Текст книги "Рождество с тобой (ЛП)"
Автор книги: Глэм Клэр
Соавторы: Клаудия Бургоа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 17
Одри
– Ты не задумывалась о смене работы?
Элиза с абсолютной точностью покрывает печенье глазурью.
Я перемешиваю очередную порцию теста с большей силой, чем нужно.
– Последнее время все чаще и чаще, – говорю я сквозь зубы.
– Парни рассказали нам, чего она хочет, – говорит Кларисса, передавая мне шоколадные чипсы. – Они также упомянули о том, как решительно ты настроена найти владельца гостиницы.
Я все меньше и меньше беспокоюсь об этом. Больше всего меня подстегивает любопытство. И то, что на моем банковском счете будет только эхо, если я этого не сделаю.
Элиза кладет руку мне на плечо.
– Тебе нужен план Б.
План Б? Я так много работала, чтобы добиться того, что есть сейчас. Получила степень по менеджменту в сфере гостиничного дела и не останавливалась, пока не нашла желанную работу. Брендинг и комплаенс вызывают у меня восторг. Это то, в чем я отлично разбираюсь. Шесть лет, в течение которых я терпела Аврору и ее бесконечные требования, потому что ежедневная работа приносила мне удовлетворение, стоили того. По крайней мере, пока не столкнулась с поездкой сюда, в Винтер Велли.
Наверное, дело в снеге. Или во всех этих чертовых печеньях. Я не ела столько с самого детства, а может, и никогда. Мама, наверное, не разрешила бы мне.
– Э-э, Единорог? – Кларисса показывает на миску передо мной. Я уже не мешаю тесто, а колю его как ножом.
Я роняю лопатку. Деревянная ручка ударяется о край стеклянной миски. Я упираюсь руками в край кухонного стола.
– Этот стресс не идет тебе на пользу.
Кому это говорить, как не Элизе. Сегодня ей пришло столько сообщений, что она просто отключила телефон. Кларисса сделала то же самое. Они целыми днями работают с невестами, но выглядят… счастливыми?
Уверена, что бы я посмотрела сейчас на себя в зеркало, то не выглядела бы так. Скорее я так выглядела пару часов назад, потому что забыла о своей работе и была поглощена этой семьей.
– Здесь всегда так? – тихо спрашиваю я.
– Холодно? И полно любопытных соседей? – Кларисса пожимает плечами. – В основном, да.
Я фыркаю. Холод не самое плохое. И любопытные соседи тоже.
– Невозможно ничего сделать без ведома миссис Поллард, – вклинивается Элиза. – Хотя моего любовника никогда не ловили, выходящим тайком из гостиницы.
В отличие от меня. Неужели все об этом знают?
– Это потому, что ты ни с кем там не спала. – Кларисса бросает на нее пристальный взгляд. Элиза самодовольно улыбается, а глаза ее сестры округляются. – Ты спала? С кем?
– С шафером на свадьбе Франклина два лета назад.
Кларисса шлепает ее по руке.
– Заткнись. Заткнись. – Затем делает это снова. – Как ты могла не сказать мне?
– Я нарушила правило. Мы не спим ни с кем на свадьбе. Или с гостями.
Кларисса хмурится, слизывая с пальца капельку теста для печенья.
– Ты должна была мне сказать. – Она отправляет его в рот.
– Ты не можешь меня винить. – Элиза обводит рукой вокруг. – Это место не изобилует подходящими холостяками. Все три твоих бывших парня женаты.
– Не зря же они мои бывшие. – Кларисса запихивает в рот еще тесто для печенья. – А несколько холостых мужчин живут в городе… или уехали.
Что-то в том, как она это говорит, заставляет задуматься. За чертой города много ранчо и поселков. Или у нее есть кто-то на расстоянии?
Мне хочется обнять этих сестер. На какую-то долю секунды забываю о своем затруднительном положении.
– Но, возможно, одним меньше. – В голосе Элизы звучит дразнящая нотка, обращенная ко мне.
У меня возникает искушение натянуть на голову капюшон. Радужный рог отвлечет их от дальнейших расспросов о том, что происходит или не происходит между их братом и мной.
– Девочки, я иду спать. – Миссис Брэдфорд просовывает голову на кухню. Она с легким ужасом смотрит на царящий тут беспорядок.
– Хорошего отдыха, мама.
Элиза и Кларисса бросаются к матери и чмокают ее в щеку. Мне хочется обнять эту женщину за то, что она предоставляет мне место для ночлега, за то, что была так добра, даже если я испортила приготовленный ею ужин, и за то, что почувствовала себя частью их семьи.
Но я так и осталась стоять, прислонившись к стойке.
Миссис Брэдфорд решает этот вопрос самостоятельно. Она проходит через всю кухню и дарит мне несколько таких же поцелуев в щеку.
– Мы рады, что ты здесь, милая, – говорит она и на мгновение отстраняет меня на расстояние вытянутой руки, прежде чем отпустить.
– А где папа? – спрашивает Элиза.
Миссис Брэдфорд закатывает глаза.
– Спит в своем кресле у камина.
Мы все смеемся. И хотя у меня нет приятных воспоминаний о собственном отце, я вижу, что мистер Брэдфорд – отличный отец. На его лице нет злости, когда он смотрит на жену или детей. Он знает, что происходит в их жизни. Ему не все равно. Они все его обожают. Для меня это так… чуждо, но могу признаться, что мне бы хотелось, чтобы он обнял и меня, также как своих девочек, когда он увидел их. Теперь понятно, почему Колин так хорошо относится к Перри, а также, думаю, почему его братья внимательны к нему. И они все любят Перри. И любят друг друга. Знают ли они, как им повезло? Может быть, и мне сегодня тоже. Хотя бы в этот момент.
Бип. Бип. Бип.
Таймер духовки заставляет подпрыгнуть. Я быстро вынимаю печенье из духовки и кладу его на столешницу, чтобы оно остыло.
– Гости будут в восторге, – говорит миссис Брэдфорд. – Я приду к ужину позже.
Я упаковываю в коробку несколько порций ледяного печенья и добавляю парочку теплых, когда она исчезает.
– Отнесу их в гостиницу. Лучше поздно, чем никогда, верно?
– Нет, – быстро говорит Элиза. – Я возьму их. У тебя был тяжелый день.
– Свежий воздух поможет мне проветрить голову. – Я надеюсь, что холод заморозит в моей голове чудесные моменты этого дня.
– Прогуляйся по площади, – предлагает Кларисса.
Я беру контейнеры.
– Вернусь через несколько минут.
Они смотрят друг на друга, и на секунду мне кажется, что они собираются перекрыть мне выход.
– Будь осторожна. – Элиза наконец вздыхает. – Там скользко.
***
Я переодеваюсь в сухую одежду и добираюсь до гостиницы без происшествий, падений и прочего. Когда вхожу в фойе, там тихо. Как в кромешной темноте.
Я заглядываю в гостиную, комнату для завтрака и даже на лестницу.
Если здесь все забронировано, то где же гости?
На земле лежит только что выпавший снег. Может быть, они гуляют на свежем воздухе? Зачем кому-то приезжать в Винтер Велли, чтобы весь день пролежать в постели?
Я могу назвать только одну причину. Он высокий, до смешного красивый, талантливый… во многих отношениях. И одобрый. С неотразимой улыбкой. И любит свою семью.
Мне нужно уйти отсюда, пока я не сделала что-нибудь странное, например, не вернулась в комнату, где произошло волшебство, и не стала фантазировать о каждой детали. Потому что это было бы не очень здорово, особенно когда там живет кто-то другой.
Я выкладываю печенье на красивый поднос. Гости не заслуживают обычной коробки с угощениями, брошенной на стол. Даже если немного опаздывают.
Я жду, что кто-то вернется или спустится из номера. Но никого нет.
Даже огонь не потрескивает, как это было в те дни, когда я здесь жила. Странно.
После ужина опять захожу в гостиницу, чтобы убрать печенье и убедиться, что все довольны. Это не моя работа, но мне нужно чем-то заняться, чтобы отвлечься. Я боюсь ложиться спать. И никогда не смогу уснуть, когда Аврора постоянно кричит на меня в голове.
Я так и не смогла пробраться в офис, в котором, похоже, никого нет. Надо было сделать это раньше, когда здесь было безлюдно, но мне хотелось поскорее вернуться к Брэдфордам.
И снова тишина. Единственный свет – лампа в фойе. Я щелкаю выключателем на люстре, чтобы увидеть, как пройти в зону для завтрака.
Чуть не спотыкаюсь, когда обнаруживаю, что все лежит на своих местах. Ни одно печенье не исчезло.
Где же все?
Глава 18
Колин
Все в Винтер Велли находится в нескольких минутах ходьбы, поэтому не обращаю особого внимания на то, что беру с собой к родителям, когда остаюсь на ночь. Не то, чтобы я часто это делал. Перри обычно устраивает вечеринки с ночевкой у своих бабушки и дедушки. Поэтому, конечно, я забыл взять с собой запасную одежду. Поскольку придется уезжать из города на рассвете, лучше всего будет сбегать домой и захватить все необходимое. Не хотелось бы завтра утром выходить из дома, как парень из колледжа, совершающий прогулку позора перед семичасовым уроком.
По дороге домой прохожу мимо гостиницы и замечаю, что из нее выходит Одри. Разве она не была в постели?
– Привет, красавица.
Она вздрагивает и смотрит на меня широко открытыми глазами, как ребенок, которого застали с банкой с печеньем в руках.
– Что ты здесь делаешь?
– Могу задать тебе тот же вопрос, – отвечаю я. – Ты что-то забыла, когда переезжала?
Она оглядывается на гостиницу и качает головой.
– Нет, я… я хотела убрать поднос с печеньем. А ты?
– Я забыл взять кое-какие вещи из дома, – говорю низким голосом, наклоняясь ближе, чтобы смахнуть несколько крошек с ее губ.
От этого она слегка приоткрывает свой сладкий ротик. Ее губы раздвигаются, и я вижу розовый язычок, когда она легко касается им верхней губы.
Когда провожу большим пальцем по линии ее челюсти, дыхание сбивается. Эти звуки будоражат что-то внутри меня, и я становлюсь твердым. Я хочу, чтобы сегодня ночью она стонала, дрожала и выкрикивала мое имя. Ничто и никто не сможет меня остановить. Если только она сама не захочет этого.
Я запускаю руку в ее волосы и пропускаю их сквозь пальцы, наклоняясь вперед, а другой рукой слегка приподнимаю ее подбородок. Наши взгляды встречаются, и я приникаю к ее рту. Холод исчезает. Я горю, сгораю, когда целую ее неистово. Мое сердце учащенно бьется, когда я провожу языком по ее губам. Одри обхватывает мою шею, и мы углубляем поцелуй, а мои руки опускаются к ее идеальной попке, притягивая ее тело ближе к своему.
На нас слишком много одежды, и я хочу… я не должен этого хотеть, но не могу вспомнить, почему это бессмысленно. Все, что знаю, это то, что она мне нужна.
Ночь в нашем распоряжении. Я просто до боли хочу быть внутри нее, умираю от желания обладать ею. В голове все плывет от вожделения, и я вдруг останавливаюсь, вспоминая, где мы находимся, и где я хочу быть. Внутри нее, в моей постели – или в любом другом месте.
– Я хочу тебя, – говорю я между вдохами, контролируя желание, которое грозит втолкнуть ее внутрь B&B и прижать к двери.
Если бы только я мог сорвать с нее одежду и овладеть ею быстро и грубо.
– Поедем ко мне домой? – Это прозвучало как вопрос.
Она прочищает горло.
– Мы не должны… уже поздно, и мы у твоих родителей.
– Именно поэтому мы идем ко мне, – повторяю я, хватая ее за руку и увлекая за собой.
То, как веду себя рядом с ней, так не похоже на меня. Я не могу убедить себя в том, что не нуждаюсь в ней так сильно. Возможно, это единственный шанс побыть вместе. Она уезжает через несколько дней, и после этого останется лишь приятным воспоминанием. Почему все хорошее заканчивается?
Когда мы подъезжаем к моему дому, там почти темно. Сквозь окно просачивается свет, но я не включаю освещение. У нас нет времени… вернее, у нас есть вся ночь, но я не могу больше ждать. Поэтому толкаю ее к двери.
– Боже, ты просто совершенство. – Я прижимаю ее к себе, глядя в ее большие, красивые глаза. Они блестят от желания, но смотрят на меня с такой нежностью, что у меня тает сердце. Я хочу потеряться в них, в ней. Сегодня хочу забыть о своей семье, о своей жизни и обо всем, что было до нее.
– Я сомневаюсь в этом, но ты тоже неплох, – бормочет она, ее губы всего в дюйме от моих.
Только на одну ночь я хочу сосредоточиться на Одри Рид.
Я хочу наслаждаться ею.
Исследовать ее.
Овладеть каждым сантиметром ее тела.
Я обхватываю ее лицо и крепко прижимаю к себе.
– Хочешь, чтобы я остановился?
Одри жует внутреннюю сторону губы, ее глаза темнеют, когда она смотрит на меня.
– Пожалуйста, не надо, – говорит она хриплым голосом.
Желание течет по моим венам.
Я расстегиваю молнию на ее куртке, разворачиваю шарф и целую в шею. Мои губы следуют за руками, которые разворачивают ее, как подарок. Эта великолепная женщина – настоящий подарок от самого Санты. Я провожу поцелуями по ее обнаженной коже. Она дрожит. Мои пальцы исследуют ее, снимая с нее одежду.
– Ты такая красивая. – Мой голос звучит грубо и похотливо.
Я прижимаюсь губами к ее губам и нежно целую ее. Она такая мягкая и маленькая по сравнению со мной, но мы идеально подходим друг другу. Я провожу языком между ее пухлыми губами. Она приоткрывает их, издавая тихий стон. Я запускаю руки в ее волосы, притягивая ближе.
Она закидывает руки за мою шею, прижимая меня к себе крепче. Мы отчаянно нуждаемся друг в друге. Мой рот прижимается к ее, неторопливо исследуя его. Я хочу насладиться этим моментом. Между нами столько страсти, что наш медленный поцелуй становится неистовым и пылающим.
Невероятные ощущения переполняют меня. Я опьянен Одри.
Ее запахом.
Ее вкусом.
Ее стонами.
Одной рукой стягиваю с нее джинсы, и она, покачиваясь, сбрасывает их на пол и выходит из них. Моя вторая рука переходит к ее упругой попке, и я напрягаюсь, когда понимаю, что больше на ней ничего нет. Если бы я знал… ты бы ни черта не смог сделать, идиот.
– На тебе слишком много одежды… – говорит она напряженно.
– Сейчас мы это исправим, Единорог. Мне нужно исследовать каждый сантиметр твоего тела своими руками, – говорю я, проводя рукой по ее бедру. У нее перехватывает дыхание, когда почти касаюсь ее киски. – И ртом.
Наши взгляды встречаются, и я вижу желание и уязвимость в ее глазах. Наклоняюсь ближе к ней, провожу губами по ее прекрасной груди, затем облизываю один из ее темно-розовых сосков, прежде чем пососать.
Она стонет, выгибает спину, хватаясь за мою шею. Я обхватываю ее за талию и берусь за другую грудь, сжимаю и ударяю по соску, продолжая посасывать другой.
Это просто великолепно.
Я зарываюсь лицом между ее грудей, а мои руки исследуют ее роскошное тело. Убрав руку с ее груди, я тянусь к вершине бедер, и она вздрагивает от моего прикосновения. Она такая мокрая.
Для меня.
– Я хочу, чтобы ты был во мне, – говорит она твердо, почти повелительно.
Она хватает ворот моего свитера и стягивает его через голову.
– Подожди, я хочу, чтобы тебе было хорошо. – Мой голос дрожит. – Я хочу попробовать тебя на вкус, – говорю, облизывая свой мокрый палец, смакуя ее соки.
Она улыбается мне. Это не невинная улыбка, и мне это нравится.
– Для этого у нас вся ночь, – говорит она и сдвигает мои брюки и трусы-боксеры вниз по заднице, освобождая твердый член.
Она удивляет меня, проводя большим пальцем по его головке.
– Я тоже хочу попробовать тебя на вкус, но позже.
Мне нравится, что она знает, чего хочет, и требует этого. Это заставляет меня хотеть ее еще больше. Я толкаю ее на диван, вылезаю из джинсов и достаю из бумажника презерватив.
Я открываю упаковку и раскатываю его по своей длине. Стоя перед ней на коленях, наблюдаю, как расширяются от удивления ее темные глаза.
– Это зрелище, достойное поклонения. – Я раздвигаю ее бедра и, придерживая, ввожу головку в ее вход. – Ты этого хочешь?
Она кивает, высоко поднимая бедра в знак приглашения. Стать ее частью.
Я наслаждаюсь девушкой, медленно вводя себя дюйм за дюймом. Мой ствол пульсирует, когда она плотно обнимает его. Я разваливаюсь на части.
– Пожалуйста, – умоляет она, подаваясь бедрами вверх.
– Терпение, – говорю я, прижимаясь к ней всем телом и беря ее рот.
Мы целуемся, найдя свой ритм.
Мое сердце, мое тело и душа жаждут ее каждый раз, когда я оказываюсь рядом с ней. Я никогда не знал этого чувства, даже когда был женат. Потом все эмоции сменяются вихрем – Одри с Перри, мои сестры, смеющиеся на кухне, разносящие печенье по гостинице. Я так долго ждал этого. Оргазм настигает меня, когда она выкрикивает мое имя. Все слишком, однако сомневаюсь, что этого когда-нибудь будет достаточно.
Глава 19
Колин
На следующий день приезжаю к родителям около полудня. В доме тихо, только из столовой доносится звук клавиатуры. Одри сосредоточенно смотрит на монитор. Кончик ее языка виднеется сквозь слегка приоткрытые губы.
– Ты когда-нибудь останавливаешься?
Она поднимает взгляд, и ее лицо светлеет, когда она улыбается.
– Привет, – шепчет она. – Думала, ты работаешь.
– Работал, но рано закончил. – Я подхожу к тому месту, где она сидит, и касаюсь ее губ своими. – Я скучал по тебе.
– Твоя мама чуть не поймала меня, когда я пробиралась в дом в пять утра, – стонет она. – Поговорим о позорной прогулке.
Я целую ее в макушку.
– Жаль, что тебя чуть не поймали, но извиняться за то, что продержал тебя всю ночь не стану.
Она смотрит на меня, и я думаю, что мы оба в поиске подходящих слов. Это… что бы ни происходило между нами… нельзя отрицать, но какой смысл обсуждать это?
– Где все?
Она закрывает ноутбук и вздыхает.
– Я уверена, твоя мама говорила что-то о мастерской Санты, но не помню, было ли это, когда Перри попросила пони, или когда твой папа упомянул печенье Бекки.
– В Ньюберри Фоллз есть магазин, где дети могут сами создавать игрушки, как в мастерской Санты. Все вырученные средства идут в благотворительность. Каждый сезон подход меняется. На Хэллоуин можно сделать свой собственный костюм. Это очень весело.
– Ты живешь в каком-то волшебном месте.
– Это заставляет тебя хотеть жить здесь, не так ли?
Она пожимает плечами.
– Мне нечего делать в этом городе. Приятно провести какое-то время, но вам следует уделить больше внимания маркетингу, чтобы посетители были круглый год. Бекки не помешало бы больше клиентов. – Она наклоняет голову в сторону. – Магазин на соседней улице, где я купила сапоги… у них есть интернет-магазин?
Я закрываю глаза.
– Понятия не имею. – Магазин – это место, куда я хожу покупать одежду, когда она мне необходима. Это часть города. Я никогда не задумывался о том, есть ли у них интернет-магазин.
– Они могли бы сделать так много с помощью веб-сайта и социальных сетях. Он выглядит идеально. Возможно, кто-то даже увидит его в Интернете и захочет приехать лично. – Фото магазина и города были бы отличным способом привлечь посетителей. – Чем больше она говорит, тем больше преображается. Это ее стихия. Она просто светится.
– Ты так взволнована, а ведь даже не видела толком нашего городка, – говорю ей. – Бери свою теплую куртку и все зимнее снаряжение. Кажется, стоит устроить тебе экскурсию по этому городу.
– Думаю, я уже достаточно увидела. Кроме того, у меня нет куртки. – Она постукивает по своему ноутбуку. – И мне нужно работать.
– Я обещаю, что будет весело. И ты можешь одолжить куртку у моих сестер. – Потянув ее за руки, я прижимаю ее к себе и заключаю в объятия.
– Прекрати, мы же у твоих родителей, – жалуется она.
– У тебя есть выбор: повторить прошлую ночь или пойти со мной на свидание, – дразню ее, покусывая мочку уха. – Что выберешь, Единорог? – Хочу, чтобы она выбрала первое, потому что было бы потрясающе снова почувствовать ее тепло.
Это может стать отличной возможностью растопить снег на улице, пока буду исследовать ее кожу руками и губами.
– Ты играешь нечестно, – стонет она, когда я осыпаю поцелуями ее длинную шею. – А если твоя семья вернется?
– Они увидят нас. – Я провожу руками по ее мягким изгибам. – Хочешь рискнуть?
Она слегка толкает меня, и ее глаза находят мои. Они светятся и полны желания.
– Я лучше рискну получить обморожение во время прогулки, чем продолжу выставлять себя дурой перед твоей семьей.
***
В этом сезоне я еще не ездил кататься на лыжах. Перри любит кататься на коньках у пруда за границами Зимней Долины. Я бы хотел, чтобы мой снегоход не стоял на стоянке у Моргана. Поездка была бы лучше, если бы мы могли проехать по главной дороге и свернуть на тропу, но не хочется сегодня иметь дело с братьями. Я люблю их, но они действуют мне на нервы своим постоянным давлением.
Они должны думать о своей личной жизни и не вмешиваться в мою.
– Здесь великолепно, – говорит она, когда паркуюсь перед одним из моих любимых ресторанов. Он находится не на самой вершине горы, но из него открывается один из лучших видов в городе.
Отсюда можем любоваться склонами, покрытыми снегом и вечнозелеными соснами.
– Когда солнце встает на востоке, вся эта местность выглядит просто невероятно, – говорю я, указывая на лес.
– Я уже говорила, что вы живете в сказочной стране?
Я закатываю глаза и качаю головой.
– Это вовсе не так. Попробуй проехать по этому…
– Если будешь продолжать приплетать к этому разговору мое плохое вождение, то в следующий раз я позабочусь о том, чтобы ты оказался в канаве, – угрожает она, и мне нравится улыбка, растянувшаяся на ее губах.
– Готова попробовать лучшие бургеры в городе? – спрашиваю, держа ее за руку, когда мы заходим внутрь заведения.
– Привет, Брэдфорд, – приветствует нас Сэм, владелец ресторана. Он стоит за барной стойкой и открывает бутылку с пивом. – Присаживайтесь, где хотите, я сейчас подойду.
– Просто сделай нам два гамбургера, картошку фри и принести все, что у тебя есть в качестве закусок, – прошу я.
– Я могу сделать заказ сама, – говорит Одри, глядя на меня.
– Конечно, хотя я просто упрощаю тебе задачу. На твой выбор – бургеры, начос или крылышки. Люди приходят сюда в основном за бургерами и пивом. Здесь нет особо выбора, – объясняю я.
– Этот бизнес долго не протянет, – говорит она с тревогой в голосе. – Немного маркетинга, и…
– Больше никакой работы. – Я постукиваю по виску. – Ты не работаешь и оставляешь бедного Сэма в покое. Если хочешь знать, это заведение открыто уже почти двадцать лет. Оно всегда заполнено по вечерам и выходным, так что то, что он делает, процветает само собой.
Снимаю перчатки, выдвигаю стул и помогаю ей сесть, прежде чем сажусь сам.
– Ты когда-нибудь занимаешься чем-нибудь еще, кроме идей и работы?
– Да, – говорит она, не отрывая взгляда от маленького ламинированного меню. Она отмахивается от него и смеется. – У него и правда есть только эти три варианта.
– Зачем мне врать?
Она пожимает плечами.
– Без понятия.
– Как я уже говорил, люди приходят сюда за бургерами. Музыка – тоже хороший стимул. Песни 80-х и 90-х годов стали классикой. – Я понижаю голос. – Только не говори маме, а то она подумает, что мы считаем ее старой.
Она смеется.
– Мне нравятся твои родители.
– А ты нравишься мне, Одри Рид. – Я тянусь к ее руке и сжимаю. – Вот что, почему бы нам не взять выходной на весь день, а не только на пару часов?
– Ты должен вернуться к Перри, – говорит она, и я нахожу ее оправдание очаровательным.
– У нее, как и у мамы, рождественский режим. У них есть планы на неделю, которые включают в себя упаковку подарков, колядование с другими детьми и катание на коньках у пруда завтра днем – если позволит погода.
Приходит Сэм с пивом и наливает два бокала. Когда Одри отпивает из своего и облизывает верхнюю губу, мне хочется попробовать ее рот на вкус и применить его, но уже в ином плане. Прошлой ночи было недостаточно. Пытаюсь понять, почему чем больше провожу времени с ней, тем больше хочу ее.
Что будет, когда она уедет? Не отпускай ее.
Должен быть способ убедить ее остаться.
– Всегда мечтала прокатится на коньках по озеру, – бормочет она, глядя на бокал с пивом и проводя по нему волнистые линии. – Как в фильмах про Рождество. Мы с мамой раньше весь декабрь смотрели эти фильмы… все двадцать пять дней. Иногда хотелось, чтобы мы заблудились в одном из этих городов, чтобы она влюбилась и у нас снова была семья. В других случаях просто хотела попробовать атмосферу небольшого, дружелюбного города, где все меня знали, и я чувствовала себя в безопасности.
Ее глаза спрятаны за густыми ресницами. А ранимость в этот момент вызывает у меня желание сделать что-то иррациональное, например, исполнить ее желание. Или стать человеком, который сделает так, чтобы она всегда была счастлива. Узнать, что ей нужно, чтобы быть целостной. Я хочу быть тем человеком, который сделает это для нее.
Но в глубине души понимаю, что это невозможно осуществить и продлить на всю жизнь. У каждого из нас есть срок годности. Но моя миссия – сделать ее короткое пребывание здесь по-настоящему волшебным.
***
Люди могут кататься на коньках в двух разных местах. На пруду рядом с мэрией и на озере. Местная хоккейная команда тренируется на озере со вторника по воскресенье, потому что с декабря по март оно наглухо замерзает.
Поскольку сегодня понедельник и у нас еще есть несколько часов светового дня, я пишу своему приятелю Питеру. Он менеджер и тренер команды. Поэтому соглашается дать мне попользоваться озером на час и даже одалживает пару коньков для Одри, так как нелепо ехать в спортивный магазин в Аспене, чтобы купить ей пару, когда у нас есть всего час на катание.
Я застегиваю ее коньки, прежде чем приступить к своим.
– Готова? – спрашиваю я, вставая и помогая ей сделать то же самое.
– Возможно?
– Это почти как на роликах, – наставляю я. – Не выпрямляй колени, наклони корпус вперед и скользи. Представь, что тебе пять лет, ты в носках и скользишь по деревянному полу.
– Странная аналогия, – говорит она, глядя на озеро, с улыбкой на лице. – Это великолепно. Так же красиво, как в кино.
– Пойдем, Единорог. – Я беру ее за руку, чтобы убедиться, что ее варежки не выскользнут. – Можем начать с чего-нибудь легкого, и, возможно, к концу дня ты сможешь кататься как профессионал.
Она смеется и качает головой. От этого звука сердце начинает биться быстрее, а ее улыбка означает гораздо больше, чем я мог себе представить. Это не та натянутая улыбка, которую она дарит другим.
Когда мы подходим к тому месту, где оставили обувь, она отпускает мою руку и начинает кататься сама, скользя по льду. Я иду следом, жалея, что мы не взяли с собой шлемы. Эта женщина плохо держится на ногах.
Может, я сглазил или слишком расслабился, но, когда оказываюсь рядом с ней, она теряет равновесие и чуть не падает. К счастью, мне удается поймать ее в воздухе. Ее глаза прищуриваются, когда встречаются с моими. Медленно притягиваю ее к себе и опускаю голову, нежно целуя Одри.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, убедившись, что она стойко стоит на ногах и держит равновесие.
Она смотрит на меня мечтательным взглядом, как прошлой ночью. Мое сердце учащенно и сильно бьется. Боже, как я хочу, чтобы мы оказались дома.
– Что я буду делать, когда вернусь в Лос-Анджелес?
– О чем ты?
– Никто не будет ловить меня, когда я упаду снова, – говорит она и фыркает. – Или смеяться вместе со мной, когда это, все-таки, произойдет.
Наклонившись, снова провожу губами по ее губам. Это прекрасный момент, чтобы сказать:
– Почему бы тебе не остаться?
Но я не могу предложить ей ничего другого, кроме того, что уже даю ей. Несколько мгновений… что же я ей даю в итоге? Лишь мгновения… или целиком и полностью свое сердце?
Что бы ни было между нами, это подходит к концу, и я хочу успеть попробовать ее еще несколько раз, прежде чем она превратится в воспоминания.
– Поехали домой, пока я не отморозил задницу. Сначала можем заехать ко мне. Нам не помешает горячий душ, ты не думаешь?
– Вы так уверены в себе, сэр, – насмешливо говорит она.
– Настолько уверен, что готов поспорить, что ты попытаешься пробраться в мою комнату сегодня ночью, когда все уснут, чтобы повторить прошлую ночь. – Я подмигиваю ей.
– А может, это ты попытаешься проникнуть в мою комнату, – говорит она горячим, дерзким тоном, от которого я твердею так, что могу не дождаться, пока мы доберемся до моего дома.
– Посмотрим, кто первый сломается, мисс Рид. – Я помогаю ей сесть. – Наша следующая остановка – мой дом.
