Текст книги "Письмо не по адресу. Любовная горячка"

Автор книги: Гортензия Ульрих

Соавторы: Йоахим Фридрих
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Отправитель:БерриБлу

Получатель:ПинкМаффин

Тема сообщения:Страдания любви в стране лагун

МАКС!

Может, то, что Камилла отрицает существование свиней, как-то связано с этой свадебной заварушкой? А у твоего отца действительно железные нервы. Честно! С другой стороны, я могу его понять. Если бы у меня был выбор между твоей мамой и Камиллой, то… Ладно, проехали. В любом случае история действительно впечатляющая! Кулхардт тоже так считает – хотя его полунамёков я так до конца и не понимаю.

Как только я прочёл твоё письмо и отскрёб последние остатки «Клёцек валькирии» со стен кафе, я пошёл к нему. Точнее говоря, не пошёл, а побежал со всех ног.

Взлетаю я, значит, запыхавшись, на нужный этаж, захожу и вижу Мильфину за письменным столом, который почти полностью заставлен стопками коробок с печеньем.

– Привет, Берри! – дружелюбно восклицает она. – Почему ты так тяжело дышишь? Тебе нужно больше заниматься спортом.

– Вы хотите всё это съесть? – перевожу разговор я, указывая на коробки с печеньем.

– Нет, просто навожу небольшой порядок в своих запасах. Сейчас я, например, сортирую кексы.

– Печенье, – поправляю я.

– Что?

– На языке кондитеров «кекс» – слово запретное. Это называется печеньем. То, что вы сейчас держите в руках, называется шахматным печеньем.

Мильфина смотрит на меня, высоко подняв брови.

– Спасибо за урок. Помоги мне лучше рассортировать. Сначала сложим отдельно кексы с шоколадом и без шоколада, потом по сроку годности, потом…

– Нет, спасибо. Кулхардт здесь? Мне нужно поговорить с ним!

– Кулхардт здесь. Здесь Кулхардт.

Я резко поворачиваюсь и лбом врезаюсь и его плечо. Твёрдое, как сталь! С ума сойти!

– Не надо так спешить, Берри Блу. В чём дело?

– Один из горилл Камиллы приходил сначала к нам, потом к МАКС. Хотел забрать свиней!

Мильфина поднимает голову от своих кексов.

– Горилла по имени Камилла?

– Нет! Один из её телохранителей, или охранников, или как там называют этих типов.

Кулхардт приподнимает одну бровь:

– И? Свиньи теперь у него?

– К счастью, нет! В кафе гориллу нокаутировала наша новая официантка, а в доме МАКС Готтхильф и Женевьева справились сами. МАКС полагает, что они – какие-то особые боевые свиньи или свиньи-телохранители. И знаете ли вы, что самое невероятное?

– Знаю ли я, что самое невероятное. Нет.

– Камилла отрицает, что свиньи вообще переступали порог её лаборатории. Отец МАКС хотел их выкупить. Но она утверждает, что не имеет понятия, о каких свиньях идёт речь!

Кулхардт смотрит на меня. Но на этот раз не хладнокровно, а скорее так, будто прекрасно понимает, о чём я говорю.

– Стало быть они всё ещё у МАКС, – произносит он. – Это хорошо.

– Почему?

– Почему. Я ведь уже объяснял, Берри Блу. Ты меня не слушаешь?

– Отнюдь. Вы говорили, что дело со свиньями ещё не закрыто.

– И не только. Дело это очень большое и серьёзное, очень серьёзное. Слишком серьёзное для тебя, Берри Блу.

– Что за дело?

– Что за дело. Спроси свиней.

– Свиней?

– Свиней.

– Но как же я буду их спрашивать? С тем же успехом можно спрашивать Липински!

– Нёфф.

Я снова резко поворачиваюсь и грозно кричу:

– Меня зовут Бонд! Джеймс Бонд!

Ты ведь помнишь: стоит ему услышать цитату из «Бондианы», и Липински передумывает писать на меня. Его задняя лапа сначала замирает в воздухе, потом он опускает её и вразвалочку направляется в сторону Мильфины.

– Что случилось, Липински?

– Нёфф.

– Как ты думаешь…

– Нёфф.

– Что это с ним? – обращаюсь я к Кулхардту.

– Что это с ним. Любовная тоска.

– Что-что?

– Нёфф.

– Не отрицай, старик, у тебя самая настоящая любовная тоска! – громко говорит Кулхардт. – С тех пор, как твою дорогу перебежала эта свинья.

– Готтхильф? – тихо уточняю я.

– Готтхильф. Забыл, как его имя.

– Нёфф! Нёфф! – заливается Липински, подходя к стопке коробок с печеньем, которую Мильфина поставила на пол, и вновь поднимает заднюю лапу.

– Манипенни! [14]14
  Мисс Манипенни (англ. Miss Moneypenny) – героиня «Бондианы», секретарь начальника Джеймса Бонда.


[Закрыть]Приготовьтесь к диктовке! – рявкает Мильфина.

Липински опускает лапу, ковыляет к своему кабинету и захлопывает за собой дверь. Интересно, как именно он это делает.

– Бедный свин – в смысле, пёс, – говорю я. – Ему можно как-то помочь?

– Ему можно как-то помочь. Можно.

– Я не пойду! – решительно заявляет Мильфина. – В последний раз я целый день…

– Тогда он будет мочиться на всё, что попадётся ему под ноги, – перебивает Кулхардт.

– Так как ему можно помочь? – спрашиваю я.

– Как ему можно помочь. Кино.

– Что?

– Фильм о любви! – вздыхает Мильфина. – Стоит ему посмотреть какой-нибудь милый сентиментальный фильм, его любовная тоска проходит. Но ему нужно, чтобы кто-нибудь был рядом.

– И в чём проблема? – уточняю я.

– В чём проблема. Липински сам выбирает фильм.

– Серьёзно?

– Серьёзно.

Мильфина закатывает глаза:

– И поиск может растянуться на целую вечность! В последний раз прошла почти неделя, прежде чем я наконец нашла кинотеатр, где шёл фильм о любви, который пришёлся Липински по вкусу.

– Не может быть, чтобы всё было так трудно, – говорю я. – Сейчас в кино как раз идёт такая сопливая ерунда. Как там называется фильм?

– Как там называется фильм. «Страдания любви в стране лагун».

– Ага, интересно! – восклицает Мильфина. – Шеф знает, какие любовные фильмы идут сейчас в прокате!

Кулхардт отодвигает шляпу на затылок этим своим невероятно хладнокровным жестом.

– Ты можешь пойти с ним, Берри Блу.

– Почему нет? – отзываюсь я.

– Почему нет. Значит, договорились. Завтра?

– Завтра.

Кулхардт и Мильфина широко улыбаются друг другу. Решив больше не задавать вопросов, я подхожу к двери в кабинет Липински и осторожно стучусь.

– Нёфф!

Тем не менее я открываю дверь. За ней я вижу знакомый компьютер, стоящий на полу. Перед ним лежит Липински, держа морду на клавиатуре и глядя на монитор, на котором открыта страница с киноафишей. Видимо, он сразу вышел в Интернет, как только закрыл за собой дверь кабинета. Не спрашивай меня, как у него это получилось.

– Хочешь пойти в кино, Липински?

– Нёфф.

– А если я пойду с тобой? Можешь сам выбрать фильм.

Липински поднимает голову и смотрит мне в глаза.

– Йофф, – раздаётся после недолгого колебания.

– Договорились! Я зайду за тобой завтра в три часа дня. О'кей?

– Йофф.

Он встаёт и подходит ко мне. В последний миг я успеваю понять, что он затевает.

– У тебя нет шансов, Голдфингер! [15]15
  Голдфингер (англ. Goldfinger) – герой третьего фильма «Бондианы», государственный преступник, намеревавшийся похитить золотой запас США.


[Закрыть]– кричу я.

Липински отворачивается и вновь укладывается на клавиатуру своего компьютера. Может быть, он нажимает на кнопки ушами.

Когда я выхожу из кабинета Липински, Кулхардта уже нет.

– Он у себя? – обращаюсь я к Мильфине.

Та качает головой:

– Ушёл.

– А куда?

– Господа не считают необходимым посвящать меня в свои планы, – вздыхает Мильфина. – Я ведь просто их секретарша. – Вдруг на её лице появляется лукавая улыбка, и она протягивает мне пару коробок печенья. – Будет что пожевать в кино.

Интересно, что тут смешного. Ведь мы с Липински просто идём в кино.

И вот я сижу здесь, за своим компьютером, и неотступно думаю о том, что сказал Кулхардт: дело очень серьёзное! То, что Камилла отрицает знакомство с Готтхильфом и Женевьевой, выставляет её в ещё более подозрительном свете! В конце концов, именно её горилла приходил к нам за свиньями! Что имел в виду Кулхардт своим «спроси свиней»? У тебя есть идеи?

До скорого! И внимательно следи за Готтхильфом и Женевьевой.

Берри

Р. S. Почему бы тебе не составить компанию нам с Липински? Встречаемся завтра в офисе Кулхардта в три часа. О'кей?

Отправитель:ПинкМаффин

Получатель:БерриБлу

Тема сообщения:С собакой в кино, прекрасная мысль!

Не моту представить себе ничего более захватывающего и волнительного. Но я обязательно приду.

До скорого!

Отправитель:ПинкМаффин

Получатель:БерриБлу

Тема сообщения:Колбаски с карри и торжественные клятвы

Берри, ты наверняка заметил, что меня в кино не было. Но я в этом не виновата!

Короче, не успеваю я войти в Мильфинин «Альди»-склад, а она мигом берёт меня в оборот:

– Хорошо, что ты пришла, не садись, мы идём.

– Я договорилась встретиться здесь с Берри и вместе пойти в кино, – пытаюсь оказать лёгкое сопротивление я.

Она мотает головой:

– Он идёт с Липински.

– Да, но я тоже хотела пойти.

Мильфина мотает головой ещё энергичнее:

– Поверь, это сомнительное удовольствие, которого лучше избежать. А теперь пойдём.

С этими словами она утаскивает меня из офиса, и вот мы уже бежим по направлению к центру города.

– Куда мы идём? – осведомляюсь я.

– Надо поговорить.

– Почему было не сделать это в офисе?

– Почему было не сделать это в офисе, – повторяет она, заставляя меня вскинуть на неё удивлённый взгляд. М-да, Кулхардтов стиль, по ходу дела, при длительном контакте оказывается заразным. – Потому что он там. Мы ведь не хотим, чтобы он стал свидетелем нашего разговора.

– Не хотим?

– Ни в коем случае!

Я делаю глубокий вдох и предвкушаю нечто необычное.

Тем временем мы приближаемся к магазину «Альди», и я начинаю паниковать, но Мильфина направляется в сторону – к небольшой закусочной.

Указывая на «Альди», я спрашиваю:

– Мы разве не сюда шли?

– У нас нет на это времени! – возмущённо вскидывается Мильфина. – Ты так и не понимаешь всей серьёзности положения!

Ну вот, теперь она прочно завладела моим вниманием; я даже начала нервничать. Надо понимать, дело более чем серьёзное, раз она так резво побежала прочь от объекта свой покупательской страсти.

Закусочная, в которую она меня буксирует, крошечная и обветшалая. Воздух, кажется, пропитан сигаретным дымам и запахом несвежего пива. Кроме нас в зале присутствует ещё пара постоянных клиентов, которые, похоже, сделали это место своим вторым домом. Они уже достигли той степени опьянения, которая позволяет чувствовать себя в этом кабаке как рыба в воде. Сидя у стойки, ребята неумолчно бормочут что-то маловразумительное.

В углу стоит стол с двумя стульями и грубо сколоченной угловой скамьёй.

Мильфина впихивает меня на скамью, а сама устремляется к прилавку. Оттуда она кричит мне:

– Что будешь пить колу или фанту?

– Воду.

Она делает заказ и вскоре возвращается с двумя порциями жареной картошки и колбасок с карри.

– Я мясо не ем.

Мильфина нисколько не впечатлена.

– Так это и не мясо, а колбаски. – Затем возвращается к стойке и приносит две колы.

– Я просила воды.

Мильфина качает головой:

– Да кто же запивает колбаски с карри водой!

– Вообще-то я и колбасок не просила.

– Всё равно, они тоже не сочетаются с водой.

Я склоняю голову перед её логикой и тарелкой, окуная ломтик картошки в соус карри.

Один из типов у барной стойки начинает петь: «Этот день, о, как он был прекрасен…»

Он поворачивается к нам и жестом приглашает подпевать. У меня вытягивается лицо, и я пытаюсь стать невидимой.

Мильфина строго смотрит на него:

– Хайнц, не сейчас. Нам нужно поговорить.

Хайнц обнимает своего собутыльника и продолжает петь вместе с ним.

– Речь пойдёт о свиньях, не так ли? – пробую я перейти к делу.

– О свиньях? – изумлённо переспрашивает Мильфина.

– Да, о Готтхильфе и Женевьеве, лабораторных свиньях.

Мильфина качает головой:

– Разве у нас есть на это время? Речь о Кулхардте.

– О Кулхардте? – взвизгиваю я. – А что с ним?

– Он в опасности.

– Ах, – беспечно отмахиваюсь я.

– Его жизнь в опасности! – наседает Мильфина.

Делаю глубокий вдох и выдох.

– И чем я могу помочь?

– Мне нужна информация о Колетт.

– О Колетт?! Она-то тут при чём?!

Мильфина буравит меня взглядом.

Я пожимаю плечами.

– Работает у нас горничной. Француженка.

– Это я знаю, – морщит нос Мильфина. – Француженка, пф-ф! Мне нужно знать, чего она хочет от Кулхардта?

– Без понятия; может быть, хочет выйти за него замуж. Она всё время хочет выйти замуж, – вновь пожимаю плечами я.

Мильфина полным драматизма жестом заламывает руки над головой.

– Выйти за него замуж! Господь, убереги нас от этой напасти!

– А что тут такого плохого?

– Что тут такого плохого?! – повторяет она. Да, не иначе она уже очень долго работает у Кулхардта. – Женщины – это погибель для Кулхардта и Липински.

– Для Липински? – хихикаю я.

– Разумеется! – возмущённо кричит Мильфина. – Именно женщина виновата в том, что сегодня он ест из миски и носит шкуру вместо костюма.

Изо всех сил стараясь не рассмеяться, я ровным голосом уточняю:

– Да ну? Как это произошло?

– Он должен сам рассказать тебе, – подмигивает Мильфина.

– Но он ведь собака! – напоминаю я. – Как он сможет что-нибудь рассказать?

Мильфина смотрит на меня строгим и проницательным взглядом.

– Ты так и не поняла?

– Ну, наверно, дело в том, что…

– Сейчас речь идёт о Кулхардте, – перебивает она. – Мы должны спасти его.

– Спасти? От чего? – фыркаю я.

Мильфина начинает терять терпение.

– Ты и вправду ничего не понимаешь?!

– Нет! – гавкаю я в ответ.

Мильфина вздыхает:

– Любовь затмевает его разум. Когда в игру вступает женщина, Кулхардт теряет весь свой профессионализм. Он делает ошибки. Чудовищные ошибки. Как и Липински в тот роковой для него раз.

– Мне Кулхардт кажется совершенно нормальным, – пытаюсь я заглушить краски нарисованной ею картины. – Ну, в смысле, если понимать слово «нормальный» широко.

Мильфина смотрит на меня недоверчивым взглядом.

– Он теряет разум, когда влюбляется. Всюду ему видятся тайные заговоры, любую ситуацию он драматизирует до предела. Начинает казаться себе героем, который должен бороться с силами зла. – С этими словами Мильфина многозначительно умолкает.

– И это опасно?

Кивок.

– Именно это вы и хотите предотвратить?

Кивая вновь, Мильфина уточняет:

– Ты. Ты должна это предотвратить.

– В смысле – я? Какое я к этому имею отношение?

Мильфина в возмущении.

– Ну так Колетт ведь ваша горничная, так что именно с твоей подачи она вступила в игру!

– С чего это?

Мильфина не спускает с меня злобного взгляда.

В итоге я сдаюсь.

– Так, и чего вы ожидаете от меня?

– Уволь Колетт, отправь её обратно во Францию!

– Мильфина, да вы что! Я не могу!

– Ага, то есть тебе всё равно, что Кулхардт сам себя погубит, да?

Я издаю стон.

– Так что же? – не отступает Мильфина.

– Знаете, а ведь может случиться и так, что вопрос решится сам собой. Колетт – существо легковоспламеняющееся. Стоит ей увидеть нового неженатого мужчину, Кулхардт будет позабыт в два счёта. Надо просто запастись терпением.

– Нет, медлить нельзя! Дело очень серьёзное!

– Хм, вы имеете в виду свиней, так?!

– Да-да, свиней.

– Но что вы мне предлагаете делать? Не могу же я просто пойти к родителям и сказать: давайте уволим Колетт, а не то один чокнутый частный детектив объявит вендетту силам зла и, не ровён час, погибнет в неравной схватке с ними!

Мильфина мечет в меня яростные взгляды-молнии.

– Ладно-ладно, он не чокнутый, а… эксцентричный? – поправляюсь я.

Не похоже, чтобы эта формулировка её вполне устроила, но, раз ей от меня кое-что нужно, она не подвергает меня ещё большей обструкции.

– В общем, Мильфина, с увольнением дело не пойдёт. Ещё есть идеи?

– Найди для Колетт новую жертву.

– Что-что?

– Другого кавалера, в которого она сможет вонзить свои французские когти.

– Но как я это сделаю? – шиплю я.

Улыбаясь, Мильфина встаёт:

– Что-нибудь придумаешь. Мне надо бежать, не могу не заскочить в «Альди».

М-да, очевидно, её настроение несравненно улучшилось. Конечно, меня озадачила, сама в магазин побежала. Просто уму непостижимо! На душе кисло и тоскливо.

Подскакиваю и пытаюсь вовлечь Мильфину в дальнейшую беседу, но она любезно отшивает меня.

– Спасибо, МАКС, – улыбается она, – ты славная девочка.

На подходе к двери закусочной её настигает голос Хайнца:

– Сегодня скидка на силезские [16]16
  Силезия – историческая область в Центральной Европе, входящая в состав современных Польши, Чехии и Германии.


[Закрыть]маринованные огурцы.

Не оборачиваясь, Мильфина отвечает:

– Знаю, поэтому и иду.

Я в растерянности стою посреди закусочной. Хайнц дружелюбно приглашает меня подпеть ему, но я предпочитаю поскорее отправиться домой. Бежать в кино уже в любом случае нет смысла, ваш фильм наверняка начался.

Марширую домой, настраиваюсь на разговор с Колетт. Она как раз занята тем, что выписывает вензеля из инициалов. Переплетения Cs и Ks. Надо понимать, «Колетт» и «Кулхардт». Ты смотри, да тут всё серьёзно… Я уже слышу звон свадебных колокольчиков.

– Колетт, у вас найдётся минутка? Мне необходимо с вами переговорить, – начинаю я.

– Я нье бряла прнлинэ! Их съела пёвар!

Я вздыхаю. Возле неё стоит пустая коробка из-под пралине, к тому же страсть Колен к шоколаду всем известна.

– Ох, très bien [17]17
  Очень хорошо (франц.).


[Закрыть], – с облегчением произносит она, затем снова занимает оборонительную позицию. – Если ви гёворьите о плятьем из дёрёгёй магазьин, я её не бряль, она висьеть в мои шкяф. Я решиль, ваша маман её вибрёсить и мне подарьить.

Качаю головой.

– Нет, и не об этом.

Колетт напряжённо раздумывает, видимо пытаясь сообразить, о чём именно из её милых шалостей мне удалось узнать.

И находит:

– О, я знай. Ви пришла из-за бюмяги для писем ваша бабюшка. Я взяль, потому что ви никогда не писать письмю на бюмяге, ви писать на компютэр всегда.

Бумага для писем? Которую бабушка заказала специально для меня? Бог ты мой, неужели она ни перед чем не останавливается?!

– Но ведь на каждом листе было напечатано моё имя, – удивляюсь я.

Колетт качает головой:

– О, это нье помешать менья.

Я молчу. Колетт вновь начинает усиленно думать.

– Речь о Кулхардте! – кричу я, прежде чем она пустится в дальнейшие откровения о содеянном.

Тут её лицо расслабляется.

– Ах, Кюлхар, – певучим голосом произносит она. – Он такая пивлекятельная и опасная мющина.

О боже, этого я не вынесу. Неужели опять выслушивать корявые романтические излияния?! Я подхожу к её дивану и усаживаюсь. Для этого мне приходится отодвинуть в сторону пару журналов.

– Они старый! – тут же восклицает Колетт. – Ваша маман вибросить их уже прочь.

Скосив глаза, смотрю на дату номера: вчерашний. Ладно, до журналов мне дела нет, но из-под них показывается браслет. Мой браслет! Высоко подняв его, я пристально смотрю на Колетт.

Реакция следует незамедлительно:

– О, мадмуазелл Тони, какое счясливое сёвпядение! Ми вьедь так долго её искаль!

Я надеваю браслет на руку. Долю секунды размышляю над предложением Мильфины уволить Колетт. Ладно, пока оставим это, сначала нужно узнать, насколько у Кулхардта и Колетт всё серьёзно.

Наш разговор уже успел порядком вымотать меня, так что я формулирую вопрос чётко:

– Какие у вас намерения относительно Кулхардта?

Колетт воздевает руки к потолку:

– Какие нямерьения мёгют бить у женщина для мющина?

Нервно сглатываю, боясь, что она сейчас посвятит меня в детали.

– В замуш, конешно, – со смехом восклицает она.

Я успокаиваюсь, пока до меня не доходит, что в этом-то и заключается проблема и что моя задача как раз состоит в том, чтобы «разлюбить» Колетт и Кулхардта между собой.

– Частные детективы не женятся, – начинаю я образумливать её.

– Он будьет первая, – кокетливо хихикает Колетт.

– Вот я бы ни в жизнь не пошла за него, – бестактно говорю я, с опозданием вспоминая, что в вопросах женских междусобойчиков я далеко не ас.

Колетт выпучивает глаза:

– Но ви слишком юн, штоби пошла в замуш! И я не думай, што он щитает вам пивлекятельной!

– Да я не про себя говорю, я хочу сказать: на вашем месте я бы не пошла за него!

– Што ви хотьеть сказял? Ви хотьеть поссорил нас? Я всьегда бить на его сторона!

– Да нет же, я просто хочу… это касается… дело в том, что…

Бог ты мой, что я лепечу? Надо, пожалуй, закругляться, а не то усугублю ситуацию и самолично толкну Колетт прямо в объятия Кулхардта.

На выходе из комнаты я прихватываю футболку, которая вообще-то моя и непонятным образом очутилась у Колетт.

– Я просто хотьеть погладил! – кричит она мне в спину.

– Кто бы сомневался, – бормочу я.

Честное слово, ситуация непростительно идиотская. Я вам что, сваха? То тебе подружку искать, то Колетт новый объект воздыханий взамен нынешнего…

Может, сами будете строить свою личную жизнь?

МАКС

Р. S. Как думаешь, может, Мильфина попросту всё выдумала, потому что ревнует и хочет расстроить все Кулхардтовы планы насчёт Колетт?

Отправитель:БерриБлу

Получатель:ПинкМаффин

Тема сообщения:Колбаски с карри вместо кино?

Привет, МАКС!

А я и не был ни в каком кино! А почему я не был в кино? Потому что ты ела колбаски с карри в компании Мильфины. Дело было так: в радостном ожидании я подошёл к офису Кулхардта и попытался открыть дверь, но вместо этого врезался в неё со всей силы. Заперто! Ничего не понял. Начал стучать. Никого. То ли Кулхардт отправился с Липински в кино, то ли им обоим понадобилось срочно уйти.

Так что я, разочарованный донельзя, поплёлся обратно в кафе.

Берри

Р. S. На мой взгляд, идея Мильфины не так уж плоха. Колетт только и делает, что отвлекает Кулхардта от нашего дела.

Р. Р. S. Как там дела у свиней? Ты не заметила ничего особенного? А может, они что-нибудь сказали? Липински, в конце концов, разговаривает.