Текст книги "Гробница первого императора"

Автор книги: Гийом Прево

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Сэм прошел дом номер 18 и заметил в саду мисс Саррок, подстригающую розовые кусты. Он завернул за угол и как ни в чём не бывало двинулся вдоль своего дома. То есть своего бывшего дома. Здесь тоже всё было спокойно. У Сэмюела сжалось сердце, когда он увидел на стене террасы мишень для игры в дартс, а рядом – маленький столик, за которым родители часто пили кофе. Накатили и другие воспоминания. Например, как они в последний раз обедали здесь втроем. Аллан готовил в саду барбекю и сообщил им с мамой, что должен на два дня уехать на конференцию в Торонто. Сэму пришлось прогнать от себя этот новый всплеск воспоминаний. Сильные эмоции были сейчас ни к чему.

Он еще раз проехал вдоль дома, заглядывая в окна припаркованных на улице машин. И лишь убедившись в том, что все они пусты и Рудольфа пока на горизонте не видно, соскочил с велосипеда и прислонил его к голубому почтовому ящику с надписью «Элайза, Аллан и Сэмюел Фолкнер». Затем он прошел по плиточной дорожке к дому, потирая колющий бок. Похоже, из-за любви к скейтборду он начал терять навык велосипедной езды... Парадная дверь ока-залась заперта, как и дверь гаража, и, приложив ухо к двери, Сэм отметил, что изнутри не доносится ни звука. Мама, видимо, еще не приехала.

У него мелькнула мысль пробраться в дом тайком. Например, выбив оконное стекло. Но на всех окнах и дверях стояла сигнализация. А ему сейчас меньше всего на свете хотелось, чтобы его забрали в полицию за взлом. Уж лучше подождать, пока на дороге покажется мамина машина... Или же... Или лучше воспользоваться временным зазором и выполнить обещание, данное отцу. Раздобыть второй Золотой обруч. Ведь у мисс Саррок должок перед семейством Фолкнеров...

– Здравствуйте, мисс Саррок, – крикнул Сэмюел.

Старуха, склонившаяся над розовым кустом, вздрогнула и оглянулась.

– Ох, молодой человек, вы меня напугали, – буркнула она. – Что вам угодно?

Сэмюел молча посмотрел ей в глаза. Это же надо: сегодня утром явилась в клинику изображать заботливую соседку, а всего несколько дней назад, воспользовавшись доверием Элайзы и Аллана, украла Золотой обруч!

– Вы вообще кто? – спросила она, с недоверием оглядывая странный костюм Сэма. – Если пожертвования собираете, то не утруждайтесь, я ничего не дам!

– Если я расскажу, кто я, вам это не понравится, – осторожно начал Сэм. – Я пришел дать вам возможность искупить вину...

– Вы из секты? – сердито взвизгнула соседка. – Меня совершенно не интересуют ваши сказки! Уходите из моего двора, немедленно!

– Думаю, на самом деле вы никакая не воровка, – продолжал Сэм тем же спокойным тоном. – И наверняка сделали это неосознанно, инстинктивно. Увидели браслет на руке у миссис Фолкнер и так сильно его захотели, что решили завладеть им, чего бы это ни стоило. Но так вышло, что сегодня миссис Фолкнер очень нужно получить его обратно.

– Что вы такое говорите? – с трудом выдавила мисс Саррок, делая шаг назад и замахиваясь секатором. – Либо вы немедленно уходите, либо я вызываю полицию!

– Неплохая мысль, – ответил Сэм. – Я смогу рассказать им, чем вы занимаетесь, когда вам доверяют присмотреть за детьми. Например, роетесь в вещах хозяев в поисках красивых украшений...

Мисс Сорока, как прозвал ее Аллан, вытаращила глаза. Она уже даже раскрыла рот, чтобы возмутиться погромче, но спохватилась, что это может переполошить соседей.

– Кто вы такой? – снова спросила она, стараясь не повышать голос.

– Сегодня утром я видел вас в клинике, – начал Сэм, чтобы дать ей подсказку. – На вас было красивое зеленое платье с широким воротником. Вы сказали миссис Фолкнер, что вам ужасно нравится ее блузка в горошек и что после операции, если она захочет, вы могли бы присмотреть за ее сыном. Не соседка, а мечта, правда? Бескорыстная, всегда готовая помочь... Правда, вы проглотили половину конфет, которые принесли больному, вышло не очень красиво.

Мисс Саррок растерянно заморгала. Казалось, маска на ее лице пошла трещинами. Враждебный тон как рукой сняло, щеки порозовели, точно розы, среди которых она стояла, а пальцы принялись нервно теребить клетчатый передник.

Чего вы хотите? – пробормотала она.

– Хочу помочь вам снова обрести чистую совесть, мисс Саррок... Для этого вы должны отдать мне браслет. Я верну его миссис Фолкнер и обещаю вам, что она никогда не узнает, кто его брал. Представляю, какое облегчение вы испытаете, когда вернете украденное...

Сэмюел не был уверен, что выбрал правильную стратегию, но ничего другого попросту не пришло ему в голову. Разве что применить грубую силу, как Рудольф. Но это не в его стиле.

Мисс Саррок на несколько секунд призадумалась и оглядела соседние окна, чтобы убедиться, что никто за ними не наблюдает, после чего пригласила посетителя в дом, тихо бубня себе под нос. Сэмюел прошел за ней в гостиную, набитую немыслимым количеством вещей. Слишком много кресел, чересчур много часов на стенах, перебор статуэток кошек на чрезмерном количестве буфетов, и даже желтые и коричневые цветочки на обоях были понатыканы так густо, что им явно было тесно... Казалось, старуха стремилась окружить себя вещами, чтобы не так остро чувствовать свое одиночество.

– Я его просто... Просто одолжила, – объяснила она, поворачиваясь к Сэму. – А потом отдам, да-да, непременно отдам! Мне всего лишь хотелось немного подержать его у себя, совсем немножко! И к тому же он ей не больно-то и нравится, она его никогда не носит. По-моему, она даже и не заметила, что он исчез!

Сэмюел воздержался от комментариев. Всё шло хорошо, и нужно было постараться ничего не испортить. К тому же мисс Саррок с ее фиолетовым оттенком в седых волосах и печатью преклонного возраста на лице сейчас так напоминала школьницу, попавшуюся на шалости, что вызывала скорее жалость, чем злость.

– Я всю их семью очень люблю, – продолжала она. – Никогда не желала им зла. К тому же, уверяю вас, такое со мной вообще впервые! И я с тех пор прямо вся извелась! Надо вам сказать, – добавила она шепотом, – это очень необычный браслет.

Она направилась к лестнице и положила руку на перила:

– Только где гарантия, что вы отдадите его хозяевам? Вдруг возьмете браслет и сбежите?

– Этот браслет принадлежит Фолкнерам, – твердо сказал Сэм. – А значит, его необходимо им вернуть. Что же до того, можно ли мне верить... Кажется, я уже доказал, что говорю правду? Я столько рассказал и про больницу, и про украшение... Я мог бы рассказать еще больше – про вас и семью Фолкнеров. Такие подробности, которых не знает больше никто в мире. Считайте, что я ваша фея– крестная. Фея, которая постарается всё исправить... В конце концов, всякий может совершить ошибку, не так ли?

Мисс Саррок долго смотрела на него и наконец решилась. Пробормотала что-то вроде: «Дурацкий браслет!» – и двинулась вверх по лестнице. Поднявшись на второй этаж, провела Сэма в кабинет, стены которого были увешаны безвкусными акварелями, и выдвинула ящик письменного стола, заваленного садовыми каталогами.

– Вы точно не расскажете им, что это была я?

Сэмюел кивнул:

– Если бы я хотел на вас донести, мисс Саррок, я бы уже сообщил в полицию. Но я ведь объяснил вам, что хочу решить проблему мирно и по-соседски.

Старушка как будто осталась довольна таким ответом. Она сунула руку в ящик и вытащила оттуда голубой бархатный мешочек, перевязанный шнурком. Развязав узелок, медленно, очень-очень медленно, вытряхнула содержимое на ладонь. Из мешочка выскользнул Золотой обруч, и мисс Саррок тихонько вздрогнула.

– Какой же он красивый, – выдохнула она.

Сэмюел шагнул к ней, завороженно глядя на украшение. Оно в самом деле было невероятно изящно и изысканно. Точь-в-точь как браслет Мервозера, но еще тоньше и еще элегантнее. Как будто бы несколько дополнительных веков существования придали украшению еще больше красоты. Впрочем, светил он не так ярко, как копия. Мерцал и искрился, но неземного сияния всё же не производил.

Сэмюел подошел поближе, и старая соседка подняла на него огорченные глаза.

– Я понимаю, вам не хочется с ним расставаться, – тихо сказал он, чтобы ее утешить. – Но вы прекрасно понимаете, что браслет необходимо вернуть Фолкнерам.

Он накрыл украшение ладонью, и в ту же секунду на улице раздался шум мотора... Сэм рванулся к окну, выходящему в сад. По дорожке, ведущей к их дому, ехала до боли знакомая машина. Сэм застыл, не в силах пошевелиться... Мама здесь, она жива! Лица ее он не видел, ракурс был не тот, но машина-то точно мамина! Он проводил автомобиль взглядом до поворота и наконец стряхнул оцепенение. Надо скорее бежать к ней, пока его не обогнал Рудольф.

– Мне пора, – крикнул он. – Я очень ценю ваш поступок, мисс Саррок. И всё это останется между нами, обещаю.

Сэм на прощанье махнул ей рукой и бросился к лестнице, догадавшись спрятать в карман Золотой обруч, который в его руке засверкал так, будто в нём зажгли лампочку... Добрый знак?

Он выбежал из дома 18, схватил велосипед, прислоненный к живой изгороди, но в тот момент, когда садился на него, опять почувствовал резкую боль в боку. Тихо вскрикнул и замер. Похоже, это была не просто резь, а разрыв связок... Такое уже как-то случалось на тренировке по дзюдо. Повредил икроножную мышцу, и пришлось целых два дня лежать в постели, совершенно неподвижно. Это означало, что с велосипедом на сегодня можно попрощаться...

Сэм пошел дальше пешком, держась рукой за бок. Прихрамывая, добрел до поворота на их улицу и метрах в двадцати увидел на тротуаре мотоцикл, которого раньше там не было. Обыкновенный мотоцикл, неприметного черного цвета, самый рядовой и заурядный. Вот только одно настораживало: припаркован он был прямо перед домом Фолкнеров...

27      ПОЧТИ У ЦЕЛИ

Сэмюел зашагал по мощеной дорожке. Хотелось бы идти быстрее, но слишком сильно болело в боку. Мотор мотоцикла еще не остыл, то есть его хозяин приехал сюда буквально только что. Его хозяин... Рудольф?

Сэмюел дошел до гаража, где мама оставила машину, и, не сдержавшись, провел ладонью по крылу прекрасного шевроле алого цвета. Он три года не касался этой машины. Три года видел страшные сны о том, как ее расплющивает дорожным катком в плоский лист железа. И вот она здесь, целая и невредимая, и он может снова ее потрогать! Через стекло он даже увидел на заднем сиденье пластмассовые фигурки из своей коллекции «плеймобиля»... Поежился от наплыва чувств и вынужден был сам себя одернуть: сейчас не время тосковать по прошлому.

Сэм вошел в гараж, оттуда через прачечную – в кухню, где с наслаждением вдохнул запах корицы и пирога. Он успел напрочь позабыть запах счастья, которым за долгие годы пропиталась эта залитая солнечным светом комната... Сколько раз он устраивался здесь за дубовым столом с уроками просто потому что было так приятно делать их здесь, пока мама печет блины или печенье?!

Из кухни Сэм вышел в просторную гостиную, украшенную музыкальными инструментами и африканскими масками – увлечение мамы; и прислушался. Со второго этажа доносились голоса. Похоже, из спальни.

– Я не шучу, – угрожал Рудольф.

– Я тоже, – холодно отвечала мама. – Клянусь, браслет лежал в этой шкатулке...

– И где же он ТЕПЕРЬ? – закричал Рудольф.

– Не знаю...

Хлопнула дверца шкафа, и Сэмюел бросился на лестницу. Но его хватило всего на несколько шагов. Рассеянная боль, которая до этого сжимала живот, стала резче и острее, будто кто-то вспарывал ему кожу острым ножом. Застигнутый болью прямо на середине лестницы, Сэм повалился на перила, схватившись за бок рукой. Болело нестерпимо! Его буквально резали на части!

– А тут, в комоде, что? – рявкнул Рудольф.

Сэм стиснул зубы, чтобы не застонать. Нужно было спешить, бежать дальше, но ноги не слушались. На глаза навернулись слезы. Он задрал рубашку, чтобы посмотреть, что там. Но нет, ничего. Ни следа, ни капли крови. Но как же больно! Невидимый нож рылся внутри в том самом месте, где у Сэма шрам от аппендицита... Шрам... Аппендицит... Ну конечно, аппендицит! Вот в чём дело! Дело не в велосипедной гонке и не в рези от быстрой езды! Просто он испытывал те же ощущения, которые переживал второй Сэм. Тот, что лежал сейчас в клинике Сент– Мэри! Сначала – приступ аппендицита, а потом – скальпель хирурга!

Сэмюел постарался восстановить дыхание. Да, так и есть... Между ним и Сэмом трехлетней давности должна была сохраняться связь. И если на уровне души ее не было, то она проявилась на уровне тела. Вот откуда такие яркие воспоминания. Анестезия двойника уберегла Сэма от взрыва мозга, но не спасла от ощущения физического воздействия – хирургического вмешательства!

– Предупреждаю: если ты немедленно его не найдешь, пожалеешь! – угрожал Рудольф.

Сэмюел сделал глубокий вдох и собрал в кулак все оставшиеся силы, чтобы встать на ноги. Боль не унималась, нестерпимая, разрывающая на части. Но ведь у нее не было реальной причины. Она представляла собой лишь эхо операции, которая происходила где-то далеко. Это не его плоть в данную секунду кромсали и не его больной аппендикс собирались удалять... Сам-то он уже был прооперирован, у него уже был шрам от аппендицита, ему нечего было бояться! И если он возьмет себя в руки и проявит волю, если сможет побороть эту иллюзию боли...

Согнувшись пополам, Сэмюел ухитрился подняться на одну ступеньку, потом еще на одну. Мама – там, наверху, всё остальное совершенно не важно.

– Ты врешь! – бешено рычал Рудольф. – С самого начала врала! Как и твой муж!

– Вы знаете моего мужа? – удивилась Элайза.

– Знаком немножко! И если с тобой сегодня что-нибудь случится, это будет целиком и полностью его вина...

Сэмюел прикусил губу и вынужден был приподнять правую ногу руками, чтобы преодолеть последние ступеньки. Родительская спальня в конце коридора казалась недостижимо далекой.

– Откуда вы знаете моего мужа? – спросила Элайза.

– Долго объяснять. Я могу только сказать, что Аллан передо мной в долгу. Долг очень большой. И у меня складывается впечатление, что расплачиваться за него придется тебе...

Раздался звонкий шлепок, похожий на пощечину, за которым последовал удивленный вскрик, ранивший Сэма в самое сердце.

– Это только начало, – проревел Рудольф. – Считаю до трех. Если на счет «три» я не получу браслет, клянусь, ты можешь попрощаться со своим дорогим муженьком. Один...

Сэмюел медленно шел по коридору, из последних сил держась за стену. Ему ни за что не дойти до двери вовремя. Рудольф убьет маму, а он даже пальцем не успеет пошевелить... Сэм в отчаянии закрыл глаза и попытался собрать остатки энергии, чтобы замедлить сердечный ритм. Напрасные усилия... Боль была так сильна, что не думать о ней было невозможно, и сосредоточиться на сердечном ритме не удавалось.

– Два...

– Клянусь, я понятия не имею, где браслет, – повторяла Элайза, в голосе ее уже слышался испуг. – Если бы я знала...

Сэм попытался крикнуть, что Золотой обруч у него, но слабый звук, вырвавшийся из горла, потонул в крике Элайзы и грохоте мебели. Рудольф снова ее ударил!

Настала тишина...

– Три... – удовлетворенно произнес Татуированный.

До приоткрытой двери оставалось не больше метра. Сквозь щель Сэм увидел маму, лежащую на ковре, между опрокинутыми креслом и столиком. Кажется, она была без сознания.

– Мама! – глухо выкрикнул он. – Мама!

Превозмогая боль в животе, хромая, он ввалился в комнату и рухнул к неподвижному телу.

– Что за..? – проревел Татуированный.

Но Сэмюелу было не до него. Он стоял на коленях рядом с мамой, а та лежала на полу, и из ссадины на виске сочилась кровь. Не обращая внимания на крики Рудольфа, Сэм приложил ухо к маминой груди. Под блузкой в горошек сердце по-прежнему билось... Она еще жива!

– Немедленно посмотри на меня, а не то я тебе прострелю шкуру! – скомандовал Рудольф.

Сэмюел помедлил секунду и решил повиноваться. Мама жива, это главное... Он придумает, как вытащить ее отсюда, а пока надо слушаться. Он осторожно повернулся, прикладывая усилие, чтобы не морщиться от боли. Стоящий перед ним Рудольф был моложе того, с которым Сэм был знаком в своем настоящем. Меньше морщин вокруг глаз, волосы темные, только немного седины на висках, фигура стройнее... А вот взгляд тот же: жесткий, злобный. И подбородок всё так же выдвинут вперед, как у дикого зверя, приготовившегося прикончить жертву. Одетый в светлый летний костюм, Рудольф держал в руке пистолет с непропорционально длинным дулом (наверное, глушитель?). Дуло это было нацелено на Сэма.

– У нее кровь, – прошептал Сэм как можно громче. – Надо отвезти ее в больницу.

– Ты, кажется, крикнул «мама», когда вломился сюда? Что за ерунда?

Сэмюел изо всех сил старался сохранять достоинство, хотя живот по-прежнему разрывало на части.

– Отвечай, – потребовал Татуированный. – Почему ты назвал ее мамой? У нее всего один сын.

И ему, насколько я знаю, лет десять или одиннадцать. Я его несколько раз видел, и...

Он вдруг оглядел Сэма с подозрением: эта льняная одежда – где ты ее взял?

– Она ранена, – стоял на своем Сэм, с трудом выговаривая слова. – Ей необходима помощь.

Продолжая держать его на прицеле, Рудольф нагнулся к Сэму поближе.

– Невероятно! – воскликнул он. – Ты на него похож, да... Только постарше!

Внезапно он отступил на два шага назад, как будто начал понимать.

А ну встань! – приказал он. – Встань!

Сэмюел поморщился и с ужасной гримасой поднялся на ноги.

– Рассказывай, откуда ты взялся, потребовал Рудольф. – И не вздумай врать.

Сэмюел моргнул и почувствовал, что по-прежнему не способен сконцентрироваться, чтобы повлиять на свой сердечный ритм. Что же делать? Как убедить Рудольфа пощадить маму? А что, если... Что, если ему удастся привести такой довод, который произведет на Татуированного впечатление? Довод, который он и сам использовал, когда похитил Алисию...

– Я пришел предложить вам сделку, – объявил Сэм, откашлявшись.

– Сделку? Что за бред! О чём ты?

– Если вы уйдете и оставите маму в покое, я дам вам Золотой обруч.

Глаза Татуированного сверкнули алчным огнем, уголки губ дрогнули.

– Так он у тебя! – сообразил он. – Ты привез его из своей эпохи, да? Из какой? Четыре года спустя? Пять?

– Около того, да.

– Могу ли я тебя спросить, каким Камнем ты пользуешься?

– Камнем Барнбойма.

– Камнем Барнбойма, да что ты говоришь... Хочешь сказать, Марта тебе разрешает? Я думал, у меня эксклюзивное предложение!

– Я... Мне просто повезло, – объяснил Сэмюел. – Воспользовался моментом, когда она меня не видела.

– Повезло, говоришь? – повторил Татуированный. – Я не доверяю людям, которым везет. Везучие опасны. Ведь удаче невозможно противостоять, не так ли? Правда, иногда и она отворачивается... Ну и что же браслет?

– Я скажу вам, где он, когда смогу вызвать скорую, – сымпровизировал Сэм. – И если вы пообещаете уйти.

Татуированный кивнул:

– Конечно... Я позволю тебе вызвать скорую помощь, а ты взамен укажешь мне, где находится Золотой обруч. Честная сделка.

Говоря это, он противно ухмыльнулся, от чего смысл его слов оказался перевернут с ног на голову.

– Давай рассуждать логически, – продолжал он. – Ты являешься сюда в тот момент, когда я... скажем так, решаю вопрос с твоей матерью. Судя по всему, ты являешься прямиком из будущего: во– первых, ты сын Аллана, во-вторых, ты старше, чем должен быть, а главное – одет в эту странную одежду. Ее одной достаточно, чтобы понять, кто ты и откуда. Не говоря уже о том, что ты бледный как мел, а это, возможно, побочный эффект путешествия. И вот возникает вопрос: почему ты решил заявиться сюда именно сегодня?

Рудольф переместился чуть левее, чтобы держать в поле зрения одновременно и Элайзу, и ее сына.

– Можно, я выдвину гипотезу? Предположим, наша милая беседа с миссис Фолкнер закончилась не очень хорошо. Ведь всё возможно, правда? И что ты где-то там, в будущем, вбил себе в голову, что способен изменить ситуацию. Для этого тебе придется, конечно, вернуться в прошлое и привезти мне Золотой обруч. Именно в этот день. Это всё объяснило бы, правда? Не знаю уж, как тебе удалось это провернуть, но факт остается фактом: ты здесь. И по логике вещей предмет сделки должен быть у тебя с собой. Я бы даже сказал, он должен быть где-то на тебе... Так вот, если ты не хочешь, чтобы я вышиб тебе мозги в эпохе, в которой у тебя нет никакого повода умирать, я советую тебе вернуть на место столик и положить на него браслет. Я понятно говорю?

Для пущей убедительности Татуированный снова навел на лоб Сэма дуло пистолета.

– Могу опять сосчитать до трех, если хочешь.

Он непременно выстрелит, никаких сомнений. В его глазах нет ни капли жалости. Избавится сначала от сына, а затем и от матери. Сэмюел представил себе, как швыряет столик Рудольфу в лицо. Но он был для этого слишком слаб. Сил не оставалось даже на то, чтобы испытывать к Татуированному ненависть... Сейчас главное – остаться в живых, чтобы защитить Элайзу. И дождаться момента, когда Рудольф допустит ошибку.

Сэм согнулся, держась за бок и прикусив губу, чтобы не закричать. Перевернул столик обратно на ноги, достал из кармана настоящий Золотой обруч – тот, который забрал у мисс Саррок, – и положил на черную поверхность стола. И сразу будто горящее солнце распласталось по темной поверхности моря...

– Какое сияние... – пробормотал Рудольф. – Потрясающе... Только путешественник может заставить его сиять, уж я-то в этом разбираюсь... Знаешь, ведь этот браслет принадлежал мне, твой отец его украл. С тех пор прошло лет двадцать. Так что сейчас в каком-то смысле ты исправляешь его ошибку.

– В таком случае будет справедливо, если вы оставите нас в покое, сказал Сэм. – Берите браслет и уходите. Я обещаю, что мы не станем доносить на вас в полицию.

– Да уж вряд ли вы на меня донесете, – ухмыльнулся Татуированный. – Но я должен соблюдать осторожность. А что, если ты вооружен? Я сейчас повернусь, чтобы уйти, а ты выстрелишь мне в спину. Давай-ка, дружок, выверни второй карман, похоже, там тоже что-то есть.

Если бы он уже не был мертвенно-белым, Сэмюел наверняка побледнел бы. Второй Золотой обруч... Он не догадался спрятать его где-нибудь в надежном месте!

– Что такое? – рявкнул Рудольф. – Нужна помощь?

Он опустил дуло пистолета на несколько сантиметров и направил его на лицо Элайзы.

– Если не хочешь сделать это ради себя, сделай ради нее. Спасение так близко, не хотелось бы сейчас всё испортить, правда?

Сэмюелу показалось, он вот-вот потеряет сознание. Если он лишится еще и браслета Мервозера, у него не останется возможности переправить маму в настоящее... Да и самому туда вернуться... Тем более что и сил почти не осталось...

– Что ж, как знаешь.

– Подождите! – шепнул Сэм.

Он сунул руку в другой карман, достал оттуда связку ключей старухи Марты и бросил их на столик.

– Ключи, – ухмыльнулся Татуированный. – Впечатляет... А еще?

Сэм механически вынул из кармана браслет Мервозера, украшенный шестью дисками Тота, и тот мелодично зазвенел в тишине. Рудольф расплылся в счастливой улыбке:

– Не может быть! – воскликнул он. – Второй Золотой обруч! Да ты просто настоящая золотая жила, малыш! Давай-ка, выворачивай дальше, вдруг там еще что-нибудь осталось. Давай!

Сэмюел снова послушался и добавил к кучке на столе монету с отверстием, отмеченную датой 11 июля. Рудольф кивком велел ему отодвинуться к зеркалу у стены и подошел к сокровищу. Сначала, не сводя дула с Сэма, внимательно изучил оба браслета. И хоть и старался скрыть радость, весь так и засиял, представляя себе, сколько всего сможет добыть с их помощью. Потом заинтересовался монетой 11 июля и, разглядывая ее, неодобрительно прищелкнул языком.

– Скажи-ка, малыш, а этот диск Тота случайно не мой? Где ты его добыл?

Надо ли сказать правду? Про Церковь Семи Воскрешений и всё остальное? И внушить ему опасные мысли раньше, чем он сам до них додумается? Сэмюел решил, что, пожалуй, не стоит.

– В моем настоящем, – сказал он.

– А точнее? Где именно?

– Ну... В Чикаго, – соврал Сэм. – В офисе «Аркеоса».

– Ты и про «Аркеос» тоже знаешь? Ну конечно... Судя по тому, как ты похож на отца, ты, должно быть, опасный противник.

С минуту Рудольф сверлил его взглядом, а потом заявил:

– Кто знает, возможно, при других обстоятельствах мы могли бы с тобой сработаться... Ты бы мог оказаться смелее и прозорливее, чем твой отец. И, возможно, не предал бы меня, как он...

Сэмюелу уже доводилось слышать эти рассуждения. Заканчивались они обычно плохо.

– Извини, малыш, но в жизни нам часто приходится делать выбор, и я не могу оставить в живых ни тебя, ни твою маму. На этом мы расстанемся.

Сэмюел увидел, как глушитель на пистолете повернул к нему свой металлический глаз и прицелился в лоб. Вот бы найти силы постоять за себя, вот бы сделать хоть что-нибудь... Но всё его тело было одним большим комком усталости и боли.

– Можно я хотя бы поцелую маму на прощанье? – услышал он собственную мольбу.

Татуированный пожал плечами с видом вершителя судеб:

– Я же не чудовище. Только давай скорее, терпеть не могу нежности.

Сэм обрушился на пол рядом с Элайзой, не обращая внимания на боль, вспарывающую живот. Сейчас всё закончится. Он посмотрел в последний раз на маму, такую красивую, такую родную... Она как будто спала, с красным цветком на виске. Как бы он хотел поговорить с ней, попросить у нее прощения, сказать, как он жалеет, что не смог ее спасти. А еще сказать ей, какой удивительной мамой она была и как он счастлив, что сейчас, когда ему предстоит умереть, она тут, с ним рядом...

– Ну хватит, – напомнил о себе Рудольф. – Вставай на колени.

Сэмюел сжал мамину руку. Ну вот, подумал он, вот этот час и настал... Он почувствовал под рукой золотое обручальное кольцо, символ любви, в которой однажды поклялись друг другу Элайза и Аллан. Символ вечной любви, плодом которой стал он, Сэмюел.

– Давай вставай, – проревел Татуированный. – Или я начну с нее!

В знак прощания с родителями Сэм погладил мамино кольцо. Может, на самом-то деле вечно может длиться лишь любовь? Сэм встал на колени, уже почти смирившись с мыслью о скорой смерти, и тут одна идея, точно молния, пронзила его усталую голову. Кольцо... А в самом деле, почему бы не кольцо?

Он поднял голову и посмотрел на своего палача.

– Прежде чем вы выстрелите, Рудольф, – сиплым голосом произнес он, – у меня есть для вас еще одно предложение. Если вы пощадите меня и маму, я дам вам кое-что гораздо более драгоценное, чем Золотой обруч. Я дам вам кольцо вечности...

28      В БАГАЖНИКЕ

Сэмюел чувствовал себя старым чемоданом, заброшенным в багажник автомобиля. Боль внизу живота была такой острой, что он лежал свернувшись клубочком и стонал при каждом подскоке машины. Теперь внутри не просто горело и резало. Ко всему прочему добавилось ощущение, будто от него действительно отрезали кусок плоти. Сэм явственно почувствовал тот момент, когда хирург отсек кишку аппендикса. Он мог поклясться, что ощущает, как в него втыкается и снова выходит наружу острая игла. А если прибавить к этому страшную тесноту багажника, духоту, нестерпимый жар и рев мотора...

Но зато он по крайней мере жив. Как и мама, которая, по-видимому, находится сейчас на заднем сиденье машины, без сознания. Вот оно – первое чудо кольца вечности, которое ухитрилось в последнюю секунду продлить жизнь им обоим... Рудольф, услышав о кольце, сразу сообразил, какую выгоду может принести ему этот предмет. Быстренько взвесил все за и против и проговорил:

– Я тебя слушаю.

Сэм рассказал, как во время путешествия в Рим в 1527 год ему довелось ознакомиться с секретным трудом, «Трактатом о тринадцати достоинствах магии», содержащим сведения о том, как добыть кольцо бессмертия. А сделать это можно лишь при условии, что ты обладаешь сразу двумя Золотыми обручами.

– Что еще за сведения? – спросил Татуированный.

И тут Сэму пришлось позаботиться о том, чтобы голос его звучал убедительно. Он наплел Рудольфу, что в трактате содержится великое множество разных подсказок (это было правдой) и что сразу невозможно понять, какие из них полезные, а какие – нет. Однако он заверил Татуированного, что, как только окажется в нужном месте (а именно – в гробнице Сетни), сразу сориентируется и сможет отыскать кольцо.

– Я бы, конечно, решил, что ты просто пытаешься выиграть время, – задумчиво протянул Рудольф. – Но, по правде говоря, я и сам слышал об этом трактате. И твое описание сходится с моими данными. Ну и потом, раз уж ты притащил сюда целых два Золотых обруча, пожалуй, у меня есть основания тебе доверять, как считаешь? Так что я, пожалуй, дам вам отсрочку – тебе и твоей матери... Но это всего лишь отсрочка, ясно? Если не сдержишь обещания, можешь не сомневаться – вам крышка.

Затем он под дулом пистолета отвел Сэма в гараж и заставил забраться в багажник шевроле. Через несколько секунд мальчик с облегчением услышал, как открылась дверца и Татуированный свалил на заднее сиденье что-то тяжелое. Потом он постучал в крышку багажника и сообщил:

– Матушка твоя здесь, можем ехать. Если не станешь выкидывать фокусы, всё пройдет как по маслу.

Машина тронулась в ту самую секунду, когда скальпель хирурга отрезал аппендикс его «альтер эго». Сэму оставалось лишь еще больше съежиться от боли...

Ехали недолго. Как он и думал, направлялись они на улицу Барнбойм. В промежутках между стежками иглы Сэм задавался вопросом, не сглупил ли он, посулив Татуированному кольцо вечности. Ведь если тот в самом деле им завладеет, это приведет к немыслимой катастрофе. Но, во-первых, пообещать Рудольфу кольцо ему подсказал инстинкт самосохранения. А во-вторых, Сэм надеялся, что, добравшись до гробницы Сетни, найдет в себе силы остановить Татуированного. Эта мысль утешала и помогала перед собой оправдаться...

Машина притормозила посреди сумасшедшего собачьего концерта, и Сэм еще несколько минут лежал в багажнике, слушая гул включенного двигателя и обрывки едва различимого разговора. Наконец крышка багажника откинулась, и ему пришлось заслонить глаза рукой от слепящего солнечного света.

– Матушка твоя под присмотром, предупредил Татуированный. Если выкинешь фокус, собачки Марты тут же с радостью приступят к обеду. А если тихо и мирно пойдешь со мной в дом, с мамашей твоей всё будет в порядке.

Сэмюел опять согнулся от боли. Шевроле стоял во дворе, среди собачьих будок. Рудольф, по-прежнему с пистолетом в руке, уже успел облачиться в форму путешественника – льняной костюм, очень похожий на одежду Сэмюела. Татуированный опасливо поглядывал по сторонам. Но соседям, похоже, не было дела до странностей, творящихся во дворе у старой Марты. Они давно ко всему привыкли и ни на что не обращали внимания.

Морщась от боли, Сэм поднялся на крыльцо в сопровождении двух собак, которые бешено лаяли и брызгали слюной, готовые в любой момент наброситься на жертву. Вошел в гостиную, где стояла вонь, точно в запущенном хлеву, и не успел сделать трех шагов, как дверь за ним захлопнулась.