Текст книги "О праве войны и мира"
Автор книги: Гуго Гроций
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 74 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]
2. Но и о морских берегах4 Нераций говорит: не то составляет публичное имущество, что состоит в собственности народа, но то, что с самого начала создано природой и до сих пор не поступило в чью-либо собственность, то есть в собственность какого-либо народа (L. Quod in littore. D. de acq. clom.). Такому заключению, повидимому, противоречит написанное у Цельса: “Морские берега, на которые распространяется власть римского народа, по моему мнению, принадлежат римскому народу; море же состоит в общем пользовании всех людей” (L. Littore. D. ne quid in loco publ.). Однако эти мнения можно примирить, если сказать, что Нераций толкует о морских берегах, поскольку ими необходимо пользоваться мореплавателям или проезжающим мимо, Цельс же – поскольку они поступают в постоянное пользование кого-либо, то есть идут под застройку. Помпоний указывает, что в последнем случае обычно принято просить утверждения претора, равно как на право застройки в море, то есть на ближайшей полосе к берегу, или как бы на продолжении берега (L. Quamvls. D. de acq. rer. dom.).
Тем не менее естественное право не препятствует завладению частями моря, как бы замкнутыми землями
X. 1. Хотя изложенное и верно, тем не менее вытекает из установления5, а не из естественного разума то, что море не занято и по праву не могло быть занято в указанном выше смысле. Ибо и реки есть публичное достояние, как известно; и все же право ловить рыбу в рукаве реки может быть захвачено частным лицом (L. Sl quisquam. D. de divers, temp. prascr.). Но и о море сказано самим юристом Павлом, что если кому-нибудь принадлежит право собственности на море, то он может претендовать на решение суда, защищающее его владение. потому что дело касается частных, но не публичных интересов, так как речь идет именно о праве пользования, вытекающем из частных, а не из публичных отношений (L. Sane. D. de inluriis). Здесь, без сомнения, имеется в виду незначительная часть моря6, которая может отойти в частное владение; это, как мы читаем, было сделано Лукуллом7 и другими. Валерий Максим (кн. IX, 1) о К. Сергии Орате сообщает: “Он приобрел собственные моря, преградив проливы”. То же право императоа Лев, вопреки заключениям древних юристов, распространил вплоть до пролива Босфора Фракийского, так что их можно было замыкать какими-нибудь преградами8 и предъявлять о них иски в частном порядке (L. iniuriarum, circa linen). D. de iniuriis).
2. Если же какая-нибудь часть моря примыкает к частным поместьям – усадьбам, заключена в их пределах и может быть принята за незначительную часть поместья, что не противоречит естественному праву, то разве часть моря, замкнутая (ерегами, не принадлежит тому народу или тем народам, которым принадлежат берега, поскольку эта часть моря по сравнению с землей есть не более как морская заводь по сравнению с размерами частного имения? Этому не препятствует то обстоятельство, что море не отовсюду замкнуто по примеру реки или морского рукава, проведенного в усадьбу.
3. Но многое дозволенное природой могло быть воспрещено правом народов по некоему общему согласию. Поэтому в тех местах, где продолжало действовать такого рода право народов и не было отменено общим согласным мнением, некоторая небольшая часть моря, в значительной своей части заглоченная в берега, не поступает в чью-либо собственность.
Каким способом происходит такое завладение и до каких пор продолжается?
XI. Следует также отметить, что если в каких-нибудь (местах это положение права народов о море не усвоено или же отменено, то тем не менее из одного того, что народ занял земли, нельзя заключить, что море тоже занято; недостаточно акта внутреннего сознания, необходимо внешнее действие, откуда можно сделать заключение о занятии. С другой стороны, если отпадает владение, возникшее путем занятия, то море возвращается в первоначальное состояние, то есть поступает в общее пользование, что высказал Папиниан по поводу застроенного морского берега и рыбной ловли в речной заводи (L. Prascrlptio. D. de usur.).
О том, что такого рода завладение не дает права препятствовать мирному проходи
XII. Несомненно, что тот, кто занял море, не может воспрепятствовать судоходству невооруженному и мирному, а когда невозможно воспрепятствовать с берега, – даже менее необходимому и более опасному проходу (Фукидид, кн. VII).
О возможности утвердить свою власть над частью моря и каким способом
XIII. 1. С приобретением же только власти над частью Моря9 без права собственности дело обстоит проще (Боссий, Разд. “О водах”, 36; приводят также Бальда, Цетюллу и других; см. L. Unlearn. С. de classicis., кн. XI); причем, я полагаю, этому не препятствует то право народов, о котором упомянуто ранее. Некогда аргосцы заявили афинянам решительный протест по поводу того, что те дозволили проплыть по своему морю спартанцам, врагам аргосцев; аргосцы ссылались на нарушение союзного договора, которым было предусмотрено, чтобы один народ не пропускал врагов другого “по местности, на которую распространяется его власть”. А согласно условиям перемирия во время Пелопоннесской войны (Фукидид, кн. IV) мегарянам дозволялось “судоходство по морю, омывающему землю их самих и их союзников”. Так, и Дион Кассий (кн. – ХLII) говорит о “всяком море, которое принадлежит Римской империи”. Фемистий говорит, что римскому императору “подчинены земля и море”. Оппиан обращается к императору:
Твоим повинуясь законам,
Море течет.
А Дионий Прусийский во втором послании к тарсийцам говорит, что их гражданской общине многое уступил Август – и, между прочим, “право на реку Кидн в смежную часть моря”. А у Виргилия читаем:
Кто и море и землю держит под властью своею.
У Аяла Геллия (ни. IV) читаем “о реках, впадающих в море, на которое простирается власть Рима”. Страбон (кн. XII) сообщает о том, как массилийцы взяли много военной добычи после победы в морском сражении над кораблями “тех, кто начал с ними несправедливый спор о море”. По его же словам Синоп также господствовал на море между Кианейокими островами.
2. Власть над частью моря, невидимому, приобретается тем же способом, как и власть над прочим, то есть, как мы сказали выше, через посредство лиц и территории. Она приобретается через посредство лиц, если, например, флот, то есть морское войско, находится в каком-нибудь месте моря; через посредство территории – поскольку с берега есть возможность оказывать принуждение на тех, кто находится в ближайшей части моря, в той же мере, как если бы они находились на самой земле.
О возможности в силу тех или иных причин облагать сбором мореплавателей
XIV. Тот, кто принял на себя бремя охраны судоходства и содействия ему с помощью ночных огней и знаков на мелких местах, не нарушит права естественного и права народов, если он обложит мореплавателей справедливым сбором10, каков, например, был римский сбор в Эритрее на покрытие расходов по содержанию морского флота для защиты против набегов морских разбойников (Плиний, кн. XIX, 4; Страбон, кн. XVII), а также взимавшийся византийцами на Византийском море лоцманский сбор11 и некогда взимавшийся афинянами в том же море по занятии ими Хрисополя. Об обоих последних сборах имеется упоминание у Полибия. Наконец, можно указать на сбор, по свидетельству Демосфена в речи “Против Лептина“12 некогда взимавшийся афинянами на Геллеспонте, а впоследствии римскими императорами, о чем упоминает Прокопий в своей “Тайной истории”.
О соглашениях, преграждающих каким-либо народам плавание далее известных пределов
XV. 1. Встречаются примеры союзных договоров, в которых один народ обязывается по отношению к другому народу не плавать далее определенных границ. Так, между царями, властвующими у Красного моря, и царями Египта было некогда заключено соглашение о том, чтобы египтяне не выходили в это море ни на одном военном корабле, а также более чем на одном торговом корабле (Филострат, жизнеописание Аполлония, кн. Ш. гл. XI). Так, между афинянами и персами во время Кимона13 было заключено соглашение о том, чтобы ни один вооруженный корабль мидян не плавал между Кианейокими и Хеяидонийскими островами, а после сражения при Саламине – между Кианеями и Фазелисом (Плутарх, жизнеописание Кимона; Диодор, кн. XI: Аристид, “Панафинейская речь”). Во время годового перемирия в Пелопоннесскую войну существовало соглашение о том, чтобы лакедемоняне не плавали на военных кораблях и на иных ладьях, нагруженных на сумму свыше пятисот талантов (Фукидид, кн. IV). В первом же союзном договоре, заключенном римлянами с карфагенянами14 немедленно после изгнания царей, было согласовано, что римляне и союзники римлян не будут плавать за мыс Красивы, кроме случаев сильной бури или преследования неприятелями; если же под давлением силы они приплывут туда, то должны ограничиться самым необходимым и на пятый день отплыть Полибий). А во втором договоре15 предусмотрено, что римляне не будут проникать за добычей за мыс Красивый, в Массию и Тразейю, а также не будут ездить туда торговать. В мирном договоре с иллирийцами было указано, чтобы иллирийцы нe плавали за Лесс более чем на двух, причем невооруженных, челнах (Аппиан, “Война с иллирийцами”). В мирном договоре Антиохом предусмотрено, что он может посылать свои корабли не далее мысов Каликадния и Сарпедона; исключение сделано для кораблей, везущих дань, послов и заложников (Ливии, кн. XXXVIII).
2. Однако все это не свидетельствует ни о занятии моря, ни о захвате права мореплавания. Народы, как и отдельные лица, могут принимать решения не только о праве в пределах их собственного ведения, но и о том, которое они разделяют со всеми людьми сообща, в интересах того, кому это важно. Поскольку это так, то следует повторить сказанное Ульпианом по поводу того случая, когда поместье было продано с тем условием, чтобы вопреки воле продавца не производилось ловли скумбрии; Ульпиан заявлял, что в море нельзя устанавливать сервитут, но что добросовестность в договоре настойчиво требует соблюдения условия продажи; в результате налагается обязательство на личность владельцев и на их правопреемников (L. Venditor. D. Corn. praed.).
Остается ли неизменной территория при изменении течения реки, что изъясняется с помощью различений
XVI. 1. Когда река изменяет свой курс, между соседними народами зачастую возникает спор о том, меняются ли в связи с этим и пределы властвования и отходит ли всякое приращение берега и тем, чей берег получит такое приращение. Подобные споры должны разрешаться соответственно природе и способу приобретения (Юлий Фронтин). Землемеры учат нас тому, что существует три рода земель. Во-первых – земли надельные и отведенные, которые юрист Флорентин называет размежеванными (L. in agris limltatls. D. de acq. rer. dom.), потому что вместо границ они имеют искусственно созданные межи. Во-.вторых – земли, отведенные как целое, или участки определенных размеров16, а именно – в центуриях и югерах. И, наконец, – земли с естественными границами, названные так, по словам Варрона, потому, что рубежи их удобны для отражения врагов как естественные рубежи, каковы реки и горы17. Агген Урбик последние земли называет подлежащими занятию, потому что большей частью они подвергаются захвату как свободные или по праву войны.
Когда налицо земли первых двух родов, если даже река изменит свое течение, этим самая территория ничуть не изменится: если же путем примыва что-нибудь и прибавится, то отходит под власть государства, занявшего территорию.
2. В землях, заключенных в естественные границы18, незначительное изменение курса реки меняет и границы территории; что бы река ни прибавила к противоположному берегу, все отходит под власть того, к чьему владению принадлежит приращение; ведь надо полагать, что оба народа установили свою власть над территорией так, чтобы середина реки разделяла их19 как естественная граница. Тацит сказал (“Об обычаях германцев”): “Конечно, Рейн своим руслом служит как бы Достаточной гранью“20. Диодор Сицилийский (кн. XII), излагая пограничный спор между жителями Эгесты и Селинунта, говорит: “река служила границей”. И Ксенофонт (“Анабасис”, кн. IV) называет подобную реку просто “знаком раздела”, то есть пограничной.
3. Древние сообщают, что Ахелой был рекой с меняющимся руслом, которое то делилось на рукава, то вилось в стороны изгибами (отчего он, как говорят, принимал форму то быка, то змеи): поэтому он долгое время служил причиной войны между этолиянами и акарнанянами из-за примыкающей к нему земли, пока Геркулес не покорил эту реку с помощью плотин; в награду за такое благодеяние Геркулес потребовал дочь Энея, царя этолиян, себе в жены (Страбон, кн. X).
Какие должны быть сделаны выводы, если река изменит свое русло
XVII. 1. Но это имеет место лишь постольку, поскольку река не переменит вообще своего русла. Ибо река, когда она разделяет государства, не рассматривается только как поток воды, но как поток воды, протекающий по своему руслу и заключенный в своя берега (L. Proponebatur D. de iudlclis). Оттого накопление или убывание частиц и такого рода изменение, которое всей реке оставляет ее прежний вид, позволяет видеть в ней ту же самую вещь. Если же вид всей вещи сразу же изменится, то и вещь изменится; тогда, когда исчезает река, прегражденная плотинами в верхнем течении, и появляется новый канал, сделанный руками человека, куда пускается вода; как и тогда, когда река, покинув прежнее русло21, пророет новое, – будет уже не прежняя река, но новая, возникшая на месте исчезнувшей. В этом случае в качестве границ государства останется середина прежнего русла реки. Ибо следует думать, что целью народов было установление реки естественной границей между ними. Если исчезнет река, то каждый должен удерживать то, чем раньше владел. То же правило должно соблюдаться в случае, если река меняет свое русло (L. Hoc lure. sl aquam. D. de aqua cotld. aestlva).
2 В случае же сомнения, однако, владения государств, сходящиеся к реке, надо считать разделенными естественными границами, потому что для размежевания владений соседних государств нет ничего удобнее труднопреодолеваемых рубежей. Реже встречается, что границы государств устанавливаются с помощью искусственной линии разграничения или определяются измерениями. Но такие случаи менее часты при первоначальном приобретении, чем при уступке территории другим.
О том, что иногда река целиком составляет принадлежность территории
XVIII. Хотя, как мы сказали, в сомнительных случаях юрисдикция государств, граничащих по реке, считается простирающейся до середины ее русла, тем не менее может быть так – и это мы кое-где наблюдаем, – что река в целом принадлежит одному государству, потому что государство по другую сторону возникло позднее, уже после занятия всей реки или потому что подобным образом вопрос был разрешен соглашениями сторон.
Вещи, покинутые хозяином, отходят к завладевшему ими, если народом не приобретено некоторое общее право собственности в отношении их
XIX. 1. Заслуживает еще упоминания то обстоятельство. что следует считать также первоначальным приобретение тех вещей, которые имели хозяина, но его лишились или вследствие того. что им покинуты, или же вследствие исчезновения лица, имеющего право собственности на них. Такие вещи вернулись в первоначальное состояние.
2. Но в то же время необходимо заметить следующее: иногда первоначальное приобретение народом или главой народа совершалось так, что не только власть, которая включает верховное право на вещи, о котором мы толковали в другом месте, но также и частная собственность сначала обычно добывалась народом или его главой, а затем по частям распределялась между частными лицами; таким образом, их собственность зависела от той первоначальной собственности, если не подобно праву вассалов от права сеньоров или праву арендатора от права землевладельца, то тем не менее каким-нибудь иным путем, который меньше связывал; ибо имеется много форм права над имуществом, среди которых существует, например, право управления наследством в интересах другого. Сенека пишет: “Не доказано22, что тебе не принадлежит что-либо, раз ты этого не можешь продать, использовать, испортить или улучшить. Ибо ведь твое также то, что принадлежит тебе под известным условием”. Дион Прусийский в “Речи к родосцам” говорит: “Существует несколько и даже весьма различных между собой способов, посредством которых приобретается что-нибудь в собственность; иногда вещь приобретается так, что нельзя ни продать ее, ни воспользоваться ею по произволу”. У Страбона я нахожу следующее: “был собственником без права продажи”. Пример этого у германцев приводит Тацит (“Об обычаях германцев”): “Занятие полей производилось по числу земледельцев их обществами, а затем земля делилась между ними сообразно с их достоинством”.
3. В случае, когда имущество, распределенное указанным выше образом, зависит от общей собственности, если обнаруживается отсутствие индивидуального собственника у вещи, то она не подлежит захвату, но возвращается к обществу или к верховному господину23. Подобное этому право может быть введено также внутригосударственным законом, как мы уже пытались это показать.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ III
1 Место это имеется в главе IV книги VII “О благодеяниях” далее следует в главе V: “Царь надо всем располагает властью отдельные лица владеют собственностью”; и в главе VI: “Цезарь владеет всем; только казна составляет его частную собственность” Симмах (“Письма”. X, 54); “Вы царствуете над всем, но обеспечиваете каждому свое”. Филон в книге “О насаждениях”: “Хотя цари-господа всего, что находится в их власти, в том числе – того, что находится во владении частных лиц, тем не менее они, повидимому, обладают лишь теми полномочиями, которые сообщают своим управляющим и счетчикам, от коих получают ежегодные отчеты”. Плиний в “Панегирике”: “Наконец, власть государя больше чем его собственность”.
2 Так, из Аполлодора известно, что земли Аркадии и Аттики, будучи разделенными, находились под властью одного лица, обладавшего полнотой власти.
3 Михаил Атталиат: “Некоторые вещи принадлежат всем, как-то: воздух, проточная вода, море и морской берег”.
4 В “Изборнике новелл” (кн. I, разд. I. гл. 13); “Берега находятся в общем владении” (см. также в кн. VIII, разд. VI).
5 Этим самым установлением пользовались и англичане против датчан. Смотри превосходного Камдена, “Царствование Елизаветы”, 1600 год.
6 Саллюстий: “Силами многих частных лиц срыты горы, устроены моря”.
Гораций. “Оды” (II, XVIII):
И ненасытный ты выносишь в Байях
Берег в море шумное.
И далее (III. I):
Рыбы чуют – водный простор стеснен,
Камней громады ввергнуты в моря глубь.
Веллей Патеркул: “В море навалены насыпи, а море поглощено подрытием гор”. Сенека, “Спорные вопросы” (V. V): “Моря отодвигаются выдвинутыми насыпями”. Плиний говорит о земле (кн. II, гл. XXXIII): “Чтобы образовались заливы, море должно размыть берега”.
Об огромных водоемах вблизи моря говорил Лампридий в жизнеописании Севера. Кассиодор (IX, гл. VI): “Сколь великие насыпи теснят морские пределы, а какие недра моря проникла земля?” Тибулл:
Скалы замкнули строптивое море, дабы безопасно
Рыба могла пренебречь тяжкой угрозою бурь.
О таких морских водоемах толкует Плиний (кн. XXXI. гл. VI); также Колумелла в книге “О сельском хозяйстве” (кн. VIII, гл. гл. XVI, XVII), где, между прочим, сказано так: “Роскошь богачей сковала самые моря и Нептуна”. Нечто подобное имеется у Амвросия в “Шестодневе” (V. гл. X) и “О Набуте” (гл. III), а также в нескольких местах у Марцнала.
7 Варрон о том же: “Близ Неаполя Л. Лукулл, прорыв гору и пустив морские потоки в водоемы, сообщающиеся между собой, не уступил Нептуну в создании таких рыбных ловов”. Плутарх в жизнеописании Лукулла: “Застроив кругом своими виллами морские бухты и полные рыбой проливы, он устроил залы для пиров в самом море”. Плиний (кн. IX. гл. LIV): “Лукулл, срезав гору близ Неаполя, на самом крутом обрыве построил виллу, провел пролив и устроил морские бухты, за что Помпеи Великий называл его Ксерксом в тоге”.
8 Смотри новеллы Льва (LVII, СП CIII, CIV); “Прагматику” Атталиата (разд. XCV); Арменопуло (кн. II, разд. 1. параграф о проливах). Смотри также “Заключения” (XIV, I) величайшего юриста Якова Куяция.
9 Филон, говоря о царях, пишет: “Они присоединили к земляк также бесчисленные моря огромных размеров”. Ликофрон:
Скиптры земли и морей, несметные царства богатства.
Виргилий:
Зятем тебя избрала Фетида морских вод ценою.
Юлий Фирмик:
Властелины над морем и сушей.
Нонн:
Власть над морем принадлежала Борею.
Иоанн Магнус в “Истории упсальских епископов” (гл. XV): “Пределы владений королевства Швеции – посреди пролива Орезунд”. О Тире Квинт Курций пишет: “Не только море поблизости, но и те моря, в которых плавали его корабли, он подчинял своей власти”. Откуда берет начало пословица “тирские моря”, имеющаяся у Феста. Исократ говорит о лакедемонянах и афинянах: “Случилось так, что оба государства достигли земли, простирающейся до моря, которое вместе с большинством городов было подчинено им”, Демосфен говорит о лакедемонянах в его второй “Филиппике”: “Они господствовали над всеми морями и землями”. Автор жизнеописания Тимофея: “Затем лакедемоняне отказались от продолжительной борьбы и добровольно уступили афинянам первенство на море”. Автор речи о Галонеэе, сохранившейся среди работ Демосфена, говорит о Филиппе Македонском следующее, “Он добивается не чего-нибудь иного, как утвердиться через нас в обладании морем и вынудить у нас признания в том, что мы не в состоянии сохранить даже защиту моря”. Император Юлиан утверждает, что Александр начал поход с намерением “стать господином всей земли и моря”. Преемник Александра Антиох Эпифан у Горионида спрашивает: “Разве земля и море не мои?”, О другом преемнике его – Птоломее Феокрит говорит:
Много обширных земель и морей тебе же подвластны.
Он же
Вся земля и все море,
Шумных множество рек подчинены Птоломею.
Пора обратиться к римлянам. Сципиону Старшему Ганнибал заявляет у Ливия: “Карфагеняне заключены в берегах Африки; если же так угодно богам, мы увидим вас повелителями всей прочей суши и моря”. О Сципионе Младшем Клавдиан:
Когда отмститель памяти отчей
Подчинил океан впервые испанским законам.
Так, Средиземное море римляне обычно называют своим (Саллюстий, Флор, Мела и прочие). Дионисий Галикарнасский идет еще дальше: “Римский народ повелевает всеми морями, не только тем морем, которое простирается до Геркулесовых столбов, но и океаном, насколько он доступен для судоходства”. О том же народе Дион Кассий сообщает: “Они повелевают почти всей землей и морем”. Аппиан, описывая в предисловии размеры Римской империи, ее власть распространяет на море Эвксинское, Пропонтиду. Геллеспонт, Эгейское море, Памфилийское и Египетское моря. Помпею дана была власть над всем морем, заключенным Геркулесовыми столбами (Плутарх и Аппиан). Филон, “Против Флакка”: “Отсюда правящий дом Цезарей овладел властью над сушей и морем”. Об Августе Овидий пишет:
Море тоже служит тебе.
Светоний воспроизводит надпись в честь его: “Замирив земли и моря земного круга, Август трижды замкнул на суше и море двери Януса Квиритского”. О нем же Светоний пишет: “Он расположил один флот у Мизена, другой в Равенне для обороны верхнего и нижнего морей”. Валерий Максим так обращается к Тиберию: “Согласие людей и богов решило вручить тебе владычество над морем и землей” О нем же Филон говорит: “Его власть простиралась на сушу и море”. Там же о Кае. преемнике Тиберия, сказано, что “по смерти Тиберня он унаследовал всю власть над землей и над морем”. Иосиф Флавий называет Веспасиана “владыкой земли и моря”. Те же права приписывал Антонию Аристид. Прокопий сообщает, что на статуях император изображался держащим в руках земной шар, “ибо ему были подвластны земля и море”. Патриций Никита в письмах Людовика II называется стражем берегов Адриатики. Константин Мономах в летописи называется “императором и господином земли и моря”. А среди фем, то есть восточных провинций Римской империи, упоминается Эгейское море. Прокопий в “Готском походе” (III) сообщает о господстве франков над морем близ Массилии и в округе. О правах Венецианской республики смотри у Паруты (кн. VII) и особую историю ускоков. Сюда же можно добавить комментарии новейших юристов на С. ubi piriculum de Electls. (VI); Бартола, Ангела, Фелина, на С. ad liberandum (в начале: о судах); Бальда, к разделу Дигест о делении вещей (II); Аффликта, на раздел о регалиях: Кахерана, “Пьемонтские решения” (155, 4), где со ссылкой на Бальда утверждается, что весь мир пользуется этим законом; Альберико Джентили, “Защита Испании” (I, 8).
10 Родосцы некогда взимали пошлину за посещение их островов; такая же пошлина взималась за Александрийский маяк, по свидетельству Аммиана (кн. XXII). О венетах, обитавших в Галлии. Цезарь говорит: “Они взимали сборы со всех тех, кто имел обыкновение пользоваться этим морем, которое было открытым и очень бурным и насчитывало лишь несколько гаваней, принадлежавших им”. Флор сообщает о римлянах: “Благородный народ находил для себя зазорным, после того как у него было отнято море и похищены острова, уплачивать дань там, где он привык повелевать”. Плиний (VI, гл. XXII) упоминает об Аннии Плокаме, который взял на откуп у казны сбор пошлины в Красном море. Он же (след. гл.), говоря о море, по которому плавают в Индию, сообщает: “Круглый год плавание происходит под конвоем отрядов стрелков, так как там сильно тревожат морские разбойники”. Отличные соображения о способах взимания пошлин смотри у Камдена. “Царствование Елизаветы”, годы 1582 и 1602.
11 О пошлине, установленной византийцами, упоминает Геродиан в жизнеописании Севера. Прокопий как в своей официальной. так и “тайной” истории упоминает о старинной пошлине, взимаемой в Геллеспонте, а также о новой, взимаемой в узком проходе моря Эвксинского и в проливе Византийском. Взимание пошлины производилось византийцами у Влахернского монастыря и в Абидосе на Геллеспонте, как сообщает Феофан. О взимании в Абидосе “десятинного сбора”, как его называет Агафий (кн. V), упоминает Ирина. Император Иммануил Комнин уступил некоторым монастырям “морские сборы”, как свидетельствует Вальсамон в толкованиях на правило IV Халкидонского собора и правило XII Седьмого синода.
12 Он же сообщает там же о том, как, получив Византию, афиняне стали господами моря. Схолиаст Ульпиан сообщает, что там уплачивалась десятина.
13 Это есть тот “почетнейший мир” у Плутарха, которым было также предусмотрено, чтобы персы отступили от моря на расстояние пробега коня, то есть на сорок стадий. О нем упоминает также Исократ в “Панафинейской речи”.
14 Сервий, “На “Энеиду” (IV), к стиху “Берега против берегов” говорит: “Потому что в договоре предусмотрено, чтобы ни римляне не приближались к берегам карфагенян, ни карфагеняне – к берегам римлян”. Сходный договор был заключен между римлянами и тарентинянами – о том, “чтобы римляне не плавали далее мыса Лациния”. В “Извлечениях о посольствах” из Аппиана имеется сообщение об этом. О потоплении пунийцами иностранных кораблей, доплывавших до Сардинии или за Геркулесовы столбы передает Страбон (кн. XVII).
15 В этом договоре было также предусмотрено, чтобы римляне не причаливали к берегам Африки и Сардинии иначе, как для снабжения продовольствием или починки кораблей. После третьей Пунической войны карфагенский сенат выслушал упреки за то, что содержал войско и флот вопреки договору; об этом свидетельствует Ливии (кн. кн. XLVIII и LIX).
Так, и египетский султан, заключив договор с греками, добился того, что ему было дозволено однажды в год посылать по два корабля через Босфор; это имеется у Григоры (кн. IV). В мирном договоре с Антиохом некогда содержалось и такое положение, чтобы он не держал более двенадцати вооруженных кораблей (Аппиан, “Сирийская война”). Вход военным кораблям в Адриатический залив был воспрещен венецианцами согласно договорам (см. Де Ту, кн. LXXX, под годом 1564).
16 Смотри пример в комментарии Сервия “На Эклоги” (IX).
17 Тацит, “Об обычаях германцев”: “От сарматов и даков они отделены взаимным страхом или горами”. Плиний (кн. XXXVI): “Мы вывезли то, что было предусмотрено в договоре о границах, которые должны разделять народы”. Здесь речь идет об Альпах.
l8 Смотри Джовани Андрее и других, приведенных у Рейнкига (кн. I. разд. V, гл. I).
19 Примером служит река Ведасо у Марианы (кн. XXXIX).
20 Спартиан, жизнеописание Адриана: “Во многих местах, где варвары отделены взаимно не реками, но искусственными границами” Реку Фазис Константин Порфирородный называет сопредельной (гл. XLV).
21 Как, например, река Вардан, упоминаемая у Анны Комнины (кн. I).
22 Это место приведено из трактата “О благодеяниях” (VII, 12); в том же сочинении (кн. VIII, гл. 12); “Известные вещи принадлежат лицам под определенным условием”.
23 Так в песне второй “Одиссеи” в конце найдешь, что имущество того, кто умрет, не оставив детей, переходит к народу; так же Евстафий толкует следующее место из “Илиады”:
Делят богатства правители града.
Ибо, по его словам, было должностное лицо, управлявшее наследствами людей, не оставивших потомства. О том, что нечто подобное было принято в Мексиканском царстве, мы узнаем из истории.
Глава IV
О ПРЕДПОЛАГАЕМОМ ОСТАВЛЕНИИ И ПОСЛЕДУЮЩЕМ ЗАНЯТИИ ВЕЩЕЙ, ЧТО ОТЛИЧНО ОТ ИСТЕЧЕНИЯ ВРЕМЕНИ И ДАВНОСТИ
I. Почему истечение времени и приобретение по давности в собственном смысле не должно иметь места во взаимоотношениях различных народов или их правителей.
II. Тем не менее и между ними обыкновенно узаконяется продолжительное владение.
III. Выведение причин этого из предполагаемой человеческой воли, что основывается не только на словах.
IV. Но также на действиях.
V. И на воздержаниях от действий.
VI. Каким образом истечение времени вместе с фактом отсутствия владения и при умолчании дает основание для предположения об оставлении права.
VII. Обычно для такого предположения достаточно лишь незапамятной давности, и какова она.
VIII. Опровержение возражения, согласно которому нельзя предположить, чтобы кто-нибудь покинул свое имущество.
IX. Без такого предположения собственность по праву народов может переходить вследствие продолжающегося с незапамятных времен владения.
X. Может ли еще не рожденный ребенок быть лишен права таким образом?
XI. Могут ли права верховной власти приобретаться народом и царем в силу продолжительного владения?
