Текст книги "Христос и Россия глазами «древних» греков"

Автор книги: Глеб Носовский

Соавторы: Анатолий Фоменко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

1.6. Виноградная лоза из чрева Девы

По Геродоту, повторный вещий сон Астиага состоял в том, что из чрева Манданы (Мадонны) вырастет огромная виноградная лоза, которая разрастется по всей Азии. Скорее всего, это просто чуть иной вариант предыдущего сна об Источнике-Урании = Деве Марии. Кстати, мы уже неоднократно отмечали, что само название АЗИЯ произошло, вероятно, от имени ИСА = ИИСУС. Так могли назвать страну, где раньше всего и особенно широко распространилось христианство.

Геродот сообщает, что мужем Манданы был выбран знатный перс Камбис, спокойный человек. Никаких других подробностей о Камбисе не приводится. Указанная характеристика Камбиса вполне соответствует сведениям о Иосифе, муже Мадонны, Девы Марии. Он был спокойного нрава, и, согласно так называемым апокрифическим Евангелиям, был знатного происхождения [34]. Канонические Евангелия не обсуждают подробно вопрос о знатности Иосифа, однако говорят, что он был потомком царей Давида и Соломона (Матфей 1:6–7).

Следы Непорочного Зачатия в геродотовском рассказе о Кире (Христе) разбросаны по всей биографии Кира. Вот, например, один из них. «Много было у Кира весьма важных побудительных причин для этого похода (на массаготов – Авт.). ПРЕЖДЕ ВСЕГО – СПОСОБ ЕГО РОЖДЕНИЯ, ТАК КАК ОН МНИЛ СЕБЯ СВЕРХЧЕЛОВЕКОМ, а затем – счастье, которое сопутствовало ему во всех войнах» [18], с. 76. Прямо указано на необычность способа рождения Кира-Христа. Как мы теперь понимаем, здесь переплелись две темы: Непорочное Зачатие и кесарево сечение, при помощи которого Христос появился на свет. См. нашу кишу «Царь Славян».

1.6а. «Античный» Астиаг – это отражение русского князя Гостомысла
Следовательно, Гостомысл – это евангельский Иоаким, отец Марии Богородицы, а Рюрик – это троянский царь Эней, которого иногда путали с Андроником-Христом

Очень интересно, что «античный» рассказ Геродота оказывается известным сюжетом из русской истории о князе Гостомысле. Вот что сообщается в «Иоакимовской Летописи», дошедшей до нас, к сожалению, лишь в пересказе Татищева. В главе «О Истории Иоакима Епископа Новгородского» Татищев сообщает следующее [832]. Мы процитируем текст сначала в современном русском переводе [832:1], затем в оригинале [832].

«Люди же (на Руси – Авт.), терпевшие тяготу великую от варяг, послали к Буривою, испросить у него сына ГОСТОМЫСЛА, чтобы княжил в Великом граде. И когда Гостомысл принял власть, тотчас варягов что были, каких избили, каких изгнали, и дань варягам отказались платить, и, пойдя на них, победили… Сей Гостомысл был муж великой храбрости, такой же мудрости, все соседи его боялись, а его люди любили, разбирательства дел ради и правосудия. Сего ради все близкие народы чтили его и дары и дани давали, покупая мир от него. Многие же князи от далеких стран приходили морем и землею послушать мудрости, и видели суд его, и просить совета и учения его, так как тем прославился всюду.

Гостомысл имел четыре сына и три дочери. Сыновья его или на войнах убиты, или в дому умерли, и не осталось ни единого его сына, а дочери выданы были соседним князьям в жены. И была Гостомыслу и людям о сем печаль тяжкая, пошел Гостомысл в Колмогард вопросить богов о наследии и, восшедши на высокое место, принес жертвы многие и вещунов одарил. Вещуны же отвечали ему, что БОГИ ОБЕЩАЮТ ЕМУ ДАТЬ НАСЛЕДИЕ ОТ УТРОБЫ ЖЕНЩИНЫ ЕГО. Но Гостомысл не поверил сему, ибо стар был и жены его не рожали, и потому послал в Зимеголы за вещунами вопросить, чтобы те решили, как следует наследовать… Он же, веры во все не имея, пребывал в печали. Однако спящему ему пополудни ПРИВИДЕЛСЯ СОН, КАК ИЗ ЧРЕВА СРЕДНЕЙ ДОЧЕРИ ЕГО УМИЛЫ ПРОИЗРАСТАЕТ ДЕРЕВО ВЕЛИКОЕ ПЛОДОВИТОЕ И ПОКРЫВАЕТ ВЕСЬ ГРАД ВЕЛИКИЙ, ОТ ПЛОДОВ ЖЕ ЕГО НАСЫЩАЮТСЯ ЛЮДИ ВСЕЙ ЗЕМЛИ. Восстав же ото сна, призвал вещунов, да изложил им сон сей. Они же решили, „ОТ СЫНОВ ЕЕ СЛЕДУЕТ НАСЛЕДОВАТЬ ЕМУ, и земля обогатиться с княжением его“. И все радовались тому, что не будет наследовать сын старшей дочери.

Гостомысл же, предчувствуя конец жизни своей, созвал всех старейшин земли от славян, руси, чуди, веси, меров, кривичей и дряговичей, поведал им сновидение и послал избранных в варяги просить князя.

И пришел после смерти Гостомысла Рюрик с двумя братьями и их сородичами… Рюрик по смерти братьев обладал всею землею, не имея ни с кем войны» [832], с. 54–55.

Поскольку этот русский текст важен, приведем его также и в старинной виде.

«Людие же терпяху тугу велику от варяг, пославше к Буривою, испросиша у него сына Гостомысла, да княжит во Белице граде. И егда Гостомысл приа власть, абие варяги бывшия овы изби, овы изгна, и дань варягом отрече, и, шед на ня, победи, и град во имя старейшаго сына своего Выбора при мори построй, учини с варяги мир, и бысть тишина по всей земли. Сей Гостомысл бе муж елико храбр, толико мудр, всем соседом своим страшный, а людем его любим, расправы ради и правосудна. Сего ради вси окольни чтяху его и дары и дани даюсче, купуя мир от него. Многи же князи от далеких стран прихождаху морем и землею послушати мудрости, и видети суд его, и просити совета и учения его, яко тем прославися всюду.

Гостомысл имел четыре сына и три дочере. Сынове его ово на войнах избиени, ово в дому измроша, и не остася ни единому им сына, а дочери выданы быша суседним князем в жены. И бысть Гостомыслу и людем о сем печаль тяжка, иде Гостомысл в Колмогард вопросити боги о наследии и, возшед на высокая, принесе жертвы многи и весчуны угобзи. Весчуны же отвесчаша ему, яко боги обесчают дати ему наследие от ложесн его. Но Гостомысл не ят сему веры, зане стар бе и жены его не раждаху, посла паки в Зимеголы к весчунам вопросити, и ти реша, яко имать наследовати от своих сему. Он же ни сему веры не ят, пребываше в печали. Единою спясчу ему о полудни виде сон, яко из чрева средние дочере его Умилы произрасте древо велико плодовито и покры весь град Великий, от плод же его насысчахуся людие всея земли.

Востав же от сна, призва весчуны, да изложат ему сон сей. Они же реша: „От сынов ея имать наследити ему, и земля угобзится княжением его“. И вси радовахуся о сем, еже не имать наследити сын большия дочере, зане негож бе.

Гостомысл же, видя конец живота своего, созва вся старейшины земли от славян, руси, чуди, веси, мери, кривич и дрягович, яви им сновидение и посла избраннейшия в варяги просити князя. И приидоша по смерти Гостомысла Рюрик со двемя браты и роды ею…

Рюрик по смерти братии облада всею землею, не имея ни с ким войны» [832], с. 109–110.

Совершенно очевидно, что перед нами практически тот же рассказ, что и у «античного» Геродота. При этом геродотовский Астиаг соответствует русскому князю Гостомыслу. Кстати, обращает на себя внимание следующая деталь. Вероятно, при обратном прочтении первой части имени ГОСТО-мысл у Геродота получился «древний» АСТИАГ. В самом деле, ГОСТО = ГСТ → СТГ = АСТИАГ.

Уже выше мы показали, что «История» Геродота описывает Русь-Орду XII–XVII веков. Поэтому обнаруживаемое нами сейчас наложение персидского царя Астиага на русского князя Гостомысла вполне укладывается в общий параллелизм.

Далее, Умила, средняя дочь Гостомысла = Астиага явно соответствует дочери персидского царя Астиага. Рассказ о ней в Иоакимовской летописи практически совпадает с геродотовским повествованием. И там и там говорится о вещем сне отца-царя, возвещающем, что из чрева дочери произрастет великое дерево, плодами которого насытится все человечество. Речь идет, как мы теперь понимаем, о рождении Андроника-Христа и о последующем распространении христианства по всему миру.

Между прочим, имя УМИЛА при переходе Л → Р могли прочитать как МАРИЯ. Это вполне согласуется с тем, что Мария-Умила – это мать Христа, то есть Богородица.

Теперь мы понимаем, что русский князь Гостомысл-Астиаг описан в Евангелиях как отец Марии Богородицы, то есть ИОАКИМ. Кстати, не потому ли старинная летопись, фрагменты которой донес до нас Татищев, называлась ИОАКИМОВСКОЙ? Не исключено, что на Руси существовала старинная летопись, носившая имя евангельского Иоакима, отца Марии.

Далее, Гостомыслу-Астиагу-Иоакиму было возвещено, что его наследник, мальчик, рожденный от дочери Умилы-Марии, будет править всем Царством. Но ведь Гостомыслу наследовал РЮРИК. Получается, что Рюрик отождествляется с Андроником-Христом. Это заключение прекрасно согласуется с выводом, уже сделанным нами ранее в книге «Начало Ордынской Руси». Там мы показали, что «варяг Рюрик» – это троянский царь Эней, бежавший из разгромленной Трои = Царь-Града. Эней-Рюрик пришел на Русь (откуда были родом его предки) и основал здесь новое Царство, наследовавшее павшему Царь-Градскому.

Далее, в той же книге мы показали, что старинные летописцы иногда путались, и отождествляли Андроника-Христа с Энеем. То есть с князем Рюриком. Все сходится. ТАКОЕ ЖЕ ОТОЖДЕСТВЛЕНИЕ МЫ ОБНАРУЖИВАЕМ ТЕПЕРЬ И В ИОАКИМОВСКОЙ ЛЕТОПИСИ, согласно которой именно Рюрик наследовал Гостомыслу, а боги предсказали, что Гостомысла сменит на престоле сын его дочери Умилы. Окончательно, выходит, что Рюрик, наследник Гостомысла, и есть сын Умилы-Марии, то есть Андроник-Христос. То есть троянский царь Эней.

Становится понятно, что Гостомысл-Астиаг-Иоаким посещал Царь-Град (то есть Трою = Иерусалим), откуда через некоторое время на Русь пришел Эней-Рюрик.

Таким образом, мы натолкнулись на поразительное согласование «античного» геродотовского повествования с рассказом старой русской Иоакимовской летописи. В очередной раз подтвердилось, что «античные персы» – это русские эпохи XIII–XVI веков.

1.7. Призвание персидских магов и приход евангельских Волхвов

Геродот говорит, что царь Астиаг призвал множество толкователей-МАГОВ, чтобы они разъяснили ему как первый, так и второй сон по поводу рождения Младенца от Манданы (Мадонны). По-видимому, перед нами – отражение известного евангельского рассказа о Волхвах, пришедших поклониться Младенцу Христу, см. рис. 3.10, и имевших беседу с царем Иродом. Напомним, что евангельских Волхвов устойчиво именуются также МАГАМИ. До сих пор так называют их, например, в Западной Европе. Именно «Саркофагом Магов» зовется известный саркофаг в Кельнском Соборе, содержащий, как считается, мощи Волхвов-Магов, см. [ХРОН6], гл. 3.

Рис. 3.10. Поклонение Волхвов Иисусу Христу. Мастер «Алтаря Фредерика». Якобы 1420–1450 годы. Музей Изящных Искусств. Будапешт. Обратите внимание, что один из Волхвов – женщина. А ведь скалигеровская история уверяет, будто все три Волхва были мужчинами. Подробности см. в см. [ХРОН6], гл. 3. Фотография сделана Т.Н. Фоменко в 2005 году.

Как евангельская, так и «древне»-греческая версии подчеркивают, что Волхвы-Маги сообщили царствующему правителю, что родившийся Младенец будет Царем и сменит на престоле нынешнего царя. Геродот подчеркивает, что толкователи-маги напрямую заявили Астиагу: «Сын его дочери БУДЕТ ЦАРЕМ ВМЕСТО НЕГО», см. выше. Евангелия сообщают, в общем, то же самое, поскольку Волхвы-Маги, пришедшие в Иерусалим, спрашивали: «Где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке» (Матфей 2:2). При наличии в это время в Иудее уже правившего царя Ирода такая постановка вопроса ясно указывала на то, что родившийся Царь Иисус уже самим фактом своего рождения начал оспаривать, по мнению многих, царскую власть у Ирода.

1.8. Испуг Астиага и испуг евангельского Ирода

Согласно Геродоту, царь Астиаг, услышав разъяснение магов по поводу рождения Кира, перепугался и решил избавиться от Младенца. Он призывает своего родственника Гарпага и приказывает убить юного Кира. Это – хорошо известная евангельская тема испуга царя Ирода при известии о рождении Иисуса, Царя Иудейского. Ирод предпринимает все необходимые, по его мнению меры, дабы избавиться от Иисуса. Он приказывает перебить всех младенцев в Вифлееме возрастом до двух лет (Матфей 2:16). На рис. 3.11 приведена картина Моретто «Избиение младенцев».

Рис. 3.11. «Избиение младенцев». Моретто. Церковь San Giovanni Evangelista в Брешии (Италия). Взято из [9], т. 2, с. 482.

Однако, по Геродоту, Младенец Кир чудесным образом спасается от козней злого Астиага. Аналогично, по Евангелиям, Младенцу Христу удается избежать гибели. Святое Семейство бежит в Египет, где проводит довольно длительное время. Попытка царя Ирода убить Младенца Иисуса кончилась ничем.

Таким образом, в данном пункте «древне»-греческая и евангельская версии хорошо согласуются.

1.9. Дальнейший рассказ Геродота о судьбе младенца Кира

Итак, злобный Астиаг отдаст приказ Гарпагу убить Младенца Кира. «Когда же ему (Гарпагу – Авт.) уже передали младенца, обряженного в погребальную одежду, он с плачем вернулся домой. Там он передал жене все слова Астиага… „Я, конечно, не собираюсь выполнять приказания Астиага… и не буду соучастником столь ужасного убийства… Я не хочу губить ребенка. Прежде всего потому, что младенец мне родственник“…

Так сказал Гарпаг и тотчас же послал вестника к одному ПАСТУХУ-волопасу, который, как он знал, пас коров на горных пастбищах… Звали пастуха Митридат. Жил он там с женой… Имя ее на эллинском языке было КИНО, а по-мидийски СПАКО („собака“ по-мидийски спако)… Когда пастух поспешно прибыл на зов, Гарпаг сказал ему вот что: „Астиаг приказал тебе взять этого младенца и оставить в самом диком месте в горах, чтобы он там как можно скорее погиб“…

Выслушав приказ, ПАСТУХ ВЗЯЛ НА РУКИ РЕБЕНКА И ТЕМ ЖЕ ПУТЕМ ВЕРНУЛСЯ В СВОЮ ХИЖИНУ. В это время жена его… по воле случая родила как раз тогда, когда муж ушел в город… Когда же муж, возвратившись, подошел к ней, то первый вопрос жены… был: зачем так поспешно вызвал его к себе Гарпаг? А муж отвечал:… „Весь дом Гарпага оглашался рыданиями… Я… увидел младенца, трепещущего и кричащего. На ребенке были золотые украшения, и одет он был в расшитое разноцветными узорами одеяние… Гарпаг велел тотчас же взять с собой ребенка и оставить в горах, где полно диких зверей… Я взял ребенка на руки и понес, думая, что это дитя кого-нибудь из слуг… Я дивился только золотым украшениям и роскошной одежде младенца… По дороге я тотчас же узнал всю правду от слуги… что это дитя Манданы, дочери Астиага, и ее супруга Камбиса, сына Кира, и что Астиаг приказал убить младенца“…

Пастух распеленал младенца и показал жене. А жена, лишь только увидела, какой это РОСЛЫЙ и миловидный ребенок, в слезах бросилась к ногам мужа, заклиная его никоим образом не оставлять младенца… „Я ведь также родила, но МЕРТВОГО РЕБЕНКА. Его-то ты возьми и выставь на съедение диким зверям, а младенца дочери Астиага давай воспитаем, как нашего родного сына… Наше умершее дитя будет погребено по-царски, а живое останется в живых“.

Пастух… последовал ее совету. Осужденного на смерть младенца… он отдал жене, а своего собственного мертвого ребенка ПОЛОЖИЛ В КОРЗИНУ, в которой нес царского младенца. Затем, обрядив мертвого в одежды царского младенца, пастух отнес его в самое уединенное место в горах и там оставил… Придя в дом Гарпага, он сказал, что может показать труп ребенка. А Гарпаг… велел похоронить дитя пастуха. Его-то и похоронили, а другого ребенка, впоследствии названного Киром, взяла на воспитание жена пастуха и дала ему какое-то другое имя, а не Кир» [18], с. 46–48.

1.10. Младенец Кир и младенец, бывший сыном пастуха-волопаса, – это два брата, Ромул и Рем
Римская волчица воспитала Ромула и Рема

История, рассказанная Геродотом, практически дословно совпадает с известной историей братьев Ромула и Рема, согласно «древне»-римским первоисточникам. Напомним вкратце этот сюжет.

Рассказ о рождении Ромула Плутарх начинает с того, что, по мнению некоторых старинных авторов, Ромул «БЫЛ СЫНОМ ЭНЕЯ» [69], с. 33. См. также [59], с. 24. По Титу Ливию, Ромул и Рем были царскими детьми, сыновьями Реи Сильвии, дочери царя Нумитора [48], т. 1, с. 12–13.

Плутарх приводит, в частности, следующее известие о рождении Ромула: «Некоторые рассказывают о его (Ромула – Авт.) рождении СОВЕРШЕННО НЕВЕРОЯТНЫЕ ВЕЩИ. У царя альбанского Тархетия, КРОВОЖАДНОГО ДЕСПОТА, СЛУЧИЛОСЬ ВО ДВОРЦЕ ЧУДО: ИЗ СРЕДИНЫ ОЧАГА ПОДНЯЛСЯ МУЖСКОЙ ЧЛЕН и оставался так несколько дней. В ЭТРУРИИ есть оракул Тефии. Он дал Тархетию совет СОЕДИНИТЬ ЕГО ДОЧЬ С ВИДЕНИЕМ, ПРЕДСКАЗЫВАЯ, ЧТО У НЕЙ РОДИТСЯ СЛАВНЫЙ СЫН, богато наделенный нравственными качествами, счастьем и телесной силой. Когда Тархетию сказали об ответе оракула, он приказал исполнить прорицание одной из своих дочерей; но она оскорбилась и послала вместо себя рабыню. Узнав об этом, Тархетий в раздражении решил запереть обоих в тюрьму и казнить их; но Веста ЯВИЛАСЬ ЕМУ ВО СНЕ и запретила обагрять кровью руки» [69], с. 33.

В результате вскоре у «рабыни» родились двое сыновей – Ромул и Рем. Кровожадный царь Тархетий приказал их убить и отдал младенцев какому-то Тератию. Однако тот не исполнил приказа царя, а «УНЕС ИХ И ОСТАВИЛ НА БЕРЕГУ РЕКИ» [69], с. 34. Младенцев обнаружила и вскормила ВОЛЧИЦА. Затем их нашли люди, и вскоре Ромул с Ремом, повзрослев, победили «плохого царя» Тархетия. На рис. 3.12 приведено старинное изображение Ромула.

Рис. 3.12. «Ромул в образе бога Квирина. С монеты времен Августа» [8], ч. 1. с. 293. Между прочим, имени РОМУЛ на монете нет. Написано следующее: «C.MEMMI.C.F» и далее: «QVIRINVS». Написано ли что-нибудь на обратной стороне монеты, в книге [8] не сообщается.

Примерно то же самое рассказывает и Тит Ливий. «Детей царь приказал бросить в реку… Тибр как раз волей богов разлился… и тем, кто принес детей, оставалось надеяться, что младенцы утонут, хотя бы и в тихих водах» (48), т. 1, с. 13.

Младенцы довольно долго живут здесь в одиночестве, вскармливаемые «ВОЛЧИЦЕЙ» и «птицами», носившими им еду [69], с. 34. Через некоторое время некий ПАСТУХ находит и спасает Ромула и Рема. Тит Ливий передает мнение некоторых старинных авторов, что «ВОЛЧИЦА» БЫЛА НА САМОМ ДЕЛЕ ЖЕНЩИНОЙ. Сообщается следующее. Пастух «принес детей к себе и передал НА ВОСПИТАНИЕ СВОЕЙ ЖЕНЕ ЛАРЕНЦИИ. Иные считают, что Ларенция звалась среди пастухов „ВОЛЧИЦЕЙ“» [48], т. 1, с. 13. Римский историк Секст Аврелий Виктор говорит, что близнецов отдали на прокормление «женщине Акке Ларенции, а ЖЕНЩИНУ эту за то, что она торговала своим телом, звали ВОЛЧИЦЕЙ. Известно ведь, что так называются женщины, извлекающие выгоды из своего тела, поэтому и место, где они пребывают, называется ЛУПАНАРИЕМ» [75], с. 176.

Сравнивая греческую и римскую версии, мы обнаруживаем их поразительную близость. В самом деле.

1.11. Царский младенец и сын пастуха у Геродота соответствуют двум царским младенцам у Тита Ливия

По Геродоту, младенец КИР был царского происхождения. По римской версии, РОМУЛ и Рем были царскими детьми. В греческом варианте тоже появляется второй ребенок – сын пастуха, которому Гарпаг передал младенца Кира. Таким образом, в обеих версиях мы видим ДВУХ младенцев. По мнению греков, один из них – царского происхождения, второй – простого. Причем они одного возраста, так как, судя по рассказу Геродота, родились либо одновременно, либо с разницей в несколько дней. То же самое известно и о римских братьях Ромуле и Реме. Отметим далее, что хотя в «древне»-греческой версии сын пастуха и не назван царским сыном, тем не менее его обряжают в роскошные царские одежды, снятые с царевича Кира. Не исключено, что такое «переодевание» является следом царского происхождения обоих младенцев, о которых говорит в данном месте Геродот. Наконец, сына пастуха ПОГРЕБАЮТ ПО-ЦАРСКИ, будто бы по ошибке приняв его за царевича Кира. Следовательно, в обеих версиях два младенца считались (в том или ином смысле) лицами царского происхождения.

Злой царь хочет убить младенца (или младенцев).

В обеих версиях – греческой и римской – злой царь преследует родившегося младенца (или младенцев). По Геродоту, царь Астиаг отдает приказ убить только что родившегося Кира. По Титу Ливию, злой царь приказывает убить только что родившихся Ромула и Рема. В обоих вариантах «главный» брат – то есть Ромул (у римлян) и Кир (у персов), – спасается. При этом брат «номер два» погибает. В греческом мифе он умирает сразу после рождения, а в римском – через некоторое время, но еще молодым.

В обеих версиях присутствует один и тот же яркий момент: ОСЛУШАНИЕ ЦАРСКОГО ПРИКАЗА. Люди, которым четко и недвусмысленно было приказано убить родившихся младенцев, ослушались и не выполнили царского повеления. В одном рассказе исполнитель пошел даже на прямой обман, дабы сохранить жизнь младенцу Киру. В другом рассказе он просто небрежно выполнил царский приказ, оставив корзину (лоток) с Ромулом и Ремом на берегу реки и рассчитывая, что они и так погибнут [48], т. 1, с. 13.

В греческой версии один из двух младенцев умер, а в римской – один из двух братьев, а именно, Рем, погибает.

Геродот сообщает, что сын пастуха родился мертвым. Получается, что из двух младенцев, родившихся примерно в одно время, один – то есть Кир, – останется жить, а другой сразу умирает. Подобно этому и в римском варианте Рем, брат Ромула, погибает раньше него, причем в молодом возрасте. Ромул после этого живет еще довольно долго. Отметим также, что и умершего сына пастуха (в греческой версии), и погибшего Рема (в римской версии) погребают ПО-ЦАРСКИ.

Волчица, воспитавшая Ромула и Рема, и «собака», воспитавшая Кира.

Согласно римской легенде, Ромул и Рем были воспитаны женщиной, которую именовали «Волчицей», см. выше. У «древнего» грека Геродота звучит буквально та же тема. Младенец Кир попадает на воспитание к женщине, жене пастуха, которую зовут КИНО, то есть, СОБАКА. Итак, римские авторы именовали воспитательницу Ромула и Рема ВОЛЧИЦЕЙ, а греческие – СОБАКОЙ. Налицо хорошее соответствие. Кстати, нельзя не отметить, что, как сообщает Геродот, СОБАКА, по-мидийски – СПАКО. По-видимому, это просто русское слово СОБАКА, поскольку П и Б часто переходят друг в друга.

К теме воспитания Младенца Кира некоей «собакой» Геродот возвращается еще раз. Он пишет: «Сам же он (Кир – Авт.) считал себя сыном Астиагова пастуха, но в пути спутники рассказали ему все; воспитала его, по его словам, жена пастуха… Кир непрестанно восхвалял ее: он только и говорил, что о Кино. Родители же подхватили это имя и, для того чтобы спасение сына казалось персам еще более чудесным, распространили слух, что ПОДБРОШЕННОГО КИРА ВСКОРМИЛА СОБАКА. От этой-то Кино и пошло это сказание» [18], с. 51.

Корзина, в которой странствовал младенец (или младенцы).

В римской легенде братья Ромул и Рем БЫЛИ ПОЛОЖЕНЫ В КОРЗИНУ, которую пустили по реке, рассчитывая, что они утонут. Греческая версия также сообщает, что Младенца Кира ПОЛОЖИЛИ В КОРЗИНУ, переданную пастуху. Тот нес Кира в корзине, а затем вынул его и заменил на своего мертвого сына, которого отнес в той же корзине в дикое место. Таким образом, и в римской версии и у Геродота мы видим странствия ОБОИХ младенцев в корзине. По Геродоту в корзине сначала несут одного, потом другого. Римские же авторы полагали, что оба младенца одновременно плыли в одной корзине. Налицо преломления одного и того же сюжета.

Высокий рост Андроника-Христа и рослый Кир.

В книге «Царь Славян» мы подробно обсуждали сведения о том, что Андроник-Христос был очень высокого роста. След этого обстоятельства, по-видимому, сквозит и в греческом рассказе Геродота, обронившего фразу, что Младенец Кир был РОСЛЫМ: «какой это рослый и миловидный ребенок» [18], с. 47.