Текст книги "Нопилей"

Автор книги: Хельге Каутц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Глава 18

Моя любовь не безоговорочна, но она настоящая! Моя преданность не безгранична, но она велика!

Мартин Занда,

аргонский историк по вопросам культуры,

основатель гонерского движения, умер в 217 г.

Еще одна непроглядная ночь над Гхус-таном, деревней повстанцев. Где-то потрескивал костер, который разжигали стражи в перерывах между налетами спутников. Все жители немного расслабились, поскольку они, так или иначе, давно ожидали нападения армии Патриарха. Но, может быть, они сейчас все же слишкомрасслабились. Время от времени над кронами близстоящих деревьев пролетал порыв ветра. Тогда было слышно, как с треском вспыхивали костры, а маленькие капли, срывавшиеся с деревьев, падали в огонь, заставляя его сердито шипеть.

Хатрак лежала с открытыми глазами в полумраке женского дома. Здесь жили женщины, не связавшие себя узами семьи: девочки, воительницы и старухи. Для дочери Ронкара было выделено довольно просторное помещение, которое от жилья остальных отделяла невысокая стена из грубо отесанных камней. Такая комната принадлежала ей по праву, хотя из-за этого остальным пришлось потесниться, и они спали, тесно прижавшись друг к другу. Хатрак ни разу не пришло в голову усомниться в своем праве на привилегии в силу благородного происхождения. Последнее время она часто думала о теладинце, ящере из далекого Планетарного Сообщества. Девочка за свою недолгую жизнь ни разу не покидала Ниф-Наха, она еще не выбиралась даже за пределы своей деревни. Конечно, Хатрак была еще очень молода и понимала это. Хатрак знала также, что у Ронкара были большие планы относительно Гхус-тана, семьи и ее. Но вот появился Нопилей, т'Ноп, как она его называла. Он был совсем другой, не такой, как она представляла себе по рассказам стариков о других народах Сообщества. В т'Нопе было что-то, делающее его похожим на воина, и что-то еще, чуждое и непривычное. А еще его преданность, его искреннее дружелюбие! Нопилею придется умереть на жертвенном камне – здесь не могло быть сомнений, и это было правильно. Хатрак уже заранее радовалась этому событию. Она озабоченно нахмурилась. Только бы т'Ноп сумел принять достойно такую смерть!

Откуда-то издалека донесся долгий, жалобный звук, тихий, но явно зловещий. Приглушенно раздались негромкие замечания на языке сплитов: «Кала тхк, хро Гхок», что означало «Дорогой гхок, бойся рассвета». Партхол т'Фллк, начальник сегодняшней ночной стражи, хрипло засмеялся, и в ответ на торговом языке раздалось «хай». Хатрак вздрогнула. Она свернулась калачиком и натянула на голову меховое покрывало. Что если т'Ноп никогда больше не увидит большую воду? Она уже знала, что вода была стихией его предков. Как же он войдет в вечную ночь, не примирившись со своими предками? И как же тогда он сумеет достойно и мужественно принять смерть так, как ей этого хотелось? Он ведь не сможет этого сделать! Конечно, Цхи это нисколько не волновало. И Ронкару тоже не было до этого никакого дела. Хатрак беспокойно повернулась на другой бок, попыталась закрыть глаза, но сон не шел. Для обитателей Гхус-тана Нопилей был просто-напросто ящером, обыкновенной тварью. Пусть даже для теладинца он был необыкновенно мужественным, но он оставался нарушителем границы и спокойствия, чужеродным элементом. Но для нее, для Хатрак, теладинец стал значить гораздо больше. Это была первая встреча с внешним миром, доказательством того, что этот мир существует! И более того, Нопилей стал ее учителем. За эти несколько возур, сама того не осознавая, из его поведения и высказываний она многое узнала о себе самой, своем народе и других народах. И было еще кое-что…

Он был другом!

Девочка рывком сбросила покрывало и выпрямилась. Теперь она знала, что ей делать. После всего, что сделал для нее т'Ноп, она считала своим долгом подготовить его к неизбежному. Кухам т'Тррх, когда-то первая усмирительница, а теперь мудрая старуха, удивленно посмотрела на девочку, когда та пробиралась мимо ее лежанки.

– Ты куда, Хатрак?

Дочь вождя остановилась, развернувшись на пятках. Она колебалась.

– На свидание с бестиями, Кухам, – сказала она наконец.

Старуха хихикнула:

– Ясно. Только не наделай глупостей, благородная Хатрак, дочь Ронкара и Акхн.

– Постараюсь, – прошептала девочка.

Партхол т'Фллк и другой сплит с любопытством посмотрели на нее, но ничего не сказали. Она демонстративно проигнорировала их взгляды и направилась в сторону выгребной ямы, служившей туалетом, в надежде на то, что в это время там никого не окажется. Обитатели Гхус-тана спали, за исключением часовых, а также тех, кто, как и она, не мог уснуть. Она обошла выгребную яму стороной, избегая светлых мест, и крадучись направилась к хижине, служившей Нопилею тюрьмой. Тень, падающая от частокола, и прижавшиеся к забору строения защищали ее от взглядов стражей, и Хатрак незамеченной добралась до задней стенки хижины, чувствуя, как бешено колотится сердце и пульсирует кровь в жилах. Девочка, не в силах справиться с возбуждением, прильнула к щели между стволами деревьев. Внутри было темно, виднелась только узенькая серебристая полоска, отбрасываемая, вероятно, контейнером.

– Подъем, т'Ноп! – хрипло прошептала девочка. Когда за этим не последовало никакого движения, она воскликнула уже погромче: – Нопилей!

Стражи находились на расстоянии пятидесяти длин от здания на другой стороне и вряд ли могли что-то услышать на таком расстоянии.

– Хат… Хатрак? – прошипел из темноты Нопилей, который, судя по всему, только что проснулся.

– Тихо! – предупредила Хатрак. – Послушай, т'Ноп! Сейчас мы пойдем к озеру, я и ты, без Цхи! Никто об этом не узнает, а через стазуру мы уже вернемся.

Долгое удивленное молчание было ей ответом. Потом послышалось:

– А разве сегодня нет стражи?

– Я открою дверь, когда они будут смотреть в другую сторону. – Девочка порылась в кошельке, чтобы проверить, не забыла ли она ключ. – Ты можешь двигаться тихо, т'Ноп?

– Как только что вылупившийся младенец!

– Хорошо, – прошептала Хатрак, не вполне уверенная в том, что правильно поняла ответ Нопилея: означало ли это согласие или же наоборот. – Тогда жди.

Вжимаясь в стену хижины, Хатрак пробралась вперед и уже могла видеть поляну. До нее долетали неясные разговоры. Собственно говоря, во время несения вахты разговаривать запрещалось! В другой раз она непременно поставила бы в известность первого воина о неподобающем поведении его подчиненных, но сегодня она была даже рада такому нарушению правил. Стараясь не выходить из тени, девочка прошмыгнула за угол. Стражи смотрели в другую сторону, на костер, огонь в котором они уже перестали поддерживать.

Замок весело звякнул, когда она сунула ключ в замочную скважину и осторожно повернула. Хатрак испуганно оглянулась, но стражники как ни в чем не бывало продолжали разговаривать. Она твердо решила, что обязательно расскажет Тро о том, как плохо несут службу его подчиненные. Судя по всему, нерадивые сплиты, считая, что забор их защитит, следили исключительно за тропой, ведущей к деревне. Но ведь были и другие возможности проникнуть в Гхус-тан и покинуть его, даже и без реактивного самолета. Во всяком случае, если ты был ребенком – или теладинцем! Она приоткрыла дверь. Нопилей, который уже ждал изнутри, осторожно выскользнул из дома и застыл на месте, увидев на расстоянии пятидесяти длин сидящих стражников. Хатрак быстро заперла дверь, на этот раз осторожно и бесшумно, и подтолкнула Нопилея за угол, подальше от открытого места. Сделано! Она мысленно ликовала. Теперь еще надо было выйти из деревни, но это уже легче!

Лесная тропа была пугающе спокойной. В тишине раздавались только их шаги, причем его лапы и ее подошвы чуть слышно шлепали по траве. Нопилей шел впереди, так как он лучше девочки ориентировался в ночной темноте.

– Через стазуру мы должны вернуться, т'Ноп, – громко сказала Хатрак.

За это время они ушли уже так далеко, что их никак нельзя было услышать из деревни.

– Почему, о Хатрак?

– Потому! – Она засопела.

Молча они обогнули сушильню. До берега было совсем близко.

– Хатрак, сестра, зачем ты это делаешь? Ведь у тебя могут быть большие неприятности!

Девочка резко остановилась. Лишь чуть погодя Нопилей заметил, что она отстала. Он остановился, а потом вернулся, чтобы быть рядом с ней.

– Нет, это тыдоставишь мне большие неприятности, если мы не вернемся вовремя!

Ее голос звучал громко и агрессивно. Нопилей напряг зрение, чтобы получше разглядеть смутный силуэт девочки. Зачем она это делала? Зачем поставила его в такое положение? Похоже, она всерьез верила, что теладинец вернется вместе с ней, чтобы через несколько тазур распрощаться с жизнью на жертвенном камне. А если он этого не сделает, то, возможно, она займет там его место. Это было нечестно. Его не устраивало такое решение проблемы, так как он слишком привязался к этой хитрой девочке-сплиту!

– Дальше, неуклюжий! – скомандовала Хатрак.

Нопилей молча повиновался, погрузившись в свои мысли. Когда они наконец выбрались из прибрежных кустов, над песчаным пляжем дул свежий бриз. Он нес с собой запретный аромат свободы! Но было в воздухе и кое-что другое, отчего чешуйка на лбу теладинца мгновенно побледнела.

– Уходим обратно, – произнес он, едва разжимая челюсти. – Сейчас же!

– Боишься своей собственной ловкости, т'Ноп? – поддразнила его Хатрак и подошла к нему поближе. – Не стоит. Иди в воду. Поплавай немного. Я тебе доверяю. – И она по-дружески подтолкнула его в направлении шепчущихся волн.

– Нет…

И прежде чем он успел хоть что-то объяснить, в ее вопрошающих глазах проявился бледно-зеленый отблеск. И все объяснения были уже не нужны. Рот Хатрак открылся от ужаса, она взглянула вверх. С озера донесся звук, издаваемый гигантскими кожаными крыльями. От этого трубного звука теладинца бросило в дрожь, он задыхался от жуткого смрада. Чудовище из джунглей!

– Назад! Хатрак! – в панике закричал Нопилей.

Он схватил девочку за правую руку, чтобы потащить ее за собой к тропе, но она вырвалась. Когти теладинца оставили на ее предплечье четыре параллельные раны, но девочка, казалось, их не заметила.

– Гхок! – прошептала пораженная Хатрак.

Но ведь, насколько она знала, эти животные живут только на материке, а здесь, на острове, их давным-давно полностью истребили. Как бы ей хотелось, чтобы с ней была ее духовая трубка, но вряд ли удастся сбегать за ней в деревню. Она подняла свое копьецо и крепко сжала древко. Раз так, она сумеет защитить и себя, и т'Нопа! Дракон джунглей словно знал, куда попытается скрыться его добыча, и приземлился прямо у начала тропы, отрезав тем самым Нопилею и Хатрак все пути к отступлению. Его прожорливый хвост, извиваясь, полз по земле, а тупая, будто мертвая, морда буквально ничего не выражала. Шаг за шагом Нопилей отступал перед приближающимся гигантским насекомым. А Хатрак не двигалась с места, заняв оборонительную позицию.

– Хатрак, пожалуйста, уходи быстрее! – робко звал ее теладинец.

Девочка не отвечала. Вместо этого она еще крепче схватила копье, выждала, пока прожорливый хвост дракона приблизится к ней, и бросилась на него с боевым кличем. Тварь безучастно смотрела на девочку пустыми глазами. Хвост вдруг изогнулся и с быстротой молнии рванулся вперед. Хатрак с трудом удалось увернуться. Согнувшись, она проскользнула под хвостом, избежав таким образом последовавшего за этим удара крыльев. И оказалась прямо перед длинной полупрозрачной шеей чудовища. Нопилей вздрогнул, когда Хатрак, не колеблясь, воткнула короткое копье в туловище гхока. На какую-то долю сезуры теладинцу показалось, что девочка победила. Чудовище издало трубный звук и резко отпрянуло, потянув при этом за собой и Хатрак, которая судорожно цеплялась за копье. Едкая кровь струей брызнула из раны, окатив мужественную девочку, которая, как казалось, даже не замечала ожогов. Наконец ей удалось высвободить оружие, но вместо того, чтобы бежать, она предприняла новую атаку. На этот раз гхок, для которого глубокая рана в чувствительном нервном центре оказалась смертельной, отреагировал с неожиданной яростью. Он поднялся на две длины и одним ударом крыльев сбил Хатрак с ног. Потом чудовище, уже заметно слабея, заковыляло к девочке, выдвинув вперед свой жуткий хвост. Хатрак с трудом выпрямилась и нанесла еще один удар, на расстоянии всего одного когтя от первого. Уже умирая, дракон джунглей успел укусить ее. Жуткий хруст пронесся по поляне, когда его челюсти вонзились в тело девочки.

Нопилей громко закричал от ужаса. «Хатрак!»Лежа на спине, она взглянула на него закатившимися глазами. Этот взгляд потряс теладинца до глубины души. Никогда в жизни он не сможет забыть глаза Хатрак. Потом издыхающая тварь рухнула и погребла под собой девочку-сплита.

Глава 19

Может ли аргонец стать заклятым другом сплита? Да.

Может ли паранид стать заклятым другом сплита? Не исключено.

Может ли теладинец стать заклятым другом сплита? Это трудно себе представить, но возможно.

Может ли боронец стать заклятым другом сплита? Никогда! До самого конца всех времен!

Ушан т'Сккт

Постепенно картина начала проясняться.

– Хорошо, – сознался Ушан т'Сккт, сверкая глазами, – я действительно обнаружил свой интерес к тому, при какой температуре начинает кипеть дыхательная жидкость боронских тварей. Но, – его губы искривились в сардонической усмешке, – на борту аргонского космического корабля это, само собой разумеется, не может восприниматься как угроза, а, напротив, как элементарная попытка поддержать разговор. Ведь тварь будет в одной с нами компании!

– Нет! – пискнул Нола Хи с потолка.

Сплит сделал какой-то знак.

– Как бы там ни было, Кхо, я не собираюсь сотрудничать с боронской тварью и тем более выполнять ее распоряжения.

За это время Елене удалось выяснить, в чем заключалась проблема Ушана. Сплит разозлился из-за того, что Нола Хи беспечно, без предварительной договоренности, установил контакт с «ФЛ Дракон Дождя», точно никогда и не существовало различий между сплитами и боронцами. Кроме того, специалист по вопросам этики с присущей ему непосредственностью выдал себя за руководителя экспедиции. К сожалению, в свое время полномочия не были разграничены, и это было ошибкой, за которую теперь приходилось расплачиваться. Елена страстно надеялась на то, что Ушан т'Сккт обладает достаточной профессиональной выдержкой, чтобы смириться с присутствием боронца на борту своего корабля хотя бы до окончания миссии.

– По поручению Королевства Борон Нола Хи участвует в полете в качестве советника и наблюдателя. Руководить экспедицией буду я.

– Это так? – спросил Ушан, как будто сомневался в словах Елены.

Он быстро взглянул на своего партнера Калманкалсалта, но тот опять впал в привычное для него состояние равнодушия. Ему были одинаково безразличны все расы, даже своя собственная, которая изгнала его из-за не-святого отсутствия третьего глаза. Как только у него будет достаточно кредитов, он, возможно, отрастит себе третий глаз. Но от пустых разговоров кредитов не прибавится.

– Прекрасная, мужественная и веселая Еле На правильно находится, правильно говорит и…

– Да! – пролаял Ушан и, сделав жест проклятия, потребовал: – Кхо, детали!

Следующую половину стазуры Елена посвящала Ушана т'Сккта и Калманкалсалта в подробности плана. И хотя в некоторых моментах требовались пояснения боронца, Нола Хи благоразумно держался на заднем плане.

Когда в первый раз прозвучало имя Чинн т'Вхт, Ушан отреагировал на него с явным удивлением и смущением. Сперва Елена отнесла это к тому, что ему просто было приятно услышать знакомое имя, но, как оказалось, тут она ошибалась.

– Я бы хотел поговорить с почтенной Чинн т'Вхт, – потребовал Ушан. – Если уж мне придется терпеть боронскую тварь, я хотел бы иметь Чинн в качестве своей усмирительницы.

Елена понятия не имела, о чем говорил сплит. Может быть, он ее неверно понял: Чинн т'Вхт отказывалась возвращаться на Ниф-Нах. Елена попыталась осторожно довести это до сознания сплита.

– Я очень хорошо знаю высокочтимую Чинн т'Вхт, – возразил Ушан, при этом он как бы прислушивался к самому себе, словно смотрел прямо в свою душу.

– Разве это может быть? – удивилась Елена.

– Три с половиной язуры я служил первым пилотом на скоростном истребителе связи «Стервятник», до того как тот был уничтожен. Сначала под командованием Валмара т'Бллта, потом больше двух язур при Хо т'Ннте, а в конце, после гибели Хо, только одну мизуру при Фолиме т'Тххме.

Елена пожала плечами:

– Ну и что с того?

– В то время, когда кораблем командовал Хо т'Ннт, уважаемая Чинн т'Вхт нередко появлялась на борту истребителя, часто в сопровождении Патриарха Чин, а иногда и одна..

Ни для кого не было тогда секретом, что Чинн питала к командиру «Стервятника» запретные чувства. Но об этом Ушан вовсе не собирался рассказывать женщине с Земли. Того факта, что он действительно знал Чинн т'Вхт, было достаточно.

– Я хочу с ней поговорить, – заявил Ушан еще раз.

И уже стазуру спустя желание сплита было исполнено. Елена лично доставила его на «АП Никконофуне» вниз, в Аргония-Сити, где и дожидалась на борту корабля его возвращения. Когда Ушан наконец вернулся, то Елена, к своему величайшему удивлению, обнаружила, что он не один.

– Тварь ко мне не прикасается! – рявкнула Чинн т'Вхт, сверкая глазами, когда Елена попыталась помочь ей встать.

Ведь жене Патриарха пришлось проделать этот недолгий полет на борту «АП Никконофуна» в крошечной спальной каюте, в то время как Ушан т'Сккт находился в кабине пилота рядом с Еленой. Приложив немалые усилия, беременная женщина-сплит выпрямилась самостоятельно.

Они не пробыли в Аргония-Сити и четырех стазур. Ушан переговорил с Чинн, и в конце этой беседы она объявила, что согласна вернуться на Ниф-Нах. Чем можно было объяснить такую перемену в ее настроении, Елена пока понять не могла. Насколько она разбиралась в чуждой для нее мимике сплитов, и Ушан, и Чинн явно были довольны, как будто пришли к обоюдовыгодному решению. Однако в присутствии Елены они почти не разговаривали друг с другом, а если и говорили что-то, то не на новояпонском языке, а на своем родном. Миллиметр за миллиметром Нихи подводил «АП Никконофун» к борту «ФЛ Дракон Дождя», на командном пункте которого партнер Ушана паранид Калманкалсалт следил за маневром состыковки. За прошедшие стазуры паранид проделал большую работу. Воспользовавшись тонкими, но невероятно прочными стенами из искусственного металла, он разместил в просторном грузовом отсеке корабля четыре дополнительные ячейки. Две из них были снабжены жидкостью для дыхания, извлеченной из окружающей среды, чтобы боронский специалист по проблемам этики мог свободно передвигаться без дополнительного защитного костюма. Остальные два помещения были предназначены для Елены и Чинн. Сам Нола Хи успел за это время перенести со своего корабля «Великая Шутка Воронов» на «ФЛ Дракон Дождя» часть приборов, чтобы потом с помощью автопилота отправить космолет в долгий путь на родину.

Когда Чинн и Ушан покидали «АП Никконофун» по временному входному туннелю, Елена успела дать Нихи несколько последних указаний. Она, как и Нола Хи, хотела отправить свой корабль на его родную базу без экипажа на борту. Она надеялась, что аргонские военные сумеют сберечь для нее М4 и не разберут его на запчасти. Когда космолетчица наконец направилась к шлюзовой камере, чтобы перейти через туннель на «ФЛ Дракон Дождя», на ее губах играла легкая улыбка. «Кто уходит последним, тот выключает свет», – вспомнилась ей старая земная шутка. Стоя в узком коридоре туннеля, она еще раз оглянулась и бросила последний взгляд на кабину пилота. Странно, но как же тосковало ее сердце по тому, что она могла, хоть и с оговоркой, назвать своей родиной!

– Kyotsukette Nikkonofune? —пробормотала она. – Береги себя!

Потом внешняя переборка зашипела и закрылась за ней.

Командный пост «ФЛ Дракон Дождя» казался очень просторным и, как ни странно, приветливым. Разделенное на две части высокое окно открывало вид на широкую панораму окружающего их космоса. Пульты управления с мигающими кнопками и постоянно меняющимися голографическими проекциями занимали почти половину всего помещения. Перед приборами находились три простых металлических сиденья, среднее из которых представляло собой нечто вроде стоящего на небольшом возвышении трона. На нем уже сидел Ушан и с помощью пульта обслуживания, размещенного на подвижном поворотном рычаге, наблюдал за полетом, а также за системой контроля находящегося на борту оружия. Остальные стены кокпита с размещенными на них приборами были поделены на большие прямоугольники разной величины и разного цвета. Справа от «трона» Ушана перед узким пультом, нашпигованным мигающими датчиками, возвышался стоящий Калманкалсалт. Параниды никогда не садились, по крайней мере в присутствии представителей других рас. Никто не знал, садятся ли они вообще и ложатся ли.

«ФЛ Дракон Дождя» взлетел и спустя четыре стазуры покинул солнечную систему Аргон Прайм в направлении планеты Ниф-Нах, миновав при этом одни из четырех звездных ворот. Полет от Аргон Прайм до Ниф-Наха предположительно мог занять пять с половиной тазур. Это была примерно треть максимального расстояния, которое можно было преодолеть в границах Планетарного Сообщества. Сколько световых язур может понадобиться, чтобы облететь Сообщество, на самом деле, с уверенностью не могли сказать даже астрономы, как бы парадоксально это ни казалось. Точно известно было только одно: некоторые звездные системы находились на расстоянии сотен, а то и тысяч световых язур друг от друга, хотя благодаря своим стартовым воротам оказывались близкими соседями. В свою очередь, другие секторы, совершенно очевидно, относились к общим регионам на Млечном Пути. Общеизвестным примером тому могли служить красочные туманности Хальмнан-Авроры, которые во всей своей красе простирались за пределы территории аргонцев вплоть до суверенных территорий сплитов. Кроме того, существовало еще несколько солнечных систем и секторов, которые не вписывались в общую схему галактических карт. Различные ученые сообщества пришли к единому мнению, что подобные явления отмечались на расстоянии миллионов световых язур и, судя по всему, относились к галактическому скоплению на самом краю так называемой Локальной Группы.

В конце первой тазуры полета Патриарху Чин, главе всех сплитов, был отправлен коммуникационный шмель, сообщавший о скором прибытии его супруги. Нола Хи, по требованию Ушана никогда не покидавший своих экологически безопасных помещений, сперва предложил смиренно попросить Чин позволения приземлиться, но и Ушан, и Чинн категорически отвергли это предложение как унижающее их достоинство. Оба предпочли нейтральное послание, ставящее Патриарха перед свершившимся фактом. Елена не знала, почему Ушан так ненавидит властителя сплитов, но в том, что это действительно так, она не сомневалась.

Похоже, и Чинн не слишком жаловала своего господина, а перспектива вскоре встретиться с ним лицом к лицу совершенно ее не волновала. Женщина-сплит почти не разговаривала, а если и говорила что-то, то обращалась исключительно к Ушану. Она, как могла, избегала встреч с земной женщиной и Калманкалсалтом. Если встречи избежать было невозможно, она проходила мимо них так, будто они были невидимыми. Интересно, как это Ушану удалось уговорить Чинн вернуться на Ниф-Нах? Ведь вначале все говорило о том, что она скорее проведет остаток жизни в заключении, чем вернется на родину. Елена ломала голову в догадках, но так и не нашла ни одного разумного объяснения. Поэтому, когда наступила миттазура второй тазуры полета, Елена протиснулась через узкий проход, отделявший сферу боронца от помещений, насыщенных кислородом, чтобы задать Чинн этот вопрос. Женщина-сплит приоткрыла дверь, но как только увидела, кто напрашивается к ней в гости, тут же попыталась ее захлопнуть. Елена, однако, успела просунуть ногу в щель и не дать двери закрыться.

– Чинн, нам нужно поговорить.

– Тварь может говорить с боронской тварью из соседнего отсека, – с презрением бросила Чинн. – Отсюда она должна немедленно удалиться.

Когда Елена отказалась это сделать и, более того, вознамерилась войти в помещение, Чинн, сверкая глазами, с ненавистью преградила ей дорогу. Она вдруг резко подняла правую руку и ударила Елену в висок, но земная женщина не растерялась и отреагировала умелым ответным ударом. Несмотря на большой срок беременности, Чинн была весьма проворной. Она мгновенно развернулась и обрушила на Елену еще один удар. Но та оказалась быстрее. Прежде чем женщина-сплит успела отреагировать, Елена уже была у нее за спиной. Крепко схватив Чинн за руки, космолетчица завернула их ей за спину, одной рукой удерживая хрупкие запястья. Чинн ожесточенно сопротивлялась, но Елена не ослабляла хватки. Через какое-то время Чинн, задыхаясь, сдалась.

– Ты победила только из-за моего состояния!

– Я знаю, – спокойно ответила Елена и оттащила противницу от двери, так что та наконец смогла закрыться. – Мне жаль, но, с другой стороны, я могу тебя понять.

– Тогда оставь меня в покое! – прошипела Чинн, непроизвольно переходя на уважительное обращение с равными себе.

– Оставлю, как только ты ответишь на несколько вопросов. Я могу тебя отпустить?

– Попробуй, – произнесла Чинн, сверкая глазами.

Но едва Елена отпустила запястья женщины-сплита, та неожиданно развернулась и нанесла Елене очень сильный удар по лицу. Не ожидавшая нападения Елена пошатнулась и с глухим стуком упала на спину, на мгновение отключившись. Она ожидала, что Чинн воспользуется ситуацией и продолжит атаку, но этого не произошло. Елена почувствовала, как по губам и подбородку течет что-то теплое. Ей удалось сесть и дотронуться до носа, который на ощупь казался совершенно нормальным. Только у переносицы она нащупала кровоточащую ранку – результат столкновения с острым локтем женщины-сплита. Теперь, когда прошел первый шок, рана начала пульсировать.

– У сплитов кровь темно-коричневая, – объяснила Чинн. Опущенные уголки губ говорили о том, что она очень довольна. – Мне всегда хотелось узнать, какого цвета аргонская кровь. – Она подняла руки и показала запястья, на которых остались темные пятна от железной хватки Елены: – Боль за боль.

Елена вытащила из светло-синего комбинезона ОКО кончик белой рубашки и прижала к ране. На рубашке тут же появилось алое пятно.

– Поскольку мы квиты, теперь мы можем поговорить?

– Сначала прикрой свое уродство, – ответила Чинн, с отвращением смотревшая на пупок Елены, и тут же бросила космолетчице кусок белой ткани.

Елена запихнула запачканный кровью край рубашки назад в комбинезон и прижала ткань к ране.

– Странный вы народ, сплиты, – сказала она, рассматривая спартанское обустройство помещения и садясь на стоявший рядом контейнер.

– Мы, сплиты, прежде всего гордый народ, – возразила Чинн т'Вхт, опустившаяся на край лежанки. – У нас свои собственные традиции и законы, и мы никому не позволим подчинить себя, никогда!

Елена выжидающе кивнула.

– Я не испытываю к тебе ненависти, земная женщина, – продолжала Чинн, – можешь мне поверить! Но, несмотря на это, нет и не может быть тем, которые мы могли бы обсудить. У нас нет ничего общего. Абсолютно ничего!

Несколько сезур Елена смотрела на противоположную стену, а затем сказала:

– Вообще-то я просто хотела узнать, что заставило тебя изменить свое мнение и согласиться вернуться на Ниф-Нах.

– Зачем тебе это знать? Вы что, ожидаете неприятностей?

Елена передернула плечами:

– Хай!

На лице Чинн снова появилось довольное выражение.

– Патриарх наверняка будет вас пытать, а потом убьет, – сказала женщина-сплит, приподняв в усмешке уголки губ. – Но меня он не казнит, пока я не произведу на свет его сына. А это все, чего я хочу: чтобы мой маленький воин вырос среди сплитов. Он не должен сгинуть среди чужих существ на краю света. А теперь иди!

– И это единственная причина? – спросила Елена. Конечно, это прозвучало логично, на ее взгляд даже слишком логично.

– Да. Тварь удаляется. Сейчас же. – Чинн вдруг снова ни с того ни с сего перешла на безличное обращение, принятое по отношению к рабам и подчиненным.

Она встала, чтобы придать своим словам большую значимость. Елена сделала то же самое. На несколько мизур ей удалось сорвать с Чинн т'Вхт маску. Какой бы холодной та ни пыталась казаться, под этой маской находилась живая женщина, с ее желаниями, надеждами и переживаниями.

– Спасибо, я… – Какую-то сезуру Елена колебалась, потом слегка покачала головой.

Она попрощалась и, не получив ответа, покинула помещение.