Текст книги "Восстание ликанов"
Автор книги: Грег Кокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12
Даже заключенный в темницу, Люциан почувствовал заход солнца. Лунный свет проник в кишащие блохами клетки, где он был заключен вместе с другими рабами.
Наступление ночи означало кормление; хмурый охранник, стуча по стенам, будил спящих ликанов и швырял через решетки в миски сырое мясо и овощи. Протухшая еда плюхнулась на грязную подстилку. Люциана встревожили манеры его собратьев, которые набросились на еду, словно дикие животные, расталкивая друг друга локтями в надежде заполучить лакомый кусочек жалких помоев. Кровавый сок стекал по их подбородкам, пока они запихивали мясо в рот голыми руками. Разгрызая кости, они шумно чавкали, поглощая костный мозг.
Желудок Люциана заурчал. Он ничего не ел после вчерашнего наказания, его истощенное тело требовало пищи, но противился принимать участие в унижающей безумной кормежке. Он держал дистанцию, надеясь на какие-то остатки после того, как остальные наедятся и отойдут к отдыху. Возможно, там останутся прогорклые овощи или не разжеванные кости.
К его удивлению, Кристо схватил мясистое ребро и, вместо того, чтобы разорвать его для себя, высоко поднял и метнул в сторону Люциана. Лакомый кусок пролетел над головами других ликанов, безуспешного попытавшихся поймать его, и приземлился в вытянутые руки Люциана. Он был тронут и поражен щедростью молодого ликана; возможно, Кристо не забыл, как Люциан заступался за него раньше.
"Кто бы мог догадаться, – подумал Люциан. – Что неграмотный ликан-раб может оказаться выше, чем сам лорд Виктор?"
Он с благодарностью кивнул Кристо, затем понюхал окровавленное ребро, которое казалось, было посвежее обычной пищи ликанов. Его глаза расширились от удивления.
"Это не конина", – понял он.
Присмотревшись внимательнее к костям, он заметил схожесть с изгибами собственной грудной клетки. В лунном свете была человеческая плоть!
Такое вряд ли можно было принять за обычную пищу. Люциан мог только догадываться, что каким смертным в конце концов довелось стать их меню.
Он снова понюхал мясо. Человеческое начало в нем помедлило, но в конечном итоге он решил, что не время привередничать. Ему необходимо восстановить силы, если он хочет сбежать из этой адской тюрьмы. Оставив угрызения совести, он оторвал зубами кусок окровавленного ребра.
В конце концов, ему не впервой пробовать человеческую плоть.
Это было даже вкуснее, чем он мог вспомнить...
"Тем не менее, – решил он. – Лучше не посвящать Рейза в истинную природу его трапезы".
После кормежки ликанов, охранник добавил заключенным заплесневелые овощи и черствый хлеб. Как и прежде, Рейз сидел напротив Люциана и все так же жевал увядший кочан капусты.
Железные прутья между ними оказались слабым препятствием для их крепнущей дружбы.
Гиганта впечатлила скорость, с которой Люциан оправился от беспощадного наказания. Сейчас от рубцов, оставленных кошкой– девятихвосткой, не осталось и следа.
– Ты будешь жить вечно? – спросил Рейз.
– Я спрашиваю себя об это уже почти два столетия, – признался Люциан. – И сегодня я испугался, что узнаю ответ.
Рейз был заинтригован странным новым союзником.
– Ты родился таким?
– Первым в своем роде. Я немного возмужал и повзрослел с тех пор. И все это время в заточении, – с горечью добавил он.
В действительности, он один знал, что родился в этой самой клетке или такой же другой.
– Небольшой опыт Виктора. Наш укус, оказалось, заразен. Он использовал меня, чтобы создать других. Они породили остальных. И вскоре у него появились "Дневные стражи" как нас называют вампиры, – он громко фыркнул. – Дневные стражи? Звучит привлекательнее, чем раб, разве нет?
Прежде чем Рейз смог ответить, в одной из соседних клеток завязалась жестокая драка. Два грозных ликана боролись за большущий кусок мяса, который подозрительно был похож на человеческое сердце. Старый ликан, размером с медведя, по имени Василий, сжимал влажное сердце под мышкой, в то время как младший соперник, Ференц, пытался отобрать у него этот заманчивый трофей.
Голова Василия была выбрита наголо, чтобы избавить его от вшей, а вот Ференц красовался гривой из жирных рыжих кос. Двое мужчин издавали звериные рыки и сердитое ворчание, кружась друг вокруг друга, словно мастиффы, борющиеся за кость. Ференц вцепился в сердце, несмотря на острые когти и обнаженные клыки его более крупного соперника. В стороны полетели клоки волос и куски кожи, они обменялись порезами и укусами, что не могло не вызвать бурную радость у других ликанов, которые кричали и свистели на озверевших бойцов. Ликующие заключенные столпились вокруг свирепой драки, грубо толкая друг друга в стремлении занять лучшее место для обзора. Кровь забрызгала лица зрителей, отчего их возбуждение достигло еще большего накала. Такое варварское зрелище было единственным развлечением в этих казематах.
– Давай! – взревел ликующий ликан, хотя непонятно было, за кого он болел. – Выпусти ему кишки!
– Вот так! – крикнул откуда-то другой. Он топнул ногой по полу и взмахнул окровавленной костью в знак ободрения.
Жирная черная крыса, тайком подкрадывавшаяся к остаткам, испугавшись, скрылась в безопасном месте.
– Не дай ему уйти с этим! Вцепись ему в горло!
Горстка охранников наблюдала за происходящим, смеясь и аплодируя. Они делали ставки на то, какой из ликанов победит, умрут ли оба, или в конечном итоге останутся калеками.
– Пятнадцать монет, что лысый потеряет глаз, – сделал ставку один из солдат, спровоцировав новый раунд бешеной торговли. Грубые насмешки и издевательства продолжались, пока недовольный крик командира вампиров не заставил их с неохотой оторваться от развлечения. Монеты со звоном полетели обратно в кошельки.
"Позор", – подумал Люциан.
Он посмотрел на ворчащих солдат, выходящих из подземелья. Отбросив человеческое ребро, от которого его окровавленные зубы оставили одни кости, он дождался, пока драчуны в соседней клетки не окажутся в зоне досягаемости, и быстро схватил Василия сзади за шею, прижав его к прутьям. Увидев хорошую возможность, Ференц сделал выпад в сторону сердца, но Люциан предупредил его угрожающим рыком. Его сердитый взгляд прошелся по рыжеволосому ликану и остановился на возбужденной толпе за его спиной, недовольной окончанием веселья. Разочарованные лица обнажили клыки.
– Мы не животные, – напряженно прошептал он, затем повысил голос, чтобы его услышали все. – Мы не животные!
Тишина повисла в подземелье, его слова попали в точку.
– Это все, чего вы хотите? – воззвал он к своим братьям. – Быть их развлечением? Их игрушками? Их домашними животными?
Его голос был переполнен презрением, он заставил их взглянуть в лицо жестокой действительности их жалкого существования.
– Скулите под кнутом, а затем деретесь друг с другом! Это то, чего вы хотите?
Василий попытался освободиться от захвата Люциана. Его лысый череп отскочил от прочных стальных прутьев.
– Тебе легко говорить, кузнец! – злобно зарычал он.
Люциан проигнорировал упрек дебошира. Он освободил Василия и оттолкнул его. Тот замешкался в нерешительности, потирая затекшее горло. Затем засунул остатки такого желанного сердца себе в рот. По его подбородку потекла кровь.
– Я жил по их правилам всю свою жизнь, – признался Люциан. – Я завидовал им, защищал их, даже создал оружие для охоты на наших братьев в лесу. И для чего? Чтобы жить как животное? – Он покачал головой. – Нет.
– Больше нет, – поклялся он. – Хоть я и прожил века, чтобы дойти до этого.
Другие ликаны слушали его, как зачарованные, в том числе и Рейз со своими людьми. Все признаки недавней обиды исчезли с их лиц, как только они попали под влияние речи Люциана. Кристо и Сабас вышли вперед, кивая в знак согласия. Люциан рад был увидеть, что их раны затянулись.
– У нас есть выбор! – он указал на их жалкие жилища. – Мы можем выбрать другую участь! Мы можем быть свободными здесь, – Он стукнул себя кулаком в грудь, там, где было сердце, а затем указал на голову. – И здесь.
Он сделал паузу, чтобы вызов дошел до самых низов, прежде чем произнести для них главные слова. Словно проповедник, он вознес руки вверх и со страстью в голосе воскликнул:
– Мы можем быть рабами... а можем быть ликанами!
Его угнетенные братья с удивлением пристально смотрели на него. Ни один ликан никогда не говорил подобных вещей. Даже Василий сейчас завороженно смотрел на бывшего кузнеца с нескрываемым трепетом.
– Так что вы выберите? – обратился он к ним.
Их ошарашенное молчание ободрило его. Удалось ли ему зажечь что -то внутри них? Возможно, вновь обретенное желание стремиться к лучшему? И прекратить действовать как нецивилизованные звери, которых сделали из них вампиры.
Люциан мог только надеяться.
Момент был прерван, так как в подземелье вернулись вампиры. Четыре Вестника Смерти с каменными лицами топали к клетке Люциана.
Оба ликана и остальные поспешили вернуться в дальние концы своих клеток, за исключением Сабаса и Кристо, которые задержались возле Люциана. Рейз тоже стоял рядом, хоть и по другую сторону решетки.
"Что теперь? – подумал Люциан. Он проклял неудачное появление охраны. – Я достучался бы до остальных. Я знаю, я мог!"
Трое солдат встали на страже с арбалетами и занесенными кнутами, в то время как четвертый открыл клетку Люциана. Ржавые петли громко заскрипели, и решетчатая дверь распахнулась.
Г лавный из охранников махнул головой Люциану.
– На выход!
Кристо и Сабас напряглись, готовые встать на защиту Люциана, но он спокойно посмотрел на них и покачал головой.
Сейчас не время; он не желал, чтобы эти двое человек снова пострадали за него. Аккуратно покосившись на арбалеты охранников, Люциан позволил вывести себя из камеры – возможно, для подготовки к казни? Рейз, вцепившись в железные прутья своей клетки, наблюдал как охранники уводят Люциана прочь.
Люциан молча послал знак прощания своему новому другу.
Он понятия не имел, что Вестники Смерти хотят от него, и лучше об этом не спрашивать. Любые нежелательные вопросы вызовут в лучшем случае пощечину, а может и свежую порцию ударов серебряным кнутом. Тем не менее, он не мог не беспокоиться о намерениях вампиров.
"Что же Виктор приготовил для меня? – размышлял он. – Больше пыток или быстрое обезглавливание?"
Даже бессмертный не в силах выжить, лишившись головы. Или если его четвертуют, как обычного вора.
Охранники привели его к одиночной камере на другом уровне подземелья. Они заперли его внутри и молча ушли. Люциан остался наедине с собой. Быстрый осмотр помещения показал, что оно использовалось раньше в качестве камеры пыток. Возле стены лежала "железная дева"[24]24
Железная дева (англ. iron maiden) – орудие пыток и смертной казни. См. Приложение 5.
[Закрыть] со ржавыми шипами. Развалившаяся дыба[25]25
Дыба – орудие пыток и смертной казни. См. Приложение 5.
[Закрыть], использовавшаяся некогда для растягивания жертвы и отделения частей тела людей или ликанов. Подозрительные темные пятна покрывали пол, стены и потолок. Проломленный человеческий череп покоился в нише на стене. В пустой глазнице теперь был дом для паука. Не понимая, что происходит, Люциан угрюмо осмотрел свои новые скромные владения. Неужели ему было суждено прожить остаток своей бессмертной жизни в этой изолированной камере?
Он будет не первым, удостоившимся такой судьбы. По легенде, сам Уильям, родоначальник их рода, до сих пор заживо похоронен в каком -то тайном подземелье, местонахождение которого известно лишь самому Виктору. Неужели, Люциану суждено было стать не более чем мифом, предостережением другим из его рода.
"Какая ирония, – подумал он. – Первый из оборотней и первый из ликанов закончат одинаково. И оба в руках одного и того же жестокого Старейшины".
Люциан уже практически убедил себя в том, что больше не увидит ни одной живой души, как в замке заскрежетал ключ. Он развернулся и увидел стоящего возле клетки Таниса. Рядом с ним была фигура в плаще и капюшоне. Танис открыл решетку, чтобы впустить своего спутника в клетку. Он нервно оглянулся, словно боялся быть обнаруженным и спрятал ключ обратно в складках своей накидки.
– Две минуты, – сказал он тихо. – Больше слишком рискованно.
Фигура в капюшоне кивнула и вошла в клетку. Танис закрыл решетку и, не теряя времени, удалился. Его шаги затихли вдалеке.
Люциан сблизился с визитером. Он понюхал воздух, уловив запах лаванды. В знакомом аромате он узнал Соню прежде, чем та откинула капюшон и показала свое красивое лицо. Его сердце подпрыгнуло при виде нее. Он бросился вперед, чтобы обнять ее. Они так сильно прижались друг к другу, словно от этого зависели их бессмертные жизни.
– Мне очень жаль, – пробормотала она. Ее голос был хриплым, словно она проплакала несколько часов подряд. – Я бы пришла раньше, но нужно было время, чтобы Танис организовал встречу. Другого способа не было...
Он заставил ее замолчать страстным поцелуем. В этот драгоценный момент они растворились в поцелуе, их рты, словно голодные, нашли друг друга. Огонь их страсти сварил их вместе, словно железо в кузнице. Люциан желал, чтобы этот момент длился вечно, но он знал, что есть вопросы, которые надо решить, и времени осталось мало. Он с неохотой оторвался от ее холодных красных губ.
– Танис? – спросил он.
– Ты был прав, – сказала она. – Он поможет нам в обмен на место в Совете.
Люциан был удивлен амбициями писаря.
– А твой отец ничего не знает?
– Я уверена в этом.
Это было лучшей новостью, что он слышал за последнее время. Пока Виктор оставался в неведении об их любви, он и Соня успеют спланировать свой побег. Впервые с того момента, как серебряный наконечник стрелы Косты проткнул его бедро, Люциан позволил себе вспышку надежды.
– Это может сработать.
– Люциан, – она обняла его со всей своей вампирской силой. – Это должно сработать.
Искренняя решимость в ее глазах и голосе вдохновили его с новой силой. Все ее сомнения, казалось, растаяли с момента последней встречи.
"Наша любовь не может быть побеждена. Вместе мы сможем сделать, чтобы это произошло! И не только для нас двоих".
– Я думаю, некоторые пойдут за мной, – сказал он ей. – Сабас, Кристо, человек Рейз...
– Любовь моя... – она отстранилась от него. На ее лице появилась тень беспокойства.
Он вспомнил, как его страстная речь повлияла на других ликанов.
– Со временем, я уверен, смогу убедить больше.
– Люциан, нет времени, – прервала она его. Нетерпение в ее голосе оборвало его размышления. – Мой отец убьет тебя завтра, после того, как люди будут обращены.
К ее решительному заявлению нельзя было не прислушаться. Он не стал спрашивать, откуда она это знает. Уверенности и страха в ее голосе было достаточно, чтобы убедить его.
Видимо, в итоге все же Виктор хотел его смерти.
– Ты должен уйти на рассвете, – настаивала она.
– На рассвете?
Оставалось всего несколько часов. Люциан не понимал. Как они смогут спланировать свой побег в столь короткое время? Тем более, что Соня не могла выйти наружу в дневное время, не рискуя сгореть заживо.
– Но... как же ты?
– Важно, что ты останешься в живых. Ты знаешь, пока Виктор и Вестники Смертью спят, у тебя есть шансы, – покачала она головой. – Я буду рядом с отцом, когда ты уйдешь.
"Покинуть это место – без тебя? – он взвесил ее слова про себя, не в состоянии возразить ее мудрости. Несмотря на то, что он ненавидел даже мысль о расставании, он знал, что она была права. У них не было способа безопасно покинуть замок вместе, не раскрыв их секрет и обрекая себя на преследование Вестниками Смерти. Их новая жизнь будет закончена, не успев начаться. Но осознание истины не сделало ее менее горькой. Он печально посмотрел в ее глаза, всем сердцем желая, чтобы был другой способ. – Что хорошего в жизни и свободе без тебя в моих объятиях?"
На ее глазах выступили слезы. Ее голос застрял в горле.
– Если все получится, – пообещала она, притягивая его ближе к себе. – Я присоединюсь к тебе после захода солнца через три дня. Есть поляна возле реки. Я буду ждать тебя там.
Люциан смутно вспомнил расположение реки, которая текла со скалистых горных вершин во время его ночной неистовой поездки через лес. Ее замысел немного успокоил его, хотя он мог сказать, что судя по ее мучительному взгляду, она также знала – их планы могут легко пойти наперекосяк. Они оба поняли, что могут больше никогда не увидеть друг друга снова.
– А если не получится? – спросил он.
Она запустила руки в его растрепанные волосы, снова желая его губ. Она подарила ему горячий поцелуй, могущий длиться целую вечность, если будет необходимо.
Его чувства смешались к тому времени, когда она в конце концов оторвалась от него. Ее лазурные глаза сверкали в темноте.
– Встретимся на поляне, – пообещала она.
Глава 13
Соня ушла, и Вестники Смерти вернули Люциана обратно в его клетку. Другие ликаны все еще оставались в подземелье; по-видимому, они не будут привлечены сегодня к работе. Люциан понял, что Виктор предпочитает держать других рабов взаперти, пока не будет уверен, что никаких дальнейших восстаний не предвидится. Нет сомнения, расчетливый Старейшина надеется, что смерть Люциана положит конец любым беспорядкам среди ликанов.
"Кажется, я должен быть осторожным, – подумал Люциан. – И оберегать моих братьев в этом месте".
Он недолго оставался один, прежде чем Танис появился снова, теперь в сопровождении Косты и полудюжины Вестников Смерти. Двуличный писарь тщательно избегал взгляда Люциана, сосредоточившись на Рейзе и других заключенных людях. Он указал на смертных.
– Выводите их.
Взволнованные возгласы и стоны донеслись из человеческой клетки. Один из бойцов Косты отпер решетку и начал выгонять их в коридор, треща кнутом, если было нужно. Рабы были скованы кандалами на запястьях и цепями друг с другом. Пара сильно напуганных смертных застыли в углу клетки, но несколько стремительных ударов кнутом быстро подавили их сопротивление. В другом углу, Рейз взвешивал, стоит ли ввязываться в драку с вооруженными бойцами. Его могучее тело возвышалось над вампирами, но он не мог противостоять их арбалетам и мечам. Он бросил вопросительный взгляд на Люциана, когда выходил из клетки.
Люциан мог только печально кивнуть головой. Он боялся, что знает, какое страшное испытание ожидает Рейза и других смертных, но никак не мог изменить их участь. Он мог лишь надеяться, что крупный африканец переживет все мучения и не упадет с духом.
– Смелее, люди, – сказал Люциан. "Если бы я мог избавить вас от этого!"
Коста и солдаты увели смертных прочь, но Танис остался. Он повернулся боком к клетке Люциана и шепнул ему через решетку с презрительной ухмылкой, похожей на лисий оскал:
– Знаешь, в чем твоя проблема?
– Сколько времени у тебя есть? – сдержанно спросил Люциан.
– У тебя нет никакого уважения к естественному порядку вещей, – ответил Танис на свой вопрос.
– Все меняется, – парировал Люциан.
Теперь он понимал, что строгая иерархия их общества была не более чем коварной выдумкой, чтобы заставлять ликанов подчиняться тираническим прихотям вампиров. Если это и было "естественным порядком вещей", пусть горит оно огнем!
Танис не был склонен обсуждать это.
– Да. Будь готов, когда они вернуться.
Писарь огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не следит, затем достал скомканный сверток кожи из -под своего черного бархатного камзола. Он бросил сверток через решетку к ногам Люциана.
– Считай это прощальным подарком, – прошептал Танис.
Не говоря ни слова, он развернулся и поспешил прочь из темницы. Люциан дождался, пока он не скрылся из виду, и поднял с пола сверток.
Повернувшись спиной к коридору, он украдкой развернул его.
Внутри на смятой коже лежал ключ от его ошейника с шипами. Возможно, тот же, что он выковал в своей кузнице.
Его кулак крепко сомкнулся вокруг ключа.
***
Рейз был замыкающим в караване идущих навстречу неопределенной судьбе, подгоняемых охранниками, ведущими скованных людей все глубже в подземелье. Частые удары и толчки заставляли испуганных смертных двигаться дальше. В уме Рейза возник образ кровососущих клыков, погруженных в его шею, когда он задумался, куда их ведут и с какой ужасной целью.
"По крайней мере, в этот раз нет мешка на голове", – подумал он. Его мускулистые руки попробовали кандалы, сковывающие его запястья.
Они пришли в большую камеру со сводами, вход в которую обрамляла каменная арка. Мерцающего света настенных факелов не хватало для освещения темной клетки за аркой.
В стороне стоял лорд Виктор, которого Рейз узнал по битве в лесу. Тощее, бледное лицо Старейшины и холодное высокомерие были воплощением именно того образа вампирского властелина, который Рэйз себе и представлял. Его писарь, худощавый мужчина с бегающими глазами, похожий на шакала, подлизывающегося ко льву, вскоре присоединился к Старейшине посредством бокового коридора. Он виновато кивнул Виктору, прежде чем занять место возле тирана. Виктор, казалось, был слегка раздражен медлительностью своего слуги.
Правитель вампиров осмотрел заключенных, ненадолго задержав свой взгляд на Рейзе. Скованный пленник вспомнил, как Виктор хладнокровно приказал сжечь тела погибших оборотней. Люциан упоминал, что Виктор был вампиром, которого все страшились, и глядя в безжалостные голубые глаза Старейшины, Рейз не видел повода сомневаться. Разве не Виктор приказал высечь Люциана до полусмерти?
– Приступайте, – скомандовал Старейшина.
Вестники Смерти подтолкнули рабов к ожидавшему их дверному проему. В темноте зазвенели цепи, и низкое рычание вызвало свежую волну страха среди беспомощных заключенных. Они развернулись и попытались бежать из западни, но охранники перекрыли путь к отступлению.
Впереди цепи волочился смуглый турок Насир, который был захвачен во время Крестовых походов. Его испуганные глаза заглянули в камеру.
На него уставились пылающие кобальтовые глаза.
– Нет! – вскрикнул Насир. – Не надо! Нет!
Мохнатый черный оборотень, неотличимый от тех, которые напали на караван, бросился из клетки, сдерживаемый только крепкой цепью на шее. Зверь встал на дыбы на задних лапах, рассекая воздух гигантскими передними лапами. Из распахнутой пасти капала слюна.
– Пожалуйста, ради всего святого! – умолял Насир, но безрезультатно.
Вестник Смерти толкнул его вперед – и сверкающие волчьи клыки погрузились в его плечо. Кровь брызнула на стены и потолок, и Насир закричал, словно проклятая душа, попавшая в недра ада.
В принципе, так оно и было.
В отличие от Рейза, других заключенных охватила паника. Вампирам пришлось задействовать кнуты, чтобы сдержать паникующих рабов. Рыцарь в доспехах вырвал Насира из пасти оборотня, прежде чем зверь смог разорвать его в клочья, и следующий человек был брошен к монстру с теми же ужасными последствиями.
Рейз с ужасом наблюдал, как заключенные один за другим кусались волком, и затем бросались в соседнюю клетку. Зараженные рабы корчились на полу в муках и с пеной у рта. Кровь текла из их ран, заливая темницу. Увеличивающаяся алая лужа взбудоражила вампиров, которые смотрели на кровь с нескрываемой жаждой. Они облизывали губы, поблескивая белыми клыками.
Но вампиры не заботились о ранах жертв. Вместо этого Вестники Смерти защелкивали рабские ошейники на измученных заключенных.
"Они обращают нас в ликанов, – догадался Рейз. – Как Люциан и другие!"
Несмотря на свою привычную сдержанность, он почувствовал растущую панику по мере приближения его очереди. Человека перед ним, браконьера по имени Золтан, толкнули в лапы оборотня. Не насытившись предыдущими жертвами, монстр вырвал кусок из плеча Золтана до того, как солдаты вырвали истекающего кровью раба из цепкой хватки.
Металлическая дубинка толкнула Рэйза между лопаток. Глаза оборотня жадно смотрели на огромного раба.
"Нет! – подумал Рэйз. – Тебе не отведать моей плоти!"
Внезапно он резко развернулся и с силой ударил цепью между запястьями по черепу Вестника Смерти, стоящего позади него. Импровизированное оружие ударило словно булава, с треском сломав шею вампира. Солдат упал на пол, словно мертвый. Голубые глаза вампира расширились от ужаса, когда он понял, что полностью парализован.
"Может ли вампир излечиться от этого?" – подумал Рейз.
Он надеялся, что нет.
Ругаясь бранью, второй охранник бросился на Рейза, но, двигаясь с удивительным проворством для человека своих размеров, Рейз уклонился от атаки и накинул цепь на шею вампира. Он повернул ее, словно гарроту[26]26
Гаррота (исп. garrote, dar garrote – закручивание, затягивание) – испанское орудие казни через удушение, см. Приложение 5.
[Закрыть], пока не услышал хруст позвонков. Сдавленный вздох сорвался с губ вампира, из его рта хлынула кровь.
"Уже двое", – подумал Рейз, бросив задушенного вампира в сторону.
Но теперь остальные вампиры объединились, чтобы угомонить непокорного заключенного. Кнут ударил по широким плечам Рейза, посылая ошеломляющий толчок адской боли по телу. Кулак в металлической перчатке врезался в челюсть, в то время как кожаный ботинок пнул его по ногам. Отказываясь сдаваться, Рейз снова взмахнул цепью, но вампиры были готовы к этому. Один из них с невероятной скоростью схватил цепь и сильно дернул. Руки Рейза чуть не лишились запястьев и он упал лицом вперед, ударившись лбом о твердый каменный пол. В спину вонзился чей-то каблук, прижав его к полу. Другой вампир пнул его в бок. Затрещали ребра, боль почти ослепила его. Он попытался встать, но вампиры превосходили его по силе и численности. Вызывающе ворча, он сплюнул на землю кровь и сломанные зубы.
– Дьяволы! – проклинал он их. – Изверги из ада!
Тем не менее, вампиры хорошо его обработали. Его сломанное ребро с болью сместилось, когда они подняли его на ноги и потащили к оборотню, пускающему слюни в ожидании. Рейз корчился, пытаясь тормозить пятками, но все его усилия оказались тщетны. Он почувствовал горячее дыхание оборотня на своем лице. Сердце Рейза забилось в страхе. Морда чудовища была вымазана свежей кровью.
От запачканных кровью клыков отделял только один шаг.
***
Люциан, Кристо и Сабас о чем-то шептались через прутья своих клеток, когда смертных рабов привели обратно в их клетки. Загноившиеся укусы на их плечах, которые уже начали затягиваться, говорили о том, что они вступили в ряды ликанов, нравилось им это или нет.
Люциан почувствовал, как в их жилах распространяется кровь волка. Они были потными и бледными, словно в лихорадке. Их рваные одежды полностью пропитались потом. Они жадно дышали, словно собаки в жару.
Люциан знал, не все из них переживут заражение. Однажды укушенный оборотнем в любом случае становился зараженным, но и теперь, спустя столетия после первой чумы, мог погибнуть во время преобразования в ликана.
"Значит ли это, что волчья зараза слабеет с поколениями, – подумал Люциан. – Или просто смертные развили роковую устойчивость к чуме?"
Возможно, когда-нибудь укус будет приводить к смерти чаще, чем к бессмертию.
"Я никогда этого не узнаю, – размышлял он. – Если не сбегу из этой тюрьмы в ближайшее время".
Один из обращенных рабов – сарацин, судя по всему – чесал уродливую красную корку на своем плече. Его мокрое от пота лицо выражало полную растерянность. То, что он еще жив, сбивало его с толку.
– Что... что они с нами сделали?
– Скоро ты это узнаешь, – с горечью ответил Сабас.
Люциан вспомнил, что тот, молодой мускулистый ликан, когда-то тоже был смертным, прежде чем вся его семья была продана в рабство, чтобы оплатить долги человеческой знати перед леди Амелией. Это было более ста пятидесяти лет назад. Тогда на его предплечье появилось узорчатое клеймо с символом.
Рейз, похоже, лучше чем его товарищи понимал происходящее.
– Они превратили нас в... такого, как ты?
– Да, – подтвердил Люциан и понизил голос, чтобы не услышали вампиры – охранники. – Время пришло. С рассветом я оставлю это место. Кто готов рискнуть, может пойти со мной.
Одна камера была готова, Кристо и Сабас занялись вербовкой других ликанов, предлагая присоединиться к их побегу. Заговорщический шепот был встречен согласным бормотанием.
Они кивнули Люциану, прежде чем продолжить.
Люциан надеялся, что может доверить им сближение с другими ликанами, которые прислушаются к их идее.
"Один предатель, в надежде на благосклонность вампиров, грозит нам обезглавливанием в кротчайшие сроки, – подумал Люциан. – Эти двое, наверное, знают своих собратьев лучше, чем я...".
– Есть новая жизнь за этими стенами, мой друг, – пообещал он Рейзу. – Ты должен быть частью этого. Одним из нас. Если хочешь.
Рэйз задумался над предложением Люциана.
– Я буду бороться вместе с тобой, Люциан...
"Отлично", – подумал Люциан.
Он не мог просить большего от этого грозного гиганта. Его взгляд скользнул по несчастному подземелью, где Кристо и Сабас продолжали нести свободу в ряды тех, кто готов был слушать. Глаза ликанов, некоторые наполненные надеждой, некоторые тревогой, уставились на него.
"Это больше, чем Соня и я, – понял Люциан, и словно гора с плеч свалилась. – Могу ли я рассчитывать на своих собратьев-ликанов? И смеют ли они верить в меня?"
Все решиться на рассвете.
