Текст книги "Дерзкая красота"

Автор книги: Ги де Кар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Но ночь в холодной постели показалась Сильви ужасной.

Терзаемая опасениями по поводу фригидности и – увы – обоснованными сомнениями в том, что сможет когда-либо кому-то понравиться, девушка спала не более трех часов. Время от времени на безрадостном фоне неудач и провалов, которые она неустанно перебирала в уме, перед ее мысленным взором вставало лицо Дэдэ, единственного мужчины, которому она действительно нравилась. Но и это лицо было для нее продолжением кошмара, потому что было уж слишком некрасиво. В сравнении с ним все кандидаты, предложенные мадам де Терно, включая даже мужчину в пенсне и бородача, казались желанными. В конце концов, не в силах больше оставаться наедине со своими мыслями и зная, что на работу идти еще слишком рано, она около восьми часов утра бросилась в ближайшую телефонную кабину и набрала номер той, на кого она возлагала все надежды: мадам де Терно. Это был не просто телефонный звонок, это была мольба о помощи…

– Алло! Мадам де Терно? Я вас разбудила? Извините, пожалуйста! Но мне необходимо сегодня же вечером познакомиться с предпринимателем, чью фотографию вы мне показали. Вы знаете, о ком идет речь, такой ухоженный господин…

– Припоминаю. И это так срочно? – недовольным тоном спросила посредница.

– Да! Не могли бы вы назначить ему встречу на семь часов вечера, как в прошлый раз? – умоляюще произнесла Сильви.

– Попробую, но твердо обещать не могу. На всякий случай загляните ко мне в семь, – уже более доброжелательно ответила мадам де Терно. – Похоже, с Мигелем ничего не вышло? А ведь такой приятный молодой человек!

– Не буду спорить. – Сильви не хотелось вдаваться в подробности.

– Когда вы уходили от меня позавчера вечером, я не сомневалась, что эту пару ждет большая удача. – Дама выдержала паузу и продолжила: – Что ж, не будем больше об этом говорить! Приходите сегодня, может быть, он тоже придет. Его зовут Робер.

– Пусть будет Робер. Мне все равно! – Голос Сильви дрожал от досады.

– Не говорите так! Робер и Сильви… Звучит совсем неплохо! – с энтузиазмом заметила мадам де Терно.

– То же самое вы говорили в прошлый раз. – Девушка едва сдерживала слезы. – Поэтому я больше не доверяю вашим оценкам! Для меня имеет значение только собственное мнение! Всего хорошего!

После того как мадам де Терно со знанием дела представила друг другу Робера и Сильви, девушка подумала, что с сорокалетним изысканным мужчиной ей следует вести себя иначе, поскольку в этом возрасте мужчины обычно не стремятся поскорее лечь в постель, а предпочитают сначала поухаживать за дамой, особенно если таковая гораздо моложе. Действуя подобным образом, они как бы подготавливают почву для решительной атаки. С первых же минут беседы Сильви поняла, что месье Робер, как его называла мадам де Терно, будет действовать именно так. Поэтому она очень скоро дала понять, что охотно выслушает его комплименты. При таких обстоятельствах было бы неприлично молниеносно покинуть агентство в обществе нового кандидата, как это произошло после знакомства с пылким Мигелем. Поэтому было назначено свидание на следующий день в баре «Александр». Сильви намеренно выбрала это заведение, казавшееся ей наиболее подходящим для встреч с сорокалетними мужчинами. В ее памяти еще не изгладились воспоминания о первом предпринимателе и первом мужчине в ее жизни.

Второй предприниматель – месье Робер – пригласил ее, как и первый, на ужин, но не у «Дуаяна». По-видимому, его финансовые возможности были значительно скромнее. Они отужинали в пивном баре на площади Терн, после чего, как уже повелось, Сильви пригласила нового знакомого к себе домой. Во время ужина она сама постаралась поторопить события, так как очень скоро убедилась, что беседа с этим господином, владельцем средней руки предприятия по производству сантехнического оборудования, не представляла для нее ни малейшего интереса. Помимо труб, сифонов и стыковых узлов для ванн, ему не о чем было ей рассказать. Поэтому девушка решила как можно скорее перейти от слов к делу и посмотреть, чего стоит скучный собеседник в качестве любовника.

Увы! Он и здесь потерпел полное поражение… В противоположность пламенным речам и уверениям, что он обожает Сильви и что она – женщина его мечты, месье Робер выглядел просто плачевно! С первых же минут Сильви поняла, что он не только не имел ни малейшего представления о том, как физически удовлетворить женщину, но и, что еще хуже, совершенно не обладал необходимыми физическими возможностями для практического воплощения своей пылкой страсти. Сильви оказалась в бедственном положении по сравнению с предыдущими опытами с мужем мадам Шарвен, Доминго и особенно Мигелем. С теми, по крайней мере, у нее что-то происходило, хотя и не приносило ей удовлетворения, а с этим тюфяком не получалось решительно ничего.

– Странно, – повторял месье Робер, – не знаю, что это со мной. Обычно все идет как по маслу…

При этом он хмуро поглядывал на Сильви, явно желая дать понять, что в его неудаче виновата она, потому что недостаточно красива.

Измученная, после двух часов бесплодных усилий, Сильви вскочила с кровати со словами:

– Довольно! Хватит устраивать тут цирк! Одевайтесь! Так будет лучше.

Оконфузившийся вечерний гость беспрекословно подчинился. Пять минут спустя, уже стоя в дверях, он вместо обычного «до свидания» спросил:

– Вы на меня не сердитесь?

Снова уязвленная, Сильви в очередной раз с треском захлопнула дверь. Не сердится ли она на этого тупицу и импотента?! Если бы не поздний час, она, не колеблясь, побежала бы к телефону-автомату и официально высказала жалобу хозяйке агентства, которая посмела подсунуть ей такую развалину! Это сильно смахивало на мошенничество, поскольку ее заставили заплатить пятьдесят франков! Но ничего, пусть мадам де Терно проспит ночь спокойно, зато завтра утром Сильви потребует если не возврата денег, то по крайней мере их учета в качестве аванса за следующее знакомство. Посреднице придется удовлетворить ее требование, иначе Сильви доставит ей такие неприятности, о которых сводница будет помнить всю оставшуюся жизнь! Разве можно добиться чего-то в постели от полного импотента?! После нелепого приключения с этим недотепой ее следующая попытка обязательно должна быть удачной. Не испытывая особой симпатии к темнокожим, Сильви пришла к выводу, что только третий из намеченных кандидатов может достойно принять эстафету. Итак, вперед, на штурм Мартиники! И сделать это следует не откладывая, завтра же вечером! Говорят, что негры – самые искушенные любовники. Кто знает, может быть, именно этот мартиниканец пробудит в ней «сладкий трепет» настоящей любви.

Его звали Мамаду… Это звучало нежно и ласкало слух…

– Сильви и Мамаду! Это так оригинально! – не преминула заметить мадам де Терно.

Дама и не подумала затевать спор, когда Сильви по телефону изложила ей в резких выражениях свои претензии по поводу самой плачевной любовной авантюры в ее сексуальной жизни. Хозяйка агентства без возражений согласилась рассматривать внесенные Сильви накануне пятьдесят франков как предоплату за следующее знакомство, которое обещала устроить в тот же вечер.

– Если будет нужно, – сказала она, – я возьму такси и привезу вам Мамаду живого или мертвого!

– Лучше живого, – усмехнулась Сильви.

– Об этом не беспокойтесь! На его жизненные силы можно положиться! – заверила ее мадам де Терно.

В самом деле, Мамаду был великолепным образцом хорошо отлаженного человеческого механизма. Бывший офицер морской пехоты, он числился теперь муниципальным служащим городской администрации Парижа. На самом же деле негр возглавлял бригаду мусорщиков в одном из округов столицы. Но, как говорится, не место красит человека… Что делать, если убирать парижские тротуары и мостовые согласны только чернокожие, тогда как белые считают для себя оскорбительным появляться у всех на виду с метлой в руках? В конечном счете это занятие не требовало от Мамаду больших усилий и приносило приличный заработок: десять франков в час. А сбереженные на работе силы он отдавал женщинам с розоватой или молочно-белой кожей, до которых был большой охотник. Чаще всего дамы приходили в восторг от сексуальных способностей Мамаду и в порыве признательности за полученное удовольствие делали своему партнеру небольшие подарки, что позволяло ему не влезать в долги перед получкой. Для поклонниц он всегда был душка Мамаду.

На этот раз церемония знакомства завершилась еще быстрее, чем с андалузцем. Никаких предварительных бесед и ухаживаний, как было у Сильви с месье Робером! Великолепный человеческий механизм, каждая шестеренка которого была, похоже, хорошо смазана, функционировал без сбоев. Инстинкт тигрицы в засаде, усиливавшийся в Сильви с каждой новой попыткой, снова подсказал, что следует идти прямо к цели, то есть без лишних слов вести Мамаду домой. Глядя на клиентку и отмечая про себя, что это уже третий мужчина за четыре дня, мадам де Терно подумала: «Эта Сильви – не женщина, а какая-то пожирательница мужчин!»

Все прошло великолепно для Мамаду, но отнюдь не для Сильви. Несколько часов подряд хорошо отлаженный механизм работал как часы, точно и ритмично, а женское тело, над которым он трудился, по-прежнему оставалось безучастным. Однако – великий Зевс Громовержец свидетель – в этом не было вины Мамаду, который пустил в ход все имевшиеся у него мудреные резервы, чтобы разрядить атмосферу… Тем не менее результат для Сильви оказался удручающим! Возможно, она не учла с самого начала, когда только начинала предпринимать первые попытки, что просто не рождена под знаком Венеры. В этом виделось единственное оправдание. Все другие доводы не могли объяснить ее холодность с партнером такого масштаба, как Мамаду. Вот почему где-то около полуночи Сильви разрыдалась. Это резко охладило пыл мартиниканца. Он в изумлении, очень нежно, совершенно не выговаривая звук «р», пробормотал:

– Что п'оизошло?

Девушка не отвечала и продолжала плакать. Тогда Мамаду принялся гладить волосы Сильви своими красивыми руками с длинными тонкими пальцами, приговаривая с еще большей нежностью в голосе:

– Не надо плакать, Сильви. Я все п'ек'асно понимаю. Мы всего в пе'вый 'аз занимаемся любовью. Потом все уладится. Нужно только немножко те'пения…

Не зная, что еще сказать, он стал краем простыни вытирать ей слезы. Такая почти детская непосредственность заставила Сильви улыбнуться.

– Ты – славный, Мамаду, – проговорила она. – Но знаешь, если я приду к непоколебимому убеждению, что никогда не смогу стать полноценной женщиной в известном смысле этого слова, то непременно покончу с собой!

– Не сходи с ума! Так нельзя гово'ить! Слово «никогда» не из ф'анцузского языка. Нам, детям, это гово'или в школе у меня на 'одине. – Мамаду обнял Сильви за плечи.

– Ты, наверное, был самым очаровательным из всех темнокожих детишек? – улыбаясь сквозь слезы, спросила Сильви.

– Моя мама мне всегда гово'ила, что я – самый хо'ошенький, – со свойственной ему непосредственностью ответил негр.

– Она была права! Скажи, Мамаду, я тебе нравлюсь? – серьезно спросила Сильви.

– Ты 'азве не убедилась, что н'авишься? Иначе я ничего бы не смог сделать. – Мамаду выразительно посмотрел на предмет своей мужской гордости, красноречиво подтверждающий его слова.

– С твоими данными тебе нетрудно убедить в этом любую женщину! – заметила Сильви.

– Вообще-то белые женщины меня любят, потому что понимают как мне п'иятно доставлять им наслаждение. Женщина, кото'ая не получает удовольствия, это, по-моему, несчастная женщина, – вздохнул он. – Ты, я думаю, п'осто еще не п'ишла к счастью. Это потому, что в объятиях мужчины ты очень не'вничаешь. Ты слишком ост'о на все 'еаги'уешь.

– Ты говоришь это искренне? – Сильвии так хотелось поверить этому добродушному маргиниканцу.

– Да, – кивнул негр.

– Ты – замечательный парень, Мамаду! – Она порывисто обняла его за шею и прижалась к темнокожей щеке.

– Я уве'ен, что смогу тебе помочь сегодня же, не откладывая, – убежденно произнес тот.

– Но как? воскликнула девушка.

– Сейчас не очень поздно, даже наобо'от, сейчас – самое в'емя пойти потанцевать. Я п'иглашаю тебя в один клуб, где выступает очень хо'оший нег'итянский о'кест'. Ди'иже'– мой давний д'уг. Увидишь, в танце, п'ижавшись ко мне, твое тело почувствует то, что лишь нег'итяиская музыка способна п'обудить в человеке. Для таких, как ты, немного ф'игидных, там-там – лучшее лека'ство. А когда ты впадешь в т'анс, как и полагается во в'емя танца, п'идуманного для сладост'астия, я снова п'ивезу тебя сюда, и мы по-настоящему займемся любовью. После этого у тебя больше не будет никаких п'облем.

– А не может случиться так, что в будущем я смогу получать удовлетворение только с тобой или с твоими собратьями по расе? – настороженно спросила Сильви.

– Не обязательно! Главное научиться получать наслаждение от любви. Таким об'азом ты п'иоб'етешь навык на всю жизнь. Это можно с'авнить с плаванием. Если ты научилась плавать, то уже никогда не 'азучишься.

– Ты даже не представляешь, как поддержал и подбодрил меня. – Настроение у Сильви явно улучшилось.

– Я 'ад это слышать. Так мы идем на танцы? – весело сказал Мамаду.

– Чем скорее, тем лучше! – воскликнула Сильви.

Мамаду ничего не приукрасил. Оркестр, состоящий исключительно из негритянских музыкантов, был фантастически хорош. С таким оркестром нет нужды ни в какой стереофонии, он и без этого создает атмосферу полнейшей, доходящей до безумия раскованности.

Прильнув к своему чернокожему гиганту, Сильви впервые в жизни ощутила, что ее тело каким-то странным образом перестало принадлежать ей одной и органично вошло составной частью в нечто волнующе новое и цельное, имя которому танцующая пара. Отдавшись во власть ритма, она даже не заметила, что была единственной белой женщиной, танцующей с темнокожим кавалером. Другие негры в зале танцевали с женщинами своей расы. Остальные пары состояли из белых мужчин и женщин. Однако, несмотря на то что в интимно приглушенном свете она двигалась, слившись в поцелуе с Мамаду, в ней все не подымалась та волна сладкой истомы, которая захлестывает женщину, бросая в объятия мужчины.

Воспользовавшись тем, что оркестранты сделали перерыв и в ход пошли грампластинки, Мамаду и Сильви решили тоже передохнуть за своим столиком возле бара. Рядом с ними сидели двое белых молодых людей. Один из них, оглядев Сильви с нескрываемым презрением, сказал нарочито громко своему приятелю:

– Не понимаю, как может наша девушка выставляться напоказ на танцах с черномазым! У меня такие телки вызывают отвращение! А у тебя?

– Ну, знаешь ли… Тут нечему удивляться. Такой мордоворот, как она, вряд ли сможет найти себе кого-нибудь поприличнее.

У Сильви кровь застыла в жилах. Мамаду напрягся. Обняв девушку одной рукой, как бы показывая, что у нее есть защитник, мартиниканец повернулся к нахалам и произнес:

– Сожалею, но п'иходится напомнить вам, господа, что вы очень плохо воспитаны.

– Скажите пожалуйста! Этот негритос собирается учить нас вежливости! Между прочим, мы у себя дома, а не в твоих родных джунглях! – нагло ухмыляясь, заявил тот.

– Я – такой же ф'анцузский г'ажданин, как и вы, – по-прежнему спокойно ответил Мамаду.

– Неужели? А говоришь по-французски так, будто у тебя полон рот каши! – Приятели демонстративно расхохотались.

Это было уже слишком. Вне всяких сомнений, оба хулигана, придравшись к тому, что белая девушка танцевала в обнимку с темнокожим парнем, намеревались затеять драку. И она в то же мгновение началась. Огромного роста мартиниканец вскочил, чтобы проучить нахалов. Почти тут же все другие темнокожие, находившиеся в зале, поспешили ему на помощь, а белые, в свою очередь, примкнули к противоположному лагерю. Очень скоро свалка стала всеобщей, и никто уже не спрашивал, из-за чего, собственно, в ход пошли кулаки. Перепуганная Сильви съежилась на стуле, боясь пошевелиться.

В этот момент высокий белый мужчина, до того спокойно сидевший у стойки, спрыгнул с табурета и подошел к ней.

– Идемте! – сказал он. – Вам здесь нельзя оставаться! Дальше будет еще хуже.

Не успела девушка опомниться, как сильная рука незнакомца вытолкнула ее из зала. Очутившись на улице, он, не обращая внимания на ее громкие протесты, подтолкнул ее к стоящей неподалеку «альфа-ромео», распахнул дверцу и почти силой заставил сесть в машину.

– Замолчите, наконец! – произнес он повелительным тоном. – Вы что, хотите дождаться приезда патруля и оказаться вместе с драчунами в одном полицейском фургоне?

Оказаться в полиции? Сильви была готова к любым приключениям, но это уже слишком! Она затихла и подчинилась. Высокий мужчина быстро обошел автомобиль, сел за руль и включил зажигание. Машина рванулась с места.

– Куда вы меня везете? – спросила девушка.

– Ко мне домой, – глядя на дорогу, сказал незнакомец.

– К вам? – Сильви настолько оторопела, что не нашлась что еще сказать. Впервые с тех пор, как она ударилась в любовные приключения, мужчина везет ее прямо к себе. Этот человек, похоже, ни в чем не отказывает себе. У него что, нет ни жены, ни любовницы? Но в это трудно поверить…

Незнакомец вел машину с огромной скоростью и, казалось, не обращал на Сильви никакого внимания. Девушка украдкой взглянула на него, и ее словно что-то толкнуло! Он был красив, замечательно красив!

Машина остановилась в шестнадцатом округе перед не слишком современным домом, постройки начала века. Облицованный тесаным камнем, он свидетельствовал о хорошем вкусе его создателей. В пути Сильви не обмолвилась ни единым словом с незнакомцем. Войдя в лифт, она смогла наконец рассмотреть того, кого мысленно романтически назвала «мой похититель». Ей безумно нравилось считать себя похищенной.

Это был высокий блондин с голубыми глазами, одетый с изысканной простотой, в безукоризненной сорочке с элегантным галстуком. Он выглядел лет на тридцать и буквально излучал обаяние. Он также молча с улыбкой смотрел на Сильви. Вот когда неприметная продавщица, затаив дыхание, подумала, что и для нее началась волшебная сказка о Золушке! А войдя в его квартиру на последнем этаже с огромной террасой, выходящей на ипподром Отей и Булонский лес, она почувствовала себя в прямом смысле на седьмом небе…

Сильви сразу же поняла, что находилась не в одной из «холостяцких квартир», которых все еще побаивалась, а в настоящем уютном доме с прихожей, гостиной, курительной комнатой и, несомненно, с двумя, а то и тремя спальнями. Незнакомец не солгал, сказав, что везет ее к себе домой. Несомненно, это был его дом, где во всем чувствовалось присутствие хозяина.

– Садитесь, прошу вас, – предложил он.

В его голосе больше не было той жесткости, с которой он обращался к ней в клубе. Наоборот, он звучал теперь по-настоящему тепло.

Сильви села и взглянула на него. Он показался ей выше мартиниканца. И снова она почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной перед очевидной мужской силой. Рядом с ней стоял спокойный человек и смотрел на нее ясными глазами. В его взгляде не было ничего тревожного или смутного, а только нежность и доброта.

– Что скажете о глотке шампанского для восстановления равновесия? – спросил он.

– Не откажусь, – негромко ответила девушка.

– У меня всегда в холодильнике спрятана про запас хорошо охлажденная бутылка. Вы, наверное, как и я, любите холодное шампанское? – Незнакомец вопросительно смотрел на гостью.

Сильви кивнула.

– Если хотите закурить, на столике перед вами есть все, что нужно. – С этими словами он вышел из комнаты.

Сильви никогда не курила, но ей вдруг захотелось попробовать закурить. Она выбрала длинную сигарету, поднесла зажигалку и положила ногу на ногу, изображая непринужденность, которой на самом деле не было и в помине. Дело в том, что, боясь себе самой в этом признаться, она впервые в жизни испытывала робость в присутствии мужчины. При встречах со всеми другими она первая шла в атаку. Однако в данный момент она чувствовала, что не сможет этого сделать. В конце концов, он взял на себя инициативу, когда силой вывел ее на улицу! Он уже приобрел власть над нею, хотя она еще и не осознавала этого. Когда хозяин вернулся в гостиную, неся на серебряном подносе бутылку шампанского и два бокала, Сильви подумала, что раскованная поза и сигарета помогут по крайней мере замаскировать ее беспомощность.

Они выпили по нескольку глотков вина, после чего незнакомец сел в кресло напротив и спросил:

– Теперь вам лучше?

– Намного лучше! – Сильви энергично закивала.

– Скажите, что вас привело в этот клуб? – с любопытством спросил он.

– Вы же видели! Я пришла потанцевать. А вы что там делали? – задала она встречный вопрос.

– Смотрел на вас. – Он улыбнулся и вновь наполнил бокал.

– Из бара? Должна признаться, я вас не заметила. Я обратила на вас внимание только тогда…

– …Когда я вмешался? – перебил он.

– Именно… Могу я, в свою очередь, вас спросить? Почему вы это сделали? – Сильви бросила недокуренную сигарету в пепельницу.

Прежде чем ответить, он отпил еще немного вина и спокойно произнес:

– Мне тоже не нравилось, что вы танцуете с этим человеком…

– Неужели вы – расист? – Девушка поморщилась.

– Ни капельки! Просто я считаю, что он вам не подходит, – сказал он.

– В самом деле? Ну а если он – мой муж? – с вызовом спросила Сильви.

– Это невозможно! – Мужчина протестующе взмахнул рукой. – Вы слишком прижимались друг к другу во время танца. Супружеские пары так никогда не поступают у всех на виду. Они обычно изливают друг другу чувства наедине.

– Даже если они очень влюблены друг в друга? – уточнила она.

– Но вы не влюблены в этого негра, – без тени сомнения произнес он.

– Вы, случайно, не ясновидец? – ехидно спросила Сильви.

– Я такой же человек, как все, но безошибочно определю, когда женщина влюблена, а когда нет.

– А он? Он влюблен в меня? – Сильви почему-то очень интересовало мнение этого мужчины.

– Меня бы это очень удивило, – с улыбкой произнес он. – Дело в том, что я довольно часто захожу в это заведение выпить стаканчик, а главное, послушать поистине замечательный джаз. Так вот, мне приходилось нередко видеть там этого парня, танцующего с белыми женщинами. И каждый раз с разными!

– Вот как? – Девушка резко отвернулась.

– Вы, кажется, разочарованы? – мягко спросил похититель.

– Нет. Смею вас уверить, он привел меня туда совсем по другой причине, – с обидой в голосе произнесла Сильви.

– По какой именно? – допытывался он.

– Вы слишком любопытны! – Сильви смотрела прямо в глаза собеседнику.

– Хорошо! Храните про себя свои секреты! – Он поднялся с кресла и подошел к проигрывателю.

– А вы приходите в этот клуб только затем, чтобы выпить стаканчик в баре?.. В одиночестве? – Девушка иронично улыбнулась.

– Я люблю хороший джаз, – сказал он, перебирая пластинки.

– Но вы же не станете утверждать, что любите только это. – Сильви постепенно пришла в себя и освоилась в новой обстановке.

– Я люблю женщин, – откровенно признался незнакомец.

– Вот оно что! Поэтому вы привезли меня к себе? – спросила она.

– Возможно. – Он включил негромкую лирическую музыку.

– Но я ведь совсем не из тех, кто получает призы на конкурсах красоты! – заметила она.

– Не надо так говорить! Ни одна женщина на свете, какова бы ни была ее внешность, не знает точно всех заложенных в ней возможностей обаяния, и в этом, пожалуй, ее счастье, своего рода Божья милость! Вы не составляете исключения. И именно этим вы меня очаровали!

– Но должен быть определенный тип женщин, которые вам нравятся! Сильви хотелось узнать все об этом человеке.

– Скажем так: меня привлекают женщины с ярко выраженной индивидуальностью. – Незнакомец вернулся в свое кресло.

– Вы находите, что у меня она есть? – недоверчиво спросила Сильви.

– Я в этом убежден, – негромко произнес он.

– Налейте мне, пожалуйста, еще немного шампанского. – Сильви необходимо было выпить, чтобы скрыть волнение.

Пока она пила, он пристально смотрел на нее.

– Мне очень нравятся ваши глаза, – сказала она, ставя на столик свой бокал.

– А мне ваши! В них светится ум! – Незнакомец откинулся в кресле.

– Вы опять говорите как ясновидец.

Он промолчал, и Сильви продолжала:

– С моей стороны будет очень нескромно спросить: чем вы занимаетесь?

– Скажем, у меня хорошая работа, – уклончиво ответил он.

– А вам, в свою очередь, неинтересно знать, чем я занимаюсь? – спросила девушка.

– Мне на это в высшей степени наплевать!

– Тем не менее я скажу вам, что неплохо зарабатываю. – Сильви немного задела его реакция.

– Весьма рад за вас, но давайте поговорим о чем-нибудь другом, – предложил он.

– Отличная мысль! Раз уж вы догадались, что мой сегодняшний кавалер вовсе мне не муж, то, наверное, решили, что он – мой любовник? – сказала она.

– У вас нет любовника, – без тени сомнения в голосе произнес незнакомец. – Если бы таковой имелся, вы в этот час были бы с ним.

– Но ведь вы меня похитили! – заметила девушка.

– Вы сожалеете об этом? – с улыбкой спросил он.

– Не очень. – Сильви опустила глаза.

– Что будем делать? Поскольку я вижу, вы немного успокоились, может быть, отвезти вас домой? – любезно предложил он.

– Сейчас и вправду очень поздно… но я не хочу еще раз вас беспокоить. Не лучше ли вызвать такси? – Сильви не могла скрыть разочарования.

– А может быть, вы предпочитаете дождаться здесь рассвета, который уже не за горами?

Она ничего не ответила. Тогда мужчина подошел к девушке, с той же силой, что и несколько часов назад в клубе, поднял с дивана, обнял и поцеловал в губы. Потом решительно произнес:

– Ты остаешься!

По телу Сильви пробежала дрожь, девушка поняла, что теряет ощущение реальности. Изнемогая от желания, которого ей никогда еще не доводилось испытать, она чувствовала себя абсолютно безвольной в объятиях этого мужчины, не в силах проронить ни слова, и знала, что не сможет сопротивляться. Он увлек ее в спальню с маняще распахнутой постелью…

Только на следующее, далеко не раннее, утро Сильви очнулась от грез. Она пережила самую волнующую ночь в своей жизни, познала то, о чем так долго мечтала и чего не могла достичь в прежних безуспешных попытках. Она нашла наконец любовника и, отдавшись ему целиком, испила до дна хмельную чашу плотского наслаждения.

– Боже мой, – прошептала она, лежа рядом с ним в теплой постели, – который теперь час?

– Полдень… А что? – сонно пробормотал он, взглянув на часы.

– Но это ужасно! Три часа назад я должна была быть на работе! – испуганно воскликнула Сильви.

– На работе? Только не говори, что ты служащая чиновничьего бюрократического аппарата! – простонал он.

– Нет, дорогой. Однако мне положено находиться на рабочем месте с девяти утра до шести вечера. Я работаю в Доме моды.

– Тогда все не так страшно. В Доме моды можно не только кроить, но и перекраивать! – Он придвинулся ближе и нежно обнял девушку.

– И все-таки мне необходимо позвонить, соврать, что нездоровится, и отпроситься до обеда, – нехотя произнесла она.

– Тебе действительно это так нужно? – с сомнением спросил он.

– Отныне ты один мне действительно нужен! – Сильви прижалась к нему всем телом.

– Тогда оставайся! Позвони и скажи, что придешь завтра. Телефон справа от кровати на тумбочке, – чмокнув девушку в нос, весело сказал он.

Она, не раздумывая, набрала номер салона.

– Мадам Бернье? Говорит Сильви. Я неважно себя чувствую… Что со мной? Не знаю, жду врача. Надеюсь, ничего серьезного и завтра я смогу выйти на работу… Если не станет легче, позвоню завтра утром… Да-да, обязательно буду лечиться… Спасибо, мадам.

Он подождал, когда она положит трубку, и проговорил:

– Знаешь, ты божественно лжешь!

– Мне так приятно лгать сегодня! Я тебя люблю. – Сильви осыпала его лицо поцелуями.

– Уже? – насмешливо спросил он.

– Да, – решительно отозвалась девушка.

– Из твоего телефонного разговора я по крайней мере узнал, как тебя зовут. Не было времени спросить об этом раньше… Сильви… Мне нравится твое имя.

– А как тебя зовут? – ласково спросила она.

– Патрис.

– Мне тоже нравится! Патрис и Сильви… Это звучит… Наконец-то! – Сильви облегченно вздохнула.

На следующее утро Сильви пришла в салон «Мари-Каролин» сияя от счастья. От хмурого выражения лица и тем более язвительного тона последних дней, что вынудило директрису сделать Сильви выговор, не осталось и следа. Превращение было настолько поразительным, что невольно напрашивалась мысль: а не стало ли вчерашнее недомогание, о котором Сильви сообщила по телефону, завершением кризиса, после чего неизбежно выздоровление… Можно было и предположить, что добрая фея дотронулась чудесной палочкой до несчастной продавщицы и чудом волшебства вернула девушке радость жизни. В общем, неважно, какое лечение принесло исцеление, – в магазин вернулась прежняя Сильви, которую все любили, а может быть, даже и еще более обаятельная и услужливая, чем прежде!

– Итак? Вы себя лучше чувствуете, милочка? – спросила мадам Бернье.

– Я никогда не была в такой отличной форме! Эти сутки отдыха сделали невероятное, – весело воскликнула Сильви.

– Похоже, доктор, которого вы ждали, превосходный специалист, – заметила директриса.

– Да, он просто чудо-доктор, мадам, – с энтузиазмом подхватила девушка.

– Если мне когда-либо понадобится врач, я попрошу у вас его адрес. Временами я тоже чувствую ужасную усталость. Да, мне необходим доктор, который даст мне что-то укрепляющее.

– К сожалению, мадам, – уклончиво ответила Сильви, – мой доктор очень занят сейчас.

Ни за что на свете Сильви не назвала бы фамилию «своего» Патриса, она считала уже, что он принадлежит ей, и только ей. Эта старая кляча директриса наверняка давным-давно завладела патроном. Пусть и дальше наслаждается с Натом Венфелем… Разве что он откажется от нее? Может, когда-нибудь эта самоуверенная женщина тоже пополнит ряды тех, которые стали такими желчными из-за того, что их бросили? Вчера вечером Сильви смогла понять, почему ее коллеги-продавщицы были правы, когда с таким восторгом говорили о любовном акте! Отдаваться первому встречному теперь значило для Сильви совершать святотатство. Другое дело – принадлежать такому красавцу, такому сильному мужчине, как Патрис. Это все равно что петь гимн любви…

Сильви всегда была лучшей – самой лучшей – продавщицей в салоне, но сегодня превзошла самое себя. И если в ближайший месяц она будет работать столь же активно, оборот «Мари-Каролин» удвоится!

Закончился рабочий день, и Сильви, как обычно перед тем как покинуть магазин, спустилась со всеми в раздевалку, предназначенную для персонала. Она напевала модную мелодию! Такого с ней еще ни разу не случалось за время работы в «Мари-Каролин».

– Ты сегодня удивительно веселая! – заметила одна из коллег. – Ты что, отхватила крупный выигрыш в лотерею или на скачках? Или наконец встретила свою любовь?