Текст книги "Рождество с тобой (ЛП)"

Автор книги: Глэм Клэр

Соавторы: Клаудия Бургоа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

Одри

В библиотеке я ничего не нашла.

Никого с фамилией Грант нет в истории Зимней Долины с тех пор, как ее начали записывать. С 1842 года.

По крайней мере, в книгах, которые я просмотрела, такой фамилии не было.

Поэтому решаю проверить свою арендованную машину в автосервисе «Morgan's Auto Repair & Body Shop». Надо же хоть что-то успеть сделать за сегодня.

Найти Анну Бет Грант пока не удалось. Она – призрак в книгах по истории города и в Интернете. Сбежать отсюда – следующая по важности задача.

– Привет, Единорог. – Морган прислонился к прилавку своего магазина, держа в руках белый пенопластовый стакан.

– Почему не занимаешься моей машиной?

Судя по всему, он все утро валял дурака.

– Знаешь, ты сама виновата в этом прозвище. Он делает небрежный глоток дымящейся жидкости, игнорируя мой вопрос. – Хочешь какао?

Да, черт возьми, хочу. Но этот стакан меня пугает. Он похож на тот кофе с грязной водой. И если он умеет делать горячий шоколад так же хорошо, как его брат – растворимый кофе… Нет, спасибо.

– Я пас. Спасибо. ― Я снимаю варежки и прячу их в карман пальто. ― Что-нибудь известно о том, когда будет готова моя машина? Может, сегодня? ― Я использую свой сладкий голос, пытаясь добиться своего.

– Куда ты торопишься? Я думал, ты ищешь… как там ее зовут? – Он отламывает кусочек сахарного печенья, покрытого зеленой глазурью.

Почему он сам никуда не торопится?

– Я думала, печенье будет только в три часа, – говорю я, жаждая горячего шоколада и печенья.

– В гостинице да. Но здесь печенье в наличии весь день.

Мне хочется стереть ухмылку с его лица, но вместо этого достаю из коробки печенье в форме ангела. Ему следует написать эти слова на неоновой вывеске и повесить ее у себя в окне. Печенье весь день.

– Эй. Я предложил тебе горячий шоколад, а не печенье. – Он полусерьезно пытается отобрать его, прежде чем надуться. – Бекки приготовила их для меня.

– Уверена, она хотела, чтобы ты поделился. Праздничный дух и все такое, – говорю я с полным ртом.

– В чем проблема?

При звуке этого голоса я замираю на середине укуса.

Я собираюсь попробовать на вкус каждый твой сантиметр.

Я вздрагиваю при воспоминании о его словах прошлой ночью и о том, как он выполнял свое обещание.

– Где Белка? – спрашивает Морган, поворачивая шею.

Я не могу повернуться.

Не готова встретиться лицом к лицу с человеком, который всего несколько часов назад лежал голым в моей постели.

– В школе.

Намек на возбуждение проносится сквозь меня. Желание зарыться в него возвращается с новой силой. Он теплый и веселый. И он хорошо целует в лоб.

– Ты избегаешь меня, Единорог?

Я усиленно жую, поворачиваясь на месте.

– Почему все продолжают меня так называть?

Я должна была стоять к нему спиной. Его темные волосы такие же, как и утром. Только на этот раз прическу испортили не мои пальцы. Это сделала его шапка. Какая досада.

– Я же говорил тебе, сама виновата, – подхватывает Морган.

Если бы я не украла одно из его печений, у него были бы большие неприятности. Но сахар помогает.

– А где сегодня твой комбинезон?

Раздражение, бурлящее на поверхности, мгновенно закипает, когда Колин одаривает меня наглой ухмылкой.

– Если твой брат не починит мою машину в ближайшее время, мне снова придется его надеть. – О, черт. Мой потерянный багаж. Нужно позвонить в авиакомпанию. Просто добавлю еще одно дело в свой список дел.

– С нетерпением жду этого.

Да что ты?

Несмотря на то, что я уверена, что знаю причину, по которой он умчался сегодня утром, меня все еще мучает сомнение, что это может быть связано со мной.

– Она как раз рассказывала мне о своих поисках той загадочной женщины, – говорит Морган, вытирая руки о свой комбинезон.

Я хмурюсь.

– Это ни к чему не привело. Пока.

И если что-нибудь не произойдет в ближайшее время, я останусь без работы, скорее всего, с метлой, засунутой мне в задницу Авророй.

Колин обходит меня и повторяет позу своего брата. От его близости меня охватывает пламя. Отойди, Одри. Вместо этого я подхожу ближе.

Боже. Он так хорошо пахнет. Как свежий воздух, или зима, или я не знаю что.

– В чем проблема? – спрашивает он, и на секунду мне кажется, что Колин может решить все мои проблемы. Если он найдет Анну Бет Грант, я его поцелую. Снова.

Не то, чтобы это вызывало какие-то трудности.

– Как будто этой женщины не существует. Она указана в этом деле, но я ходила в библиотеку…

– Ты встречалась с миссис Поллард? Она всех знает. Потому что живет здесь с начала времен, – говорит Морган.

Не всех.

Колин переводит взгляд на брата с выражением «Заткнись».

– Она не смогла тебе помочь? – спрашивает он с бесконечным терпением.

Мне хочется вывалить на него всю историю. Вместо этого излагаю ему сжатую версию.

– Нет. Она направила меня в нужное русло с помощью книг по генеалогии, но там нет никого с фамилией Грант. – Я вскидываю руки вверх. – Словно ее не существует.

– Может, так и есть, – тихо говорит он.

Я прищуриваюсь.

– Она должна существовать. Она владеет гостиницей «Winter Valley Bed & Breakfast».

Из моего кармана доносится «Психо». Я, не задумываясь, бьюсь головой о грудь Колина.

Он гладит меня по спине, и все, чего я хочу, – это снова лечь с ним в постель. Возможно, на этот раз с большим количеством объятий.

– Ты собираешься отвечать? – спрашивает Морган.

Я стону и провожу пальцем по экрану.

– Где контракт? – спрашивает Аврора, прежде чем я успеваю поздороваться.

– Мне не удалось найти…

– Напомни мне, почему я взяла тебя в штат?

Я постоянно задаю себе аналогичный вопрос. Мне нравится моя работа, но я презираю своего босса. А я ничего не презираю. Кроме майонеза. И оливок. Фу.

– Никто не знает…

– Я хочу этот B&B к завтрашнему дню.

Ну, а я хочу идеальные волосы как в рекламе шампуня, но это просто не в моих силах, не так ли?

– Я… – Три долгих гудка слышаться в ухе. Спасибо, Боже. Она отключилась. На время.

– Что случилось? – Сильная рука Колина продолжает выводить успокаивающий круг на моей спине.

– Если не заключу контракт на покупку гостиницы к завтрашнему дню, то на девяносто девять процентов уверена, что меня уволят.

Колин бросает на меня сочувственный взгляд.

– Не думаю, что это произойдет.

– Пожалуйста. Кто-то должен что-то знать о том, кому она принадлежит. Просто намекните, – умоляю я.

Они с Морганом снова обмениваются взглядами. Явно что-то скрывают. Но почему?

Я вырываюсь из объятий Колина.

– Мне нужна машина к пятнице. Либо у меня будет B&B, либо я останусь без работы, и мне придется вернуться домой.

Морган пожимает плечами.

– Извини, Единорог. Ничего не поделаешь. Твоя страховая не выпишет чек на этой неделе. А я не смогу быстро достать запчасти. Ты застрянешь здесь до Нового года.

Глава 9

Одри

Проклятье. Черт. И черная лакрица.

Я топаю к крыльцу отеля «Winter Valley Bed & Breakfast». Эта зимняя страна чудес не дает мне покоя. Даже не могу ругаться без чувства вины.

Я с силой ставлю ногу на верхнюю ступеньку, и мой ботинок скользит по покрытой льдом поверхности.

Да, блин!

Мои руки взлетают в слабой попытке удержать равновесие, когда обе ноги отрываются от ступенек. Я падаю назад, как в замедленной съемке, и приземляюсь на тротуар у подножия ступеней.

Слава богу, их всего три.

Я быстро осматриваюсь, чтобы убедиться, что никто не видел. Преимущество маленького, сонного городка в том, что я могу опозориться без свидетелей.

– Ты в порядке? – Колин бежит ко мне трусцой.

Морган стоит в дверях своего гаража, сдерживая смех. Я зло смотрю на него, но потом отворачиваюсь. На всякий случай, вдруг Санта смотрит.

Мое лицо пылает. Я вздрагиваю, поднимаюсь на ноги и вытираю грязь.

В переднем окне гостиницы опускаются шторы, и Колт выходит, прикрыв рот рукой.

– Очень вежливо, – говорю я, хотя теперь уже сама стараюсь не рассмеяться. – И да, я в порядке.

И тут разражаюсь хихиканьем. Моя задница мокрая от снега. Я выставила себя на посмешище перед публикой, состоящей из самых великолепных мужчин, которых я когда-либо встречала. Но если бы увидела, как падаю, я бы тоже рассмеялась.

Колин протягивает мне руку, чтобы я успокоилась.

– Мы все через это проходили. Вон тот, – он показывает на Моргана, – на прошлой неделе отбил себе задницу.

Он машет рукой, продолжая смеяться и не обращая внимания на то, что теперь я хохочу над ним.

– А что насчет тебя? – спрашиваю я между приступами смеха.

Тот оттенок красного, который мне так нравится в нем, окрашивает его щеки. Он натягивает шапку на уши.

– Э-э… Вчера. На стройке. Я опрокинул пилораму.

Я знала, что у него золотые руки.

Я хватаю его за руку, чтобы не упасть, потому что очень сильно смеюсь.

Он присоединяется, и звук становится гулким и глубоким. Так не хочется, чтобы он прекращался.

– Ты в порядке? – спрашивает Колт, протягивая мне руку, когда мы, наконец, успокаиваемся.

– Ага.

– Тогда я пойду. – Он молча спускается по ступенькам и исчезает на городской площади.

– Не могу с чистой совестью позволить тебе повторить эту попытку без посторонней помощи, – говорит Колин.

– Я справлюсь. – Мое женское упрямство снова дает о себе знать.

Я хватаюсь обеими руками за заснеженные перила. Варежки промокли насквозь, но мне все равно. Эти ступени не дают мне покоя.

Когда поднимаю ногу для последнего шага, то немного нервничаю. Я не хочу повторения того, что было раньше… очевидно. Не то, чтобы Колин не видел, как я воевала с гравитацией, но я бы не хотела повторения.

Облегчение охватывает меня, когда обе ноги оказываются на крыльце, хотя я вцепилась в перила так, будто только они меня и держат.

Колин стоит прямо за мной. Его руки готовы подхватить меня, если упаду, но не касаются меня. Он как будто знает, что я должна сделать это сама. Интересно, может быть, его интуиция обусловлена тем, что он отец?

И отец ли он? Маленькая девочка могла быть его племянницей. Я отчаянно хочу знать, но решаю, что не стоит лезть на рожон, особенно с учетом того, что меня все равно не будет рядом. Если бы он хотел, чтобы я знала о ней, то сказал бы об этом.

– Я сделала это. Я поднялась, – говорю я, немного задыхаясь, когда мы доходим до входной двери.

– В целости и сохранности.

– В целости и сохранности, – повторяю я, потому что больше ничего не могу придумать.

Мы молчим минуту. Снег падает крупными хлопьями, и он снова напоминает мне снежный шар, который потрясли.

Я не в восторге от холода, но мне так не хватало этого в жизни. Не только погоды, но и атмосферы маленького городка.

– Оставь эту историю с Анной Бет Грант. – Он поднимает руку, словно хочет дотронуться до меня, но передумывает и отпускает.

За всеми этими волнениями я почти забыла о ней, Авроре и разбитой арендованной машине. Было приятно посмеяться, даже над собой. Когда я в последний раз так делала?

– Я не могу.

Я хочу. Хочу сказать Авроре, чтобы она сама нашла эту женщину, если уж ей так нужен этот B&B. Но у меня есть гордость, и я упиваюсь своей трудовой этикой. Если у меня этого не будет, то что вообще останется?

Он быстро кивает, прежде чем открыть дверь.

– Мы не можем допустить, чтобы единорог превратился в фруктовый лед.

Разочарование охватывает меня одновременно с духотой в помещении.

– Единороги не такие хрупкие, как ты думаешь.

Он проводит костяшками пальцев по моей щеке.

– Я вообще не думаю, что единороги хрупкие.

Я стою в дверях, пока он идет по улице. Что в этом человеке такого, что успокаивает меня и сводит с ума одновременно?

Я заглядываю в столовую, но послеобеденных закусок нигде нет.

Может быть, я не знаю, как решить свои собственные проблемы, но знаю, что делать с этой.

Если здесь нет никого, кто мог бы что-то проконтролировать, значит, никто не сможет меня остановить.

Я буду печь.

А потом, наверное, покопаюсь в офисе.

Но сначала… приготовлю тесто для печенья.

Глава 10

Колин

Необычно.

Только так можно описать последние несколько дней. Прошлая ночь выбила меня из колеи. После развода у меня ни с кем не было секса. Вообще-то у меня не было секса и в последний год моего брака.

Прошлая ночь была необъяснимой.

Я буду придерживаться этого объяснения, потому что любое другое делает произошедшее более значимым, чем оно должно было быть. Именно поэтому я должен избегать Одри Рид. Невозможная задача, когда я живу в маленьком городке, а она ждет, пока мой брат починит ее машину.

С завтрашнего дня я перестану посылать ей мятный латте с Колтом. И не буду провожать ее до гостиницы, когда у нее возникают проблемы с гравитацией. И самое главное, я постараюсь перестать думать о том, как хорошо мы подходим друг другу, какая она замечательная на вкус, и смогу ли я найти время на повторение.

Когда еду забирать Перри из дома Колта, мне приходит сообщение от мамы, подтверждающее ее маршрут. Я до сих пор не понимаю, почему она не остается в Денвере с Элизой или Клариссой до среды, когда они планируют ехать в Винтер Велли. Хотя понимаю, почему забирать их должен именно я. В последний раз, когда Морган согласился это сделать, он опоздал на пять часов – типичный Морган.

Когда вхожу в дом Колта, свет приглушен. Придурок бегает по гостиной, хлопая в ладоши, вслед за Перри. Она выглядит очаровательно в крыльях феи, которые сделала вчера вечером с моими сестрами. Его крылья… что это у него на спине? Мешки для мусора?

Милая сценка, а также прекрасная возможность снять его на видео. Позже вечером я размещу его в социальных сетях в качестве мести за тот случай, когда он повесил мою фотографию на доске объявлений в пекарне с сообщением о поиске жены. Женщины до сих пор присылают мне свои номера телефонов.

– Папа! – кричит Перри, когда наконец замечает меня.

– Кексик! – Я подхватываю ее восторг и ухмыляюсь, когда она летит ко мне. Ловлю ее в воздухе и кружу пару раз, прежде чем поцеловать в пухлую щечку. – Тебе было весело с дядей Колтом?

Она резко кивает и вырывается из моих рук. И продолжает бегать по кругу, ухмыляясь от уха до уха.

Я живу ради этой улыбки.

– Ты уже вернулся? – Колт хмурится.

– Уже пять. – Я постукиваю по запястью, делая вид, что у меня есть часы. – Если бы ты почаще открывал свои ставни, то знал бы, который сейчас час.

Он показывает на мерцающие огоньки по всей комнате и говорит:

– Огоньки не видно, когда слишком светло.

Это не объясняет наличие на столе пустых коробок из-под пиццы и еды на вынос. Если бы это зависело от него, он бы целыми днями находился в этом доме за работой или играми.

– Я пытался воссоздать заколдованный лес, – продолжает он. – Ты должен ценить меня. Я лучше, чем Морган или любой другой ее дядя.

– Ты самый лучший дядя, – признаю я.

Он хмурится и резко выдыхает.

– Черт, ты сказал пять?

– Следи за языком. – Я вскидываю бровь и скрещиваю руки.

– Она не запомнит, – безапелляционно заявляет он. – Я забыл про печенье. Как думаешь, единорог не будет возражать?

– Единорог? – Перри оживляется и оглядывает гостиную. – Где?

– Не мог бы ты проверить, как она там? – просит Колт, не обращая внимания на Перри. – У меня может быть свободный график, но есть сроки, и они не требуют отлагательств.

Это правда. Он серьезно относится к своему бизнесу, связанному с компьютерным программированием, и я должен гордится им за это.

Глядя на свою дочь, я качаю головой. Где-то в мире написан кодекс для секса на одну ночь. Мы с Одри не должны общаться. Она не должна сближаться с Перри. Это почти как путешествие во времени. Мир рухнет, если они подойдут друг к другу.

Колт смотрит на меня, кладя руки на талию.

– Я попросил тебя проверить ее, а не… о чем ты думаешь?

Я смеюсь, потому что он прав. Нет ничего плохого в том, чтобы сходить в пекарню, купить несколько печений и занести их в пансион. Я же не делаю предложение.

– Ни о чем. – Я машу рукой.

– Твой тон обнадеживает. – Он прижимает пальцы ко лбу. – Послушай, я поклялся, что не буду вмешиваться. Мы все поклялись…

– Кто мы?

– Это не важно. – Он делает паузу, приближается на несколько шагов ко мне и понижает голос. – У вас была спонтанная ночь. Такое случается нечасто, но ты, похоже, веселился всю ночь напролет.

Я провожу рукой по волосам.

– Господи, неужели все об этом знают?

Сегодня, когда забирал Перри из детского сада, один из пап, забирающих ребенка, ухмыльнулся и кивнул мне. Когда мы отошли от детей, он сказал:

– Так держать.

Вот почему я не должен спать с туристами. Все в городе раздувают из этого нечто большее, а я не хочу, чтобы Одри превратилась в мимолетное воспоминание.

– Это было вчера, – объясняю я. – Я предпочитаю держаться на расстоянии.

– Что случилось с парнем, который раньше воспринимал эти моменты, как возможность? Ты встретил горячую, свободную женщину, приехавшую сюда на пару недель. Наслаждайся тем, что происходит между вами. Ничего больше не имеет значение.

– Мне нужно думать о своей дочери. – Мой голос повышается до такой громкости, что Перри замирает. Помахав ей рукой, говорю:

– Извини, я не хотел кричать, Кексик. Почему бы тебе не надеть ботинки и не найти свой рюкзак? Нам нужно идти.

Колт качает головой и наклоняет ее в сторону Перри.

– Она – самое дорогое. Я ее обожаю. Есть разница между тем, чтобы думать о ребенке, и тем, чтобы отложить свою жизнь на неопределенный срок. После развода ты стал невротиком. Иногда я думаю, кого ты защищаешь – Перри или себя.

Я смотрю в потолок, потому что сейчас нет времени заниматься этой ерундой. Моя личная жизнь не забыта. Она закончена навсегда. Неужели он не видит, что у меня есть ребенок, которого нужно растить, и компания, которой нужно управлять?

– Вчера вечером ты был самим собой. Нормальный Колин Брэдфорд, которого я уважаю. А не тот парень, который не может увидеть себя со стороны, – он разводит руками, – каким ты стал после развода с ней.

Мы никогда не обсуждали мой брак и его конец. Я был слишком занят в Нью-Йорке, управляя компанией и пытаясь начать новую жизнь. Стыдно признаться, но пока я был с Реми, мы ни разу не навестили мою семью. Мама и папа всегда прилетали к нам. Я столько всего откладывал на потом, а теперь… неужели я откладываю что-то еще?

Он считает, что я запутался? Возможно. И он прав. Я сомневаюсь, что это имеет какое-то отношение к моей бывшей, и многое – ко мне. Я – единственный родитель Перри, и компенсировать отсутствие ее матери очень трудно. Как бы ужасно это ни было, Реми решила не присутствовать в жизни нашей дочери. Я бы предпочел, чтобы так оно и оставалось, если она не изменит то отношение к нам обоим, какое было до развода. Как к помехе и препятствию на пути к успеху. Лучше, если она останется в Нью-Йорке, где не сможет навредить Перри, пока моя девочка не станет достаточно взрослой, чтобы понять это.

Нет ничего плохого в том, чтобы встретить женщину, переспать с ней и жить дальше.

Я качаю головой, не отрицая замечаний, но и не поправляя его. Перри уже почти готова, и я не собираюсь обсуждать свою романтическую жизнь в ее присутствии. То, что мы говорим тихим голосом, не означает, что она не слышит, ведь ее мозг подобен губке. Она впитывает все, что ее окружает, и в какой-то момент своей жизни она может вспомнить эту информацию и переварить ее.

– Нам пора.

– Конечно, продолжай жить дальше, – говорит он с раздражением. – Если бы ты видел со стороны, то умолял бы себя перестать быть таким роботом. Будь немного взрослее в отношении того, что произошло с Одри. Нет ничего плохого в подруге на пару недель. Она уедет, как только поймет, что «Winter Valley Bed & Breakfast» не продается.

– Робот? – спрашиваю я и смеюсь. – Это что-то новенькое. Я даже не хочу знать, что это значит. Скажи спасибо дяде Колту, Кексик.

Перри бежит к нему и крепко обнимает. Он прижимает ее в ответ и говорит:

– Сделай так, чтобы папа отвел тебя посмотреть на единорога до обеда. Он обещал это.

Глава 11

Колин

Я ненавижу своего брата.

Как только мы выходим из его дома, Перри без умолку повторяет:

– Я хочу увидеть единорога.

Говорить моей дочери, что единорогов не существует, почти так же жестоко, как отрицать существование фей, Санты и Пасхального кролика. Я должен решить этот вопрос по-честному, но не лишая ее детских фантазий.

– Он говорил о ненастоящем единороге, Перри.

Она смотрит на меня и дважды моргает.

– Можно мне посмотреть?

– Это просто женщина в костюме единорога.

Ее рот широко раскрывается.

– Как помощница Санты, которая использует его костюм, пока он работает?

– Именно, – соглашаюсь я, испытывая облегчение от того, что она, кажется, все понимает. Моя малышка очень разумный для четырехлетнего возраста.

Она хлопает в свои маленькие ладошки, звук заглушается варежками.

– Хочу ее увидеть.

Это плохая идея.

– Перри, мы едем домой, – твердо говорю я.

– Единорог, – говорит она, скрещивая руки. – Ты обещал.

Колт знает, какие слова нужно использовать, чтобы добиться желаемого. Он знает, что я не нарушаю обещаний, данных Перри. Он заплатит за это. Я еще не знаю, как, но заплатит.

– Она может быть не в костюме, – предупреждаю я.

Глаза Перри прищуриваются, и на секунду толика надежды позволяет мне дышать легко и непринужденно. Она собирается оставить все как есть. И просто пожимает плечами.

– Ладно, мы можем встретиться с ней и без него.

– Предлагаю попробовать в другой день, – настаиваю я.

– Ты обещал, – повторяет она.

Я вздыхаю. У меня есть выбор: разочаровать дочь и создать плохое воспоминание, или сделать какую-нибудь глупость.

Глупость одерживает вверх.

***

Солнце село. Фонарные столбы и гирлянды, украшающие деревья, освещают город. Перри показывает на мерцающие огоньки, пока мы идем к булочной. Мы считаем звезды, деревья и большие конфеты, развешанные по главной улице. Когда приходим в пекарню «Cookie Cutter Bakery», Бекки извиняется, потому что у нее все распродано. Я думаю, что смогу загладить свою вину перед Одри, если закажу что-нибудь на вынос из магазина тако.

С каждой минутой становится все холоднее. Мой дом находится ближе, чем гостиница, поэтому я решаю забрать свой внедорожник, прежде чем мы отправимся к Одри.

– Мы здесь всего на пару минут, – предупреждаю я Перри, отстегивая ее ремень безопасности. – Ты поздороваешься, а потом мы вернемся домой.

– Хорошо, – соглашается она, одаривая меня милой улыбкой.

Мы заходим в гостиницу, и нас встречает восхитительный аромат ванили, шоколада и, как я догадываюсь, имбиря. Мы с Перри проходим на кухню, откуда тянет манящим ароматом выпечки, дома и тепла.

Это плохая идея. А вдруг ей не понравятся тако с курицей? Что, если девушка занята?

Когда распахиваю дверь на кухню, то не могу не улыбнуться, глядя на открывшуюся передо мной картину.

Одри улыбается от уха до уха, глядя на стол, заваленный печеньем.

– Ты могла бы открыть пекарню, – предлагаю я.

Она смотрит на меня, и ее глаза расширяются. Я улыбаюсь ее внешнему виду. Она выглядит мило со своими грязными волосами, припудренными мукой, полосками, как мне кажется, красной глазури на щеке, и фартуком с изображением двух булочек и надписью.

«Руки прочь от моих булочек».

Уголки моих губ слегка поднимаются, когда я вспоминаю, как трогал ее булочки. Прижимал милую, круглую попку тесно к себе, когда входил в нее. Мое сердце бешено колотится, и хочется протянуть руку вперед и обхватить ее талию, чтобы притянуть к себе.

Я жажду ее губ.

Мой взгляд устремлен на ее ротик. Воспоминания о прошлой ночи свежи и теплы в памяти, как и печенье на столе.

Все обрывается, когда в комнате раздается голос Перри.

– Это ты единорог?

Глаза Одри на несколько секунд задерживаются на моей дочери, затем перебегают на меня и снова на Перри.

– Мы пришли проведать тебя. Колт потерял счет времени и пропустил подачу печенья, – неуверенно объясняю я и смотрю на стол. – Похоже, ты решила эту проблему. – Я протягиваю коричневый бумажный пакет из магазина тако, расположенного несколькими дверями ниже. – Мы принесли тебе ужин, чтобы компенсировать печенье.

Она ухмыляется.

– Жизнь кажется лучше с печеньем.

– Папочка, можно мне одно?

Одри наклоняет голову в сторону, поджав губы. Секунды проходят медленно, и атмосфера сгущается.

О чем она думает? Я ведь не должен ей ничего объяснять?

Почему мне кажется, что я должен был предупредить ее о Перри? Не предупредить, а поделиться с ней информацией о своей дочери.

Это несерьезно, так что ты ей ничего не должен.

– Ты можешь взять немного, если твой отец разрешит. – Одри нарушает молчание. Ее голос нейтрален, но лицо морщится. – Поскольку никто, похоже, не отвечает за это, я взяла на себя смелость испечь сама. Это может быть частью веселых развлечений, обещанных в брошюре. Вы можете идти домой к своей… семье. У меня все хорошо.

То, как она делает паузу и подчеркивает слово «семья», звучит странно. Не горю желанием пытаться понять это и добавлять странный тон Одри в свой и без того запутанный мозг.

Колт прав.

Прежний я смотрел бы на это иначе. Это был бы шанс хорошо провести время, не заботясь о завтрашнем дне.

Не задумываясь, я хватаюсь за эту возможность.

– Мы с Перри тоже должны поужинать. Не возражаешь, если мы поедим с тобой? – Я застываю на месте после своего вопроса. Откуда это вообще?

Я сказал «ухватиться за возможность», а не делать глупости. Ты уже на слуху у всего города.

Сплетники будут говорить о нас до следующей весны. На меня уже странно смотрят, когда я заказываю больше, чем обычно.

– Да! – Голос Перри подсказывает мне, что в этой идее больше дырок, чем в куске швейцарского сыра.

Я внутренне стону. Что я делаю? Теперь я не могу отказаться от ужина с Одри, не получив в итоге разочарованного ребенка.

Одри качает головой.

– Спасибо, но мой вечер уже занят. Буду есть печенье и планировать новую карьеру.

– Хотя это звучит как отличная идея, и у тебя явно есть печенье для ее реализации, – говорю я, глядя на беспорядок, который она устроила, – тебе нужно поесть нормальную еду.

– Мы еще официально не знакомы. – Одри подходит к нам и опускается на корточки на уровень глаз Перри, не обращая внимания на мое предложение. – Я – Одри. Кто ты, прекрасная фея?

– Перри, – отвечает моя девочка. – А ты единорог?

Одри поднимает на меня глаза, и я пожимаю плечами.

– Колт упоминал об этом, поэтому мы и приехали в гости. Я объяснил ей, что ты притворяешься. Как Санта, который приходил в библиотеку на прошлой неделе.

– Я почетный единорог, – уточняет она. – Если бы я была настоящей, вы бы меня не увидели. Настоящие единороги прячутся в заколдованных лесах.

Перри изучает ее секунду.

– Ты можешь исполнить мое желание?

– Джинны исполняют желания. Единороги помогают волшебным существам перейти через радугу. Санта приносит тебе подарки, но иногда он исполняет и особые желания. – Объяснение Одри поражает меня. Как она может выдавать чепуху, которая звучит нереально, но увлекательно для маленького ребенка?

Перри улыбается ей.

– А можно я буду единорогом, как ты?

– Ты фея, а это еще более необычно, – уверяет ее Одри.

Моя милая девочка смотрит на меня.

– Я особенная.

– Конечно, ты особенная, Кексик. – Я наклоняюсь и целую ее в макушку. – Самая особенная фея на свете.

– Теперь мы можем поесть? – спрашивает Перри.

– Одри? – Я приподнимаю бровь, ожидая ее ответа и надеясь, что она согласится.

Ну вот, я снова занимаюсь ерундой.

– Для меня было бы честью поужинать с феей, – отвечает она, заставляя Перри улыбнуться еще шире.

– Тогда нам лучше накрыть на стол.