дверном проеме, окатывая мистера Хаетта ледяным взглядом, неподвижно стоял Король. Азалия с благодарностью бросилась к нему.
– Мистер Хаетт, вы свободны, – изрек Король. – Азалия – на пару слов.
Мистер Хаетт, всем своим видом выказывая негодование, засеменил по дорожке. Король колебался, и впервые в жизни Азалия увидела, что он неловко себя чувствует. Казалось, все его эмоции свернулись в тугую переплетенную нить.
– Азалия, – наконец произнес он, – по мере развития шарады, ты сообщишь мне, если тебе... понравится... кто-нибудь из джентльменов?
Азалия уставилась на него, краснея по уши.
– Ко...конечно, – заикаясь, ответила она.
Внутренняя нить Короля заметно ослабилась.
– Именно так, – только и произнес он.
Азалия помчалась по парковым аллеям, ее черные юбки развивались в шлейфе ароматов жимолости и сирени. Она уже и забыла о сочности оживающего сада, о фейерверке разбросанных тут и там пестрых соцветий. Пускай сады немного запущенные, пускай на тропинки выполз плющ, а к мраморным статуям прицепился мох – над девушкой радушно возвышались фигурно подстриженные деревца, рощицы, а решетки обвивал цветущий виноград. Она бежала, и на ней плясали тени растений.
Что-то непостижимое таилось в этой шараде, также как и в Короле. Все эти дни Азалия думала, что необычное Д.К.В. лишь способ привлечь потенциального короля, что-то вроде бала, но позволительного во время траура. Теперь же Азалия не понимала, неужели Король затеял эту игру для нее. Почему его так волнует, нравится ли ей кто-нибудь, хотя парламент еще ничего не решил.
