Текст книги "Рождество с тобой (ЛП)"

Автор книги: Глэм Клэр

Соавторы: Клаудия Бургоа
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

Колин

После ужина Перри уговорила нас посмотреть фильм на проекторе в гостевой комнате гостиницы. Она заснула через пять минут, положив голову мне на колени.

– Спасибо, – тихо сказала Одри. – Это лучше, чем есть печенье в своей спальне, пока я гуглю, как устроиться в цирк, и где пройти обучение акробатике.

– Хороший выбор, но я слышал, что профессионалы, занимающиеся дыханием и глотанием огня, зарабатывают больше. Тебе стоит об этом разузнать, – шучу я.

– Я добавлю это в свой список, после ходьбы по огню и канату. – Она смотрит на Перри. – Она невероятная.

Я ухмыляюсь, глядя на свой маленький комок силы. Часть ужина она провела, рисуя с Одри.

– Я ценю твое терпение по отношению к ней.

– Шутишь? Она фантастическая. Мне было весело. Это была приятная смена обстановки. – Она делает паузу и кладет руки на колени. – Не возражаешь, если спрошу, где ее мама?

– Мы развелись, – отвечаю я натянуто.

– Но она рядом?

Я качаю головой.

– Материнство было не для нее, как и брак. Мы разошлись, когда Перри не было и года. Развод был оформлен через год. Я получил опекунство над Перри, и до сих пор она ни разу не навестила ее. – Иногда мне кажется, что мой неудачный брак не дает покоя моей маленькой дочке. В течение многих бессонных ночей я не перестаю думать о том, не стоило ли мне все исправить. Перри нуждается в нас обоих. Но Реми никогда не было рядом, когда мы были семьей. Моя дочь заслуживает большего.

– Ей повезло, что у нее есть такой отец.

Я не задумываясь тянусь, чтобы взять ее руку. Она кажется мне теплой, мягкой и маленькой. Все правильно, как тогда, когда я успокаивал ее, пока она разговаривала со своим боссом.

Что в тебе такого, Одри, что заставляет меня терять голову и вести себя безрассудно?

Не безрассудно, а не так, как мне свойственно.

Мы возвращаемся к просмотру фильма, но вскоре Одри тоже засыпает. Я наблюдаю за тем, как они обе спят, и это ослабляет тугой узел в моем сердце, который ношу в себе в течение многих лет. Вместо того, чтобы разбираться с мыслями, кружащимися у меня в голове, я бужу ее, когда идут титры.

– Привет, спящая красавица, – шепчу ей в волосы и вдыхаю ее запах. Это как цветы, печенье и дом. – Нам пора домой.

Она открывает свои большие глаза и испуганно смотрит на меня.

– Я заснула? – Она зевает и прикрывает рот.

Она очаровательна.

Ее хрипловатый голос напоминает мне сегодняшнее утро, когда я случайно разбудил ее. В другое время я бы забрал ее домой или остался здесь с ней.

Маленький голосок в моей голове шепчет:

– А что, если…?

Присутствие Перри напоминает мне, что в этой жизни не может быть никаких «если».

– Пора спать, – бормочу я.

– Еще раз спасибо за все, – говорит она, пока я пытаюсь встать, не разбудив Перри.

Одри встает и потягивается.

– Мне было очень приятно. – Я наклоняюсь вперед и провожу губами по ее щеке, касаясь уголка ее губ, но сдерживаю себя. Поцелуй может перерасти в нечто иное, поэтому стоит остановиться именно здесь.

Когда отстраняюсь, ее вопросительные глаза смотрят на меня.

– Что?

Она качает головой и поднимается наверх, не говоря больше ни слова.

***

– Я слышал, что вчера вечером ты был в гостинице до восьми тридцати, – ухмыляется Морган, когда я вхожу в его кабинет.

– Я думал, что сплетни – тебя не интересуют, – усмехаюсь я. Видите? Городские сплетни.

Глаза брата прищуриваются, и он почесывает челюсть, серьезно изучая меня.

– Что случилось, Колин?

– Абсолютно ничего, – немедленно отвечаю я. – Колт забыл доставить печенье, и мы зашли проведать ее. Ей нужно было поесть и забыть о своей цели на пару часов.

– И ты великодушно поспособствовал ее отъезду, – язвительно говорит он.

– Рад, что мы понимаем друг друга. А теперь можно мне одолжить твой внедорожник?

Он ворчит и бросает мне ключи.

– Она мне нравится.

В моем нутре вспыхивает тревога.

– Что это значит? – Я тяжело сглатываю. – Ты хочешь с ней встречаться?

Он смеется.

– Ты идиот. Конечно, я не хочу с ней встречаться. Она замечательная, веселая и умная. Когда она рядом, то каким-то образом расслабляет твою напряженную задницу. Я видел проблески прежнего Колина, и именно это мне больше всего в ней нравится.

– Остановись, Морган, – говорю я, но это больше похоже на предупреждение.

Одри Рид здесь временно. Дни, которые я провел с ней, были хорошими и отличающимися от обычных будней. Я не могу отрицать, что она великолепна, и что каждый раз, когда вижу ее, мне хочется ее поцеловать. У нас осталось не так много времени, чтобы быть вместе. Как бы мне ни хотелось насладиться ею, мы не можем.

Что, если Перри привяжется к ней?

Я не хочу даже думать о том, что может произойти. Если бы это зависело от Перри, все, кого она любит, жили бы с ней в Винтер Велли.

– Трогательно, – шутит он.

– Морган, остановись, – приказываю я. На этот раз мой голос гремит на весь его кабинет. – Я понимаю, тебе все равно, с кем спать и что будет потом. А вот чувства моей дочери имеют большое значение. У нее и так есть мать, которая не удосуживается навестить ее.

Лицо брата меняется от веселья до гнева. Чем хороша большая семья? Мы не даем друг другу покоя, но наша преданность глубока.

– Знаешь, я согласен с тобой насчет твоей бывшей. Она ужасна, и мы все работаем над тем, чтобы Перри ничего не упустила из-за ее отсутствия. Но ты оберегаешь чувства Перри? Или свои?

***

Голос Моргана все утро повторяет один и тот же вопрос в моей голове. Я еду в Аспен, чтобы провести окончательную проверку объекта. Затем отправляюсь в Сент-Черчилль, где встречаюсь с потенциальным клиентом. К десяти часам возвращаюсь в Винтер Велли. Через два часа после того, как я покинул дом Моргана, его слова все еще крутятся в голове.

– Это не имеет значения, – бормочу себе под нос, стуча в дверь мистера Смита.

Визит не занимает много времени. Он хочет пожаловаться на последнюю работу, которую я для него сделал. Но это был не я. Кто-то другой некачественно уложил его деревянный пол. Я предлагаю отремонтировать его со скидкой и уверяю, что фирма, о которой он говорит, закрылась пятнадцать лет назад.

По дороге к миссис Краусс я замечаю Одри, выходящую из пекарни «Cookie Cutter Bakery». Вместо профессионального костюма на ней джинсы, ботинки и теплое пальто. Шарф сегодня глубокого бордового цвета и подходит к ее шапке и варежкам. В руках чашка кофе.

Неужели Колт снова забыл про нее?

Какого черта, Колт?

Я поднимаю воротник, чтобы не замерзнуть, и иду к ней. Когда она замечает меня, то улыбается, в уголках ее глаза появляются морщинки, и у меня возникает искушение наклониться и поцеловать ее. Я умираю от желания сделать это со вчерашнего дня. Но не делаю этого, потому что вдруг захочется большего, чем просто поцелуй?

Нет никаких «вдруг». Ты просто этого хочешь.

– Доброе утро, – приветствую я. – Колт пропустил твой континентальный завтрак?

– Нет, он пришел с булочками и кофе. Взамен парень взял тарелку с печеньем, – отвечает она и показывает мне чашку. – Это моя вторая за день. Я возвращаюсь в гостиницу.

– Чтобы отведать печенье? – спрашиваю я.

– Нет, я работаю и провожу кое-какие исследования по мисс Грант, – отвечает она, а затем понижает голос. – А что, если она сменила имя?

Заговорщицкий тон заставляет меня разразиться хохотом.

Она присоединяется ко мне, и звук получается почти волшебным. Когда мы приходим в себя, она спрашивает:

– Это бредово, не так ли?

– Почему бы тебе не пойти со мной? – предлагаю я. – Полки миссис Краусс могут оказаться гораздо интереснее, чем твоя теория.

Она поправляет шарф, делает глоток своего напитка и вздыхает.

– Ты прав, я схожу с ума. Сегодня я составляла список всего, что нужно исправить в гостинице. У этого места большой потенциал.

– Потенциал? – Я повторяю последнее слово. Она выглядит взволнованной, и в ней появляется больше жизни, когда она рассказывает мне о том, как бы она отремонтировала это место.

Все, что она предлагает, можно сделать поэтапно. Я согласен с тем, что ковер нужно убрать и сжечь. Картины великолепны, и они обретут вторую жизнь, если их переделать под что-то современное.

Она держится за поясницу.

– Кровати тоже нужно выбросить. Я тут подумала, что даже если хозяйка не продаст это место, ей нужно его немного подправить. У него есть шанс. Бизнес расцветет, если она вложит в него всю душу.

– А что, если ей нравится то, что есть? Так было на протяжении многих поколений.

Одри бросает на меня любопытный взгляд.

– Ты не согласен.

– Гостиница может стать одним из лучших мест для посещения в Колорадо, – говорит она. – Может ли она оставаться такой же еще все пятьдесят лет? Конечно. Еще пятьдесят лет посредственного существования. Почему бы не стремиться к тому, что сделает ее великолепной?

Из этого разговора я вынес несколько вещей. Во-первых, она относится к своим отелям так же серьезно, как и к своему печенью. Во-вторых, ее слова напомнили мне о предыдущем разговоре с Морганом. Вчерашний разговор с Колтом. Даже комментарии моих сестер вчера утром.

Мы с B&B – схожи. Ничего не меняется. Изменения не приветствуются. Я не тянусь к великолепию.

Я едва свожу концы с концами.

Чувство тревоги снова возвращается. Оно становится все сильнее. После развода я посвятил всю свою жизнь Перри и работе. Переезд сюда изменил лишь количество времени, которое я посвящаю дочери. Мой распорядок не менялся до тех пор, пока Одри не ворвалась в мою жизнь. Теперь меня волнует не только Перри и работа. Какая-то часть мозга не может перестать мечтать о ней и о возможностях большего, чем та единственная ночь, которую мы провели вместе.

Этого не произойдет.

Одри живет в Лос-Анджелесе. Она карьеристка, проводит Рождество на работе, а не с семьей. Может, я знаю о ней не так уж и много, но и сам это вижу. Мне угрожает не ее успех, а ее приоритеты.

– Ты в порядке? – спрашивает она, ее рука в варежке тянется к моему лбу, и она потирает его. – У тебя глубокий и хмурый взгляд. Что тебя расстроило?

– Когда ты уезжаешь из города?

Она смотрит на свою чашку и хихикает.

– Посмотрим, сегодня пятница… Я думаю, что, скорее всего, никогда. Бекки уже предложила мне работу по обновлению ее сайта. Ты в курсе, что она доставляет печенье и кексы?

Я качаю головой.

– Не знаешь, потому что ее маркетинг нуждается в небольшой доработке, – объясняет она.

– Ты остаешься, потому что Бекки предложила тебе работу? – спрашиваю я, сбитый с толку.

– Не поэтому. Если ты не забыл, я здесь, чтобы купить гостиницу. Сумасшедший босс из ада может скоро уволить меня, если не справлюсь. Когда это случится, мне будет трудно найти работу по специальности. В первые же месяцы я проем все свои сбережения. И не смогу позволить себе квартиру. Устроиться в цирк, похоже, сложнее, чем я думала, когда мне было восемь лет, и я планировала уйти из дома, потому что мама заставила меня есть брюссельскую капусту. – Она издает рвотные звуки. Я смеюсь. – Честно говоря, я не знаю, как долго мне придется оставаться. Если завтра не будет никакого прогресса, позвоню маме и спрошу, не хочет ли она приехать сюда на Рождество.

Возможно, я сделал неправильный вывод о ее приоритетах. Похоже, она разочарована тем, что не проведет праздники с матерью.

– А как насчет остальных членов твоей семьи?

Она бросает на меня странный взгляд и продолжает смотреть в землю, пока мы идем по свежевычищенному тротуару.

– С тех пор, как мои родители развелись, мы остались вдвоем, – отвечает она. – Отец снова женился, переехал в Нью-Йорк, и больше мы его не видели. Мама делала каждый праздник особенным, пока я не уехала в колледж. У нас никогда не было большой семьи, чтобы праздновать всем вместе. Рождество обычно проходило в открывании подарков, поедании блинов на завтрак и просмотре праздничных фильмов.

Первая мысль – как одиноко это звучит, и как порой я мечтал о более спокойном Рождестве. Но затем делаю паузу и вспоминаю всех своих братьев и сестер, родителей. Рождество – это… ну, это радость. Громкое. Веселое. Это одно из моих любимых времен года, а Перри сделала его еще более особенным. А учитывая безумно-идиотскую сторону Одри, которую я уже пару раз видел, думаю, ей это понравится. Так же, как и нам.

– Проведи каникулы с нами, – предлагаю я. – У нас в Винтер Велли есть все. Снежное Рождество, колядки и шумная семья.

– Не мой стиль.

– Ты не можешь так говорить, пока не попробуешь, – настаиваю я. – Вообще-то, завтра ты поедешь с нами выбирать елку.

Я не понимаю, как эта женщина заставляет меня все время говорить всякую ерунду. Неужели я только что пригласил ее провести день со мной и Перри?

Глава 13

Одри

Извилистая горная дорога резко обрывается с моей стороны.

Колин ловко маневрирует внедорожником на скользкой дороге, как будто делает это каждый день. Возможно, так оно и есть.

Обрыв очень глубокий. И валуны внизу большие.

Я дрожу, стараясь не думать о том, что можем сорваться с края.

– Тебе холодно? Хочешь, я закрою окно? – Он успокаивающе кладет руку мне на бедро, а затем возвращает ее на руль.

Его глаза не отрываются от дороги.

– Нет. Это освежает.

Его треснувшее окно и морозный воздух, задувающий в грузовик, поддерживают во мне спокойствие. Я и раньше ездила по ненадежным дорогам и не беспокоилась, но эта дорога не дает мне покоя.

Я была на седьмом небе от счастья, когда он попросил меня поехать с ним, чтобы помочь купить рождественскую елку. По дороге мы проехали уже не одну тысячу елок. По какой-то странной причине я думала, что мы купим одну в Долине. На относительно ровной местности. Глупая.

Нас обгоняет эвакуатор. Колт и Морган безумно машут руками, проезжая мимо.

Мой желудок подпрыгивает, просто наблюдая за их скоростью.

– Может, им стоит притормозить? – спрашиваю я, все еще гадая, что случилось с одним из деревьев, мимо которого мы проехали несколько миль назад.

– Наверное, – отвечает Колин. – Они просто хотят первыми добраться до нашего особого места.

– Мы уже приехали, папа? – Перри вытягивает шею, сидя в своем автокресле на заднем сиденье машины.

– Осталось недалеко, Кексик. – Он смотрит на свою дочь с нежностью, которая растапливает лед вокруг моего сердца.

После разрыва отношений со Стэном я и мечтать не смела о таких моментах. Даже в самых смелых фантазиях все равно никогда не было так хорошо. У меня не было реальности, из которой можно было бы черпать информацию.

Этого чувства общности не хватало в моей жизни. У меня его никогда не было, и теперь, попробовав, я поняла, насколько сильно его жаждала, даже когда не могла выразить это словами.

Мы поднимаемся на вершину, которая уступает место горному перевалу, покрытому вечнозелеными деревьями и ковром снега. Красиво.

Впереди эвакуатор поворачивает и исчезает за линией деревьев. Колин притормаживает и едет следом.

Колт отпирает ворота и распахивает их настежь. Как только оба грузовика проехали, он снова закрывает их.

– Что это за место? – спрашиваю я, слегка опешив.

– Тайное убежище прабабушки и прадедушки, – с гордостью отвечает Перри.

Колин выглядит веселым.

– Со стороны моего отца. А, если честно, землю купили мои прапрабабушка и прадедушка. Они нашли ее, когда моя прапрабабушка, – он хмурит брови, – «разбила грузовик о забор», – осторожно заканчивает он.

Мы смотрим друг на друга, но я не хочу улавливать слишком много параллелей. Она врезалась в их идеальную собственность. Я врезалась в него, и… это просто совпадение. Он качает головой и продолжает ехать позади Моргана.

– Это была судьба! – кричит Перри. – Так говорит бабушка.

– Так и было, – тихо говорит Колин, и мне интересно, имеет ли он в виду несчастный случай с его бабушкой и дедушкой … или наш.

– Твои бабушка и дедушка все еще рядом? – Я не очень хорошо знала своих, но, похоже, у семьи Брэдфордов интересная история.

– Нет. Они скончались несколько лет назад. Теперь поместье принадлежит маме и папе, – говорит он с почтительной грустью.

– Ты был близок с ними.

Он кивает.

– Мне не следовало переезжать. Я потерял много времени, которое мог провести с ними.

Не знаю, что сказать. Жизнь полна ошибок и сожалений.

– Ты сделал то, что считал правильным в тот момент.

Его взгляд снова перемещается на заднее сиденье.

– Если бы я не сделал этого…

У него не было бы этой девочки, – мысленно заканчиваю я за него.

– Мы уже близко. Я чувствую это, – с энтузиазмом говорит она.

– Интуиция феи? – Я поворачиваюсь к ней лицом и ухмыляюсь.

– Что такое интуиция? – она качает головой, любопытное выражение появляется на ее лице.

– Это когда ты знаешь что-то, не имея фактов. Вот здесь. – Я показываю на свою грудь.

Она сосредоточенно морщит нос. Я смотрю на Колина в поисках помощи, и безуспешно пытаюсь подобрать определение. Надо бы погуглить. Почему я не подумала об этом раньше?

– Как про Санту? – Перри вступает в разговор прежде, чем успеваю достать телефон. – Я никогда не видела его настоящего, но знаю, что он существует.

Я улыбаюсь.

– Вроде того. Но у тебя есть некоторые доказательства этого. Например, подарки, которые он оставляет.

– Но я до сих пор не видела его, – настаивает она.

– Он занят, особенно в это время года, – говорит Колин. – Может быть, Одри испечет для нас печенье, которое мы оставим для него в канун Рождества?

Он захлопывает рот, как бы удивленный этим предложением. Впрочем, не так, как я.

– Правда, Одри? Пожалуйста. Твое печенье просто потрясающее!

Как будто я могу отказать ей в этом.

– Конечно. Мы сделаем специальную партию.

Перри ликует, словно я пообещала подарить ей пони.

– Стоп!

Колин бьет по тормозам.

– Что?

Она показывает на поляну, усеянную несколькими деревьями.

– Вон она.

Он сигналит. Морган останавливает эвакуатор прямо перед нами.

– Отстегните меня! Отстегните! – требует Перри.

Колин выскакивает и отстегивает свою дочь от сиденья. Затем вытаскивает ее из кабины. Не успевают ее ноги коснуться земли, как она пускается бежать.

Мы с парнями бежим за ней к одному из самых больших деревьев, которые я когда-либо видела. Это размер Рокфеллер-центра.

– Это то, которое ты хочешь, Белка? – Морган поднимает бензопилу и откидывает голову назад, чтобы оценить размеры.

Похоже, его не смущает эта громадина.

– Так вот зачем ты приехал на эвакуаторе? – куда они денут дерево такого размера, когда мы привезем его в Винтер Велли?

Он ухмыляется.

– Я взял эвакуатор на случай, если по дороге нам попадутся потенциальные клиенты. Люди сходят с ума, когда едут по этим дорогам.

Я недоверчиво смотрю на него. А он? Он водит как сумасшедший. Но я должна отдать ему должное за его предприимчивость.

– Дорогая, эта елка не поместится в доме, – терпеливо говорит Колин, чтобы не разочаровывать дочь.

– Мы можем поставить ее на городской площади.

У всех ли детей есть ответы на все вопросы? У этой девочки, похоже, есть, и я не уверена, что смогу за ней угнаться.

– Давай попробуем другое дерево. Поменьше, – предлагает он.

Она лишь на мгновение замирает. Затем мчится через поляну, ее коса развевается за ней. Мы снова бежим вслед за малышкой. Слава богу, я нашла в городе магазин с сапогами. Без них я бы ни за что не пробралась через весь этот снег.

На этот раз она останавливается перед гораздо более подходящей елкой. Она хорошей высоты, чуть выше Колина, симметричная, с большим количеством веток, чтобы повесить украшения.

– Я хочу эту. – Перри решительна, это точно. Мне нравится ее уверенность в себе, несмотря на возраст. В некоторых отношениях она – мини-взрослая.

– Мне тоже она нравится. А ты что думаешь? – Он смотрит на меня так, как будто мое мнение имеет значение.

Мы с мамой уже несколько лет не ставили елку. Обе были заняты, и к тому времени, когда задумывались об этом, праздники уже почти заканчивались. Участие в процессе выбора… Я чувствую себя важной персоной.

Морган и Колт выжидающе смотрят на меня.

– Мне нравится.

– Время для танца вокруг елки? – спрашивает Колт.

Естественно, я неправильно поняла. Слово «танец» и эти братья не сочетаются. Совсем.

Морган откладывает бензопилу и протягивает руку Перри. Она сует свою маленькую ладошку в его и берет руку Колина. Он тянется за моей. Колт замыкает круг вокруг дерева, держась за мою свободную руку и руку Моргана.

А потом они начинают двигаться по кругу вокруг елки, напевая «Санта Клаус едет в город» во всю мощь своих легких.

Я присоединяюсь, потому что если я этого не сделаю, то меня переедут. Морган пытается сделать какой-то причудливый шаг и спотыкается, но не падает. Я чуть не теряю равновесие от сильного смеха. И когда мы доходим до конца песни, она уже едва различима между нашим хохотом.

– Ты поняти не имела, когда соглашалась ехать, что будешь выбирать елку с какими-то психами, – говорит мне на ухо Колин.

Я чувствую себя с ним так, как никогда не чувствовала с другим. И, честно говоря, не знаю, что с этим делать. Он как будто пробуждает во мне то, что было подавлено стрессом и разочарованиями.

– Были кое-какие догадки.

Перри хватает меня за руку, когда мы отходим в сторону, чтобы дать парням возможность свалить дерево. Она сжимает ее, пока они тащат елку к грузовику, а она танцует вокруг, как фея.

– Ты можешь повесить первое украшение вместе со мной, Единорог? – спрашивает она.

Я понятия не имею, почему, но интуиция подсказывает, что в их доме это очень важно. И для меня это большая честь. У меня не так много знакомых детей. Я даже не уверена, что гожусь в матери. Не то, чтобы я думала о том, чтобы стать ею.

Просто не думала, что дети такие честные… и как это бодрит.

– Я бы с удовольствием, фея Перри. – Голос у меня хриплый, но мне удается выговорить эти слова.

Как только елка закреплена, Колин усаживает Перри на заднее сиденье. Я забираюсь в кабину и растираю руки, чтобы согреться.

Я забыла о своей жизни в Лос-Анджелесе на весь день. Будто ее не существует, или это жизнь другого человека, о которой я читала в Интернете.

Скорее всего, тут есть что-то большее, чем я думала. Может быть, я могу получить больше.