Текст книги "Нопилей"

Автор книги: Хельге Каутц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Глава 2

Земля была так далека, гораздо дальше, чем звезды.

Елена Кхо.

Воспоминания

– Ну как, майор Кхо, правда прелесть? – смеясь, воскликнул Бан Данна, когда Елена Кхо вошла в просторный ангар.

Потолок монтажного цеха, находившегося на нулевом уровне гонерской космической станции, был низким. Яркий искусственный свет придавал всем предметам резкие, контрастные оттенки, и они отбрасывали двойную тень. Несколько техников в комбинезонах и халатах непривычной расцветки сновали взад и вперед, принимая с терминалов данные о проведенных испытаниях, и время от времени бросали на Елену беглые, умеренно любопытные взгляды. Корабль, который худощавый сотрудник тайной разведки назвал «прелестью», стоял в центре выводного шлюза. Шлюз мог открываться вниз, выпуская корабль из цеха прямо в космос. Этот военный транспортник типа М4/Бастер, весь в боевых отметинах и вмятинах, был чем угодно, но не «прелестью». Елена нахмурилась, изображая глубокое сомнение, сжала подбородок большим и указательным пальцами и остановилась у крохотного космического корабля, демонстративно разглядывая его. Конечно, она уже знала корабли такого типа: они были дешевыми, не слишком востребованными, и аргонская армия их периодически демонтировала.

– Ну же, дайте с вами поздороваться! – сказал, улыбаясь, Данна и пошел ей навстречу, протягивая руки.

Елена ответила такой же улыбкой:

– Привет, Данна-сан! Я действительно нахожусь под впечатлением от увиденного. В этом шедевре инженерной мысли эстетика и функциональность сливаются воедино во всех возможных, а порой и невозможных измерениях!

Данна фыркнул и расхохотался, а Елена обошла вокруг корабль, рассматривая его со всех сторон. Он был изрядно меньше ее «ОКО Гетсу Фун», но такой же неуклюжий. Что же до прочих рабочих характеристик, то он был близким родственником старого земного корабля – разве что на нем не было прыжкового двигателя. Елена остановилась, наблюдая за работой маленького обслуживающего робота, который спокойными, точными мазками рисовал на боковых поверхностях ее нового корабля имя, которое Елена сама ему дала: «АП Никконофун», что означало «Корабль Солнечного Света». Ей хотелось сначала покрасить корабль, чтобы на его бортах была целая гамма – от темно-красного до светло-желтого. Тогда это полностью соответствовало бы его имени. Но поскольку ее ожидали на планете Хева, до которой было около возуры лёта, а вылетать нужно было уже сегодня вечером, на это уже просто не оставалось времени.

– А теперь, Елена, серьезно. То, что правительство предоставляет вам корабль, явление не совсем обычное. Ведь, по большому счету, вы могли бы лететь на Хеву вместе с сенатором Стин-Хилмарсон и дипломатическим корпусом.

– Но не к Колодцу Профита, куда я должна лететь после конференции на Хеве. Ваше правительство просто толкает меня в когти Цео, вы не находите, Бан?

– Ох, послушайте, будьте осторожнее! Этот старый ящер-коммерсант гораздо хитрее, чем можно было бы ожидать от теладинца.

– Что-то в этом роде я уже слышала. Нопилей рассказывал мне о Цео Иземаде.

Как только Елена вспомнила о Нопилее, на ее лицо набежала тень. Своим мужественным поступком на Ниф-Нахе этот замечательный теладинец спас жизнь не только ей, но и Бреннану, и многим другим, но при этом пожертвовал своей собственной.

Бан Данна с удивлением наблюдал за тем, как изменилось настроение Елены. До сих пор он видел ее в постоянно хорошем расположении духа, и то, что сейчас он заметил печаль на ее лице, немного смутило его.

– А вы знаете, что сказал сенатор Гуннар, когда ваш коллега Кайл Бреннан тоже потребовал М4? – сделал он попытку развеселить ее.

Елена отрицательно покачала головой.

– Он сказал: «Ну так сообразите себе корабль сами!»

– Быть того не может! – Елена уже снова улыбалась.

Кайл Бреннан являлся не только ее бывшим командиром, он был и ее лучшим другом. Поэтому ее ничуть не удивляло, что иногда он слегка злоупотреблял своим особым положением. Немного холодного душа ему не помешает. А если говорить более откровенно, то это ему было просто необходимо, как свет для растения.

– Точно, именно так и сказал! Бреннан выглядел довольно глупо, это я вам говорю.

– Могу себе представить. Значит, он не получит корабль?

– Конечно получит. «АП Звезда Телади». Всего двенадцать лет, просто цветочек. Ной Гаффелт заговорил Стин-Хилмарсон зубы, и она не устояла. Но особой радости при этом не испытывала. Похоже, она боится за эту посудину. Вы можете оказать мне услугу, Елена?

– Если это в моих силах, с удовольствием. Какую?

– Верните свой М4 в целости и сохранности, – сказал Данна, подмигивая. – Иначе господа сенаторы станут еще придирчивее и лишат меня десерта на целую возуру!

Обслуживающий робот закончил работу на левой стороне и, издавая легкое жужжание, отправился на другую сторону «АП Никконофуна», чтобы нанести надпись и там.

Данна ловко увернулся от робота и посмотрел ему вслед.

Елена тихонько хихикнула и повернулась к аргонцу так резко, что волосы, доходящие ей до плеч, взметнулись в воздух.

– Данна, старый подхалим! Умеете вы сказать женщине приятное. Бьюсь об заклад, что все девушки-ящеры – у ваших ног!

Данна ухмыльнулся:

– Конечно. А по ночам они царапают своими черными когтями мою дверь и пишут мне душераздирающие послания. – Он снова стал серьезным. – Елена, что бы вы ни делали, вернитесь живой и невредимой! Если вы при этом даже потеряете М4, я хоть и с трудом, но это переживу. А вот если вы потеряетесь сами, мне будет очень и очень грустно.

Елена глубоко вздохнула.

– Данна-сан, – ответила она со своей обычной ласковой улыбкой, – это ведь всего-навсего небольшая рутинная прогулка на Хеву, в Колодец Профита и обратно. Через две возуры я вернусь.

– Ну ладно. Но когда вы вернетесь, то обязательно придете ко мне на чашечку сильванского чая. Хорошо?

Елена кивнула:

– Охотно. Я уже предвкушаю удовольствие.

Агент повернулся, собираясь уходить.

– И передайте от меня привет старому ящеру-коммерсанту!

– Будет сделано! – воскликнула Елена и помахала Данне на прощание.

После того как агент покинул ангар, Елена еще какое-то время пристально наблюдала, нахмурившись, за деятельностью робота, при этом даже не замечая его размеренных, спокойных движений. И прежде чем он сделал последний мазок кистью, она повернулась и тоже вышла из ангара. Она хотела найти Кайла. Они не виделись вот уже несколько тазур. Казалось, он ее избегает. Но этого, конечно, не может быть… Она должна с ним поговорить, прямо сейчас. У нее не было никакого конкретного повода, но какое-то подсознательное чувство говорило ей, что она непременно должна это сделать.

– Вот ты где прячешься!

Дверь громко захлопнулась за спиной Елены. Мысль о том, что Кайла можно найти в библиотеке Храма, пришла к ней в последнюю очередь, потому что Бреннан всегда предпочитал книгам реальные дела.

Космолетчик поднял глаза и откинулся на стуле. Его движения стали какими-то беспокойными, словно неудачная попытка совершить прыжок через стартовые ворота, предпринятая несколько тазур тому назад, выбила его из колеи, что еще совсем недавно было абсолютно невозможно.

– Привет, Лин, – сказал он и поскреб подбородок. – Я думал, ты уже летишь на Хеву.

Елена подтянула поближе стул и опустилась на него рядом с другом.

– Да меня, по сути дела, уже и нет здесь. Я просто хотела попрощаться с тобой.

– О! Звучит так, словно мы расстаемся навеки.

Елена пожала плечами.

– Как знать! У здешних мест не самая хорошая репутация. – Она бросила любопытный взгляд на мерцающую проекцию данных, над которой он размышлял. – Что это? Соображаешь себе корабль?

Бреннан сразу понял, о чем идет речь, и слабо улыбнулся:

– О, значит, уже и ты слышала об этой глупой шутке Гуннара.

– Данна проболтался.

– Конечно, я мог бы и сам догадаться. – Бреннан покачал головой. – Нет, это кое-что другое.

– Что мне, клещами из тебя все тащить? Или сам скажешь, о чем идет речь?

Бреннан ответил не сразу. Он откинулся на стуле, скрестил руки на груди и задумчиво посмотрел поверх монитора в большое панорамное окно, опоясывающее здание Храма Гонера на седьмом, восьмом и девятом уровнях, так что из библиотеки можно было беспрепятственно смотреть прямо в космос. За окном мерцала слегка размытая, высотой с дом, голограмма Земли – символа Гонера. Она была далека от истинного облика Голубой планеты и выглядела как расплывчатое, похожее на шар облако, время от времени овеваемое дуновением воздуха.

– Лин, ты ведь уже была у старых земных ворот, верно? – спросил наконец Бреннан. Не дождавшись ответа Елены, он встал и подошел к окну.

– Верно, была, – ответила Елена, не сводившая с него взгляда. – Вместе с Нопилеем. А что?

– Лет двести тому назад гонеры разрушили эти ворота и превратили их в своего рода музей. Прости, конечно же, двести язур. Так?

Елена кивнула.

– Именно так они и сделали, – поспешила она заверить друга, который обернулся и вопросительно смотрел на нее.

Казалось, он был целиком поглощен своими мыслями. Елена терпеливо ждала следующего вопроса, хотя уже примерно представляла себе, что это будет за вопрос.

– Ты можешь точно вспомнить, что именно гонеры сделали с воротами, чтобы вывести их из строя? Они ведь не взорвали их?

Елена снова покачала головой и тоже встала, чтобы подойти к окну и быть рядом с Бреннаном.

– Нет, они их не взорвали. Я внимательно не присматривалась к устройствам ворот, но, мне кажется, там были удалены и уничтожены некоторые важные детали.

Бреннан медленно кивнул:

– Ной Гаффелт показывал мне отрывки из Книги Истины, в том числе отрывки из копии бортового журнала старого корабля под названием «АП Охотник».

– Ной Гаффелт. Ах вот почему…

– Почему – что?

Она отмахнулась:

– Забудь. Значит, «АП Охотник». Корабль Мартина Санды и Нианы Ганн, если я ничего не путаю.

– Все верно, – подтвердил Бреннан. – Основателей Гонера. Корабль бесследно исчез примерно лет пятьсот тому назад, через несколько месяцев или лет после нападения терраформеров на Планетарное Сообщество. Я имею в виду – язур. Копия неполная, но она кончается на записи Мартина, где он говорит о том, что уничтожает ключ к Земле, чтобы избежать нападения ксенонцев.

– Гм-м. Ладно, Кайл, даже если ключ здесь трактуется как важная часть конструкции земных стартовых ворот, в чем я лично сомневаюсь, то Мартин так или иначе уже знал, что встречные стартовые ворота в Солнечной системе были уничтожены за двести лет до того, чтобы задержать терраформеров.

Бреннан выглянул в окно. Где-то там, на беспросветно черном фоне Вселенной, большой, продолговатый транспортный корабль заходил на посадку в туннель станции.

– Может быть, он считал, что у Земли есть другие, новые ворота, которые можно было бы запеленговать с помощью этих деталей. Я настроен так же скептично, как и ты, Лин, но хочу выяснить все до конца, чего бы мне это ни стоило!

Елена помолчала и проследила за взглядом Бреннана, который вот уже несколько сезур тому назад перестал наблюдать за закончившейся посадкой транспортника. От нее не укрылось, что Бреннан говорил о том, что именно ондолжен все выяснить, а не они оба.Он пытался найти обратный путь к Земле, и само собой разумелось, что это касалось их обоих. Но почему так спешно, так неожиданно, почему именно сейчас? Елена точно знала, что как только Бреннан вернется на Землю, то буквально через несколько дней он снова отправится в путь, подгоняемый своей неистребимой потребностью постоянно пересекать черный вакуум космоса. Ведь если он и ценил что-то на свете дороже собственной жизни, так это бесконечную пустыню космоса. Елена его прекрасно понимала, но вместе с тем знала, что и это не приносило ему полного удовлетворения. Он никогда не мог найти покоя – как здесь, сейчас, так и там, раньше, на Земле.

– А как дела у Нину? – спросила Елена, подчиняясь внезапно появившемуся порыву. Она уже довольно давно не видела белокурую жительницу Гонера.

Бреннан повернулся чуть более резко, чем было необходимо, и удивленно взглянул на Елену:

– Она… мне кажется, она сейчас очень занята. Помогает Ною Гаффелту и Линде Норт где только может. Но, похоже, она хотела бы вернуться на «Аладну Хилл». Возможно…

– Ты считаешь, тебе кажется? Возможно… Знаешь, я всегда думала, что вы вместе, что ты ее любишь. Или нет?

Взгляд Елены стал серьезным, не то чтобы колючим, но достаточно требовательным. Ее миндалевидные глаза превратились в узкие серпы полумесяца. Она уже задавала ему этот вопрос несколько возур тому назад, когда они были на Аргон Прайм, но тогда он ей не ответил. Она была почти уверена, что не получит ответа и на этот раз, и поэтому удивилась, когда он посмотрел ей прямо в глаза каким-то растерянным, полным боли взглядом.

– Я люблю, – сказал он тихо, – и она это знает.

– Тогда останься здесь, Кайл! Не оставляй ее одну. Не делай этого еще раз. Вспомни Аннабель. Вспомни о том, что было между нами. Черт побери, Нину не заслужила, чтобы ты ее бросил! – Елена понимала, что начинает злиться.

Казалось, Бреннана совсем не удивила ее яростная вспышка.

– А теперь успокойся, Елена. Все в порядке. Я вовсе не собираюсь бросать Нину, да и в пути я буду совсем недолго. Только слетаю посмотреть государственный архив на Горруме. Несколько дней, пара тазур… и я снова здесь.

– Тогда возьми ее с собой, черт бы тебя побрал!

– Да я бы с удовольствием, но она сейчас очень занята, – сказал он вдруг охрипшим голосом. Это прозвучало как-то беспомощно, немного жалобно. Во всяком случае, так показалось Елене.

–  Anata ga mikomi по nai уо, Brennan-san!Ты неисправим! – вырвалось у нее, когда она со злостью осознала свои чувства: странную смесь яростной безнадежности и беспомощности. Затем Елена резко повернулась и вышла из помещения, качая головой. С несчастным выражением лица Бреннан несколько сезур смотрел ей вслед, потом снова повернулся к окну. Постепенно его взгляд растворился в глубине космоса.

Кабина пилота «Никконофуна» была оборудована по-спартански. Здесь были только самые необходимые приборы, а сама кабина сверкала невозмутимым металлическим цветом, глазу негде было задержаться на каких-нибудь выступах, шлангах, проложенных по полу, или дополнительных приборных панелях. Теперь, когда Космический Храм Гонера медленно исчезал позади в тумане бесконечности, когда стартовые ворота уже показались впереди в виде расплывчатой точки, Елена осознала, что вместе с «Гетсу Фун» потеряла частичку родины. Пусть земной экспериментальный корабль был совсем старым, пусть кабина со своей бежевой и белой окраской напоминала операционную. Но все равно чувствовалось, что он был сделан людьми и для людей. А в «Никконофуне», напротив, было заметно, что за те долгие деказуры, когда человеческие и инопланетные культуры уже плотно перемешались в плавильном тигеле Планетарного Сообщества, чужие влияния нашли свое отражение в дизайне и функциях.

Несмотря на экономичное оснащение кабины, конструкторам удалось разместить на маленькой площади между ней и грузовым отсеком две удивительно удобные двухэтажные койки, а также крохотную кухоньку и душевую. Появлению бортового компьютера Елена была искренне рада. По сравнению с Марком, компьютером на «Гетсу Фун», он отличался гораздо более высоким логическим уровнем, но при этом не был таким своенравным, как Валери, хранительница космолета Бреннана, которая в результате даже начала жаловаться чуть ли не капризным тоном на то, что «ее» корабль хотят демонтировать. Елена дала новому компьютеру имя Нихи, что он тут же добросовестно подтвердил и с этого момента беспрекословно откликался на него.

И как раз в этот момент Нихи напомнил о себе и заявил, что к ним поступает сообщение. Елена высоко подняла брови, когда Нихи показал на только что открытом дисплее параметры этого сообщения. Они были довольно необычны: передача велась одновременно на миллионах параллельных диапазонов при мощности в несколько сотен киловатт. В качестве источника передаваемого сообщения Нихи однозначно определил Храм Гонера!

– Что это за сигнал? – спросила Елена. – Ты можешь его декодировать?

Нихи не задумываясь ответил:

– Он не закодирован. Речь идет о цифровом аудиосигнале. Хотите его послушать, майор Кхо?

Елена кивнула, и спустя какое-то мгновение в кабине раздался детский голос, который она сразу узнала:

«Меня зовут Йон Батлер. Я – приемный сын Нормы Гардна, Хранительницы Истины в Храме Гонера. Она заботилась обо мне, всегда была рядом и любила меня, как будто я был ее собственной плотью и кровью. В память о ней я пишу эти слова и отсылаю их в бесконечность, чтобы народы Вселенной никогда не забывали ее. Ни сегодня, ни через миллион лет!»

– Запиши это, пожалуйста, – потребовала Елена.

Йон Батлер, сводный брат Нину Гардна, был, вне всякого сомнения, одним из самых умных детей, которых только можно себе представить. Идея воздвигнуть с помощью этой передачи памятник своей недавно умершей приемной матери тронула Елену. Ведь он, этот памятник, будет вечно жить во Вселенной. Она вслушивалась в молодой голос, и мороз пробегал по коже. Но через несколько мизур ее взгляд, бездумно блуждавший по гравидару, вдруг застыл в испуге.

Какой-то светящийся объект несся на высокой скорости к началу координат, оставляя за собой белые полосы дрожащего воздуха. Что бы это ни было, оно может в любой момент врезаться в «Никконофун».

– Нихи, уходим! – воскликнула она и схватилась за рычаги ручного управления.

В этот момент, судя по изображению на гравидаре, блип – размытый, светящийся неопределенный объект – уже достиг «Никконофуна» и неожиданно резко остановился. И только теперь бортовой компьютер отреагировал на происходящее:

– Нет опасности возникновения критической ситуации. От кого или от чего я должен уходить?

Елена уставилась на бледную точку, которая, если верить приборам, находилась примерно в пятистах метрах от «Никконофуна». Когда Елена посмотрела из окна кокпита, то не увидела ничего необычного, за исключением медленно приближавшихся звездных ворот.

– Что-то направлялось к нам, очень быстро, как ракета. И если верить гравидару, это «что-то» находится сейчас рядом с нами. Ты ничего не видишь?

– Мне очень жаль, майор Кхо. У меня нет об этом никаких данных.

Недоуменно качая головой, Елена предложила компьютеру заново откалибровать гравидар, а когда спустя несколько сезур изображение восстановилось, таинственный объект исчез.

– Странно, – пробормотала Елена.

М4, конечно, был старым кораблем, но техники только что произвели его капитальный ремонт. Она не слишком верила в то, что на гравитационном радаре уже начались неполадки. Но, похоже, так оно и было…

Слегка обеспокоенная, Елена откинулась в кресле пилота и наблюдала за тем, как приближались стартовые ворота, ведущие в Красному Сиянию, пока наконец их анкеры не схватили «АП Никконофун» и не потащили корабль через событийный горизонт искусственной сингулярности.

Голос Йона Батлера замолк, не закончив предложение.

Глава 3

Все Королевство за шмеля!

Иземада Сибазомус Нопилей Четвертый

Почва под его босыми лапами была приятно мягкой и вызывала множество странных ощущений и каких-то уходящих в глубь времени, еще не испытанных им самим воспоминаний. Нопилей преодолевал последние участки прибрежной грязи. Он жадно вдыхал этот чужой воздух, в котором чудилось что-то родное, давно забытое. Таким мог бы быть воздух Ианама Зура, давно потерянной планеты, которую теладинцы считали своей истинной родиной. Лишь недавно появилась возможность попасть туда. Ее открыла звездная воительница Елена, его милая подруга. Свыше трехсот солнц лапа теладинца не ступала на эту легендарную планету. А вот он, Иземада Сибазомус Нопилей Четвертый, внук Цео, в один прекрасный день отыщет ее, чтобы основать там организацию «Нет профиту!» – первую подобную организацию среди его народа!

Увлеченный этими прекрасными картинами будущего, Нопилей стряхнул с себя ржаво-красную воду и внимательно огляделся. Вокруг него плотной стеной стояли деревья с тонкими и гибкими стволами, которые человек, наверное, смог бы обхватить двумя руками. Кора на деревьях была гладкая, и до самой кроны, находившейся на высоте примерно пятнадцати теладинских длин, не было ни единой ветки, ни одного сучка. На самых верхушках можно было разглядеть листву, которая тихо шелестела в порывах налетающего ветра. Листва была плотной, но иногда то тут, то там на землю падали лучи пробивающегося сквозь нее света. А иногда можно было даже увидеть темно-синее небо.

У подножия деревьев росли разнообразные папоротники с толстыми листьями, цветущие кусты, а еще кустарник, усыпанный темно-желтыми ягодами. Нопилей то и дело спотыкался о шишковатые корни секвой. Но нигде не было видно ни травы, ни лишайников, ни мха. Сама земля была покрыта свежей опавшей листвой, под которой виднелся слой гниющих листьев. Нопилей обнаружил его, слегка разворошив лапой опавшую зелень. На первый взгляд здесь не было зверей. Однако при ближайшем рассмотрении он обнаружил огромную массу многосуставчатых насекомых, прятавшихся в тени существ с четырьмя языками, а также других, практически или даже совсем ему неизвестных особей, которые ползали по листве, вгрызались в листья папоротника или же сидели, присосавшись к гладким стволам деревьев. Иногда по листве пробегали маленькие, величиной с кулак, мохнатые многоножки, да и там вверху, на вершинах деревьев, казалось, тоже была жизнь. До сих пор, правда, Нопилей мог слышать лишь громкое хлопанье крыльев, из чего можно было заключить, что там был кто-то, этими крыльями пользующийся. Непрекращающаяся ни на миг какофония звуков наполняла дремучий лес: шелестящая листва, осторожные шаги, попискивание зверушек. Иногда раздавался долгий жалобный звук, прерывистый, звучащий из-за деревьев, как тоскливый зов нимсу, рожающего детеныша. Нопилей встряхнулся. Он испытывал естественное отвращение к нимсу. Эти безобразные животные уже не раз доводили почти до разорения целые теладинские ведомства. Но здесь, на Ниф-Нахе, естественно, не могло быть нимсу.

Нопилей бросил последний взгляд на кроваво-красное озеро, из которого всего несколько мгновений тому назад выбрался на берег. Где-то далеко, почти на другом краю, он смог разглядеть неясные очертания плота. Нопилей надеялся, что волны скоро прибьют плот к берегу, где он запутается в прибрежных камышах, и тогда его не заметит ни один из периодически пролетающих над озером самолетов-разведчиков. О самом спасательном шаре Нопилей не думал, он лежал глубоко в мутной воде, и его вряд ли найдут, если только не будут специально искать. Ну и ладно. Если он хочет добраться до своего корабля за несколько стазур, то следует поторопиться. И он тут же двинулся в направлении дымного следа, которое сумел запомнить.

Джунгли были густыми, но проходимыми. Сперва Нопилей пытался двигаться по подлеску осторожно, практически бесшумно. Но скоро понял, что это не только бессмысленно, но и абсолютно невозможно: ведь он же был теладинцем! А теладинцы могли хорошо плавать, но не могли так же хорошо бегать, уж тем более продираясь сквозь дремучие джунгли. С этого момента он шел напролом через кусты и, не задумываясь, наступал на папоротники, если те попадались ему на пути и обойти их было невозможно. Когда однажды его рюкзак зацепился за куст с желтыми ягодами, Нопилей начал его отдирать, изрытая странные теладинские проклятия, пока ему наконец не удалось отцепить рюкзак, сильно рванув его. Неожиданность рывка заставила теладинца пошатнуться, и он не удержался на ногах. Гнилая листва под ним странно пахла, но была мягкой, так что он не ушибся. Но когда он отдирал рюкзак от куста, на землю упала гроздь ягод. При падении он раздавил ягоды своим телом. От темно-желтой кашицы исходил едко-сладковатый запах, и Нопилею с трудом удалось счистить лапой большую часть ягод. Какое-то время он сидел на корточках, потом выпрямился, чтобы продолжить путь.

Не успел Нопилей пройти несколько шагов, как раздалось громкое жужжание, которое возникло сзади, постепенно приближаясь к нему. Нопилей оглянулся и с удивлением увидел, как какое-то почти прозрачное шестикрылое существо величиной с ладонь приземлилось на раздавленные ягоды. Некоторое время оно просто сидело там, размахивая своими еле заметными крыльями. Однако через несколько сезур существо зашевелилось, опустило в зеленовато-желтую массу вытянутую заднюю часть туловища, из которой появилось нечто вроде беловатого жала или хоботка. Нопилей зачарованно следил за тем, как желтый ягодный сок устремился через этот хоботок вверх, в прозрачное туловище существа, которое из-за этого стало менее прозрачным. И что было особенно интересно: часть сока проникла даже в еле заметные прожилки на крыльях. Нопилей поднял лапы и повернул их ладонями вверх, так что стали заметны плавательные перепонки. Чего только не увидишь!Он повернулся спиной к этому крупному насекомому и снова отправился в путь.

Лес был довольно однообразным, всюду одно и то же. Нопилей просто шел и шел, без всяких приключений. И тут, к своему удивлению, когда спустя несколько инзур он раздвинул парочку невысоких кустов, неожиданно оказался на поляне. Совсем крохотной, размером примерно с одну теладинскую квадратную длину. Несмотря на это, поляна выглядела весьма привлекательно, настолько, что он легко мог бы установить на ней свою палатку. К счастью, этого не требовалось. Он ведь был уже совсем недалеко от «Счастья Нианы». И все же было в этом месте что-то необычное. На поляне не было ни деревца, вместо них над землей торчали расколотые пеньки, которые, судя по всему, недавно пережили пожар. Несколько старых стволов было разбросано по земле, будто сломанные японские палочки для еды. Они были покрыты красным мхом и грибами того же цвета и прогнили насквозь. Еле заметный запах бывшего здесь пожара, все еще ощущавшийся в воздухе над поляной, смешивался с запахом влажной гнили. И было в нем еще нечто такое, трудно определимое, резкое, так что Нопилей непроизвольно сморщил нос. Теладинец никак не мог подобрать верное определение для этой неестественной лесной прогалины. «Может быть, – думал он, – на этом месте в землю ударила молния». Но он не довел до конца эти размышления, так как его желудок заявил о себе с неожиданной силой. Юный ящер осторожно снял со спины рюкзак и присел, чтобы извлечь из двухсотграммовой упаковки протеиновый вонтон.

Когда Нопилей запихивал упаковку обратно, вдалеке что-то глухо загрохотало, заставив его насторожить короткие уши. Он торопливо закинул за спину свое аварийное снаряжение и обеспокоенно выпрямился. Слева на него надвигался громкий шум, мгновенно превратившийся в ураган разбушевавшихся стихий и кружащихся в бешеном танце воздушных масс.

Чешуйка на лбу Нопилея почти побелела от страха, когда в какой-то момент над поляной нависла тень, из центра которой вырвался направленный прямо на него отблеск холодного света. Мигательные перепонки Нопилея вздрогнули. Самолет-разведчик сплитов летел совсем низко над густыми кронами дремучего леса! Он летел с громким гулом, прямо к той поляне, где как раз и находился Нопилей, словно пилот его видел.

Нопилей рыбкой прыгнул в кусты. Правда, если пилот действительно его заметил, то было уже поздно что-то делать. Однако гул реактивных двигателей начал удаляться, летчик явно не собирался возвращаться. Понятно, что при такой высокой скорости пилот никак не мог увидеть Нопилея, даже если бы и в самом деле его высматривал. И пока Нопилей нервно жевал свою вонтоновую порцию, гул моторов становился все глуше и глуше и наконец исчез.

«Ничего не произошло», – успокаивал себя Нопилей, прежде чем не совсем уверенно снова двинуться в путь.

Направление, в котором скрылся разведчик, совпадало с выбранной им дорогой сквозь джунгли. Теперь можно было не сомневаться, что это значило…

Тихое, идущее сзади и справа жужжание заставило его оглянуться. Одна из этих почти прозрачных, величиной с ладонь, драконовых мух сидела сбоку на его рюкзаке и ощупывала своим всасывающим хвостом то место, где находились подсыхающие остатки раздавленных ягод.

– Кшш! Пошла прочь! – прошипел Нопилей и махнул лапой в сторону насекомого.

Насекомое даже не шелохнулось, только коротко взмахнуло крыльями и невозмутимо уставилось на Нопилея всеми своими многочисленными выпуклыми глазками.

– Ладно, – сказал он, чуть выждав, – ты выглядишь достаточно безобидно. Так что можешь посидеть там пару мизур. Только веди себя тихо. И главное – не разговаривай с водителем во время движения!

Он весело фыркнул своей шутке и снова сконцентрировался на расстилавшемся перед ним кустарнике.

Прошло много времени; дневной свет медленно, но неумолимо угасал. Нопилей не мог сказать точно, сколько времени он шел, но наверняка больше двух, а то и трех стазур. Непрерывная ходьба начала его утомлять. Теладинец уже понял, что его корабль «Счастье Нианы» приземлился намного дальше, чем он предполагал. Вполне возможно, придется здесь переночевать, хотя ему, естественно, совсем не улыбалась перспектива еще один день брести по джунглям.

Нопилей вздохнул. Он устал и выдохся. Ему очень не хватало сейчас скребка для чешуи, теплой еды и чистой, жесткой скамьи-кровати. Какой-то предательский голос внутри твердил: «А есть ли вообще смысл идти дальше?» – но усилием воли он заставил его замолчать. О том, чтобы включить радиомаяк, не могло быть и речи, иначе сплиты его тут же обнаружат. Лучше умереть от голода и жажды.

Скоро совсем стемнело. Нопилей с удивлением заметил, что драконова муха, все еще сидевшая у него на рюкзаке, распространяла вокруг себя рассеянный зеленый фосфоресцирующий свет. И кроме того, ему показалось, что большинство других насекомых джунглей, которых днем можно было заметить, только внимательно присмотревшись, ночью тоже светились. И чем темнее становилось, тем больше светящихся точек порхало в ночи или ползало по стволам деревьев или растений. Да и шумовой фон тоже постепенно изменился. Все стихло, и шаги одинокого теладинца звучали очень громко, отдаваясь звонким эхом.

Где-то вдали раздался странный, горловой трубный звук: долгий и тоскливый, с какой-то жуткой вопросительной интонацией. Нопилей вздрогнул, когда в ответ раздался другой такой же звук, но уже гораздо ближе. Стараясь сохранять спокойствие, он шагал вперед через джунгли, постоянно ускоряя шаг. Вдруг он снова очутился на поляне, вроде той, на которую наткнулся пару стазур тому назад. Поляны были настолько похожи, что ему поначалу даже показалось, что все это время он бродил по кругу. Потом он заметил, что здесь на земле было меньше упавших деревьев, да и ядовитый запах пожарища был не таким сильным. Нопилей взглянул вверх. Насколько необычно ясным и синим было небо над Ниф-Нахом днем, настолько бархатным и чарующим было оно ночью. Поляну освещали три луны: две из них были убывающим и прибывающим полумесяцами, а третья – полным бледным диском.