Текст книги "Неизменная"
Автор книги: Гейл Кэрригер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Алексия не уставала удивляться тому, что сумела угодить матери один-единственный раз в жизни – выйдя замуж за оборотня.
– Маменька, сегодня утром у меня очень много дел, а ты вроде бы дала понять, что пришла по весьма срочному поводу. Что же случилось?
– Ну, понимаешь, это всё твои сестры.
– Ты наконец поняла, что они обе – несносные дурочки?
– Алексия!
– Что такое с ними, маменька? – подозрительно спросила Алексия.
Не то чтобы она не любила своих сестер, они просто не слишком ей нравились. На самом деле они были ей всего лишь сводными сестрами и носили фамилию Лунтвилл, когда она сама в девичестве звалась мисс Таработти. В точности как их мать, носившая в свои не юные годы платья в розовую полоску, они были светловолосыми, глупыми и совершенно незапредельными.
– Дело в том, что они ужасно разругались.
– Ивлин и Фелисити в ссоре? Какая неожиданность.
Миссис Лунтвилл совершенно не уловила сарказма.
– Вот именно! Однако я говорю чистую правду. Ты наверняка прекрасно понимаешь мое огорчение. Видишь ли, Ивлин помолвлена. Не так удачно, как ты – нельзя же надеяться, что молния дважды ударит в одно и то же место, – но все же партия достойная. Благодарение небесам, ее жених не сверхъестественный; с меня более чем достаточно одного необычного зятя. Но, к сожалению, Фелисити никак не может смириться с тем, что ее младшая сестра выйдет замуж раньше, чем она, и потому как с цепи сорвалась. Тогда Ивлин предположила, и я совершено с ней согласна, что ей, возможно, надо на какое-то время уехать из Лондона. Тогда я предположила, и мистер Лунтвилл совершенно со мной согласен, что ей полезно будет пожить за городом, на природе. Это как раз то, что нужно, чтобы поднять настроение. Тогда я привезла ее сюда, к тебе.
Леди Маккон не совсем поняла, о чем речь.
– Ты привезла сюда Ивлин?
– Нет, милая, нет. Слушай внимательнее! Я привезла Фелисити.
Миссис Лунтвилл достала веер с оборочками и принялась яростно обмахиваться.
– Что, сюда?
– Теперь ты нарочно тупицу изображаешь, – обвинила мать, тыча в ее сторону веером.
– Я? Да где же Румпет с чаем? – Леди Маккон отчаянно нуждалась в том, чтобы подкрепить свои силы. Мать часто вызывала у нее реакцию такого рода.
– Конечно же, я привезла ее к тебе пожить.
– Что? На какое время? Надолго?
– На столько, на сколько потребуется.
– Но как…
– Уверена, общество сестры тебе не помешает, – гнула свое мать. Улучив момент, она окинула взглядом гостиную, довольно загроможденную, но уютную, полную книг и громоздкой кожаной мебели. – А этому месту определенно не помешает дополнительное женское влияние. Я не вижу тут ни одной салфеточки.
– Погоди…
– Она взяла вещей на две недели, но ты ведь понимаешь, что мне нужно готовиться к свадьбе, так что, возможно, ей придется пожить в Вулси подольше. В таком случае просто пройдетесь по магазинам.
– Подожди минуточку! – возмущенно повысила голос Алексия.
– Хорошо, значит, все улажено.
Алексия только раскрывала и закрывала рот, как рыба.
Миссис Лунтвилл встала. С ее сердцебиениями явно было покончено.
– Наверное, мне следует забрать ее из кареты, правда?
Леди Маккон потащилась за матерью через гостиную к парадному входу. У ступеней крыльца на лужайке обнаружилась Фелисити, окруженная ошеломляющим количеством саквояжей и сундучков.
Миссис Лунтвилл без всякой суеты поцеловала каждую из дочерей в щечку, села в карету и отбыла в вихре лавандовых духов и розовых полосочек.
Леди Маккон, все еще в шоке, оглядела сестру. В соответствии с последней модой Фелисити была одета в длинное белое бархатное пальто с красными полочками, застегивающееся на сотни крохотных черных пуговичек, и белую же юбку с красными и черными бантиками. Ее светлые волосы были зачесаны наверх, а шляпка едва держалась на затылке именно в той манере, которую особенно одобряла Анжелика.
– Ну, – довольно грубо сказала леди Маккон, – думаю, тебе лучше войти.
Фелисити оглядела свои пожитки, потом осторожно обогнула их, взлетела по ступенькам крыльца и вошла в дом.
– Румпет, вы не будете так любезны? – задержавшаяся возле солидной кучи вещей леди Маккон указала на них подбородком дворецкому.
Тот кивнул. Когда он проходил мимо, Алексия остановила его:
– И не трудитесь распоряжаться, чтобы все это распаковали. Пока не надо. Посмотрим, нельзя ли устроить все несколько иначе.
Румпет опять кивнул.
– Очень хорошо, миледи.
Леди Маккон следом за сестрой прошла в дом.
Фелисити уже успела добраться до гостиной и налить себе чаю, не спросив разрешения. Когда леди Маккон вошла, она подняла глаза.
– Вижу, сестричка, лицо у тебя отекшее. Ты что, набрала вес с тех пор, как мы виделись в последний раз? Ты же знаешь, я беспокоюсь о твоем здоровье.
Алексия воздержалась от комментария насчет того, что Фелисити беспокоится лишь об одном, а именно: какие перчатки будут носить в следующем сезоне. Она уселась напротив, демонстративно сложила руки на роскошной груди и уставилась на сестру.
– Заканчивай с этим. С какой стати ты позволяешь себе мне навязываться?
Фелисити склонила голову набок, отпила глоток чаю и проговорила:
– Цвет лица у тебя вроде бы получше. Тебя даже можно по ошибке принять за англичанку, и это хорошо. Ни за что бы не поверила, что такое возможно, если бы не увидела собственными глазами.
Бледная кожа вошла в Англии в моду с тех пор, как вампиры легализовались там и уверенно вошли в высшие слои общества. Но Алексия унаследовала смуглоту от своего отца-итальянца и не собиралась бороться с собственной природой лишь для того, чтобы походить на нежить.
– Фелисити! – резко сказала она.
Фелисити посмотрела в сторону и раздраженно цокнула языком.
– Ладно, раз уж ты настаиваешь… Скажем так, желательно, чтобы я сейчас на некоторое время уехала из Лондона. Ивлин слишком уж самодовольна. Ты же знаешь, как она себя ведет, когда что-то себе заполучит и знает, что тебе тоже этого хочется.
– Говори правду, Фелисити.
Сестра осмотрелась по сторонам, будто ища какую-то подсказку или намек, и наконец сказала:
– У меня сложилось впечатление, что тут, в Вулси, сейчас стоит лагерем полк.
Ах вот оно что, подумала Алексия.
– Впечатление, значит.
– Да, впечатление. Это правда?
Леди Маккон прищурилась:
– Они разбили лагерь у нас на задах.
Фелисити немедленно поднялась, огладила юбки и взбила локоны.
– Нет, вот этого не надо. Сядь, где сидела, юная леди, – Алексия получала огромное удовольствие, обращаясь с сестрой, будто та несмышленое дитя. – Нет никакого смысла никуда ходить, ты все равно не сможешь жить тут со мной.
– Почему вдруг?
– Потому что я и сама здесь не задержусь. У меня дела в Шотландии, и я отбываю туда после обеда. Оставить тебя в Вулси одну без присмотра я не могу, особенно учитывая, что здесь стоит полк. Только представь себе, как бы это выглядело.
– Но почему Шотландия? Мне туда совершенно не хочется. Это такое варварское место, практически Ирландия! – Фелисити явно возмутилась такому нарушению тщательно продуманных планов.
Алексия выдала самую понятную для Фелисити причину поездки, которую только смогла измыслить:
– Мой муж в Шотландии по делам стаи. Я отправляюсь к нему.
– Что за вздор! – воскликнула Фелисити, шлепаясь обратно на свое место. – Это так ужасно неудобно. Почему с тобой всегда сплошное беспокойство, Алексия? Не могла бы ты ради разнообразия подумать обо мне и моих нуждах?
Леди Маккон прервала сестру, не дав ей произнести долгую обличительную речь, как та явно собиралась.
– Не сомневаюсь, что ты страдаешь сверх всякой меры. Быть может, мне велеть заложить карету Вулси, чтобы ты хотя бы с шиком вернулась домой?
Фелиция помрачнела:
– Это даже не обсуждается, Алексия. Маменька оторвет тебе голову, если ты сейчас отошлешь меня назад. Ты же знаешь, какой невозможной она может быть в таких вещах.
Алексия знала. Но что тут можно было поделать? Фелисити со свистом втянула воздух сквозь зубы.
– Полагаю, мне следует просто отправиться с тобой в Шотландию. Конечно, будет ужасная скука, и ты знаешь, как я ненавижу путешествия, но придется перенести все это с достоинством. – Похоже, Фелисити странно взбодрила эта мысль.
Леди Маккон побледнела.
– О нет, это совершенно невозможно.
Проведя неделю, а возможно, и больше, в обществе сестры, она окончательно и бесповоротно спятит.
– А я думаю, это здравая идея, – блеснула мелкими остренькими зубками Фелисити. – Я смогу наставлять тебя в вопросах внешнего вида. – Она окинула взглядом фигуру Алексии с головы до пят. – Совершенно ясно, что тебе нужен опытный советчик. К примеру, будь я леди Маккон, я не выбрала бы такой мрачный наряд.
Леди Маккон потерла лицо. Пожалуй, эта хорошая легенда, под которую можно будет увезти невменяемую сестрицу из Лондона. Похоже, той отчаянно необходимо проветрить мозги. Фелисити достаточно занята собой, чтобы не замечать маджахской деятельности Алексии. И к тому же Анжелике будет вокруг кого еще посуетиться.
Это решило все дело.
– Очень хорошо. Надеюсь, ты готова к воздушному путешествию. Мы должны успеть на дневной дирижабль.
Фелисити обрела не характерный для нее неуверенный вид.
– Что ж, надо значит надо. Но у меня совершенно точно нет с собой подходящего для полета капора.
– Ау-у! – донеслось из-за открытых дверей в гостиную. – Есть кто-нибудь дома? – снова прозвучало нараспев, приближаясь.
– Ну что там еще такое? – поинтересовалась леди Маккон, от души надеясь не пропустить взлет. Откладывать путешествие ей не хотелось, особенно теперь, когда ей приходилось не подпускать Фелисити к полку и наоборот.
Из-за дверного косяка показалась голова. На голове находилась шляпа, почти полностью состоящая из торчащих вертикально больших красных перьев и еще нескольких белых, крошечных и пушистеньких. Больше всего она смахивала на пораженную чумой и чрезмерно взбудораженную метелку для пыли.
– Айви, – уверенно констатировала Алексия, гадая, не может ли лучшая подруга случайно оказаться тайным лидером общества борьбы за свободу дурацких шляпок.
– О, Алексия! Я позволила себе войти. Не знаю, куда ушел Румпет, но я увидела открытую дверь в гостиную и решила, что ты, должно быть, не спишь, а еще подумала, что должна сказать тебе… – она оборвала свою речь, заметив, что Алексия не одна.
– Надо же, мисс Хисселпенни, – промурлыкала Фелисити, – что вы здесь делаете?
– Мисс Лунтвилл! Здравствуйте, – донельзя изумленная Айви моргала на сестру Алексии. – Я могла бы задать вам этот же вопрос.
– Нынче днем мы с Алексией отправляемся в Шотландию.
Метелка для пыли в замешательстве затрепетала.
– Вы с Алексией?
Айви казалась обиженной тем, что Алексия не сочла нужным сообщить ей о предстоящем путешествии. А еще тем, что она выбрала в спутницы Фелисити, ведь Айви прекрасно знала, что Алексия сестру не переносит.
– На дирижабле.
Мисс Хисселпенни понимающе кивнула.
– Да, так куда разумнее. Ехать по железной дороге как-то недостойно, вся это гонка и суета… Лететь гораздо респектабельнее.
– Это было решено в последнюю минуту, – сказала леди Маккон, – и про само путешествие, и про то, что Фелисити поедет со мной. Понимаешь, у Лунтвиллов возникли кое-какие семейные неурядицы. Честно говоря, Фелисити просто завидует, что Иви выходит замуж.
Алексия ни за что на свете не позволила бы сестре перехватить контроль над разговором и ранить чувства дорогой подруги. Одно дело самой терпеть колкости Фелисити, и совсем другое – смотреть, как их мишенью становится беззащитная мисс Хисселпенни.
– Какая симпатичная шляпка, – обращаясь к Айви, неискренне сказала Фелисити.
Леди Маккон не обратила на это никакого внимания.
– Мне жаль, что так вышло, Айви. Я бы тебя пригласила. Ты знаешь, что я так и сделала бы, но маменька настаивала, а какой невозможной она может быть, ты тоже знаешь.
Мисс Хисселпенни уныло кивнула, вошла наконец в комнату и села. Наряд, в котором она явилась, в ее случае смело можно было назвать сдержанным: простое платье для прогулок, белое в красный горошек, всего с одним рядом оборок и меньше чем с шестью бантиками – хотя оборки были очень пышными, а бантики – очень большими.
– И тем не менее я полагаю, что нам, женщинам, лететь вдвоем ужасно небезопасно, – вступила Фелисити. – Не думаешь ли ты, что нам нужно захватить с собой нескольких гвардейцев, чтобы…
– Нет, я ни в коем случае так не думаю! – резко ответила леди Маккон. – Но профессор Лайалл настоял, чтобы я взяла Танстелла в качестве сопровождающего.
Фелисити надула губки.
– Это не тот кошмарный рыжий актер? Он такой насмешник! Так ли необходимо его брать? Нельзя ли пригласить вместо него какого-нибудь славного военного?
Услышав, как она поносит Танстелла, мисс Хисселпенни ощетинилась:
– Однако, мисс Лунтвилл, вы так смело оцениваете молодых джентльменов, о которых вам ничего не известно! Буду признательна, если впредь вы не станете в таком духе высказывать свое мнение о людях, рядом с которыми вас и в камине не было.
– У меня, по крайней мере, хватает ума на то, чтобы иметь собственное мнение, – огрызнулась Фелисити.
О небо, подумала Алексия, началось. Попутно она заинтересовалась, при чем тут вообще камин.
– Ах! – воскликнула мисс Хисселпенни. – Мнение насчет мистера Танстелла у меня определенно имеется. Это во всех отношениях храбрый и добрый господин.
Фелисити смерила Айви критическим взглядом.
– Если посмотреть с моей точки зрения, мисс Хисселпенни, выходит, что вы, вероятно, слишком близко знакомы с упомянутым господином.
Айви покрылась румянцем и сравнялась цветом со своей шляпкой.
Алексия откашлялась. Айви, конечно, чересчур расхрабрилась, незачем так открыто проявлять свои чувства при таком человеке, как Фелисити, но сестричка определенно вела себя как самая настоящая гарпия. Если она и дома позволяла себе нечто подобное, то ничего удивительного, что миссис Лунтвилл захотела от нее избавиться.
– Прекратите немедленно. Обе.
Мисс Хисселпенни обратила к подруге громадные умоляющие глаза:
– Алексия, ты уверена, что не сможешь устроить так, чтобы я тоже могла отправиться с тобой? Я никогда не летала на дирижаблях, и мне очень хотелось бы побывать в Шотландии.
Сказать по правде, Айви безмерно боялась летать и никогда прежде не проявляла интереса к путешествиям за пределы Лондона. Да и география самого Лондона по очевидным финансовым причинам сводилась для нее главным образом к Бонд-стрит да Оксфордской площади. Алексия не была дурочкой, а потому поняла, что Айви привлекает общество Танстелла.
– Только если ты уверена, что твоя матушка и твой жених тебя отпустят, – сказала леди Маккон, надеясь, что, затронув в разговоре жениха, она напомнит Айви о ее обязательствах и заставит образумиться.
Глаза мисс Хисселпенни засияли.
– О-о, Алексия, спасибо тебе!
В результате этой ее реплики вид у Фелисити стал такой, будто ее только что заставили проглотить живого угря. Леди Маккон вздохнула. Ладно, общество мисс Хисселпенни далеко не самый плохой вариант вдобавок к навязанной ей Фелисити.
– Силы небесные, – проговорила она, – я что, похожа на основательницу Дамской лиги путешественниц на дирижаблях?
Фелисити одарила ее не поддающимся расшифровке взглядом, а Айви заулыбалась:
– Мне сейчас нужно будет только вернуться в город за матушкиным разрешением и вещами. Во сколько мы вылетаем?
Леди Маккон сказала во сколько, и Айви вышла сперва из гостиной, а там и из замка, так и не сообщив Алексии, зачем она проделала весь путь до замка Вулси и что хотела рассказать.
– Я содрогаюсь от одной мысли о том, что за головной убор эта барышня выберет для воздушного путешествия, – заметила Фелисити.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ЛИГА ПУТЕШЕСТВЕННИЦ НА ДИРИЖАБЛЯХ
Вот что Алексия могла прочесть в светских газетах:
Леди Маккон взошла на борт стандартного пассажирского воздушного судна компании «Дальние перелеты Жиффара» в сопровождении необычайно большой свиты. Следом за ней по трапу поднялась ее сестра, мисс Фелисити Лунтвилл, одетая в розовое платье для путешествий с белыми рукавами-фонариками, и мисс Айви Хисселпенни в желтом платье и соответствующей шляпке. К шляпке прилагалась чрезмерных размеров вуаль, напоминающая накомарник, без которых не обойтись тем, кто путешествует в кишащих насекомыми джунглях, но в остальном этих двух барышень можно назвать идеальными спутницами титулованной особы. У каждой путешественницы имелись гогглы для воздушных путешествий самой последней модели, звукозащитные наушники и ряд других модных технических аксессуаров, призванных обеспечить приятное пребывание на дирижабле.
Леди Маккон также сопровождали ее французская горничная и некий молодой человек. Существуют определенные сомнения относительно правомерности его присутствия в свите леди Маккон, ведь прежде этот рыжеволосый субъект был неоднократно замечен на театральных подмостках.
Достаточно странно, что леди Маккон провожал ее личный секретарь, бывший дворецкий, однако присутствие ее матери с лихвой искупало эту оплошность. Леди Маккон – одна из самых эксцентричных особ Лондона, поэтому, когда дело касается нее, подобные вещи следует принимать как должное.
Сама леди была одета в сшитое по последней моде платье для полетов с утяжеленным подолом, юбкой с бирюзовыми и черными оборками, предназначенными для того, чтобы красиво трепетать в эфирном ветерке, и облегающим лифом. На шее у нее висели отделанные бирюзовым бархатом гогглы, им соответствовал комплект из бирюзового цилиндра со скромной вуалью и надеваемых поверх него бархатных бирюзовых наушников, надежно привязанных к голове. Многие дамы, прогуливавшиеся по Гайд-парку в тот день, останавливались полюбопытствовать, где она шила платье, а одна матрона, поправ все нравственные нормы, даже открыто попыталась переманить превосходную горничную леди Маккон. Правда, приходится отметить, что в одной руке леди Маккон держала парасоль кричащего и иностранного вида, а в другой – красный кожаный портфель. Ни один из этих аксессуаров не сочетался с ее нарядом, но причина, вероятно, в том, что взять в путешествие все необходимые вещи невозможно. В общем и целом, те, кто прогуливался в это время по парку, в самых благосклонных тонах описали элегантное отправление в путь одной из самых обсуждаемых новобрачных сезона.
Леди Маккон подумала о том, что они, должно быть, выглядели, как выставка голубиных чучел, а еще о том, что лондонским обществом, как обычно, приветствуется то, что лично ее, наоборот, раздражает. Айви и Фелисити всю дорогу пререкались, Танстелл был до омерзения бодр, а Флут отказался сопровождать их в Шотландию под тем предлогом, что может задохнуться, нечаянно оказавшись меж всеми этими многочисленными турнюрами. Едва Алексии стоило подумать о том, что впереди долгое утомительное путешествие, как в поле зрения возник безупречно одетый молодой джентльмен. Измотанный стюард, который как раз провожал их к каютам, задержался в узком проходе, чтобы джентльмен мог пройти, но тот вдруг остановился и приподнял шляпу в знак приветствия. Ноздри леди Маккон защекотал запах ванили и машинного масла.
– Мадам Лефу, – воскликнула пораженная Алексия, – неужели! Как вышло, что из всех мест на этой земле вы очутились именно здесь?
В тот же миг дирижабль дрогнул на своих стропах, потому что массивный паровой двигатель, который заставлял его двигаться сквозь эфир, громыхнул, возвращаясь к жизни. Мадам Лефу споткнулась и качнулась вперед, к леди Маккон, но потом вернулась в первоначальное положение, однако Алексия поняла, что француженка прижималась к ней чуть дольше, чем требовалось, чтобы восстановить равновесие.
– Без всякого сомнения, мы уже не на этой земле, леди Маккон, – улыбаясь, проговорила изобретательница. – После нашего разговора я подумала, что мне тоже доставит удовольствие посещение Шотландии.
Алексия нахмурилась. Странно отправляться в путь, едва только открыв магазин, не говоря уже о том, что там остались без присмотра маленький сын и тетя-призрак. Сомнений нет, изобретательница занимается шпионажем, и придется держать с ней ухо востро. Это огорчило Алексию; общество француженки ей нравилось, ведь не каждый день встретишь женщину еще более независимую и эксцентричную, чем она сама.
Алексия представила мадам Лефу своим спутникам, и та повела себя с ними непоколебимо вежливо, возможно, лишь слегка поморщившись при виде выдержанного в стиле «вырви глаз» наряда Айви.
Чего нельзя было сказать о свите леди Маккон. Танстелл поклонился, Айви присела в книксене, но вот Фелисити в открытую запрезирала француженку, явно ошеломленная ее неподобающим одеянием.
Анжелике вроде бы тоже стало не по себе, хоть она и сделала реверанс, как и приличествовало в ее положении. У горничной было твердое мнение относительно того, как следует одеваться, и по всей видимости, она не одобряла, когда женщина разгуливает в мужском костюме.
Мадам Лефу смерила Анжелику долгим, тяжелым, почти хищным взглядом. Леди Маккон предположила, что это как-то связано с тем, что они обе – француженки, и ее подозрения подтвердились, когда, обращаясь к горничной, мадам Лефу прошипела на родном языке что-то неласковое, причем слишком быстро, чтобы ее слова можно было понять. Анжелика не ответила, слегка задрала маленький хорошенький носик и сделала вид, что очень занята воланчиками на платье своей хозяйки, которые требовалось тщательно расправить.
Потом мадам Лефу попрощалась.
– Анжелика, – задумчиво спросила леди Маккон у своей служанки, – что это было?
– Ничего важного, миледи.
Леди Маккон решила, что разъяснение ситуации может и подождать, и последовала за стюардом в каюту. Впрочем, там она провела совсем мало времени, потому что хотела исследовать дирижабль, выйти на палубу и посмотреть взлет. С малых лет она, читая отчеты Королевского научного общества о развитии аэронавтики, мечтала взлететь в небеса. Никакие причуды француженок не могли омрачить радость от того, что ей наконец-то удалось оказаться на борту дирижабля.
Когда последние пассажиры добрались до своих кают, команда воздушного судна отвязала причальные тросы, и громадный аэростат медленно повлек их в небо.
Леди Маккон ахнула, глядя, как удаляется земля, люди становятся неразличимы на фоне ландшафта, а сам ландшафт превращается в лоскутное одеяло, окончательно и бесповоротно доказывая, что Земля действительно имеет форму шара.
Едва дирижабль миновал нижние слои воздуха и, набрав высоту, оказался в эфире, юноша из экипажа, опасно примостившись на самом краю двигателя, крутанул пропеллер. Клубами повалил белый пар, и дирижабль поплыл к северу. Он слегка дрогнул, оказавшись в эфиромагнитном потоке, и пошел по небу быстрее, чем, казалось бы, можно от него ожидать, учитывая похожую на корабельную массивную пассажирскую палубу, подвешенную под миндалевидным брезентовым баллоном.
Мисс Хисселпенни, присоединившаяся к леди Маккон на палубе, вышла из благоговейного оцепенения и запела. Она никогда не училась вокалу, и голосок у нее был негромкий, но приятный:
– Пойдешь ты горами, пойду я низиной, и буду в Шотландии прежде тебя…[7]7
В нашем мире эта шотландская народная песня тоже известна, она называется «The Bonnie Banks o'Loch Lomond».
[Закрыть]
Леди Маккон широко улыбнулась подруге, однако не подхватила песню, хоть и знала ее. А кто не знал? С нее «Дальние перелеты Жиффара» начинали свою рекламную кампанию. Однако голос Алексии годился скорее на то, чтобы командовать войсками, а не распевать, и каждый, кто когда-либо слышал ее пение, считал своим долгом напомнить ей об этом.
Леди Маккон сочла, что все это очень бодрит. Воздух наверху был холоднее и как-то свежее, живительнее, чем в Лондоне или в сельской местности. Все это странно успокаивало ее, словно она наконец-то оказалась в своей стихии. Должно быть, предположила она, дело в эфире, насыщенном газообразной смесью эфиромагнитных частиц.
Однако на следующее утро, когда она проснулась, ощущая, что парит в воздухе не только она сама, но и содержимое ее желудка, путешествие понравилось ей куда меньше. Ее все сильнее подташнивало.
– Иногда воздушные путешествия берут верх, миледи, – сказал ей стюард, а потом добавил в качестве объяснения: – Над пищеварительными процессами.
Он послал на кухню за мятно-имбирной настойкой, и с ее помощью к полудню аппетит Алексии, который вообще-то мало что могло сокрушить, пришел в норму. К тому же тошноту, возможно, вызвал сбой режима, ведь в последние месяцы она бодрствовала и занималась делами в основном по ночам, а сейчас приходилось вновь подстраиваться под жизнь дневного народа.
Фелисити отметила лишь, что щеки Алексии стали другого цвета.
– Конечно, Алексия, шляпы от солнца идут не всем, но я считаю, что тебе следует пойти на такую жертву и надеть ее. Надеюсь, у тебя хватит здравомыслия последовать моему совету. Знаю, в наши дни мало кто носит шляпы от солнца, но ты так прискорбно быстро загораешь, что это может послужить извинением тому, чтобы прибегнуть к столь устаревшему предмету туалета. И вообще, зачем ты всюду таскаешь за собой этот парасоль, если ни разу им не воспользовалась?
– Ты все больше и больше становишься похожей на маменьку, – ответила ей леди Маккон.
Айви, которая порхала от борта к борту, наслаждаясь видами и восхищенно воркуя, ахнула, услышав, как подруга режет правду-матку. Фелисити уже собиралась ответить в том же духе, но ее совершенно отвлекло появление Танстелла. Заметив, как расположены друг к другу Айви и Танстелл, она немедленно решила снискать приязнь последнего, исключительно чтобы продемонстрировать мисс Хисселпенни, что она на это способна.
– Ах, мистер Танстелл, как мило с вашей стороны составить нам компанию, – хлопая ресничками, пропела Фелисити.
Танстелл слегка покраснел, склоняя перед дамами голову в знак приветствия.
– Мисс Лунтвилл… Леди Маккон… – Пауза. – Как вы чувствуете себя нынче, леди Маккон?
– Спасибо, ко второму завтраку воздушная болезнь прошла.
– Слишком это любезно с ее стороны, – отметила Фелисити. – Она могла бы продержаться и подольше, учитывая твою корпулентность и очевидную склонность плотно покушать.
Леди Маккон не клюнула на удочку.
– Лучше было бы, если бы вторые завтраки не были такими неаппетитными.
Похоже, на борту дирижабля готовили в основном посредством измельчения и пропаривания. Даже хваленые полдники не выдерживали никакой критики.
Расположившаяся в шезлонге Фелисити как можно незаметнее сбросила свои перчатки с маленького столика.
– О, до чего же я неуклюжая! Мистер Танстелл, вы не поможете?
Клавигер шагнул вперед и нагнулся поднять перчатки.
Фелисити проворно подвинулась и села так, что наклонившийся Танстелл навис над ее ногами, почти уткнувшись носом в ее зеленое платье. Выглядело это довольно неприлично, и конечно, в тот же миг откуда-то из-за угла едва ли не вприпрыжку возникла Айви.
– О! – только и сказала она, несколько поубавив прыгучести.
Танстелл выпрямился и вручил Фелисити перчатки. Фелисити взяла их медленно, так, чтобы ее пальцы скользнули по его руке. Лицо Айви стало до изумления похожим на морду весьма недовольного пуделя.
Леди Маккон удивилась, что ее сестрица до сих пор не вляпалась ни в какие неприятности, ведя себя подобным образом. И когда это Фелисити успела стать записной кокеткой?
Танстелл отвесил поклон Айви:
– Мисс Хисселпенни, добрый день.
– О, мистер Танстелл, пусть мое присутствие вас не отвлекает.
Леди Маккон встала, демонстративно поправляя наушники пошитой специально для полетов шляпки. Все происходящее досаждало ей: Фелисити вела себя излишне бойко, Айви была помолвлена с другим, а бедняга Танстелл, растерявшись, смотрел на обеих барышень щенячьими глазами. Наконец он сошел с места и склонился к ручке мисс Хисселпенни. Тут дирижабль вошел в зону турбулентности эфира, накренился, и Айви с Танстеллом качнуло друг к другу.
Танстелл успел подхватить мисс Хисселпенни под руку, удержав ее тем самым в вертикальном положении, а она опустила глаза и покраснела, как перезрелая земляничина.
Алексия решила, что ей просто необходимо немедленно прогуляться до передней палубы.
Как правило, передняя палуба была самым безлюдным местом на дирижабле. И дамы, и господа избегали ее, потому что с прическами там делалось нечто ужасное, но Алексию это не остановило, несмотря даже на то, что после возвращения оттуда ей наверняка было не избежать упреков Анжелики, произнесенных с жесточайшим французским акцентом. Она поплотнее прижала наушники, надела гогглы, взяла парасоль и двинулась в путь.
Вопреки обыкновению передняя палуба сегодня не пустовала. Мадам Лефу, одетая так же безупречно и возмутительно, как всегда, стояла у бортовых перил рядом с той самой Анжеликой и смотрела вниз на лоскутное одеяло Британии, напоминающей с такой высоты непродуманную и асимметричную аппликацию. Француженки горячо перешептывались.
Леди Маккон прокляла ветер воздушных путешествий за то, что он уносил прочь слова, которые ей так отчаянно хотелось подслушать. Она подумала о своем портфеле. Упаковал ли Флут какую-нибудь подслушивающую аппаратуру?
Решив, что ей не остается ничего, кроме как атаковать в лоб, Алексия со всей возможной скоростью направилась через палубу, надеясь уловить хоть обрывок разговора, прежде чем ее присутствие будет замечено. В этом ей повезло.
– …Взять на себя должную ответственность, – по-французски говорила мадам Лефу.
– Невозможно, пока еще никак. – Анжелика подошла ближе к изобретательнице и с мольбой коснулась ее руки. – Пожалуйста, не проси меня об этом.
– Лучше пусть это произойдет поскорее, или я обо всем расскажу. Ты знаешь, что я так и поступлю.
Мадам Лефу вскинула голову, и ее цилиндр опасно накренился, но остался на месте: не зря же специально для воздушных путешествий у него имелись завязки. Она стряхнула руку блондинки со своего предплечья.
– Уже скоро, обещаю! – Анжелика прижалась к боку изобретательницы и опустила голову ей на плечо.
Мадам Лефу опять поспешила от нее избавиться.
– Игры, Анжелика. Игры и вычурные причесочки, которые ты делаешь своей госпоже. Это все, что у тебя сейчас есть, так?
– Всяко уж лучше, чем шляпами торговать.
Услышав это, мадам Лефу повернулась к горничной и схватила ее за подбородок. Две пары прикрытых гогглами глаз встретились.
– Она действительно тебя вышибла? – спросила изобретательница одновременно сердито и недоверчиво.
Леди Маккон стояла достаточно близко, чтобы поймать взгляд больших фиалковых глаз под простыми медными гогглами, когда Анжелика отвернулась. При виде своей госпожи она вздрогнула, и ее глаза наполнились слезами. Негромко всхлипнув, она бросилась к леди Маккон, и той просто не оставалось ничего иного, кроме как подхватить ее.
Алексия встревожилась: Анжелика редко давала волю эмоциям, даром что француженка. А горничная тем временем взяла себя в руки, высвободилась из объятий своей госпожи, присела в книксене и поспешила прочь.
