Текст книги "Бесполезная жена герцога южных земель (СИ)"

Автор книги: Хэйли Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

19

Глен пожимает плечами.

– Однако с покушающимися на мою семью разговор короткий.

Я неловко улыбаюсь и прощаюсь с герцогом, мы уже какое-то время мнемся рядом с моим домом. Разворачиваюсь к мужу спиной и исчезаю за дверью безопасных стен.

Семья?

Верно, Генри – его семья, и он был со мной в одной карете. Яснее ясного, что старший брат будет делать все, ради его защиты. Я же, скорее, стратегически важный объект, который подлежит охране, самому не нужна, но и другим отдать или избавиться не представляется возможным.

После откровений мужа как никогда становиться ясно, что положение мое весьма шаткое, от меня не зависящее. Никому не нужна, по сути, все только выгоду какую-то преследуют. Конечно, оно понятно, но все равно чувство не из приятных. Ладно, хотя бы с Гленом прояснили, после удаления из поместья Фриды жизнь устаканивается, и с мужем выстраиваются стабильные союзнические отношения. Невозможно загадывать наперед, но сейчас, мы на одной стороне баррикад.

Но как же меня бесит этот расчётливый муженек! Замуж мне будет потом сложно выйти снова! Как будто его это волновать должно, с кем там его бывшая супруга, хорошо ей или плохо. Поясню, мне не сама эта «забота» не нравится, а то, что в понимании герцога уже давно решенный факт – и развод, и пристройка эта, и мое второе замужество.

Остаток дня проходит спокойно, как могу отвлекаюсь и ухожу в чтение с головой, думать о чем-то серьезном нет ни сил, ни настроения, которое, после пережитого, не то, чтобы ужаса, но весьма нервного инцидента, я сама не могу охарактеризовать и до конца понять.

Когда через пару дней я собираюсь на встречу с некой мадам Уолберг, которая была автором приглашения на чаепитие в своем доме, замечаю, что герцог, предупрежденный заранее о запланированном мероприятии, выделил больше охраны.

Ужас, это не просто телохранители, а целая группа особого назначения, ладно рыцари со стандартными клинками, но вот лучники тут что забыли? И не один, а трое! Как будто не на чаепитие собралась, а на войну, честное слово.

Понимаю, безопасность важна, но в крайности не стоит вдаваться.

Мадам Уолберг, в гости к которой я еду, со слов Генри и Глена дама чуть за тридцать, лет пять назад похоронила престарелого мужа, бывшего довольно зажиточным бароном, и с единственным сыном малолетнего возраста вместо того, чтобы спешно умчаться в столицу, оставив дикие южные земли, обосновалась окончательно и взяла в свои руки управление баронством и состоянием, которое унаследовал ее ребенок от почившего отца.

Увы, ни Глен, ни Генри не могли сказать ничего конкретного о характере хозяйки сегодняшней встречи. Герцог лишь упомянул, что вдова Уолберг женщина довольно неглупая, раз под ее управлением земли не претерпели краха и не разорились. Спорное утверждение, я пока не делаю никаких выводов, как ни крути, личная встреча и беседа расставят все по местам.

Генри же поведал, что мадам пользуется среди местной знати уважением и не состоит ни с кем в конфликте, так что «дебютировать» новоявленной герцогине в организованном салоне вдовы не стыдно.

Эх, мужчины! Что они знают о сплетнях и закулисных склоках и женских интригах! Вряд ли возможно, что вдова нравится всем местным, как и то, что ей они тоже все импонируют.

Чует моя чуйка, грядет сегодня нечто весьма интересное. Я выдыхаю и с помощью одного из рыцарей сажусь в карету. Неприятные воспоминания от прошлой поездки стараюсь выгнать из головы прочь, не давая воли не нужным сейчас переживаниям. Да, лучше сосредоточится на том, чтобы успокоить свои мысли и чувства.

Я – герцогиня. Я – самая знатная и априори самая уважаемая среди всех местных женщина. Мой муж герцог и мне нельзя ни в коем случае уронить его честь. Вряд ли Глен, даже случись подобное, начнет пенять на меня и обвинять, но мне самой не хочется его подводить, давать поводы нарушить шаткое пермирие и разрушить только сложившийся хрупкий фундамент для сосуществования, этакий симбиоз из меня, мужа и Генри.

Я бы хотела, чтобы его сиятельству, по крайней мере, не было в отношениях с вассалами и просто аристократами, да и в принципе со всеми, неловко за женщину, оказавшуюся поневоле его супругой. Упрекнуть меня в том, что брак этот – фикция и хладнокровно заключенная сделка они не могут, и то, что я пешка в руках власть имущих, тоже – мы все такие, женщины под опекой отцов, мужей и сыновей, так вот, ни лучше, ни хуже, одинаково бесправные.

Экипаж отъезжает прочь от поместья, нервозности и волнения не могу избежать. Непросто с незнакомыми людьми сходиться, а в условиях пребывания в чужом мире, теле, без привитых с молоком матери манер и гордости обладательницы голубой крови подавно. Что поделать, другой склад ума, и опыт не пропьешь так просто, даже память прошлой хозяйки тела мало успокаивает. Ну, не ту ложку с ее помощью не возьму, и в приветствиях не запутаюсь, но лицо при этом могу не сдержать, и холодности, присущей положению герцогини, увы, никак мне одними своими жестами не выставить напоказ.

Успокойся, Ева, – говорю самой себе. Война план покажет, наперед загадывать – попусту тратить нервные клетки. У гостий мадам Уолберг должны быть манеры, и вообще, они меня как бы, боятся больше, чем я их! Приехала столичная леди, герцогиня, с протекцией императора и огромным приданным стального магната. Верно! Истинное положение дел известно далеко не всем, что уж говорить про обычных скучающих на юге дворянок не слишком знатных домов.

Дорога занимает около сорока минут. И после того, как я привожу более-менее в порядок свой настрой, становится ужасно скучно. Да, хорошо, что все спокойно, никаких повстанцев и радикально настроенных людей на дороге…однако, в прошлый раз со мной хотя бы Генри ехал, а тут, совсем одна, предоставленная сама себе.

Натренированная другими служанками Эмили теперь лишнего себе не позволяет, и просто так поболтать с ней уже нельзя. А мне нравилось слушать рассказы девчонки про ее детство в деревне и про занятых на работах в поле родителей. Вот и сидят напротив рыжеволосая мелочь и собранная, напряженная вне зависимости от обстановки Дакота – одна из трех присланных мужем служанок – даже рта не раскрывают и в окошко не выглядывают, взгляд потупили и молчат.

Клер пока берет от своих обязанностей отгулы, брат ее оказался ранен не серьезно, но довольно существенно, ходить пока не может, и она за ним присматривает. Если бы не это, то вместо Дакоты я бы обязательно взяла именно Клер, она мне больше нравится, не такая серьезная, более живая и робот не напоминает. Рядом с ней и Эмили расслабляется.

Мне по статусу без горничных из дома вообще не положено выходить, они должны сопровождать свою госпожу, оберегать и блюсти приличия и честь, куда бы та не отправилась; стать ее самыми доверенными лицами. Отказаться от их компании – невозможно. Ни одна знатная дама этого мира о таком даже не подумает.

Карета огибает пролесок и выезжает на мощенную дорогу. Впереди, выглянув в окошко, я замечаю выложенную черепицей крышу.

Вперед и с песней, первое впечатление – самое важное. Хотя, есть и исключения из правил, взять нас с Гленом, например.

Экипаж въезжает через распахнутые ворота на территорию дома вдовой баронессы – весьма скромное имение по сравнению с резиденцией Грейстонов – на крыльце меня уже ждут. Расправляю юбку платья – одно из самых что ни на есть шикарных, но элегантных, с изыском, а не излишествами, из гардероба Евы – и беру в руки зонтик от солнца под стать цветовой гамме наряда, обгореть я очень не желаю.

Я пришла себя показать и на людей посмотреть. Дверь кареты снаружи распахивает один из рыцарей герцогства. Выдыхаю, пора.

В конце концов, не съесть же меня собираются, верно?

20

– Ваше сиятельство, – приветствует мужчина во фраке, стоит только выбраться из экипажа. Ага, видимо, это дворецкий. Весь облик его прямиком с шаблонов о том, какими должны быть истинные представители данной профессии.

Киваю. Со слугами расшаркиваться в приветствиях считается моветоном. Этот мир изначально не поддерживает идею равноправия, сословное деление процветает.

– Прошу вас пройти за мной, я отведу вас в сад. Другие гости уже ожидают.

Неловко улыбаюсь, про себя прикидывая, не опоздала ли. Но ведь в приглашении было указано время, и до одиннадцати часов еще без малого добрых десять минут.

Заметив мое недоумение, дворецкий спешит прояснить:

– О, вы не опоздали! Приглашенные мадам гостьи, узнав о том, что герцогиня Грейстон почтит своим присутствием сегодняшнее собрание, весьма воодушевились и прибыли ранее обычного.

Киваю. Понятно. Никто не захотел появиться после меня, герцоговой жены, дабы не проявить ненароком неуважение. Интересно, как долго они уже тогда ждут?

Следую за дворецким в сторону сада, позади меня Эмили и Дакота, и парочка сопровождающих рыцарей сурового вида. Знатная процессия, нечего сказать. Но под стать герцогине, так что противиться правилам и этикету бессмысленно, да и люди просто делают свою работу, это мне непривычна, что не могу ходить никуда сама по себе.

Мы огибаем дом – он действительно меньше резиденции Глена, но на удивление кажется мне более уютным, по крайне мере снаружи, нет помпезности и величавой старины, который пропитан каждый камешек и кирпичик поместья герцога, наверняка женская рука вдовой баронессы была приложена ко всему здесь весьма основательно – и выходим в сад. Он тоже меньше привычного мне роскошного сада в поместье, но весьма неплох, пусть не имеет лабиринта из живой изгороди и редких видов цветов.

В крытой заросшей вьюном прямоугольной просторной беседке ожидают гостьи и хозяйка дома. Дворецкий останавливается и отходит в сторону, я наконец могу разглядеть убранство внутри и остальных женщин.

Из кружка юбок вперед выходит блондинка на вид не больше двадцати пяти лет, весьма симпатичная и стройная, с удивительно голубыми глазами.

– Ваше сиятельство, – девушка делает реверанс, почтительно глядя мне прямо в глаза. – Приветствую вас, герцогиня Грейстон.

Я удивленно хлопаю глазами. Машинально хочется присесть в ответ, но это совсем нельзя сделать, иначе подниму себя на смех – соцальное положение и статус у меня выше чем у любой местной жительницы юга – поэтому я киваю и улыбаюсь.

Вот это да, а вдова, оказывается, совсем девчонка, по крайней мере внешне. Хорошо сохранилась для дамы немного за тридцать. Вряд ли умные глаза этой мадам могут кого-то обмануть, относится к ней превратно как к наивной не видевшей мир леди не получится.

– Я даже представить не могла, что вы посетите нас. Спасибо, что приняли мое приглашение! Это большая честь!

– Благодарю, что вы его послали! – отвечаю так же жизнерадостно.

Пока что все идет не плохо, но еще и пяти минут не прошло.

Баронесса заглядывает мне за плечо, проходится взглядом по служанкам и рыцарям. Снова улыбается и так же бодро, как и в прошлый раз, приглашает зайти в беседку под навес, к остальным гостям.

Внутри уже убран скатертью и сверкающей посудой длинный прямоугольный стол, но за ним никто не сидит. На скамье у входа, в непримечательном углу в рядок расположились девушки в форме разных цветов.

– Герцогиня, ваши девушки могут присесть здесь, когда начнется чаепития мои слуги о них, позаботятся, – улыбается баронесса Уолберг, махнув на скамейку.

Выпрямляю плечи, я – герцогиня, – в который раз мысленно произношу про себя, держа при этом лицо.

Поворачиваюсь назад и киваю, Эмили с Дакотой не глухие, повторять не нужно, да и этикет этот стандартный для таких вот светский раутов. Дакота опускает голову и приседает, гораздо глубже, чем это делала при приветствии мадам-хозяйка, Эмили, напряженно повторяет за своей старшей наставницей. Девчушка побледнела так, что веснушки на ее лице стали еще явнее. Рыцари же, два молодца неприветливых с лица, остались бдеть снаружи беседки у входа.

Дальше, опустив организационные моменты, следует процедура представления.

Считается, что с баронессой мы уже друг другу знакомы, тем более что мероприятие принимается в ее доме, поэтому мадам принимает на себя роль представить в порядке знатности и социальной значимости всех присутствующих дам.

Гостей оказалось не так много, кроме меня и вдовы, еще девять человек – это немного, память прошлой Евы готовила к большему количеству гостей, подкидывая ужасов – но мне, ранее ни видевший никого из них в глаза, сложно запоминать имена и титулы, и соотносить их с внешним видом каждой женщины.

– Ваше сиятельство, рукава на вашем платье – это то, что сейчас модно в столице? – после формального знакомства ко мне обращается молодая леди с горящим зеленью взглядом, жадно впитывая крой наряда.

– Да, – отвечаю, заметив, что оживленные до моего прихода дамы, я слышала их голоса и смех пока шла за дворецким по саду, притихли и выглядят настороженно. Это успокаивает мои нервы и даже будит некое чувство неловкости, я не такая уж и страшная!

– О, я слышала, что нынче в светских салонах в моде некие широкие пояса со вставками из китового уса…как же их называли… – бормочет собеседница.

– А, вы про корсеты?

– Да! Жаль, что до юга столичные веяния доходят тогда, когда становятся уже давно не модными.

– Смею вас заверить, что они жутко неудобные. И в них довольно жарко ходить в такую солнечную погоду, столица большую часть года в тени, солнце там увидеть редкость, – замечаю доброжелательно, улыбаясь искренне в ответ на девичье любопытство.

Мир и время другое, но женские интересы те же. Тренды, мода…они будут цеплять нас вечно. Что ж, такова расплата за право называться прекрасными созданиями.

Любопытная девушка и другие женщины кивают. Заметив, что я веду себя приветливо, меня спешат завалить вопросами. Их интересует буквально все, что было в столице: одежда и модели шляпок, блюда, танцы и балы, особенно те, что проводились во дворце.

Беседа протекает плавно, память Евы досужливо отзывается на запросы, я даже начинаю получать удовольствие, поскольку, раскрепостившись в моем присутствии, гостьи от вопросов переходят к собственным рассказам про местные сплетни, салоны, приемы, занятия, блюда и десерты, активно включая меня в беседу. Атмосфера дружелюбная и приятная.

– Что ж, мои дорогие, – радушная хозяйка, мадам Уолберг, до этого редко вступавшая в разговор, выждав паузу, чтобы ненароком никого не перебить, объявляяет громко, – раз зашла тема про различные вкусности, предлагаю нам перейти к столу, сегодня моя замечательная Роза, которую я переманила из дома графа Темпла с большим трудом, не оставит вас искушенный вкус неудовлетворенным.

Словно по щелчку пальцев после произнесенных вдовой слов, в беседку один за другим входят официанты с серебрянными подносами в руках, и принимаются за сервировку. Все, как на подбор, стройные и симпатичные внешне мужчины. Парад красавчиков! Пир для глаз! Вот как тут местные вдовы развлекаются. Можно позавидовать даже, я бы тоже не прочь таких вот слуг завести.

Нет, конечно, смерти Глену не желаю! Я вздыхаю и прихожу в чувство, спохватившись, о чем именно размышляю. Но до чего хороши, а форма какая, вроде обычные брюки и рубашки с жилетами, но как сидят, а! Модели, не официанты. Услада для глаз! Красота!

Не я одна наблюдаю за тем, как мужчины накрывают на стол. Поверьте, слюной гостьи исходят отнюдь не из-за появляющихся на столе деликатесов.

Та зеленоглазая шатенка – которая спрашивала про моду и рукава моего платья, кажись, если я правильно помню, дочь какого-то баронета, еще не замужняя – Амалия громко сглатывает рядом и, наклонившись ко мне, объясняет:

– Говорят, салоны мадам Уолберг у дам популярны не только из-за изысканных кушаний, приготовленных поварихой Розой.

Определенно, могу понять почему. Поглядите только эти широкие плечи, на эту спину, на выступающие из-под закатанноой до локтя рубашки вздутые вены по внутренней стороне сильной руки, на плотно сидящие брюки, облегающие стройные мужские ноги и четко очерченные выше…кхм.

21

– Однако, герцогиня, многие дамы здесь могут вам только позавидовать.

– Почему? – открываю глаза от мужских ягодиц и удивленно приподнимаю брови, повернувшись к Амалии.

Девушка хитро ухмыляется:

– Ну, ваш муж получше всех этих официантов вместе взятых будет. Были бы вы тут в прошлом году, когда на ежегодном охотничьем турнире одна нерадивая служанка упала в реку. Тогда именно его сиятельство поспешил спасти несчастную, и когда он вышел из воды, в мокрой облепившей его торс рубахе, в тесных брюках – словно явившийся людям морской бог – с продрогшей девицей на руках… каждая, кто застала это зрелище, не прочь бы была рискнуть жизнью и кинуться в воду, если бы такой мужчина оказался ее спасителем…

Амалия вздыхает, предаваясь воспоминаниям, при этом не забывая потешить свои глаза поеданием наклонившегося официанта, уронившего вилку.

– Воистину, ужасно завидно, ваше сиятельство. Нам остается только глядеть украдкой, а у вас дома в полном распоряжении такой мужчина, которому эти и в подметки не годятся.

Я глушу смешок на корню. Украдкой глядеть? Увольте, леди, вы сейчас глаза натрете!

Удивительно, но после слов Амалии ни один из официантов уже не кажется мне привлекательным. В уме всплывает лицо и статная фигура моего супруга, а воображение вдобавок посылает образ Глена в мокрой одежде. Проглатываю слюни и мотаю головой, прочь! Этого нам еще не хватало! Ева, не забывай, что супружник спит и видит, побыстрее развестись. Лучше уж на официантов поглазеть подольше, что я и воплощаю целеустремленно в жизнь, стараясь вернуть самообладание и подавив нежелательные игры разума.

Видимо, это все эффект чирлидерш виноват, оказывается, не только девушки могут быть его причиной. Мужчина выглядит симпатичнее, когда он в окружении других симпатичных мужчин. Но если приглядеться к каждому конкретно, сразу находишь его менее привлекательным. Как группа они захватывают дух, но по отдельности не так уж и хороши, как…Черт.

Герцог в моем полном распоряжении? Увы, это не так. Мое мнение на этот счет никого не волнует, если бы они вообще знали, что именно Глен мне сказал после свадьбы…эх. Да и видимся мы не каждый день. Нечему завидовать.

Пир для глаз продолжается до тех пор, пока стол не оказывается полностью накрытым. После, вереница молодых мужчин с пустыми подносами красивой походкой удаляется прочь, ловя на себя взгляды до тех пор, пока окончательно не скрывается в здании поместья мадам Уолберг под тихий коллективный вздох собравшихся женщин.

– Дорогие гостьи, – выступает вперед хозяйка мероприятия, – Предлагаю нам занять места и насладиться вкусностями авторства Розы.

Собственно, второго приглашения никому не требуется. Насытившись духовно видами, пора бы и телесно подкрепится. Благо, кушаний хватает, стол едва ли не ломится под их весом. Чего только нет, пирожные, закуски, тарталетки с различными начинками, фрукты в застывшем сахаре, желе, тарты, сэндвичи, соки, чаи, пудинги… Тут все подряд, и каждое из блюд как минимум в трех различных вариациях вкуса и начинки.

Когда утоляется первичный голод – после завтрака прошло не слишком много времени и вряд ли кто-либо из присутствующих успел оголодать – беседа возвращается в прежнее русло. Дамы обсуждают последние новости и слухи, сплетни, касающиеся других знатных семей – особенно тех, представительницы которых здесь сейчас не присутствуют – и, ура, потихоньку речь переходит к последнему роману Бриджит Бригс, книги которой я не прочла, а проглотила, уж больно они были хороши по сравнению с однотипными эпосами данного жанра.

– Я была в шоке, когда дошла до той части, где Брэд и Риана поссорились, и она уехала. Поразительно, но ей удалось самой, в одиночку, выжить в столице, и не просто выжить, но еще и успешно управлять лавкой по изготовлению парфюмов.

– А уж как он приполз на ее порог после! Я так смеялась!

– Да-да! Но мне особенно понравились эти три главы, где не было главного героя. Женщина прекрасно может вести независимую жизнь. Мадам Уолберг тоже тому реальный пример.

Хозяйка чаепития растягивает губы в польщенной улыбке.

– Благодарю, Сиенна, похвала от тебя особенно приятна.

Ого, оказывается, не меня одну бесят реалии этого мира. Все эти женщины также считают, что и без покровительства мужа и отца самодостаточны сами по себе.

– Кстати, от моей кузины, которая живет в столице, слышала, что недавно императрица весьма увлеклась трудами леди Бригс, к неудовольствию его величества.

– Не может быть! Сама императрица!

– Интересно, о чем будет новый роман? Журнал, в котором издается по главам творчество Бриджит закрыли, цензура в наши дни совсем…

Вынуждена признать, что и без меня и знаний прошлой Евы из столицы, которые идут в комплекте, южанки вполне неплохо просвещены. Во всяком случае, ни о новом романе, ни о закрытии журнала, ни о ее величестве с новым увлечением я не слышала совсем.

Дамское общество может быть вполне полезным источником информации, тот ее объем, который я узнала сегодня, можно сравнить с пластом информации за все время моего нахождения на юге, если не брать в расчет память, которая досталась мне по наследству.

Десерты тоже оказались потрясающими. Воистину, даже в доме герцога повара не способны на подобные шедевры. Ну, понять можно, Глен не фанат сладкого, а Генри до недавних пор избегал любой пищи, не только сахара. Вкусняшками в поместье Грейстон балуюсь только я, и до сегодняшнего мероприятия считала, что они вполне на уровне, но все познается в сравнении, мастерица Роза заслуживает своего титула.

– Ваше сиятельство, как продвигается подготовка к турниру в этом году? Слышала от мужа, что герцог выделяет под охоту свои личные угодья…

Вежливо улыбаюсь, и вздыхаю с облегчением, когда другие дамы подхватывают беседу про турнир и о адресованном мне вопросе забывают. До сегодняшнего дня я вообще и знать не знала, что тут такое вот событие на носу. А уж про Глена и его угодья и подавно мне никто не докладывал. Да уж, жена – одна ширма, зачем ей что-то знать!

Когда солнце становится выше, а прохладный ветерок начинает приносит раскаленный воздух, мы понимаем, что пора закругляться. Официанты собирают в корзинки оставшиеся десерты – подарок гостьям с собой, мадам Уолберг выходит проводить нас к воротам. Если опоздать и прибыть позже герцогини посчиталось бы моветоном, то теперь уехать раньше – проявить неуважение, поэтому меня, в сопровождении горничных и рыцарей пропускают отбыть восвояси первой.

– Следующая встреча будет в доме у Амалии, она пришлет вам приглашение! – вдова опускает формальности и, к моему собственному удивлению, тепло обнимает меня на прощание. – Вы великолепно держались, Ева, и совсем не оказались холодны, как мы предполагали. Кстати, если вам понравились мои парни, могу одолжить парочку, ревнивый герцог Грейстон, зрелище, наверняка, потрясающее.

Блондинка подмигивает, и мы обе дружно хохочем.

Боюсь, меня не поймут, если в слугах будут ходить эти мужчины. Ни Глен, ни Генри не будут в восторге. До ревности со стороны муженька вряд ли дойдет, но и радости точно не будет.

Поездка назад проходит быстрее, чем в дом баронессы Уолберг, скоро карета въезжает на территорию поместья герцога и один из рыцарей помогает мне спустится со ступеней транспорта вниз. Мысли заняты прошедшим чаепития и смакованием приятных известий о том, что любимая авторка в процессе написания нового шедевра, а также предвкушением нового собрания, в этот раз в доме леди Амалии, той самой, что так горячо рассказывала о герцоге в мокрых одеждах и сравнивала его с богом.

Наверное, именно поэтому не сразу обращаю внимание на звон клинков. Решив пройти длинным путем до своего домика в саду, я не ожидала увидеть часто пустующую тренировочную площадку в этот раз занятой.

Один против целой дюжины – Глен бьется достойно. Каждое движение, каждый взмах меча и прием похож на замысловатый танец. Потрясающе, как такое далекое от искусства занятие может быть настолько красивым! Убийственно прекрасный герцог лишает оружия одного воина за другим.

Противники побеждены и отступают, тяжело дыша, Глен опускает свой клинок острием вниз, рукавом другой руки вытирая с лица пот.

Стремительно краснеют щеки, я, кажется, начинаю понимать, о чем говорила Амалия. Рубашка герцога вымокла от пота и прилипла к телу. Это что, мифические шесть кубиков пресса виднеются под белой тканью?

– Ваше сиятельство? – робко зовет Дакота, одна из горничных, только тогда я немного отмираю и понимаю, что застыла столбом на месте, уперевшись взглядом в одну конкретную точку.

Резкий порыв ветра ударяет в спину и уносит шляпку с моей головы. Аккурат под ноги моему супругу. Он наклоняется, я жадно слежу за каждым его движением и забываю как моргать. Вид, будем честны, открывается во много раз лучше того, что я наблюдала в доме вдовы совсем недавно.