Текст книги "Флинн при исполнении"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

– Любовь вовсе не столь слепа, как принято думать. – Сидя в машине на стоянке у «Хижины лесоруба», Флинн взглянул на приборную доску. – Бензин почти на нуле, – добавил он. – Доедем до Беллингема, посмотрим, имеется ли там у них заправка.

Они медленно ехали вниз по склону холма. Коки заметил:

– Не знал, что Эрнст Клиффорд работает в отделе новостей на Ю-би-си.

– И что у него есть сестра, влюбленная в женатого и теперь уже, увы, покойного мужчину. – На небе, в прогалинах между облаками, появилось солнце. Долина и склоны гор слева от них тут же запестрели всеми красками осенней листвы. – Да, думаю, именно отсюда надо любоваться окрестностями. Я же говорил, отдохнуть несколько дней за городом тебе не повредит. А чем плохо? Тишина. Покой. Сухие французские тосты и безвкусная телятина на ленч. А также веселая компания. Трупы, которые перетаскивают с места на место на рассвете. Не соскучишься.

– А Эдвард Бакингем, – сказал Коки, – был губернатором штата, чья граница находится всего в полутора тысячах километров к северо-западу от нас.

– Вот как? То-то мне показалось знакомым его лицо. Видел в газетах.

– Причем избирался два раза подряд, чем исчерпал законные возможности для участия в новых выборах. Теперь, если захочет баллотироваться снова, придется выждать целый срок. Но поговаривают, что он все равно продолжает управлять штатом через своего друга, окружного прокурора, который в настоящее время является губернатором.

– Это хорошо, что хотя бы один из нас внимательно читает газеты… Честно говоря, я не большой любитель. Нахожу, что все эти истерические предсказания о неизбежности конца света, мягко говоря, преувеличены.

– А Филип Арлингтон – банкир, – сказал Коки. – И служит в настоящее время советником по экономике в Белом доме. Кажется, учился этой самой экономике в Йеле или другом подобном месте.

– Что-то он показался слишком кокетлив для банкира, – буркнул Флинн.

– Да, я тоже заметил шрамы. Пластическая хирургия. Причем, уверен, он прошел через несколько операций. Что ж… старость красит далеко не всех, в отличие от меня, Френки… – усмехнулся Коки.

– А Венделл Оленд является одним из главных партнеров в крупной юридической фирме, – сказал Флинн. – С виду совершенно дряхлый старикашка. И слишком уж убивается по поводу испорченного дождевика.

– Что странно, потому как в целом одеждой он пренебрегает. Наверняка держит свои шмотки где-нибудь в шкафу, под замком.

– А Лодердейл – судья, – сказал Флинн. – Причем уверен, абсолютно беспристрастно относится к полу подсудимого. Ему все едино, что тот носит – брюки или юбку.

– Пока еще не выяснил, кто такой этот Эшли. Вроде бы бизнесмен. Любитель ловить рыбку в мутных финансовых водах.

– Возможно, в его активы входит и «Хижина лесоруба». А Уэлер, чтоб ты знал, не какой-нибудь там секретарь или водитель, а адвокат Рутледжа. И три недели назад пытался удушить настольную лампу галстуком. Да, что верно, то верно: все мы жутко противоречивые создания.

Флинн въехал на автозаправку, состоявшую всего из одной колонки.

– Полный бак и самого приличного, что у вас есть, – сказал он заправщику в комбинезоне. – Желательно ванильного,[11]11
  В Америке самым распространенным и популярным сортом мороженого является ванильный пломбир. Отсюда и синоним – все простое, распространенное, лучшее, называют ванильным.


[Закрыть] если имеется.

– Ванильное кончилось, – ответил мужчина. – Может, желаете шоколадное или клубничное?

– Черт, – буркнул Флинн, обращаясь к Коки. – Похоже, в этом мире все люди работают не на своем месте.

Вслед за заправщиком он обошел машину.

– Славный выдался денек.

– Бывают и лучше. К примеру, на прошлое Четвертое июля погода была куда как лучше. Ни дождя, ни ветра. И на следующее Четвертое июля тоже будет лучше.

– Дождя не обещают?

– И заправку к тому времени тоже закроют. – На щеке у мужчины виднелось пятно, рак кожи. Интересно, подумал Флинн, знает ли он, что бреет каждое утро.

– И настроение в хорошую погоду получше, верно?

– Да, но только не на Рождество. На Рождество всегда приезжает тетя. Я ее ненавижу.

– Да и заправка, очевидно, закрыта, да?

– Лучше уж была бы открыта. Тогда бы я торчал здесь и меньше видел эту гадину.

Флинн указал на северо-запад, туда, где тянулись холмы и горы.

– Должно быть, красиво там в солнечный день.

– Должно быть. – Мужчина повесил шланг на место.

– А дорога туда есть?

– Наверное.

– Стало быть, сами там никогда не бывали? – Флинн посмотрел на показания счетчика и расплатился.

– Да кто ж меня туда пустит? Там секретный правительственный объект.

– Вот как?

– Да. Все отгорожено. Так всегда было. И на пушечный выстрел не подойти.

– Уверен, какие-нибудь шустрые ребятишки из местных наверняка могут проникнуть. В каждом заборе или изгороди всегда имеется дырка.

– Да вы что! Там даже кусачками проволоку не возьмешь! Все под током. Охранники и собаки за каждым кустом. Наверняка рано или поздно перетравят нас всех какой-нибудь гадостью. Или взорвут к чертовой матери!

– А вам бы того, конечно, не хотелось.

– Отчего? В принципе я не против. Но только не хочу, чтоб тетка меня пережила. Пусть помрет первой. А уж после нее – со всем моим удовольствием!

– Отчего это вы так не любите свою тетю?

– Да оттого, что эта заправка принадлежит ей.

– О… понимаю.

– Одна радость – чтоб заправиться, людям приходится делать крюк миль в восемь, не меньше, чтобы подъехать сюда.

– Что ж тут хорошего?

– Ну как же! Это означает, что я продам им больше бензина.

– А какая вам разница, сколько вы продаете бензина, раз колонка все равно принадлежит тете?

– Обсчитываю ее. Так, помаленьку.

Флинн уселся в машину.

– Знаешь, Коки, я был не прав. Оказывается, миром все же заправляют люди, находящиеся на своем месте.

На обратном пути по правую руку от дороги они вдруг заметили деревенскую таверну. Флинн прочитал вывеску: «Три красотки Беллингема». На парковочной стоянке у входа было полно автомобилей, фургонов, маленьких грузовичков.

– Должно быть, там подают чай, а к нему – пшеничные лепешки, – мечтательно произнес Флинн, сбавив скорость.

– Да это ж просто придорожная закусочная! Постоялый двор или мельница.

– Думаешь? Что ж, тогда нам сам бог велел заглянуть и спросить пшеничные лепешки.

Несмотря на неоновые лампы, мерцавшие под потолком, в помещении «Трех красоток Беллингема» царил полумрак. И глазам Флинна понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к темноте. Этим воскресным утром почти все табуреты у стойки были заняты. Посетители, толпившиеся у бара, все до одного мужчины, пили виски и пиво и обменивались возбужденными возгласами, глядя на экран телевизора, где показывали футбольный матч.

За стойкой работали две женщины. Обе блондинки, в ямочках, приятного телосложения и молодые.

Вдоль одной из стен тянулся ряд кабинок. Там тоже сидели люди, и на каждый столик приходилось минимум по две женщины.

– Давай присядем у бара, – сказал Флинн.

– Вот это да! И дня не прошло, как расстался с женой, а уже пожирает глазами барменш, – заметил Коки.

– Разве можно винить в том человека, наглядевшегося на прелести судьи Лодердейла? – сказал Флинн.

Они нашли два свободных табурета, в самом конце стойки, подальше от телевизора.

– Кто выигрывает? – спросил Флинн у барменши.

– «Джетс». Шесть – ноль.

– «Джетс» выигрывают, – сказал Флинн Коки. – Хочешь на них поставить?

– Я всегда ставил на «Пэтриотс».

– Но с «Джетс» играют вовсе не «Пэтриотс». – На блузке, обтягивающей пышный бюст официантки, было вышито имя: «Алиса».

– Именно поэтому он всегда на них и ставит, – усмехнулся Флинн. – Что будешь пить, Коки?

– «Джеймсонс», – ответил Коки. – С водой. Без льда.

– А вы, сэр?

Флинн призадумался.

– Вообще-то, я только раз в своей жизни выпил. И мне не понравилось.

Алиса расхохоталась, потом вдруг решила, что Флинн вовсе не шутит.

– Так, значит, вам ничего?

– Полагаю, что чая на травах вы тут не держите?

– Какая отрава, что вы, сэр!

– Ничего. Я за него плачу, – сказал Флинн, кивком указав на Коки. – Надеюсь, это компенсирует тот факт, что я занимаю место.

Барменша подала Коки ирландское виски, и Флинн спросил ее:

– А где третья?

– Но вы же заказывали только одну!

– Да нет, я не о том. Третья красотка Беллингема.

– А-а… Дома, с детишками. Готовит обед.

– Так вы сестры, все трое?

– Ага.

– И чего это вас занесло сюда, таких молодых и красивых?

– Папа умер и оставил нам бар. Повезло, верно?

– Еще как повезло!

– Жак Крипер. Хоккеист. Помните его?

– Вроде бы умер совсем молодым.

– Да, можно сказать так. Но для такой игры, как эта, был уже староват. Просто удивительно, как еще дотянул до тридцати восьми. Так вы уверены, что не хотите чего-нибудь выпить, мистер?

– Лучше покурю. Внесу свой вклад в загрязнение среды и организма, – и Флинн принялся набивать трубку. – А что это за заведение такое, клуб «Удочка и ружье»? – Алиса уже собралась было отойти. – Проезжали и заметили у грязной дороги маленький такой указатель.

– Частный клуб, – ответила Алиса.

– А что, туристов туда пускают?

Девушка улыбнулась.

– Даже тебя не пустят, красавчик. – Она принялась мыть стаканы. – Это частное заведение, для очень богатых людей. Всегда было тут.

– И большое?

– Громадное. Занимает тысячи акров.

– Тут один человек сказал, там находится какой-то секретный объект.

– Кто сказал?

– Молодой парень. Работает на автозаправке.

– А, так это вы, должно быть, говорили с Хербом! Да не успел он в первый класс пойти, как его выставили из школы за тупость, так и не закончил. Полный идиот. И несет всякую чушь. Объект, кто ж в такое поверит! Только оттого, что там кругом проволока и охранники? Нет, время от времени кое-кто из местных начинает злиться, когда охота идет плохо. Возмущаться, что их не пускают во владения, где наверняка полно дичи. Грозятся взять их штурмом или поджечь. Ну или еще что-нибудь… Но никогда ничего такого не делают. Все это пустая трепотня.

Коки явно наслаждался своим виски.

– Наверняка клуб обеспечивает местных рабочими местами. За такими владениями требуется уход.

– Сроду не знала ни одного из наших, кто бы там работал. Небось привозят своих слуг из Нью-Йорка. Мы даже не видим никого оттуда. Должно быть, там у них полно разных припасов, свой бар, боулинг и все прочее. Только время от времени через город туда проносятся большие машины, вот и все, что мы видим. – Она выплеснула воду из стакана. – Словно какая черная дыра у нас тут образовалась.

Посетители дружно взревели. Мужчины орали и стучали кулаками по стойке. Перевернулась и упала пивная бутылка. Люди, сидевшие в кабинках, вскочили на ноги.

– «Джетс» заделали им двенадцать, – сказала Алиса.

Деньги переходили из рук в руки – в основном двадцати– и двадцатипятицентовики. Шум постепенно стихал.

– Хоть бы один сквитали. – Алиса неуверенно покосилась на Коки. – Небось охотиться сюда приехали?

– Да, – кивнул Флинн. – Именно. Охотиться.

– Можете поселиться в «Хижине лесоруба». Иногда они тоже называют свой мотель клубом «Удочка и ружье», купаются в чужой славе.

– Видел, проезжали мимо, – сказал Флинн. – И что, приличный мотель?

Алиса засмеялась:

– Ой, нет, что вы! Люди говорят, сущая дыра! Иногда переночует там какой-нибудь загулявший торговец, а с утра уже бежит сюда, опохмеляться. И жалуется, что продрог до костей, такая там всегда холодрыга. Говорят, что вообще не понимают, как можно держать мотель в таком состоянии. Не топят. В окна дует. Ни бара, ни еды, но не успеешь отъехать, как тут же бросаются менять постельное белье. Мистер Карл Моррис, вроде бы ученый человек, преподавал в школе, так вот… он и есть владелец мотеля. Ученый, а не понимает, что бизнес так не делается! Да и построили его всего за неделю. Хотя, наверное, кое-какие деньжата этот Моррис все же зашибает. Как ни проедешь вечером мимо, у них на двери табличка: «Свободных мест нет».

– Алиса! – крикнул какой-то мужчина. – Негоже забывать старых друзей!

– Иду! – ответила она и вытерла руки полотенцем. – Да и учитель был никудышный. Выдал мне аттестат, а я так до сих пор и не знаю, что это такое, третий закон физики.

– Хаотичное движение частиц, – сказал Флинн. – Беспорядок, которому мы должны противостоять.

– Правда?

– Алиса! Твой братец Джо хочет выпить! И я тоже! Ты чего там застряла, а?

Сидя рядом с Коки у дальнего конца стойки, Флинн заметил:

– Ничего не скажешь! Ловко они устроились, черт возьми!

– За деньги все можно купить, – ответил Коки. – Даже уединение.

– Даже молчание и полную секретность, – добавил Флинн. – Улавливаешь разницу?

Коки поставил пустой стакан на стойку.

– Еще хочешь? – спросил Флинн.

Коки отрицательно качнул головой.

– Тогда пора возвращаться. Мне надо позвонить Гроуверу, узнать, что он еще там не выяснил.

Выстрел из ружья прозвучал совсем рядом с машиной.

Машина Флинна как раз проехала в ворота клуба «Удочка и ружье» и свернула влево по узкой дороге.

Флинн затормозил.

– Очень любопытно… Выходить будешь?

Приволакивая левую ногу по опавшей листве, Коки двинулся в лес вслед за Флинном.

– Не стреляйте! – крикнул Флинн. – Тут люди!

И увидел мелькавшую среди деревьев изгородь. Еще несколько шагов – и увидел человека, сидевшего на корточках возле этой изгороди.

На земле лежала молодая самка оленя. Тело вытянуто вдоль изгороди, голова неестественно свернута набок. Судя по тому, как взрыты были земля с листвой, животное бешено брыкалось.

За правым ухом чернело пулевое отверстие.

Хевитт поднял глаза на Флинна. К ляжке оленихи было прислонено ружье.

Глаза у Хевитта были продолговатые и темные.

Из-за спины Флинна показался Коки.

– Что, сломала шею, застряв в изгороди? – спросил Флинн.

Хевитт молча кивнул.

От ворот, зажав ружье под мышкой, к ним спешил охранник.

– Несчастное животное, – пробормотал Флинн. – Совсем еще молоденькая, наверное, весной родилась.

Хевитт встал, сунул ружье стволом вниз за пояс куртки и затянул его потуже.

И отстранил рукой подбежавшего охранника.

Затем, нагнувшись, взял олениху за передние и задние ноги и взвалил на спину.

Выпрямился, широко расставив кривоватые ноги. Голова оленихи безжизненно свисала вниз.

– Там, на дороге, у меня машина, – сказал Флинн. – Совсем рядом.

Но Хевитт с оленихой зашагал прочь от дороги, в глубину леса, точно не слышал.

Глава 13

– Мы достаточно долго совещались, – тихо и убедительно произнес Арлингтон, – и пришли к выводу, что это единственное приемлемое решение.

– И вы считаете, я ему подчинюсь? – голос у Эшли звенел от возмущения.

– Нет, – сказал Лодердейл. – Лично я считаю, что ты так и останешься дураком себе на погибель.

Коки уже поднялся наверх.

Флинн хотел воспользоваться случаем и осмотреть здание клуба. Уже подъезжая, он услышал треск выстрелов, доносившихся со стрельбища, что за домом, и решил, что все члены клуба вышли на улицу.

Но, проходя по длинному коридору, ведущему из прихожей к столовой, он вдруг услыхал приглушенные голоса. И остановился на зеленом ковре.

Дверь в комнату была приотворена.

Флинн не видел, кто находился там, но слышал и различал голоса.

Рутледж спросил:

– У вас есть какие-то другие предложения, Эшли? Мы и без того слишком долго ждали.

– Но я обо всем позаботился.

– Ты не озаботился вовремя убраться с дороги, – сказал Лодердейл. – И когда увидел, что дела в компании катятся под откос, точно снежная лавина, даже не счел нужным предупредить. Я вбухал в тебя чертову уйму денег! В конце концов, у меня есть дети, я должен прежде всего заботиться о них! Да я, того гляди, дедом стану!

– Очень сочувствую вашим детям, – ядовито парировал Эшли. – При этом лично мне не слишком понятно, как они могли у вас появиться.

– А чем вас не устраивает такой расклад? – Арлингтон изо всех сил сдерживал раздражение, готовое прорваться в голосе. – Сливаете свою компанию с фирмой Кастора по производству стрелкового оружия…

– Я пытался обсудить с ним этот вариант.

– Причем на условиях, невероятно для тебя выгодных, ты уж поверь, – проворчал Лодердейл. – Будь реалистом.

– Это единственный для вас способ избежать катастрофы, – сказал Арлингтон. – И я далеко не единственный, кто придерживается такого мнения. К тому же у вас существуют контракты по импорту с Вашингтоном, и их тоже надо выполнять.

– Да я на коленях ползал перед этим Кастором! – воскликнул Эшли. – Не желают объединяться, и все тут! Даже обсуждать не желают.

– Захотят, когда мы их заставим, – сказал Рутледж.

– Заставите? – с вызовом произнес Эшли. – Интересно, каким же образом?

– А очень просто. Сделаем один звонок, и все, – ответил Рутледж. – Самое большое их предприятие по производству стрелкового оружия находится теперь в Вайоминге. В тихом уединенном месте, и мы объясним, что, если будут артачиться и дальше, им светят проблемы с поставкой горючего…

– О…

– Что и заставит их сесть за стол переговоров.

Арлингтон рассмеялся.

Уэлер заметил:

– Уверен, они нас правильно поймут. Смекнут, что при отсутствии горючего или при поставке некачественного горючего их завод остановится.

– Я вообще не понимаю, чего мы говорим с этим Эшли! – воскликнул Лодердейл. – Отобрать у него компанию – и дело с концом! И тут же можно начинать переговоры с Кастором.

– Нет, будем справедливы, – сказал Арлингтон. – Ведь это Эшли удалось выбить выгодные кредиты для ряда латиноамериканских партнеров, причем по распоряжению правительства. И именно их неспособность вовремя выплатить долги и перекрыла, фигурально выражаясь, тот денежный ручеек, что шел к нашему Эшли.

– Эшли принял это решение, – возразил Лодердейл. – И должен был получить соответствующие гарантии.

– Да они просто хотят вытолкнуть меня из бизнеса!

– Ты сам выталкиваешь себя из бизнеса.

– Ваша компания принадлежит к числу ведущих в Америке в плане использования природных ресурсов, – сказал Арлингтон. – Кроме того, в целом ряде моих банков размещены ваши ценные бумаги. Слишком много, на мой взгляд…

– Я считаю, что Эшли надо исключить из дела, – сказал Лодердейл.

Тут ударил гонг. Один раз. Глубокий вибрирующий звук, от которого, казалось, содрогнулись стены.

И Флинн не расслышал следующую реплику.

– Сауна готова, – сказал Рутледж. – Время идти в сауну.

– И все равно, настаиваю, Эшли надо убрать! – твердил Лодердейл. – И если даже слияние произойдет, то никакого поста ему давать нечего. Иначе он и новый бизнес тоже развалит.

– Бог мой, Лодердейл! – взорвался Эшли. – Да вы-то что в этом понимаете?

– Я тебе скажу, что я в этом понимаю, – злобно прошипел Лодердейл. – Как привлечь к суду за разные нарушения фирму под названием «Эшли комфорт инкорпорейтед», вот что я понимаю!

Уже выходя из коридора в холл, Флинн услышал протяжный стон Арлингтона:

– О господи боже ты мой!..

Глава 14

– И прежде такие видели… – Странно маленькая по контрасту с широкими плечами и грудью голова Флинна склонилась над шахматной доской.

Он поднял черную пешку и сделал ход d5.

Коки съел его пешку.

– Все это, мягко говоря, называется тайным сообществом старых друзей. А грубо говоря, группой заговорщиков и интриганов. – Флинн сделал ход конем на f6. – Группа людей, которые, на первый взгляд никак не связаны общими деловыми интересами, тайно объединяются и начинают не только защищать свои интересы, но и расширять сферы влияния, используя близость к власти. И им на всех вокруг наплевать, они делают только то, что выгодно им.

Коки пошел слоном на b5.

– Шах… Ты вроде бы хотел позвонить сержанту Уилену.

– Даже думать об этом противно.

Флинн сделал ход пешкой на с6. Коки взял ее. В ответ Флинн тоже взял пешку Коки своей, черной.

Коки сделал ход слоном на с4.

Флинн сказал:

– Нет, все же позвонить Гроуверу надо.

Пробил гонг. Даже на втором этаже звук был такой, что Флинн вздрогнул.

– Вроде бы на обед еще рановато, – заметил он.

И подошел к окну. Лужайка между главным зданием и озером была ярко освещена. По ней носились совершенно голые распаренные после сауны мужчины и прыгали в озеро (Клиффорд – вереща на бегу; Бакингем и Арлингтон – смешно подпрыгивая; Лодердейл мчался длинными скачками; Оленд семенил мелкими шажками; Рутледж с Робертсоном вышагивали не спеша и беседовали о чем-то; Эшли еле плелся, перекинув полотенце через плечо; Д'Эзопо, опустив голову, тащился позади). Впервые за все время Флинну показалось, что Оленд с Лодердейлом выглядят естественно.

– Имеется шанс увидеть нашего комиссара в чем мать родила, – стоя у окна, бросил Флинн Коки. – Будет о чем вспомнить, когда придется слушать одну из его длинных послеобеденных речей.

Коки не сдвинулся с места.

– А впрочем, бог с ним, – пробормотал Флинн. – Остается надеяться, что поблизости у них имеется кардиолог.

Он снял телефонную трубку, набрал семерку, затем – нужный ему номер.

И продолжал наблюдать из окна за происходящим на лужайке.

– Гроувер? Ну как прошел ленч?

Стоя по грудь в воде, Бакингем ударил Клиффорда по затылку ребром ладони. По всей видимости, довольно сильно. Клиффорд упал лицом в воду.

– Я бы уже давно домой ушел, если б вы не сказали, что будете звонить. Ладно, минут пять, так уж и быть, уделю.

– Очень благородно с твоей стороны.

– Но ведь сегодня воскресенье!

– А ты пробездельничал среду, четверг и пятницу. Не думай, я все вижу и замечаю.

– Но в среду почти весь день пришлось проторчать в комитете по подготовке к конкурсу!

Находившийся метрах в трех от Бакингема Клиффорд с трудом нащупал дно и встал. Он не обернулся. Просто вышел из озера на берег и побрел к дому.

– А как вы относитесь к ленивым сандвичам,[12]12
  Булочка с поджаренным говяжьим фаршем и острым соусом.


[Закрыть] инспектор?

– Сроду не пробовал.

– Шутите, что ли? Это же ленивые сандвичи!

– Ты прекрасно знаешь, Гроувер, я никогда не шучу. И по большей части с трудом понимаю, о чем ты лопочешь.

– Но ленивые сандвичи, кто ж их не знает! Жуткая вкуснятина! Вам бы наверняка понравились.

– Нет.

– Почему нет? Почти всем ребятам из комитета понравились.

– Во-первых, потому, что они ленивые. Во-вторых, потому, что сандвичи. А стало быть, набиты всякой дрянью.

– Почему это обязательно дрянью?

– Ладно, довольно об этом! Что-нибудь важное есть? – спросил Флинн. – Ты выяснил, кто убил того старика на велосипеде? Арестовал кого-нибудь?

Члены клуба не слишком задерживались в воде. Теперь они снова бегали по лужайке.

– Выяснил все, что мог. Покойного звали Хирам Голдберг. Он был ювелиром. Возраст – семьдесят два года. Жена говорит, что каждый день ездил на работу на велосипеде. За исключением суббот, разумеется.

– Но убили-то его как раз в субботу.

– Можете минутку обождать?

– Извини. Вовсе не собирался тебя торопить. – Фонари на лужайке погасли. – Валяй, можешь не спешить.

– В пятницу он ездил на работу, потом шел в синагогу.

– Ну это понятно.

– А в субботу вечером шел из синагоги на работу, забирал оставленный там велосипед и на нем возвращался домой.

– Понятно. Стало быть, вечером. Уже в темноте.

– Потому как на том же велосипеде в понедельник утром ему снова надо было ехать на работу.

– Ясно. А в ту субботу при нем были какие-нибудь камни, драгоценности?

– Даже денег не было. Ни кошелька, ничего. Ни удостоверения личности… Вот почему мы сразу не могли опознать пострадавшего.

– Вон оно как… Понятно.

– Ну и не успели привезти его в Бостонскую городскую больницу, как он скончался. Вообще, как я понимаю, был человек не шибко богатый.

– Ну а что насчет машины, которая его сбила?

Флинн услышал, как Гроувер снова зашуршал бумажками.

– С восьми пятнадцати вечера, то есть в субботу, в Бостоне было зарегистрировано семь случаев угона автомобилей.

– Так много? О боже ты мой! Нет, полиции следует предпринять какие-то решительные меры. Ты, Гроувер, плохо исполняешь свои обязанности.

– Я выполняю!

– Из рук вон плохо, – сказал Флинн. – Всю вышеизложенную информацию можно получить, сделав всего один телефонный звонок. А теперь хотелось бы услышать результаты второго звонка, в автоинспекцию.

Секунду-другую Гроувер зализывал рану. Язвительное замечание Флинна попало в точку.

– Найдены три машины. Одна – в три часа ночи на Лэндсдоун-стрит, с четырнадцатилетними пацанами. Их задержали, потом отпустили на поруки родителям.

– Угон в чистом виде. Дальше.

– Вторую обнаружили у дома одного врача, в Бруклине. Сам врач утверждает, что не знает, как она там оказалась. Просто его жена позвонила в участок в Бруклине сегодня, в девять утра, и попросила убрать от ее дома эту машину.

– Не понял.

– Это был катафалк, инспектор.

– Ага, теперь ясно. Жены врачей, как правило, весьма трепетно относятся к репутации своих мужей.

– Третью нашли патрульные, объезжая Элм-стрит в Саут-Энде. Сегодня, в полдень. Рутинная проверка водительских прав. Машина возвращена владельцу, Уилларду Мэтсону, по адресу 212 Фэарвью, тоже в Саут-Энде.

– А эта машина Мэтсона… находилась далеко от его дома?

Флинн почти физически почувствовал, как завертелись в голове Гроувера шарики и винтики.

– Примерно в миле. Ну, может, в полутора.

– Это наша машина, Гроувер. Это она и есть! Готов побиться об заклад твоей шкурой! А ее осмотрели, прежде чем вернуть владельцу? На предмет обнаружения фрагментов ювелира?

В трубке послышался шелест переворачиваемой страницы.

– Тут не сказано.

– Хочу, чтоб ее осмотрели. Сегодня же! – бросил Флинн.

– Сегодня?

– Хочу, чтоб ты лично осмотрел эту машину сегодня, Гроувер. Подчеркиваю, лично! И если обнаружится что-либо подозрительное, хочу, чтоб ее конфисковали и осмотрели уже более тщательным образом завтра, в отделе судебной медицины.

– Но Френк… – вздохнул Гроувер, – ну почему именно сегодня? Ты же знаешь, предстоит встреча лиги по боулингу…

– Потому что сегодня воскресенье, Гроувер. А авторемонтные мастерские по воскресеньям не работают. А завтра понедельник. И завтра они все работают, ясно?

Снова тяжкий вздох.

– И не пыхти, старина. Иначе щеки будут красные, как свекла.

– Но номер 212 по Фэарвью – это даже не по дороге к дому…

– Я сказал, сегодня, и точка! Утром позвоню.

Флинн вернулся к шахматной доске и сделал ход слоном.

Снова ударил гонг. Флинн пожалел, что не родился глухим.

– А вот теперь, должно быть, на обед. – Флинн уселся напротив Коки. – Но думаю, особенно спешить нам ни к чему.

– Френк?..

– Что-нибудь придумал?

– Этот парень, Пол Уэлер. Он вроде бы не один из них, верно? Он не член клуба «Удочка и ружье»?

Флинн мысленно представил картину: голые мужчины прыгают в холодное озеро. Уэлера среди них не было.

– Пол Уэлер, – сказал Флинн, – это примерно то же самое, что и «Хижина лесоруба». Прикрытие. Фасад. Как это сказала сегодня утром одна из красоток Беллингема? «Купается в лучах чужой славы»…

Коки сделал рокировку.

Флинн задумчиво изучал ситуацию на доске. Затем тоже сделал рокировку.

– Да… – задумчиво протянул он. – Совершенно новая получается игра. И тут перерыв на обед. И как бы ни свежи были их продукты, ручаюсь, обед получится такой же безвкусный. Эх, дураки мы с тобой, Коки! Надо было купить в Беллингеме хотя бы крекеров. Вечно мы с тобой думаем не о том… вот в чем наша проблема, Коки…