Текст книги "Полшанса 2 (СИ)"

Автор книги: Глеб Силаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Ночную тьму прорезал отчётливый звук хрустнувшей ветки под чьей-то ногой. Никаких сомнений – кто-то идёт и, судя по всему, идёт в мою сторону. Не будь мои уши сейчас забиты водой, может я бы лучше определил кто и сколько их.

Рука дёрнулась за оружием, схватив только пустые ножны. Чёртова статуя! Сняв с шеи ботинки, чудом не уплывшие от меня, спешно натянул их. Сейчас бы спрятаться, но ни в лес, не в воду нельзя, услышат. На берегу оставаться – тоже не вариант. Он открытый и совсем небольшой – всего метра три.

Шаги стали ближе. Теперь уже различаю отчётливый звук проминающегося песка под поступью. Присев, залёг за дерево, на которое опирался, вжавшись спиной в кустарник позади. Почувствовал, как кто-то со множеством лапок ползёт по шее. Пускай себе бродит. Меня больше интересуют гости которые уже тут.

Во тьме проявился сначала один силуэт, затем второй, ещё и ещё один. Идут медленно, чуть сгорбившись, тыкая во все стороны шестами. Идущий последним оступился, плюхнувшись коленом в воду.

– Найду – придушу. – Очень тихо и очень зло произнесла фигура.

– Кого ты там собралась душить? – Облегчённо выдохнув проговорил в темноту.

Я так и не понял, кто из четверых взвизгнул как девчонка. Но явно не Колючка, так как она, подпрыгнув, села в воду, начав извергать поток ругательств. Остальные с некоторой задержкой направили своё оружие в мою сторону.

– Опустите. Я это, я.

– Чем докажешь, что это ты?

– Могу поцеловать тебя за то, что прикрыл меня на корабле. – Снимая с себя многоножку ответил я, выходя к спутникам.

– Мы уж думали ты утонул. – Произнёс Тибальт, помогая Колючке встать.

– Та субстанция, из которой я наполовину состою, не тонет.

– Да, а похоже ты целиком из неё состоишь. Нельзя было по-человечески обозначить своё присутствие.

– Что, боишься красоту попортить.

– Пошёл ты. – Беззлобно ответила девушка.

– Много времени прошло? И как далеко мы находимся?

– Около часа. Мы видели, как ты прыгнул и как ты вынырнул. Потом тебя накрыла волна от переломившегося корабля. Волна была достаточно сильной, поэтому прибила большую часть обломков и мертвецов к берегу. Тебя среди них не было, поэтому мы решили, что тебя утянуло течение за собой. Где-то километра два прошли, пока не нашли тебя.

– Погодите. А где пленный?!

– Вот он. – Заржав, повернулся спиной ко мне Уда, демонстрируя привязанного к спине кушана со сплетёнными конечностями.

– Кто его так спеленать догадался?

Головы повернулись на едва различимого в ночи меекханца.

– Пытался бузить. Пришлось второй раз успокоить.

– Ты его чуть до смерти не забил. – Проворчала Колючка.

– Что будем делать теперь? – Подал голос Пира.

– После подрыва корабля, что происходило на берегу и много ли уцелело после взрыва?

– Корабль разлетелся на мелкие щепки. Если кто и пережил взрыв, то как пить дать, пошёл ко дну. – Довольный, как кот, добравшийся до сметаны, проговорил Уда. – Увидев такое, те, что были на берегу, сразу пали духом, а шурды наоборот осмелели, повторно начав атаку. Но нужно отдать должное, кушаны сдаваться не стали. Все, кого мы видели полегли.

– Я вот чего не понимаю, почему они затеяли резню? Они же вроде как союзники.

– Вот, всё вам бабам нужно знать. Какая разница, почему они сцепились! Главное, что это произошло. Их меньше – нам легче. – Заключил Уда.

– Кушаны и шурды не союзники. Им приходится работать вместе, чтобы раздавить людей. У них слишком много разногласий, особенно из-за их прошлого. Причин конфликта может быть много: от добычи в виде нас, которую они не смогли поделить, до старых обид, которые не были забыты. Для нас единственно важный момент сам факт их вражды.

– Теперь что будем делать? – Запустив руку в мокрые волосы поморщилась Колючка, выдёргивая нечто извивающиеся.

– Пойдём вверх по течению. До рассвета мы должны уйти как можно дальше от уничтоженного лагеря. Шурды не любят воду, но думаю, что всё равно прочешут противоположный, берег на предмет уцелевших. Не ночью, а вот утром вполне.

– Тогда они найдут наши следы. – Резонно заметил здоровяк.

– А толку, если они оборвутся у воды.

– Не понял. Что ты задумал?

– На изгибах река сужается. Дойдя до следующего изгиба реки, переберёмся на противоположный берег.

– К шурдам?! Да ты сума сошёл! Там же их лес, их земля. Нас там как дичь загонят!

– Тебя никто не держит, можешь быть свободна. – Спокойно произнёс я.

– Я, я просто хотела сказать, что это не очень обдуманный план.

Посмотрев в единственный глаз девушки, я улыбнулся, покачав головой.

Ночка выдалась ещё та. И следовало предположить, что утро будет не лучше. В десятке метров от меня строился наш плот, который должен переправить нас на другой берег, до которого меньше двух сотен метров. Но надежды на то, что собранный из мусора, прибитого к берегу нескольких полу сгнивших брёвен и пары верёвок, плот справится с этим – никакой.

Всё же меня сейчас заботит не это. Похоже над моей левой рукой весит злой рок. Ибо как объяснить происходящие сейчас я не в силах. Ладонь, в которую статуя вдавила лист, распухла ещё ночью, но тогда было не до этого. Да и двигались мы без всякого освещения, так что разглядеть, что с ней, не было возможности. Сейчас я смотрю на распухшую руку, из которой растёт несколько красных плотных заострённых листьев, размером с большой палец руки. И ещё кое-что – этот сорняк тянет из меня кровь, я отчётливо чувствую её отток из себя, довольно быстро слабея. Вся рука до плеча занемела, а кончики пальцев стали синими. Ещё не много и начнётся некроз.

Экспроприировав у Уды нож, я приготовил всё для операции по извлечению растительного паразита из себя. Плевать, что это такое. Рука мне намного дороже. Следовало бы попросить мне помочь, но лучше не стоит. На меня и так косо смотрят после того, как я восстал из мёртвых.

Перетянув плечо ремнём, приготовил наин, бинт и спирт. Сжав в зубах деревяшку и щедро плеснув на руку огненной воды, я взрезал кожу. Уфф, неприятно. В который уже раз хвалю себя за выбранный навык. Ещё разрез. Только, с другой стороны. Сорняк понял, что что-то не так и зашевелил своими отростками у меня под кожей, стараясь уцепится за мышцы. Хрен тебе! Ухватив паразита за основание, я со всей силы потянул его вверх.

Уфф, етить, срань!!! Гад уцепился корнями за сухожилия, не жилая покидать жильё. Обрывая жгуты паразита, я, как мне кажется, услышал писк в голове. Отпустив сорняк схватил нож, чтоб перерезать оставшиеся корни. Он не стал упускать возможности обхватил мои пальцы, желая залезть обратно. Успел! Последний, самый толстый корень, толщиной всего лишь с бельевую верёвку, сдался. Несмотря на свою толщину, он имеет какую-то запредельную прочность.

Бросив паразита на землю с непередаваемым удовольствием раздавил его. Вот ведь! Тоже мне награда! Что у системы, что у статуи с этим пониманием явно большие проблемы. Ну и разворотил же я себе руку. Чёрт, выглядит плохо.

Сбрызнув месиво спиртом, свёл края раны вместе, плеснув наина. Начало потихоньку затягиваться, но эффект явно не тот, что должен быть. С прошлого приёма наина даже суток ещё не прошло. Слягу, как в прошлый раз, только теперь уже навсегда. Иммунитет к смерти я обменял на душу. Но делать нужно что-то, я так кровью истеку минут за пять. Ладно, один большой глоток.

Нокаут вещь сильная, особенно если исходит изнутри. Стоило наину попасть в рот, как я упал как подрубленный. Благо, что сознание не потерял. Рука начала стремительно закрываться, зарастая розовой кожей. Белые мошки, не слушающееся тело и паразит, который каким-то образом собрался из растёртого состояния, это не хорошо.

Цепляясь мицелиями за почву, он медленно подползал ко мне. Ноги прошуршали по палой листве и всё же встать мне не удалось. Молодец я конечно, отойти хотя бы на пяток метров мозгов не хватило.

Будто почувствовав мои намеренья, сорняк ускорился всего на несколько метров в час, но всё же. Так, сначала левая под себя, затем правая, обхватить дерево обеими руками. Обхватить, а не обнять. Да, вот так, а теперь напрячь колени. Ну же, давай, давай же.

– Филин ты где был? Сказал, что посрать пойдёшь, а пропал на пол часа. – Затягивая узел на плавсредстве недовольно проговорила Колючка.

– Запор, после того что ночью натерпелся. Когда всё будет готово?

– Ещё час, не меньше. Если соизволишь помочь, то будет быстрее.

– Считай я морально с вами.

– Ты сейчас серьёзно?!

– Не бухти. Дай мне пять минут, и я помогу.

– Почему ты отдыхаешь, а…

– Вот же тупая баба, тебе сказано: через пять минут! Ты за собой лучше следи, вон узел дерьмово затянула.

– Да, пошел ты, Уда!

Они похоже начинают ладить.

Больше двух часов убили на то, чтобы собрать это убожество, которое себя-то с трудом на воде держит. Непростительно долго. Уда закономерно возложил вину за это на Колючку, так как это она у моря живет и это по её инструкциям его собирали. На что она открыто слала Уду по известному адресу, при этом заливаясь краской.

– Тянуть больше не будем. Переправимся в два захода. Сначала Уда, Пира и пленник. Затем Колючка вернётся за мной и Тибальтом. Ты же сможешь сама переправится обратно? – Колючка лишь фыркнула. Она сейчас сделает что угодно лишь бы забыли о её казусе с плотом. – На том берегу сразу будьте готовы вступить в бой. Пира, это отдельно касается тебя. Будь собраннее.

– Я не подведу, обещаю!

– Рассчитываю на тебя. Отправляйтесь.

Стоило пассажирам ступить на судно, как оно стало заливаться водой. Колючка, встав на колени оттолкнулась от берега длинным обструганным шестом. В душе я надеялся, что плот затонет у берега, тогда это лучше, чем на середине реки. Медленно, очень медленно они стали отдалятся. Идеальная мишень или наживка это уже как посмотреть.

Тибальт, напряжённо наблюдая за удаляющимся плавсредством, следит за рекой. А меня доставал писк, который судя по всему слышал только я. От него сильно разболелась голова, а перед глазами начало плыть.

– Я сейчас.

– Ты куда?

– Весь день на воду смотрю, отлить приспичило. Через минуту вернусь. Если что – крикнешь.

Продравшись сквозь кусты, где у меня была разборка с паразитам, я увидел его на том же месте. Мицелиии ссохлись, а листья почернели. Почувствовав меня, он пополз в мою сторону, выдёргивая корни из земли.

Ага, не в этот раз. Взяв ткань, сложил её втрое и медленно приблизился. Накинул её на сорняк. Ножом вырезав кусок земли, в который он впился, опрокинул его в ткань, туго перетянув бечёвкой. Получившийся узел спрятал в отдельный карман вещмешка, затянув его как можно плотнее.

Плот тем временем добрался до противоположного берега. Уда быстро проверил ближайшие кусты и укрылся за валуном на всякий случай. Колючка уже была на пол пути к нам.

Это удивительно, я бы даже сказал невероятно, но противоположный берег ничем не отличался от того, с которого мы уплыли. Чего это я? Наверное, я до последнего не верил, что мы переберёмся через реку без проблем. А если на реке с нами ничего не случится, то здесь нас сразу тёпленькими возьмут. Впрочем, всё ещё впереди.

– Уда, сними с него кляп.

– Уверен?

– Как ты мне с ним прикажешь говорить? И так Яраса Велззеч, расскажи об этом береге, как далеко от сюда до Кривых Гор.

*Молчание.

– Злишься. Понимаю. Из-за меня погибли твои сородичи, возможно даже друзья. Более того я не позволил тебе погибнуть вмести с ними. Как же тебя сейчас это гнетёт. Но ты ведь воин, должен понимать, что это неотъемлемая часть войны. Как и пытки… Тебе и так сейчас хреново, так что давай обойдёмся без них. Ты конечно можешь молчать, терпеть, тянуть время до нашего ухода из этого мира. Тогда ты останешься здесь…, один, изувеченный, связанный, кушан на территории шурдав. Которым важен сам факт твоих мучений.

– Убей меня.

– Хорошо. Ответь на мои вопросы, и я убью тебя.

– Поклянись, человек.

– Клянусь тебе, как только я узнаю всё что мне нужно ты умрёшь, быстро и безболезненно. Даю слово.

– Я, я, я верю, тебе. От сюда до Кривых Гор около двадцати лиг. Если идти вдоль берега, то в два раза больше. Аздора уходит на восток, лишь краем касаясь гор. В горах находится шурдская столица, их единственный город в этих землях, Ноора. Там обитает их верховный вождь, которому служат главы кланов и другие вожди этих земель. Там же находится шаманский ковен.

– Ты упомянул кланы и вождей. У них вожди являются главами кланов?

– Нет. Кланы – это знать: кто-то является родственником верховного вождя, но без права на трон, кто-то в незапамятные времена смог ухватить кусок земли близь гор и удержать его, кто-то является потомком знатных воинов, у них нет своей земли, но они находятся на довольствии у верховного вождя. Их объединяет одно – все кланы обитают вблизи гор, владея небольшими клочками земли, в основном занимаясь войной. Они являются военной элитой – это их основной род деятельности. В моменты, когда не с кем воевать, они иногда торгуют тем, что смогли захватить у других, крайне редко что-то производят сами. Среди шурдав нет ремесленников, нет горняков, нет врачевателей, они создавались как обслуга, поэтому создать что-то сами они не в состоянии.

– А как же шаманы. Они весьма сильны.

– Долгие годы монотонного исследования того, что им показал один из первых шаманов. Один из первых шурдав, что вытянул золотую нить у системы. Они сильны, но, чтобы войти в силу, им нужно очень много практики и сложные ритуалы подготовки. Тех, кто смог освоится очень немного. Поэтому шаманы почти не покидают пределов Кривых Гор, предпочитая посылать послушников. А если и отправляются за пределы, то только в составе большого отряда.

– С этим понятно. Но ты так и не сказал, какое место занимают вожди.

– Они являются вассалами верховного вождя. Весь лес, территория возле и за городом, болота вдоль реки, даже каменистые прогалины на западе поделены между сотнями племён.

– И все они подчиняются верховному вождю?

– Нет. Боятся, признают его силу, платят дань, отдают одарённых отпрысков, но не подчиняются. Не редко бывает, что отряд какого-либо из кланов решает устроить вылазку для пополнения своей казны, но сам оказывается добычей. Большинство племён не только ведут полудикий образ жизни, но и сами являются дикарями.

– Они отличаются от тех, кто в городе?

– Да. Из одежды только набедренные повязки, во всех частях тела вставлены кости, они чуть меньше ростом. Однако же они не менее опасны. У них преобладают звериные инстинкты, и они очень агрессивны, даже к своим сородичам, не говоря уже о чужаках.

– Они поклоняются системе?

– Да. Система всё видит. Чтобы они могли быть конкурентами другим существам системы, она даровала им дополнительный параметр «инстинкт». Он помогает приспосабливаться, усиливает интуицию. Несмотря на этот параметр, значение разума у них находится на границе всего в три единицы.

– У обычных шурдав сколько?

– Пять. Но у носителей сильный крови… – Пленный запнулся стихнув.

– Ты имеешь виду полукровок от смешения с кушанам или человеком.

*Кивок.

– У них и ещё у тех, кто прошёл усиление, слившись с духом предков при помощи сил шамана или тех, кто перешёл граничное значение, или же просто повезло, и великая система даровала усиление при рождении. У тех граничное значение семь, но это крайне редкое явление. Зависит от того, кто был отец, а кто мать и от того, какое это поколение.

– Вожди враждуют друг с другом?

– Не прекращая. К войне между племенами может привести любая мелочь. Поэтому они предпочитают обитать только в пределах своей земли, даже если они будут там умирать от голода.

– За пределами Кривых Гор шурды живут так же? Без конца грызясь?

– Слабость – одного сила другого.

Всё прям как у людей.

– Филин, можно я задам вопрос? – На ухо спросил Пира.

– Задавай.

– Шаманизм распространён у всех шурдав? То есть за пределами этого леса другие используют те же ритуалы?

– Система забрала право выбора не только у нас. Она наделяет своим даром каждого в зависимости от того, каковы его начальные характеристики, где он родился, кем он родился, какие искусства преобладают у его народа.

– Если кого-то из кушанов система наделит способностью к шаманизму, тому дозволено будет пользоваться силой?

– Дар есть дар. Система не дает хорошее или плохое. Зависит от того, как одарённый распорядится даром. Я ответил на ваши вопросы?

Ответил, но в дальнейшем они появятся ещё, несомненно. Впрочем, забрать его на Землю с собой я не в силах.

На мгновение прикрыл глаза. Открыв, увидел лежащий у моих ног труп. Уда всё правильно понял, не став тянуть время.

– Бросьте его в реку. – Равнодушно посмотрев на мертвеца, я махнул рукой в сторону тёмной воды. – И вперёд. Нам нужно уйти как можно дальше до того, как выйдет срок.

Интерлюдия 3

– Аа-а-а!!! Мои ноги! Он сломал мне ноги! Помогите! Помогите!

– Не стойте, бестолочи! Обходите сзади! Только берегитесь хвостов! И заткните этого крикуна! – Губернатор изменившейся рукой полоснул по морде твари выколов несколько глаз.

Типичное существо для окраины центра города. Селяне быстро отреагировали на обрушившегося с крыши руин, шестилапого ящера размером с мек. Ярко жёлтая шкура с радужной щупальцеобразной, переливающийся гривой, живущей своей жизнью. Гипнотически притягивающая взгляд.

Оставшиеся девять из двенадцати глаз ящера сфокусировались на Губернаторе. Тот уже прибавил в росте, а голова покрылась костяной бронёй. Частичный метаморфизм позволил без труда поймать, а затем и отсечь выброшенный липкий язык. Ящер задрал головы дико зарычав извергая поток крови из зубастой пасти.

Гавел воспользовавшись шансом рубанул зверя прямо под горлом там, где шкура намного светлее. Голова чудища упала на бок. Тварь попыталась поднять башку за счёт выпрямления всех лап. Однако вовремя брошенные гранаты не позволили этого сделать. Подбросив гигантское тело на пол метра, осколки разорвали всё брюхо твари попутно перебив лапы и оторвав несколько хвостов.

Губернатор немедля обрушил на голову ящера сцепленные, покрытые костяной бронёй руки. Вместе с этим фллагианты и селяне плотным кольцом обступили тварь начав добивать системным оружием. И даже стоявшая в стороне всё сражение Евдокия подошла, чтобы вогнать свой уродливый костяной нож в умирающее существо.

«Смерть одного, усиление другого»: – таков закон мира, в котором господствует система. И этот бой стал не исключением принеся заветные ОС всем сопричастным. Губернатор подошёл в плотную к границе двадцатого уровня. Гавел переступив целую ступень стал тринадцатым. А внесшая самый скромный вклад Евдокия так и осталось на седьмом. Прочие же люди в среднем получили половину от необходимого для следующего уровня.

– Какие потери? – Едва ящер испустил дух, задал вопрос Губернатор, возвращая себе прежний облик.

Высокий мужчина крупного телосложения. Гладко выбрит с седой, аккуратно подстриженной головой. Разорванная во время преображения одежда оголила широкую грудь, на которой видны старые шрамы от попадания пуль и осколков. Полученные ещё на Земле в бытность, когда Губернатора, звали Викус Ван-де-мерде.

– Один убит, двое серьёзно ранены. Вряд ли доживут до ночи. У остальных ничего серьёзного. Из наших не кто не пострадал. – Последнее подошедший селянин добавил шёпотом.

Ну ещё бы. Если кто-то из его людей подставился бы под удар десятки раз виденного существа. То он такого бойца сам бы прибил. А судьба свихнувшихся фллагиантов или уж тем более руссландцев, мало заботит. Они тут только как полезная обуза. Нужны лишь, до поры до времени.

– Ты говорил, что путь безопасен. – Гавел подошёл, возвращая свою шашку в ножны.

– Так и есть. Тропа, по которой мы идём хожена и не раз.

– Тогда почему, это уже четвёртое нападение за сегодня? – Ровным абсолютно спокойным голосом поинтересовался Гавел. Обтирая ветошью свои доспехи, скрывавшие его от всего окружающего мира.

Надетая на нём броня по своей непроницаемости больше напоминает скафандр. Всё тело покрыто сегментированными угольными пластинами складывающимися друг на друга, как чешуя. Горло и шею прикрывает толстый горжет. К коему крепится шлем с толщеной материала в пол пальца и прозрачным забралом под выступающим козырьком. Казалось бы, всё это должно не мало весить, а шлем и вовсе клонить к земле. Но браня Гавела, как и остальных руссландцев не из металла, а из каучукового полимера. На разработку которого ушли сотни тысяч золотых рублей.

– Всего лишь четвёртое. Двигайся мы иным путём, нас бы атаковали без престранно, или же мы бы наткнулись на преграду, которую не смогли бы преодолеть, или на шурдскую засаду. Мы сейчас на лёгкой прогулке. Дальше нам не шурды, не эти милые твари уже не встретятся.

– Это ещё почему? – Вклинилась Евдокия.

Чёрный балахон с серебряной вышивкой, кожаный пояс на котором повешен уродливый костяной нож, а вокруг россыпь оберегов и амулетов. Из вещей только не большая сумка через плечо и перевязанная рука, покоящаяся в перевези. Из защиты только облегчённый шлем с нисходящим кольчужным полотном до плеч.

Люди же, подчинённые ей, представляющие две трети всех присутствующих. Вовсе в большей массе своей без доспехов. Фллагианты поголовно облачены в плотно сшитые вмести куски кожи, набитые паклей. Конечности защищены вымоченными в дёгте обмотками. Опоясывают их тонкие цепи, на которых так же как у предводительницы весят амулеты. Только это не заряженные силой артефакты, а самодельно вырезанные безделушки. Дарующие ложный покой воспалённым разумам, которые свято верят в их связь с божественным.

– Потому что, дальше начинается куда более опасный хищник. Которого сторонятся все прочие обитатели руин.

– Ты говоришь так будто он там один. – Не отвлекаясь от построения своих людей произнёс Гавел.

– Так и есть. Один, но какой. Именно для него мы несём вот это. – Губернатор указал на носилки, в которых на жёстком каркасе закрытый принесённой с Земли асбестовой тканью покоился шар, излучающий жгучий жар. – Он сделает наш путь немного легче.

Лес? Дебри? Джунгли? Нет. Этому природному бесчинству нет другого слова, кроме как, зелёный ад. Растения, точно обезумевшие растут по верх всего и из всего. Буквально.

Короткий привал, который устроил объединённый отряд из оставшихся, русландцев и фллагиантов. Потерял нескольких человек которых буквально сожрала зелень. Будучи предупреждёнными об опасности. Однако, они более всего были осведомлены о множестве артефактов, покоящихся в не тронутых руинах близь центра города. Презрев страх перед развалинами и перед наказанием от командиров. Они отошли от отряда, дабы ненадолго затеряться, занявшись самым угодным человеку занятием. Мародёрством.

Однако вернутся уже не сумели. Сквозь их броню, одежду и плоть проросли тонкие ветки кустарника. Кожаные наручи и сумки облепил густой мох, а оружие забрал себе сероватый грибок. Поглотивший метал в сотню раз быстрее ржавчины. От некогда живых остались лишь лежащие на земле бугры быстро растущий плесени, жадно заглатывающей ещё тёплую плоть.

Потеря глупцов не коим образом не колыхнула не Губернатора, не Гавела. Ведь это были ни их люди. А Евдокия, покачивая руку в перевези лишь прочитала несколько строк за покой усопших. Призвав паству презреть свет алчности направив мысли в сторону божественной благодати. Которая покроет всех уверовавших в священном походе.

Обереги селян. Русландские, не без труда принесённые гербициды. Общая затяжная молитва фллагиантов. Обеспечили относительно простой проход к центру оказавшись в равной степени эффективной против зелёного агрессора.

Противникам же из плоти и крови. Или же не совсем из плоти сами люди дали достойный отпор. Работая как единое целое, как команда, как те, у кого есть общая задача. Пока ещё есть…

Опыт и знания селян позволили идти самым коротким и в тоже время самым безопасным путём. Русландцы не смотря на малое общее фракционное число в долгу не остались, умудрившись пронести с Земли не мало полезного. Пусть в своей массе и одноразового снаряжения. Люди же веры щедро одаривали каждого члена похода священным знаком при каждой возможности. Истого молясь за всех и каждого. Глупость людей, отчаявшихся и ищущих спасение в слепой вере, можно было подумать. Если только не тот факт, что опасности словно нехотя, чинили им препятствия. Смерть тех глупцов не в счёт. Остатки древней битвы умерив свой пыл слепнут, не замечая людей. А звезда над головой пробиваясь сквозь серые тучи и сомкнутые зелёные ветви освещает тёмный путь. Пуская свет в каждый тёмный уголок. Трясина под ногами точно густея позволяет пройти по себе, а корни виковых гигантов учтиво уступают путь пришельцам.

Обман чувств, воображение или вовсе субъективный взгляд на трудности. Можно так подумать. Если бы не тот факт, что путь занимавший прежде не один день сейчас был преодолён менее чем за сутки. Каждый из разведчиков, селян отметил сей факт. А несколько и вовсе украдкой осветили себя быстро перекрестившись. Открывая свои сердца, новой вере, нового грядущего мира.

За аккуратным движением разумных слепо следят безразличные провалы окон, балконов, мансард богатых усадьб. По чти садам вероломно шагают люди. И не могут их продвижение остановить массивные стены, так как те уже пали под ударами времени.

Каждый дом и каждая постройка здесь. Некогда были произведениями искусства, отражающими натуру хозяина. Только самые благородные, достойные могли селится здесь. Ведь земля, на которой сейчас скрыты зелёным настом памятники ушедшей эпохи. Не менялась на презренный метал и не могла быть отобрана по воле владыки, чей подданный попал в немилость. Право жить в этом месте давалось не за слова, но за деяния и не перед власть предержащими, а перед страной.

Это ли позволило некогда кушанской цивилизации достичь высшего пика своего рассвета. Неизвестно. Потомки утратили не только могущество предков, но и память о них.

Ныне же атриумы фамильных поместий пересохли занесённые землёй и пылью. По опустевши перестилям никто и никогда более не пройдёт. Полу обрушившиеся фрески ныне годны лишь на услады слепого взора колючих кустарников, заполонивших скверы, парки и сады имений благородных господ. В хозяйских спальнях проросли деревья доказывая своё могущество здесь. Проломив собой крыши, обрушив их вниз на статуи прежних жильцов. Похоронив обломки, под красной, покрытой смоленой глазурью черепицей, заставлявшую крыши сверкать под дневным и лунным светом.

Замысловатые же кариатиды в своих объятьях душит вездесущий плющ. Проникая в каждую крохотную трещину приближая конец художественного творения и самой постройки, минувшей эпохи.

– Командир, мы у арки. – Один из людей Губернатора приблизился, докладывая очевидное.

Гавел, старавшийся держать своих людей с флангов, не допуская того чтобы они оказывались меж оставшихся и фанатиков. Жестам указал своим людям подтянуть хвост.

Огромная мраморная арка стояла нетронутой природой посреди густого леса. Белоснежная с вырезанным замысловатым барельефом. Она возвышалась на добрых два десятка метра.

Предположительно раньше здесь находился большой перекрёсток. Ибо даже следов построек по близости не наблюдается. Лишь древесный укутанный непроглядной листвой массив.

– Дальше придётся идти на ощупь. Тут край того куда мои люди смогли продвинутся. – Обратился Губернатор, к Гавелу и Евдокии.

– Значит наша цель сейчас точно на севере. – Смотря сквозь собеседников произнёс руссландец. – Учитывая то что мы уже прошли кварталы знати, а слева небо закрывает храмовый комплекс. Значит до дворца не так и далеко.

– Трудно сказать. Технически мы уже в плотную рядом с ним. Но из-за зарослей и отсутствия понимания какой путь относительно безопасен. В его окрестностях мы можем блуждать не один день. – Губернатор потёр костяной оберег прикреплённый к широкому ремню, пересекающему грудь.

Костяшка, которая ещё вчера была белоснежной, сегодня уже начала чернеть и покрываться сероватым налётом словно её бросили в огонь. С оберегами других членов экспедиции происходило тоже самое.

– Следует поторопится. Без защиты нам тут и нескольких минут не протянуть.

– Помнится ты говорил, что эти безделушки способны служить в плоть до недели. А теперь оказывается их запаса прочности хватает едва на пару дней. – Потирая уже свой рассыпающийся оберег медленно проговорил Гавел, смотря в ярко жёлтые глаза Губернатора.

– Слишком много разумных. Слишком много еды в одном месте. Лес не может нас игнорировать. Будь благодарен, что мы дошли досюда так быстро. Что бы разведать этот маршрут. Ушёл год и пол сотни жизней отличных людей, рискнувшими собой ради сегодняшнего похода. – Не остался в долгу Губернатор. – Так что хватит трепаться. Пора двигаться дальше. Привала не будет! – Громогласно объявил Губернатор. Для тех, кто уже решил немного расслабится, ослабив ремни своей ноши. – Направление северное! С этого момента двигаемся в слепую! Не отставайте! Смотрите под ноги и следите за тем что происходит по сторонам! Минутная готовность! Теперь нужно надеется на удачу и то что мы сможем отыскать верны путь до ночи. – Тише добавил глава селян.

– На счёт этого можешь не переживать. Господь не бросит своих агнцев во тьме. Наш путь короче, чем ты думаешь и лежит он на северо-запад. – С лёгкой полу улыбкой подала голос Евдокия. Говоря на распев, как одну из своих молитв.

– Дворец на севере. Это точно известно. – Сразу отрезал Губернатор, не собираясь подчинятся другим. Особенно женщине. Особенно этой.

– Так и есть. Только зачем нам туда? Ведь сердце города не там.

– И где же оно? – Поинтересовался Гавел, с лёгкой флегматичностью в голосе.

– Следуйте за мной. Я укажу путь. Длань господня хоть и слепа, но видит всё ясно.

– Это не ответ. Ты здесь впервые. Откуда тебе знать путь? – Губернатор остался не приклонен.

– Как мало в ваших сердцах веры. Быть может чудо господне пробудит её в вас. – Евдокия с лёгкостью высвободила забинтованную руку из перевязи. Направив её в сторону древесных зарослей.

Раздался треск ломаемых деревьев. Вверх взметнулись комья земли. Листья стали осыпаться нескончаемым потоком. В округе на мгновение стало невыносимо холодно. А в воздух наполнился странным, едким смолянистым запахом.

Русландцы ощетинились оружием. Ровно, как и селяне, лишь с тем отличием, что сделали то подле своего командира. Фллагианты же повалились наземь, затянув не истовую молитвы вздымая руки к скрытому за ветвями небу.

– Довольно суеты! Господь приемлет спокойствие и порядок! – С этими словами Евдокия вернула руку в перевязь. – Нам дарован ясный путь. Не гоже отвергать его стремясь к блужданию во тьме.

Не дожидаясь возражений или иных вопросов. Евдокия шагнула в образовавшийся древесный тоннель из изогнувшихся и обуглившихся деревьев. Паства не секунды немедля устремилась следом.