Текст книги "Начало пути - Игва (СИ)"

Автор книги: Гранд Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Похвальные стремления.

Я понимал, что деревянные детали недолговечны и быстро стираются.

В то же время его объяснение меня успокоило, оно полностью меня устраивало. Но мой товарищ не уставал меня удивлять:

– Ах, да! И ещё мне нужны будут люди: для начала несколько толковых ребят и, конечно, кузнец вместе с кузницей, – мой собеседник поправил очки на носу и продолжил загибать пальцы, – вскоре мне понадобятся также шахтёры и камнетёсы. Много надо будет людей! Я хочу заняться металлургией.

– Да где ж я тебе столько людей возьму?! – я заметил, что его размах меня совершенно не удивляет, ведь весной мы только и говорили об этом, но представлял всё это как–то более растянуто во времени.

– А это уже твои проблемы, сам их и решай! – он умерил тон и уже по–дружески мягко сказал. – Ты пойми, Игорёк, что одна технология в отрыве от общего технологического прорыва невозможна. Все технологии тесно переплетаются с десятками других, а те в свою очередь с сотнями третьих!

Василий развернулся и ушёл.

Глава 26. Путешествие в Каменец и воевода Мстислав

После разговора с земляком я остался стоять в серьёзных раздумьях. Допустим, я смогу найти и нанять тех, кто ему нужен, но надолго ли они тут задержатся. Жить–то им тут негде! Свои–то, жители Новосёлок нас сторонятся. Только Павел и Семён согласились работать на нашей пильной мельнице. Отрывать их от лесопилки и лесоповала нельзя. Даже Семёна будет непросто заменить другим человеком. Ну, а мой капризный товарищ, Васька, вообще незаменим! Опять же со старостой из–за новых работников ссориться не хотелось, а то ещё устроит нам поджёг и всё наше достояние превратится в пепел.

В Новосёлках все люди при деле, подавляющее большинство занимаются сельским хозяйством. Ну и нам тоже кушать надо. С такими мыслями я отправился спать, но уснуть у меня долго не получалось. В голове крутились мысли о том, что окно возможностей вот–вот захлопнется, сменившись беспощадной войной или ещё чем–то нехорошее.

Утро я встретил, имея определённые мысли по поводу работников. Во–первых, следовало переговорить с кузнецом и попытаться уговорить его на переезд в наш посёлок. Во–вторых, следовало поискать новых работников в других поселениях и в Каменце.

Васька был на сто процентов прав. Всё сам не переделаешь, нужны рабочие руки, нужны руководители среднего звена, мастера и бригадиры.

«М-да, влезли мы в этот мир по самые уши. Каждый раз как мы пытаемся внедрить новые технологии, возникает

необходимость в вещах, которых в этом мире нет, – думал я, – но ведь не это проблема, проблемой является отсутствие технологий, которые необходимы для изготовления тех или иных комплектующих.»

Вспомнились Васькины слова:

– Вокруг нас полно алюминия, но технология по его выплавке отсутствует. Для неё необходимы десятки, если не сотни, других технологий, которые в свою очередь тоже тянут за собой новые технологии, комплектующие, и этот круг постоянно разрастается, создавая неразрешимые задачи.

Я позавтракал и лично покормил Травку, напоил её и одел сбрую. Предстояла дальняя дорога, но прежде надо было дождаться Фёдора. Как только он появился, я вскочил в седло и неспешной рысью поехал ему навстречу. Наездник из меня был аховый, но я надеялся, что практика и доброе расположение Травки изменят со временем эту ситуацию. А пока я не рисковал переходить на галоп и, кажется, Травку это вполне устраивало.

Прежде чем я смог поехать в Каменец, мне пришлось объяснить Фёдору, что от него требуется. Это от того, что в начале своего существования тут стояла каменная крепость, которая сохранилась как резиденция местного управителя, коим в данный момент являлся воевода Мстислав.

Со временем город вырос, и его обнесли деревянными стенами с высоким каменным фундаментом и восемью башнями: четыре по углам и по две надвратных. Город разрастался и дальше, так появился пригород, который обнесли простейшим частоколом со смотровыми вышками и двумя воротами.

Основная цель моей поездки в город находилась в самом сердце Каменца, то есть в цитадели. Проехав вначале северные ворота пригорода, затем сам пригород, я въехал в основную часть города.

Вообще в городе были только северные и южные ворота. Южные ворота смотрели на Турский тракт, по которому туда–сюда ездили купцы и торговцы. Ну, а северными воротами пользовались почти все остальные. Сюда поворачивали не только дороги с севера, но с запада и востока тоже.

Я медленно продвигался по узким улочкам центра города, пока не добрался до каменной цитадели. Тут тоже стояли стражники. Но если в первых двух пропускных пунктах стражники провожали меня равнодушными взглядами, поскольку видно было, что с меня нечего взять, потому что товаров с собой не везу, то единственные ворота, ведущие к цитадели, охранялись по–другому.

Стражники учинили мне допрос: кто такой, куда, зачем и почему!? Пришлось объяснять, что я прибыл по велению воеводы Мстислава для оформления в собственность участков, на которые я показал бумаги, что составил писарь Селиван.

– Не гневайся, добрый человек, на стражников! – вмешался старшина, который выходил из ворот и видел весь этот произвол. – Времена сейчас больно неспокойные, на границе постоянно возникают стычки. Горят заставы и мосты, посёлки и хутора. Восточный сосед наш шалит, шайки его разбойников возникают то тут, то там и простому люду от них только горе и смерть!

– Отчего же ты так решил, что разбойники те восточным соседом присланы? – удивился один из стражников, которые меня задержали.

– Так ведь не интересуют их богатства, еда и всё остальное. Они ж ведь как действуют?! Напали, сожгли и отступили. Поля и деревни горят. Люди уходят из обжитых мест ни с чем! Теперь уже дело дошло и до застав герцогских. Спалили Турскую заставу–то! Да что говорить, коли не веришь мне, поди, сам поспрашивай в лагере, где люд беглый голодает, слёзы по родным и близким проливая!

Я побледнел. Строить и торговать, когда у нас тут набеги, разбой и разрушение? Хорошо, что я поселился на Красной реке, что в одном дне пути на лошади, на северо–западе от Каменца. А если б поселился на Кристальной реке, которая восточнее Каменца, то сейчас, возможно, оказался бы в положении тех несчастных, которые в лучшем случае стали беженцами.

– Где говоришь, старшина, беженцы лагерем встали?

– Знамо где! У южных ворот сразу у турского тракта. – воин кивнул мне и ушёл в город.

Меня же пропустили внутрь цитадели, велев Травку привязать у конюшни. Я так и сделал, а затем повстречал воеводу внизу, во дворе.

– Здравия желаю, воевода Мстислав!

– А! Мастер Игорь, и ты здрав будь! Зачем пожаловал? – вид у Мстислава был весьма энергичный и занятой.

– Бумаги привёз, что твой писарь Селиван на мои участки составил!

– Ага, так я и думал. – ухмыльнулся он. – Ну, пошли, что ли!?

Я последовал за ним в главное здание крепости, и мы поднялись по крутой винтовой лестнице на самый верх. Тут у одной из дверей стояли стражники. Увидев воеводу, они подтянули животы и встали смирно. В руках копья, на поясах мечи. Воевода вошёл, я за ним. За дверями на самом верхнем этаже цитадели оказалась небольшая комната, где у окна стоял добротный дубовый стол и несколько стульев. На столе лежали бумаги, некая смесь топографической и географической карт местности на одной большой белой ткани, тут же имелись письменные принадлежности и всякие мелочи.

Усадив меня за стол напротив себя, Мстислав взял мои бумаги и, рассмотрев их, усмехнулся в свою бороду:

– Ишь ты! Я тебе сколько участков обещал?! Пять, а тут бумаги на семь участков!

– Вот, воевода! – я поставил на стол четыре серебряные монеты. – За два других участка.

Воевода только хмыкнул и, усмехаясь себе в бороду, разогрел сургуч и скрепил печатью документы на участки вдоль реки.

– Мой заказ на доски и брусья ты выполнил быстро и качественно! Заготовки для стрел и копий тоже прислал в срок, как и обещал. А что с моим новым заказом, мастер Игорь?! Стрелы и копья мне нужны как можно скорее! И уж теперь я тебе точно скажу – закажу у тебя пять сотен заготовок для дротиков, две сотни заготовок для копий пехотных и две тысячи заготовок для стрел!

– Это большая честь для меня, воевода! – согласился я с лёгким поклоном. – Возьмусь я за этот заказ с радостью!

– Смотри, денег много не требуй, казна Каменца и так худа, словно вдова болезная. Того гляди и разорюсь с этими кочевниками, а тут ещё и нахлебники сели мне на шею!

– Неужели беженцы донимают?! – вклинился я в интересную для себя тему.

– Они самые! Эта голытьба деревенская настоящее наказание для города. Я их расселять по деревням не успеваю! А голодных ртов там постоянно прибавляется! Сейчас уже больше сотни приходится кормить.

– А что, если я избавлю тебя от них, Мстислав?!

– Ты? Как?

– Заберу их всех к себе на Красную реку. Это достаточно далеко от Каменца, они тебя больше донимать не станут, а уж я найду, куда их пристроить!

– И что же ты просишь взамен?! Сразу говорю, денег не дам, продовольствия тоже нет!

Я задумался. Надо просить не деньги и не продовольствие. Что–то, чего у воеводы в избытке, что он сможет отдать с лёгкость. Тогда я, возможно, получу максимальную выгоду от сделки. В голове возникла дерзкая мысль, и я решил её опробовать, пока у меня есть шанс списать всё на свою неосведомлённость в здешних законах.

– Дай мне, воевода, землю под мой собственный посёлок! – предложил я Мстиславу.

– Хм. – воевода почесал бороду и задумался. Он к моему предложению отнёсся со всей серьёзностью. – Не могу, Игорь. Герцог Малех меня не поймёт, скажет, я землю отдал, а деньги себе в карман положил!

– А если я за твой заказ денег не возьму? – подкинул я ему свежую мысль.

– А что! Забирай нахлебников к себе, но не обессудь, если я тебе и других отправлять стану, мне их тут кормить нечем! А за заказ свой я тебе денег и так бы не дал, – внезапно признался воевода, усмехаясь в бороду, – плохо в этом году с податями! Вся восточная граница горит, люди бегут, посевы горят. Потому–то пóдати людям платить не с чего, а в это же время герцог людей в войско набирает, заставы опять же восстанавливать надо! А для новых стражников и воинов нужны и оружие, и доспехи. А потом ещё и продовольствие, и кров! На всё денег не напасёшься! Поэтому я рад, что есть такие ценные мастера, что денег за работу не берут.

Он рассмеялся, я от него не отставал, ещё и добавил от себя:

– Ага! Я и пóдать плачу товарами по низкой цене, и денег не требую, потому, как землёй плату за свои товары беру!

Мстислав рассмеялся ещё больше, отсмеявшись вволю, он вытер проступившую слезинку и полушутя подвёл итог:

– Двойная мне от тебя радость была, мастер Игорь, а теперь и вовсе тройная станет! Вот как ты беженцев заберёшь, так я за твоё здоровье чарку подыму!

И хоть воевода после своих слов улыбнулся, и я, и он понимали, что это очень выгодная сделка для всех.

Однако атмосфера в комнате так и не стала по–настоящему праздничной, радостной и весёлой. Над всем разговором довлело недосказанное слово: «Война!»

Мы просидели ещё какое–то время, делясь мыслями по поводу моего нового посёлка. Воевода тут же оформил мне грамоту на землю под посёлок, скрепил её печатью, но обещал отдать её только тогда, когда я выполню весь его заказ. Такой вот бартер. Я не спорил, поскольку размерами посёлок был в четыреста участков, или если считать в серебре, то стоимость земли составляла 800 серебряных монет.

Взамен я попросил написать расписку, в которой были оговорены наши соглашения, указаны впечатляющие заказы воеводы и мои претензии на землю в посёлке.

А заказы и правда были недетские. Например, первая часть заказа включала: две тысячи заготовок для стрел – это не меньше четырёх тысяч медных монет или иначе считая 40 серебряных монет. Две сотни заготовок для пехотных копий – это ещё примерно 20 серебряных монет. Пять сотен заготовок для метательных дротиков – ещё 75 серебряных монет. А ещё дубовые заготовки для двух сотен щитов. И это только один заказ, за которым последуют другие. Земли воевода даёт много, но и требует взамен немало!

Потом я слушал, как Мстислав жалуется на то, что герцог требует от него невозможного, а возражений слышать не хочет. Правитель междуречья требовал призвать в войско две тысячи воинов, а обеспечить их было нечем. Оружие и доспехи уже раздали тем, кого призвали в Туре. А воинам, что собирались в Каменце, ничего не осталось.

Он также поделился информацией про то, что пóдать собираются увеличивать, чтобы покрывать убытки и военные затраты. Жаловался воевода и на то, что кочевники внезапно стали перебрасывать за реку летучие отряды лёгкой конницы, которые совершают молниеносные набеги, а затем прячутся снова.

«Выходит правду говорил старшина!» – подумал я.

– Ловить этих быстрых всадников нечем. – сокрушался воевода. – Почти всё войско Междуречья состоит из крестьян и охотников, которые не умеют ездить верхом, а учить их конному бою некогда. Да и скаковых лошадей в Междуречье немного, у нас привыкли разводить тягловых и ездовых лошадок. Боевых коней днём с огнём не найти. Пехоту к каждому посёлку я приставить не могу, а все засады, что расставили мои люди, так никого и не смогли поймать. Мы построили заставы из дерева, но враги попросту сжигают их, избегая боя. А на каменные заставы нет ни камней, ни денег. На то, чтобы добыть камни и привезти их, не хватает ни времени, ни людей, ни лошадей с телегами.

Я деликатно молчал, изредка кивая головой. В моём лице воевода нашёл очень прилежного и внимательного слушателя.

– Коль скоро грянет война, герцог приказал укреплять города, а деревни оставить на произвол судьбы! – закончил свой длинный рассказ воевода Мстислав.

Затем он проводил меня до дверей своего кабинета и дал в сопровождающие сотника из своей личной стражи, которому сообщил свою волю в отношении беженцев. Мы тепло распрощались с воеводой, и сотник повёл меня к выходу.

Глава 27. Беженцы

Прихватив Травку, мы пошли через весь город к лагерю у южных ворот.

Пока мы шли, я тщательно взвешивал свои финансовые возможности и обязательства по отношению к беженцам, которые я собирался на себя взять. Стремительный рост доходов от продажи качественных калиброванных досок был абсолютно вне конкуренции и позволял экономить на тяжёлом физическом труде до 138 человеко–часов на одном бревне. В деньгах это выходило примерно на пятьдесят медных монет больше, чему у конкурентов, работающих по старинке.

Такой повышенной прибыли хватало на всю нашу артель с огромнейшим запасом. Деньги мы зарабатывали невероятные. Однако, нельзя рассчитывать, что я смогу за счёт этого прокормить сотню людей. Беженцы тоже должны вносить свою лепту в развитие будущего поселения.

Я выстроил в голове определённую линию поведения по отношению к будущим жителям Игвы и собирался чётко следовать намеченной цели.

Мы подошли к внешним южным воротам, и когда вышли из города, моему взору открылось печальное зрелище. Перемазанные пылью и грязью крестьяне и их семьи создали стихийный лагерь. Какие–то шалаши из веток и старой одежды были верхом архитектуры в этом месте. Несколько худых лошадей с торчащими из–под кожи рёбрами паслись неподалёку, четыре брошенные телеги стояли одиноко, уронив оглобли перед собой.

Трава в лагере была вытоптана до коричневой жижи, повсюду лежали какие–то тюки и мешки с уцелевшей домашней утварью и одеждой. У двух костерков, обложенных камнями, суетились женщины и детишки. Пахло какой–то жуткой похлёбкой из отрубей и требухи. Появление сотника в моём сопровождении вызвало оживление среди беженцев.

Однако, когда оголодавшие люди увидели, что мы ничего съедобного с собой не притащили, то радостное оживление спало, остался лишь слабый интерес отчаявшихся людей, которым и так нечем заняться. Сотник проследовал к центру лагеря, а я за ним. Повсюду на нас таращились чумазые лица обездоленных людей. Большинство ходило в обносках и лохмотьях, они смотрели на нас с надеждой и завистью. Мой провожатый остановился и громко произнёс:

– Люди! Я пришёл к вам по велению воеводы Мстислава, – он выждал, пока его слова обратят внимание всех беженцев на него, дождался, когда к центру лагеря подтянется побольше людей, и только тогда продолжил. – Воевода приказывает вам всем до завтрашнего утра освободить это место!

Толпа беженцев роптала, я видел их напуганные и растерянные лица, мне было искренне жаль этих людей. Я понимал негодование беженцев, их лишали последней надежды, пока, не предложив ничего взамен.

Сотник тем временем повысил голос и, стараясь перекричать возмущённые возгласы людей, прокричал:

– Приказом воеводы Мстислава, правителем сего края, этот человек, – тут сотник указал на меня пальцем, – что стоит тут перед вами и что зовётся, мастером Игорем, сегодня получил право основать новый посёлок. Сам воевода является его покровителем! Воевода предлагает каждому, кто хочет получить пищу, кров и работу, последовать завтра утром за мастером Игорем. Все, кто не пожелает идти в новое поселение, пускай идут, куда глаза глядят, дармоеды воеводе не нужны!

«Угу, – подумал я, – воеводе не нужны, мне тоже дармоеды не пригодятся!»

Среди беженцев поднялся ропот. Голос сотника тем временем перешёл на угрожающие интонации.

– Эта земля, как и всё Междуречье, принадлежит герцогу Малеху! Его верный воевода Мстислав приютил вас и заботился столько, сколько мог. Но вы не единственные беженцы в Междуречье, а воевода не из тех, кто будет привечать нахлебников! И я предупреждаю, что все, кто ослушается приказа воеводы Мстислава, все кто не уйдёт отсюда до завтрашнего полудня, пускай не ропщут и не просят пощады: завтра моя сотня придёт в это место и разберётся со всеми, кто здесь остался! Кого поколотим, кого заберём в войско, а кто будет сопротивляться воле воеводы, того на каторгу отправим! А теперь оставляю вас с вашим новым старостой и желаю счастливого пути!

Сотник, задрав нос, направился в город. Оставшись наедине с хмурыми людьми, я подумал, что на их месте тоже был бы не в восторге от того, как мне навязывают руководителя и новое место жительства.

Люди тем временем окружили меня со всех сторон.

«Вот это поворот», – подумал я, глядя в лица беженцев.

Я посмотрел поверх голов, в воцарившейся недоброй тишине сотник прошёл через южные ворота и исчез из виду.

Люди опомнились и засыпали меня вопросами. Я понял, что если не перехватить инициативу, то, скорее всего, я проторчу тут до самого утра, отвечая на кучу повторяющихся вопросов. Люди сбились в группы, ища подсказки и совета у своих неформальных вождей. Надо было действовать, вспомнить всё, чему меня учили в университете, всё, что обычно произносят в таких случаях хорошие ораторы. Я набрал в лёгкие побольше воздуха и решительно заявил:

– Внимание, люди! Я, мастер Игорь, ваш новый староста! Все, кто пожелают, могут завтра утром пойти со мной на новое место жительства! – в нарастающем гуле голосов я определил для себя лидеров, которые не желали просто так отказываться от своего положения среди беженцев. – Ты, ты, ты и ты!

Я указал на неформальных лидеров, которых успел определить за это время. Вокруг этих людей было больше всего беженцев, с ними советовались, на них смотрели, как на тех, кто принимает решение, да и сами они демонстрировали свои лидерские качества: осаживали неадекватных, соглашались с умными предложениями.

Если я не сумею справиться с ними, то нечего и думать о том, чтобы справиться со всей этой толпой!

Вождями беженцев оказались рыжий веснушчатый мужик лет сорока, одна из поварих с житом большим, чем ширина её плеч, мужик с голым торсом и косым шрамом на всю грудь и молодой парнишка с едва появившимся пухом волос вместо усов, но с охотничьим луком за спиной.

– Пойдёте сейчас со мной в город за съестными припасами! – потребовал я.

В ответ на мои слова народ одобрительно загудел.

– Люди! Если вы хотите пойти со мной, то подготовьтесь, ведь путь нам предстоит неблизкий! Соберите свои вещи, уложите их в сумки и мешки. Дорога предстоит аж до самой Красной реки! Поэтому подлатайте свою обувь и одежду, в дороге это делать будет некогда!

Я повернулся к выбранным людям и сказал:

– Мы идём на рынок, а остальные могут расходиться!

Толпа нехотя заворчала, всем хотелось посмотреть, что я буду делать с лидерами их лагеря.

– А ежели кто не пожелает идтить? – послышалось из толпы.

«Ну, вот! Начинается разброд и шатание. Я отличная цель для того, чтобы показать своё неповиновение и презрительное отношение к решению воеводы Мстислава!»

– Силой никого заставлять не стану, скатертью дорожка! – заявил я во всеуслышание. – Запомните: пока вы не пошли вместе со мной, вы мне ничего не должны, но и я вам ничего не должен! Захотите жить у меня в посёлке – помогу устроиться и по возможности дам работу, которая будет вам по силам! Взамен я требую только повиновения. Вы должны быть полезны для общины. Если кто–то не хочет работать – выгоню! Детей и немощных стариков – не обижу! Всё! Собирайтесь, все остальные вопросы потом.

Беженцы загудели, как пчелиный рой, но я старался не обращать внимания на некоторые нелицеприятные слова, как в адрес Мстислава, так и в свой собственный. Когда вожаки обездоленных людей с достоинством и некоторым любопытством собрались в кучку, я голосом, не терпящим возражений, сказал:

– Идите за мной!

И пошёл, не оглядываясь, к своей лошадке. Убедившись, что четвёрка лидеров следует за мной, я вскочил в седло, Травка тихо заржала, отвыкла видать от езды верхом.

Я заметил, что трое из четвёрки лидеров пошли за мной без лишних вопросов. Видимо понимали своё положение, а вот рыжий мужик всю дорогу пытался вести себя вызывающе, показывая свой гонор и спесь. Я молча терпел и копил злость, пообещав себе самому, что при первом же удобном случае отправлю рыжего лидера на все четыре стороны!

Когда мы пришли на рынок, я отыскал Фёдора, сидевшего на своей телеге. Тот, как обычно случалось в тех случаях, когда телега с товаром распродавалась полностью, находил каким–то образом пиво и, устроившись с удобством, не спеша смаковал хмельной напиток.

Наскоро познакомив Фёдора с беженцами, я приказал ему следовать за поварихой Алевтиной и скупать все, что она скажет. На продовольствие я выделил триста грошей.

– Не много ли, староста, ты денег выделяешь? – спросила повариха, глядя на увесистые мешки с медяками. – Мы в дороге столько не съедим.

– Что не съедим в дороге, съедим после! – отмёл я все её сомнения. Алевтина улыбнулась, похоже, женщина была довольна моим ответом. – А вы, мужики, подсобите, не зевайте. Несите всё в телегу. А ты, парень, посторожи тут. Когда вернётесь, накормите всех людей до отвала, завтра нам предстоит долгая дорога. Утром снова накормите людей, но не переусердствуйте перед дорогой! Фёдор, пригляди ночью за продуктами и оставь место на телеге для товаров, что я привезу.

Мужики, Фёдор и повариха пошли скупать продукты на базаре, а парень с охотничьим луком и я остались у телеги.

Охотнику Всеволоду было лет двадцать. У него под носом росли смешные пушистые коричневые усики. Такая же лёгкая поросль имелась на мужественном подбородке с ложбинкой посредине. Взгляд у парня был спокойный и уверенный. На худощавом лице также имелись небольшой нос и такой же рот.

– Меня Всеволодом Охотником зовут! – заявил, как бы между прочим парень. – Мастер Игорь, а ведь у нас в обозе будут и старики, и детишки малые. Как думаешь их до посёлка довести?

О социальном балласте, который однозначно будет проедать часть нашей прибыль, я снова вспомнил с большой неохотой. Зато гуманист–идеалист во мне прям светился от осознания того, насколько правильно я поступаю с несчастными людьми.

«Красный Крест бы мной, блин, гордился» – подумал я. – «Мне бы повременить с благотворительной деятельностью, да взять только самых сильных и крепких мужиков, способных работать и приносить пользу!»

Однако, уговор с воеводой Мстиславом был вполне ясный: либо забираю всех, кто захочет, либо… второго, впрочем, не было предусмотрено.

Охотник Вячеслав всё смотрел, ожидая моего ответа.

– У вас есть четыре телеги и три коня. Есть ещё мой Фёдор с телегой и клячей. Мою Травку в вашу телегу впряжём. Итого получится пять телег на сотню людей! Чтобы нас не задерживали детишки и старики, посадим их в телеги, а остальные пойдут пешком.

– А вещи?

– Что в телеги не поместится, будем в руках нести.

– Староста! Ты про людей позаботился, а про скотину забыл! Лошади ослабели, надо и их накормить. И в дорогу с собой корму для них тоже прикупить надо!

– Всеволод Охотник, а ты молодец! Хороший совет дал! – согласился я и, пошарив в своей сумке, выудил мешочек с медяками.

«Инициатива наказуема!» – подумал я и вручил мешочек, сопроводив звяканье монет, словами:

– Держи, как вернутся остальные, купите корм для лошадей. Бери с запасом, а то, что останется, после нам тоже пригодится!

Парень улыбнулся и смущённо убрал со своего высокого лба прядь волос. Вот теперь его карие глаза смотрели расслабленно.

Я заметил, что лук у него выглядел ухоженным, тетива снята и уложена в кошель на поясе. Одежда была опрятнее, чем у других беженцев. На вид он был смышлёным, ловким и подвижным парнем.

За ним я наблюдал с прицелом на то, можно ли будет на него опереться в вопросе управления новыми людьми. Моё первое впечатление об этом человеке было позитивным, я остался доволен Всеволодом. Парень, несмотря на свою молодость, проявлял завидную наблюдательность и мудрость. Он открывал рот, чтобы сообщить о проблеме, которая требует моего вмешательства, и наоборот, держал рот на замке, пока всё шло как надо. Полезное качество для руководителя среднего звена. Ну и для высшего звена это качество не будет лишним.