Текст книги "Неизменная"
Автор книги: Гейл Кэрригер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
– Неужели? – Леди Маккон трудно было смириться с подобной неприятной для нее информацией; ей не верилось, что майор Чаннинг мог интересоваться лордом Акелдамой, хотя о военных, конечно, поговаривали всякое.
– До обращения он был дивным скульптором. Вы об этом знали? Все понимали, что у него с большой вероятностью имеется избыток души; вампиры и оборотни соперничали из-за него. Очень он был славным и талантливым в молодости.
– Вы уверены, что мы точно говорим об одном и том же майоре Чаннинге?
– Он отказал мне и подался в военные, мол, это романтичнее. И в конце концов был обращен в мохнатого сверхъестественного во время наполеоновской войны.
Алексия не совсем понимала, что ей делать с такими сведениями, и вернулась к первоначальной теме разговора:
– Если это оружие, я должна выяснить, куда оно делось. Лайалл сказал, эпидемия движется на север, и мы считаем, что ее источник везут в карете. Вопрос в том, кто и куда, его везет.
– И что именно этот источник собой представляет, – добавил вампир, делая глоток чая. Леди Маккон пила чай с молоком и небольшим количеством сахара, а он – с капелькой крови и лимонным соком. – Раз профессор Лайалл утверждает, что источник движется к северу, значит, так оно и есть. Бета вашего супруга никогда не ошибается.
Голос лорда Акелдамы звучал как-то странно. Алексия внимательно посмотрела на него, но он добавил лишь:
– Когда?
– Как раз перед тем, как я приехала к вам.
– Нет-нет, примула моя. Я имею в виду, когда оно двинулось к северу? – Вампир передал ей тарелочку с каким-то превосходным печеньем, но сам угощаться не стал.
Леди Маккон произвела быстрые подсчеты в уме и ответила:
– Судя по всему, оно должно было отбыть из Лондона либо вчера поздно вечером, либо рано утром сегодня.
– Сразу после того, как очеловечивания в Лондоне прекратились?
– Именно так.
– Значит, нам нужно выяснить, есть ли среди полков, стай или индивидов, прибывших на «Спанкере», те, что поехали на север в упомянутое вами время.
У леди Маккон вдруг возникло неприятно-томительное предчувствие. Казалось, все пальцы вот-вот укажут в одну сторону.
– Я практически уверена, что профессор Лайалл уже охотится именно за этой информацией.
– Но ведь вы и сами уже догадываетесь, кто за этим стоит, не так ли, улиточка моя? – И лорд Акелдама, который до этого расслабленно сидел, откинувшись на спинку диванчика, теперь подался вперед и воззрился на нее сквозь монокль.
Леди Маккон вздохнула.
– Назовем это инстинктом.
Вампир улыбнулся, демонстрируя два длинных и острых смертоносных клыка.
– О да, сладенькая моя, многие поколения ваших запредельных предков были охотниками.
Деликатность не позволила ему напомнить, что охотились они на вампиров.
– Ах нет, это инстинкт другого рода.
– Неужели?
– Может быть, вернее будет назвать его женской интуицией. Или интуицией жены.
– Вот как! – Улыбка лорда Акелдамы стала еще шире. – Вы полагаете, что ваш крупненький муженек как-то связан с этим оружием?
Леди Маккон нахмурилась и надкусила печеньице.
– Нет, не напрямую, но мой дражайший супруг направляется… – Она вдруг замолчала.
– Вы думаете, вся это история имеет отношение к его путешествию в Шотландию?
Алексия попивала чай и молчала.
– Вы считаете, что это связано со стаей Кингэйр, которая как раз лишилась своего альфы?
Алексия вздрогнула. До сих пор она не понимала, что этот факт настолько широко известен. Каким образом лорд Акелдама так быстро получил такую информацию? Поразительная скорость. Ах, если бы и государственные служащие работали так же эффективно! Или, если на то пошло, БРП.
– Стая без альфы способна на всякие гадости, но чтобы такого рода? Вы полагаете?
Алексия перебила своего друга:
– Я полагаю, что грязный лондонский воздух вдруг стал слишком душен для леди Маккон. Полагаю, она нуждается в передышке. Возможно, ей стоит отправиться отдохнуть на север? Я слышала, в это время года Шотландия прелестна.
– Не помутился ли ваш ум? В это время года Шотландия омерзительна.
– В самом деле, как может у кого-то возникнуть желание туда поехать, особенно когда поезда не ходят, – раздался новый голос, в котором звучал едва уловимый французский акцент.
Мадам Лефу осталась верна мужскому костюму. Перед тем как отправиться с визитом, она лишь заменила цветастый галстук на более приличествующий случаю белый батистовый, а коричневый цилиндр – на черный.
– Леди Маккон вообразила, что ей нужен свежий воздух, – ответил лорд Акелдама, вставая и устремляясь к новой гостье, чтобы поприветствовать ее. – Мадам Лефу, я полагаю?
Алексия покраснела, стыдясь того, что не успела должным образом представить их друг другу, но эти двое, казалось, были вполне довольны существующим положением вещей.
– Здравствуйте, лорд Акелдама. Как приятно наконец-то с вами познакомиться! Я премного наслышана о ваших талантах и обаянии, – изобретательница удостоила черно-белые туфли и домашнюю куртку вампира острого внимательного взгляда.
– А я о ваших, – ответил вампир, так же критично разглядывая стильный мужской костюм француженки.
Алексия заметила возникшую между ними некую скрытую настороженность, словно они были стервятниками, которые кружат над одной и той же тушей.
– Ну конечно, сейчас мы говорим не о вкусе? – негромко проговорила мадам Лефу. Лорд Акелдама вроде бы собрался обидеться, но она добавила, слегка отвернувшись: – В Шотландию, леди Маккон? Вы уверены?
При этих словах на лице вампира мелькнуло настороженное одобрение.
– Пожалуйста, садитесь, – предложил он. – Кстати, пахнете вы божественно. Ваниль? Великолепный аромат. И такой женственный.
Алексия решила, что это, наверное, ответная колкость.
Мадам Лефу устроилась с чашкой чая на козетке рядом с переместившейся туда трехцветной кошкой. Та явно решила, что француженка послана ей, чтобы почесать подбородочек, и не ошиблась.
– В Шотландию, – твердо сказала леди Маккон. – И, думаю, на дирижабле. Я лично сделаю все необходимые приготовления и завтра отправлюсь в путь.
– Это будет непросто. Компания Жиффара не обслуживает клиентов из ночного мира.
Леди Маккон понимающе кивнула. Дирижабли обслуживали дневной народ, а не противоестественную братию. Вампиры не могли на них путешествовать, им не свойственно подниматься так высоко над землей. Призраки тоже привязаны к одной территории, и привязь не бывает насколько длинной. А оборотни просто не любили полетов – так ей раз и навсегда объяснил склонный к воздушной болезни муж, когда она намекнула, что интересуется этим видом транспорта.
– Завтра днем, – уточнила Алексия, – а теперь давайте поговорим о чем-нибудь более приятном. Лорд Акелдама, вы хотели бы послушать об изобретениях мадам Лефу?
– Несомненно!
Мадам Лефу описала несколько созданных ею за последнее время приспособлений. Несмотря на свой старомодный дом, лорд Акелдама был большим поклонником технического прогресса.
– Алексия показала мне свой новый парасоль. Это выдающееся изобретение. Вам не нужен покровитель? – спросил он после примерно пятнадцатиминутного разговора.
Ум и одаренность француженки явно произвели на него впечатление, а может, и не только они.
Прекрасно понимая невысказанный подтекст, изобретательница покачала головой. Алексия не сомневалась, что в прошлом эта женщина уже не раз получала подобные предложения, особенно учитывая ее внешность и навыки.
– От души благодарю вас, милорд. Вы оказываете мне честь, особенно учитывая, что, как мне известно, предпочитаете трутней-мужчин. Но у меня есть определенное положение и собственные средства, а следовательно, нет заинтересованности в бессмертии.
Леди Маккон с интересом наблюдала за этим обменом репликами. Значит, лорд Акелдама считает, что у мадам Лефу имеется избыток души? Что ж, раз ее тетушка превратилась в призрака, вполне возможно, это у них в роду. Алексия уже собралась было задать довольно-таки бестактный вопрос, когда лорд Акелдама поднялся, потирая белые длинные ладони.
– Ну что же, мои маленькие лютики!
Ой-ей-ей, подумала Алексия и поморщилась, сочувствуя изобретательнице, которая теперь тоже удостоилась ласкательных прозвищ лорда Акелдамы. Придется им отныне страдать вместе.
– Мои дивные цветочки, не желаете ли взглянуть на мое последнее приобретение? Это такая прелесть!
Алексия и мадам Лефу переглянулись, поставили чашки на стол и без споров последовали за вампиром.
Лорд Акелдама провел их по раззолоченному, украшенному арками коридору. Потом они поднялись на несколько лестничных пролетов, один затейливее другого, и наконец, добравшись до верха, вошли туда, где по идее должен был находиться чердак. Перед ними открылась комната, увешанная средневековыми гобеленами, в которой имелся громадный ящик, куда влезла бы пара лошадей. Он не касался пола благодаря сложной системе пружин и был обшит толстой тканью, по-видимому, в целях звукоизоляции. Внутри у него имелось два отделения со всякими механизмами. Один отсек лорд Акелдама, назвал транслирующим, а второй – принимающим.
Алексия никогда прежде не видела ничего подобного.
А вот мадам Лефу видела.
– Ах, лорд Акелдама, какие расходы! Вы приобрели эфирографический передатчик! – Она восторженно разглядывала начинку первого отсека, от которой там негде было развернуться, и ямочки грозили вновь вот-вот появиться на ее щеках. – Он прекрасен! – Изобретательница благоговейно дотрагивалась до многочисленных шкал и переключателей, которые управляли сложной аппаратурой приемного отсека.
Леди Маккон нахмурилась.
– Поговаривают, что у королевы тоже есть такой. Я так понимаю, ей настоятельно посоветовали обзавестись им вместо телеграфа вскоре после того, как стало ясно, что он не годится для дальней связи.
Лорд Акелдама печально мотнул белокурой головой.
– Я был крайне разочарован, прочтя отчет об этой неудаче. Я возлагал на телеграф большие надежды.
С тех пор, как телеграф потерпел фиаско, все научное сообщество пыталось изобрести более совместимый с сильномагнитными эфирными газами способ связи между отдаленными географическими объектами.
– Для эфирографа не нужны провода, поэтому, в отличие от телеграфа, его работа не страдает от серьезных нарушений электромагнитных токов, – объяснил лорд Акелдама.
Леди Маккон сузив глаза посмотрела на него.
– Я читала об этой новой технологии. Просто не думала, что так скоро увижу подобный аппарат воочию.
Алексия, само собой, уже больше двух недель пыталась напроситься на демонстрацию королевского эфирографа, но не преуспела. Устройство требовало крайне деликатного обращения, особенно в момент приема посланий. Так же безуспешно она штурмовала и эфирограф БРП. Ей было известно, что в лондонской конторе Бюро он точно есть, не зря же там рулонами валялись тонкие металлические листы с гравировкой, но договориться с мужем на эту тему оказалось совершенно невозможно. «Жена, – доведенный до отчаяния, заявил он наконец, – я не могу остановить работу только для того, чтобы ты удовлетворила свое любопытство». К несчастью для Алексии, оба эфирографа принадлежали правительству, а потому постоянно были задействованы.
Лорд Акелдама взял металлический рулон с гравировкой, развернул его и вставил в специальную рамку.
– Вы помещаете сюда послание, вот так, и включаете эфирный конвертор.
Мадам Лефу, с жадным интересом наблюдавшая за происходящим, оборвала его объяснения на полуслове:
– Вначале вам, конечно же, нужно установить вот сюда кристаллический золотник, определяющий частоту, на которой будет идти связь, – она указала на приборный щиток, а потом спросила: – Где ложе резонатора?
– Ага! – воскликнул вампир, похоже, взволнованный тем, что француженка заметила этот огрех. – Это, аспарагусик вы мой, новейшая выдающаяся конструкция. Она не использует в работе обеспечивающих совместимость кристаллов!
Мадам Лефу посмотрела на леди Маккон.
– Аспарагусик, – проартикулировала она одними губами с полуобиженным, полуизумленным выражением лица.
Алексия пожала плечами.
– Обычно, – стал объяснять ей лорд Акелдама, неправильно поняв этот жест, – передающий компонент эфирографа требует установки особого золотника в зависимости от того, куда именно должно уйти послание. Понимаете, соответствующий ему золотник должен быть поставлен и в принимающем отсеке адресата. Только если оба они будут на местах, сообщение будет доставлено из точки А в точку Б. И сложность тут, конечно, в том, что точное время трансляции нужно оговаривать заранее, и у каждой из сторон должен иметься соответствующий клапан. У ее величества имеется целая библиотека золотников, каждый из которых связывает с определенной точкой империи.
Мадам Лефу нахмурилась:
– А в вашем устройстве их, значит, нет? Не слишком много пользы в том, чтобы отправлять через эфир послания, которые никто не принимает, лорд Акелдама.
– Ага! – опять воскликнул вампир, с важным видом расхаживая по крошечному отсеку в своих нелепых туфлях. Он казался очень довольным собой. – Мой эфирограф в них не нуждается. В нем установлено новейшее изобретение, частотный преобразователь, так что я могу настраиваться на любое эфиромагнетическое устройство, для чего мне достаточно всего лишь знать, какой кристаллический золотник на нем стоит! А для получения посланий мне следует оказаться здесь в заранее оговоренное время и ждать сообщения того, у кого есть мой код соответствия. Иногда мне даже удается получать сообщения, предназначенные для других эфирографов. – Лорд на миг нахмурился. – Если вдуматься, это история моей жизни.
– Боже милостивый! – Мадам Лефу явно была поражена. – Я понятия не имела о существовании подобной аппаратуры. То есть я знала, конечно, что ее разрабатывают, но не догадывалась, что она уже создана. Впечатляет! Мы можем посмотреть, как она работает?
Вампир покачал головой:
– Сейчас у меня нет сообщений для отправки, и я не ожидаю входящих.
Мадам Лефу явно пала духом.
– Так что именно при этом происходит? – спросила леди Маккон, которая все еще разглядывала оборудование.
Лорд Акелдама был только рад объяснить:
– Вы замечали когда-нибудь, что на металлической бумаге есть такая тонкая сеточка?
Алексия переключила внимание на металлический свиток, который вручил ей лорд Акелдама. На его поверхности действительно виднелись одинаковые клеточки.
– По букве в каждый квадратик? – предположила она.
Лорд Акелдама кивнул и продолжил объяснять:
– Металл подвергается химической промывке, в результате которой появляются вытравленные насквозь буквы. Потом две иголки, одна сверху, одна снизу, долбят каждую ячейку сетки. Они искрят, когда сталкиваются между собой, проходя сквозь буквы. Это вызывает эфирную волну, которая отскакивает от эфиросферы и, в отсутствие солнечной активности, осуществляет глобальную передачу! – С каждым словом его жестикуляция становилась все отчаяннее, а на последней фразе он даже сделал маленький пируэт.
– Потрясающе! – И сама технология, и кипучий энтузиазм лорда Акелдамы произвели на Алексию должное впечатление.
Вампир помолчал, успокаиваясь, а потом заговорил снова:
– Только настроенный на определенную частоту приемный отсек сможет получить послание. Идемте со мной.
Он провел их в приемный отсек эфирографа.
– Антенны, установленные на крыше прямо над нами, улавливают сигналы. Чтобы отсечь внешние шумы и усилить сигнал, нужен специально обученный оператор. Потом сообщение отображается вот здесь, – он взмахнул руками, указывая на два стеклышка с черным напылением между ними и подвешенный сверху магнит на маленьком гидравлическом рычажке, – по букве за раз.
– Значит, кто-то должен постоянно находиться тут, чтобы читать и записывать каждое письмо?
– И происходить это должно совершенно беззвучно, – добавила мадам Лефу, разглядывая деликатную конструкцию.
– И нужно быть постоянно начеку, потому что каждая последующая буква уничтожает предыдущую, – внес свою лепту лорд Акелдама.
– Теперь я понимаю, зачем нужна такая защита от шумов и почему эфирограф установлен на чердаке. Это определенно очень чувствительный прибор. – Леди Маккон подумала, получилось бы у нее управляться с такой аппаратурой или нет. – Слов нет, вы сделали потрясающее приобретение.
Лорд Акелдама ухмыльнулся. Алексия хитро посмотрела на него:
– И какой же ваш код соответствия, лорд Акелдама?
Вампир притворился обиженным, кокетливо возведя очи к потолку:
– Алексия, право же, вы нашли, что спросить при первой же экскурсии к эфирографу!
Леди Маккон лишь улыбнулась.
Лорд Акелдама бочком приблизился к своей приятельнице и сунул ей листок бумаги, на котором был написан ряд цифр.
– Специально для вас, моя дорогая, я зарезервировал временной интервал начиная с одиннадцати часов вечера, и через неделю начну в это время суток прочесывать все частоты. – Потом он отошел и вернулся с ограненным кристаллическим золотником. – Вот эта малютка настроена на мои частоты, она пригодится вам, если аппарат, с которым вам придется иметь дело, не такой современный, как мой.
Алексия засунула листок с цифрами и кристаллический золотник в потайной кармашек своего парасоля.
– А еще кто-нибудь установил в собственных домах такие аппараты? – полюбопытствовала она.
– Трудно сказать, – ответил лорд Акелдама. – Приемники обязательно должны стоять на крыше, поэтому можно, конечно, нанять дирижабль и кружить по воздуху, высматривая, откуда они торчат, но это не кажется мне разумным подходом. Эфирографы очень дорогие, и мало кто из частных лиц может позволить себе такие траты. У короны, конечно, их сразу два, но что до остальных… В моем списке лишь официальные коды соответствия, по ним выходит, что на территории империи находится чуть меньше сотни эфирографов.
Скрепя сердце Алексия признала, что уже поздно, а если она намерена завтра отправиться в Шотландию, сегодня ночью ей предстоит сделать очень многое. К примеру, послать кого-нибудь предупредить королеву о том, что в ближайшие несколько недель ее маджах не явится на совещания Теневого совета.
Она распрощалась с лордом Акелдамой, то же самое сделала и мадам Лефу, и вышло так, что обе дамы покинули дом вампира одновременно. Перед тем как расстаться, они задержались на крыльце.
– Вы действительно собираетесь лететь завтра в Шотландию? – поинтересовалась француженка, застегивая свои серые лайковые перчатки.
– Думаю, лучше всего будет мне последовать за мужем.
– Вы отправитесь в одиночестве.
– Нет, возьму с собой Анжелику.
Услышав это имя, мадам Лефу слегка вздрогнула:
– Француженку? Кто она такая?
– Моя горничная, она досталась мне от Вестминстерского роя. Она виртуоз по части завивки волос.
– Не сомневаюсь, что так оно и есть, если она некогда прислуживала графине Надасди, – с какой-то нарочитой небрежностью ответила изобретательница.
Алексия почувствовала в этих словах какой-то двойной смысл.
Мадам Лефу не дала ей возможности допытаться, в чем дело: коротко поклонилась на прощанье, села в поджидавший наемный экипаж и уехала прежде, чем леди Маккон успела что-то добавить к своему вежливому пожеланию доброй ночи.
Профессор Лайалл испытывал нетерпение, но глядя на него, догадаться об этом было невозможно. Отчасти, конечно, дело было в том, что сейчас он выглядел как слегка потрепанный жизнью очень мохнатый пес, который слонялся среди мусорных баков по переулку на задах дома лорда Акелдамы.
И сколько же времени, удивлялся он, можно пить чай с вампиром? Выходило, что если речь о лорде Акелдаме и леди Маккон, такое мероприятие может изрядно затянуться. Эти двое способны болтать до морковкина заговенья. Сам он всего единожды наблюдал, как это происходит (дело было во время одной памятной истории), и с тех пор старательно избегал подобных ситуаций. Появление мадам Лефу стало для него сюрпризом; впрочем, она вряд ли внесет существенный вклад в беседу. Довольно странно было видеть ее вне магазина, да еще и наносящей светский визит. Профессор сделал мысленную пометку рассказать об этом своему альфе. Распоряжения наблюдать за изобретательницей у него не было, но мадам Лефу была довольно опасной персоной, и о ней стоило знать побольше.
Он повернулся так, чтобы держать нос по ветру. В воздухе ощущался какой-то странный новый запах.
Потом профессор заметил вампиров. Их было двое, они притаились во мраке на почтительном расстоянии от особняка лорда Акелдамы. Подойди они чуть ближе, и изнеженный отщепенец почует присутствие чужой детвы на его территории. Зачем эти двое явились сюда? Что им могло тут понадобиться?
Лайалл поджал хвост и по дуге быстро зашел им за спины, приближаясь с подветренной стороны. Конечно, нюх вампиров и рядом не стоял с обонянием оборотней, но вот слух у них лучше.
Стараясь не издать ни звука, он подкрался ближе.
Ни один из вампиров совершенно точно не был агентом БРП. Если Лайалл не ошибался в своих предположениях, эти двое принадлежали к Вестминстерскому рою.
Похоже было, что они ничего не делают, а лишь наблюдают.
– Кровавый клык! – произнес наконец один из них. – Сколько можно чаи гонять? Особенно если один из них вообще не пьет чая.
Профессор Лайалл пожалел, что не захватил пистолет. А все потому, что его тяжело таскать в пасти.
– Помни, он хотел, чтобы все было шито-крыто. Мы тут просто для проверки. Склока с оборотнями на пустом месте ему не нужна. Знаешь…
Лайалл ничего на эту тему не знал, хоть и очень хотел, но вампир, как назло, замолчал.
– Мне кажется, он слишком подозрителен.
– Это не наше дело, но я считаю, что госпожа с тобой согласна. Однако это не мешает ей идти у него на поводу…
Второй вампир вдруг вскинул руку, призывая своего товарища к молчанию.
Из особняка лорда Акелдамы вышли леди Маккон с мадам Лефу, которые стали прощаться на крыльце. Потом мадам Лефу села в кэб, и леди Маккон осталась одна, задумчиво глядя на ступеньки.
Вампиры двинулись к ней. Лайалл не знал, с чем они идут, но предположил, что не с добром. Явно не стоило гневить альфу и рисковать его женой ради того, чтобы выяснить, что именно там затевается. Быстрый как молния, он скользнул под ноги одного из вампиров, заставив того споткнуться, а следующим движением бросился к другому, сомкнув зубы на его лодыжке. Первый вампир среагировал мгновенно. Он так быстро отскочил в сторону, что отследить это движение было почти невозможно. Во всяком случае, обычному человеку. А Лайалл, конечно же, обычным не был.
Он прыгнул, перехватив вампира на полпути. Волчье тело врезалось тому в бок и сбило с ног. Второй вампир бросился к нему и схватил за хвост.
Потасовка происходила почти в полной тишине, лишь зубы щелкали. Благодаря действиям Лайалла ничего не подозревающая леди Маккон успела сесть в карету Вулси. Экипаж покатил по улице.
Когда он исчез из виду, вампиры угомонились.
– До чего ж щекотливая ситуация, – сказал один из них.
– Оборотни, – с отвращением процедил другой и сплюнул в сторону Лайалла, который со вздыбленной шерстью прохаживался между ними, ясно давая понять, что им не стоит даже думать о преследовании.
Лайалл остановился, чтобы осторожно понюхать плевок – пахло Вестминстерским роем.
– Поверьте, – сказал первый вампир Лайаллу, – с этой чернявой итальянской головки ни волоса бы не упало. Мы хотели просто устроить небольшую проверку. Никто ничего бы даже не узнал.
Второй сильно ткнул его локтем:
– Помалкивай, это профессор Лайалл, ясно? Бета лорда Маккона. Чем меньше он знает, тем лучше.
Тут они оба вежливо прикоснулись к шляпам, прощаясь с по-прежнему рычащим, ощетинившимся волком, и, отвернувшись, неторопливо зашагали в сторону Бонд-стрит. Профессор Лайалл хотел было последовать за ними, но решил, что предосторожности лишними не бывают, а потому бодро порысил за каретой, чтобы с Алексией ничего не случилось по пути домой.
Леди Маккон перехватила профессора Лайалла перед самым рассветом, стоило тому только войти. Он выглядел усталым, его и без того худое лицо осунулось, черты заострились.
– О, леди Маккон, вы не ложились, чтобы меня дождаться? Как это мило с вашей стороны!
Алексия поискала в его словах сарказм, но не нашла. Если он там и присутствовал, то надежно припрятанный. В этом профессор был хорош. Алексия частенько думала о том, что, возможно, до метаморфозы Лайалл подвизался на подмостках и каким-то образом умудрился сохранить свое творческое начало, даже пожертвовав большей частью души во имя бессмертия. Слишком уж искусен он был в том, чтобы быть именно тем и делать именно то, что от него ожидалось.
Профессор подтвердил ее подозрения. Источник широкомасштабного очеловечивания сверхъестественных, чем бы он ни был, определенно двигался к северу. В БРП определили, что лондонские сверхъестественные вернулись в свое обычное состояние как раз тогда, когда стая Кингэйр двинулась в сторону Шотландии. Его отнюдь не удивило, что леди Маккон пришла к тем же самым выводам. Тем не менее он категорически воспротивился ее предполагаемому путешествию.
– А кто еще, кроме меня, может туда отправиться? Меня-то этот недуг не затронет совершенно точно!
Профессор Лайалл зыркнул на нее.
– Туда не отправится никто. Граф прекрасно справится с ситуацией, даже если пока не знает, что ему предстоит решить не одну проблему, а две. До вас, кажется, пока не дошло, что перед тем, как вы появились в нашей жизни, мы веками бродили по миру живые-здоровые.
– Да, но только посмотрите, в какой беспорядок вы привели эту самую вашу жизнь до моего появления! – Отговорить леди Маккон от избранного курса действий было невозможно. – Кто-то должен сказать Коналлу, что всему виной стая Кингэйр.
– Если никто из них не может перекидываться, он обнаружит это, как только доберется до места. Его светлости не понравится, что вы последовали за ним.
– Его светлость может подавиться своим недовольством. – Леди Маккон помолчала, думая, как бы выразиться получше, и договорила: – Вовсе не обязательно, чтобы ему это нравилось. И вам тоже. Тем не менее Флут забронирует мне с утра билет на дневной дирижабль до Глазго. И тогда его светлость сможет лично обсудить все это со мной при встрече.
Профессор Лайалл не сомневался, что его бедный альфа поступит именно так и в результате тоже окажется посрамлен. Однако он не собирался так легко сдаваться.
– Но вам следует, по крайней мере, взять с собой Танстелла. Этот молодчик рвется на север с самого отбытия его светлости и вполне сможет за вами присмотреть.
Леди Маккон была настроена чрезвычайно воинственно.
– Он мне не нужен. Вы же видели мой новый парасоль?
Лайалл знал об этом аксессуаре еще на стадии заказа. Парасоль произвел на него соответствующее впечатление, однако дураком бета вовсе не был.
– Дама, пусть даже и замужняя, не может отправиться в воздушное путешествие без должного сопровождения. Так просто не делается. И вы, и я прекрасно осведомлены об этом факте.
Леди Маккон нахмурилась. Проклятье, профессор совершенно прав! Она вздохнула и решила, что уж с Танстеллом-то справится запросто.
– Хорошо, раз вы так настаиваете, я согласна, – неохотно сдалась она.
Неустрашимый бета, который был старше большинства оборотней, обитающих в Лондоне и его окрестностях (включая лорда Маккона и девана), сделал единственное, что было возможно при таких обстоятельствах. Он сдвинул набок свой галстук, выставив напоказ голую шею, слегка поклонился и без единого слова отправился в постель, оставив поле боя за леди Маккон.
Ее светлость послала Флута, который, как обычно, очень вовремя оказался под рукой, поднять бедолагу Танстелла и обрадовать его неожиданной новостью о том, что он отправляется в Шотландию. Клавигер, который только-только улегся, потому что провел большую часть ночи, карауля дамские шляпки, даже усомнился, в своем ли уме его госпожа.
Сразу после восхода, едва вздремнув, леди Маккон затеяла сборы. Или, вернее сказать, она затеяла спор с Анжеликой. Предмет этого спора заключался в том, какие вещи следует паковать, а какие – нет. Он был прерван визитом единственного человека на свете, который раз за разом побеждал Алексию в словесных баталиях.
Флут вручил ей записку.
– Во имя всего святого, что она-то здесь делает? Да еще в такой ранний час!
Алексия бросила визитную карточку обратно на серебряный подносик; глянула в зеркало, проверяя, как выглядит, и нашла, что принимать в таком виде гостей, конечно, можно, но лишь в крайнем случае; подумала, есть ли у нее время на то, чтобы привести себя в порядок. Рискнуть заставить посетительницу ждать или столкнуться с критикой своего внешнего вида, который явно не подобает даме ее положения? Она выбрала второй вариант, решив выйти как есть и поскорее покончить со встречей.
Женщина, ожидавшая ее в гостиной, миниатюрная блондинка, румянец которой по большей части происходил не от природы, а от косметических ухищрений, была одета в бело-розовое полосатое платье для визитов. На даме вдвое моложе оно смотрелось бы куда лучше.
– Маменька, – проговорила леди Маккон, подставляя щеку.
Миссис Лунтвилл равнодушно чмокнула воздух где-то неподалеку от нее.
– Ах, Алексия! – воскликнула она после этого, словно годами не видела старшую дочь. – На меня свалилось жуткое несчастье, я очень нервничаю, и мне столько всего нужно сделать! Мне срочно требуется твоя помощь.
Леди Маккон остолбенела, хотя подобное состояние было совсем ей не свойственно. Во-первых, мать не стала подвергать оскорбительной критике внешний вид дочери, а во-вторых, похоже, действительно нуждалась в помощи Алексии. В ее помощи.
– Маменька, сядь. Ты совсем не в себе. Я велю подать чаю. – Леди Маккон указала на стул, и миссис Лунтвилл с благодарностью осела на него. – Румпет, – обратилась Алексия к появившемуся дворецкому, – чаю, пожалуйста. Или, маменька, ты предпочтешь шерри?
– Нет, я не настолько расстроена.
– Чаю, Румпет.
– Однако положение весьма неприятное. У меня такое сердцебиение, что ты просто не поверишь. Хочется рваться и метаться!
– Рвать и метать, – мягко поправила ее дочь.
Миссис Лунтвилл слегка расслабилась, а потом вдруг резко выпрямилась, словно аршин проглотила, и дико заозиралась по-сторонам.
– Алексия, в замке ведь нет никого из окружения твоего мужа, правда?
Слово «окружение» мать использовала в качестве вежливого названия стаи.
– Маменька, уже совсем рассвело, так что они все в замке, но при этом в собственных постелях. А я большую часть ночи провела на ногах. – Последняя фраза содержала тонкий намек, но в мире миссис Лунвилл такого явления, как тонкость, не существовало.
– Ну, ты ж сама захотела замуж за сверхъестественного. Не то чтобы я критиковала тебя за то, что ты его заарканила, милая моя, ничего подобного! – Миссис Лунтвилл выпятила грудь, став похожей на перепелку в розовую полосочку. – Подумать только, моя дочь – леди Маккон!
