Текст книги "Нопилей"

Автор книги: Хельге Каутц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 39

Я ничего не имею против совсем уж старомодных баллад! А что, если бы кто-то соблаговолил оказаться на борту совсем уж старомодного боевого корабля?

Мелисса Бэнкс.

ArgoNet: Celeb View, выпуск 46/545

Оба теладинца плавали на спине по Воде Желаний, целомудренно сцепившись когтями, просто для того, чтобы течение не унесло их далеко друг от друга. Они смотрели в темное небо полумиттазуры так, как Нопилея уже делала когда-то на Ниф-Нахе. Но легкая вуаль Авроры на Ианама Зура была прекраснее всего, что только можно было увидеть на планете джунглей. В то время как Нопилея прислушивалась к словам Йоландаласа, где-то в голове тоненький голосок шептал: «Хатрак!»– и на все три сердца опускалась тяжесть. Потом она снова начинала прислушиваться к голосу художника, который в неслыханных до сих пор, но очень понятных словах рисовал волнующую картину жизни и творчества на Ианама Зура.

Ни разу за все свои двадцать солнц Йоландалас не покидал планету. Это в какой-то степени потрясло Нопилею, потому что художник оказался единственной известной ей личностью, не ступавшей на борт космического корабля. Для Йоландаласа, однако, это казалось совершенно естественным. Не заметив, что Нопилея его не слушает, он продолжил рассказ:

– …и таким образом, прозрачность души является цветом по ту сторону глаза. Нопилея?

– Тшш?

– Ты меня вообще слышишь?

– Йоландалас, неужели ты никогда не был в космосе?

– Нет. Еще ни разу.

Волны тихо плескались о близкий берег, где-то еле слышно пролетел космолет, а оба теладинца какое-то время молча плыли рядом друг с другом. Казалось, Йоландалас совершенно забыл, о чем только что с таким увлечением рассказывал.

– Это так плохо? – спросил художник, когда тишина стала совсем невыносимой.

Нопилея подыскивала нужные слова.

– Нет. Но это трудно понять. Значит, получается, что у меня преимущество перед тобой, перед всеми теладинцами, раз я видела красоту Вселенной?

– Тогда мое преимущество в том, что я видел всю красоту Ианама Зура? – парировал художник. Слова Нопилей, конечно, задели его, но он понимал, что отчасти она права.

– Я хотела бы основать на Ианама Зура организацию «Нет профиту!», – выпалила Нопилея, почувствовав, что все ответы на последнее замечание друга могут увести в направлении, которое ему явно не понравится.

Йоландалас вдруг разомкнул их лапы и элегантно поднырнул под Нопилею, устремляясь вниз. Он вынырнул на другой стороне, намеренно разбрызгивая воду. В свете звезд и Авроры Нопилея могла видеть, что чешуйчатый плавник художника полностью выпрямился.

– Что ты хотела основать? – радостно поинтересовался Йоландалас. – Ах ты паштет из саламандры!

– Организацию, которая не будет нацелена исключительно на профит, – обиженно объяснила Нопилея.

– Но… А на что она будет нацелена?

– Тшш! Я… – Нопилея, смутившись, замолчала.

А в самом деле – на что? Чертова яичница!Она глубоко нырнула. До дна было не больше трех длин, она опустилась на него, набрала горсть мокрого песка и поплыла вверх.

– Об этом я подумаю позже! – громко воскликнула она.

Да, действительно, она еще не думала о том, чем конкретно будет заниматься ее организация, но это никогда не поздно будет сделать! Прицелившись, Нопилея бросила песок прямо в покрытый панцирем живот художника. Йоландалас с деланым возмущением фыркнул и тут же превратился в настоящий смерч из мелькающих лап, стремительно несущийся по направлению к Нопилее. Они играли в воде, как только что вылупившиеся малыши, гонялись друг за другом по Воде Желаний, швыряли друг в друга маленькие камешки и крабов-семиножек.

– Ты боишься красоты Вселенной! – поддразнивала друга Нопилея, исчезая под водой.

– А ты бежишь от своего собственного мужества, – парировал Йоландалас.

– В настоящий момент я плаваю.

– И это ты называешь «плавать»?

– Конечно. А ты это как называешь? Прыгать?

– Плескаться в воде! Я называю это «плескаться». Вы, теладинцы из Планетарного Сообщества, уже разучились воздавать должное своей стихии.

– Тшшш! – Нопилея разбежалась, почти столбиком выскочила из воды, сделав полуразворот в воздухе, и снова со звонким плеском шлепнулась о поверхность. – Зато мы завоевали в добавление к этой стихии еще одну дополнительную!

– Которую мы, собственно, никогда и не теряли, – возразил Йоландалас.

– Да? – оценивающе осмотрела художника Нопилея.

– Послушай, Нопилея, мы, теладинцы, живем двести пятьдесят солнц или даже больше. Я видел всего двадцать солнц. А ты? У тебя желтые глаза, твоя чешуя переживает третью триаду. Одиннадцать? Двенадцать?

– Хай, – призналась Нопилея. Потом, вспомнив, что Йоландалас не очень силен в торговом языке, повторила слово на древнетеладинском.

– Всему есть свое время и свое место. Нам обоим, тебе и мне, повезло оказаться в нужное время в нужном месте. – С этими словами художник направился к берегу, от которого они, заигравшись, уплыли довольно далеко.

Через несколько сезур Нопилея последовала за ним.

– Я хотел бы тебе кое-что подсказать, Нопилея.

Йоландалас, тихонько шлепая по воде, поднимался по отмели, пока не вышел на мыс, где стоял его аэромобиль. На расстоянии ста или двухсот длин от них на маленький остров, находившийся неподалеку, опустился еще один аэромобиль, хорошо видный благодаря наружному освещению. Вода Желаний и ночью оставалась любимым местом отдыха.

– Если ты хочешь помочь своей подруге, скажи ей, что не нужно рассказывать Дирижеру о логике и срочности ее миссии. Ей следует, скорее, нарисовать ему всю красоту и все совершенство ее плана с точки зрения этики и эстетики. И если она сумеет быть достаточно убедительной, ей гарантированы сердца, слух и помощь.

Это сообщение Нопилее необходимо будет сначала хорошо обдумать. Она облизала ноздри и долго смотрела на крохотный островок, где недавно приземлился второй аэромобиль. Свет огней уже превратился в сдержанное мерцание, а если внимательно вслушаться в ветер, то могло показаться, что сюда доносятся непонятные, чуть слышимые слова.

– Сейчас я вижу вас, зуранцев, такими, какими я дома, в Планетарном Сообществе, представляла себе всех теладинцев, и все равно меня многое в вас очень смущает.

Йоландалас тяжело задышал:

– Ты покажешь мне твое Планетарное Сообщество? Одни только теладинцы, и все они – женщины! Мне бы это понравилось.

– Профит, – сказала Нопилея после небольшой паузы с сарказмом в голосе. – Думаю, я поняла наконец, что сказал сотрудник департамента по делам иммиграции, прежде чем выдать нам разрешение на посадку.

– И что он сказал?

– Он сказал, что сколько теладинцев прибывает из Планетарного Сообщества, столько же их и улетает обратно. Теперь я это понимаю, потому что понимаю свой народ. В какой-то степени.

– А ты тоже хочешь снова покинуть Ианама Зура, о Нопилея?

Она не торопилась отвечать. Слишком многое придется объяснять, даже в этом случае, когда она точно знала, каким путем должна пойти. Ничто не бывает просто, не бывает простых ответов. Но ей не хотелось еще больше усложнять ситуацию.

– Нет, – сказала она наконец.

Послышалось едва слышное шипение Йоландаласа.

Глава 40

Существует простое объяснение того, почему создатели этого артефакта не воздвигли стартовые ворота именно в нашей Солнечной системе: звезды не предназначены для нас.

Рене Фарнхэм.

Звездная пряжа: Воспоминания

– Сиобан, могу я взглянуть на радиосигналы, которые мы получили?

Повинуясь какому-то импульсу, она разрешила мальчику звать себя по имени, сама не зная почему. Возможно, потому, что она не придавала особого значения, как к ней обращались.

Она кивнула:

– Все равно ведь ты не отстанешь, Йон. Майор Селдон, есть что-нибудь новое?

С момента появления большого корабля пилот не перепроверял постоянно поступающие радиосигналы. Он сделал это сейчас, и его лицо удивленно вытянулось. Похоже, бортовому компьютеру за это время удалось расшифровать часть сигналов.

– Многие из передатчиков принимают видеоданные. Компьютер, нам нужно большое видеополе.

Почти сразу же открылась проекция, занимавшая всю длину консоли между креслами первого и второго пилотов.

– Что за!..

– Хааки! – воскликнул Йон Батлер. – Это хааки!

Не было ни верха, ни низа, ни вида спереди, ни вида сзади. Это было похоже на пчелиный рой, в котором хаотично кружили бесчисленные отвратительные твари. Их плотные туловища длиной в пол-ладони были покрыты коричневым панцирем, а еще у них были слегка прозрачные темно-зеленые крылья. Их приземистые тела заканчивались бесформенными обрубками, на которые они опирались, взмахивая крыльями. У каждой твари было по две большие изогнутые руки-захвата со множеством пальцев, заканчивавшихся тонкими когтями. У одних существ было по пять, восемь, даже десять пальцев, у других – по два или три. Шеи у них не было, а голова росла прямо из туловища; большие многофасеточные глаза смотрели на все одновременно угрожающе и тупо. Короткий изогнутый клюв, заменяющий этим тварям рот, был точь-в-точь как у какой-нибудь тропической птицы.

– Они – кто? – потрясенно прошептала Дитта Борман.

Эти твари были уродливее и опаснее всего, что она видела до сих пор, включая столетнего спрута, которого однажды повстречала в глубинах океана на одной из заселенных боронцами планет.

– Хааки, – терпеливо повторил мальчик. – Они вгрызаются друг в друга изнутри, через внутренности, и перепрыгивают с одного на другого. При этом они становятся все больше из-за плоти своих жертв, а иногда у них из спины вырастают глаза съеденного, или пальцы, или еще что-нибудь!

– И кто это тебе рассказал? – спросила Борман, которая была не в состоянии отвести взгляд от копошащейся массы псевдонасекомых. Это зрелище внушало ей отвращение, но в то же время почти гипнотизировало.

Сиобан, решившая не обращать внимания на россказни мальчика, получила от компьютера подтверждение, что сигналы не поддаются расшифровке. Возможно, существовали какие-то субканалы, но бортовой компьютер уже успел обломать себе зубы об эти сигналы.

– Когда дети сплитов плохо себя ведут, родители рассказывают им о хааках, – ответил Йон на вопрос Дитты Борман. – Они говорят: «Если ты не будешь себя хорошо вести, придет хаак и сожрет твои внутренности!»

– Как всегда, очень педагогично, – иронически заметила Борман, – типично по-сплитски.

Сиобан покачала головой и снова сконцентрировалась на показаниях бортового компьютера. «Какая разница, что говорят сплиты о хааках. Нет, о новом, только что открытом виде», – мысленно поправила она себя.

Постепенно становилось ясно, что практически все радиоисточники передавали одно и то же. Это одушевленные существа, отдаленно родственные насекомым, разбухающие без всякой системы, молча исполняющие непонятные танцы на хвосте и другие похожие ритуалы, не имеющие при себе никаких инструментов или приборов и вообще не преследующие какие-либо определенные цели. Со временем удалось определить и местонахождение передатчиков. Большинство из них находилось не на большом корабле, падающем сквозь космос вместе с «АП Предвидение», а в других местах этой солнечной системы с ее тремя солнцами.

– Может быть, то, что мы видим, это вовсе не те, кто построил инопланетные корабли, – предположил, чуть подумав, Зак Фолкна. – Возможно, создатели кораблей просто постоянно излучают картинку своего, своего… основного продукта питания. А это как раз и есть хааки. Как у нас аргнусы.

– Спасибо, Зак, – иронически возразила Сиобан. – Очень похоже на правду!

– Ну, это просто информация к размышлению, – смутившись, пробормотал инженер.

Вдруг Дитта Борман расхохоталась во все горло.

– Здорово, просто здорово! – захлебывалась она.

Ее смех был таким заразительным, что скоро смеялся весь экипаж.

– Мне почему-то не слишком хочется знать, что они предпочитают в качестве гарнира, – не могла успокоиться Дитта.

– Сплитских детей! – воскликнул Йон.

– Гонерских мальчиков! – возразила Нину Гардна, прищурившись.

– Ха-ха! – веселился Йон. – Белокурую отраву!

– Это еще что такое? – удивилась Нину.

– Тихо, успокойтесь! – прикрикнул на них майор Селдон, вновь ставший серьезным.

Прозвучала еще пара шуток, и наступила тишина. Было слышно только, как работает преобразователь.

– Что случилось?

– Что-то опустилось на обшивку, – с дрожью в голосе заявил Селдон, который пытался получить новую информацию.

– Сквозь защитный щит? – засомневалась Борман. – Ты, наверное, ошибся, Ян?

– Щиты в нерабочем состоянии. Когда закончился обстрел, они автоматически отключились. – Пилот приказал компьютеру немедленно активировать щиты.

– К сожалению, полевые генераторы повреждены, – ответил компьютер, и в его хорошо модулированном голосе послышалось искреннее сочувствие. – Редкое и тяжелое исключение… – продолжал он, но окончание предложения потонуло в гуле голосов.

Сиобан вспомнила о дополнительных камерах, находящихся на обшивке, которые установили после печального опыта со сверхновой. В нескольких словах она дала указание компьютеру отыскать с их помощью неполадки на внешней обшивке. Почти сразу была найдена первая. Потом вторая. Третья. И еще, и еще.

В целом на обшивке «АП Предвидение» сидели девятнадцать хааков. Таким образом, стало ясно, что видеокартинки этих похожих на насекомых существ действительно показывали захват чужих кораблей. Правда, было непонятно, что они с ними делали. Компьютер утверждал, что пока они не предпринимают попыток проникнуть внутрь их корабля. Но что-то же они там, на обшивке, делали!

– Смотрите! Они живут в вакууме!

Йон был первым, кому бросился в глаза очевидный факт: на этих птиценасекомых не было никакого защитного оборудования! Как они смогли добраться до обшивки, каким образом они на ней удерживались и почему их не сносила невесомость, было совершенно непонятно. Свет замигал. Откуда-то доносился звук уходящей из генератора энергии.

– Переходный модуль? – Сиобан бросилась в кресло к датчикам. – Загружается, – вздохнула она с облегчением. Но что произойдет, если и этот генератор останется без энергии? Она быстро приняла решение: – Командир Борман! Компьютер, активируй переходный модуль и настрой его на заданные координаты.

Дитта Борман кивнула, как будто пришла к такому же выводу. Зак Фолкна тоже не возражал.

– Доктор Норман, я обязан предупредить вас, что переходный модуль еще не готов к работе. Корабль может не достичь заданных координат, – предупредил компьютер своим обычным нейтральным голосом.

– Я отлично это понимаю, – угрюмо кивнула Сиобан. – Но все же выполняй мой приказ!

Какое-то время компьютер молчал, и Сиобан воспользовалась этим для того, чтобы отослать Нину и Йона в их каюту. На бледном лице девушки отчетливо читался страх. Как только компьютер получил распоряжения, он начал обратный отсчет времени с минус четырех мизур, но Сиобан прервала его:

– Минус ноль! Немедленная активация переходного модуля!

Компьютер повиновался.

Пустой космос. Разрозненные звезды, разделенные бесконечным пространством, скупо разбросанные по бесприютной тьме. Где-то далеко-далеко – сверкающий спиралевидный туман, прекрасный, как сама жизнь. Млечный Путь.

– Где… где мы? – неуверенно произнесла командир Борман.

– Это – солнце на краю Пустоты, – благоговейно прошептала Сиобан. – Очень старое солнце!

Древняя звезда еле теплилась в центре своего потерянного островка жизни. Сколько же времени прошло с тех пор, как она отделилась от своей Галактики, к которой когда-то принадлежала? На этот раз переходный модуль вынес «АП Предвидение» далеко в космос, туда, куда еще никогда не залетал космический корабль.

– Смотрите, стартовые ворота! – Пилот вынес на консоль изображение с камеры хвостового наблюдения.

Они были старыми, очень старыми. Их подтачивали не просто сотни миллионов язур, но тысячи, миллиарды язур или даже еще больше! Ворота были повреждены и сплошь усеяны маленькими и средними кратерами. Видно было, что за ними не ухаживали с незапамятных времен. Их форма отличалась от формы ворот, известных в Планетарном Сообществе: пространственные оттяжки были широкими и плоскими, дуга, как часть эллипса. И они покачивались. У всех без исключения известных в Сообществе стартовых ворот ось, через которую совершался прыжок, была настроена на эклиптику звездной системы, в которой они находились. Здесь этого не было. Ворота покачивались на нескольких осях, совсем как браслет, который поместили на подставку из черного мрамора и раскрутили. Вероятно, когда-то ему придали вращательный импульс, который все это время сохранял свое действие.

«Возможно, – думала Сиобан, – это потому, что вышли из строя машины, следящие за работой и состоянием ворот».

– Забытые стартовые ворота, – с замиранием сердца произнесла она. – Когда это солнце покинуло Галактику, о них забыли и никогда больше за ними не ухаживали.

– Думаю, это произошло невероятно давно, – сдавленным голосом произнес Селдон. Он уже давно дал указание компьютеру сделать максимально точные записи.

– А хааки? – вмешался Фолкна.

– Что? Сейчас взгляну. – Сиобан проверила показания приборов. – Их нет. Они исчезли. Все девятнадцать. Щитовые генераторы снова функционируют.

– Мы слишком далеко залетели, – сказал Зак Фолкна.

Он произнес эту фразу с таким нарочитым спокойствием, что сперва никто не обратил на это внимания. И только спустя мизуру Сиобан, будто пребывавшая в каком-то трансе, спросила, что он хотел этим сказать.

– Единственные ворота, которыми мы можем воспользоваться с учетом габаритов нашего переходного модуля, это те, что перед нами. Все другие остались слишком далеко, чтобы мы с нашими приборами смогли до них добраться.

Селдон и Борман потеряли дар речи. Они слышали его слова, они их поняли. Но им бы очень хотелось, чтобы он не говорил этих слов и чтобы они их не поняли.

– Мы не выберемся отсюда, – поставила точку Сиобан, но в ответ было только молчание. Через какое-то время она откашлялась: – Мы не можем воспользоваться этими воротами. Но, возможно, выход все же есть! Мы же попали сюда через эти ворота, а это означает, что они функционируют хотя бы в одном направлении. Но мы не знаем, куда они ведут и есть ли у них вообще связь с другими, принимающими, воротами. Может быть, они ведут в Пустоту, может быть – на другой конец Вселенной. А возможно, в Галактику, которой это солнце когда-то принадлежало. И если нам чуть-чуть повезет, это может оказаться наша Галактика.

– Или они отправят нас в Пустоту гиперпространства, – чуть слышно пробормотал Зак Фолкна. Инженер знал разработанные Сиобан теории почти так же хорошо, как и она сама.

Сиобан подумала о Нину и Йоне, которые еще ничего не знали о последних событиях. Она активировала интерком и позвала обоих в кабину пилота.

– Мы должны предпринять эту попытку, причем немедленно, – сказал мальчик. На его лице явно читалась озабоченность. – Планетарное Сообщество рассчитывает на нас. Мы не можем пренебрегать ни одной возможностью.

– Йон прав, – кивнула Нину. – У нас мало времени. Мы должны попытаться, чего бы нам это ни стоило. – Однако было видно, что ей очень страшно.

Спустя несколько мизур «АП Предвидение» пришел в движение и взял курс на центр древних, раскачивающихся стартовых ворот. Корабль исчез в сине-фиолетовой буре излучения. Потерянная звездная система на краю заброшенной пустыни, лежащей между Галактиками, снова заснула своим одиноким мертвым сном, будто никто его и не тревожил.

Глава 41

Елена Кхо – единственный человек, которого я ценю и уважаю. Я видела ее кровь, а она видела мою: мы стали заклятыми друзьями. И поэтому я когда-нибудь с радостью увижу, как она умирает!

Чинн т'Вхт

Разыскать на баркасе питательные плитки и донести их до Чинн оказалось гораздо труднее, чем предполагала Елена, так как город находился далеко от летного поля. Какое-то время Елена даже подумывала о том, не воспользоваться ли ей на свой страх и риск теладинской шлюпкой с ручным управлением, но быстро отказалась от этой идеи. По сравнению с лапами теладинцев ее руки были слишком велики для этих утопленных в панель рычагов, и если не знать их точное расположение, то тыканье наугад может скорее навредить, чем помочь делу.

Елена пережидала наступление ночи миттазуры в баркасе и пыталась хоть немного подремать, но это плохо ей удалось. Дождавшись раннего утра полной миттазуры, она отправилась в город пешком и добралась до него за две стазуры. Госпиталь Елена нашла быстро. Женщина-сплит ошарашила Елену тем, что вежливо поблагодарила за все сделанные усилия.

– Я бы не стала делать этого для тебя, т'Кхо, – добавила Чинн.

– Вот поэтому у меня есть друзья, а у тебя нет, – ответила Елена, пожав плечами, и ушла, не добавив ни слова.

Она ощущала дикую усталость и разочарование. Когда земная космолетчица медленно шла по городу, разыскивая офис комиссии эстетов, мысли вернулись к Кайлу Бреннану, который ее тревожил. Еще какое-то время она не сможет ничего о нем узнать. «Интересно, – вдруг подумала она, – а что я смогла бы рассказать своему начальству на Земле, если бы довелось туда вернуться?» Но Земля была так далека, гораздо дальше, чем звезды, и иногда это пугало ее. Возможно, ни она, ни Бреннан никогда не смогут вернуться на Голубую планету! Кайл, я очень надеюсь, что у тебя все в порядке!

Когда на нее вдруг упала расплывчатая тень, она взглянула вверх. Над ее головой со свистом пролетел черно-белый аэромобиль и с шумом приземлился в нескольких шагах от нее. Прежде чем она поняла, что это транспортное средство принадлежит Йоландаласу, купол открылся и на землю спрыгнула Нопилея.

– Сестра, – воскликнула она, – куда ты направляешься?

Елена огляделась. Погруженная в свои мысли, она уже давно прошла мимо офиса комиссии эстетов. Глядя на теладинку, она указала пальцем через плечо:

– Собственно говоря, туда.

– Дирижер очень обрадуется, увидев, что мы снова явились на прием, – сказала Нопилея.

Йоландалас тоже выбрался из аэромобиля. Спустя сезуру купол закрылся, и аэромобиль улетел без пилота на борту. Йоландалас даже не взглянул ему вслед.

– Ты поговорила с ним?

– Мы были на баркасе, но ты уже ушла, – объяснила Нопилея.

– Ну да, конечно, – кивнула Елена.

– О Елена, теперь я знаю, что нам делать, чтобы Дирижер понял нашу проблему и помог нам!

Нопилея торопливо и сбивчиво поделилась с Еленой тем, что сама узнала от Йоландаласа.

Чем дольше Елена слушала подругу, тем более скептическим становилось выражение ее лица.

– Технократическое общество на основе чистой эстетики? Мне это кажется притянутым за уши.

– Нет, Елена! Потому что красота Вселенной – это мотивация, а не причина отказа.

Нопилея говорила с таким восторгом, что Елена не могла сдержать улыбку.

– Ты ведь с ним о многом поговорила, да?

Нопилея быстро взглянула на Йоландаласа, который терпеливо следил за ходом дискуссии.

– Да, и я уже многое увидела на Ианама Зура и многое поняла, – добавила она. – Все именно так, Елена!

– Допустим, что это действительно так. Ну и что нам следует сказать Дирижеру?

– Расскажи ему, как все начиналось. Покажи ему всю возвышенность рождения нового сознания.

– Ты имеешь в виду Еву 2092? Ксенонца?

– Тшш! Правильно! И о замечательном плане боронцев защитить новый вид жизни. Так, как ты рассказывала на борту «Дракона Дождя».

– Так, как я рассказывала тебе?

– Может быть, добавить немного патетики, сестра, но совсем немного! – Чешуйчатый плавник Нопилей слегка увеличился от волнения.

Ведь на самом деле тогда Елена говорила с Дирижером в сухих выражениях, без излишних красивостей. Главное, чтобы сейчас она поняла, как нужно себя вести! И было похоже, что та поняла. Нопилея достаточно хорошо знала Елену, чтобы понять, когда та шутит, а когда говорит серьезно.

– И все это тебе посоветовал Йоландалас?

Елена все еще не была уверена в правильности такого подхода к делу.

– Ну конечно же! – пискнула Нопилея.

Елена задумчиво покачала головой. Все это выглядело довольно странно. Она привыкла говорить о срочных проблемах коротко и по-деловому, а растекаться в эстетических рассуждениях, обсуждая серьезные вещи, казалось ей абсурдным. Но если ситуация требовала такого подхода, то придется вести себя соответственно, поскольку необходимо было использовать любую возможность.

– Ну хорошо, – решилась она, – но вот только не помню, где я оставила свой словарь «Боронский язык для начинающих».

Дирижер Кокадрарий снова принял их очень приветливо, хотя и был гораздо серьезнее. Сегодня на руководителе комиссии эстетов был не килт, а серый костюм. Под расстегнутым жилетом виднелся голый панцирь.

– Мне чрезвычайно жаль, что вчера пришлось так неожиданно оборвать нашу встречу. Произошло нечто из ряда вон выходящее. Я… мой долг… Шшш! – Дирижер напряженно подыскивал нужные слова, а потом продолжил: – Лучи восходящих созвездий ласкают колыбели жизни, но это добровольный дар. И каждое солнце стремится дать как можно больше тепла, одаряя им множество своих яйцесестер, пусть даже это будет краткий миг в пучине Галактик. Вспыхнуть хотя бы один раз, как самая яркая звезда, как пылающий факел посреди бледного космоса, восклицая уже издали «Я здесь!» в ореоле яркого венца лучей.

Дирижер сделал паузу. И выглядел он очень обеспокоенным.

– Я в глубокой печали, – прошипел он тихо. – Вчера вечером гонец передал правительству Ианама Зура сообщение, что солнце, которое еще долгое время будет жить на нашем небосклоне, завершило свой жизненный цикл на территории Планетарного Сообщества, превратившись в сверхновую.

Ошеломленная Елена открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла его, потому что у нее не было слов. Она мгновенно ощутила ужасающую пустоту. Нопилея, сидевшая на своей скамье, сжалась в комочек.

– Какое, – с трудом смогла произнести космолетчица, – какое солнце и кто… сколько?.. Там были люди?

Руководитель комиссии эстетов горестным жестом поднял обе руки:

– К сожалению, друзья мои, мне известно не так уж много. Но звезда называлась Черное Солнце.

– Не знаю, что и сказать, – прошептала Елена. Солнце, целая солнечная система, столько жизней! – И что, не было никаких предупреждающих сигналов? Каких-нибудь пятен на солнце, вспышек, расширения короны?

Дирижер опять поднял руки, как бы подтверждая, что у него нет больше никакой информации.

– Вы, вероятно, хотели бы вернуться в Планетарное Сообщество, госпожа Кхо?

Елена прижала к глазам руки, сжав кулаки, и несколько раз глубоко вдохнула. Она чувствовала себя ужасно.

– Нет, – прошептала наконец космолетчица, – пожалуйста, дорогой господин Дирижер, я не хочу испытывать ваше терпение, но мне необходим перерыв примерно на час, чтобы прийти в себя. – В настоящий момент она была решительно не в состоянии говорить об эстетике своей миссии. – На одну квазуру, – поправилась Елена.

– Ну разумеется, – сказал Дирижер, склонив голову. – Значит, до встречи через одну квазуру!

В течение обусловленного времени Елена сумела почти полностью взять себя в руки. Нопилея уверяла ее, что у Черного Солнца не было планет в биосфере и относилось оно к недавно открытым на окраинах Сообщества. Хотя вполне вероятно, что несколько недавно сооруженных промышленных комплексов сгорели в пламени новой, возможно, даже какие-то разведывательные корабли и поисковики, которые в тот момент пересекали солнечную систему на пути к своим секторам.

– Нопилея, – Елена сидела, поджав ноги, на полу приемной, а ее теладинская подруга стояла на коленях на скамье, – я… – Она запнулась, но потом решила высказаться до конца и продолжала: – У меня репутация человека, который всегда четко расставляет приоритеты, но сейчас я в смятении. Мои эмоции на нуле, если можно так сказать. Послушай, ведь наша задача… она же не зависит от этого события. Если мы сейчас сдадимся, то этим мы никому не поможем, так ведь? Или я не права?

– Сестра, ни параниды, ни сплиты не откажутся от своих планов из-за этой трагедии. Если мы не сделаем того, что должны, несчастье станет еще больше.

Елена медленно кивнула. Теперь ей пришла в голову еще одна пугающая мысль, которую она и высказала Нопилее:

– А что если были уничтожены и стартовые ворота? Если я не ошибаюсь, путь в Рай Менелаи лежит именно через эту систему.

– Я не знаю, Елена. Ворота находятся достаточно далеко в космосе. Если они исчезли, у нас появятся проблемы. У всех!

– Мы должны попытаться.

– Хай, Елена-сан, звездная воительница, мы должны это сделать!

– Конечно, в том случае, если Дирижер нам вообще поможет. Давай выясним это сейчас же. – Елена встала и уже хотела задействовать ногой зуммер, расположенный внизу дверной рамы, как тут ей пришла в голову одна мысль. – Нопилея, если мы получим космолет, ты вовсе не обязана сопровождать меня в этом полете.

– Тшшш! – Шипение Нопилей прозвучало возмущенно. – Однако, коллега и сестра! Мы же уже обо всем договорились.

– Я просто подумала, что из-за Йоландаласа…

– Ну и что? Йоландалас такой же ящер, как я и ты!

Елена рассмеялась:

– Уж я-то в любом случае не ящер! Нопилея, подумай хорошенько, это может быть опасно.

С этими словами она нажала на зуммер. Через мгновение дверь в кабинет Дирижера Кокадрария распахнулась.

Через три стазуры, после бесчисленного количества вопросов и ответов Дирижера, дискуссия продолжилась на высшем правительственном уровне. Призванную в экстренном порядке Правительницу Иналаму Самолодес Зумиразус Седьмую Дирижер встретил потоком поэтических слов. Нопилея с удивлением поведала Елене об эпитетах в многочисленных сравнительных и превосходных степенях, которые использовал эстет, повествуя о становлении сознания у #efaa и у ксенонцев. Елена никогда не поверила бы, что прекраснодушная упаковка, в которой она преподнесла Дирижеру их историю, пытаясь сделать их миссию привлекательной, так быстро приведет к тому, что перед ними откроются все двери и ворота.

Но еще больше потряс Елену тот факт, что Правительница знала имя специалиста по вопросам этики Нола Хи. Похоже, теладинцы Ианама Зура очень хорошо относились к боронцам, а Нола Хи был известен в правительственных кругах как советник Королевского дома. Этот факт только усилил желание Дирижера и Правительницы оказать миссии Елены всяческую поддержку. Ведь все, что бы ни предпринимали боронцы, всегда обладало высокой моральной и эстетической ценностью.

– О да, пираты как воплощение зла известны и нам, – призналась Правительница. На женщине-ящере был теладинский зеленый комбинезон, а морда была раскрашена темно-синей краской с красными аппликациями. – Хотя нельзя не признать, что в жизни пирата присутствует определенная возвышенность.

– Можно не признать, – пробурчала Нопилея, в памяти у которой еще слишком свежи были подробности нападения на «ФЛ Дракон Дождя».

– О да, да, конечно, – поспешила согласиться Правительница. – Это еще один из пунктов, о которых уже ведутся переговоры с Планетарным Сообществом на дипломатическом уровне. С тех пор как стартовые ворота изменили свои цели, а мы наладили контакты с Планетарным Сообществом, нас довольно часто посещают различные неэстетические типы. Так и хочется сказать: прямо настоящее бедствие.