Текст книги "Нопилей"

Автор книги: Хельге Каутц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

– Нет, – ответил Селдон, которого искренне забавлял налет сарказма в голосе Сиобан. – Я просто хотел проверить, выдержит ли мой скафандр.

– Замечательно, майор. Но я предпочла бы, чтобы вы остались здесь и помогли мне проверить системы переходного модуля.

Через восемь мизур Сиобан с майором проверили модуль настолько тщательно, насколько позволяли ограниченное время и имеющиеся подручные средства. И хотя настройка переходного модуля немного сбилась, бортовому компьютеру все же удалось самостоятельно ее отрегулировать, так что Сиобан даже не пришлось вмешиваться в этот процесс.

По сигналу Сиобан майор Селдон запустил прыжковую частоту. Компьютер снова начал обязательный отсчет времени до старта, в брюхе маленького корабля застучал генератор, возникло прыжковое поле.

– Корабль соприкасается с точкой входа, – в очередной раз заявил компьютер, на сей раз умолчав о номинальных значениях. – Ошибка в определении цели. Входим в сектор Черное Солнце.

– Что… – начала Сиобан, как вдруг вместо голубой вспышки энергии прыжкового поля неожиданно возник красный огненный смерч, который подхватил корабль и, кружа, понес его, совсем как ураган – увядший листок. Сиобан вскрикнула, когда мимо лобового стекла кабины пилота пролетел обруч стартовых ворот. Компьютер выдал предупреждение об опасности столкновения и включил энергетические щиты.

Перевернувшись брюхом вверх, «АП Предвидение» падал на одну из пространственных оттяжек ворот. Из кокпита можно было видеть пламя юстировочных двигателей, но его свет почти терялся на фоне царившего снаружи ада. Майор Селдон в отчаянии вцепился в рычаг управления, но, несмотря на относительно небольшую массу корабля, столкновения, похоже, было не избежать.

Экспериментальный корабль с оглушительным треском врезался в правую пространственную оттяжку стартовых ворот. Сиобан почувствовала сильный рывок, когда на мгновение вышли из строя инерциальные компенсаторы, поскольку ускоряющие поглотители не могли справиться с резко увеличившейся силой инерции. У женщины возникло такое ощущение, будто ее подняла в воздух гигантская рука. Но прежде чем следующий толчок швырнул ее через всю кабину, как тряпичную куклу, снова включились компенсаторы. Искусственная сила тяжести резко бросила Сиобан в кресло, и она сильно ударилась ногой о подлокотник.

Что-то с душераздирающим скрежетом царапало внешнюю обшивку «АП Предвидение» и трясло корабль. И только посмотрев в окно кокпита, которое снова стало прозрачным, Сиобан поняла, что корабль, вероятно с чем-то столкнувшийся, был приведен в состояние практически полной неподвижности. Все та же огненная стихия прижала «АП Предвидение» к пространственной оттяжке и медленно подталкивала его к внешнему краю обруча стартовых ворот. В ореоле белых, раскаленных искр пространственные оттяжки с неудержимой силой взламывали щиты экспериментального корабля.

– Новая звезда! – закричала Сиобан. – Майор, мы должны убираться подальше от оттяжек! Может быть, энергетические щиты и смогут какое-то время выдерживать напор сверхновой, если корабль подстроится под линию удара. В любом случае щитовые генераторы откажут через несколько мизур, если оттяжка будет и дальше перерезать наши щиты!

Селдон тоже это понял. Он включил главный двигатель «АП Предвидение» на полную мощность. Обруч ворот подпрыгнул и проскочил мимо корабля. Взметнулись языки пламени, показатель мощности щитовых генераторов упал сначала до шестидесяти двух процентов, потом сразу до четырнадцати, а Сиобан услышала собственный крик.

Потом корабль мучительно медленно скатился к плоскому краю оттяжки, опрокинулся и начал падать в бесконечность носовой частью вперед, а гигантская огненная приливная волна подгоняла его, словно какой-то обломок космического мусора. Качающиеся стартовые ворота остались далеко позади, и через несколько мгновений их полностью поглотило море огня.

Мощность генераторов стала постепенно увеличиваться, невероятно медленно, но устойчиво. Селдон выключил главный двигатель, доверив бортовому компьютеру с помощью гироскопа и юстировочных двигателей стабилизировать корабль, который все еще продолжал вращаться вокруг своей оси и раскачиваться.

– Chikisho, – прохрипел он. – Проклятье! Куда это мы выбрались? Что это такое, черт побери?

Изображение, пришедшее с камеры заднего вида, внушало страх: полыхающая корона огненно-красного цвета летела перед мерцающей белой раковой опухолью в ее центре. Когда-то это было солнцем. Нескончаемые потоки раскаленного газа вышвыривались в космос, уничтожая все на своем пути.

– Это же все, что осталось от Черного Солнца, – прошептала потрясенная Сиобан.

Майор Селдон побелел. Какую-то сезуру он пытался найти слова, пока наконец в отчаянии не стукнул кулаком по консоли. Тут же вспыхнуло несколько предупреждающих огней, но бортовой компьютер сразу же их убрал.

– В каком состоянии преобразователи? – спросил майор хриплым голосом. – Сколько им понадобится времени, чтобы мы смогли взлететь?

– Какую новость сначала: хорошую или плохую?

Селдон недоумевающе посмотрел на Сиобан, потом потряс головой:

– Плохую.

– До прыжка четырнадцать стазур. Наши…

– Сколько? – перебил пилот. – Четырнадцать стазур?

– Да. Наши щиты забирают почти всю энергию. А хорошая новость – они выдержат.

Прошли мизуры, пока Селдон с каменным лицом готовил шмеля для камеры. Ведь совсем недавно он хотел в скафандре осмотреть космический корабль снаружи. Ему казалось, что с того момента прошло не несколько мгновений, а целая жизнь. И все, что случилось до этого, словно было в другой жизни.

– Объясните мне, что же это такое? – попросил он, когда специальное устройство выплюнуло шмеля в космос.

Они не представляли себе, как долго выдержит в открытом космосе их беззащитный маленький корабль. Селдон продолжал:

– Перед нами один из Новых секторов. На военных картах он обозначен как безопасный. Черное Солнце – какой у него возраст? Девятьсот миллионов язур? Это же звезда стандартного ряда G2. Она не может так просто превратиться в новую. Объясните же мне!

– Лучше скажите мне, что вы видите на гравидаре, – произнесла Сиобан, будто не слышала вопроса пилота.

Хотя показания приборов прочесть было невозможно из-за белой дымки, постоянно менявшей свою форму, какие-то неясные очертания все же можно было разглядеть.

Несколько сезур Селдон тупо смотрел на экран гравидара:

– Проклятье! Это же могут быть…

– Стартовые ворота, – закончила Сиобан предложение. – Совершенно верно. Здесь планета. – Она ткнула пальцем в находящееся в состоянии распада бесформенное скопление световых точек. – Здесь – стартовые ворота, а вот здесь – еще одни. Сообразили наконец?

Селдон развернул на гравидаре карту звездных систем из банка данных бортового компьютера, совместив должным образом масштабы. Зелеными линиями была отмечена солнечная орбита стартовых ворот в том виде, в каком она была изображена на карте, а красными – реальная орбита.

– Невероятно! – прошептал он.

Тот факт, что расплывчатые изображения на гравидаре, как и прежде, двигались по своим орбитам, не подлежал сомнению.

– Хочется верить, что эти объекты выдерживают новую и без активированных энергетических щитов. Но что их удерживает на орбите?

– Черное Солнце имело при себе только одну планету. Огромного газового великана, не так ли? Ну да, вот здесь. – Бортовой компьютер предоставил Сиобан соответствующую информацию. – Никаких поселений, никаких заслуживающих упоминания установок, не так ли?

– Не уверен, – покачал головой Селдон. – Мы только недавно получили доступ к этой системе.

– Разве вам это не кажется странным, майор? Звезда G2 становится новой, несмотря на то что на протяжении как минимум четырех миллиардов язур она оставалась в стандартном ряду. Довольно странно, что в этом секторе нет мест, пригодных для проживания. И будто по воле случая, взрыв происходит как раз в тот момент, когда… – Сиобан вздрогнула, словно внезапно поняла причинно-следственные связи, которые прежде не приходили ей в голову. Невидимая рука сжала ей горло, стало трудно дышать. – Ну конечно же! Ксенонцы!

Селдон уставился на нее, точно увидел привидение:

– Нет! Это невозможно!

– Да, невозможно! – возмущенно воскликнула Сиобан, вскочив с места. Однако где-то в глубине души она понимала, насколько иррационально отреагировала на эту идею и что ее возмущение было скорее сродни страху и неуверенности. Она тут же понизила голос. – Что означает в данном случае «невозможно»? – Она указала на сверхновую звезду и пылающий космос. – Может быть, все этомне просто снится? Вам знакома третья аксиома Кертсманкбала, майор?

Селдон отрицательно покачал головой. Сиобан фыркнула и оперлась правой рукой о консоль. Все ее тело еще болело после падения на подлокотник кресла.

– Это говорит о том, что границы возможного всегда пропорциональны границам вообразимого. – Она заколебалась. – Извините, майор. Я не имела в виду вас.

– Я знаю. Уже от одной мысли об этом мне становится страшно. Послушайте, доктор, а с вами все в порядке? Вас ведь тогда здорово тряхнуло.

– Пустяки, – вздохнула Сиобан. – Отделаюсь парой синяков. Как раз в тон волосам.

В течение следующих стазур Сиобан отправляла одного за другим оставшихся коммуникационных шмелей, чтобы собрать как можно больше изображений и данных об удаляющейся сверхновой звезде. Когда сгорел последний шмель, женщина-ученый перепроверила в очередной раз программу переходного модуля. Селдон, в свою очередь, использовал две первые стазуры для того, чтобы проанализировать видеозаписи внешней обшивки «АП Предвидение». В результате столкновения на ней появилось несколько глубоких борозд по бокам и несколько вздутий в других местах. В целом же корабль пострадал гораздо меньше, чем можно было предположить, исходя из интенсивности шумов во время столкновения.

Так как газ, извергаемый сверхновой звездой, охлаждался быстрее, чем предполагалось, щитовые генераторы успели накопить большое количество энергии, которая попадала в преобразователь. На этот раз расчет вероятности оказался в пользу экспериментального корабля. Как только прекратилось голубое кружение, бортовой компьютер доложил о том, что они приближаются к хорошо знакомым регионам Аргонской Федерации, где Бан Данна и экипаж «Аргон-Один» с нетерпением и беспокойством ожидали возвращения Сиобан и Селдона.

Глава 35

Рождение с правой стороны, рождение с левой стороны – разве это главное?

Главное дело – рождение!

Гарланд т'Хццт,

врач

Чинн кипела от злости, она была готова кого-нибудь убить. И не то чтобы ей что-то мешало это сделать! Просто она постепенно начинала осознавать всю безвыходность своего положения. В ее животе беспокойно ворочался маленький воин. Скоро он захочет выбраться оттуда, и ему будет абсолютно все равно, увидит ли он белый свет на этой планете или на какой-то другой. Женщина-сплит совершенно точно знала, что ей уже ни за что вовремя не удастся вернуться в Сообщество, но она упрямо гнала как можно дальше от себя эту мысль. Слишком страшный выбор стоял перед ней, и без содрогания думать о нем было невозможно. Вот уже больше двух стазур она бесцельно брела куда глаза глядят. И вот она обнаружила, что стоит под призрачным светом ночной Авроры посреди огромного летного поля. Здесь расположились космические корабли, несколько десятков, очень близко друг к другу. Но в том, как они располагались, не было порядка, принятого в космических гаванях цивилизованных планет. Они стояли вкривь и вкось, будто здесь не существовало посадочного луча, управляющего взлетающими кораблями. Это немного напоминало палаточный лагерь вождя сплитов на военном марше. Нет, какой-то порядок все же соблюдался: как бы нерегулярно ни стояли корабли, между ними выдерживалось необходимое расстояние примерно в сто длин или больше.

Чинн была убеждена в том, что за проведенные на поле стазуры она увидела большую часть отдыхающих здесь кораблей, а может быть, и все. Она бесцельно бродила между космолетами, теряя силы и чувствуя закипающий гнев, пытаясь отыскать знакомую форму, знакомые буквы на борту. Но все было напрасно. Ни один корабль по своей конструкции даже отдаленно не напоминал корабли, которыми пользовались в Сообществе. Все они были отсюда, с Ианама Зура. Не было ни одного знакомого теладинского корабля. Где же все эти паломники, наносящие визит родной планете, по которой они тактосковали?! Но где бы они ни находились, здесь их точно не было!

Позже она дошла до края космической гавани, побрела по какому-то невероятному пригороду и наконец добралась до города, залитого оранжевым светом уличных фонарей. В предрассветной мгле все увиденное подействовало на Чинн еще более угнетающе. Ее глазам не хватало простых, четких форм, не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд: например, грубо обработанных камней, ржавеющих ворот из палатана или хотя бы издохшего животного, лежащего на краю широкой аллеи. Здесь не было ничего подобного. Высоко в небо тянулись здания, похожие на застывшие волны стеклометалла. Все было чисто до противности. Плавные линии резали глаз и вызывали тошноту, они будили в ней страстное желание швырнуть в них хороший заряд взрывчатки из антивещества. Все было выдержано в отвратительных пастельных тонах, которые было практически невозможно отличить друг от друга. И уличные фонари, свет которых начал ослабевать, ничего не меняли в этой картине.

Чинн послала в сторону небольшого здания в форме капельки ялфура жест, означавший «вечную муку и уничтожение». Здесь не было нормальных теладинцев. На всей Ианама Зура ни одного теладинца! Постепенно аллеи и тропинки широко раскинувшегося города стали наполняться жизнью. Круглые, яйцевидные и эллиптические транспортные средства, иногда имевшие самую невообразимую расцветку, сновали взад-вперед на различных уровнях. Однако теладинцам, которые шли по своим делам между зданиями, не хватало рассудочной угрюмости, присущей их родичам по другую сторону стартовых ворот. Они двигались раскованно и легко. Ходьба вперевалку, характерная для их сородичей, здесь смотрелась так, словно они шли пританцовывая. Но самым ужасным было то, что они все были пестро, ярко раскрашены в самые отвратительные цвета, какие только можно себе представить. А еще они предпочитали одежду, которую, кроме них, мог носить только полный идиот. Или боронец, если бы те вообще носили одежду. И вообще все, что она здесь видела, больше напоминало ей место обитания отвратительных боронских тварей из Долины Королей, чем столицу ящеров-торговцев.

Ящеры с голубыми, красными, зелеными, розовыми мордами с любопытством смотрели на Чинн т'Вхт, которая шагала среди этой пестрой толпы. Негромкое шипение и фырканье теладинцев раздражали женщину-сплита, которая с удовольствием свернула бы кому-нибудь из них шею, просто так, в качестве ответной реакции. Но она была слишком измучена, поэтому просто грубо оттолкнула несколько этих тварей. Двое споткнулись, один, фыркая, упал. Остальные уважительно расступились перед Чинн. Когда один особенно храбрый экземпляр подошел к ней слишком близко, Чинн в приступе бешенства обеими руками схватила совершенно ошеломленного теладинца за глотку и зарычала: «Тварь говорить со мной! Сейчас же!»

Теладинец хрипел, чешуйка на лбу, раскрашенная в голубоватые и белые полосы, на глазах бледнела. Его друзья, сбитые с толку, не знали, как им реагировать на такой поступок. Они хоть и зафыркали громче, чем до сих пор, и в этом фырканье слышалось отчаяние, однако вовсе не спешили помочь своему несчастному сородичу, а напротив, соблюдали дистанцию. Некоторые уходили своим приплясывающим шагом, но чуть быстрее, чем можно было ожидать от теладинцев.

– Она говорит так, чтобы я понимать, – потребовала Чинн.

Вдруг у нее потемнело в глазах, голову как будто стянули тугим узлом. Пошатываясь, она провела рукой по лицу, продолжая другой держать ящера. Потом приступ слабости прошел, и Чинн снова обратилась к своей жертве, но уже более спокойным тоном:

– Мне необходим пассажирский космолет в Планетарное Сообщество. Я оставлю тварь в живых, если она мне поможет.

Теладинец, однако, только смотрел на нее выпученными от ужаса глазами. Он уже не хрипел, потому что Чинн держала его теперь только за плечи, отпустив горло. За это время толпа любопытных рассосалась. Казалось, теладинцев и в самом деле не интересовало то, что на одного из них напали, схватили и, возможно, даже ранили. «Трусливые твари», – подумала женщина-сплит. В этом отношении обитатели Ианама Зура не очень-то отличались от тех ящеров, которых она знала. Только один теладинец с мордой, выкрашенной в коричневый цвет, в светло-желтых легинсах, стоял на некотором отдалении и ожидал исхода столкновения.

– Тварь говорить со мной, – снова потребовала Чинн.

Когда она слегка встряхнула ящера, из него выплеснулся фонтан непонятных шипящих и фыркающих звуков. Ну конечно. Здесь никто не говорил на торговом языке Планетарного Сообщества. Чинн отпустила теладинца, который тут же бросился бежать, пару раз оглянувшись на бегу, и вскоре исчез в подъезде недостроенного высотного здания. На протяжении сотен язур эта планета была отрезана от остальной Вселенной, и попасть сюда стало возможным всего несколько мазур тому назад. Неудивительно, что здешнее население не понимало никаких других языков, кроме своего отсталого фырканья!

– Что ей нужно? – прикрикнула Чинн т'Вхт на теладинца в желтых легинсах, который, стоя на том же месте, продолжал глазеть на нее.

Обеими руками она сделала жест, означавший ненависть, которая не относилась ни к этому теладинцу, ни вообще к кому-то конкретному. Потом она огляделась. Чуть поодаль, между двумя зданиями высотой как минимум в сотню длин, которые походили на оплавленные моллюски-аммониты, виднелась зеленая крона высокого растения, вполне возможно – дерева. Аккуратно подстриженные кусты скрывали его ствол. Казалось, там была даже зеленая трава, хотя с того места, где стояла Чинн, нельзя было определить размеры покрытой травой площадки. Раз уж не оставалось другого выхода, как признать свою слабость и вернуться к Кхо, которая в лице Нопилея имела какого-никакого переводчика и, вероятно, единственного на этой планете, то сперва хотя бы несколько мизур она должна была отдохнуть. Здесь, посреди утренней суматохи города ящеров, это казалось невозможным. Она направилась к кустам.

На половине пути к тому, что казалось ей парком, у Чинн снова сильно закружилась голова. На этот раз у нее все поплыло перед глазами, и она, шатаясь, брела вперед, не отдавая себе отчета в том, что делает. Все ее тело начало бунтовать. Руки и ноги не хотели служить ей, но, собрав в кулак всю свою железную волю, она механически ставила одну ногу перед другой, делая шаг за шагом. Сердце интенсивно гнало кровь по сосудам, что еще больше усиливало головокружение. Вся правая сторона тела нещадно болела, Чинн вдруг почувствовала себя раздутой и ужасно чувствительной. Даже самое легкое прикосновение через ткань одежды отдавалось адской болью.

Это случится. Сейчас. Здесь.

На миг она вдруг стала видеть все удивительно ясно. Она почти добралась до высотных домов-аммонитов и, спотыкаясь, побрела дальше. Внезапный, идущий изнутри скрип пронзил ее до мозга костей. Он начался на правой стороне ее тела и расползался от бедра через живот и грудь, потом, все увеличивая давление, поднялся к горлу. Она хватала ртом воздух. Левой рукой она нащупала то, что и так уже знала: на уровне бедер ее платье было пропитано жидкостью, которая теперь стекала по ногам. Появилось широкое утолщение, которое начиналось от подмышечной ямки и растянулось до бедер. Окружающая его ткань уплотнилась, как при сильной судороге, образовав жесткую корку.

Правое рождение, клянусь Туруком, правое рождение!

Ноги ее подкосились, она опустилась на землю. Под чувствительной кожей коленей и голени женщина-сплит ощущала что-то холодное и податливое. Она взглянула – трава. На какое-то время Чинн оставалась в одной позе: опираясь на ладони, она пыталась сохранить контроль над своим телом. Она очень хорошо знала, что с ней происходит: образовался тиухрт, родовой канал, который должен был открыться либо на правой, либо на левой половине ее тела. Это был крайне неприятный, но, по большому счету, не слишком болезненный процесс, который всегда приводил к частичной потере контроля над собственным телом. С этого момента и до родов пройдет не больше стазуры.

Когда Чинн смогла взглянуть перед собой, она увидела желтые легинсы и когти, покрытые белым и черным лаком. Это был все тот же теладинец, который, судя по всему, последовал за ней в парк. Он смотрел на нее, приоткрыв рот и со странным выражением желтых глаз, означавшим либо пришедшее к нему понимание происходящего с нею, либо сочувствие. Чинн не желала ни того ни другого. Она попыталась было приподняться, но тщетно.

– Уходи, – прохрипела она, – убирайся, тварь!

В чем она сейчас нуждалась менее всего, так это в зрителях. Здесь, вдали от дома, на лужайке городского парка, в городе, населенном сумасшедшими теладинцами, ей придется рожать. Как животному, как рабыне!

Теладинец присел на корточки и заглянул ей в лицо. Он что-то прошипел, но Чинн ничего не поняла. «Уйди!» —повторила она обессиленно. Жест отрицания не получился с самого начала, так как ей пришлось опереться рукой о землю, чтобы не потерять равновесия. Теладинец встал и исчез. У Чинн даже не было сил посмотреть ему вслед. Она опустилась на землю и легла на спину, не замечая ничего из того, что происходит вокруг нее, и совершенно этим не интересуясь. Тиухрт расширился, из него потекло еще больше густой жидкости, но она едва ощущала это.

Небо было голубым, и хотя не таким темным и загадочным, как на Ниф-Нахе, но все равно прекрасным. На нем блестели цветные фонарики различных цветов – или это были пестрые корабли-капельки теладинцев?

Чинн закрыла глаза. Вокруг царила тишина.