Текст книги "Флинн при исполнении"

Автор книги: Грегори Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

– За нашим столом двое людей, с которыми вы еще незнакомы, – сказал Рутледж в начале ленча. И заговорщицки улыбнулся присутствующим, рассевшимся за массивным круглым столом. – По крайней мере, надеюсь, у вас пока не было причин познакомиться с ними. Но думаю, большинство из вас знакомы с комиссаром полиции Бостона Д'Эзопо.

Эдди Д'Эзопо сидел за столом напротив Рутледжа. На нем был двойной вязки жакет, тяжелое лицо прорезано морщинами, вызванными бессонницей.

– Как вам известно, Д'Эзопо не является членом клуба, но за последний год раза два-три был его гостем. – Рутледж обернулся вправо, туда, где сидел Флинн. – А это, джентльмены, инспектор Френсис Ксавьер Флинн, человек, в род занятий которого лучше особенно не вдаваться. Достаточно сказать, что у него прекрасный послужной список, связанный с расследованием особо сложных и конфиденциальных дел, с которыми он справлялся, не побоюсь этого слова, просто блестяще.

– Может, мне еще по кругу протанцевать? – тихо проворчал Флинн, изобразив по мере сил сдержанную улыбку.

Рутледж повернулся к Коки, который сидел напротив Флинна. Среди всех этих важных, цветущих, ухоженных мужчин он выглядел особенно маленьким и жалким.

– А это детектив-лейтенант полиции Уолтер Конкэннон. Который, насколько мне известно, был несколько преждевременно отправлен на пенсию и покинул бостонскую полицию. Вообще, мы не ожидали увидеть Конкэннона здесь. Но в данных обстоятельствах гость мистера Флинна – это и наш гость.

Коки опустил глаза и смотрел в стоявшую перед ним пока пустую тарелку для рагу. У сервировочного столика, что возле двери, ведущей на кухню, стояли Тейлор и еще один слуга в белой куртке, судя по всему вьетнамец. Они терпеливо ждали, когда закончится официальная часть.

В огромном обеденном зале, стены которого были обшиты деревом, стояло еще несколько круглых столов, чуть поменьше и ненакрытых. Из высоких окон с освинцованными рамами открывался вид на озеро.

– Не предполагал, что нам, членам клуба «Удочка и ружье», когда-нибудь придется принимать сыщиков, – сказал Рутледж. – Но всем известно, какое трагическое событие произошло вчера ночью и какие предварительные шаги были предприняты нами в связи с ним.

– Ага, сбросили тело с холма, фигурально выражаясь, – заметил семидесятилетний Венделл Оленд. Он сидел слева от Флинна, по-прежнему совершенно голый. Нельзя сказать, чтоб Флинну не доводилось обедать с голыми людьми, но обстановка при этом никогда не была столь формальной. – А вообще-то, все правильно.

Рутледж заметил:

– Я обещал Флинну сотрудничество и посильную помощь от всех и каждого присутствующего здесь. И прошлой ночью, джентльмены, мы вроде бы договорились, что хотим знать, что тут в действительности произошло и какие меры следует предпринять в связи с этим.

Шелест летящей юбки, промельк стройных ног в светлых чулках – Флинн с удовольствием отметил появление всех этих милых его сердцу деталей, возникших в боковой дверце, у камина.

Но он тут же понял, что радость его была преждевременной.

Существо, облаченное в этот наряд, оказалось высоким, широкоплечим и явно нуждалось в бритье.

– А, Лодердейл! – приветствовал его Рутледж. – Опять опоздали.

– Это судья Лодердейл, – шепнул Флинну сидевший справа Уэлер. – Любит носить женские платья.

– Не больно-то он умеет их носить, – тихо проворчал Флинн.

Парик на голове мужчины съехал набок на несколько дюймов, блузка перекрутилась по часовой стрелке, юбка тоже сидела криво. А чулки спустились.

– У него тут целый гардероб, – шепнул Уэлер.

– Нет, этот чертов гонг я слышал, – заметил Лодердейл. – Но от него у меня всегда мигрень, – судья произнес «ме-грень». – Вечно пугаюсь, расстраиваюсь…

Лодердейл уселся между Уэлером и Д'Эзопо.

Эдди Д'Эзопо встревоженно взглянул на Флинна из-под кустистых бровей, затем перевел взгляд на Коки.

– Позвольте представить нашим гостям членов клуба, – сказал Рутледж и начал слева от себя: – Клиффорд… Арлингтон, – пропустил Коки, – Бакингем… Эшли… – пропустил Д'Эзопо. – Лодердейл… – пропустил Уэлера и Флинна, – Оленд… – Затем Рутледж уставился на пустующее рядом с ним место. – Я так понимаю, Данн Робертс уже не придет. Наверное, охотится.

– Да дрыхнет он! – сказал Лодердейл.

– Ага, в полной отключке, – подтвердил Эшли. – Пил все утро вместо завтрака. Тем и сыт.

Клиффорд, Арлингтон, Бакингем и Эшли были теми самыми людьми, которые так увлеченно играли в покер, когда Флинн заглянул утром в гостиную. Правда, с тех пор Эшли успел переодеться. И теперь на нем вместо халата была охотничья куртка.

Рутледж кивнул в сторону двери на кухню.

Тейлор и вьетнамец начали обносить гостей рагу.

– А что это у вас туг за гонг? – спросил Уэлера Флинн.

Тишину воскресного полудня нарушил звук гонга.

Он прозвучал всего лишь раз над лесами и полями. Заслышав гонг, Уэлер тут же повел Флинна в столовую.

– О, вся жизнь в округе подчиняется звукам гонга, – ответил Уэлер. – Он сзывает на завтрак, ленч, ужин. Дает сигнал, когда можно отправляться в сауну или бассейн. Это традиция.

– Но где он находится? – спросил Флинн.

– На улице. Над кухонным крыльцом.

– Должно быть, очень большой…

– Чертовски большой, – подтвердил Уэлер. – И звук производит сильный.

Флинн не сразу сообразил, что голый старик, сидящий слева, обращается к нему.

– Я не слишком большой специалист по уголовному праву…

– Всегда готов проконсультировать, – ответил Флинн.

Голый старик аккуратно разложил салфетку на правом бедре. В тарелку ему положили порцию рагу.

– Место преступления осмотрели?

– Оба, – ответил Флинн. – Члены вашего клуба были столь любезны, что предоставили мне выбор.

Венделл Оленд сочувственно покосился на Флинна, которому в этот момент тоже положили рагу.

– Хотелось бы знать, – ворчливым тоном заметил Венделл Оленд, облизывая ложку, – какая это сволочь понаделала дырок в моем совершенно новеньком дождевике. Круглые и маленькие, как от пуль…

Бакингем налил себе пива из бочонка, стоявшего на отдельном столике, у входа в кухню.

Эшли спросил:

– Ну и что же на данный момент удалось выяснить, Флинн?

Обедающих начали обносить корзиной с рогаликами, довольно черствыми на ощупь.

Сидевший рядом с Флинном Оленд разломил свой рогалик и начал катать из хлеба маленькие шарики.

– Дуайта Хаттенбаха убили вчера, около одиннадцати вечера. Здесь, в клубе «Удочка и ружье». В помещении, которое вы называете кладовой. В момент, когда раздался выстрел, убийца находился возле двери, ведущей в задний коридор. Возможно, если дверь была открыта, он прятался за ней. Пока не знаю, как обстояло все в реальности, но, по моим предположениям, Хаттенбах открыл дверь, вошел, не стал затворять ее за собой и не видел своего убийцу до тех пор, пока не отошел от двери на другой конец этой большой и вытянутой в длину комнаты, а потом обернулся. Выстрел произведен из ружья. Продырявлен дробью новый дождевик мистера Оленда, выбиты стекла в двух маленьких окошках, что находятся под самым потолком, повреждены несколько пар лыж, лыжных парок и пальто, висевших на вешалке, на противоположном конце стены.

– В клубе «Удочка и ружье» не принято обращаться друг к другу со словами «мистер», – вставил Рутледж.

– Если б я захотел стать членом клуба, тогда бы охотно подчинялся всем вашим правилам, – парировал Флинн.

Д'Эзопо метнул в его сторону гневный взгляд. Затем поднялся и тоже подошел к бочонку налить себе пива.

– Из какого ружья произведен выстрел? – спросил Арлингтон.

– В кладовой хранятся несколько ружей, – ответил Флинн. – А если точнее, ровно пятнадцать.

– Они в основном предназначены для гостей, – заметил Эшли и попробовал рагу.

Бакингем тоже принялся катать шарики из хлеба.

– Баллистические тесты, существующие по охотничьим ружьям, не слишком совершенны, – сказал Флинн. – К тому же в кладовой хранится самая разнообразная амуниция, винчестеры, рыболовные снасти, лыжи, коньки. И еще – музыкальная шкатулка.

– Вы нашли музыкальную шкатулку? – воскликнул Лодердейл.

– Да. Она играет «Свадебный марш», – ответил Флинн. – Из второго акта оперы Вагнера «Лоэнгрин». Правда, нота «фа» отсутствует.

– Моя музыкальная шкатулка!.. – Лодердейл молитвенно приложил руки к груди. – Он нашел мою музыкальную шкатулку!.. Вот это, я понимаю, детектив!

Возле тарелки Лодердейла лежали остатки рогалика и целая горка хлебных шариков.

– Затем, – продолжил Флинн, – большая часть следов и улик была преступным образом уничтожена. Или изменена, что также не облегчает ситуацию. Тело увезли за десять-двенадцать километров и оставили на лужайке, возле «Хижины лесоруба». И поскольку никто не озаботился сохранить место преступления в его, так сказать, первозданном виде, не вижу смысла уделять его обследованию особое внимание. Личные вещи убитого тоже перевезли в «Хижину». Рядом с ней постарались соорудить нечто вроде фальшивого места преступления и действовали при этом крайне небрежно. А потому улики, обнаруженные там, считаю бесполезными. Владелец мотеля, местная полиция, врач были, по всей видимости, подкуплены, чтобы впоследствии давать ложные показания… – Решив попробовать рагу, Флинн сделал паузу. Как это из телятины можно соорудить столь безвкусное блюдо, просто поразительно!.. – Короче говоря, джентльмены, за какие-то несколько часов было совершено не одно, а сразу несколько преступлений.

– О господи! – простонал Лодердейл. – Как чувствовал, что на этот уик-энд приезжать не стоит! И сын так надеялся, что я приеду на футбол, он как раз сегодня играет! Так нет же, понесло меня сюда!..

– Почему бы не опросить всех присутствующих, где они были и чем занимались вчера в одиннадцать вечера? – спросил Клиффорд.

– Вот слова человека с безупречным алиби, – заметил Флинн.

– Слова человека, который начитался дурацких детективных романов! – сказал Эшли.

– А вот и нет, – огрызнулся Клиффорд. – И то и другое совершенно неверно!

– Хотите сказать, что не читаете детективов? – спросил Эшли. – Может, даже «Дон Кихота» не читали?

– Я ушел к себе в девять тридцать. И без четверти десять уже спал.

Клиффорд был самым молодым из присутствующих. По оценке Флинна – едва за двадцать. Темно-синий свитер очень шел к его большим темным глазам и аккуратно подстриженным черным волосам. Скулы высокие. Кожа гладкая, чистая, даже в октябре тронутая загаром. Шея крепкая, мускулистая, предполагает атлетическое телосложение. Он внимательнее всех остальных сидящих за столом прислушивался к тому, что говорит Флинн.

– И я тоже, и я тоже, – сказал Бакингем. – Я тоже пошел к себе и рано лег спать. Даже выстрела не слышал.

– В отключке был, – вставил Лодердейл.

– Да, – кивнул Бакингем. – Слишком много выпил. Короче, когда отключился, еще и десяти не было.

– Да какой там! Ты еще до шести спекся! – сказал Лодердейл.

– Время тут летит совершенно незаметно, – сказал Рутледж. – И друг за другом здесь никто не следит.

Бакингему было за пятьдесят. Широкое открытое лицо. Обычно такие лица являются гарантией успеха в политике и бизнесе. Подобные лица, заслуженно или незаслуженно, производят на людей впечатление, что владелец его – человек сильный и честный. Флинну казалось, что он где-то видел фотографии Бакингема. Вот только волосы у него оказались пожиже, чем он помнил. Телосложения он был плотного и крепкого – фигура человека, все предки которого играли в футбол за университетские команды. И если он так напился вчера, как утверждает, подумал Флинн, исподтишка изучая его, то никаких признаков этого сегодня не наблюдается.

– А когда мы вчера закончили играть в джин? – спросил Эшли Арлингтона, подавшись вперед, через стол.

– Где-то в десять пятнадцать, десять тридцать. После чего я пошел в холл, к телевизору, посмотреть «Новости».

Лицо Арлингтона тоже казалось отдаленно знакомым. Оно странным образом не сочеталось с кургузой рыхлой фигурой, не было ни толстым, ни дряблым. Брови, неестественно приподнятые на концах, придавали взгляду и всему лицу высокомерно-презрительное выражение. И Флинн тут же заподозрил, что под волосами, где-нибудь за ушами, а также под подбородком, у Арлингтона имеются шрамы, следы косметической операции. Арлингтон выглядел на пятьдесят, но Флинн подозревал, что на самом деле ему не меньше шестидесяти пяти.

– А я ходил проветриться, – сказал Эшли. – Прогуляться вокруг озера.

– Чтоб обойти озеро, требуется не меньше часа, – сказал Флинну Рутледж.

– В темноте? – удивился Флинн.

– Там есть тропинка. А когда вернулся, убийство уже произошло. Мне показалось, я даже слышал выстрел. Впрочем, не уверен. Я, знаете ли, очень рассеян, витаю в облаках, когда гуляю.

Эшли было за сорок. Ни грамма лишнего веса, нормальный, здоровый с виду мужчина. Лицо розовое, но, возможно, это объяснялось не избытком здоровья, а наличием растрескавшихся вен. А белки глаз отливали желтизной, как у страдающих заболеваниями печени. Из всех присутствующих за столом мужчин Эшли был выбрит наиболее тщательно, и прическа у него была самая безукоризненная.

– Небось считал дни, – вставил Лодердейл, – оставшиеся до банкротства?

Эшли метнул в его сторону злобный взгляд. Протянул руку за рогаликом, и Флинн заметил, как она дрожит.

– Вернувшись, – продолжил Эшли, – я нашел всех в кладовой. И там лежал этот бедняга Хаттенбах. А по стенам были разбрызганы его мозги.

– Никакое банкротство Эшли не грозит! – громко объявил Бакингем. – Когда это клуб «Удочка и ружье» позволял своему члену разориться?..

Лодердейл сказал:

– Когда это соответствует нашим целям.

Лодердейлу было пятьдесят с хвостиком. Даже невероятная худоба не могла скрыть, как он широк и крепок в кости и плечах. Из рукавов блузки торчали крупные костистые кулаки. Нет, в мантии судьи Лодердейл наверняка выглядел бы куда импозантнее.

Флинн обернулся к Эшли:

– И кто же находился в кладовой, когда вы пришли?

– Да все. Кроме Бакингема, – Эшли оглядел сидевших за столом мужчин. – Да, все, кроме Бакингема.

– И Тейлор тоже?

Тейлор и официант-вьетнамец были на кухне.

Мужчины утвердительно закивали.

– А как был одет Тейлор? – спросил Флинн.

– В шортах, – без тени колебания выпалил Лодердейл.

– В шортах? Это в трусах, что ли?

– Да нет, просто в шортах. Ну таких дурацких коротеньких штанишках для спорта. И босой. И без рубашки. И еще он был весь в поту.

Клиффорд не сводил с Флинна глаз.

– В одних шортах!

– А где находились вы, судья Лодердейл? – с некоторым оттенком ехидства спросил Флинн.

– Если честно, то в ванной. Отмокал. Положил на глаза полотенце и лежал в ванной. И тут вдруг – бах! – выстрел! Даже полотенце свалилось в воду, так я вздрогнул. Ну и тут же выскочил из ванной, накинул ночную рубашку и шлепанцы и помчался посмотреть, что же случилось.

– Весь насквозь мокрый, – вставил Оленд. – Просто удивительно, как это вы не простудились.

– Насморк уже обеспечен, – сказал Лодердейл и демонстративно зашмыгал носом.

Перегнувшись через стол, Уэлер шепнул Флинну:

– Вы же понимаете, все это – не более чем игра. Вне стен нашего клуба Лодердейл прост и прям, как техасское шоссе. А здесь кривляется, чтобы развлечь мальчиков.

– Только лишь с этой целью? – спросил Флинн.

– А я сидел у огня и читал, – сказал голый Оленд. – А потом, должно быть, задремал. И меня разбудил выстрел. Вы знаете, сколько было хлопот достать такой замечательный дождевик?.. Короче, во время убийства я находился в главной гостиной.

Оленду было глубоко за семьдесят, но из всех присутствующих он держался наиболее раскованно и беспечно. Костлявый старик с изрядно поредевшими волосами, усталыми глазками и круглым дряблым животиком, он, казалось, чувствовал себя абсолютно естественно и свободно, сидя за столом в чем мать родила.

– А вы помните, когда Эшли и Арлингтон вышли из гостиной? – спросил его Флинн.

Оленд на секунду задумался.

– Я вообще не помню, чтоб они там были. Сомневаюсь, чтоб были.

Тогда Флинн спросил Эшли и Арлингтона:

– Вы же говорили, что сидели там и играли в карты, так или нет?

Мужчины закивали:

– Да.

– А вот лично я сомневаюсь, – продолжал твердить свое Оленд.

– Таким образом, остаемся лишь мы с Уэлером, – сказал Рутледж. – Мы сидели у меня в номере примерно до без четверти одиннадцать. Потом он ушел. А я принял душ, улегся в постель, прочел несколько страниц и вдруг слышу выстрел. Посмотрел на часы. Было-начало двенадцатого.

Все дружно обернулись к Уэлеру.

– Я спустился в гостиную, налил себе виски с содовой и вышел с бокалом на веранду.

– В такой холод и без пальто?

– На мне был костюм. Пиджак, под ним жилет. И потом спускаться с веранды я не собирался. Просто хотелось глотнуть свежего воздуха.

– Ну а сенатор Робертс? – спросил Флинн, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Не знаю… – Рутледж оглядел присутствующих. – Кто-нибудь знает, где был сенатор?

Похоже, никто не знал, где был сенатор.

– Как он был одет, когда появился в кладовой?

– В халате и тапочках, – ответил Лодердейл.

– Да, – подтвердил Клиффорд. – Кажется, именно так. И еще в руках у него была книга.

– А где находились вы? – спросил Флинн комиссара Д'Эзопо.

– Когда услышал выстрел? – произнес комиссар с каким-то отсутствующим видом.

– Надеюсь, вы слышали, о чем тут у нас идет речь? – мягко заметил Флинн.

На губах Д'Эзопо возникла глуповатая улыбка. Затем он расхохотался.

– Пытался совершить кражу со взломом! Сломать замок… Я был на кухне, хотел раздобыть чего-нибудь поесть. Но холодильник оказался запертым на замок. И все шкафы и буфеты – тоже.

Все дружно рассмеялись.

– Ну, конечно, заперты! – сказал Арлингтон. – Что ж в этом такого необычного?

Оленд раздраженно добавил:

– В это время суток обычно все заперто.

Д'Эзопо глядел смущенным.

– Но я не знал…

– Этому учат еще в школе, – сказал Бакингем.

– И это очень разумно и вполне обоснованно, – добавил Оленд. – Иначе люди только и будут знать, что сновать по ночам на кухню и хватать там куски. А за все в ответе бедные слуги. – Клиффорд одарил Д'Эзопо дружелюбной улыбкой. Но тот чувствовал себя слишком несчастным, чтобы заметить это.

У Клиффорда рядом с тарелкой выстроилась целая пирамидка хлебных шариков.

– Ну а что губернатор Уилер и Уолтер Марш? – осведомился у Рутледжа Флинн.

– Знаю, что они сидели в кабинете и беседовали о чем-то с глазу на глаз. Когда я пришел в кладовую, оба были уже там. Наверное, прибежали из кабинета.

– Ну а еще кто-нибудь был здесь вчера ночью? – тихо произнес Флинн. – Перелез, допустим, через изгородь на рассвете или влетел в каминную трубу?

– Нет, – ответил Рутледж. – Члены клуба «Удочка и ружье» обладают полной свободой и могут входить и выходить, когда им заблагорассудится. Таким образом получается, что уехали лишь Марш и Уилер. По делу, связанному с их бизнесом. Кстати, я уже успел переговорить с ними по телефону. Предупредил о том, что вы проводите расследование и могут возникнуть вопросы. И мы договорились, что оба эти джентльмена ответят на любой ваш вопрос, в любое время, когда вы только захотите им позвонить. Но если вы считаете, что необходима личная встреча, транспорт будет тут же предоставлен.

– Очень любезно с вашей стороны, – заметил Флинн. – Ну а у вас, джентльмены, имеются какие-либо планы заняться бизнесом, требующие срочного отъезда?

– Эшли останется, – ответил Лодердейл. – До тех пор, пока все проблемы не будут разрешены.

– Посмотрим, что из этого выйдет, – вставил Оленд. – А заодно узнаем, кто изгадил мой новый дождевик.

Ни один из присутствующих за столом не выразил намерения уехать. Равно как и особого желания остаться.

– Итак, – подвел наконец итоги Флинн и улыбнулся через стол Коки, – каждый из вас, джентльмены, утверждает, что прошлой ночью, в самом начале двенадцатого, был один, верно?

– Не вижу в том ничего необычного, – заметил Рутледж. – Час поздний, в это время люди собираются лечь спать.

– К тому же все вы приехали сюда без жен, подружек… короче говоря, без тех, с кем можно разделить постель, правильно я понимаю?

Рутледж пожал плечами:

– Таковы традиции.

– И самое очаровательное, – добавил Флинн, – что ни один из вас вроде бы не собирается обеспечить алиби кому-либо другому.

Клиффорд собрал хлебные шарики в левую руку.

– Остается лишь надеяться, что расследование не слишком затянется, – сказал Рутледж. – А мы будем оказывать вам посильную помощь.

Набрав целую пригоршню хлебных шариков, Клиффорд запустил ими прямо в лицо Оленду.

Вторая пригоршня предназначалась Д'Эзопо.

Комиссар отпрянул, он был растерян и потрясен до глубины души.

Оленд запустил хлебным шариком в Рутледжа.

Сидевший рядом с Флинном Уэлер пригнулся.

Хлебные шарики так и летели над столом в разных направлениях.

Лодердейл привстал и размахнулся, зажав в левой руке целый арсенал.

– С места не вставать! – взвизгнул Эшли.

Лодердейл плюхнулся обратно на сиденье.

Флинн увидел, как сидевший напротив Коки отодвинул стул, стараясь избежать перестрелки.

Один из шариков едва не угодил Флинну в правый глаз, другой задел левое ухо.

– Хлебный бой, – заметил Уэлер. Он пригнулся, над краем стола торчала лишь его голова. – Тоже традиция.

– За каждым ленчем? – спросил Флинн.

– О нет, – ответил Уэлер. – Только когда подают рагу. Те, кто помоложе, стреляют первыми.

И, по-прежнему пригнувшись, Уэлер начал отползать от стола.

– Идемте, Флинн. Думаю, теперь самое время прогуляться.