Текст книги "Девонширский Мясник Том1 «Павлинный Трон» (СИ)"

Автор книги: Глеб Финн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Эпилог первой части

Большой совет Великого Дома Кавендиш собирался только в двух случаях: для объявления войны или в случае смерти патриарха, чтобы почтить его память. Даже смерть главы не удостаивалась такого внимания. Но сегодня причина была особенная. Темой встречи стало нанесённое Дому публичное оскорбление. Ещё никогда в истории Великих Домов Британии представитель высшей аристократии не был публично наказан плетьми. Хоть он и непризнанный бастард, но оскорбление нанесено всему Дому, и сейчас Большой совет решал, как им поступить.

– Это неслыханно, – подала голос Катарина Кавендиш.

Она хоть и происходила из побочной ветви, но к мнению этой, безусловно, умной женщины прислушивались многие.

– Если мы это проглотим, то скоро о нас будут вытирать ноги.

– Ты сгущаешь краски, Катарина, – возразил Квентин Кавендиш.

Квентин отвечал за финансы Дома и всегда старался решить вопросы мирным путём.

– Не в этот раз, Квентин. Не в этот раз, – подал голос Исайя. – Я, пожалуй, соглашусь с Катариной. В последнее время появилось много молодых кланов – они, как гиены, ищут, кого бы сожрать. И если старый лев даст слабину, они его сожрут. Поэтому я за максимально жёсткий ответ.

– И что это будет за ответ? – поинтересовался Квентин, в уме подсчитывая, во сколько это обойдётся Дому.

– Это будет суд Равных, – ответил глава рода Георг, и в зале началось движение.

Эволюция британской аристократии достигла своего предела, когда десять Великих Домов, устав воевать друг с другом, создали суд Равных.

Любой представитель аристократии мог обратиться в этот суд, требуя справедливости, а десять представителей Великих Домов вместе с Королём выносили решение в ту или иную сторону.

По пустякам этот суд не тревожили – вряд ли Великие Дома стали бы разбирать дело о том, кто у кого землю отобрал. К нему обращались только тогда, когда хотели избежать войны между Домами, поэтому и решения этого суда оказывались особенно болезненными для проигравшей стороны.

– А на кого вы собираетесь подавать в суд? – спросил Стив Кавендиш, когда все успокоились.

Род Стива отвечал за юридическую часть Дома.

– Ну, это ты нам и должен сказать, – улыбнулся Исайя. – Я бы подал на Дом Мальборо. Судиться с графом Годвиным – не велика честь.

– Подавать на Годвина или Мальборо не имеет смысла, – после недолгих раздумий сообщил Стив. – Они прикроются армейскими правилами и уставом, да ещё заявят, что провели внутреннее расследование. На этом поле мы, скорее всего, проиграем, хотя и подмочим им репутацию.

– Тогда на кого стоит подавать? – поинтересовался Георг.

– На Дом Виндзоров и на Его Величество Карла III, – усмехнувшись собственной наглости, ответил Стив. – И, как ни странно, у нас реальные шансы на победу.

– Поясни? – попросила его Катарина.

– Карл III несёт ответственность за британскую армию, и если мы докажем случаи нарушений, то его признают виновным. А таких случаев достаточно. Например, тот же граф Ричард Годвин, который без какого-либо звания находится там и принимает решения.

– Нагло, – высказался кто-то.

– О нет, это не нагло, – с мстительной улыбкой ответил Исайя. – Нагло мы будем подавать в суд!

****

– Таким образом, Артур Уизли, герцог Веллингтон, собрав под своё начало сорокатысячную армию, выдвинулся по направлению к Индии, – секретарь его Величества Карла III держал еженедельный доклад.

– Это хорошие новости, – радостно потёр руки король. – Надо будет…

Но что именно надо будет, секретарь так и не узнал, потому что в этот самый момент отворилась дверь, и в кабинет зашёл королевский дворецкий.

– Ваше Величество, – бесцеремонно прервав доклад, обратился дворецкий. – Сообщаю вам, что в данный момент армия Великого Дома Кавендиш берёт под контроль ключевые точки Лондона, сэр!

– Что? Что она делает?! – удивился король.

– Они перекрыли подъезды к вокзалу, почте, телеграфу и Центральному банку, – с невозмутимостью истинного британского дворецкого сообщил он. – А колонна из пяти грузовиков и личного автомобиля патриарха Дома едет в направлении дворца.

****

– Что будем делать? – спросил Георг, глядя на закрытые ворота королевского дворца.

– Сегодня мы пришли не как просители, – пожал плечами патриарх Исайя.

За его спиной заструился серый туман, который через минуту преобразился в Секрет Рода – Серого Рыцаря. Рыцарь возвышался на пять метров, а его меч пробивал любую преграду, включая доспех духа. Исайя отдал мысленный приказ, и Серый Рыцарь разрубил королевские ворота пополам.

– Исайя, чёрт возьми, что это всё значит?! – Карл III выбежал из дворца и быстрым шагом направлялся к ним. – Что происходит?!

– Ваше Величество, Великий Дом Кавендиш вызывает Дом Виндзоров на суд Равных, – официальным тоном сообщил патриарх.

– Какой, к демонам, суд?! Ты спятил, Исайя?! Хочешь потопить весь свой Дом вместе с собой?! – покраснев от гнева, вскричал король.

– Все детали в папке, – Исайя протянул королю массивную папку.

Карл III машинально взял её. Он не понимал, что происходит. Какая муха укусила его старого, пусть и не друга, но товарища?

– От себя добавлю, Карл: ты заигрался. Ты не видишь, что творится у тебя под носом. Так вот – мой сын Айвен с сотней Серых клинков отправляется в Индию, служить в Forlorn Hope. И я тебя предупреждаю, Карл: если с моими внуками хоть что-то случится там, я утоплю Британию в крови.

Не дожидаясь ответа, они повернулись и направились к ожидающим их машинам.

А король Карл III смотрел им вслед и думал, что всё это ему просто снится.

****

Конец первой части.

Часть вторая – Forlorn Hope. Пролог

– Я хочу понять, как?! Как, вашу мать, это произошло?! – король Карл III пребывал в крайней степени раздражённости… Да что там говорить, он был в натуральном бешенстве.

– Ваше Величество, произошла чудовищная ошибка… – робко заметил граф Генрих Годвин, патриарх рода Годвин.

– Ошибка?! – взревел король. – А давай я разрешу эту ошибку простым способом? Отдам Кавендишам голову твоего идиота-внука! Как тебе такая ошибка?!

Генрих резко побледнел и сглотнул, но спорить не стал – ещё чего доброго его королевское величество, находясь в гневе, решит так и поступить…

– Наши аналитики считают, что имела место провокация, – подал голос Генри Мальборо, патриарх Дома Мальборо.

После памятного происшествия, когда Великий Дом Кавендиш подал в суд Равных на королевский Дом, да ещё и попутно показал всей Британии свою силу, король Карл III тщательно изучил материалы дела, провёл собственное расследование и пришёл к неутешительным для себя выводам. Дом Кавендиш имел полное право требовать с королевского рода виру.

– Ваши аналитики точно такие же болваны, как и твой внук, Генри, – обречённым тоном ответил король, схватившись за голову. – Павлинный трон давным-давно находится у меня, передан безвозмездно Домом Кавендиш. О том, что за это он расплатился передачей прав на поставки продовольствия в армию, король благоразумно умолчал.

– Ты мне лучше ответь, что бы сделал твой внук, заполучив этот трон? – прищурившись, спросил король. – Молчишь? То-то и оно. Ты лучше спроси своих аналитиков, что будет, когда твой внук пойдёт под трибунал за измену.

Генри Мальборо дёрнулся, порываясь что-то сказать, но король не дал ему этой возможности.

– Именно за измену. Он даже ни от кого и не скрывал, что хотел отдать трон как выкуп за своего отца. – Поверь, если моим следователям ничего не стоило это раскопать, то те, кто будет расследовать дело для суда Равных, накопают столько, что вам в пору будет вешаться! И ведь я никак не могу повлиять на следователей, потому что я сам обвиняемый. Вы даже не представляете, что натворили… – Карл прошёл к бару, налил себе добрую порцию виски и залпом выпил.

– Ваше Величество, я думаю, вы сгущаете краски, – решился возразить Генрих Годвин. – Ведь они не знали…

Но чего именно они не знали, никто так и не услышал – Карл III метнул стакан в сторону графа, и тот разбился об стену, всего в нескольких сантиметрах от его головы.

– Я вот не понимаю одного… – нависнув над съёжившимся в кресле графом, цедя каждое слово сквозь зубы, произнёс Карл. – Вы либо совсем потеряли связь с реальностью от своей вседозволенности, либо просто идиоты. Твой внук прилюдно опозорил аристократа, прикрываясь моим именем. На суде каждый представитель Великих Домов подумает: если дело спустить на тормозах, то следующими можем оказаться мы. Так что начинайте думать, что вы отдадите как виру. И это что-то должно быть по-настоящему ценным – на этот раз просто так соскочить не удастся. Подождав, пока патриархи удалятся, Карл III позвал своего дворецкого и приказал как можно скорее найти ему Самуэля Зорга. Самуэль Зорг на бумаге занимал скромную должность дворцового распорядителя, но на деле был решателем деликатных вопросов. Самуэль не был аристократом, более того, он был немцем, но именно это делало его незаменимым в глазах короля. Совершенно беспринципный, он с немецкой педантичностью подходил к делу, а его математический склад ума позволял находить самые удачные решения, справляясь с самыми деликатными проблемами королевской семьи – коих с избытком хватало.

**** Тот же кабинет, немного позже. ****

Самуэля ожидали, поэтому, деликатно постучавшись, он спокойно вошёл в кабинет, автоматически отмечая запах крепкого алкоголя, витавший в комнате, и осколки стекла на полу. Король был не в духе, но Самуэля это не удивило. Только глухой не слышал о предстоящем суде Равных, а демарш, который устроили Кавендиши, расценили как прямой вызов королевскому роду.

– Самуэль, дорогой, как же мне тебя не хватало! Проходи, садись, – король уже изрядно выпил, проблемы отошли на второй план, поэтому он аж светился дружелюбием. – Ты слыхал, в какую неприятную историю я угодил? Скажи мне, вот почему так случилось, а?

– Ваше Величество, просто вы доверились не самым умным людям, которые не поняли оказанной им чести. И вместо того чтобы по достоинству оценить ваше расположение, они приняли его как само собой разумеющееся, – ответил дворцовый распорядитель Зорг.

– Ах, дорогой Самуэль, почему же тебя тогда не было со мной? – спросил король.

– Ездил в Индию, посмотреть на парня, – пожал плечами Самуэль.

– Ну и как он тебе? – с интересом спросил король.

Впервые он действительно заинтересовался тем, кто стал причиной всех его неприятностей.

– Парень совсем не прост, – почесав подбородок, ответил Самуэль. – Старается показать всем меньше, чем на самом деле умеет. У него есть стержень.

Знаете ли вы, Ваше Величество, что после того, как разобрались в том скандале, ему предложили вернуть офицерское звание и должность, но он отказался и по сей день служит рядовым в Forlorn Hope? В общем и целом, отличный актив… Не забывая, конечно, что он ещё и ведьмак.

– Ах, как всё неудачно одно на другое наложилось… – покачал головой король. – А ведь сам виноват, понадеялся на Дом Мальборо.

– Ну, допустим, ничего непоправимого не случилось, Ваше Величество, – возразил Самуэль. – Конечно, без проблем не обойтись, но есть вариант выйти из ситуации с минимальными потерями.

– Тааак… – помотав головой и прогнав хмель, его Величество подобрался. – С этого места пожалуйста поподробнее.

– На самом деле всё лежит на поверхности, Ваше Величество, – пожал плечами Самуэль. – Вы даёте бастарду герб, и вся претензия сходит на нет.

– Эх… – с разочарованием махнул рукой король. – Думаешь, я не думал об этом? Если я дам герб парню, надо мной лишь посмеются – дело-то уже в производстве. И любая такая попытка будет расценена как вмешательство со стороны.

– Ваше Величество… – Зорг укоризненно покачал головой. – Кто добыл вам трон? Кто победил тысячу гулямов? У кого, наконец, 25 инч, как поют в песнях? Чем не герой? Вы дадите ему герб задним числом, проведёте через канцелярию – и вуаля… А то, что Кавендиши такие тугодумы и не догадались вовремя принять в род такого самородка… Так кто же виноват? – Самуэль развёл руками.

Карл III задумался:

«Конечно, всё шито белыми нитками, и все всё поймут, но с точки зрения законности придраться будет не к чему, и претензия Великого Дома Кавендиш автоматически отменяется. Почему? Да потому, что на тот момент он был графом Бутчером! Или… граф – это слишком? Пусть будет бароном Бутчером. Дам ему немного земель, ферму какую-нибудь… Он же мясник, ха-ха. Вот ведь Самуэль, как он всё ловко просчитал, а?! Теперь надо подумать, чьим вассалом он станет…»

– Гениально Самуэль, – король похлопал в ладоши. – А что скажешь про вассалитет.

– Тут сложнее, – Зорг на мгновение задумался, затем продолжил: – Всё зависит от того, чего мы хотим добиться.

– И какие есть варианты? – поинтересовался Карл.

– Если мы хотим столкнуть лбами два Великих Дома, то он должен стать вассалом Мальборо. Тогда получается, что порка – это всего лишь внутревассальные разборки Дома Мальборо, ведь на тот момент он уже был их вассалом.

– Второй вариант… – видя, что Карл молчит, продолжил Самуэль. – Он становится непосредственно вашим вассалом, а в оптимальном варианте – вы выдаёте за него вашу внучку.

– Эй, ты говори, но не заговаривайся! – возмутился король. – Кто он такой, чтобы за него королевскую кровь отдавать?! Хотя… 25 инч, конечно, важно… Но Кэролин? Нет, никаких внучек.

– Извините, Ваше Величество, увлёкся, – Самуэль покорно склонил голову.

– Смотри у меня… Так что там с вассалитетом?

– Я просто подумал, что эта история нам наглядно показывает: иметь дела напрямую с Великими Домами – чревато последствиями. Вам, Ваше Величество, просто необходим род-прокладка. Вроде как и самостоятельный, но именно как связующее звено между королевской аристократией и Великими Домами. Тогда бы никогда не возникло такой ситуации, как сейчас – все шишки получил бы именно этот род-прокладка.

– А почему ты не рассматриваешь вариант с Годвинами? – спросил Карл, хотя уже знал ответ.

– Годвины? – Самуэль поморщился, будто съел целый лимон. – Этот дурень не только поднял руку на аристократа, но и как штатский осмелился ударить военного. Мальборо первым делом сольют их же собственными руками. Кстати, понижение в правах и отъём имущества в пользу короны – вполне реальный вариант. Конечно, при условии, что Марк станет вашим вассалом. Ведь каков негодяй, а – поднял руку на самого вассала короля, героя Индии – осуждающе покачал головой Самуэль.

Идея была заманчива. Главное – реализуемая. Кавендиши дураки. Они всё время тянули с принятием в род такого перспективного парня. Им, возможно, и не нужен был ведьмак… А что делать другим родам, включая сам королевский? Нет, Дом Виндзоров не считался слабым. Но как только ты примеряешь на себя роль королевского рода, считай, половина браков твоего рода становится политическими. А политические браки – это связи, а не сила. И заиметь ведьмака вассалом определённо поможет роду. Тем более, есть веская причина: парень отличился, добыл для своего короля редкую реликвию. Индусы уже все пороги обстучали, готовы пойти на уступки, лишь бы вернуть её назад. Одно только смущало… Почему Самуэль считает, что за него нужно выдать внучку Кэролин? Неужели парень настолько перспективен? Тогда почему его не признали? Исайя – кто-кто, а не слепец. Возможно, у него на парня свои планы. Что ж…Too bad. Ещё пятнадцать минут назад он не знал, что делать, и кинулся к Самуэлю с криком «Всё пропало!», а сейчас перед ним открывалась возможность выйти сухим из воды. А в долгосрочной перспективе – даже с плюсом. Но с Кэролин он пока спешить не будет. Для начала надо присмотреться к парню… Да и внучке всего пятнадцать лет. Время ещё есть.

– Самуэль, ты молодец, – похвалил его король. – Однако, кроме тебя, никто больше с этим делом не справится. С этого момента Марк Бутчер – твой персональный проект. Инициатива наказуема.

Самуэль Зорг на это лишь улыбнулся.

Глава 1

****

Ночь медленно отступала, растворяясь в багряных переливах зари. Лучи солнца ещё не коснулись земли, но горизонт уже полыхал предвестием нового дня. Без пяти минут пять – время, когда караулы теряют бдительность, а диверсанты становятся тенями среди зыбкого полумрака.

Я был невидим. Не в буквальном смысле, но для человеческого глаза – исчезнувшим. «Отвод глаз» – ведьмачья техника, искусство растворяться в воздухе, не оставляя следов. Без специального артефакта меня невозможно было обнаружить, а даже если бы кто-то обладал таким, он лишь почувствовал бы смутное присутствие – неясную догадку, шёпот в темноте. В этом мире ведьмаки и ведьмы не считались воинами. Их недооценивали, использовали для других целей. Глупцы. Но чужие заблуждения – не моя забота. У меня была цель.

Пять часовых. Разбросаны по периметру, десять метров между каждым. Одинокие фигуры, потерянные в зыбком переходе между ночью и днём. Я двинулся к первой цели, активируя «Бесшумный шаг». Видеть меня они не могли, но услышать – вполне. Одна неосторожная ветка могла бы выдать моё присутствие. Могла бы… если бы эти часовые обладали хотя бы крупицей дисциплины.

Но этот? Он спал.

Бездумно развалился на своём посту, словно ничто в этом мире не могло угрожать ему. Его винтовка валялась в стороне, в шаге от его правой руки.

Я покачал головой.

– Какая беспечность…

Нож скользнул из ножен, холодная сталь встретила предрассветный воздух. В этот момент мир замер. На грани между тенью и кровью.

– Всё чисто, Танцор, – сообщил я, возвращаясь к расположению наших войск. Танцором зовут командира нашего батальона Forlorn Hope (Обречённая надежда). Танцор – огромный нигериец, который с помощью доброго слова и пудового кулака управлял тысячей головорезов и отребья. Ну а кто ещё будет находиться в штрафбате? И управлять ими – я вам скажу, тот ещё pain in the ass. Настоящее имя нигерийца – Иджо Идо. Даже скорее не имя, а статус, который в переводе означает «Танец меча». Но так как об его имени можно было сломать язык, все называли его Танцором.

А всему виной был его стиль боя. Иджо был сыном вождя местного племени, и их семья практиковала мечный бой с двумя клинками, который назывался… Правильно – «Танец меча». Те, кто достигал совершенства в этом стиле, меняли своё имя на Иджо Идо. История Танцора обыденна. Их племя воевало – и проиграло другому племени. Всех выживших продали в рабство. По дороге в Америку пленные освободились и перебили всю команду. Правда, управлять кораблём они не умели, поэтому так и болтались в океане, пока их не подобрал английский фрегат. Так Танцор оказался в Англии. Особого выбора ему не предоставили: либо служба в Forlorn Hope, либо – каменоломни. Он выбрал армию – и за пять лет дорос до комбата. Офицерских званий здесь не давали – всё решали лишь отвага и удаль. Ну и, конечно, текучка кадров в батальоне была запредельной – ведь солдатам Forlorn Hope поручали самые сложные задачи. Сам Танцор был физиком. В этом мире физиков считали мутантами. Нет, внешне они ничем не отличались от обычных людей, но энергия Изнанки действовала на них особым образом – на какой-то момент превращая их в берсерков. Их физические способности увеличивались в несколько раз.

Моё знакомство с Танцором было, мягко скажем, неудачным. После порки я пролежал в лазарете где-то неделю. Мог бы, конечно, восстановиться быстрее, но светить свою регенерацию не хотел. Поэтому, убрав внутренние повреждения органов, я доверился санитарам, которые меняли мне повязки и мазали спину какой-то вонючей мазью. За эту неделю все уже разобрались, кого именно Алекс Мальборо приказал выпороть, и даже попытались как-то исправить ситуацию. Нет, никаких извинений я не получил, зато полковник Мальборо прислал очередного адъютанта с приказом о моём восстановлении в офицерском звании. Приказ я порвал, адъютанта послал и попросил на словах передать полковнику, что если у него в будущем есть какое-то дело ко мне, то пусть лично является, и мы его обсудим. Это если переводить с матерного на нормальный язык. Наглел ли я? Безусловно. Просто Саймон рассказал, что после моей порки армия находится на грани бунта. Замять историю Алексу Мальборо не удалось. Ну и чёрт с ним… Представится случай – убью поганца. Ах да, Саймон тоже отличился. Он так отделал Ричарда Годвина, что тот теперь валяется в соседнем палатке с множественными переломами. Думаю, он бы его забил насмерть, если бы их вовремя не растащили. Выйдя из лазарета, я прямиком отправился в расположение Forlorn Hope. Там меня уже ждали. Солдаты высыпали из палаток, образуя полукруг. Судя по наглым ухмылкам на их лицах, они ожидали представление… А я, видимо, актёр этого представления. Строй расступился, и вперёд вышел Танцор. Одет он был лишь в армейские штаны и ботинки. Мышцы буграми покрывали его плечи и руки, а каждый кубик пресса был, наверное, размером с кулак ребёнка. Вообще, красавец. Был бы я девушкой – шансов устоять перед таким у меня не было бы.

– Ты ведьмак? – вместо приветствия спросил он.

– Ведьмак, – кивнул я.

– Тогда уходи. Слабакам не место в Forlorn Hope, – сказал он и повернулся, чтобы уйти.

– Тогда почему ты здесь? – бросил я ему в спину.

Солдаты одновременно выдохнули. Он остановился, наклонил голову и стал меня рассматривать. А чего меня рассматривать? Кубиков таких, как у него, у меня нет, да и ростом подкачал.

Закончив осмотр и придя к одному ему известным выводам, он заключил:

– Наглый или глупый.

– Хорошо, я дам тебе шанс: если продержишься против меня тридцать секунд, приму тебя в батальон, – сказал он, взял у ближайшего солдата меч-бастард и кинул его мне под ноги.

Я посмотрел на меч и покачал головой:

– Я не мечник, я мясник, – сказал я и достал свою абордажную саблю.

– Жаль… Меч-бастард подошёл бы тебе. Ты же, говорят, сам бастард, – улыбаясь, он мягким шагом шёл ко мне, крутя в руках парные талвары.

Выбор Танцора символичен.

Парные талвары – танец стали и смерти. Они созданы не для грубой силы, а для искусства. Изогнутые, идеально сбалансированные, парные талвары – оружие для тех, кто превращает бой в смертельный танец. Мастер не сражается, он кружится в вихре клинков, рассекая воздух, плоть и страх. Быстрее, чем мысль, талвары позволяют атаковать с молниеносной скоростью, не давая врагу ни единого шанса на передышку. Каждое движение плавно перетекает в следующее, словно клинки сами ведут бойца, прорезая пространство с непреклонной решимостью. В ближнем бою, где мгновение решает исход схватки, они становятся воплощением неотвратимой смерти. Баланс стали и инстинкта, одно лезвие – для нападения, другое – для защиты. Оружие в левой руке не просто отражает удары, оно ловит, парирует, перенаправляет вражескую силу, открывая мгновенные окна для контратаки. Щит громоздок и ограничивает движения, но второй меч – это продолжение воли, позволяющее наносить ответный удар прежде, чем противник поймёт, что уже проиграл. Гибкость талваров в бою не знают границ. Они рубят, режут, колют – каждый взмах клинка вариативен, каждый поворот тела рождает новую комбинацию ударов. Они позволяют сражаться так, как того требует момент: обрушивать сокрушительные рубящие атаки на одиночного врага или кружить среди множества противников, превращая поле боя в вихрь сверкающей стали. Оружие для одного, угроза для многих – так говорят мастер меча. Парные талвары – это не только скорость и смертоносность, но и возможность держать несколько врагов на расстоянии. Их дуэт расширяет зону поражения, заставляя противников держаться настороже. Один неверный шаг – и лезвие найдёт свою цель, скользнув сквозь плоть быстрее, чем жертва успеет осознать приближение удара. Страх, который идёт впереди меча. Согласитесь, ведь есть что-то пугающее в бойце, держащем в руках два клинка. В его позе, в лёгкости движений, в той уверенности, что сочится из каждого шага. Он не обороняется – он танцует свой танец. Ему не нужен щит – его защита – атака. Для врага такой противник – не просто угроза, он – сама смерть, вооружённая грацией и жестокостью. Талвары – это выбор тех, кто не боится скорости, тех, кто предпочитает решать исход боя в одно мгновение. Они – для тех, кто не сражается, а танцует среди хаоса, оставляя за собой лишь тени и кровь.

Недостатки парных талваров: Сложность в освоении – Бой с двумя мечами требует отличной координации и баланса. Меньше защиты – В отличие от меча и щита, вторая рука занята атакой, а не защитой. Требует физической выносливости – Постоянные удары и блоки двумя мечами утомляют быстрее, чем бой с одним. Против длинного оружия сложнее – Против копий, алебард и двуручных мечей может быть сложнее подойти на удобную дистанцию.

Всё то время, которое понадобилось ему, чтобы дойти до меня, я потратил на то, чтобы накинуть на себя усиления: ловкость, скорость, силу…

Я прекрасно понимал, что в честном бою у меня нет шансов против такого мечника. Но кто сказал, что бой должен быть честным?

Осторожно, носком сапога, я копал в песке небольшую ямку. Остановившись в двух метрах от меня, он посмотрел на меня сверху вниз:

– Я не буду убивать тебя, бастард… Я тебя как ребёнка отшлёпаю.

И строй его солдат взорвался хохотом. А я начал действовать.

В школе «Серых клинков», куда мы ходили вместе с Саймоном, нас учили многим подлым приёмам… И одним таким я сейчас и воспользовался. Я резко выбросил правую ногу вперёд, и накопанная горка песка полетела ему в глаза. К чести сказать, Танцор оказался профессионалом – он сразу же попытался разорвать дистанцию, уйдя кувырком в сторону и назад. Но я предвидел это и успел провести длинную черту на его лбу. Вот теперь можно и сражаться. Танцор поднялся, помотал головой и, зарычав, начал раскручивать свой коронный «Танец мечей».

«Похоже, шутки кончились… За меня взялись всерьёз» – отрешённо подумал я, поудобнее перехватывая свою абордажную саблю. Для тех, кто никогда не видел «Танец мечей», это действительно танец. Смертоносный танец, оттачиваемый столетиями, где каждое движение имеет свой смысл, а каждая связка ударов может стать для врага последней. Танец, рождённый в пламени войны и отточенный тысячами смертей. Танец, который ты танцуешь, пока твой меч не насытится кровью. И чем больше крови впитывают клинки – тем быстрее становится сам танец.

Мастер этого стиля никогда не останавливается, нельзя прервать танец! Это поток непрерывного движения. Каждое движение плавно перетекает в следующее, создавая иллюзию, будто клинки живут собственной жизнью. Вращения, молниеносные удары и неожиданные изменения ритма делают атаки непредсказуемыми. Один меч атакует, пока другой защищает, но в любой момент роли могут поменяться. Из-за этого противнику сложно предсказать, откуда последует следующий удар. Лезвия описывают смертоносные дуги вокруг бойца, создавая «стену стали», через которую трудно прорваться. Движения мастера основаны на принципе минимального сопротивления. Он использует собственный импульс для усиления атак, превращая даже малейший размах запястья в смертоносный удар. Высокая скорость атак просто подавляет врага, сминая его оборону. «Танец мечей» – это не просто техника, а образ мышления. Мастер никогда не прорывается через врага силой, а словно ветром обходит препятствия, используя скорость и точность вместо грубой мощи. Это искусство, где каждый удар – часть гармоничного движения, а каждый шаг – новый такт в смертельной мелодии клинков. Скорее всего, моя защита не выдержала бы и пары связок, но текущая со лба кровь застилала Танцору глаза. Он вынужден был сбиваться с шага и тратить драгоценное время, чтобы оттереть левой рукой кровь. Прошло тридцать секунд, затем минута, но никто не решался останавливать бой. Понимая, что два меча ему сейчас больше мешают, чем помогают, он отбросил один из талваров в сторону и продолжил бой с одним клинком. Но даже раненый и с одним мечом, он был куда более искусным мечником, чем я. А ведь дядя Айвен в своё время хорошо гонял нас в «Серых клинках», буквально вбивая палкой науку мечного боя. Бой продолжался. Танцор хоть медленно, но теснил меня в направлении курятника, и когда я оказался практически прижат к стенке, моя чуйка завопила благим матом. «Похоже, физик решил применить свой козырь… Сейчас он войдёт в состояние берсерка,» – понял я. – «Что ж, у меня есть чем его удивить.» Я оказался прав. Миг – и Танцор буквально взорвался, рванув ко мне. Но я уже был готов к этому. Я включил «Отвод глаз» – и исчез. Если берсерк начал движение, он не сможет его остановить, пока не закончит. Этим я и воспользовался. Потеряв меня из виду, Танцор влетел на то место, где я только что стоял. Но я уже был у него за спиной – и, вложив всю свою силу, толкнул Танцора в спину. Мой импульс, помноженный на его скорость берсерка, сработал идеально – командир Forlorn Hope проломил телом стену курятника и влетел внутрь.

– Ох… – выдохнули наблюдавшие бой солдаты.

Так я и попал в Forlorn Hope. Уже позже, поговорив со мной и узнав про мой «Отвод глаз», Танцор решил создать в своём батальоне диверсионный отряд, а меня назначить его командиром.

Это мне подходило – всё же пока лучше оставаться в тени, а не на поле боя. А через неделю случились две значимые вещи. Первая – Ранджендра Чолли, видимо, устав ждать трон, прислал к Мадрасу сорокатысячную армию, посчитав, что этого окажется достаточно. А сам пошёл забирать те территории, которые ранее подмял под себя герцог Мальборо – и которые сейчас некому было защищать. В принципе, Ранджендра был прав: Хоть численность нашей армии и достигала сорока пяти тысяч, но вооружены были от силы пятнадцать тысяч. Кавалерии у нас тоже не осталось.

Так что победить в предстоящем бою у нас не было шансов. Не успели мы прийти в себя после известия об армии, стоящей на подходе к Мадрасу, как прибыл дядя Айвен со своей сотней и приказом служить в Forlorn Hope. Заодно он рассказал нам с Саймоном последние новости: Что наш дед практически захватил Лондон. Что мы подали на короля в суд Равных. Что Британия бурлит. И что уж лучше он со своей сотней отдохнёт в Индии. Последней части я, конечно же, не поверил. Дядя здесь не просто так – он, скорее всего, обеспечивает нам с Саймоном безопасность. Он даже имел приватный разговор с Алексом Мальборо. О чём они говорили – доподлинно неизвестно. Но уже на следующий день полковник и куча его адъютантов поспешно погрузились на корабли и отплыли в Англию. Так, совершенно неожиданно для себя, полковник Макавой принял командование британской армией на себя. Всё это случилось настолько быстро, что я едва успевал следить за событиями. А ещё через два дня дядя Айвен уговорил нас сделать первую вылазку. Для этого он взял свою сотню, батальон Танцора и добровольцев, среди которых оказался мой брат и Харон с пиратами. Кстати, Харон был назначен на мою должность и справлялся с обозом ничуть не хуже меня.