Текст книги "Неизменная"
Автор книги: Гейл Кэрригер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Неловкое молчание продолжалось.
– Вы что, все больны? Мой муж думает, что у вас какое-то поветрие. Вы его тоже заразите? – Леди Маккон повернулась к сидящему рядом мужу и пристально посмотрела на него. – Даже не знаю, как именно я к этому отнесусь.
– Ну спасибо тебе, жена, за заботу.
Гамма (как там назвал его граф? Ах да, Лахлан) шутливо сказал:
– Прекрати, Коналл. Ты не можешь ждать сочувствия от разрушительницы проклятия, даже если на ней женился.
– Я слышала о таком феномене, – заговорила мадам Лефу, переключая внимание на общий разговор. – Там, где я жила, он распространен не был, так что лично я никогда с ним не сталкивалась, но тем не менее убеждена, что у него должно быть логичное научное обоснование.
– Ученые! – пробормотал Дув.
Двое из его сотоварищей по стае согласно закивали головами.
– Почему вы все зовете Алексию разрушительницей проклятия? – удивилась Айви.
– И верно. Мне казалось, что она сама по себе – проклятие, – не к месту вставила Фелисити.
– Сестричка, ты всегда говоришь такие прекрасные вещи! – улыбнулась леди Маккон.
Фелисити хмуро посмотрела на нее.
Гамма стаи ухватился за возможность сменить тему разговора.
– Кстати говоря, мне казалось, что девичья фамилия леди Маккон – Таработти. Однако вы мисс Лунтвилл.
– О, – очаровательно улыбнулась Фелисити, – у нас разные отцы.
– A-а, понимаю, – сказал гамма, а потом нахмурился: – Ох, понимаю. Тот самый Таработти, – он с новым интересом посмотрел на Алексию. – Никогда не думал, что он женится.
Бета тоже с любопытством уставился на леди Маккон.
– Действительно, да еще и произведет потомство. Полагаю, он исполнял гражданский долг.
– Вы знали моего отца? – Леди Маккон была заинтригована и, надо сказать, успешно отвлеклась от своего расследования.
Бета и гамма переглянулись.
– Не лично. Но мы, конечно же, слышали о нем. Он был тот еще путешественник.
Фелисити фыркнула:
– Маменька всегда говорит, что не может вспомнить, почему связалась с итальянцем. И утверждает, что это был брак по расчету, хотя, насколько я понимаю, ее первый муж был очень хорош собой. Но, конечно, недолго. Он умер сразу после рождения Алексии. Такой компрометирующий поступок, вот так запросто взять и умереть. Выходит, что итальянцам доверять нельзя. Маменька очень удачно от него избавилась. И вскоре после этого вышла за папеньку.
Леди Маккон, повернувшись к мужу, тяжелым взглядом смотрела на него.
– А ты тоже знал моего отца? – тихо, чтобы никто больше не услышал, спросила она.
– Не совсем.
– Когда-нибудь, муж мой, мы с тобой, то есть ты и я, должны будем попробовать договориться делиться всей информацией без утайки. Я устала постоянно ощущать, что не поспеваю за событиями.
– Да ведь я на два века старше тебя, женушка! Едва ли мне удастся рассказать тебе обо всем, что я узнал, и обо всех, кого я встретил за эти годы.
– Даже не утруждай себя такими жиденькими отговорками, – зашипела Алексия.
Пока они спорили, разговор за ужином шел своим чередом. Мадам Лефу начала рассказывать о своих подозрениях, что эфирографический передатчик может не работать из-за сбоя в магнитной проводимости кристаллического золотника резонатора, который, разумеется, усугубляется невообразимым коэффициентом переноса в ненастную погоду. Никто, кроме очкастого клавигера, не понимал из ее объяснений ни слова, но все кивали с умным видом, будто им все ясно. Даже Айви изображала искреннюю заинтересованность, хотя на ее круглом личике застыло выражение, наводящее на мысли о слегка испуганной соне.
Танстелл заботливо передал ей блюдо картофельных оладушков, но она проигнорировала клавигера.
– О, благодарю вас, мистер Танстелл, – пропела Фелисити, потянулась через стол и взяла оладий, словно угощение предназначалось ей.
Айви фыркнула.
Танстелл, по-видимому раздосадованный тем, что мисс Хисселпенни упорно держит его в черном теле, повернулся к мисс Лунтвилл и завел с ней беседу о недавней новинке – приспособлении для подкручивания ресниц, завезенном из Португалии.
Айви разозлилась от этого еще сильнее и отвернулась от рыжего, чтобы присоединиться к разговору оборотней, которые решали, не поехать ли им с утра пораньше на охоту. Не то чтобы мисс Хисселпенни разбиралась в ружьях и охоте в целом, но недостаток знаний никогда не останавливал ее от выспренных разглагольствований на любую обсуждаемую тему.
– Я полагаю, большинство ружей стреляют довольно далеко, – заметила она глубокомысленно.
– Э-э, – только и смогли сказать охваченные замешательством джентльмены.
«Ай да Айви, – весело подумала Алексия, – она напускает словесного туману везде, где бы ни оказалась».
– Раз уж мы снова способны выходить средь бела дня, можно воспользоваться этим и пострелять на рассвете, как в старые добрые времена, – наконец сказал Дув, игнорируя реплику мисс Хисселпенни.
– Дув – это имя или фамилия? – спросила мужа Алексия.
– Хороший вопрос, – ответил тот. – Я вынужден был мириться с присутствием этого типа сто пятьдесят лет, но он не сказал об этом ни словечка. Я толком ничего не знаю о его прошлом до Кингэйра. Он был одиночкой и прибился к нам в начале восемнадцатого века. А вообще он любит мутить воду.
– А то ты, муженек, ничего не знаешь о скрытности и о том, как мутить воду!
– Туше, женушка.
Ужин шел к завершению, и вот дамы оставили джентльменов наедине с их выпивкой.
Леди Маккон никогда не была сторонницей порожденной вампирами традиции, которая требовала, чтобы после вечерней трапезы общество разделялось по половому признаку. То, что было когда-то данью уважения королеве роя и давало той возможность уединиться в дамском кругу, превратилось в обесценивание способности прекрасного пола употреблять качественные спиртные напитки. Однако Алексия немедленно распознала преимущества, которые можно извлечь из ситуации, и решила приложить все возможные усилия к сближению с леди Кингэйр.
– Вы целиком и полностью человек, но ведете себя как альфа-самка. Почему так вышло? – поинтересовалась она, усаживаясь на пыльный диванчик и потихоньку потягивая шерри.
– Им не хватало вожака, а осталась у них только я. – Прямота шотландки граничила с грубостью.
– И вам нравится командовать? – искренне заинтересовалась Алексия.
– Будь я настоящим оборотнем, справлялась бы лучше.
Леди Маккон удивилась:
– Вы правда хотели бы попытаться? Но это такой ужасный риск для прекрасного пола…
– Ага. Да только вашего муженька не больно-то волнуют мои желания.
То, что в такой ситуации значение имели только желания Коналла, осталось недосказанным. Дело в том, что лишь альфа, способный принимать форму Анубиса, мог создавать новых оборотней. Алексия никогда не была свидетельницей метаморфозы, но читала на эту тему в научных трудах. Там было что-то о перераспределении души, которая нуждалась одновременно в обеих ипостасях тела.
– Он думает, что вы умрете при попытке обращения от его руки. Точнее, от его зубов.
Леди Кингэйр пригубила собственный шерри и кивнула. Она вдруг стала выглядеть на все свои сорок с лишним, а то и больше.
– И я последняя из его смертных потомков, – проговорила Шиаг Маккон.
– Ох, – кивнула в свою очередь Алексия. – Понимаю. И ради метаморфозы ему пришлось бы вас укусить, покончив со своим родом. Вы просили его взвалить на себя тяжкое бремя. Он поэтому ушел из стаи?
– Думаете, в этом виновата я со своей просьбой? Вы что, не знаете, как было дело?
– Очевидно, нет.
– Тогда не мне вам рассказывать. Вы за него вышли, вот сами и спросите.
– Думаете, я не спрашивала?
– Да уж, мой дедуля – скрытный старый хрыч, тут уж не поспоришь. Вы мне вот что расскажите, леди Маккон. С чего вы за него пошли? Потому что он граф? Потому что БРП караулит таких, как вы, а он там большая шишка? Что дамочка вроде вас может выиграть от такого союза?
Ясно было, что именно это и думает об Алексии леди Кингэйр, считая ее не более чем парией, выскочившей за лорда Маккона ради денег и положения в обществе.
– Знаете, – ответила Алексия, уклоняясь от расставленных собеседницей силков, – я сама каждый день спрашиваю себя об этом.
– Это противоестественный союз.
Алексия оглянулась, чтобы убедиться, что другие дамы не подслушивают их разговор. Мадам Лефу и Айви жаловались на тяготы дальней поездки с интонациями, свойственными тем, кто остался совершенно доволен путешествием. Фелисити стояла в дальнем углу комнаты, задумчиво глядя свозь оконное стекло в дождливую ночь.
– Конечно, противоестественный. Как он может быть естественным, если ни один из нас таковым не является? – фыркнула леди Маккон.
– Мне не понять вас, разрушительница проклятия, – проговорила Шиаг.
– На самом деле это очень просто. Я в точности такая же, как вы, только без души.
Леди Кингэйр подалась вперед. Над такими знакомыми коньячными глазами столь же знакомо хмурились брови.
– Меня вырастила стая, дитя. Всегда предполагалось, что я стану альфа-самкой и буду их вожаком, неважно, пройдя метаморфозу или нет. А вам эта роль всего лишь досталась благодаря замужеству.
– В этом у вас есть передо мной преимущество. Хотя, с другой стороны, вместо того чтобы приспосабливаться, я просто приучаю свою стаю к тому, что поступаю по-своему.
На неприветливом лице Шиаг возникла полуулыбка.
– Держу пари, майора Чаннинга ваше присутствие подкосило.
Алексия засмеялась. И в этот самый миг, когда она поняла, что, возможно, сумеет поладить с леди Кингэйр, в столовой раздался такой чудовищный грохот, что задрожали стены.
Дамы ошарашенно переглянулись. Мадам Лефу и леди Маккон тут же вскочили на ноги и поспешили на звук.
Леди Кингэйр отставала от них лишь на несколько шагов, поэтому они вместе ворвались в столовую и увидели, что лорд Маккон и Дув, бета стаи Кингэйр, яростно сцепившись, катаются по большому столу среди луж превосходного бренди и липких остатков безе. Остальные члены стаи, клавигеры замка и Танстелл расступились, чтобы не мешать драчунам, и наблюдали за происходящим, как за скачками или кулачным боем. Танстелл отпускал комментарии:
– О, хороший апперкот, молодец лорд Маккон, а это что, Дув лягается? Плохая форма, просто ужасная.
Алексия помедлила, наблюдая, как два здоровенных шотландца катаются в липкой кашице сокрушенного безе.
– Лахлан, докладывай! – рявкнула леди Маккон, перекрывая шум. – Что здесь происходит?
Гамма, которому Алексия до сего момента скорее симпатизировала, чем наоборот, пожал плечами.
– Это надо было вывести на чистую воду, госпожа. Вы же знаете, как у нас решаются такие вещи.
Шиаг покачала головой, и тронутая сединой коса метнулась взад-вперед.
– Они решаются у нас клыками и когтями, а не кулаками. Так не по-нашему. Не по обычаям стаи!
Лахлан опять пожал плечами.
– Если с клыками никак, эдак тоже нормально. Вам, госпожа, их не остановить, потому как был брошен вызов. Мы все слышали каждое слово.
Остальные члены стаи сурово закивали.
Дув нанес сильный удар в подбородок лорда Маккона, и тот отлетел назад.
Леди Кингэйр поспешно отступила, чтобы уклониться от серебряного блюда, которое летело прямо на нее.
– Силы небесные! – воскликнула в дверях Айви. – Они дерутся, на самом деле дерутся!
Танстелл немедленно начал действовать.
– Леди не должна присутствовать при подобных событиях, мисс Хисселпенни, – воскликнул он, бросаясь к ней и увлекая прочь из столовой.
– Но… – только и раздался голос Айви.
Леди Маккон улыбнулась, гордясь тем, что рыжеволосый не счел ее чувства достаточно уязвимыми и не попытался увести. Мадам Лефу заметила, что Фелисити стоит, глядя на драку широко раскрытыми, полными интереса глазами, посмотрела на Алексию и вышла из столовой, увлекая Фелисити за собой, а потом плотно прикрыла дверь.
Лорд Маккон ударил Дува головой в живот так, что тот врезался в стену. Замок содрогнулся.
Теперь, ехидно подумала Алексия, в Кингэйр точно придется делать ремонт.
– Шли бы вы из дому с вашими разногласиями! – закричала леди Кингэйр.
Повсюду были кровь, брызги бренди, осколки стекла и крошки безе.
– Ради всего святого! – сердито сказала Алексия. – Похоже, они не понимают, что, будучи людьми, могут серьезно ранить друг дружку, если станут продолжать в том же духе. У них нет ни сверхъестественной выносливости, чтобы выдерживать такие удары, ни сверхъестественной способности быстро заживлять раны.
Дерущиеся скатились со стола и с грохотом рухнули на пол.
«Елки зеленые, – подумала леди Маккон, заметив, что из носа у мужа обильно течет кровь, – надеюсь, Коналл захватил запасной галстук».
Нельзя сказать, чтобы она особенно тревожилась, поскольку не сомневалась в бойцовских способностях мужа. Он регулярно ходил боксировать и к тому же был ее избранником. Конечно, он победит, однако беспорядок, который возникал в результате драки, никуда не годился. Нельзя, чтобы все продолжалось в том же духе. Подумать только, ведь здешней прислуге придется убирать все, что они тут наворотили!
С такими мыслями леди Маккон повернулась к двери и целенаправленно двинулась за своим парасолем.
Однако выяснилось, что она вполне могла не утруждать себя. Вернувшись с заряженным дротиками и готовым к боевым действиям парасолем, леди Маккон обнаружила, что драчуны корчатся по разным углам комнаты. Дув надрывно кашлял, делая короткие вздохи и держась за голову, а лорд Маккон завалился набок, глаз у него заплыл, а из носа текла кровь.
– До чего ж вы оба хороши, картинка просто, – сказала Алексия, прислоняя парасоль к стене и опускаясь на корточки, чтобы осторожно ощупать лицо лорда Маккона. – Ничего такого, чего не исправит губка с уксусом. – Она повернулась к одному из клавигеров: – Ну-ка, любезный, сбегайте и принесите мне яблочного уксуса.
Лорд Маккон посмотрел на нее поверх галстука, который теперь прижимал к носу. Да, галстук был непоправимо испорчен.
– Не знал, жена, что тебе не все равно, – проворчал он, подчиняясь, однако, ее нежным заботливым рукам.
Чтобы никто не заподозрил ее в излишнем сострадании, Алексия развила бурную деятельность, ожесточенно стряхивая с его смокинга крошки безе. Не прерываясь, она перевела взгляд на бету стаи Кингэйр и спросила:
– Итак, господа, вы разобрались в этом вопросе к обоюдному удовлетворению?
Дув посмотрел на нее с каменным выражением лица, которое тем не менее говорило об определенном уровне отвращения к самому факту существования Алексии, не говоря уже о ее вопросе. Та лишь покачала головой в ответ на подобную дерзость.
Вернулся клавигер с баклажкой яблочного уксуса. Леди Маккон немедленно обильно смочила им лицо и шею мужа.
– Ой! Погоди ты, жжется ведь!
Дув умудрился подняться.
В тот же миг лорд Маккон тоже вскочил на ноги. Алексия предположила, что он должен был это сделать, дабы доказать свое главенство. А может, просто чтобы избежать новых встреч с уксусом.
– Знаю, что жжется, – сказала леди Маккон. – Мало приятного лечиться по старинке, не так ли, мой храбрый сокрушитель обеденных столов? Может, в следующий раз остановишься и подумаешь, прежде чем затевать в драку в замкнутом помещении. Серьезно, только посмотри на эту комнату! – Она недовольно цокнула языком. – Вам обоим должно быть очень за себя стыдно.
– Ни в чем мы не разобрались, – выдохнул Дув, поспешно оседая обратно на покрытый ковром пол. Похоже, ему досталось сильнее. Одна его рука казалась сломанной, а на левой щеке зияла неприятная рана.
Однако энергичные манипуляции леди Маккон с уксусом, казалось, преодолели коллективную инерцию присутствующих, потому что они засуетились вокруг павшего беты, накладывая шину на руку и обрабатывая раны.
– Все равно ты нас бросил, – сказал Дув тоном обиженного ребенка.
– Вам всем прекрасно известно, почему именно я ушел, – зарычал лорд Маккон.
– Ну, – нерешительно проговорила Алексия, поднимая руку, как в школе, – мне неизвестно.
Никто не обратил на нее никакого внимания.
– Ты не можешь командовать стаей, – упрекнул Дув.
Все присутствовавшие в комнате ахнули. За исключением Алексии, которая не поняла всей тяжести оскорбления и к тому же была занята, пытаясь стряхнуть со смокинга мужа последние крошки безе.
– Это не совсем так, – сказал, не двигаясь с места, Лахлан. Он не понимал, кому следует хранить верность, и потому просто держался подальше и от Коналла, и от Дува.
– Вы предали меня, – лорд Маккон не кричал, но слова его били прямо в цель, и хоть он и не мог перекинуться в волка, в них сквозила волчья злоба.
– И ты платишь нам той же монетой? Ты оставил после себя пустоту, разве это справедливо?
– В обычаях стаи нет ничего справедливого. Мы оба с тобой это знаем; обычаи есть обычаи, и все тут. А для того, что вы совершили, никаких обычаев не нашлось, потому что это было совершенно неслыханно. Так что я оказался обречен на сомнительное удовольствие самостоятельного решения и счел, что лучше всего будет уйти, раз уж мне не хотелось провести в вашем присутствии ни единой лишней ночи.
Алексия посмотрела на Лахлана. В глазах у того стояли слезы.
– К тому же, – тут голос лорда Маккона смягчился, – Нилл замечательно подходил на роль вашего альфы. Я слышал, он был вам отличным вожаком. Он женился на моей прапраправнучке и десятилетиями верховодил стаей. Вам неплохо с ним жилось.
Леди Кингэйр наконец заговорила, и ее голос звучал странно тихо и мягко:
– Нилл был моим мужем, и я искренне любила его. Он был блестящим тактиком и хорошим солдатом, но настоящим альфой не был.
– Ты считаешь, он был плохим лидером? Что-то я не слышал, чтобы в этой стае не хватало дисциплины. Когда бы я ни посылал узнать, как у вас дела, выяснялось, что вы всем довольны, – спокойно проговорил Коналл.
– Так значит, ты все же проверял, что у нас да как, старый ты волчара? – Казалось, эта новость вызвала у леди Кингэйр скорее обиду, чем радость.
– Конечно, проверял. Ведь когда-то вы были моей стаей.
Все еще лежавший на полу бета поднял взгляд на графа.
– Когда ты оставил нас, Коналл, мы стали слабы, и ты об этом знал. Нилл не умел принимать форму Анубиса, и стая не могла расти. В результате клавигеры стали покидать нас, местные одиночки взбунтовались, и у нас не было альфы, который боролся бы за единство стаи.
Леди Маккон посмотрела на мужа. Его лицо было безжалостным и словно бы высеченным из камня. Во всяком случае, та часть его лица, что виднелась между опухшим глазом и окровавленным галстуком, выглядела именно так.
– Вы предали меня, – повторил он так, будто это все решало. Вероятно, в мире Коналла так оно и было. Мало что он ценил выше преданности.
Алексия решила напомнить о своем присутствии:
– Какой смысл во взаимных обвинениях? С этим теперь ничего не поделать, раз уж никто из вас не может перекинуться ни в Анубиса, ни еще как-то. Новых волков не сотворить, нового альфу не найти, вызов на бой не бросить. Зачем спорить о том, что было, когда мы погрязли в нынешних проблемах?
Лорд Маккон перевел на нее взгляд.
– И это говорит моя практичная Алексия. Теперь вы понимаете, почему я на ней женился?
Леди Кингэйр язвительно спросила:
– Это отчаянная, хоть и безнадежная попытка взять ситуацию под контроль?
– О-о, да у этой дамы когти! Ты совершенно точно ни разу не кусал ее, чтобы превратить в оборотня, муженек? Характер-то у нее соответствующий. – Чего-чего, а уж язвительности Алексии было не занимать.
Гамма вышел вперед и посмотрел на леди Маккон:
– Миледи, примите наши извинения. Вы ведь гостья, только что приехали, а мы, наверное, ведем себя в точности как те варвары, за которых нас держат англичане. Мы такие только потому, что у нас уже много лун нет альфы, тут и не захочешь, а разнервничаешься.
– О-о, а я-то думала, что ваше поведение проистекает из-за затруднительного положения вследствие невозможности изменить форму, – резко парировала Алексия.
Гамма ухмыльнулся:
– Ну и не без этого тоже.
– Оборотни без вожака стаи склонны попадать в неприятности? – полюбопытствовала леди Маккон.
Никто ничего не ответил.
– Я не ошибусь, если предположу, что вы не собираетесь рассказать нам, в какие неприятности угодили за морем? – Делая вид, что ее не слишком-то интересует ответ, Алексия взяла мужа под руку.
Молчание.
– Что ж, думаю, для одного вечера у нас было предостаточно треволнений. Раз уж вы уже много месяцев как люди, то, наверное, бодрствуете в дневные часы?
Леди Кингэйр кивнула.
– В таком случае, – леди Маккон одернула платье, – мы с Коналлом должны пожелать вам доброй ночи.
– Должны? – с сомнением посмотрел на нее лорд Маккон.
– Доброй ночи, – твердо проговорила его жена стае и клавигерам. Подхватив одной рукой парасоль, а другой уцепившись за локоть мужа, она практически потащила того вон из комнаты.
Лорд Маккон вразвалочку послушно последовал за ней. Лица оставшихся в столовой приняли наполовину задумчивое, наполовину изумленное выражение.
– Жена, что ты затеваешь? – спросил Коналл, едва они поднялись наверх, подальше от чужих ушей.
Алексия прижалась к нему и страстно поцеловала.
– Ox, – сказал граф, когда они наконец оторвались друг от друга, – у меня губа расквашена. – Впрочем, в поцелуе он участвовал с жаром.
– Только посмотри, что ты сделал с моим платьем! – Леди Маккон сердито опустила взгляд на капли крови, которые теперь красовались на белой атласной отделке упомянутого платья.
Лорд Маккон воздержался от упоминания того факта, что инициатором поцелуя вообще-то был не он.
– Ты невозможный человек, – продолжала дама его сердца, ткнув мужа в один из неповрежденных участков тела. – Ты же мог погибнуть в этой драке, тебе это ясно?
– Чепуха! – Лорд Маккон помахал в воздухе рукой, отметая подобную возможность. – Для беты Дув не слишком хорош в схватке, даже когда он в волчьей ипостаси. Едва ли человеком он сильнее преуспел бы в драке.
– Но все же он бывалый и тренированный вояка, – упорствовала Алексия.
– Ты забыла, жена, что про меня можно сказать то же самое?
– Ты давно не тренировался. Альфа стаи Вулси много лет не бывал на военных сборах.
– Хочешь сказать, я старею? Я тебе покажу старость!
С этими словами он сгреб ее в охапку, будто карикатурный латиноамериканский ловелас, и потащил в спальню.
Анжелика, которая наводила порядок в платяном шкафу, немедленно исчезла.
– Не пытайся меня отвлечь, – через несколько мгновений сказала Алексия.
За эти мгновения граф успел избавить ее от изрядного количества одежды.
– Это я-то тебя отвлекаю? Это ты утащила меня из столовой и заманила наверх, когда началось самое интересное.
– Они не расскажут нам, что там у них случилось, как бы мы ни давили, – заявила Алексия, расстегивая на нем рубашку. Она присвистнула от беспокойства при виде многочисленных красных отметин, которым к утру предстояло превратиться в довольно-таки эффектные синяки. – Поэтому придется просто выяснить это самостоятельно.
Коналл перестал покрывать ключицу жены короткими поцелуйчиками и с подозрением посмотрел на нее:
– У тебя есть план.
– Да, есть, и его первая часть заключается в том, что ты в подробностях расскажешь мне, что случилось тут двадцать лет назад и заставило тебя уйти. Нет, – она остановила ладонь графа, блуждающую по ее телу, – прекрати. Вторая часть плана состоит в том, чтобы ты пошел спать. Потому что скоро у тебя разболятся такие места, о существовании которых твоя маленькая сверхъестественная душонка успела позабыть.
Лорд Маккон откинулся на подушки. Спорить с супругой, когда та вела себя подобным образом, было совершенно бессмысленно.
– А что насчет третьей части?
– А то, что ее полагается знать только мне. Тебе не полагается.
Он громко вздохнул.
– Ненавижу, когда ты такая.
Алексия погрозила ему пальцем, будто школьнику.
– Ну-ну, муженек, ты просто меня недооценил. Сейчас у меня на руках все козыри.
Граф ухмыльнулся:
– Так вот как, оказывается, это работает?
– Ты уже был женат прежде, помнишь? Так что должен бы знать, что к чему.
Морщась от боли, он повернулся набок, лицом к Алексии. Та лежала на спине, чуть приподнявшись на подушках, и он провел большой рукой по ее животу и груди.
– Ты совершенно права, именно так это и работает.
Потом он широко раскрыл глаза и умоляюще захлопал ресницами. Алексия выучилась этому приему у Айви и успешно использовала его, пока граф за ней ухаживал (за неимением лучшего выражения придется назвать это так). Она и не подозревала, что подобная тактика может настолько эффективно сработать в обратном направлении.
– Но ты хотя бы посмотришь, как я устроюсь? – осипшим голосом пробормотал граф, покусывая ей шею.
– Меня можно убедить сделать это. Но тебе, конечно, придется быть со мной очень-очень милым.
Коналл согласился быть милым и, насколько возможно убедительно, доказал ей это без единого слова.
А потом, лежа на спине и не сводя глаз с потолка, рассказал, почему ему пришлось покинуть стаю Кингэйр. Он поведал ей все, начиная с того, как тяжело приходилось им, одновременно шотландцам и оборотням, в начале правления королевы Виктории, и кончая покушением на убийство ее королевского величества, которое бета стаи, давний и проверенный друг графа, затеял без его ведома.
Во время рассказа он ни разу не посмотрел на жену. Его взгляд так и блуждал по сколотой и пожелтевшей лепнине потолка.
– Они все участвовали в заговоре. Все до единого – и стая, и клавигеры. И никто ничего мне не сказал. Нет, вовсе не потому, что я был полностью предан королеве; теперь ты уж точно достаточно хорошо разбираешься в стаях и роях, чтобы не думать такого. Наша верность правителям дневного народа никогда не бывает безоговорочной. Нет, они лгали мне, потому что я всегда был предан идеалам – и раньше, и тогда.
– Что за идеалы? – удивилась Алексия. Она лежала рядом, свернувшись калачиком и держа обеими руками большую ладонь мужа, но в остальном не касаясь его.
– Мирного взаимодействия. Можешь вообразить, что началось бы, если бы они преуспели? Шотландская стая, прикрепленная к одному из отборных гвардейских полков, который участвовал во множестве кампаний британской армии, убивает королеву Викторию! Правительство оказалось бы низложено, мало того, мы вернулись бы в Темные века. Те самые консерваторы, которые всегда были против слияния ночного народа с обществом, объявили бы это заговором национального масштаба, в котором замешаны все сверхъестественные, церковь восстановила бы свои позиции на британской земле, и мы вернулись бы к инквизиции, не успев даже хвостом вильнуть.
– Муженек, – Алексия была слегка удивлена, но лишь потому, что никогда особенно не вникала в политические взгляды Коналла, – да ты у меня прогрессивный!
– Дьявольски точно! Я поверить не мог, что моя стая подвергает остальных оборотней такой опасности. И во имя чего? Из-за застарелых обид и шотландской гордости? Ради сомнительного союза с ирландскими раскольниками? И хуже всего то, что никто так и не рассказал мне о заговоре. Даже Лахлан.
– Как же ты в конце концов обо всем разузнал?
Коналл недовольно запыхтел.
– Я застукал их на том, что они приготовили отраву. Отраву, представь себе! Ядам нет места на землях стаи и в делах стаи. Это бесчестный способ убийства кого бы то ни было, а уж монарха в особенности.
Алексия подавила улыбку. Похоже, именно этот аспект заговора расстроил графа сильнее всего.
– Мы, оборотни, особой тонкостью не славимся. Я понял, что они что-то замышляют, на несколько недель раньше. А когда обнаружил отраву, заставил Лахлана признаться.
– И тебе пришлось вступить в схватку с собственным бетой и убить его. А потом что? Ты просто отправился в Лондон и оставил их без вожака?
Лорд Маккон наконец-то повернулся, приподнялся на локте и посмотрел на жену. Не увидев в ее глазах осуждения или гнева, он слегка расслабился.
– Такой случай не предусмотрен обычаями оборотней. Прежде не случалось, чтобы вся стая предала своего альфу без внятной причины и готового кандидата на его место. И это затеял мой собственный бета. – В глазах графа плескалась боль. – Мой бета! Когда я ушел, некому стало превращать клавигеров в оборотней, и поделом им! Я мог бы убить их всех до единого, и никто не возражал бы, а уж деван в особенности, вот только они взбунтовались не против меня, а против королевы дневного народа.
Он посмотрел на Алексию печальным взглядом. Та попыталась сделать из этой истории удобоваримую выжимку:
– Значит, ты ушел по соображениям гордости, чести и политики?
– Именно.
– Думаю, могло быть и хуже. – Она разгладила морщинку на лбу мужа.
– Они могли и преуспеть.
– Ты ведь понимаешь, что как маджах я обязана спросить: как думаешь, они могут попытаться еще раз? Спустя два десятилетия? И не может ли это быть как-то связано с появлением загадочного оружия?
– У оборотней долгая память.
– Есть ли у нас способ гарантированно обеспечить в таком случае безопасность королевы Виктории?
Граф испустил легкий вздох:
– Не знаю.
– Потому-то ты и вернулся? Если так оно и есть, тебе придется убить их всех, не так ли, сандаунер?
Услышав эти слова, лорд Маккон отвернулся, его широкая спина напряглась, однако он не произнес ни слова возражения.
