Текст книги "Полшанса 2 (СИ)"

Автор книги: Глеб Силаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Сяоюань в этом плане не везло. За её жизнь уже было трое любовников, но ни одного из них она удержать так и не смогла. По меркам фон-ти, она вот-вот подойдёт к границе «хон», что означает постоянство и подразумевает наличие одного постоянного мужчины уже навсегда, который будет содержать свою «жену ветра» до момента, пока в её волосах не появится серебро.

Но чтобы её статус был признан, мужчине, пожелавшему взять её, необходимо появится с ней в компании благородных господ. Так как фон-ти, это исключительна привилегия вельмож, обычаи не позволят мужчине в дальнейшем оставить её или же взять другую фон-ти. Если же он так поступит, то его честь будет подорвана, а уважаемые люди не станут иметь с ним дел. О таких мужчинах говорят: – «Если он не в состоянии сохранить верность мимолётному дуновению ветра, то как ему можно доверить держать меч».

Сяоюань по началу презирала Фей Тина, встретив его два месяца назад на званном ужине. Звать никак, в карманах кроме пустоты ничего нет, к тому же ещё и прибыл откуда-то из провинции, будучи рождённым от подлого сословья. Когда его представили, ей она посчитала это попыткой оскорбления со стороны её конкуренток, таких же как она фон-ти. Если бы не человек представлявший его. Тот был из внешнего круга императорских слуг, а такие абы с кем водится не станут.

По началу Фей у неё вызывал лишь отвращение нескладной речью, незнанием этикета благородных представителей хань. В особенности её коробило от того, что он закатывал шёлковые рукава фурисодэ, как какой-то черноногий. Это была последняя капля и Сяоюань, решила: – «Ни за что! Пусть этот чурбан катится в ту дыру откуда приехал!». Она демонстративно не отвечала на его письма, была скупа на благодарности, когда от него приходил очередной подарок, а на приёмах прикрывалась от него веером.

Но он не отступал, подарки становились всё дороже и изысканнее, а когда он предложил ей переехать на пик «Виктория» в апартаменты, которые она сама выберет при этом, взяв все расходы на себя. Девушка решила дать ему за собой поухаживать, пока не найдёт более достойную партию.

Деревенщина решил, что это победа и попытался затащить её в постель сразу после переезда. За что и получил хлёсткую пощёчину. После он пропал на несколько дней. Пока к ней уже под ночь не заявился тот слуга, что представлял Фей Тина в первую встречу и предложил то, от чего она не смогла отказаться. Содержание двора в обмен на уступчивость в любовных делах, ну и слежка за деревенским увальнем с докладами обо всём. От такого не отказываются, да и Фей поняв свою ошибку стал активнее присылать различные дары. И вот после этого страсть наконец-то вспыхнула.

Фей Тин в свою же очередь был просто на просто очарован, как мальчишка, несмотря на то, что на горизонте показался пятый десяток. Он никогда в своей жизни не видел столь обворожительных девушек. А когда он узнал кто она и понял, что сословная разница не преграда, решил завоевать её. Позволив стать первой ступенькой к восхождению в богему столичных хань.

Ни наличие у него жены, ни двух дочерей его не смущало. Более того, он всерьёз думал об убийстве супруги, навязанной ему по молодости его отцом. Так как в империи Хань понятия "развод" – нет. Единственный способ расторгнуть брак – это смерть одного из супругов. Но он оставил эту идею. Оставил там же где и всю свою прошлую жизнь. В ненавистной мелкой провинции, где он был счетоводом заштатной конторки. Откуда он уже и не мечтал выбраться, начав ощущать первые дуновения старости. Если бы не система, то…, впрочем, уже неважно. Теперь, всё изменилось.

Фей извлёк часы из небрежно брошенной наземь жилетки. Без четверти пять, пора бы выходить. Аккуратно сняв со своего плеча руку Сяоюань, он подошёл к гардеробу за оставленной, как раз на такой случай одеждой.

– Уже уходишь? – Девушка потянулась переворачиваясь набок, даже не стараясь прикрыться.

– Дела.

– Государственной важности, полагаю?

– Теперь у меня только такие.

– Ммм, жаль… Мне будет одиноко на сегодняшнем приёме без тебя. У достопочтенного Дао Идо племянница выходит замуж за одного очень талантливого ювелира. Супруг будет демонстрировать свои поделки, которые можно купить за почти символическую сумму.

– Не уж то тебе мало украшений? – Поинтересовался Фей, из-за ширмы, остановив свой выбор на тёмно-зелёном костюме с белой оторочкой на горжете и рукавах.

– Ювелиры не только украшениями занимаются, но и гравировкой на оружии, созданием портретов на благородном металле, даже механическими игрушками. Я слышала младшему сыну императора подарили такую, золотого соловья. Он не только поёт, а ещё расправляет крылья и чистит перья, точно, как живой.

– Удивительно. – Заключил Фей, облачившись и выходя к девушке. – Как я тебе?

– Ты неотразим, мой тигр. Эхх, всё же жаль, что я не смогу блистать вместе с тобой.

– Ты с этим и так прекрасно справляешься. Всё. Я пошёл, вернусь…

– …как закончишь важные дела. Я поняла тебя. Удачи. – Уже не смотря в сторону Фей Тина, Сяоюань подводила глаза тушью, сидя напротив большого зеркала.

Выйдя на улицу улыбка с лица Фей начала сползать. Парокар стоял на месте, а вот водителя нигде не было видно. Вновь достав часы, сначала прислушался к ним, не кончился ли завод, а затем открыл. Ровно пять. Прошло не два, а целых три часа.

– Где носит этого олуха?!

Водитель появился через несколько минут на бегу отдёргивая сюртук. Фей внимательно выслушал водителя, который отходил по нужде. Но того это не спасло от нескольких увесистых ударов тростью. Теперь двигаясь к месту встречи, Фей смотрел в зеркало заднего вида в котором отражалось лицо водителя с ярко синим синяком на скуле. Это раздражало Фея, а ещё создавало плохой имидж нанимателя. «Сегодня же по возвращению, уволю его»-подумал Фей. По прибытию на место дверь он открыл сам, приказав водителю сидеть на месте и не под каким предлогам не покидать салон.

– Добро пожаловать на озеро Лао Дао. Прошу за мной господин Фей Тин, вас уже ожидают. – Метрдотель лично вышел встретить гостя. Склонившись приветствуя его.

Проведя Фея до огромного зала в традиционном стиле, метрдотель вышел кланяясь. В таком огромном помещении могла разместится не одна сотня гостей, но сейчас здесь был всего один человек. Он сидел спиной ко входу, на балконе, который выходил прямо на лазурное озеро Лао Дао, над которым уже начала собираться вечерняя дымка. Фей подошёл к человеку приветствуя того почтительным поклоном.

– Не стоит, присаживайтесь господин Ли Гаожин.

Фей ещё раз благодарно поклонившись отодвинул стул напротив собеседника. И замер в нелепой позе в полуприсяде, оперившись рукой на спинку, когда увидел лицо собеседника. Это тот иностранец, что присутствовал сегодня в доме народного совета на его встрече с комиссией.

– Вы… – Всё, что сумел выдать Фей. Сначала растерянный, а потом злой.

– Моё имя Григорий Распутин, я второй посол Русланда в великой империи Хань. Приятно познакомится.

– Прошу прощения… кмхх-кххмм, но думаю нам не о чем говорить. – Только этого ещё не хватало. Если о нашей встрече доложат, то моему будущему конец! Кроме как попытка предательства, данную встречу нельзя толковать. Нужно было сразу на входе трясти встречающего на счёт того, кто меня здесь ждёт. Вот же…

– Господин Ли, сядьте, выпейте чаю с ванилью и апельсином, всё как вы любите. И не стоит так нервничать. Наша встреча вполне официальная, можно сказать дипломатическая.

– Я отрёкся от своего прежнего имени.

– Как скажете господин Фей Тин. Все же присядьте для начала. В ногах правды нет. И прочтите вот это. – На стол легла теснённая бумага с печатями Хань.

Пробежав по написанному, Фей всё же опустился на стул. Письмо заверено дворцовыми секретарями и печатью неофициально дипломатической встречи представителя Русланда и Хань.

– Для чего вы меня позвали? – Фей успокоился, убрав письмо в карман пиджака, но неприятное чувство никуда не делось.

– Выпить чаю, провести светскую беседу, полюбоваться закатом. Думаю, можно начать с этого.

– Господин Распутин, я не расположен вести с вами светские беседы и любоваться закатом.

– От чего же? Ваша сегодняшняя речь перед комиссией меня впечатлила. Вы яро продемонстрировали свой патриотичный дух. Видя и слыша такую пылкую речь, я был бы последним глупцом, попытавшись склонить вас к измене родины. Вижу мои слова вас не убеждают. Что ж, тогда давайте перейдём к официальной части. – Распутин оставил кружку, сложив руки на столе. – Полагаю вы не в курсе, что сейчас происходит при императорском дворце.

– В услужении Великого Дракона множество достойных и умудрённых мужей. Так что, это не моего ума дело.

– На счёт мудрости, ровно, как и их достоинства, я бы поспорил.

– Я не потерплю оскорбления благородных Хань! – Привстал из-за стола закипающий Фей Тин.

– Вам нравится вид на озеро? – Распутин откинулся на спинку, смотря на бликующую гладь воды. – Это простой вопрос. В нём нет подвоха.

– Да. Вид прекрасный. – Посмотрев в ту же сторону, чуть спокойнее не понимающе произнёс Фей.

– Жалко, наверное, отдавать такую красоту колонистам, лишая ханьцев столь прекрасного вида.

– О чем вы?

– Я не из праздного любопытства спросил знаете ли Вы, о происходящем при дворе. Хань нуждаются, в достойных людях вроде вас.

Фей честолюбив, но отнюдь не глуп. Как и любому честолюбцу ему приятна лесть, однако её явно недостаточно, чтобы затуманить ему разум. Он остался холоден к сказанным словам.

– Ваш император велик, в этом нет не каких сомнений, но возраст… Увы, старость не щадит никого. – Распутин с искренним сожалением покачал головой. – А значит, большую часть ноши правителя он перекладывает на приближённых, лишь поддерживая или не поддерживая уже принятые ими решения. Мне это не приятно говорить, но Великий Дракон сейчас больше озабочен своим посмертием и размышлениями кому из восьмидесяти двух сыновей передать власть. Менее заботясь о благополучии империи. Вверив эту обязанность советникам, приближённым и придворным евнухам. Которые в свою очередь заботятся более о своём кармане, нежели о стране. Двор наводнили чужестранцы, щедро насыпающие монеты в жадные лапы тех, кто только рад отдать колонистам кусок Ханьской земли пожирнее.

– Если Вы пытаетесь убедить меня в том, что вас заботит судьба Хань, то зря. Вы такой же чужеземец как, и Галлы, и Нортунбрийцы, и Американцы. Русланд лишь один из.

– Ошибаетесь. Русланду не нужны колонии. У моей страны земель в достатке. Увеличение территории лишь создаст ненужные проблемы. – Русландец тяжело вздохнул, вновь смотря на воду. – Наслаждайтесь видом, господин Фей. Ведь вскоре вы, как и все хань будите лишены этой возможности.

– Объяснитесь. – Фею послышалась угроза в словах. Он коснулся пальцами прислонённой к столешнице трости со скрытым в ней клинком. Почувствовав холод металла навершия в виде оскаленной тигриной головы, Фей успокоил бушующие чувства.

– Вас не удивило, что в столь прекрасном месте в час встреч и свиданий, нет ни одного посетителя?

– С чего бы? Вы арендовали всё заведение для беседы со мной. Устроив нашу встречу.

– Я?! – Распутин коротко рассмеялся. – Простите господин Фей, но вынужден вас разочаровать. Я не стеснён в средствах. Однако мне бы было крайне трудно объяснить партии с какой целью, было потрачено целое состояние на аренду самого элитного места в вашей столице. Нашу беседу мы могли провести в более скромной обстановке. Но мне очень нравится здешний вид. Поэтому я попросил сделать исключение нового владельца и пустить сюда меня и вас в последний день перед реставрацией. Хотя у меня на родине подобное называется сносом.

– Это место решили снести? – Фей потерял нить разговора, обведя взглядом безупречно выполненное строение.

– Да. Новый владелиц желает видеть здесь западные здания. Уж не знаю, что он хочет построить, но знаю точно само озеро и окрестности будут отныне являться территорией Нортумбрии и вход хань будет строго воспрещён.

– Я вам не верю! Озеро Лао Дао священное место, в нём омывался первый император Хань, после того как отразил нашествие северных варваров и здесь же он произнёс свои семь клятв «Неба» о том, что он и его потомки будут едины с землёй и людьми, живущими на ней.

– Ваше право. Прочтёте о передаче земель в газетах через неделю, постфактум. Я лишь сообщаю вам о решении, которое не просто принято и одобрено при дворе, но и улажено по всем правилам. Соответствующие документы уже подписаны, а плата, само собой, передана.

Фею очень хотелось плюнуть в лицо собеседнику. Но что-то внутри говорило, что тот не врёт и всё сказанное правда.

– Допустим. Это несомненно печальная весть. Больно подобное слышать. Однако, я всё ещё не понимаю, зачем вы меня позвали?

– Передача озера неприятная весть, но отнюдь не столь опасная. – Словно не услышав вопроса продолжил русландец. – Рудники у подножья Тайшань, порт Окуясу, долина Нан и Тоак на которых теперь будут разбиты опиумные поля, конечно же монополия на торговлю тем самым опиям, крупные государственные компании в том числе и ханьская железная дорога. Это более существенные утраты вашей империи и далеко не единственные. Сколько пройдёт времени, прежде чем придворные корыстолюбцы решат продать сандаловый трон?

– Да, как вы смеете!!! – Фей не выдержал упоминания в суе священной реликвии. – Быть может всё что вы говорите, чистая правда без капли лжи! В чём я не уверен. Но! Не нужно думать, что я поверю, что Русланд друг Хань и не имеет за собой корыстного интереса!

– Как уже было сказано, Русланд не интересуют земли. Зато интересуют союзники. Цинь стали нашими друзьями и избавилась от колониальных паразитов на своей земле. Не смотря на ряд бедствий, постигших их страну, сейчас они процветают, практически догнав по развитию Хань в котором не было никаких потрясений уже два десятилетия. Разве это не странно?

– Цинь лишились своей души, отринув учение предков!

– От чего же? Цинь по-прежнему империя, династия не прервалась, религиозные культы не забыты, святыни не поруганы, народ процветает. Где же тут потеря души?

– Ваши идеи подходят только вам. Хань чужда ваше виденье мира. «В основу мировоззрения кладутся не религиозно-мистические или идеалистические выводы, а выводы современного естествознания». «Новая задача – не ограничиваться объяснением мира, а выбрать методологию его преобразования, в первую очередь – преобразования общества на основе сознательной революционной деятельности» – продекламировал Фей. – Я знаком с положениями вашей страны, принятыми после революции. Я не в праве решать судьбу империи, но, по моему мнению, Хань с вами не по пути.

– Путь. Кто говорит о пути? Русланду нужны друзья, а не марионетки, в которых обращают вашу страну колонисты. Мы предлагаем направление. Принимать его или нет, как и выбирать какой дорогой вы пойдете – ваш выбор.

Фей долго смотрел в глаза русланцу. Тот спокойно смотрел в ответ, не отведя взгляда. В конце концов Фей не выдержал.

– Допустим.

– Русланд желает всем сердцем помочь Хань, но наши позиции при дворе крайне слабы. Однако всё же есть те, кто всё ещё желает лучшего будущего Хань. При их поддержке мы совместно разработали план, который позволит нашим странам возвысится над остальным миром. И в этом плане… – Распутин улыбнулся. – … Вы товарищ Фей Тин занимаете центральное место.

– Я? Но… Но… Не понимаю…

– Ваша кандидатура полностью удовлетворила комиссию. Как и меня. Наша с вами встреча знак дружбы двух государств. Ибо достопочтенные представители Хань предоставили мне честь ввести вас в курс дела.

– Тогда я готов. – Фей тяжело сглотнул ставшей вязкой слюну.

– Вы нанесёте сокрушительный удар по империям Старого Света по ту сторону.

– Но, как?!

– Просто. – Русландец всё же налил чай Фею, протянув тому кружку. – Вы убьёте всех вернувшихся.

Фей выронил принятую чашку чудом не облившись. Звенящие по полу осколки единственное, что было слышно в грабовой тишине.

– Я готов на что угодно ради своей страны. – Хрипло произнёс Фей. – Но это не в моих силах.

– О силе не беспокойтесь. Вам её предоставят. Во-первых, человек по прозвищу Губернатор всецело поддержит вас, как и ныне занявшая высокое положение в селении женщина по имени Евдокия. Вы же встречались с ней.

– Да. Можно сказать, сражались плечом к плечу против шурдав.

– Во-вторых, все Хань и все Русландцы, за исключением небольшой группы, будут под вашим подчинением. Из них уже сформированы достаточно сработанные команды. Все эти факторы позволят вам без труда занять авторитетную позицию среди разрозненных вернувшихся.

– Ведь империи Старого Света тоже пошлют свои группы.

– Пошлют, но у них не будет поддержки селян. Поэтому у них будет два варианта. Уйти из селения на самостоятельное выполнение задания, тем самым став изгоями среди селян или же пойти с вернувшимися в составе единого отряда. Которым будете командовать вы.

– Подождите. Если система выдаст задание, которое проще выполнить в одиночку или в составе небольшой группы? Да и куда мне вести людей, чтобы… – Фей замялся, не желая говорить слово «убить».

– Чтобы выполнить свой долг. – Помог Распутин в формулировке.

– Именно.

– По данным главы селения, ещё до основания постоянного посёлка, местные аборигены были крайне враждебно настроены. Однако, их враждебность становилась активнее, как только система давала задание, связанное с центром города. Уже в предпоследний «прилив» подобные задания не поступали. Но по артефактам, найденным вблизи центра и активности аномалий, можно судить о наличии чего-то крайне важного не только для местных, но и для системы. Давно стало ясно, что система разумна, во всяком случае способность к анализу и выводам у неё присутствует. При новых вводных, ответные действия аборигенов неизбежны, как и формирование соответствующего задания со стороны системы. – Распутин остановил взмахом руки открывшего было рот Фей Тина. – Знаю, что вы хотите сказать. Что опираться на предположения неразумно. – Фей кивнул. – Это не предположение, а факт. Женщина, о которой я говорил ранее, смогла вступить в контакт с… – Русландец сбился, не очень желая произносить антинаучное слово. – …с одним из богов того мира. Он находится в более тесной связи с системой и имеет некоторые знания о её намерениях.

– Господин Распутин, боги того мира вполне разумны и имеют свои цели. Стоит ли доверять словам одного из них, которые нет возможности проверить, к тому же переданные через третье лицо.

– Конечно, нет. Но в данном случае – это существо ясно обозначило свои намеренья. Не стану, пожалуй, вас ими загружать. Касательно Евдокии, в её словах не стоит сомневаться. – Фею показалось, что последнее предложение русландец произнёс со стеклянным взглядом.

– Значит вы хотите, чтобы я собрал под своим руководствам людей и направил их на схватку с шурдами.

– Нет. Вы должны собрать под своим руководством людей и направить их в схватку, из которой они не должны выбраться. Всех, кто уцелеет – добьёте. На Землю никто кроме вас не должен вернутся.

– Что стоит за умерщвлением всех этих людей?

– Благо наших стран и ослабление наших же противников. Больше вам знать не следует. Фей вы готовы исполнить свой долг перед империей?

Фей вскинул голову твёрдо смотря на собеседника.

– Я слеп к страданиям врагов. Я глух к их мольбам. Я нем в робости. Я не ощущаю веса клинка в своих руках. Я не ведаю груза вины на сердце. Воля императора – моя воля. Я исполню свой долг без колебания! И смерть я приму с улыбкой, не отступив от цели!

– Достойно. Но вы нужны своей империи живым. Поэтому, теперь настало время вам усилится, расширив свои возможности, как отмеченного системой.

– Что Вы имеете ввиду?

– Лишь то что, я сказал. Мы передадим вам способность другого вернувшегося. Она может оказаться крайне полезной в вашей миссии.

– Как?

– Поясню чуть позже. Нам уже пора. У вас будет всего неделя на её освоение. Нужно поторопится. – Распутин встал из-за стола, направившись к выходу.

– Куда мы направляемся?

– В исследовательский военный комплекс Цао Цао.

Интерлюдия 2

– Да. Вас понял. Будет исполнено. – Капитан повесил трубку коммуникатора поворачиваясь к лейтенанту. – Сообщи чжунсао Джао, что мы готовы передать заключённого под их ответственность. Товарищ Распутин уже направляется сюда с рипициентом. И уточни, выполнили ли они все указания по подготовке помещения к содержанию «этого». – Капитан качнул головой в сторону.

– Будет исполнено. Разрешите идти?

– Иди.

Чжунсао Джао находился в первом транспортном подземном ангаре. Обычно забитый до отказа, сейчас ангар был практически пуст. Кроме двух толстостенных грузовых контейнеров, соединённых между собой двухметровым переходом, снабжённым сразу тремя гермодверями и полусотни солдат, по большей части русланских, тут ничего нет. Стулья и те были убраны, а персоналу строжайше запрещалось ставить на пол или прислонять к стенам какие-либо предметы.

Вот и сейчас Джао наблюдал картину как русландский офицер распинал солдата за то, что тот присел рядом со стеной завязать шнурок. «Параноики»-подумал Джао, переводя взгляд на контейнеры.

Когда он в первый раз их увидел, то подумал, что внутри монструозное чудовище, прибывшее из другого мира. До этого он уже был наслышан о вернувшихся, и кто знает, что могло пролезть ещё на Землю. Стоило ему взглянуть в перископ на пленённого, как он непонимающе отпрянул. Протерев глаза, взглянул вновь. Всё было по-прежнему. Внутри находился обычный человек полностью обнажённый, европеоидной внешности, крупный, высокий, со светлыми коротко остриженными волосами и небольшой татуировкой на груди. Кроме него не было ничего.

Еда ему выдавалась дважды в день из механизма вмонтированного в стену контейнера. Когда приходило время кормёжки, из отверстия по желобу из прозрачного резервуара подавалась кашеобразная субстанция. Никаких столовых приборов не предусмотрено, даже трубочка, позволившая бы потреблять пищу не запрокидывая голову, отсутствовала. Вода выдавалась таким же образом, тоже из полностью прозрачного резервуара. Внешних способов пополнения еды и воды не было.

Вентиляция так же отсутствовала. Каждые три часа звучал сигнал, требующий от заключенного перейти в соседний контейнер. Сначала открывалась дверь первого отсека, после того как заключенный попадал в коридор, она за ним закрывалась. Потом открывалась вторая дверь, заключённый переходил во вторую часть коридора и только потом он оказывался в соседнем контейнере наполненным воздухам. Накачка его происходила через одно единственное отверстие, которое имело сразу четыре, толщиной с ладонь, гермозадвижки. Круглосуточно за ним наблюдало двое солдат, неотрывно смотрящих в перископы. В контейнерах отсутствовал также туалет, из-за чего нужду он справлял в углу.

Джао было не дозволено знать о возможностях заключённого. Однако он не удержался от вопроса, поинтересовавшись: – «Почему нельзя прибрать камеру, пока пленник находится в соседнем отсеке». «Исключено протоколом безопасности»-сухо, без всяких пояснений, ответил ему ответственный за содержание русландский капитан.

Джао поморщился. Капитан был его личной головной болью. Страданье ему приносило то, что он с этим ничего не мог сделать. Когда на подведомственную ему территорию прибыл столь важный груз, Чжунсао сразу решил наладить контакт с сопровождавшим офицером, проявив всё ханьское гостеприимство. К тому же это был приказ сверху, требующий наладить дружеское общение. Джао пригласил капитана к себе в имение, где были готовы изысканные явстваи женщины, на всё согласные. Однако он получил отказ. Оскорбление, причём явное, возмутило Джао. Но долг обязывал его стерпеть и попытаться ещё раз.

Капитан был приглашён повторно, только уже в кабинет Джао на базе. Отказа не последовало и всё же беседа не задалась с самого начала. Капитан полностью проигнорировал размах и богатую обстановку кабинета, отказался от тридцатилетней выпивки, которую Джао берёг на очень особый случай, да и вообще с великой неохотой вёл светскую беседу, сохраняя холодную маску безразличия. Чжунсао чувствовал себя последним идиотом улыбаясь, смеясь над собственными шутками, скача как прислуга вокруг не только чужестранца, но и младшего по званию. Этот русландец совершенно был не знаком с гостевым этикетом.

Можно было стерпеть и это, если бы не разговор с товарищем Джао, который поведал о такой невежественности русланца. Оказывается, в их стране отсутствует родословный институт. Любой черноногий может занять любое место в государстве, в том числе и в армии. А после революции все представители благородного сословья были вырезаны, из-за чего все офицерские звания занимают простолюдины, не способные даже палочки для еды в руках держать. С этим и был связан отказ прийти на ужин, а беседу русландец не вел не потому что не хотел, а не мог. Само собой, откуда тупоголовой деревенщине знать, как плести кружева куртуазности?

Джао чувствовал себя не просто униженным, его словно помоями окатили. Так распинался ради черни! Он, третий сын рода Лоодзин, насчитывающего двадцать шесть поколений ведущие свой род от великого То Лоодзина и благородной двадцать шестой дочери Великого Дракона одиннадцатого императора Хань!

Чжунсао незамедлительно доложил о низкорожденности офицера, сопровождающего груз, лично дасяо базы, требуя немедля передать заключённого в его веденье и выслать всех русланцев на городские квартиры, подальше от военного объекта. Кто знает, до чего может додуматься чернь, ведь у них в головах лишь сено. Разумеется, последнее Джао в слух не стал озвучивать. Дасяо оставил просьбу чжунсао без внимания, ибо он сам лишь выполнял приказ, так же недовольный нахождением потенциального недоброжелателя на вверенной ему территории.

С тех пор Джао подчёркнуто игнорировал поступающую лично от капитана информацию. Следуя указаниям своего командования, опираясь на мнение ханьских специалистов. Словно чувствуя, что само нахождение с капитаном в одном помещении раздражает его, русландец всё чаще начал влезать с самыми нелепыми требованиями, сетуя на крайнюю опасность пленного. Отказываясь пояснять в чём, она заключается.

Джао был терпелив, но любую чашу терпения можно переполнить. Последней каплей стал момент, когда капитан раскритиковал помещение, построенное специально для доставленного заключённого. Он назвал колодец с идеально гладкими стальными стенами, диаметром пять метров, находящийся на глубине в десять метров, лишь с механическим подъёмником и узкой застланной пятидесятисантиметровым бронестеклом амбразурой комнаты наблюдения: – «Не достаточно безопасной». После этих слов Джао окончательно стал глух к любым его словам, тратя все силы, чтобы не заколоть нахала, строжайше запретив вносить какие-либо изменения в построенное помещение. Это была не прихоть, а дело принципа. Чжунсао лично учувствовал в проектировке и присутствовал на каждом из этапов строительства. И был полностью уверен в абсолютной непроницаемости созданного убежища, как с наружи, так и из внутри.

Сейчас, когда к нему приблизился посланный капитаном лейтенант, Джао раздражённо отмахнулся от него, не желая утомлять себя. Ему уже доложили, что сюда движется ещё один русландец с ханьцем, который является вернувшимся. После их приезда всё наконец-то закончится и чжунсао больше никогда не увидит эти морды.

Развернувшись на каблуках, он быстро зашагал в комнату наблюдения, где на столе на подставке лежал большой прямой нож, сделанный из пожелтевшей кости, больше напоминающий пилу с крупными так же костяными зубьями по обеим сторонам. Основание кости спаяно с рукоятью в единое целое и выполнено из серебристого металла круглой формы, образованной двумя плотно переплетёнными лозами. А рядом с ним простые деревянные чётки.

Джао уже был наслышан о вернувшихся, необычных умениях и удивительных вещах, принесённых ими с собой. Хоть он и относился к этому скептически, всё же ему было интересно увидеть, что породило столько самых невероятных слухов. По движению руки двое его адъютантов поднесли кресло к смотровому окну, в которое опустился Джао, блаженно вытянув ноги в ожидании зрелища. Его работа окончена.

Капитан в последний раз щёлкнул крышкой часов и поправил фуражку, подходя к контейнеру. Над головой уже начал свою работу кран, цепляя грузовые тросы.

– Товарищ капитан, заключённый желает что-то сказать. – Доложил один из солдат, смотрящих в перископ.

– Последние слова. Пускай. – Капитан нажал кнопку коммуникатора.

– Меня снова перевозят? Кудана этот раз?

– Тебе не всё равно? У тебя одна дорога.

– Вы правы, тогда может отпустите меня, и я пойду. В замен, так и быть, вас не трону. Насчёт ваших подчинённых – ничего обещать не могу.

– Такая жалкая попытка, всё что тебе осталось, AС/DC. Есть такое выражение: – «Предатель выбирает лишь однажды». Ты смог обмануть судьбу, предав дважды. Но исход у тебя всё равно один.

– Капитан только не говорите, что вы уверовали в такое антинаучное понятие как судьба.

– Начинайте транспортировку. – Отпустив кнопку коммуникатора скомандовал капитан.

AС/DC был самым обычным двадцатилетним сыном фермера из Айовы. Жил на ранчо с отцом, матерью и ещё шестью братьями, и сёстрами. Отец обещал выделить ему десять акров земли, чтобы он с его будущей женой в следующем году могли начать самостоятельную жизнь. Всех мечтаний у него было скопить четыреста долларов для покупки своего трактора и на ярмарке штата урвать мелкую скотину по бросовой цене.

Всё изменилось, когда его призвала система. В отличии от других призванных, он не паниковал и не боялся. В тот момент его окутало ледяное спокойствие. Спроси его: – «что это было?». Он бы не ответил, потому что сам не знал.

Порой в людях скрыт поразительный потенциал, о котором они не подозревают. Потенциал, который способен помочь достичь любых целей. Но раскрывается он лишь в самых критических ситуациях. AС/DC как раз и был носителям такого скрытого потенциала.

Он не тратил времени на адаптацию, он не жалел себя, он не пытался понять, осознать. Он принял правила системы, начав делать требуемое. Полученные навыки помогли достичь первичного успеха. А выбранная способность развить его.

Когда система вернула его с первого задания, это был уже совсем другой человек. Он изменился столь быстро, что близкие не могли его узнать. В первую же ночь после возращения, он убил свою невесту, которая силилась понять, где он был и что же с ним случилось.

В полиции он пробыл недолго. Он не намеревался скрывать новообретённые способности, а открыто их демонстрировал. Секретная служба забрала его в тот же вечер. На предложение сотрудничать с армией КША, он согласился не думая. Ему было плевать на деньги, статус, карьерный рост, юридическую неприкосновенность, его привлекал один единственный пункт – формальная вседозволенность. Согласно которой, если его действия не несут угрозу национальной безопасности, то в действиях он не ограничен.