Текст книги "Христос и Россия глазами «древних» греков"
Автор книги: Глеб Носовский
Соавторы: Анатолий Фоменко
Жанры:
Публицистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
Первое мщение Ольги.
Теперь напомним вкратце, как отомстила русская княгиня Ольга древлянам за убийство ими своего мужа, князя Игоря (Хора). Древляне, – то есть, повторим, жители Царь-Града, – хорошо понимали, что Ольга будет мстить им за убийство Игоря. Тогда они хитро решили сосватать Ольгу за своего князя Мала. Отправили послов. Те явились к Ольге и предложили ей выйти замуж за Мала, чтобы загасить злобу и обиду. Ольга притворилась веселой и предложила им явиться еще раз утром следующего дня. Затем, по ее наущению, слуги Ольги подучили послов потребовать, чтобы в следующий раз их отнесли к Ольге в ЛАДЬЯХ в знак почета и уважения. Послы поддались на обман, и их действительно доставили к Ольге в лодках, которые люди несли на плечах. Однако была уже заготовлена глубокая яма, в которую слуги Ольги бросили деревянные ладьи вместе с сидящими в них послами Древлян. По приказу Ольги яму тут же засыпали, похоронив послов живыми под землей [79], т. 2, с. 44–45; [80], т. 2, с. 29–30.
Второе мщение Ольги.
Скрыв казнь первых древлянских послов, Ольга направила Древлянам предложение прислать к ней знатнейших людей. Лучшие из Древлян явились к Ольге, и та повелела истопить им баню, чтобы помыться. Те неосмотрительно вошли в баню. Их тут же заперли и подожгли строение. Вся древлянская знать сгорела [80], т. 2, с. 30.
Третье мщение Ольги.
Ольга выступила в поход на Древлян и послала к ним, сказав, чтобы они приготовили у своего города, там, где лежит тело Игоря, МНОГО МЕДА. Она, мол, собирается помянуть его над гробом. Древляне обрадовались, приготовили много меда. Ольга устроила большой ПИР, угостила Древлян обедом и питьем, после чего приказала стоявшим в стороне воинам перебить всех Древлян, бывших на пиру. Солдаты посекли около пяти тысяч человек. Погибло много знати [79], с. 45–46, [80], с. 30–31.
9.4. Три мести персидской Парисатиды – это три мести русской Ольги
Конечно, плутарховское описание трех мщений Парисатиды на первый взгляд не очень похоже на три мщения Ольги. Тем не менее, соответствие есть и оно узнаваемо. Судите сами.
• Во-первых, всего мщений было ТРИ. Три раза мстит княгиня Ольга и три раза мстит царица Парисатида.
• Ольга мстит за убийство своего МУЖА ИГОРЯ, который, как мы показали в книге «Начало Ордынской Руси», является отражением Андроника-Христа. Парисатида мстит за убийство своего СЫНА КИРА, который также является отражением Андроника-Христа. В русской версии мстит ЖЕНА, в «древне»-греческой – МАТЬ.
• В обеих версиях подчеркивается коварство и хитрость женщины. Ольга постоянно вводит в заблуждение Древлян, притворно изображая доброжелательность. Этим ей удается усыпить бдительность врагов и покарать их. Подобно этому и Парисатида хитро направляет своего сына Арта-Ксеркса и добивается того, что тот сам приказывает казнить ненавистных ей людей. В одном случае ей удается обмануть Арта-Ксеркса и выдать ей на расправу последнего убийцу Кира.
• Самый яркий момент мщений Ольги связан с ладьями – деревянными лодками. В них сажают Древлян, после чего бросают в яму и хоронят живыми. Самое яркое мщение Парисатиды состоит в том, что Митридата кладут в корыто, накрывают сверху вторым корытом, долго мучают, после чего он погибает. Подчеркнуто, что «все туловище скрыто внутри», см. выше. НО ВЕДЬ ЛОДКА – ЭТО БОЛЬШОЕ «КОРЫТО». Упоминаются ДВА КОРЫТА, связанные с казнью Митридата. Древлян закапывают в землю в лодках, а Митридат лежит в корыте и накрыт сверху еще одним корытом. То есть как бы погребен в корытах. Налицо неплохое соответствие двух летописных рассказов – русского и «древне»-греческого.
• Одно из мщений Ольги происходит на пиру. Она устраивает большой пир с обильным угощением, на котором казнит знатных Древлян. Так же и приглашенный Митридат является на пир, где присутствует много народа, в том числе и евнухи Парисатиды. Здесь он неосторожно проговаривается, позволяет обвинить себя, и в итоге казнен. Таким образом, в обеих версиях с одним из мщений связан большой царский пир.
• В одном из мщений княгини Ольги подчеркивается, что было заготовлено МНОГО МЕДА для пира. Причем никакой другой еды не упомянуто. Из множества угощений выделен почему-то только мед.
В соответствии с этим, в одном из мщений царицы Парисатиды говорится, что Митридата (дабы убить его) усиленно кормят молоком с МЕДОМ, то есть дают ему МНОГО МЕДА. Эта деталь, вероятно, не случайна и косвенно подтверждает происхождение обоих сюжетов – и русского и греческого – из одного и того же оригинала. Вероятно, в реальности, действительно было заготовлено МНОГО МЕДА, как-то связанного со способом казни убийц Христа. Или же с бальзамированием. Кстати, напомним, что тело Александра Македонского было забальзамировано в меду [108], с. 29. Это сразу наводит на мысль о старом русском обычае сохранять тело усопшего, целиком погружая его в мед. На Руси, – и, в общем-то, только на Руси, – производилось такое значительное количество меда, что его могли использовать как бальзамировочное средство. Гипотезу, что тело «древне-египетского» фараона Тутанхамона тоже было погружено в мед, мы высказали в [ХРОН5],19:5. По-видимому, этого же старо-русского обычая придерживались и османские султаны-атаманы, предки которых в XIV–XV веках вышли из Руси-Орды, см. [ХРОН5].
• Русская Ольга = персидская Парисатида мстит за распятие Христа-Игоря-Хора. Интересно, что одно из мщений Парисатиды напрямую связано с распятием. Последнего убийцу Кира – евнуха Масабата – царица Парисатида приказывает ПРИБИТЬ К ТРЕМ СТОЛБАМ, А СОДРАННУЮ С НЕГО КОЖУ РАСПЯТЬ ОТДЕЛЬНО. Здесь явно звучат отголоски распятия Христа. Причем, напомним, на горе Голгофе высились ТРИ столба-креста. На одном распяли Христа (был прибит гвоздями), а по бокам распяли двух разбойников.
10. Греческий патриарх Фотий о разгроме Царь-Града скифами, мстившими за смерть нескольких своих соплеменников, неправедно казненных Царь-градцами за «грошовое денежное дело»
10.1. Греческая и романовская версии нападения руссов на Царь-Град и о его мотивахОстановимся подробнее на мести Руси-Орды и ее союзников за казнь Христа. В книге «Начало Ордынской Руси» мы показали, что рассказы русских летописей (в их отредактированной романовской версии) о нападении руссов на Царь-Град при князьях Аскольде и Дире (якобы в IX веке) являются отражениями Крестовых Походов, обрушившихся в начале XIII века на прежнюю столицу Ромейского Царства после распятия Христа. В романовской истории считается, что руссы напали, но потом с позором отступили, бежали. Однако, оказывается, сохранились старые греческие источники, четко говорящие, что скифы-руссы победили и разгромили Царь-Град. И лишь после этого ушли. Причем ими двигала МЕСТЬ за казнь нескольких их соплеменников по некому грошовому денежному делу. Суть «ДЕНЕЖНОГО ДЕЛА» не уточняется, но мы теперь уже понимаем, что, возможно, имелось в виду распятие Христа, преданного апостолом Иудой за тридцать сребренников. Это громкое предательство могли потом назвать «грошовым денежным делом», из-за которого произошла казнь Иисуса.
Напомним также, что, согласно нашим результатам, эти же события отразились как грандиозная Троянская война. Во время осады Трои, осаждающие притворно отступили. Осажденные втащили в Трою знаменитого Троянского коня, см. рис. 2.39, 2.40. Затем нападающие неожиданно вернулись под стены Трои и захватили город, см. рис. 2.41.
Рис. 2.39. Троянский конь. Изображение на амфоре с острова Миконос якобы 670 года до н. э. Как показано в книге «Методы», Троянский конь олицетворяет собой либо акведук, сквозь который войска греков тайно проникли в Трою = Царь-Град, либо осадную деревянную башню на колесах, которую придвинули снаружи к стенам города. Поэтому, кстати, Троянского коня часто изображали стоящим на колесах. Взято из [44], с. 381.
Рис. 2.40. Троянский конь. Роспись коринфского арибалла. Якобы около 560 года до н. э. Париж, Лувр. Обратите внимание на надписи на теле коня, выполненные буквами, похожими на рунические. Взято из [44], с. 380.
Рис. 2.41. Гибель Трои. Рондаш. Якобы 1550 год. Париж, Музей Армэ. Взято из [44], с. 383.
Мы частично воспользуемся анализом старинных текстов (говорящих о нападении руссов на Царь-Град), выполненным Сергеем Лесным (Парамоновым) в его известной книге «История „руссов“ в неизвращенном виде» [46].
С. Лесной писал: «Первая страница русской истории является в то же время страницей несмываемого позора русской исторической науки. Последняя существует уже почти 200 лет, но до сих пор ее первая, особо важная страница не только не изучена достаточно, но представлена широким массам в совершенно извращенном виде… Не доказано, окончательно была ли Русь разгромлена, как об этом говорят русские летописи, или, наоборот, Русь вернулась с триумфом, как дословно утверждают иностранные источники…
Все историки изображают поход руссов на Царьград, как разбойничий набег скандинавов из Киева под руководством Аскольда и Дира (об уклоняющихся взглядах, представленных меньшинством, мы здесь не говорим). Это перешло во все учебники…
Если мы откроем, например, „Encyclopaedia britannica“, то найдем, что в 865 году состоялась „первая грабительская экспедиция“ („the first pillar expedition“) руссов на Византию. Никто из наших историков против подобных утверждений не возражал…
В действительности было нечто совершенное иное: не разбойничья шайка норманов явилась внезапно под стены Царьграда для грабежа, а организованная государственная сила руссов-славян, чтобы заставить уважать свои попранные права международного характера.
РУССЫ ЯВИЛИСЬ ОТОМСТИТЬ ЗА СМЕРТЬ СВОИХ СОПЛЕМЕННИКОВ, УБИТЫХ ИЗ-ЗА ГРОШОВОГО ДЕНЕЖНОГО ДЕЛА, И ЗА ТО, ЧТО ИХ СПРАВЕДЛИВЫЕ ТРЕБОВАНИЯ О НАКАЗАНИИ ВИНОВНИКОВ-ГРЕКОВ НЕ БЫЛИ УДОВЛЕТВОРЕНЫ. Поэтому-то они и явились под стены столицы, т. е. ОТОМСТИТЬ ИМЕННО ТЕМ, КТО БЫЛ ВИНОВАТ В ЗЛОДЕЯНИИ. Если бы дело шло просто о грабеже, то проще, легче и безопаснее было бы напасть на греческое побережье, а не на столицу империи.
Поэтому-то руссы, КАК МСТИТЕЛИ, И ПРОЯВИЛИ НЕВЕРОЯТНУЮ ЖЕСТОКОСТЬ, УНИЧТОЖАЯ ВСЕ ЖИВОЕ И РАЗРУШАЯ И СЖИГАЯ ВСЕ, ЧТО ТОЛЬКО МОЖНО БЫЛО ИСТРЕБИТЬ.
Мы отнюдь не собираемся изображать наших предков в роли рыцарей без страха и упрека, и полагаем, что при организации этой КАРАТЕЛЬНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ соображения о грабеже играли не малую роль, однако, все свидетельствует в пользу того, что ПОХОД ИМЕЛ СВОЕЙ ГЛАВНОЙ ЦЕЛЬЮ МЕСТЬ.
Не получая законного удовлетворения, руссы решили получить его силой сами. И получили, да еще в какой мере!
Они нанесли грекам колоссальный урон людьми и всяческим добром (подробности дальше), они привели Царьград в состояние полнейшей паники…
Все это мы узнаем из ГРЕЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ…
Имеется обстоятельство, придающее особую ценность греческим сведениям: они сообщены патриархом Фотием, вторым после императора лицом в Византии, очевидцем событий и осведомленным обо всем… ибо в отсутствии императора был самым главным лицом в Царьграде…
Имея такой золотой материал, русские историки (эпохи Романовых – Авт.), казалось бы, должны были использовать его самым тщательным образом» [46], с. 9–11.
Однако, как справедливо отмечает С. Лесной, скалигеровско-романовская историческая школа сделала вид, будто писем Фотия «не существует». Хотя они были опубликованы по-русски в 1860 году в переводе с латинского (а в 1864 году в переводе с греческого) и стали после этого вполне доступны для исследования.
«Допустим, однако, что Иловайские, Платоновы, Ключевские и т. д. как-то „обмишурились“, но что же делали другие историки? Ведь если они знали о свидетельстве Фотия, то почему они не подчеркнули, что версия русской летописи не соответствует действительности? Ведь поход кончился триумфом, а не разгромом. Если в продолжателе хроники Георгия Амартола мы не находим ни слова о причине нападения руссов на Царьград, то у Фотия мы находим совершенно ясное объяснение: руссы… были должны грекам какую-то мелочь, то ли во время спора… то ли по приказанию императора (на это имеются намеки), руссы частью были убиты, а частью обращены в рабство за неплатеж долгов. В дальнейшем греки отказались наказать виновников и уплатить материальное вознаграждение… На руссов греки посмотрели свысока: стоит ли, мол, считаться с какими-то варварами. Это вызвало карательный поход на Царьград со стороны руссов…
Историки наши поверили не Фотию, а заграничным норманистам, рассматривающим поход как акцию разбойников-норманов… В результате начало нашей писанной истории извращено, чужим народам приписано то, что принадлежит нам. Так называемые патриоты „матушки России“ оказались в плену идей германских ученых, подтверждая тем постулат последних, что славяне вообще „народ неисторический“, быдло, существующее для унаваживания почвы для других, более высших народов» [46], с. 12–14.
Что известно о патриархе Фотии якобы IX века? «Фотий был… родственником царицы Феодоры, матери императора Михаила III, происходившим из богатого и знатного рода патрициев… Во время малолетства Михаила III был председателем государственного совета, т. е. фактически правил государством… Литературное наследство Фотия весьма значительно» [46], с. 18.
10.2. Патриарх Фотий о нападении скифов-россов на Царь-Град
С. Лесной приводит тексты патриарха Фотия со своими краткими комментариями. Интересен уже сам заголовок старинного текста.
«Первая беседа патриарха Фотия по случаю нашествия россов. (Выражение „по случаю нашествия россов“ является оригинальным названием бесед…)…
В первом разделе… мы находим: „И КАК НЕ ТЕРПЕТЬ НАМ СТРАШНЫХ БЕД, КОГДА МЫ УБИЙСТВЕННО РАССЧИТАЛИСЬ С ТЕМИ, КОТОРЫЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ НАМ ЧТО-ТО МАЛОЕ, НИЧТОЖНОЕ“. Здесь явное указание, подкрепляемое дальнейшим, что какие-то руссы были убиты в Константинополе из-за ничтожного долга. Из выражения „должны были нам“ трудно понять, были ли убитые русские должны грекам частным лицам, или были должниками греческого государства.
Далее. „Не миловали ближних (критически говорит Фотий о царь-градцах – Авт.)… поступали с ними гораздо суровее, не помышляя ни о множестве и тяжести собственных долгов, ни о прощении их Спасителем, и не оставляя сорабам МАЛЕЙШЕГО ДОЛГА, КОТОРОГО И СРАВНИТЬ НЕЛЬЗЯ С НАШИМИ ДОЛГАМИ. Многие и великие из нас получали свободу… а мы немногих молотильщиков бесчеловечно сделали своими рабами“…
Далее имеется замечательный, но совершенно непонятный нам… отрывок: „ПОЧЕМУ ТЫ… ОСТРОЕ КОПЬЕ ДРУЗЕЙ СВОИХ ПРЕЗИРАЛ, как на малокрепкое, а на естественное сродство плевал, и вспомогательные союзы расторгал, как бешеный, как озорник и бесчеловечный человек?“…
„Мы сделались поношением СОСЕДЕЙ НАШИХ (продолжает Фотий – Авт.)… ПОХОД ЭТИХ ВАРВАРОВ СХИТРЕН БЫЛ ТАК, что и молва не успела оповестить нас… Я вижу народ жестокий и борзый, смело окружающий наш город… Он разоряет и губит все: нивы, жилища, пажити, стада, женщин, детей, старцев, юношей, всех сражая мечем, НИКОГО НЕ МИЛУЯ, НИЧЕГО НЕ ЩАДЯ. Погибель всеобща. Он, как саранча на ниве… явился в стране нашей и сгубил жителей ее“.
Из этого отрывка исчерпывающе видно, что нападение руссов было не грабежом, а в первую очередь КОЛОССАЛЬНЫМ ПОГРОМОМ…
В бешенстве, в неудержимой жажде мести руссы били, жгли и уничтожали все живое и представляющее ценность (подробности ниже)» [46], с. 22.
Фотий продолжает: «„Этот СКИФСКИЙ, ЖЕСТОКИЙ И ВАРВАРСКИЙ НАРОД, выскочив из-за самых Пропилеев… как дикий вепрь расположился около него… Кто выстроится против врагов, когда никого у нас нет, а мы отовсюду стеснены?“…
Что особенно важно, Фотий прямо называет напавших народом СКИФСКИМ…
„О, ГРАД-ЦАРЬ! – далее взывает Фотий. – Какие беды столпились вокруг тебя! И твоих утробных чад, и твои красивые предместья до самой Крепости, и пристани моря, РАСПРЕДЕЛЕННЫЕ ЖРЕБИЕМ ПО ОБЫЧАЮ ВАРВАРОВ, поядают меч и огонь“.
Здесь интересны два указания: 1) что руссы не только убивали и грабили, но и жгли, – явный признак озлобления и, следовательно, мести, 2) Фотий знал о том, что „варвары“ делили свою добычу жребием…
„Приди ко мне, – далее взывал Фотий, – сострадательнейший из пророков и оплачь со мною ИЕРУСАЛИМ, не тот древний матероград одного народа… но град всей вселенной, какую только озаряет христианская вера, град древний, прекрасный, обширный, многонаселенный и роскошный: ОПЛАЧЬ СО МНОЮ ЭТОТ ИЕРУСАЛИМ, еще не взятый и не падший в прах, но уже близкий к погибели…
О, ГРАД, ЦАРЬ едва ли не всей вселенной!..
О, град, украшенный добычами многих народов! Что за народ вздумал взять тебя в добычу? О, град, воздвигший многие победные памятники после поражений ратей Европы, Азии и Ливии! Как это устремила на тебя копье рука варварская и черная, и поднялась, чтобы ПОСТАВИТЬ ПАМЯТНИК ПОБЕДЫ НАД ТОБОЮ?…
О, ЦАРИЦА ГОРОДОВ царствующих! Многих союзников ты избавляла от опасностей… а теперь сама ты обречена на истребление и лишена помощников“.
И здесь в речи Фотия чувствуется какой-то намек, нам неясный, на то, что ВИЗАНТИЯ ОСТАЛАСЬ БЕЗ СОЮЗНИКОВ, ОЧЕВИДНО, ПО СВОЕЙ ЖЕ ВИНЕ. По-видимому, недоброжелательство их по отношению к Византии и позволило руссам напасть на Царьград» [46], с. 24–25.
Очень интересна и вторая «беседа» патриарха Фотия.
«Вторая беседа патриарха Фотия по случаю нашествия россов. (Эта беседа патриарха Фотия состоялась уже после ухода россов…)
В первом отделе находим: „… Разразилась у нас внезапная буря, как явное обличение НАС В ГРЕХАХ НАШИХ. Она совершенно непохожа на другие нападения варваров:… и нечаянность нашествия, и чрезвычайная быстрота его: и бесчеловечность варварского народа и жестокость его действий, и свирепость нрава, доказывают, что поражение, как громовая стрела, было ниспослано с неба“.
Из этого видно, что нападение руссов произвело на Царьград потрясающее впечатление.
Второй отдел гласит: „… Без наказания не обходится нераскаянность в преступлениях. А чем страннее, ужаснее и беспримернее нашествие нахлынувшего народа, тем более обличается ЧРЕЗМЕРНОСТЬ ГРЕХОВ…
Так, мы… стали поношением и поруганием СОСЕДЕЙ НАШИХ… Ибо те, которых усмиряла самая молва о Ромеях, те подняли оружие против державы их… разорили окрестности его, истребили все до самой Крепости его, жестоко умертвили всех захваченных… ИБО ЭТИ ВАРВАРЫ СПРАВЕДЛИВО РАССВИРЕПЕЛИ ЗА УМЕРЩВЛЕНИЕ СОПЛЕМЕННИКОВ ИХ, И БЛАГОСЛОВНО ТРЕБОВАЛИ И ОЖИДАЛИ КАРЫ, РАВНОЙ ЗЛОДЕЯНИЮ“.
Отсюда следует, что напали на Царьград СОСЕДИ (а не скандинавы за тридевять земель)… и рассвирепевшие, когда не получили от греков законного удовлетворения за убийство их соплеменников из-за грошового денежного расчета.
Они обрели мужество, объясняет Фотий, потому что стояли за правое дело, греки же, сознавая свою несправедливость, совершенно упали духом…
Третий раздел, ввиду его исключительного интереса, приводим полностью (мы цитируем его лишь частично – Авт.).
„Народ, ничем не заявивший себя, народ, считаемый наравне с рабами, неименитый, но приобретший славу со времени похода к нам; незначительный, но получивший значение, смиренный и бедный, но достигший высоты блистательной и наживший богатство несметное, народ, где-то далеко от нас живущий, варварский, кочевой, гордый оружием… так грозно… нахлынул на пределы наши и как дикий вепрь истребил живущих здесь, словно траву, или тростник, или посев… НЕ ЩАДЯ НИ ЧЕЛОВЕКА, НИ СКОТА, не жалея женского бессилия, не милуя нежных младенцев, не уважая седины старцев, не смягчаясь воплями… но буйно сражая мечом всякий возраст и пол раздельно…
Лютость сгубила не одних людей, НО И БЕССЛОВЕСНЫХ ЖИВОТНЫХ, волов, коней, куриц и других, какие только попадались варварам. Лежал мертвый вол и подле него мужчина. У коня и юноши было одно мертвенное ложе. Кровь женщин сливалась с кровью куриц…
Речные струи превращались в кровь. Некоторых колодезей и водоемов нельзя было распознать, потому что они через верх наполнены были телами, а другие едва заметны были, и то потому, что трупы были бросаемы в ближайшие к ним водохранилища. Мертвые тела загноили нивы и завалили дороги. Рощи сделались непроходимы более от трупов, чем от поростков и чащи. Пещеры были заполнены мертвецами. Горы и холмы, лощины и долины ничем не отличались от городских кладбищ. Так велико было поражение. Вдобавок губительная язва от войны… перелетала с места на место, заражая, что попадется“» [46], с. 26–29.
«Интересно явное указание на насыпь, насыпавшуюся руссами для проникновения в город.
„Неожиданно было нашествие врагов, но нечаянно и удаление их; чрезмерно негодование, но неизреченна и милость; невыразимо устрашение их, но посрамительно и бегство. ИХ ПРИВЕЛ К НАМ ГНЕВ ИХ“…
Здесь Фотий снова совершенно ясно указывает, что причиной появления руссов был „гнев их“, значит не грабеж, а месть привлекла руссов к Царьграду.
Таково содержание двух бесед патриарха Фотия о нашествии руссов на Царьград. Огромный интерес их для русской истории очевиден, однако, беседы до сих пор не переведены, как следует, на русский язык.
Несмотря на огромную пользу перевода Успенского, перевод его не может считаться удовлетворительным… Есть в переводе места, которые являются „личными чтениями“ П. Успенского, т. е. его толкованиями… В переводе огромного количества слов имеется уклонение от совершенно точного значения греческого подлинника. Отмечая это, мы не берем на себя задачи исправлять перевод…
Причиной нападения вовсе был не грабеж, а месть. Руссы, проживая в Царьграде, были должны какую-то малость, но, по-видимому, не частным лицам, а государству. Михаил III, отличавшийся взбалмошностью (о чем мы находим ясные намеки у Фотия), приказал расправиться с ними… На требования руссов наказать убийц греки ответили отказом (вероятно, именно потому, что В ДЕЛЕ БЫЛ ЗАМЕШАН САМ ИМПЕРАТОР). Тогда руссы подготовили тайную КАРАТЕЛЬНУЮ ЭКСПЕДИЦИЮ ИМЕННО НА ЦАРЬГРАД, ЧТОБЫ ОТОМСТИТЬ УБИЙЦАМ. Невероятная жестокость, проявленная руссами, объяснялась именно этим… Что проделывали руссы с телами убитых, Фотий даже не осмеливается называть» [46], с. 30–34.
