Текст книги "Дерзкая красота"

Автор книги: Ги де Кар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Она не скупится на траты! – перебила его Сильви.

– А ты неглупа, – удивленно вскинув брови, сказал он.

– Тебя балует твоя красотка? – спросила девушка, усаживаясь в кровати.

– Которая? – ухмыльнулся Доминго.

– Мэрилин!

– А, эта… Для меня она – выход из затруднительного положения. Беда в том, что она предпочитает капитал любви, – недовольно поморщился он.

– А что это означает? – задала вопрос Сильви.

– Это означает, что при сравнении «па-пика», который ее содержит, со мной, верх всегда будет на его стороне, а не на моей! У него, видишь ли, много монет. – Доминго перевернулся на бок и принялся гладить бедро Сильви.

– А ты не думаешь, что можно сочетать одно с другим? – спросила она.

– Для этого требуется ум, а у нее его нет! Эта белобрысая толстуха безнадежно глупа, – ответил Доминго.

– Тем не менее она весьма привлекательна…

– В общем, да… Но такие женщины, как она, не дают полного удовлетворения… Она, как скотина, сразу ложится, хотя ей говорят: «сядь!» Есть другие женщины, которые действуют исподволь, и все у них получается куда лучше! – Доминго мечтательно улыбнулся.

– Тебе не кажется, что со временем я могу стать одной из них? – осторожно спросила Сильви.

Он медлил с ответом, не переставая поглаживать ее бедро. Потом наконец произнес:

– Возможно. – Затем, после еще одной паузы, добавил: – Только тебе придется много потрудиться! Дело в том, что твой случай – особый… Ты ни на кого не похожа, и поэтому тебя замечают…

– Почему ты не скажешь мне откровенно, что я – уродина? – убирая его руку со своего бедра, спросила Сильви.

– Ни одна женщина не покажется уродиной, если она хорошо знает свое дело. – С этими словами Доминго встал с постели и подошел к стулу, на котором висела его одежда.

– Тогда обучи меня этому делу. Я буду внимательна и послушна! – Сильви умоляюще посмотрела на него.

– Увидим, мой зайчик… А теперь давай одеваться… Время идти с моей толстухой на коктейль! Она меня ждет. – Он натянул брюки, любуясь своим отражением в зеркале.

– Почему ты остаешься при ней, хотя находишь ее безнадежно глупой? – Сильви стояла за его спиной, завернувшись в простыню, и смотрела на него в зеркало.

– Я беру то, что само идет в руки… У Мэрилин отличная «тачка», роскошные меха, драгоценности, удобное жилье с великолепной ванной, и к тому же она оплачивает мои расходы на сигареты, – повернувшись к девушке лицом и насмешливо глядя на нее, произнес Доминго.

– И это все? – спросила Сильви.

– Поверь мне, это – немало в наше время!

– Так вот, Доминго, если бы мне посчастливилось иметь такого любовника, как ты, я оплачивала бы ему все расходы и одевала бы его с ног до головы! – заявила Сильви.

– В этом нет необходимости! У меня – богатый гардероб. – Доминго застегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Я одевала бы тебя по собственному вкусу, – не сдавалась Сильви.

– По собственному вкусу? Ах да, ты ведь специалист по готовому платью, – ехидно заметил он.

– Минутку! Не по готовому платью, а по прет-а-портэ! – поправила его Сильви. – Улавливаешь нюанс? Тебе следует одеваться по законам высокой моды.

Он тем временем завязывал галстук и, покончив с этим занятием, произнес:

– Очень мило с твоей стороны, но это неосуществимо. Ты славная девушка, Сильви! – сказал он, завязывая шнурок на ботинке.

– Терпеть не могу, когда мне говорят: «славная девушка»! На самом деле это означает «дурочка»! – Сильви раздраженно сбросила простыню и начала поспешно одеваться.

– Если бы ты была умной, ты не находилась бы сейчас здесь со мной! – нагло глядя ей в глаза, произнес Доминго.

– Зачем тебе понадобилось меня задеть? Ты ведь только что говорил, что можешь поладить только с умной женщиной? – спросила Сильви.

– Все зависит от степени ума. Если женщина слишком умна, меня это стесняет. Если недостаточно умна, значит, плохо выполняет свою работу. Я ищу золотую середину. – Доминго принялся расхаживать по комнате.

– А если бы мы попытались? – Сильви замерла в ожидании ответа, прижимая к груди блузку.

– Попытались что? – остановившись, грубо спросил он.

– Ну, объединиться, – прошептала Сильви.

– Ах, вот ты о чем! Это следует обдумать. Я не хочу впутываться в авантюру, которая может привести к катастрофе. – Доминго вновь подошел к зеркалу и долго всматривался в свое лицо.

– Скажи лучше, что тебе спокойно живется с твоей блондинкой и ты боишься променять синицу в руке на журавля в небе! – Сильви рывком натянула юбку и отвернулась к окну.

– Так оно приблизительно и есть на самом деле. А что ты хочешь? Тебя ведь никто не содержит? – спросил он.

– Такое может случиться в будущем, – медленно поворачиваясь к нему лицом, произнесла Сильви.

Доминго взглянул на нее, и Сильви прочла в его глазах сомнение. С тревогой она спросила:

– Думаешь, мне будет очень трудно этого добиться?

Он не ответил.

– Хорошо! Придет день, когда ты убедишься в обратном! Ты сам сказал: я ни на кого не похожа. Это может послужить мне трамплином к достижению успеха. Чего постоянно ищут мужчины? Женщину, которая отличалась бы от всех предыдущих! Почему бы в таком случае не выбрать среди них и некрасивую? – с вызовом спросила Сильви.

– Разумеется, – ответил он, кивая головой. – Если посмотреть на твою проблему с этой точки зрения, то, конечно, все может измениться! Ты готова?

– Да, – ответила Сильви и взяла свою сумочку.

– Тогда пошли… Когда увидимся? Завтра в это же время? – спросил Доминго.

– А ты сможешь? Впрочем, ты ведь ничего не делаешь! – усмехнулась она.

– Завтра на бегах выходной. Поэтому я и предложил, – обиженно сказал он.

– А, так ты проводишь время на ипподромах? – Сильви торопливо поправила макияж и огляделась вокруг.

– Надо же иметь какое-то занятие! – зевая, произнес Доминго.

– Как бы там ни было, но я завтра не могу. У меня работа! Мне необходимо накопить деньжат, чтобы содержать тебя в будущем! – серьезно сказала Сильви.

– Ты что, смеешься? С твоими заработками ты никогда не сможешь меня содержать. Тебе для начала надо найти «папика», и не одного, а нескольких! Потому что в таком деле, как говорится, нельзя ставить только на одну лошадку! Сколько ты зарабатываешь в твоей лавке? – насмешливо спросил он.

– Больше, чем ты думаешь. За три с половиной года у меня появились сбережения, – ответила Сильви.

– Меня тошнит от слова «сбережения». Так выражаются бедняки. – Лицо Доминго исказила презрительная гримаса.

– Но у меня еще есть квартира, за которую плачу я сама, а не какой-то там «па-пик»! – Она едва сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину.

– Ах вот как! Но ты не ответила на мой вопрос: сколько ты зарабатываешь?

– Считая с процентной надбавкой за каждую проданную модель и с чаевыми в месяц получается почти три тысячи франков, – с гордостью произнесла Сильви.

– И ты думаешь, что с такими деньгами я смогу играть на бегах? Нет, решительно у тебя крыша поехала! Лучше нам расстаться. По крайней мере между нами будет полная ясность. Останемся добрыми приятелями, которым незачем вешать друг другу лапшу на уши… Если однажды мне встретится тип, которому нравятся такие девушки, как ты, – знаешь, чего не бывает! – я обязательно свяжусь с тобой. В этом случае ты можешь быть уверена, что у него водятся денежки! Только слушайся меня! – назидательно произнес он.

– Обещаю, – покорно откликнулась Сильви.

– Ладно. Поцелуемся на прощание?

Прежде чем он успел разжать объятия, Сильви тихонько спросила:

– Доминго, ты ведь не испанец, верно?

– А тебе-то что до этого? – удивленно спросил он.

– У тебя пропал акцент, как только мы вошли в этот номер. – Сильви с интересом следила за его реакцией.

– Ну и что? – невозмутимо сказал Доминго.

– Тогда скажи, откуда ты? Что ты француз, я не сомневаюсь, но где ты родился? – продолжала допытываться Сильви.

Он молчал.

– Жаль… Мне бы так хотелось заняться любовью с испанцем! Тебе, кстати, идет имидж испанца… Ладно, тем хуже для меня! Но почему ты иногда говоришь с акцентом? – повторила Сильви вопрос.

– Так нравится Мэрилин, – признался Доминго.

– Она тоже любит испанцев? – поинтересовалась она.

– Вы все их любите, когда они сложены, как я, – сказал он.

– А откуда родом Мэрилин? – спросила Сильви.

– Она из Клермон-Феррана… А волосы у нее крашеные! Гуд бай! – Он помахал рукой.

Но Сильви вновь его удержала.

– Доминго, или Эрнест, впрочем, мне плевать, как тебя зовут на самом деле! Когда мы увидимся?

– Я же предлагал завтра, но, оказывается, мадемуазель занята! – ехидно заметил он.

– А если в субботу вечером около половины девятого? Вот, возьми мой адрес. – Сильви протянула ему сложенный вчетверо листок.

– Предпочитаю гостиницу! – сказал он, бросая ее адрес в пепельницу. – Встретимся в субботу вечером, но здесь же, в этом же седьмом номере. – Семь – хорошее число.

– Похоже, ты не доверяешь мне? спросила Сильви.

– Никогда не знаешь, что тебя ждет с женщиной, пока она не сделалась путаной. Лишь потом с ней можно ладить! Я сматываюсь. – С этими словами он закрыл за собой дверь, оставив Сильви одну в седьмом номере гостиницы.

Вернувшись домой, Сильви выпила залпом одну за другой две порции виски. Ей было необходимо как-то взбодриться, после того как Доминго вымотал из нее все силы. Этот тип прекрасно знал все тонкости любви и смог кое-чему обучить ее. Однако, если не считать восторга, вызванного процессом познания неведомого, общий итог был скорее разочаровывающим: чувственного наслаждения от близости с Доминго было не больше, чем при свидании в подобных же обстоятельствах с пятидесятилетним Жаном Шарвеном! А ведь Доминго был хорош собой, молод и искушен в любви. Сильви полностью подчинилась его воле, став послушной рабыней своего господина… После повторного опыта девушка с тревогой задавала себе один и тот же вопрос: неужели я действительно фригидна или, может быть, все дело в обстановке – в этих зеркалах, приглушенном свете, горничной, встречавшей их внизу и провожавшей в лифте, наконец, в этом седьмом номере?

В субботу все должно проясниться, решила Сильви. Она придет на свидание в назначенное время и – кто знает? – может быть, новая, третья по счету, попытка физической близости окажется более удачной? Говорят же, Бог любит троицу…

Когда Сильви пришла в субботу вечером в гостиницу, горничная спросила:

– Вы в седьмой номер?

– Да, в седьмой, – ответила Сильви.

– Поднимайтесь, вас уже ждут.

Горничная открыла перед ней дверь лифта, Сильви поднялась на нужный этаж и без труда отыскала номер семь. Остановившись у двери, она медлила, не зная, постучать или же войти без стука. В конце концов в этом безликом гостиничном номере, где столько пар побывало до нее, она на какое-то время могла чувствовать себя как дома, точно так же, как и ее партнер. В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Доминго. Он был одет с иголочки и с еще большей изысканностью, чем в прошлый раз.

– Ты подошла бесшумно, но я почувствовал твое присутствие за дверью, – проворковал он. – Чего ты ждешь и почему не входишь?

– Разве ты не знаешь, что иногда можно получить удовольствие даже от ожидания? Признаюсь, в эти минуты мне было приятно сознавать, что ты, одержавший тысяча и одну победу над женщинами, ждешь меня в этом номере в доме свиданий, – загадочно улыбаясь, сказала Сильви.

– Хорошо, что пришла вовремя. Через пять минут ты меня бы здесь не застала, – нагло заявил он.

– Так вот какова твоя любовь, Доминго? Ты меня разочаровываешь! – театрально закатив глаза, воскликнула она.

– Я вовсе не люблю тебя и никогда не говорил, что люблю! Ты сама захотела переспать со мной! – грубо проворчал он.

– Все верно. И я ничуть об этом не жалею! Лучшее тому доказательство – мой сегодняшний визит в этот номер, где я хочу повторить с тобой все сначала… Но это вовсе не значит, то я влюблена в тебя больше, чем ты в меня! Для меня это еще один эксперимент, вот и все! Ты не поцелуешь меня?

Поскольку он не проявил поспешности в исполнении ее просьбы, она с живостью продолжала:

– А может быть, ты предпочитаешь сразу перейти к раздеванию?

– В самом деле, так было бы лучше, – равнодушно ответил он.

Когда они оба разделись и легли в постель, Доминго спросил:

– Я никак не могу понять: почему ты решила заняться со мной любовью в прошлый раз и тем более возобновить это занятие сегодня?

– Все очень просто, – деловито начала объяснять Сильви. – В прошлый вторник я хотела научиться всему, что мне могло бы пригодиться при встречах с другими мужчинами, а сегодня мне хочется усовершенствоваться в этом. С твоим-то опытом да не знать, что в любви практика решает все! Ведь так?

– В прошлый раз я не почувствовал, что ты испытала удовольствие, – заметил он.

– Признаюсь откровенно, удовольствие было, скажем так, умеренным. Именно поэтому, мой дорогой, я и хочу, как ты очень верно сказал, «возобновить это занятие» сегодня… А теперь, покончив с предварительными обсуждениями, давай поцелуемся!

Они «возобновили это занятие», и результат на этот раз был значительно лучше предыдущего. Задетый тем, что не сумел сразу же стать для женщины физически необходимым, Доминго, дабы не уронить свою честь или, по меньшей мере, свою мужскую гордость, показал все, на что был способен. Сильви, со своей стороны, старалась изо всех сил, почти так же добросовестно, как при исполнении малейших капризов покупательниц в салоне «Мари-Каролин». Тем не менее, несмотря на объединенные усилия, ни он, ни она, похоже, не испытывали полного чувственного удовлетворения. После двух часов прилежных «занятий» в разных стилях она спросила:

– Не хочешь выпить?

– Не отказался бы, – охотно откликнулся Доминго.

– А нельзя позвонить по телефону и заказать в номер бутылку шампанского? Ведь в подобных заведениях должны быть предусмотрены подобные услуги? – поинтересовалась Сильви.

– Здесь ничего, кроме шампанского, и не подадут.

Когда заказ был сделан, Сильви уточнила:

– Раз уж мне первой пришло в голову, то я и угощаю.

– Ну, если ты настаиваешь, – равнодушно произнес он.

– Настаиваю! Таким образом я в какой-то, хотя и в очень малой степени, но все же смогу за тебя заплатить. Ты ведь любишь, когда за тебя платят? – Немного выпив, Сильви заявила: – Это единственный напиток, который следует пить как до, так и после близости… Виски хорошо для дружеской беседы или для того, чтобы скрасить одиночество.

– Тебе часто случается чувствовать себя одинокой? – спросил Доминго.

– Слишком часто, – вздохнула Сильви. – О тебе этого, похоже, не скажешь?

– Со мной это тоже случается, причем чаще, чем ты думаешь, – с грустью посмотрев на девушку, ответил Доминго. – Только я борюсь с этим, бросаюсь из одного любовного приключения в другое, чтобы скрасить одиночество.

– Пожалуй, и мне следует взять это на вооружение, – улыбнулась Сильви.

– Это – правильное решение! – без тени сомнения заключил он.

– Ты обдумал предложение, которое я в прошлый раз тебе сделала? Если бы мы объединились, тогда ни ты ни я не чувствовали бы себя слишком одинокими. – Сильви решила все-таки задать этот вопрос, хотя и не сомневалась в отрицательном ответе.

– Ты прекрасно знаешь, что в настоящее время я в этом не нуждаюсь, – недовольно произнес он.

– Тебе достаточно блондинки? – допытывалась Сильви.

– Да, меня вполне устраивает Мэрилин. Кстати, раз уж о ней зашел разговор, завтра мы уезжаем на несколько дней в горы.

– Вот как? А что будет со мной? – спросила Сильви.

– Ну, ты, как и прежде, будешь работать в тряпичной лавке и увеличивать свои скромные сбережения. Что поделаешь? В последние дни Мэрилин особенно мила со мной. Похоже, у нее появилось нехорошее предчувствие, и она осознала, что, если не проявит ко мне должного внимания, я брошу ее ради другой, такой, например, как ты, которая сделает все, чтобы получше приноровиться ко мне. – Доминго самодовольно ухмыльнулся.

– А ты случайно не говорил ей обо мне? – поинтересовалась Сильви.

– Не скрою, что намекнул о появлении новой кандидатуры на ее место, разумеется, не называя имен.

– Тогда она, против обыкновения, решила отдать предпочтение не денежному мешку, а своему дорогуше из боязни его потерять? – предположила Сильви.

– Точнее, она предварительно заполучила от своего «папика» кругленькую сумму, которая позволит нам приятно провести довольно продолжительный отрезок времени. А когда деньги кончатся, – увидим! – Доминго залпом выпил шампанское.

– Может быть, тогда ты вернешься ко мне? – осторожно задала вопрос Сильви.

Он ничего не ответил. Сильви снова спросила:

– Если, конечно, она опять не примется доить своего «папика»?

Доминго по-прежнему молчал.

– По сути дела, она права, – рассуждала Сильви. – Я тоже последую однажды ее примеру, чтобы сохранить возле себя мужчину, который мне нравится…

– Только не говори, что я тебе нравлюсь! – рассмеялся он.

– Ты меня интересуешь, Доминго! Это уже много! – воскликнула Сильви.

– Ты мне тоже не противна, малышка. – Доминго грубо сжал ее грудь.

– И тем не менее я тебе не нравлюсь! Тут есть разница, и большая! – Сильви раздраженно оттолкнула его. – Но это уже моя проблема. Мне необходимо понравиться! Но когда и кому?

– Это само придет, – примирительно сказал он.

– Ты оптимист! Я прекрасно знаю, что для других это совсем нетрудно. Ладно! Думаю, нам больше нечего сказать друг другу. Мне все ясно! – Сильви решительно встала с кровати и начала одеваться.

– Что тебе ясно? – удивленно спросил Доминго.

– Будь у меня побольше денег или же будь я, как Мэрилин, на щедром содержании, ты охотно поехал бы со мной кататься на горных лыжах. Только вот беда: у меня лишь скромные сбережения и никакого «папика». Я – бедная неудачница… Еще немного шампанского? – Наполняя бокалы, она продолжала: – Допьем бутылку! Расставание будет веселей!

Когда они собирались покинуть номер, Сильви вдруг обратилась к Доминго:

– Я чувствую себя несколько неловко… Видишь ли, в моей памяти навсегда останутся самые лучшие воспоминания о наших встречах…

– Правда? – оживившись, спросил он.

– Неизгладимые воспоминания! Я теперь знаю, что должна делать женщина, чтобы физически привязать к себе мужчину. Ты – великолепный учитель. Сколько я тебе должна за два частных урока? – спросила она, открывая сумочку.

– Но, Сильви, – наигранно ломаясь, произнес он.

– Никаких «но»! У тебя есть тариф? – деловито продолжала она.

– Ты меня смущаешь, – проворчал Доминго.

– Не очень-то, как вижу! Возьми!

С этими словами она бросила ему в лицо пачку денег и выбежала вон, хлопнув дверью.

Озадаченный в первую минуту Доминго уставился на рассыпавшиеся по полу банкноты. Потом наклонился и стал аккуратно собирать одну за другой. Все подобрав, он пересчитал пачку: там было ровно три тысячи в стофранковых купюрах. Это же ее месячный заработок, подумал Доминго. Получается, что каждый урок обошелся девочке в сто пятьдесят тысяч старых франков. Очень недурно! Похоже, малышка, будь у нее деньги, щедро делилась бы ими со мной. Жаль, что с ее внешностью вряд ли реально подцепить богатого спонсора. Во всяком случае на это потребуется много времени, а я не могу ждать. У меня есть достоверные сведения, что завтра на бегах в Лоншане следует ставить на тройку! Благодаря Мэрилин, у меня есть все, что нужно, по крайней мере сейчас… Бедная Сильви!

Этому сутенеру и в голову не приходило, что, не позволив себе откровенной грубости по отношению к только что убежавшей Сильви, он тем не менее в переносном смысле влепил ей увесистую оплеуху, дав понять, что некрасивая девушка даже за деньги не может нравиться.

Придя домой, Сильви обнаружила под дверью записку Дэдэ. Он писал: «Фотографии отпечатаны. Было бы несправедливо назвать их неудачными. Завтра – воскресенье, и ты, полагаю, будешь дома. Поэтому занесу их тебе около трех часов дня».

Опять три часа дня! Роковое время суток! Правда, с Дэдэ встреча в этот час будет совсем по другому поводу. После общения с Доминго эта довольно бесстрастная записка была для нее как бальзам на душевную рану.

В воскресенье в три часа она просматривала принесенные Дэдэ фотографии. Влюбленный художник превзошел самого себя. Он не поленился сделать около пятидесяти отпечатков, строго разделив их на две части. Контраст был разительный! Фотографии невозможно было сравнивать! Сильви, выряженная в соответствии с «ее новым вкусом», была откровенно безобразна, более того, воспринималась как гротеск. Грим, обильно наложенный на некрасивое лицо, лишь подчеркивал и даже преувеличивал все его недостатки. Зато то же самое лицо, но без всяческих прикрас и косметических ухищрений выглядело привлекательным, особенно в профиль.

В полном ошеломлении она долго молча перебирала снимки, раскладывала их в ряд для сравнения, низко наклонялась, чтобы разглядеть поближе, ставила, прислонив к стене, на тумбочку и отходила на несколько шагов, чтобы увидеть, какое впечатление они производят на расстоянии… Не могло быть никаких сомнений, Дэдэ был истинным художником и мастером, сумев за счет игры света и тени сгладить некрасивые черты и выделить мельчайшие приятные для глаза детали. Это была превосходно выполненная работа, глядя на которую люди, лично не знакомые с моделью, непременно захотят увидеть ее, и, может быть, кто-нибудь влюбится в запечатленную на фотографии мечту.

Все это время Дэдэ держался позади Сильви, не мешая девушке рассматривать снимки и внимательно следя за ее реакцией. Он молча ждал приговора. И приговор последовал, но в совершенно неожиданной для него форме: Сильви в знак благодарности дважды поцеловала его в раскрасневшиеся щеки…

– Ты был прав! – заключила она. – Отныне я буду называть тебя, как все, Дэдэ, а не Андре. Ты это заслужил. А в будущем ты станешь моим Дэдэ, только моим!

– Что ты хочешь этим сказать? – пробормотал молодой человек.

– Хочу сказать, что наша дружба, и без того крепкая, стала еще прочнее… Ты – мой друг в истинном смысле этого слова. Не знаю, перерастет ли когда-нибудь наша дружба в нечто иное, но ведь и это уже немало, верно?

– Я вовсе не стремлюсь стать твоим «другом» в том смысле, в каком теперь принято употреблять это слово. Если же между нами «нечто» и произойдет, то лишь в том случае, если ты согласишься стать моей спутницей жизни.

– То, что ты сказал, Дэдэ, очень серьезно! – пристально глядя на него, произнесла Сильви.

– Я понимаю. – Дэдэ вздохнул.

– Это почти равнозначно традиционному обещанию «оставаться рядом и в радости и в скорби!» – процитировала Сильви. – Замолчи! – С этими словами она закрыла ему рот рукой и продолжала: – Вернемся к фотографиям… Те, плохие, уничтожим?

Сильви принялась было рвать снимки из первой пачки, но Дэдэ остановил ее:

– Может быть, не надо уничтожать все. Разве тебе не хочется оставить несколько фотографий в обнаженном виде?

– Абсолютно не хочется! Моя нагота вульгарна! – Сильви разорвала несколько снимков в мелкие клочки.

– Я так не считаю. Видишь ли, есть женщины, которые созданы для того, чтобы демонстрировать свою наготу, и есть такие, которые для этого не годятся. Как правило, те, кто прекрасны в обнаженном виде, далеко не так хороши, когда одеты. А поскольку в жизни чаще приходится носить одежду, нежели щеголять нагишом, то положение вторых всегда выгоднее, чем первых. Разумеется, тут возможны и неожиданности. Во всяком случае, те, кто торопится побыстрее показать все, что имеют, совершают ошибку. – Произнося эту небольшую речь, Дэдэ смотрел в окно, затем он повернулся к Сильви. – Раз уж ты не хочешь сохранить эти снимки, тогда возьми и пленку – я тебе ее возвращаю, чтобы никто и никогда не смог ею воспользоваться.

– А оставшуюся часть пленки? – спросила девушка.

– Я бережно сохраню ее, чтобы в любое время, когда тебе понадобится, отпечатать новые экземпляры, – ответил Дэдэ, с нежностью глядя на Сильви.

– Ты все еще думаешь, что я по-прежнему намереваюсь распространять фотографии? – Задавая этот вопрос, она старалась не смотреть на Дэдэ.

– Ни секунды не сомневаюсь, – убежденно сказал тот. – Я все лучше и лучше тебя узнаю. Если у тебя в голове засела какая-то мысль, ты от нее не откажешься!

– И эта мысль тебя не огорчает? – с любопытством спросила Сильви.

– Нет. Фотографии истинной Сильви могут быть ей только полезны, – улыбнулся он, собирая обрывки снимков со стола.

– Потому что на них я выгляжу лучше, чем в жизни? Ну, признайся, ведь это так? – Девушка старалась поймать взгляд собеседника.

– Я не прибегал к ретуши. Поверь, фотообъектив не в состоянии сделать лицо лучше, чем оно есть на самом, деле. Он может лишь выделить какие-то черты. Именно это я и сделал. – Дэдэ аккуратно сложил обрывки в пустой конверт.

– Знаешь, ты умеешь быть иногда очень деликатным! Прояви, пожалуйста, в очередной раз деликатность и оставь меня одну с этими фотографиями… Впервые в жизни я могу смотреть без отвращения на свое изображение! Благодарю за то, что доставил мне эту радость!

Проводив Дэдэ, Сильви разложила на столе фотографии, размышляя, как с ними поступить. Все зависело от дальнейшего развития событий. Одно из двух: либо в салоне «Мари-Каролин» появится еще один мужчина, которого она сможет завоевать, либо ей придется изменить тактику и искать этот редкостный объект на стороне. Тогда-то, возможно, и понадобятся фотографии. Еще с тех пор, как Дэдэ предложил ей сниматься, у нее зародилась подобная мысль. Но Сильви решила, что осуществит этот замысел только в самом крайнем случае, когда в ее распоряжении не останется иного средства привлечь к себе внимание.

Пока же фотографии помогли понять, что ей не следует носить парик и накладывать на лицо чрезмерное количество краски. В противоположность тому, что она себе вообразила в последние месяцы, ей нужно было постараться соответствовать фотографическим шедеврам Дэдэ. Однако чем больше она разглядывала снимки и изучала свое отражение в зеркале, тем яснее осознавала, что сделать это будет не так уж легко… Воистину Дэдэ был асом в своем деле!

Когда на следующий день утром Сильви пришла на работу в том виде, в каком ее привыкли видеть в течение пяти лет, в ее адрес снова посыпались многочисленные замечания.

– Смотри-ка! Ты снова стала нормальной!..

– Ну наконец-то ты поняла, что это воронье гнездо на голове и слой краски на физиономии тебе совсем не к лицу! Однако долго же до тебя это доходило!..

Директриса мадам Бернье не проронила ни слова, зато Нат Венфель, который воздержался от комментариев, увидев ее несколько месяцев назад в парике и броском макияже, на этот раз сказал с доверительной улыбкой:

– Ваш теперешний вид мне больше по душе…

Это замечание доставило ей удовольствие, поскольку патрон отличался изысканным вкусом.

Рутинная работа Сильви в «Мари-Каролин» шла своим чередом, и с финансовой точки зрения приносила немалый доход, позволяя увеличивать сбережения. Время от времени она встречалась с Дэдэ, и он вел ее сначала в какое-нибудь модное бистро, а потом на одну из новых дискотек. Ему это явно доставляло удовольствие, а когда кто-то из коллег говорил ему вполголоса: «Похоже, твои дела с этой девицей успешно продвигаются?» он принимал таинственно-замкнутый вид, позволяя собеседнику предполагать все что угодно, тогда как на самом деле в их отношениях не изменилось ровным счетом ничего. Однозначно записав его в друзья, Сильви по-прежнему не испытывала к фотографу никаких других чувств. Для нее было слишком легким делом нравиться Дэдэ. Это была даже не победа, а скорее привычка. Каждый раз, когда, обычно по субботам, они куда-нибудь отправлялись вдвоем, Сильви не переставала жадно искать среди случайных встречных того, кто, по ее мнению, мог бы ей подойти. Однако «дичь» никак не попадалась в силки «охотнику»! Цепь «побед», начавшаяся с предпринимателя, за которым последовал любовник Мэрилин, внезапно оборвалась. Никто на нее не обращал внимания. В магазине было то же самое. В последнее время туда вообще мало заходило клиенток в сопровождении мужчин, а те немногие, кто появлялся, просто не замечали Сильви, несмотря на все ее старания. Было от чего впасть в отчаяние! Все надежды рушились!

Дело дошло до того, что она все чаще стала задаваться вопросом: уж не совершила ли она ошибку, перестав носить парик и употреблять косметику? Ее естественный вид, который так привлекал Дэдэ, похоже, никому больше не нравился! Вечерами она все сильнее ощущала одиночество и, как и прежде, начала избегать смотреться в зеркало. Ей даже не хотелось вынимать из ящика комода спрятанные туда великолепные фотографии…

Тем не менее однажды, когда на нее нахлынул очередной приступ меланхолии, она все-таки выдвинула ящик. Не разглядывая фотографии, Сильви быстро переложила их в папку, купленную накануне в магазине «Монопри». Она намеревалась на следующий день после работы взять такси и отправиться по адресу, вырезанному из раздела объявлений популярного женского еженедельника. Речь шла о некой мадам де Терно, которая, как гласил текст объявления, «обладала большим опытом и талантом в подготовке и осуществлении знакомств любого характера».

Среди множества других предложений услуг подобного рода, занимавших целую страницу еженедельника, Сильви выбрала именно это по одной простой причине: в нем отсутствовала формулировка «с целью создания семьи», которая ее всегда отпугивала, потому что не к этому она в данный момент стремилась. «Знакомства любого характера» – это не «знакомства с целью создания семьи»! Разница огромна и очевидна! Ей было необходимо именно такое знакомство. Умелая и опытная посредница поможет ей познакомиться с мужчинами, которые, как и она сама, ищут прежде всего любовную авантюру… В конце объявления указывалось, что желающие воспользоваться услугами мадам де Терно «должны принести фотографии последних лет». Благодаря упорству Дэдэ у Сильви было все необходимое!

Подобно тому, как Священная Римская империя, по словам Талейрана, была на самом деле и не священной, и не римской, и не империей, мадам де Терно не была ни дамой, ни дворянкой [4]4
  Частица «де» перед фамилией указывает на дворянское происхождение ее носителя. – Прим. пер.


[Закрыть], ни даже просто Терно. Однако для Сильви все это не имело никакого значения. Она очутилась в маленькой гостиной, обстановка которой не свидетельствовала ни о богатстве, ни тем более о хорошем вкусе ее обитателей. Зато хозяйка приняла клиентку очень приветливо. Это была весьма сообразительная особа. Едва увидев Сильви, она, благодаря хорошо натренированной способности к систематизации, мгновенно отнесла ее к категории «падчериц судьбы из-за невыигрышной внешности». Зная по опыту, что люди этой категории остро нуждаются в поддержке, которая пробуждает в них доверие, мадам де Терно ласково заговорила с Сильви и без излишних предисловий сразу перешла к делу:

– Уверена, мадемуазель, что вы желаете познакомиться с порядочным во всех отношениях мужчиной.