Текст книги "Гарем на шагоходе. Том 10 (СИ)"
Автор книги: Гриша Гремлинов
Соавторы: Тайто Магацу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Змей молчал. Он смотрел на её силуэт на фоне догорающего заката, и в его душе боролись два зверя. Один, старый и привычный, шипел о мести, о крови, о сладком вкусе победы над Волком. А второй, новый, испуганный и уставший, шептал о покое. О тишине. О мире, где не нужно никому ничего доказывать.
– Но… как же… – начал он, и его голос дрогнул. – Как же всё остальное?
– А что «всё остальное»? – она обернулась, и на её лице была странная, горькая улыбка. – Там, в том мире, мы – никто. Просто два неудачника, которых используют все, кому не лень. А здесь… здесь мы можем быть кем угодно. Мы можем построить своё королевство. Свои законы. Свою жизнь.
Она подошла к нему и села рядом. Взяла его руку в свою. Её когтистая ладонь была на удивление тёплой.
– Подумай, Змей. Больше никаких боссов. Никаких планов, которые обречены на провал. Никакого унижения. Только ты и я. И целый остров. Наш остров.
Он смотрел на неё, на её горящие в полумраке глаза. И что-то в нём сломалось. Стена ненависти, которую он так долго и упрямо строил вокруг своего сердца, дала трещину. Он устал. Бесконечно, смертельно устал. От погонь, от поражений, от самого себя.
И, возможно, она права. Возможно, это действительно их единственный шанс. Не на месть. А на что-то большее.
Он медленно, очень медленно, кивнул.
– Хорошо, – прошептал он. – Я… я согласен.
Моника улыбнулась. И в этой улыбке не было ни злорадства, ни триумфа.
Только облегчение.
Они сидели на берегу, двое бывших злодеев, двое неудачников, выброшенных на обочину жизни. И смотрели, как над их новым, маленьким королевством восходит огромная, незнакомая луна.
Война закончилась. По крайней мере, для них.
* * *
Вице-президент мерил шагами свой безупречный кабинет, его лакированные туфли бесшумно ступали по мраморному полу. За панорамным окном раскинулся Ходдимир – город, который он, Грейдер, считал своим.
Город, который он вырвал из лап анархии и бандитизма.
Город, который теперь ускользал из его рук, как песок сквозь пальцы.
План провалился. С треском. С оглушительным, унизительным грохотом.
Сначала этот проклятый Волк сбежал с Акватики. Причём сделал это с помпой, с фанфарами, угнав целый город и выставив все службы безопасности на посмешище. Потом они с этим старым воякой Беркутом, скрылись в Диких Землях, в недосягаемость для сил правосудия! А теперь… план сместить президента провалился!
Грейдер остановился у стола и с силой сжал кулаки.
Его лицо, обычно непроницаемое, как бронеплита, исказила гримаса ярости.
Он проиграл раунд. И, что хуже всего, он проиграл его не только Волку, но и президенту-марионетке, этому комку шерсти с мазутом вместо мозгов!
Нужно поговорить. Поговорить с тем, кто дёргал за ниточки.
С тем, в чьей тени Грейдер надеялся обрести истинную власть.
Он сел в своё массивное кресло и активировал защищённый канал связи. После серии сложных протоколов аутентификации, от которых у любого хакера началась бы мигрень, на большом, встроенном в стол экране, появилось лицо.
Идеальное. Безупречное. И полное ледяного, плохо скрываемого раздражения.
Магнус фон Штербен сидел в дорогом кресле. За его спиной, сквозь панорамное окно, виднелся ночной Лиходар, усыпанный мириадами огней. В руке он держал бокал с кусочком лайма. Он выглядел как бог, которого оторвали от созерцания вечности ради какой-то мелкой, бытовой проблемы. Вроде нашествия тараканов.
– Грейдер, – произнёс он бархатисто-стальным голосом. – Надеюсь, причина, по которой вы отвлекли меня от дегустации редчайшего джина с экстрактом эдельвейса, собранного девственницами при полной луне, является поистине веской. Например, вы хотите сообщить мне, что Волк мёртв, его шагоход превращён в металлолом, а его пёстрый гарем продан в рабство на рудники.
Грейдер сглотнул. Начало не предвещало ничего хорошего.
– Господин фон Штербен, – начал он, стараясь придать голосу максимальную уверенность. – Я звоню, чтобы узнать о состоянии нашего… совместного проекта. По моим данным, объект движется прямо к вам. В Лиходар.
Магнус медленно отпил из бокала, его холодные, как арктический лёд, глаза не отрываясь смотрели на Грейдера.
– Вы поразительны, вице-президент. Вместо того чтобы доложить о собственных успехах, вы интересуетесь моими. Какая трогательная забота. Что ж, отвечу вопросом на вопрос: как продвигается импичмент нашего пушистого президента? Вы уже убедили Совет в том, что комки шерсти неспособны к государственному управлению?
Грейдер помрачнел. Удар пришёлся точно в цель.
– Ситуация… несколько осложнилась, – процедил он сквозь зубы.
– «Осложнилась»? – Магнус растянул слово, смакуя его, как дорогое вино. – Какое изящное определение для полного, абсолютного, катастрофического провала. Ваш блестящий политический блицкриг захлебнулся. Этот шушундрик, это недоразумение природы, не просто удержался у власти. Он выставил себя героем, борцом с терроризмом, а вас – паникёром, готовым развязать войну из-за одного сбежавшего преступника. Ваша некомпетентность поистине безгранична. Она почти… восхищает.
Грейдер почувствовал, как кровь приливает к его лицу.
– Хур-Хур – это временное явление! Я решу эту проблему!
– Решите? – Магнус рассмеялся. Тихим, холодным смехом, от которого у Грейдера по спине пробежали мурашки. – Как вы собираетесь её решать? Объявите ему импичмент на основании того, что он не соответствует вашим эстетическим представлениям о лидере нации? Грейдер, вы увязли. Увязли в политических интригах, в общественном мнении, в этой вашей смешной игре в демократию. Вы позволили ксеносу, существу низшего порядка, сесть вам на голову!
Его голос, до этого спокойный и насмешливый, вдруг наполнился ядом. Маска безупречного аристократа треснула, и из-под неё на мгновение выглянуло истинное лицо. Лицо фанатика.
– Как вы вообще это допустили⁈ – он подался вперёд, его глаза горели холодным, белым огнём. – Чтобы Ходдимиром, одним из величайших городов, оплотом человеческой цивилизации, правил… шушундрик! Это же абсурд! Это плевок в лицо всему человечеству! Мы – архитекторы этого мира! Мы – его хозяева! А они… – он махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, – … они – в лучшем случае, инструменты. В худшем – мусор, который нужно вовремя убирать. А вы позволили этому мусору стать президентом!
Грейдер замер. Он слушал этот яростный монолог, и в его голове, как набат, стучали слова. Слова, которые он уже слышал. От Волка.
«Кощей – ксенофоб. Он ненавидит всех, кто не является человеком».
Он посмотрел на экран, на искажённое яростью, но всё ещё идеальное лицо Магнуса фон Штербена. И на мгновение ему показалось, что он видит перед собой не главу корпорации, а того самого мифического Кощея. Фанатика, одержимого идеей чистоты расы и превосходства человека.
Сомнение, холодное и липкое, как змея, скользнуло в его душу. А что, если Волк всё-таки сказал правду? Что, если этот элегантный, умный, могущественный человек, которому он доверился, и есть тот самый монстр, о котором его предупреждали?
Но нет. Этого не могло случиться. Это слишком просто. Слишком… удобно для Волка.
Грейдер тряхнул головой, отгоняя наваждение. Это просто эмоции. Праведный гнев патриота, который видит, как его мир катится в тартарары. Магнус не ксенофоб. Он просто… сильный лидер. Человек, который верит в превосходство человеческого духа.
– Я понимаю ваше негодование, господин фон Штербен, – сказал Грейдер, вновь обретая самообладание. – Ситуация с Хур-Хуром – это временное политическое недоразумение. Я его решу. Но сейчас наша главная цель – Волк. Он идёт к вам. И я жду от вас решительных действий, как мы и договаривались.
Магнус откинулся в кресле, его лицо снова стало непроницаемой маской. Он сделал глоток из своего бокала, давая понять, что приступ гнева окончен.
– Действий? – переспросил он холодно. – Я всегда действую, Грейдер. В отличие от вас. Пока вы играете в свои политические игры, я решаю проблемы. Волк действительно направляется в мою сторону. Какая самонадеянность. Он похож на мотылька, летящего на огонь. И он не догадывается, что на его пути я уже расставил несколько… препятствий. Небольших, но крайне неприятных сюрпризов.
Он сделал паузу, изучая Грейдера холодным, оценивающим взглядом.
– Но это не отменяет вашей задачи. Я жду от вас более решительных действий в Ходдимире. Мне надоело, что этим городом правит говорящий пуфик. Я хочу видеть на посту президента человека, который достоин управлять. Вас, Грейдер. И я хочу этого как можно скорее.
– Я работаю над этим, – заверил его Грейдер. – Но мне нужна ваша помощь. Ваши ресурсы. Ваши… специалисты.
Магнус долго молчал.
– Вы просите у меня многого, вице-президент, – наконец сказал он. – Особенно после вашего недавнего… фиаско. Но, так уж и быть. Я дам вам ещё один шанс. Не потому, что верю в вас. А потому, что этот Волк начинает меня раздражать. Он портит мне аппетит.
Он нажал какую-то кнопку на подлокотнике своего кресла.
– Мой помощник свяжется с вами. Вы получите всё, что нужно. Но учтите, Грейдер. Это ваш последний шанс. Если вы провалитесь и на этот раз, я лично позабочусь о том, чтобы ваша политическая карьера закончилась. Быстро и очень, очень болезненно. Вам всё ясно?
– Так точно, – отчеканил Грейдер, чувствуя, как по спине стекает капля холодного пота.
– Вот и славно, – Магнус улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой не становилось теплее. – Приятного вечера, господин вице-президент. Надеюсь, в следующий раз вы позвоните мне с хорошими новостями.
Связь прервалась.
Грейдер остался один в своём огромном, пустом кабинете. Сомнения, которые на мгновение зародились в его душе, он задавил. Задавил страхом, амбициями и необходимостью действовать.
Он не мог позволить себе сомневаться. Он сделал свою ставку.
И теперь должен играть до конца.
Даже если его партнёром в этой игре оказался сам дьявол.
Глава 23
Дело вкуса
Бар «Лимонная долька» был одним из тех мест, которые существуют вне времени и географии. Он мог бы находиться на окраине любого пыльного городка возле Пустоши или в самом грязном, пропитанном пороком секторе Ходдимира – и никто бы не заметил разницы.
Воздух здесь состоял из сложного, многослойного коктейля из запахов пролитого пива, дешёвого табака, пота и того особого, едкого аромата дезинфицирующего средства, которым пытаются, но никогда не могут до конца, заглушить все остальные.
Ворон сидел за своим обычным столиком в самом тёмном углу, откуда хорошо просматривался и вход, и барная стойка, и большой, мерцающий экран телевизора, прикрученный к стене.
В его стакане плескалась жидкость ядовито-зелёного цвета – прорисейский виски, напиток, который мог свалить с ног миноса, но на Ворона он действовал лишь как тонизирующее средство. Он медленно вращал стакан, наблюдая, как тусклый свет ламп играет на гранях, и мрачно смотрел на экран.
Там, в вихре цифровых помех и сенсационных заголовков, блистала Миранда Фифи. Гарпия-журналистка, чьё фиолетово-изумрудное оперение на голове топорщилось от праведного гнева. Она вещала с таким пылом, будто от её слов зависела судьба галактики.
– … и снова он! Снова этот ПРЕДВЕСТНИК ХАОСА В ЧЁРНОЙ ШЛЯПЕ! – её голос, усиленный и слегка искажённый динамиками, звенел от негодования. – Террорист, известный под кличкой Волк, продолжает свой кровавый марш! Только что поступила информация, подтверждённая источниками из Министерства обороны Лиходара: посланный на его перехват наёмный Волот «Антеро» – уничтожен!
На экране появились кадры, снятые с дрона. Огромная, искорёженная, дымящаяся груда металла, которая ещё недавно была грозной боевой машиной, теперь беспомощно стояла посреди джунглей. Камера сделала драматический наезд, показав чудовищную дыру в рубке.
– Вы видите это, дорогие зрители⁈ – патетически восклицала Миранда, тыча в экран своим крылом. – Это всё, что осталось от гордости лиходарского оборонительного корпуса! От машины, которая защищала рубежи этого дружественного города! И этот… этот монстр в шляпе неуклонно приближается к Лиходару! Власти города уверяют, что ситуация под контролем, но мы с вами знаем цену этим заверениям! Сколько ещё должно погибнуть людей, прежде чем кто-то остановит этого маньяка⁈
Ворон сделал глоток. Виски обжёг горло, но не смог заглушить то холодное, глухое раздражение, что поднималось изнутри. Волк… он всегда был проблемой.
Непредсказуемой, неуправляемой переменной в любом, даже самом идеально просчитанном уравнении. И теперь эта проблема снова маячила на горизонте, большая и наглая, как его куроход.
– Боги, как страшно, – прошелестел рядом голос.
К его столику подошла Вики, одноглазая барменша. Сегодня она снова не надела свою пиратскую треуголку, которую Ворон заставлял её носить, чтобы «не смущать посетителей и поддерживать атмосферу приключенческого романа». Без шляпы её короткая стрижка выглядела особенно дерзко, а туго зашнурованный корсет выгодно подчёркивал то, что совсем не нуждалось в подчёркивании. Повязка на правом глазу, однако, была на месте.
– Хозяин, тебе подлить? – спросила она, кивая на его почти пустой стакан. – А то у тебя вид такой, будто ты не виски пьёшь, а жидкий яд. Хотя, по вкусу, наверное, одно и то же.
– Налей, – коротко бросил Ворон, не отрывая взгляда от экрана.
Вики ловко наполнила стакан, её рука не дрогнула. Она привыкла к мрачному настроению своего босса.
– И вправду жуть, – продолжила она, глядя на экран, где Миранда Фифи уже перешла на ультразвук, рассказывая о возможных жертвах среди мирного населения. – Этот Волк… он что, совсем без тормозов? Говорят, у него целый гарем девиц на шагоходе. И все как на подбор – то вампирши, то растения, то кошки какие-то. Совсем с ума сошёл мужик.
Ворон промолчал. Он знал, что дело не в гареме. И не в безумии. Волк всегда был слишком… принципиальным. И это делало его вдвойне опасным.
– Мне он тоже не нравится, – раздался рядом низкий, гулкий бас, от которого задрожали бутылки на полке.
У барной стойки, опираясь на неё локтями, стоял Борг. Минос. Вышибала. Его массивная, покрытая густой шерстью фигура возвышалась над остальными посетителями, как гора. Бычья голова с мощными, окованными металлом рогами была слегка наклонена, а маленькие глазки внимательно смотрели на экран.
– Что, тоже страшно стало, бычара? – хмыкнул какой-то пьянчуга за соседним столиком.
Борг медленно повернул голову. Он не любил, когда его так называли.
– Мне не страшно, – спокойно ответил он, и его голос заставил пьянчугу вжать голову в плечи. – Мне он не нравится. Эстетически.
Вики удивлённо моргнула.
– В смысле?
– Шляпа, – пояснил Борг, снова поворачиваясь к экрану. На нём как раз крупным планом показали фотографию Волка из полицейского досье. Суровое лицо, седые волосы, чёрная шляпа. – Фасон дурацкий. Поля слишком широкие. Делает лицо визуально тяжелее. И вообще, чёрный фетр в такую жару – моветон. Настоящий ковбой выбрал бы что-то из соломы. Или, на худой конец, из кожи скального ящера.
Он с таким знанием дела рассуждал о головных уборах, что Вики растерянно заморгала своим единственным глазом.
– Борг, там человека называют террористом, он города угоняет, вампиров покрывает, Волоты насквозь прожигает, а тебя его шляпа волнует?
– А что, собственно, не так? – невозмутимо пожал плечами минос. – То, что он террорист, – это политика. Сегодня террорист, завтра – борец за свободу. А плохой вкус – это навсегда. Мне этот тип в шляпе не нравится. Он оскорбляет моё чувство прекрасного.
Ворон криво усмехнулся. В этом весь Борг. Непробиваемый, как броня его предков, и с совершенно неожиданными интересами.
Он допил своё виски. Одним глотком. Поставил пустой стакан на стол с таким стуком, что Вики вздрогнула. Звук получился резким, окончательным. Как точка в конце длинного, неприятного предложения.
Затем он медленно, с ленцой хищника, который наконец-то решил начать охоту, поднялся со своего места.
– Куда ты собрался, хозяин? – с тревогой в голосе спросила Вики.
Ворон поправил воротник своего потрёпанного, но дорогого пальто и бросил последний взгляд на экран, где Миранда Фифи уже начала призывать к созданию народного ополчения.
– Пойду прогуляюсь, – сказал он, и в его единственном настоящем глазу блеснул холодный, нехороший огонёк. – Пришло время повидаться со старым другом.
* * *
Пустошь. Какое же меткое, и в то же время убогое слово.
Земля, изнасилованная солнцем и войной, раскинулась до самого горизонта.
Выжженная, потрескавшаяся, она напоминала кожу дряхлого, умирающего старика.
Кое-где из неё, словно обломанные кости, торчали ветки колючих кустарников, а ветер гонял по равнине клубы пыли. Идеальное место для съёмок фильма о конце света. Или вестерна. Или для того, чтобы просто сойти с ума от тоски.
Но нам, к счастью, сходить с ума некогда… да и вообще, количество психов на квадратный метр жилого пространства у нас и так превышено.
Внутри избушки, в нашем шагающем, бронированном доме, жизнь била ключом. Разводным. По голове.
– Ой, кити-кити, посмотрите, какая прелесть! – раздался восторженный писк Сэши, и я, оторвавшись от созерцания унылого пейзажа на главном экране, повернулся.
Мой «цветник» в полном составе, за исключением пропадающей в машинном отделении Ди-Ди, сгрудился вокруг одного из вспомогательных мониторов. Даже Кармилла, обычно сохраняющая вид королевы, которой плевать на всё, кроме собственной неотразимости, с любопытством заглядывала через плечо Лексы.
На экране сменяли друг друга фотографии. Свадебные.
Споровидный Джек, мой новый начальник полиции Ходдимира, и его очаровательная супруга-тойгерка Миса.
– Какое у неё платье! – выдохнула Шондра, и в её голосе прозвучали нотки, которые я слышал крайне редко. Восхищение. – Простое, но такое… элегантное.
– А он! – подхватила Лекса, и на её губах мелькнула непривычно мягкая улыбка. – Кто бы мог подумать, что эта ходячая мумия в шляпе может выглядеть так… солидно.
На одной из фотографий Джек, облачённый в строгий чёрный костюм, неловко, но очень трогательно надевал кольцо на шерстистый пальчик Мисы. Его бинты, обычно выглядевшие как реквизит из фильма ужасов, сейчас казались почти праздничными, новыми и безукоризненно чистыми.
– Вероятность успешного брака между представителями разных видов, согласно статистике Межрасового Бюро Ходдимира, составляет 47,3%, – безэмоционально вставила Вайлет, стоявшая чуть поодаль. – Однако, учитывая их социальный статус и взаимную симпатию, зафиксированную во время наших предыдущих контактов, прогноз можно считать умеренно-оптимистичным.
– Заткнись, железяка, – фыркнула Кармилла, отталкивая Лексу и усаживаясь поудобнее. – Не порти момент своей унылой статистикой. Посмотрите на её глаза! Она же светится от счастья! И он тоже.
– Его сияние – это вылетающие за пределы бинтов споры, – пояснила Вайлет, проигнорировав требование заткнуться.
– Они такие милые, кити-кити! – Сэша прижала лапки к груди. – А у них будут маленькие детки? Полумумии-полукотята? С бинтиками и хвостиками?
– Сэша… ты уже спрашивала… – вздохнула Лекса. – С тех пор обстоятельства не изменились.
– Боюсь, с этим могут возникнуть некоторые… биологические трудности, – деликатно заметила Лия, которая тоже подошла поближе. – Хотя, теоретически, при использовании технологии экстракорпорального оплодотворения и суррогатного инкубатора… хотя нет, в их случае никакие технологии не помогут.
– Лия, не надо, – остановила её Шондра. – Не разрушай кошке мечту.
– Кити-кити! Но ведь Волк может иметь деток от кого угодно, правильно? Только перед этим нам тоже нужно сыграть свадьбу! Большую и весёлую!
И тут, как я и ожидал, все взгляды обратились на меня. Семь пар глаз – алых, голубых, зелёных, фиолетовых и просто серых – уставились с немым, но очень красноречивым вопросом.
– Ну что, дорогой? – начала Кармилла, растягивая слова, как кошка, играющая с мышкой. – Не находишь всё это очень… вдохновляющим? Свадьба, белое платье, клятвы в вечной любви…
– Я нахожу это пустой тратой времени и денег, – буркнул я, возвращая взгляд к экрану. – У нас впереди Лиходар. И Кощей. Не до свадеб.
– Ой, да ладно тебе, Волк! – улыбнулась Лия. – Вечно ты, как старый дед, ворчишь. Просто признай, что это мило.
– В сериале «Любовь на баррикадах», – подала голос Роза, – капитан Антонио тоже говорил, что ему не до свадеб, пока он не свергнет злого генерала. А потом его возлюбленную Изабеллу похитили, и он понял, что был неправ. И что любовь – это самое главное. Он так плакал. Серия тридцать семь.
Я посмотрел на неё. Иногда мне казалось, что наша дриада живёт в параллельной вселенной, сотканной из мыльных опер. И, честно говоря, я ей немного завидовал.
– Волк, а ты женишься на нас? – прямо в лоб спросила Сэша с обезоруживающей непосредственностью.
Я поперхнулся воздухом.
– На ком «нас»? – хрипло переспросил я, хотя уже знал ответ.
– Ну, на нас! – она обвела лапкой всю кают-компанию. – На всех! Мы же твоя семья, кити-кити!
На мостике повисла тишина. Даже Кармилла на мгновение потеряла дар речи. А потом её губы изогнулись в самой дьявольской улыбке, на какую она оказалась способна.
– А что, котёнок, это идея! – улыбнулась она. – Не одним же императорам иметь кучу жён, верно? Очень… в твоём стиле, дорогой. Представляешь заголовки в газетах? «Капитан Волк, герой и террорист, женился на своём гареме, состоящем из вампирши, кошки, киборга, полицейской, дриады, механика, амфибии и зелёной светящейся инопланетянки». Миранда Фифи лопнет от восторга!
– Я не собираюсь ни на ком жениться! – отрезал я, чувствуя, как начинают гореть уши. – Тем более на всех сразу! Это противозаконно!
– С каких это пор тебя волнует закон? – хмыкнула Лекса. – Ты его нарушаешь чаще, чем дышишь.
– Жениться нужно обязательно, внучок! – раздался из динамиков добродушный голос Ядвиги. – Негоже такому видному мужчине в бобылях ходить! А то так и прокукуешь всю жизнь в одиночестве, и некому будет в старости стакан воды подать!
– У меня есть Робин, он подаст, – проворчал я. – И в каком, к чертям, одиночестве? Я же не собираюсь ни с кем расставаться!
– Вот и правильно, соколик! – не унималась бабуля. – Девицы-то у тебя какие, одна другой краше! И борща наварят, и носки заштопают, и реактор починят! Выбирай любую! Или всех сразу, как Сэшенька говорит! В наше время, конечно, такого сраму не водилось, но раз уж молодёжь пошла такая раскрепощённая, так чего уж там! Главное, чтобы по любви!
Я закрыл лицо руками. Это был ад. Персональный, семейный ад на борту боевого шагохода.
– А я считаю, что это отвратительно, – раздался вдруг язвительный голос.
Все обернулись. В дверном проёме, скрестив руки, стояла она. Кристалл.
Младшая сестра Кармиллы. Наша… гостья.
После того, как я поставил на колени всю её банду, у них не осталось выбора, кроме как присягнуть мне на верность. И теперь эта чистокровная зараза путешествовала с нами, источая яд и высокомерие.
– Жениться на этой… сборной солянке? – она скривила губы. – На полукровке, на говорящем кусте, на полоумной кошке, на лягушке, на ходячей консервной банке? Капитан, у вас отвратительный вкус. В приличном обществе вас бы на порог не пустили с таким зверинцем.
– Заткнись, Крыса, – лениво бросила Кармилла, даже не поворачиваясь. – А то я сделаю тебе новую стрижку. Ещё короче.
Кристалл скривилась. После моего «секача» её волосы несколько дней не могли отрастать на подобающую длину.
– Я просто говорю правду! – бесилась она. – Это же унизительно!
– Для кого? – уточнила Лекса, приподняв бровь.
– А по-моему, это очень романтично, – мечтательно вздохнула Роза. – Как в сериале «Султан моего сердца». У него тоже было много жён. И все они его очень любили. И строили друг другу козни. Это было так увлекательно!
Я посмотрел на них. На всех. И понял, что этот разговор может продолжаться вечно.
Пора его заканчивать.
– Так, всё, – я поднял руку. – Тема закрыта. Свадьбы не будет. По крайней мере, до тех пор, пока мы не разберёмся с Кощеем. А теперь всем – по своим местам. У нас впереди ещё долгий путь.
Я отвернулся к главному экрану, давая понять, что базар закончен. Девчонки, немного поворчав, начали расходиться. Но я чувствовал на своей спине их взгляды. И знал, что к этому разговору мы ещё вернёмся. Обязательно.
Чтобы отвлечься от мыслей о прелестях семейной жизни, я переключил одну из камер на складское помещение в грузовом отсеке. На то самое, которое мы спешно переоборудовали под жилой модуль. Селить вампиров в соседних каютах с моими девочками я категорически не собирался.
Там, в полумраке, сидели они. Мои новые… подданные. Дюжина чистокровных альпов.
Они сидели на наспех сколоченных нарах, на ящиках, просто на полу. Они обжились за дни пути. Кто-то чистил оружие, кто-то молча смотрел в стену, кто-то тихо переговаривался на своём певучем, гортанном языке. Они больше не выглядели как банда байкеров. Они выглядели как беженцы. Как последние представители вымирающего вида, нашедшие приют в чреве гигантского металлического зверя.
– Кристалл, ты знаешь, сколько альпов осталось? – спросил я, не оборачиваясь.
– А что? Хотите нас всех подчинить? – язвительно ответила она.
– Крыса, когда капитан спрашивает, ты отвечаешь, – рыкнула на неё старшая сестра.
Чистокровка вздохнула и сказала:
– Не знаю. Мало. Мы давно никого не находили.
Я кивнул и задал следующий вопрос:
– Что стало с Велоной, супругой Зубоскала? Почему она не объединила вас как новый лидер и последний высший?
Наступила тишина.
Повернувшись в кресле, я увидел, как чистокровка уставилась в пол и покусывает нижнюю губу. Собравшись, она ответила:
– Велона последовала за супругом, когда узнала о его гибели.
Вскинув бровь, уточнил:
– То есть, она покончила с собой?
Кармилла хлопнула в ладоши и расхохоталась.
– О! Так она исполнила этот древний обряд⁈ Какая самоотверженность! Какая сила любви!
– Обожаю религиозные традиции, – кивнул я с лёгкой усмешкой.
По щекам Кристалл потекли слёзы. Она экспрессивно развернулась и убежала по коридору. А я повернулся к своей полукровке:
– Вот интересно, милая, а ты на такую самоотверженность готова?
– Дорогой, но ты же сам убеждал меня отринуть религиозные бредни! Мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас! Не дольше!
– Слова истинной любви, – вздохнула Лекса.
Я снова перевёл взгляд на экран, показывавший альпов. Пальцы бионической руки неспешно отстучали ритм по подлокотнику.
Во мне боролись два чувства.
С одной стороны – удовлетворение. Я сломал их. Подчинил своей воле. Превратил врагов в союзников. Или, по крайней мере, в послушных исполнителей.
С другой – ответственность. Теперь они стали моей проблемой. Целым клубком проблем. И главная заключается в том, чем их кормить.
Донорской крови, которую мы прихватили в дорогу, почти не осталось. Зверья для охоты в Пустоши нет. Наш маршрут отличается от того, каким мы шли из Лиходара в Ходдимир, так что выжженный пейзаж будет сопровождать нас ещё пару дней.
Пару голодных дней. А голодный вампир – это очень, очень плохо. Особенно, когда он заперт в одном шагоходе с кучей аппетитных, ходячих «пакетов с соком».
Придётся запереть их, а ведь я надеялся избежать этого.
Тяжело вздохнул. Да. Свадьба – это последнее, о чём сейчас стоит думать.
Иногда мне кажется, что сражаться с Кощеем – самая простая часть моей работы.
Глава 24
Урок хороших манер
Грузовой отсек избушки стал для альпов проклятием, воплотившимся в металле и ящиках с консервами. Местом, где гордость превращается в пепел, а величие – в горькую насмешку судьбы.
А если точнее – это была очередная остановка на пути в никуда.
Низкий, утробный рёв двигателей раздражал их чувствительный слух. Спёртый воздух, пропитанный ароматами машинного масла, каких-то специй и въевшейся в металл пыли, заставлял их аристократические ноздри содрогаться от отвращения.
Повсюду громоздились ящики с припасами и наспех сколоченные деревянные нары – жалкое подобие мебели для тех, кто некогда возлежал на шёлке и бархате. Среди этого хаоса валялись небрежно разбросанные личные вещи.
Этот отсек стал их тюрьмой. Их убежищем.
Их новым, невыразимо унизительным домом.
Дюжина чистокровных вампиров – потомков древнейших родов, наследников вековых традиций – пыталась приспособиться к новой, отвратительной реальности.
Получалось хреново.
Дрэйвен в бессильной ярости мерил шагами тесное пространство. Его тяжёлые ботинки гулко стучали по металлическому полу. Он походил на запертого в клетке тигра. Каждый мускул его тела был напряжён в ожидании возможности вцепиться кому-нибудь в глотку.
– Я не могу так больше! – наконец взорвался он, с силой пнув ящик с консервами. – Мы сидим в этой железной коробке, как пауки в банке! Подчиняемся выродку, который осквернил имя нашего бога!
Напротив него, на одном из ящиков, устроился Лазарус. «Цепной пёс» Валериуса. Его нетипично мощное для альпа, мускулистое тело напряглось, а в руках замер огромный боевой нож, который он методично точил секунду назад.
– Угомонись, щенок, – прорычал он, не поднимая головы. – Твои вопли ничего не изменят. Мы ждём приказа.
– Приказа? – Дрэйвен резко развернулся к нему, глаза полыхали алым огнём. – От кого? От него? – он яростно ткнул пальцем в сторону Валериус. – Или от этого проклятого Волка?
– Успокойся, – бывший лидер прислонился к стене. Его идеально прямые белые волосы казались тусклыми в полумраке отсека. Он ещё не оправился от раны, его лицо сохранило мертвенную бледность, а движения остались медленными и осторожными. Но он держался с достоинством, пытаясь сохранить хотя бы видимость власти.
– Какие милые мальчишеские разборки, – усмехнулась Изольда, подпиливая ноготок. Её платье, облегающее, с вызывающим декольте, казалось насмешкой над убогостью окружения. В алых глазах плескалась откровенная скука. – Столько тестостерона в замкнутом пространстве. Боюсь, как бы воздух не воспламенился.
Она с циничной усмешкой наблюдала за остальными, словно смотрела дешёвый спектакль в провинциальном театре.
Рядом с ней, скрестив ноги в позе лотоса, замер Малакай. Его губы беззвучно шевелились в молитвах, глаза закатились так, что виднелись только белки. Фанатик вёл безмолвную, страстную беседу со своим божеством, жалуясь, без сомнения, на качество нынешней паствы и окружающую его ересь.
– Вы хоть понимаете, что нами теперь командует убийца высшего? – проскрежетал Дрэйвен. – УБИЙЦА ВЫСШЕГО!
– Зато какой он харизматичный! – мечтательно протянула Изольда, подув на отполированный ноготь. – Наверняка и в постели не обделён талантом. Не зря же эти глупые курочки так вокруг него и вьются.
– Это не шутки, Изольда! – прошипел Малакай, вскакивая с места. Его аскетичное, измождённое лицо исказила гримаса праведного гнева, а в глазах вспыхнул тот самый фанатичный блеск, что за века сжёг не одну души. – Нами правит самозванец! Еретик! Каждый вздох, который он делает в этом мире, – оскорбление для Бога Крови! Мы должны очистить этот мир от его скверны!
