Текст книги "Гнев. История одной жизни. Книга вторая"

Автор книги: Гусейнкули Гулам-заде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

ГУСЕЙНКУЛИ ГУЛАМ-ЗАДЕ
ГНЕВ
История одной жизни
КНИГА ВТОРАЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Многие читатели уже знакомы с первой книгой воспоминаний Гусейнкули Гулам-заде «Гнев», выпущенной издательством «Туркменистан». В этой книге описаны события, происходившие в северо-восточном Иране – Хорасане в 1917– 1920 гг., борьба народных масс и прогрессивной общественности Хорасана против внутренних и внешних поработителей. Эти годы были периодом наиболее интенсивного нажима английского империализма на Иран, особенно на его северо-восточную часть.

Гнет внутренней и внешней реакции привел к антиправительственным и антиимпериалистическим выступлениям трудового народа. Одним из них было восстание курдской бедноты Хорасана, постепенно превратившееся в мощное национально-освободительное движение. Возглавляемое пастухом Худайберды-ханом (или Ходоу-ханом), восстание началось в 1917 году, в местности Гилян Ширванского округа Хорасанской провинции. Известно, что еще в начале 1917 года хан Боджнурдского округа Моаззез получил приказ от каджарского правительства немедленно «Усмирить весь ширванский округ». Моаззез тогда со своими всадниками преследовал «шайки разбойника Ходоу». Отряд преследователей был вооружен винтовками, полученными главным образом от англичан. В январе 1917 года между отрядами Ходоу-хана и Моаззеза произошли боевые столкновения. В перестрелке был ранен Ходоу, но ему удалось скрыться.

Восстание продолжалось, так как гнет реакции все сильней давил на трудовой народ. В Ширване в 1920 году повстанческое движение во главе с тем же Ходоу-ханом началось с новой силой. Захваченное у англичан и правительственных отрядов оружие Ходоу-хан раздал бедноте, которая пополнила его отряд. Восставшие громили усадьбы ханов и феодалов, захватывали их земли, требовали отмены повинностей. Ненавидя английских империалистов, трудовой народ дружелюбно относился к Советской России, требовал установления с ней дружественных отношений.

Иранские власти с помощью англичан смогли мобилизовать и экипировать большие военные силы против восставших. Организованный англичанами специальный военный совет во главе с майором Блэкером оказал немалую услугу каджарским властям в подавлении восстания. Однако некоторые жандармские части и подразделения, мобилизованные ими, отказались сражаться с восставшими» часто переходили на их сторону. Учитывая ненадежность значительного числа правительственных отрядов, состоящих из курдов и других народностей, англичане послали: против Ходоу-хана индусов. Но и они во многих случаях переходили на сторону борцов за свободу. И все же в результате объединенных усилий иранских и английских отрядов и содействия реакционных местных ханов-феодалов в конце 1920 года восстание было подавлено. После падения Гиляна Ходоу-хан с братьями отправились на север, в Туркменистан, где увидели собственными глазами свободную от гнета и эксплуатации страну. Через некоторое время, надеясь на свою безопасность, Ходоу-хан возвратился в Хорасан. Там он был схвачен и предательски расстрелян местными властями провинции, за спиной которых стояли англичане.

Несмотря на свою жестокость, власти и англичане бессильны остановить повсеместно нарастающую борьбу трудового народа. Как явствует из сохранившихся документов и содержания самой книги, восстание во главе с Ходоу-ханом было частью общего национально-освободительного движения, происходившего в то время в Иране.

Вторая книга воспоминаний Гулам-заде начинается с показа деятельности Мохаммед-Таги-хана (то есть с начала 1921 года) и кончается 1926 годом. Для того, чтобы правильно понять хорасанские события тех лет, необходимо ознакомиться с политической обстановкой в Иране и его провинции Хорасане. Известно, что укрепление Советской власти в нашей стране, ликвидация интервентов и белогвардейцев в Закавказье и Средней Азии привели к крушению планов английских агрессоров не только на территории Советской России, но и в Иране, где они собирались создать плацдарм для нападения на страну Советов. Кавказская авантюра английского генерала Денстервиля и диктатура генерала Маллесона в Закаспии потерпели крушение. Произошли большие изменения и в Иране. Англофильское правительство Восуг-од-Доуле в июне 1920 года пало. Его заменило правительство иранского националиста Мошир-од-Доуле.

Прогрессивная общественность Ирана выступала против английского господства и нахождения в стране иноземных войск. Большим событием в то время стало воззвание иранских коммунистов, один из пунктов которого призывал к решительной борьбе за изгнание колонизаторов. Англичане были вынуждены вывести свои войска из Хорасана. Эвакуируясь из Хорасана, они почти все военное снаряжение оставили генерал-губернатору провинции Кавам-эс-Салтане для борьбы с национально-освободительным движением.

Сложные противоречия внутри страны, давление англичан и подрывная деятельность реакционных кругов привели к падению в октябре 1920 года кабинета Мошир-од-Доуле. На его место пришло правительство Сепехдара.

Однако реакционеры Ирана и англичане вскоре начали вынашивать планы замены Сепехдара своим агентом в лице Сеид-Зия-Эддина. И вот им был образован «черный кабинет»... Это произошло в конце февраля 1921 года. Проводя в целом англофильскую политику, новое правительство начало заигрывать с полковником Мохаммед-Таги-ханом, возглавлявшим тогда жандармерию и войско Хорасана, стремилось привлечь его на свою сторону через своего агента Сеид-Зия-Эддина.

Кто такой Мохаммед-Таги-хан? Это был патриот своей страны, прогрессивно настроенный военный человек. Но Мохаммед-Таги-хан не был последовательным революционером.

Он проводил реорганизацию жандармского управления, разрешил зачислять добровольцев в ее состав, установил контроль над гражданской администрацией на местах, чинившей беззакония, заключал в тюрьму казнокрадов и взяточников... И это привело к ухудшению его отношений с генерал-губернатором Хорасана, реакционным Кавам-эс-Салтане, что и было использовано Сеид-Зия-Эд-дином. В апреле 1921 года Кавам-эс-Салтане был арестован и под конвоем отправлен в Тегеран. «Через несколько дней нашему эскадрону «Молния»,– пишет Гулам-заде в своей книге,– было поручено конвоировать арестованного губернатора из Мешхеда в Тегеран. Таков был приказ Таги-хана». После его ареста все военные силы Хорасана (полиция, жандармерия, ополчение) перешли в распоряжение Мохаммед-Таги-хана. Жандармерия, пополненная выходцами из местной бедноты, не выступала против крестьян, что привело к повышению авторитета Мохаммед-Таги-хана в массах. Ослабление власти феодалов на местах вызвало усиление крестьянского движения, выражавшегося в отказе уплаты налогов и других поборов и повинностей помещикам, в захвате их земель, воды. В столице Ирана между тем происходили события, которые относились прямо к Хорасану. Крах кабинета Сеид-Зия-Эд-дина, который бежал к своим английским друзьям в Багдад, привел к власти того же Кавам-эс-Салтане, сидевшего до этого в тюрьме. Последний, проводя проанглийскую политику своего предшественника, но в более завуалированной форме, освободил всех арестованных при прежнем правительстве лиц. Он замышлял устранить и Мохаммед-Таги-хана. Вызванный в связи с этим в Тегеран, Мохаммед-Таги-хан не подчинился центру и продолжал укреплять свои силы. Длительная борьба Кавам-эс-Салтане с ним привела в середине 1921 года к открытому неповиновению Таги-хана центральному правительству.

Опираясь на националистически настроенные прогрессивные силы Хорасана, Мохаммед-Таги-хан созвал совет в доме губернаторства. Члены совета по телеграфу потребовали от Тегерана утвердить Мохаммед-Таги-хана правителем Хорасана. Одновременно в Мешхеде распространялись плакаты, листовки и письма с гневным протестом населения против политики правительства. Выпускаемые воззвания приветствовали военные силы провинции, возглавляемые Мохаммед-Таги-ханом; в них высказывались требования об автономии края, о созыве национального собрания, свободе слова и гарантии неприкосновенности личности и т. д. Высказывались также требования об установлении демократического правительства в центре, которое должно восстановить конституцию, наказать изменников, улучшить образование в стране, изгнать иностранных инструкторов из армии.

Несколько слов о демократической партии. В ходе этих революционных событий ее влияние в Хорасане было незначительным, так как некоторые лидеры ее скомпрометировали себя в конце первой мировой войны различного рода неблаговидными поступками. Однако во время восстания 1921 года ряд ее членов принимал активное участие в национально-освободительном движении: выпускали листовки, выступали в газетах со статьями, в которых разоблачали темные махинации правительства.

Следует подчеркнуть, что большое влияние на сплочение революционных рядов оказала коммунистическая партия Ирана, активно поддержавшая восстание в Хорасане. Ее руководители Сеид Мехти, Аликберхан и другие еще в начале сентября 1920 года в Мешхеде создали национальный комитет Хорасана под названием «Меллиюн». Комитет старался объединить революционные слои провинции, организуя митинги, выпуская воззвания и т. д.

В числе мероприятий Кавам-эс-Салтане по борьбе с восставшими следует отметить назначение в июле 1921 года правителем Хорасана бахтиарского хана Неджефкули Самсама, который должен был уничтожить Таги-хана при удобном случае. Второе мероприятие Кавам-эс-Салтане – это отправка из Тегерана для переговоров Гульруба. Но переговоры его с Мохаммед-Таги-ханом не дали результата.

После этого враждующие стороны начали подготовку к решительной схватке. Но ее долго не было. Почему? Для правительства было рискованно начинать открытую борьбу против 8– 10-тысячной хорошо вооруженной жандармерии Таги-хана. Поэтому Кавам-эс-Салтане попытался организовать среди офицеров Хорасана заговор против Таги-хана и убить его... Но и это провалилось. Тогда в тегеранской печати была начата клеветническая кампания против восставших: их обвиняли в том, что они якобы получают оружие от англичан, а сам Таги-хан продался иностранцам. Клевета подействовала, ряды восставших постепенно начали редеть. Одновременно Кавам-эс-Салтане приступил к организации реакционных сил – феодалов, духовенства... Один из них – Шоджа-ол-Мольк с ополчением – был разгромлен восставшими. Это привело к активизации реакционных сил, их противодействия Таги-хану. Опираясь на этих реакционеров, используя поддержку англичан и разного рода интриги, подкупы, Кавам-эс-Салтане добился ослабления сил восставших. Так, один из руководителей повстанцев в октябре 1921 года сдал противнику город Кучан, где было сконцентрировано большинство боеприпасов восставших. В бою же под Кучаном, в местечке Джафар-Абад части Таги-хана потерпели поражение, а сам он погиб.

После смерти Таги-хана один из офицеров-предателей Махмуд-хан Новзари был назначен правительством Тегерана исполняющим обязанности генерал-губернатора Хорасана. Но случилось так, что преданный Мохаммед-Таги-хану отряд во главе с Исмаилом Бахадуром выступил из Сабзевара в Мешхед, и скоро предатель Новзари был арестован... Однако реакционные офицеры, среди которых работали агенты правительства и англичан, освободили Новзари и помогли ему организовать борьбу против Исмаила Бахадура. Таким образом, и это восстание тоже было подавлено. В провинции появились отправленные из Тегерана правительственные отряды во главе с Хусейном Хеза-лом. Начались аресты, репрессии, ссылки.

Следует отметить, что восстание носило национально-освободительный характер. Таги-хан, был патриотом, беспощадным врагом колониализма, мужественным и храбрым офицером. Основная цель восстания – борьба против внутреннего реакционного режима, внешних поработителей в лице англичан, за претворение в жизнь конституции и завоевание для Ирана политической и экономической независимости. Однако, опираясь на военные силы Хорасана, а также на городскую бедноту, Мохаммед-Таги-хан и другие участники восстания не сумели (да и не ставили перед собой задачи) широко вовлечь крестьянство в борьбу за аграрные преобразования. Но, несмотря на это, крестьянство поддерживало восстание. Как раз выступления крестьянства против своих угнетателей на местах и усиливали освободительное движение.

Значительное место в книге Гулам-заде отведено показу событий, происходивших в Хорасане и в Туркменской степи Ирана в 1922– 1926 гг. К ним относятся подчинение полунезависимых ханств (боджнурдского хана Сердара-Моаззеза и туркменских племен), а также восстание в местности Мораве-Тепе.

Отдаленность Хорасана от остальных провинций Ирана, в первую очередь от Тегерана, недоступность материалов тех бурных дней 20-х годов значительно затрудняли работу автора книги в освещении, описании тех или иных явлений в их взаимосвязи и взаимообусловленности. Сведения о происходящих событиях в других округах, провинциях и самом Тегеране к Хорасану доходили с большой задержкой или же не поступали вовсе. Поэтому, чтобы более или менее были понятными для читателя исторические события последующих лет, необходимо хотя бы кратко изложить их, сделать некоторый анализ.

После подавления восстаний в Хорасане, Южном Азербайджане и Гиляне правительство приступило к походу против полунезависимых ханств. Одним из очагов феодального сепаратизма был южный Иран – район Мохаммеры, где господствующее положение занимал шейх Хезал. При прямой поддержке англичан он сумел подчинить все арабские племена Хузистана и фактически стал независимым от Тегерана правителем. В 1924 году тегеранское правительство для подавления мятежа шейха и бахтиарских ханов послало войска. Однако они были разоружены мятежниками.

Тогда правительство решило подчинить и затем уничтожить сперва Сердара-Моаззеза, а потом и Хезала. В январе 1924 года конно-гвардейский полк правительства выступил против Боджнурда. Туда же было направлено войско из Мешхеда. Сердар Моаззез не только капитулировал, но и обязался пропустить без сопротивления через боджнурдский округ правительственные войска в Туркменскую степь, не мешать разоружению и подчинению туркмен. За это он получил от командования иранских войск обещание оставить его губернатором. 10 февраля 1924 года правительственные войска вошли в Боджнурд. А через десять дней Моаззез-хан был арестован и под конвоем.отправлен в Тегеран. После этого правительство получило возможность направить удар против Хезала, который тоже сдался на милость Тегерана.

Теперь правительство приступило к подчинению полунезависимых, гордых и свободолюбивых туркменских племен. Собрав войска вокруг Туркменской степи и начав с требований о сдаче оружия, уплаты недоимок по налогам, правительство показало свою решимость ликвидировать их полунезависимость.

С арестом Боджнурдского хана Моаззеза нависла угроза над Туркменской степью. Это в свою очередь привело к усиленной организации туркменских племен, их объединению в борьбе за свои исконные земли. С этой целью они начали активные действия против правительственных войск. Более того, 20 мая 1924 года в ауле Омчали был созван съезд туркмен, на котором было объявлено о провозглашении автономной туркменской республики во главе с президентом Осман Ахуном.

В июне 1924 года против туркмен были направлены правительственные войска во главе с Мехти-ханом, но они потерпели поражение. Это встревожило командование. В Тегеране поняли причины поражения Мехти-хана и заменили его полковником Багир-Ага-ханом.

Туркмены, со своей стороны, готовились к решительным схваткам. Для них целесообразно было вести активную наступательную борьбу с широким использованием фактора внезапности. В начале 1925 года Мирза Хусейн Ага-хезаи был также снят с поста. Командовать Восточной дивизией на его место назначили генерала Джанмамед-хана. В марте 1925 года Моаззез-хана снова арестовали и отправили в Мешхед.

Второй этап борьбы между туркменами и правительством характеризуется усилением военных действий с обеих сторон. Туркменские отряды нападали даже на тегеранскую дорогу. Более того, чтобы опередить врага, помешать его выступлению, туркменами 9 мая 1925 года был окружен город Боджнурд. Осада была снята лишь после приближения большого отряда правительственных войск с самолетами. В отряде туркмен сражались и курды, переодетые в туркменские халаты и тельпеки.

Стягивая войска, правительство привлекло к борьбе против туркмен кучанских ханов. В такой ситуации 15 мая 1925 года туркмены отступили от Боджнурда к Семельгану. Боджнурд был занят правительственными войсками. К этому времени большинство туркмен узнало, что 22 июля 1925 года в Мешхеде были публично казнены Моаззез, его братья и другие родственники, некоторые чиновники... Начались казни и в районе военных действий. Уничтожались туркмены и курды, подозреваемые в поддержке восстания. Все это привело к тому, что восстание вновь пошло на убыль. Но как бы то ни было, отряды туркмен длительное время вели борьбу за свое освобождение. Лишь в середине июля 1925 года Семельган был захвачен правительственными войсками. Иранские войска в туркменскую степь двинулись и со стороны Астрабада. В этой обстановке некоторые реакционные главари туркмен искали сближения с правительством, предавая интересы своих сородичей.

Нерешительность туркмен и измена некоторых руководителей восстания были выгодны правительству. Помогало ему и отсутствие среди восставших туркмен единства и согласованности. Не было у них также единого руководства и общего плана. Осман Ахун начал сходить со сцены. Борьба приняла раздробленный партизанский характер.

Центром сплачивания туркмен теперь становится район гокленов. В ауле Клыч-Ишан 17 октября 1925 года гокленские ханы провели совещание. Большинство его участников требовало борьбы до победного конца, предлагая, в случае поражения, уйти на советскую территорию. Широкие массы джафарбайцев после капитуляции некоторых своих вождей тоже начали вступать в отряды гокленов.

Все же раскол среди туркменских племен был использован правительством, которому вскоре удалось захватить основные населенные пункты в туркменской степи. Отступившие туркмены с семьями перешли на туркменскую территорию и сдали оружие. Правительственные войска, пройдя мечом и кровью по северо-восточному Ирану, вели себя как захватчики и грабители. «А посмотри, что делается вокруг! Кровь и слезы, страдания и душевные муки, горе...– восклицает один из героев книги – Посмотрите, что осталось в домах у крестьян – только голые стены. Лошадей, ковры, ценности – все вымели солдаты»,– добавляет бедный крестьянин. Итак, борьба туркмен за национальное освобождение окончилась поражением. По-прежнему остался национальный и феодальный гнет.

Восстания в Иране не прекращались и в дальнейшем. Совместные выступления крестьян и воинских частей происходили в 1926 году в Гиляне, Хорасане и других провинциях Ирана. Самым значительным из них было выступление воинских частей и крестьян в местности Мораве-Тепе. Эти события Гулам-заде описывает ярко и убедительно.

Восстание 25-го Боджнурдского полка началось в июне 1926 года. Оно быстро переросло в восстание целого района Хорасана. Одним из поводов для этого восстания послужили отношения Салар-Дженга с Реза-ханом. Известно, что Реза-шах происходил из Мазандерана. К мазанде-ранской фамилии эмира Моайеда принадлежал также офицер Салар-Дженг. Опасаясь Моайеда, Реза-хан уничтожил тогда не только самого Моайеда, но и его близких родственников, сыновей, а также большинство близких Салар-Дженга. Другим поводом к восстанию было недовольство солдат и некоторых офицеров, не получавших длительное время жалованье, закон о воинской повинностей, в котором определялся длительный срок службы... Но главной причиной восстания было тяжелое, бесправное, рабское положение населения страны.

Надо сказать, что это восстание развивалось в результате планомерной подготовки его политической партией «Падашизм» («Партия свободы» или «Возмездие»), организации которой были не только связаны с воинскими частями, но и с крестьянскими массами, трудящимися многих городов и населенных пунктов Хорасана. Так, в Мешхеде эту организацию возглавил чиновник министерства финансов Мирза Мандали-хан Миани.

Восставшие намеревались двинуться через Боджнурд в Кучан, а оттуда на Мешхед. К ним присоединились части правительственных отрядов.

Трудовой народ Хорасана радушно встречал восставших. Жители городов и населенных пунктов выходили им навстречу. В конце июня 1926 года восставшие двинулись на Боджнурд. Встречавшиеся на пути правительственные части переходили на их сторону или разбегались по окрестностям. В районе Боджнурда отряды Салар-Дженга и Гусейнкули-хана восторженно встречались с крестьянами, ремесленниками, кустарями и другими беднейшими слоями населения. Многие офицеры Боджнурдского гарнизона были арестованы, некоторые бежали, а солдаты перешли на сторону восставших. Очень интересен эпизод захвата Боджнурда малочисленной группой Гусейнкули-хана. По утверждению автора романа, это было сделано до прихода основных сил восставших во главе с Салар-Дженгом. В книге Г. Гулам-заде это событие описано весьма выразительно.

В июле 1926 года восставшими были заняты Кефан и Ширван, откуда повстанцы двинулись на Кучан. По пути следования восставшие оставляли в городах свои гарнизоны и комиссаров, приступали к созданию выборных органов – Советов. Восставшие охотно откликались на требования жителей деревень об арестах и наказаниях феодалов и прочих реакционеров и богатеев, грабивших население. Для этой цели, например, в Боджнурде был избран военный революционный трибунал, в состав которого вошли солдаты и крестьяне. Известно, что здесь крестьяне арестовали ярого реакционера – феодала Хаджи-Амануллу Разы. Над ним и некоторыми правительственными офицерами был учинен революционный суд. В книге об этом написано так: «Именем революции...– возвысив голос, объ-явил решение суда Салар-Дженг,– обвиняемые офицеры и местный феодал Хаджи-Аманулла Разы... признаны виновными в совершенных преступлениях против... народа... и приговариваются революционным военным трибуналом к смертной казни через расстрел... Приговор окончательный и будет приведен в исполнение немедленно!»

Но как потом выяснилось – восставшие слишком долго задерживались в Боджнурде и тем самым упустили драгоценное время.

Салар-Дженг отправил в Сабзевар один из самых надежных отрядов с заданием перерезать дорогу Тегеран-Мешхед и не пропустить правительственные войска, идущие в глубь Хорасана, а сам с основными силами двинулся на Мешхед.

Отряд, отправленный на запад, возглавил близкий сподвижник Салар-Дженга, автор настоящей книги Гу-сейнкули-хан Гулам-заде. При нем находился представитель партии «Падашизм» Мамед Ага Саркизи. Действуя храбро и умело, отряд Гусейнкули-хана без потерь сумел занять Сабзевар, несмотря на измену Саркизи. Однако он не мог оставаться там долго, так как было получено сообщение о приближении правительственных войск. Отряд Гусейнкули-хана отошел в сторону Мешхеда, чтобы соединиться с главными силами восставших.

В этот критический момент главные силы восставших во главе с Салар-Дженгом находились в районе Кучана, который после ожесточенного сражения был занят восставшими. Вскоре главные силы восставших двинулись на Мешхед в надежде, что там к ним присоединится весь гарнизон города. Однако движение было приостановлено, так как поступили сведения о том, что в Мешхеде происходят аресты, и гарнизон, на который они рассчитывали, разоружен, и правительство двинуло свои войска навстречу восставшим.

День за днем правительство увеличивало в Хорасане контингент своих войск. Усиленно велась также мобилизация отрядов реакционных курдских ханов. Правительству помогали и англичане.

Не найдя другого выхода, Салар-Дженг решил вернуться в Кучан, а потом отойти в направлении к Баджгирану. После кровопролитных сражений отряды Салар-Дженга вынуждены были 18 июля 1926 года уйти на территорию Туркменской Советской Социалистической республики и интернироваться.

Этот преждевременный уход главных сил восставших серьезно осложнил положение отряда Гусейнкули-хана, который тогда находился вблизи Нишапура. Оказавшись в безвыходном положении, Гусейнкули-хан обратился к своим солдатам: «Друзья мои дорогие! Мы никогда не отступали, но теперь положение изменилось. Со всех сторон мы обложены врагами. И вот мы впервые вынуждены отступать...» В районе Нишапура отряд Гусейнкули-хана был окружен вражескими силами. После сражения у Рабада отряд был окончательно рассеян. «Мы, – писал автор книги отцу, матери и другим, – хотели видеть свой народ свободным и счастливым и взялись за оружие, чтобы уничтожить тех, кто душит народ... Но нам не удалось достичь цели. И вот мы уходим... Не знаю, буду ли жив. Может быть, смерть настигнет меня раньше, чем вы получите это письмо. Не плачьте. Мне не страшно умереть. Я верю, что придет время, и другие доведут начатое нами дело до победного конца. Прощайте, мои родные! Прощайте!»

Оставшиеся в живых вырыли яму и опустили туда свернутое знамя своего фронта, а потом молча прошли мимо покоящегося в глубине красного знамени и «каждый положил сверху свой красный бант.-.» Гусейнкули-хан с несколькими своими приближенными ушел к советско-иранской границе, решив перейти в Туркменистан. Туда они добрались после нескольких стычек с озверевшим противником. «Я, – пишет об этом Г. Гулам-заде, – лежал на жесткой, каменистой земле. Потная рубаха неприятно холодила тело. Начал бить озноб. Одна единственная мысль билась в мозгу вместе с толчками сердца: все кончено... все кончено, все кончено... Восстание подавлено... Но народ никогда не забудет борцов за счастье людей труда. Народ найдет дорогу к свободе!

...За нами приехал советский пограничный наряд. Я услышал незнакомую речь, увидел красные звездочки на зеленых фуражках. Отбросил маузер. Заплакал... А потом меня подняли и поставили на ноги крепкие, дружеские руки,»,

X. АТАЕВ, кандидат исторических наук.