Текст книги "Дерзкая красота"

Автор книги: Ги де Кар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

При виде мадам Шарвен Сильви возликовала. Эта пошлая мещанка, привыкшая выставлять себя напоказ в модных магазинах и разговаривать покровительственным тоном с продавщицами, была обманута собственным мужем с одной из незаметных продавщиц, которых она откровенно презирала! Для Сильви это была головокружительная победа – ей хватило нескольких часов, чтобы отомстить разом за всех униженных представительниц своей профессии, которой она гордилась. Поэтому, пока мадам Шарвен примеряла новую модель, с губ Сильви не сходила ироническая улыбка.

– Чему это вы улыбаетесь? – с нескрываемым раздражением спросила покупательница.

– Приятно смотреть на вас, мадам, когда вы примеряете наши модели. Вы единственная из всех клиенток, которая умеет носить их с шиком.

Супруга Жана Шарвена чуть не замурлыкала от удовольствия. Сильви по-прежнему продолжала улыбаться. Однако вскоре ироническая улыбка уступила место чисто профессиональной и, поскольку последняя у Сильви была мастерски отработана, все закончилось наилучшим образом, и обманутая жена купила приглянувшуюся ей модель. Она была так довольна покупкой и обслуживанием, что при выходе из магазина сунула денежную купюру в руку продавщицы.

– О, благодарю вас, мадам Шарвен! Вы, право же, слишком добры!

– Вовсе нет, Сильви! Вы того стоите…

Подождав, пока за покупательницей закроется дверь, Сильви украдкой взглянула на деньги: десять франков! Значит, она не ошиблась, подумав, что эта женщина рассвирепела бы, узнав, как ее муж недрогнувшей рукой отвалил продавщице целых пятьдесят франков… Скупердяйка! Правда, ее муженек расщедрился не просто так, а в надежде получить от девушки компенсацию в постели.

Появление в магазине жены первого мужчины в жизни Сильви словно подхлестнуло ее дальнейшие поиски. Уже на следующий день она заприметила очередную «добычу». Сильви никогда раньше его не встречала, но ей не потребовался особый дар ясновидящей, чтобы сразу догадаться: подобный красавчик не годился на роль мужа, зато прекрасно смотрелся в качестве любовника.

Он сопровождал постоянную клиентку, хорошо известную в «Мари-Каролин» благодаря зычному голосу, бездумной трате денег и экстравагантному вкусу. Сильви обслуживала ее уже более двух лет. Это была пышная блондинка с иссиня-черными чрезмерно длинными наклеенными ресницами и темными глазами. Она изображала из себя кинозвезду и говорила всем, что ее зовут Мэрилин. На самом деле ее скорее всего звали Мари Дюпон или Одетт Дюбуа, но в магазине никому до этого не было никакого дела и, если бы она захотела, ее охотно называли бы и Гретой, и Марлен, и Авой [2]2
  Имена кинозвезд Греты Гарбо, Марлен Дитрих и Авы Гарднер. – Прим. пер.


[Закрыть]. Эта женщина приковывала к себе взгляды в любом месте, кроме увы! экрана.

– Добрый день, мадемуазель Мэрилин.

– Добрый день, Сильви.

Затем, указывая небрежным жестом в сторону высокого молодого человека с матовым лицом и завитыми волосами, который, по-видимому, выполнял функции охранника, она проговорила:

– Это Доминго…

Молодой человек улыбнулся продавщице, обнажив при этом два ряда сверкающих белизной зубов, которые вполне могли бы соперничать с рекламой зубной пасты. Испанец, предположила Сильви, хотя и маловероятно. Единственное, что не вызывало сомнений и сразу же бросалось в глаза, это если не изысканность, то во всяком случае естественная элегантность во всем его облике…

Высокий, худощавый, длинноногий, с тонкой талией, узким лицом и томным взглядом Доминго, без сомнения, нравился женщинам… Он сразу же понравился и Сильви. которая с необычайным усердием и желанием угодить принялась суетиться вокруг мадемуазель Мэрилин. Она готова была разбиться в лепешку, приносила все новые и новые модели, развешивала и щупала их, подчеркивая достоинства, искусно подгоняя к фигуре клиентки. Как только очередное платье было надето, Сильви высовывалась из-за занавесок кабинки, за которой с ангельским терпением ждал Доминго, и обращалась к нему с игривой улыбкой:

– Зайдите, месье, посмотрите… Мадемуазель Мэрилин хочет знать ваше мнение.

– Ну, как тебе это нравится? – спрашивала неудавшаяся кинозвезда у Доминго, который довольно туманно отвечал:

– Неплохо…

– Тогда беру!

Она купила все последние модели. Не клиентка, а клад!

Выходя из магазина следом за великолепной блондинкой, Доминго с угрюмым видом нес многочисленные объемистые свертки. Похоже, главная его обязанность заключалась именно в том, чтобы таскать покупки своей красотки.

– Ты обратила внимание на ее альфонса? – спросила Сильви одна из продавщиц после ухода живописной пары.

– Почему ты думаешь, что он – альфонс? – с любопытством поинтересовалась Сильви.

– А тебе это еще не ясно? – фыркнула девушка.

– Может быть, он ее жених, – предположила Сильви.

– Не смеши меня! Ты отлично знаешь, что эта потаскушка потому так часто сюда и ходит, что ее содержит один крупный предприниматель! – расхохоталась продавщица.

– Еще один предприниматель, – вздохнула Сильви.

– Почему «еще один»? – недоуменно спросила девушка.

– Да так, ничего, мне это кое-что напомнило… Как бы там ни было, альфонс он или нет, а в нем есть что-то привлекательное, – вызывающе заметила Сильви.

– Типичный полукровка! Не в моем вкусе! – Девушка поморщилась.

– Зато в моем! – бросила Сильви и отошла в сторону.

– Ну и ну! Мадемуазель Сильви интересуют сутенеры! Чего только не бывает!

Сильви ничего на это не ответила. Пусть сутенер, но он отлично подходил для роли, которую она ему выбрала. Кроме того, так хотелось наставить рога этой самодовольной Мэрилин!

Выйдя на улицу после работы, Сильви опять едва не столкнулась с Дэдэ. На этот раз молодой человек ждал ее не у магазина, а у входа в метро. Словно нарочно, всякий раз когда на горизонте появлялся интересующий ее человек, фотограф, будто чувствуя неладное, вставал на ее пути подобно грозной тени или молчаливому упреку. Можно предположить, что он следит за ней, за всеми ее действиями. В самом деле, как иначе объяснить его появление именно теперь, когда ей так нужно побыть одной и поразмыслить над тем, как привлечь внимание Доминго? Этот некрасивый, небритый воздыхатель с близорукими глазами, скрытыми за стеклами очков, становится просто назойливым!

– Опять ты здесь! – раздраженно сказала Сильви.

– Что значит «опять»! Мы не виделись уже больше трех недель! Ты обещала прислать письмо по пневматической почте, но я ничего не получил… Согласись, я очень долго не напоминал о себе!

– Верно, но все же, прежде чем прийти, следовало дождаться моего письма, – капризно заметила девушка.

– Выходит, ты не хочешь больше меня видеть? – испуганно спросил Дэдэ.

– Я этого не сказала… Ты – мой друг и должен понимать, что мне нужно побыть одной, – примирительно сказала Сильви.

– Но если ты считаешь себя моим другом, то ты тоже должна понять, что мне необходимо твое присутствие, – с обидой в голосе произнес молодой человек. – Речь не идет о том, чтобы видеться каждый день. Но хотя бы время от времени. Я прошу слишком много?

Тронутая его словами, она уже более ласковым тоном спросила:

– Тебе в самом деле так уж меня недостает?

– В самом деле.

В голосе Дэдэ слышалось отчаяние. Сжалившись, Сильви спросила:

– Что ты делаешь сегодня вечером?

– Ничего особенного, – отозвался Дэдэ.

– В таком случае давай поужинаем, но где-нибудь в очередном забавном месте, – предложила девушка.

– Я знаю одно такое! Там потрясающе здорово! Это недалеко от площади Бастилии, – оживился фотограф.

– Тогда пошли! Жаль, что съездить домой переодеться нет времени, – сокрушенно вздохнула Сильви.

– По-моему, ты и так прекрасно выглядишь, – заметил Дэдэ.

– Несмотря на парик и косметику? – лукаво улыбнулась Сильви.

– Думаю, что в конце концов я к этому привыкну, – серьезно ответил молодой человек.

– Ты делаешь успехи, Андре!

Мысль отправиться в еще одно парижское бистро пришла ей в голову во время разговора с Андре. Кто знает, вдруг удача ей улыбнется, и она встретит там Доминго, который наверняка любит посещать места, где собирается парижская богема? Даже если его самого подобные заведения мало привлекают, то уж его красотка, в силу свойственного женщинам этого сорта стремления постоянно быть на виду, наверняка таскает его с собой. Даже если их не будет сегодня в бистро у площади Бастилии, у Сильви останется шанс заприметить там другого Доминго, ничуть не менее привлекательного, чем первый, и обладающего теми же качествами настоящего любовника!

Однако девушку ждало разочарование. В бистро не оказалось не только Доминго, но и вообще ни одного мужчины, способного ее заинтересовать. Самым возмутительным было то, что все находившиеся там мужчины не сводили глаз со своих дам, не обращая никакого внимания на Сильви. Никогда больше ноги моей не будет в этом жалком заведении, решила она после тщетных попыток привлечь внимание молодого человека в элегантном костюме.

– Ты позволишь проводить тебя домой? – спросил Дэдэ.

– Я даже позволю тебе подняться ко мне и выпить на прощание стаканчик виски, – благосклонно ответила девушка.

Раздосадованная неудачей, Сильви чувствовала необходимость в общении. Дэдэ мог хотя бы на несколько минут скрасить ее одиночество.

Поднявшись в квартиру Сильви, Дэдэ спросил:

– Ты что-нибудь решила по поводу фотографирования? Было у тебя время подумать об этом?

– Ты, наверное, удивишься… Знаешь, я решила тебе позировать, – ответила Сильви.

– В самом деле? – Дэдэ искренне удивился.

– Да, но ты будешь снимать меня в моем теперешнем виде – в парике и с косметикой на лице, – заявила девушка, решительно ставя на стол бутылку виски.

– Изволь, только очень жаль, что ты на этом настаиваешь. Поверь, на таких снимках не будет настоящей Сильви! Я, конечно, их сделаю, но потом позволь мне сделать другие фотографии, на которых ты была бы естественной, такой, какой ты мне нравишься.

– Хорошо, но только ради того, чтобы доставить тебе удовольствие. Однако предупреждаю: если снимки меня не устроят, я порву их вместе с негативами. Уверена, что на фотографии я получусь еще страшнее, чем в жизни! – с горечью заключила Сильви.

– Увидим… А теперь условимся, когда именно будем сниматься. Давай в следующее воскресенье днем. У нас будет уйма времени!

– Договорились! А теперь уходи. Не заставляй меня снова и снова повторять одно и то же: завтра утром мне рано вставать на работу, – раздраженно сказала Сильви.

– Мне тоже, – заметил Дэдэ.

– А что ты сейчас делаешь? – спросила Сильви.

– Серию фотографий для рекламы косметических товаров. Не очень творческая, но зато хорошо оплачиваемая работа. Спокойной ночи! – Дэдэ направился к двери.

– До встречи в воскресенье, – сказала Сильви на прощание.

Расставшись с ней в тот вечер, Дэдэ впервые не чувствовал себя бесконечно несчастным.

Сильви, лежа в постели и не гася свет, думала о Дэдэ. Он лучший из всех, кого она знала, ну почему он не похож на Жана Шарвена или на Доминго! Потом девушка подумала о снимках, которые Дэдэ собирался сделать в воскресенье. Если произойдет чудо и фотографии окажутся удачными (недаром Дэдэ слывет талантливым фотохудожником!), не смогут ли они сослужить ей службу? Ведь фотографии можно дарить, рассылать по почте! Для одинокой женщины удачная фотография намного важнее визитной карточки – она заинтересовывает, интригует, привлекает… При случае Сильви могла бы этим воспользоваться. Вот почему она в конце концов приняла предложение Дэдэ.

Придя в воскресенье к Сильви, фотограф испытал еще больший шок, чем в тот вечер, когда впервые увидел ее в парике и с толстым слоем косметики на лице. Девушка приняла его в расшитом гладью прозрачном черном пеньюаре, не скрывавшем от глаз ее прелестей. А он-то думал, что после того памятного вечера уже ничто не сможет его поразить! На голове красовался все тот же неизменный парик, а злоупотребление косметикой было доведено до крайнего предела. В таком виде Сильви уже ничем не напоминала любезную продавщицу из модного магазина, зато сильно смахивала на девицу из дома свиданий, ожидающую клиента.

– Как ты меня находишь? – спросила она.

– Н-ну, ты выглядишь довольно необычайно, – обескураженно пробормотал Дэдэ.

– Я хочу, чтобы ты меня сфотографировал именно в этом костюме, – заявила Сильви.

– Ты с ума сошла! – воскликнул он.

– Если ты не согласен, можешь сейчас же уходить вместе со своей аппаратурой! Неужели ты не понимаешь, что я согласилась сниматься лишь для того, чтобы, глядя на эти фотографии, люди могли любоваться моими формами… Разве они хуже того, что выставляют напоказ манекенщицы и фотомодели, которых ты снимаешь для модных журналов? – Щеки Сильви покрылись румянцем гнева, заметным даже под толстым слоем румян.

– Ладно, – пробормотал Дэдэ, принимаясь за установку осветительной аппаратуры, – попытаюсь сделать что-нибудь путное…

– Нет, это должна быть отличная работа! Иначе, как я и говорила, разорву все – и отпечатки и пленки! Ты снимешь меня в разных положениях – во весь рост, сидя нога на ногу и с сигаретой в руке, лежа на диване и, наконец, обнаженной, – выпалила Сильви.

– Тебя – обнаженной? – Дэдэ остолбенел, держа софит на вытянутых руках.

– Да, меня! Почему бы мне не попозировать обнаженной перед объективом? Теперь везде и всюду мелькают обнаженные тела – в театре, на экране, в газетах, на витринах книжных лавок, на альбомах грампластинок… Ты ведь мой лучший друг! Так или нет? – допытывалась Сильви.

– Ты прекрасно знаешь, что это так. – Дэдэ старался не смотреть на Сильви.

– Тогда, будь добр, доставь мне это удовольствие!

– Но уверяю тебя, Сильви, на самом деле я хотел сделать совсем другие снимки. Но раз ты просишь, как ты выразилась, «доставить тебе удовольствие», то можешь ли и ты, в свою очередь, доставить удовольствие мне? – спросил он.

– Какое именно? – насторожилась Сильви.

– Когда я сделаю те снимки, о которых ты просишь, ты снимешь парик, смоешь всю косметику и будешь позировать такой, какая есть на самом деле.

– Обещаю, – сказала Сильви.

Съемка продолжалась долго, очень долго! Сильви принимала все доступные воображению позы и не переставая командовала:

– Сними меня лежащей на кровати! А сейчас в профиль, вполоборота, а также со спины! Ты не находишь, что у меня очень красивый изгиб в области поясницы? Тебя не очень будет шокировать, если я разденусь в твоем присутствии? Я ведь знаю, ваш брат фотограф из журналов мод порядком насмотрелся на обнаженную натуру! А я совсем не дурна в голом виде! Каждая женщина должна знать, как подать свою наготу, потому что именно в наготе наиболее ярко заметна индивидуальность…

Сильви говорила без умолку все время, пока Дэдэ лихорадочно щелкал затвором. Он совершенно преобразился от желания показать, на что он способен, сделать прекрасные, удивительные снимки. Следуя классической методике, он по четыре, пять и шесть раз снимал Сильви в одной и той же позе, чтобы потом выбрать наиболее удачную фотографию. В данном случае слово «поза» было даже неуместно. Оно подходило к неторопливой работе старых фотомастеров, тогда как Дэдэ с необычайной быстротой делал серии снимков почти без ведома модели, полагавшей, что именно она руководит съемкой. Пусть себе Сильви болтает сколько угодно! На пленке запечатлеются не слова, а только то, что успел «схватить» глаз фотографа.

Когда работа с «накрашенной моделью» была завершена, Сильви обеспокоенно спросила:

– Думаешь, ты сделал достаточно снимков?

– Более чем достаточно, и благодаря этому будет из чего выбрать. А теперь умойся, переоденься и сними этот отвратительный парик. Займемся настоящей работой, – сказал Дэдэ.

– Ты считаешь, что мои старания напрасны? – с тревогой спросила Сильви.

– Вовсе нет! Но, на мой взгляд, ты лучше всего получишься, если смоешь всю косметику. Увидишь, – убежденно произнес Дэдэ.

– Ты хочешь, чтобы в другой серии снимков я тоже позировала голой? – задала вопрос Сильви, направляясь в ванную.

– Это ни к чему. Я собираюсь снимать исключительно твое лицо. Оно меня интересует, потому что необычайно выразительно, в нем отражается твоя душа, – сказал Дэдэ.

– Ты глубоко ошибаешься, Андре, если думаешь, что лицо женщины отражает ее мысли, – заметила девушка, стоя на пороге ванной комнаты.

– По крайней мере твое лицо отражает. Могу это доказать. По твоему взгляду, по выражению твоего лица во время фотографирования я понял, почему ты стремилась сняться в самых откровенных позах. – Голос Дэдэ звучал напряженно, выдавая его волнение.

– И почему же? – с любопытством поинтересовалась Сильви.

Дэдэ молчал. Тогда Сильви с вызовом в голосе потребовала:

– Так почему? Говори же!

– То, что я сейчас скажу, тебе, без сомнения, покажется ужасным. Но раз уж ты настаиваешь… Ты хотела сняться обнаженной, чтобы потом использовать эти снимки…

Она ответила с усмешкой:

– Ты не только мастер своего дела, но еще и далеко не глупый человек! Все верно. Если снимки окажутся удачными, я намерена их распространять.

– Где? – Дэдэ не сводил с Сильви взгляда.

– В соответствующих журналах… Они публикуют фотографии только идеальных фигур, тогда как читатель ищет иногда что-нибудь необычное, нестандартное. Например, мои груди… Они ведь волнуют и возбуждают! Да-да, я видела очень похожие на обложке одной книжицы в секс-шопе… Скажи, ты мог бы помочь мне опубликовать эти фотографии? – требовательно спросила Сильви.

– Никогда! – решительно произнес Дэдэ. – Ты становишься нимфоманкой! Я согласился снимать тебя обнаженной только затем, чтобы получить возможность снять тебя такой, какая ты на самом деле.

– А если я откажусь сниматься? – угрожающе спросила она.

– Тогда я уничтожу пленку. – Дэдэ положил руку на крышку фотоаппарата.

– Выходит, мы заключаем что-то вроде сделки? – ухмыльнулась Сильви.

– Называй это как хочешь, – вздохнул фотограф.

– Хорошо. Снимаю парик и иду в ванную смыть косметику. А ты пока налей себе виски… Похоже, это то, что тебе необходимо. Ты побледнел, Андре, – заметила она.

– Чему тут удивляться? Ты только что сказала такое, что меня всего перевернуло! Распространять свои фотографии в голом виде в журналах! Уж не в порнографических ли? – наливая виски, задал вопрос Дэдэ.

– Ты прекрасно знаешь, что в наше время путь к успеху часто идет через порнографию. – Сильви начинал раздражать этот разговор.

– Уж не намереваешься ли ты разослать эти интимные фотографии своим потенциальным поклонникам? – Дэдэ одним глотком опустошил содержимое стакана.

– Я думала об этом, – призналась она.

– В таком случае, Сильви, ты окончательно потеряла голову. А я оказался игрушкой в твоих руках! Ты заставила меня выполнить гнусную работу, меня, который всегда уважал и до сих пор уважает тебя!

После минутной паузы Сильви вкрадчиво и очень ласково спросила:

– Скажи, Андре, ты ничего не почувствовал, когда увидел меня совершенно обнаженной?

Он промолчал. Сильви снова заговорила:

– Мне кажется, любой нормальный парень – а я считаю тебя именно таким – на твоем месте наедине со мной в этой квартире испытал бы желание. Но с тобой этого не произошло?

– Тебя это не касается. – Дэдэ уставился в одну точку прямо перед собой.

– Странно… Правда, тебе столько раз приходилось фотографировать обнаженных женщин! – размышляла Сильви вслух.

– Осмелюсь заметить, я никогда их не фотографировал! Это не мой профиль! А манекенщицы никогда не дефилируют совершенно раздетыми перед фотокамерой. Тебя это может удивить, но у этих девушек стыдливости куда больше, чем принято думать. Они умеют держаться в определенных рамках, – холодно произнес Дэдэ.

– Иначе говоря, они не такие, как я? – с вызовом спросила Сильви.

– Ты? Не знаю, что с тобой в последнее время происходит, но ты сильно изменилась. – Дэдэ вздохнул.

– Возможно… Выпей же виски, приди в себя и успокойся. Сейчас я отправлюсь в ванную и выйду оттуда даже не в пеньюаре, а в свитере и брюках, чтобы начать серию «приличных фотографий» и не оскорблять твое чувство стыдливости. – С этими словами Сильви захлопнула дверь.

Через десять минут она вновь появилась в комнате такой, какой он увидел ее в первый раз и какой она всегда ему нравилась. Он сразу почувствовал огромное облегчение. Дэдэ всегда воспринимал парик как железную болванку, сжимавшую голову Сильви, а косметику – как маску, скрывавшую ее индивидуальность. Не говоря ни слова, он поправил осветительную аппаратуру и принялся снова щелкать затвором фотокамеры. Для него, как для подлинного художника, настал наконец момент истины.

Вторая половина фотосъемки длилась так же долго, как и первая, но теперь в поле зрения объектива было лишь лицо девушки. Время от времени фотограф знаками давал понять Сильви:

– Поверни голову направо… так, хорошо, теперь налево, приподними подбородок, чуть-чуть опусти глаза и смотри в объектив. Главное – забудь о тех взглядах, которые ты бросала, когда позировала нагишом, и которые, вопреки твоим ожиданиям, не только не делали тебя привлекательной, но, наоборот, уродовали… Я закончил, – сказал он наконец. – Благодарю тебя, Сильви.

– Художник удовлетворен? – ехидно спросила она.

– На этот раз да, – сказал Дэдэ, убирая аппаратуру.

– Еще виски? – предложила Сильви.

– Нет, я иду домой.

– Как? Мы не поужинаем где-нибудь вместе? – удивленно спросила девушка.

– Не сегодня, – сказал он.

– А может быть, господин художник уже кого-то пригласил? – допытывалась Сильви.

– Нет. Я хочу, не откладывая, начать проявлять пленки.

– Ты беспокоишься по поводу снимков, удались они или нет, а главное, не вышла ли я на них чересчур безобразной? – Сильви плеснула в стакан виски.

– У меня нет ни малейшего беспокойства по этому поводу, – спокойно ответил Дэдэ.

– Какие из них ты проявишь в первую очередь? – поинтересовалась она.

– Те, которые я называю «своими», – улыбнулся он.

– А как же те, что снял вначале, когда я была без одежды? – с тревогой спросила девушка.

– Я проявлю их только в том случае, если «мои» снимки мне понравятся, – ответил Дэдэ.

– Не забывай, что ты обещал отдать мне все снимки, – напомнила Сильви.

– Ты их получишь и сможешь убедиться, что прав был я, – уверенно заметил он.

– Не сомневаюсь, что ты нарочно плохо фотографировал меня в голом виде, – капризно произнесла Сильви.

– Это почему же? – Дэдэ с интересом посмотрел на девушку.

– Потому что тебе невыносимо думать, что кто-то может разглядывать мое обнаженное тело. Я знаю тебя, Андре. Ты ревнуешь, – заявила она.

– Я?

– Да, ты! Ты ведь влюблен в меня! А знаешь, как приятно для такой девушки, как я, убедиться, что ее любят! Одно плохо: я не знаю, смогу ли когда-нибудь полюбить тебя…

Сильви молча медленно потягивала виски, пока Дэдэ, тоже не проронив ни слова, разбирал и укладывал аппаратуру. Покончив с этой работой, он произнес:

– До свидания…

– До свидания, Андре… Когда принесешь фотографии? – спросила Сильви.

– Дня через три или четыре, не раньше. Завтра и послезавтра я буду занят на показе очередной коллекции… Потом потребуется время для печатания снимков. Когда все будет готово, я приду к магазину, – ответил он.

– Только не стой у дверей! Терпеть этого не могу! Что обо мне могут подумать? – возмущенно воскликнула Сильви.

– И ты говоришь это после того, как потребовала снять тебя обнаженной?! – Дэдэ не мог скрыть упрека в голосе.

– У себя дома я могу делать все что заблагорассудится, даже заниматься любовью, если захочу, – резко отпарировала Сильви.

Он молча посмотрел на нее, потом, уже на пороге, буркнул:

– Буду ждать тебя у входа в метро.

После его ухода Сильви долго оставалась в растерянности. Чудной парень, этот Андре! Она так и не поняла, хотел ли он ее, когда фотографировал обнаженной, поскольку при этом вел себя очень сдержанно. Полноценный ли он мужчина или, может быть, импотент? В отличие от многих своих коллег на гомосексуалиста он не похож… Тогда как объяснить, почему он не позволил себе ни малейшей вольности, несмотря на то что она выставляла напоказ все свои прелести и откровенно провоцировала его? После авантюры с предпринимателем Сильви отказывалась верить, что ей не дано возбуждать в мужчинах желание. Только бы снимки оказались удачными! Те, другие, «приличные», ее не интересовали. Дэдэ был прав: она сильно изменилась…

На следующий день, в понедельник, пышнотелая Мэрилин пришла на примерку в сопровождении Доминго. Сильви решила, что судьба смилостивилась над ней и поэтому нельзя упускать шанс, который, быть может, никогда больше не представится. Надо было не мешкая действовать! Удобный момент выдался, когда клиентка громко потребовала, чтобы мадам Бернье немедленно явилась к ней в кабину: одно из платьев, уже подогнанное после первой примерки по требованию покупательницы, опять плохо сидело. Дама возмущалась:

– Это немыслимо! Я не могла пополнеть с тех пор, как в последний раз была у вас! Я слежу за фигурой и не позволяю себе прибавить ни одного грамма! Для этого каждый день взвешиваюсь. И вот, посмотрите, платье морщит с боков… Отвратительно!

Доминго терпеливо ждал в салоне, делая вид, будто интересуется всем происходящим. Но на самом деле взгляд его бархатистых глаз был устремлен куда-то вдаль. Может быть, он мысленно перенесся в шикарное казино, где разыгрывалась крупная партия в железку, или, скорее всего, в какой-нибудь притон, где шла игра в покер.

Именно в этот момент Сильви нарочно на бегу столкнулась с ним, держа в руках очередное платье для Мэрилин.

– Ах, извините меня, месье!

Густо покраснев, она взглянула ему прямо в лицо. Ее взгляд при этом был столь красноречив! Похоже, Доминго был сообразительным парнем, так как тотчас же расплылся в ослепительно белозубой улыбке и, слегка шепелявя, произнес:

– Пустяки, мадемуазель…

– Сильви! – поспешила уточнить продавщица.

– Мадемуазель Сильви, – медленно сказал Доминго. – Вам очень идет это имя.

И тут же, словно в нем проснулся интерес к девушке, он, понизив голос, спросил:

– Вы хотели что-то мне сказать?

– Видите ли… – прошептала Сильви, густо покраснев.

– Здесь неудобно беседовать, не так ли? Давайте встретимся завтра в три часа «У Луиджис», на улице Колизе… Вам знакомо это место?

– Я найду… До завтра!

Бегом направляясь к кабинке, откуда доносились грубоватые возгласы Мэрилин, Сильви подумала: забавно… Испанец тоже назначил мне свидание на три часа, как и предприниматель! Похоже, это любимое время свиданий для подобных господ, наверное, они предпочитают заниматься любовью в середине дня. Сильви была уверена, что не позднее чем завтра окажется в постели с Доминго! Любовник, настоящий любовник, не умеет, не может, наконец, не имеет права ждать! Ей снова придется отпрашиваться, якобы к зубному врачу. Лечение зубов – весьма продолжительный процесс, состоящий из нескольких визитов, которые внушают доверие пациенту и одновременно позволяют врачу увеличить гонорар. Это всем хорошо известно.

Выходя из магазина вслед за Мэрилин в благоуханном облаке ее духов, Доминго, в противоположность своей подружке, которая лишь едва взглянула на продавщицу, устремил в сторону девушки полный неги и страсти взгляд, способный лишить покоя самые закаленные сердца. Эти глаза ясно говорили на немом языке любви: «Те quiero!» [3]3
  Я тебя люблю, я тебя желаю (исп.).


[Закрыть]. Теперь Сильви покраснела уже против своего желания.

Они долго не задержались «У Луиджис», проведя там гораздо меньше времени, чем при встречах Сильви с предпринимателем у «Александра». Десять минут спустя они уже были в номере гостиницы. Выходя из бара, Доминго крепко держал Сильви под руку, как бы давая понять, что теперь она должна его слушаться. Голосом, от которого у нее все трепетало внутри, он негромко сказал:

– Я знаю здесь поблизости одно укромное и очень удобное местечко…

Она же не посмела ни спросить, была ли это его «квартира», ни предложить отправиться к ней. Такому человеку следовало беспрекословно повиноваться. Они молча переступили порог гостиницы на улице Понтье и вошли в кабину лифта в сопровождении горничной, которая не задавала никаких вопросов и на которую Сильви не смела даже взглянуть. Затем они очутились в довольно уютном, несмотря на неопределенный стиль интерьера, номере, где шторы были заранее задернуты, а электрический свет нарочито приглушен. Доминго сунул горничной чаевые, после чего она поспешно вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Доминго запер дверь изнутри, повернулся к Сильви, смерил ее взглядом с высоты своего роста и, уставившись на девушку в упор, произнес после нескольких секунд молчания, уже почти не шепелявя и с некоторым металлом в голосе:

– Итак, ты хотела меня видеть?

– Да, – ответила она вполголоса, всем видом выдавая смущение.

– А зачем? – грубо спросил он.

– Ты мне нравишься… – негромко произнесла Сильви.

– Ты считаешь, этого достаточно? – нагло ухмыльнулся он.

– Для меня да, – сделав над собой усилие, ответила Сильви.

– У тебя, похоже, нет дружка? – предположил Доминго, садясь на кровать.

– У меня есть один друг, но мы не любовники, – сказала она.

– А ты хотела бы заняться любовью? – спросил он, откидываясь на подушку.

– Да, – призналась Сильви.

– И именно со мной?

Она решила казаться скромной и сказала прямо противоположное тому, что думала:

– В любви выбирает не женщина, а мужчина…

Он с любопытством посмотрел на нее, потом заметил:

– Ты смешная девчонка. Тебя не назовешь хорошенькой, но в тебе есть что-то неповторимое.

– Что именно? – поинтересовалась Сильви.

– То, что ты некрасива… Ты настолько некрасива, что можешь даже нравиться! – нагло ухмыляясь, заявил он.

– Если бы ты знал, Доминго, как ты меня обрадовал! Я хочу поцеловать тебя, – сказала Сильви, подходя к кровати.

– Так чего же ты ждешь?

Она неловко, как школьница, прижалась губами к его губам. Он же ответил ей долгим, умелым поцелуем и крепким объятием, которое застало ее несколько врасплох. Разжав наконец руки, он произнес все с той же белозубой улыбкой на лице:

– Тебе надо кое-чему поучиться, малышка… У меня есть предчувствие, что в любви тебе предстоит сделать немало открытий.

– Уверена, ты сможешь стать для меня хорошим учителем, – с надеждой сказала она.

– Во всяком случае, можно попытаться…

«Попытка» длилась очень долго. Лежа, обессиленная, в постели рядом с Доминго, Сильви пробормотала:

– Ты великолепен…

– А ты – очень способная ученица, но тебе не хватает практики. Мои предшественники немногому тебя обучили, – похлопав девушку по плечу, сказал он.

– Их было не так уж много, – заметила Сильви.

– Во всяком случае, это были жалкие типы! – безапелляционно отрезал он.

– С этим трудно не согласиться. А у тебя, наверное, было очень много женщин? – с любопытством спросила Сильви.

– Женщины – единственное, что меня интересует. – Доминго вытянулся на кровати, положив руки под голову.

– Ты так их любишь? – насмешливо спросила Сильви.

– Прошу не путать! Это они меня любят. Улавливаешь, в чем разница? Когда женщина влюблена в тебя по уши…