Текст книги "Этикет & шпионаж (ЛП)"
Автор книги: Гейл Кэрриджер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Мыло и Софрония сидели, наблюдая, как Шиак собрала компанию «угольков» поиграть в кости во время перерыва в вечерней смене. Девочки пришли за углем и остались поговорить и, в случае Шиак, поиграть. Она была неисправима. Софрония же надеялась, что сможет уговорить Мыло обучить ее вскрывать замки отмычкой.
Она мрачно кивнула.
– Так зачем вам нужна отмычка? – спросил Мыло.
– Мне нужно узнать школьного осведомителя, живущего поблизости моего дома, который мог завербовать меня в школу мадемуазель Жеральдин.
– Вы хотите вскрыть школьный архив?
– В общем да.
– Веселая забава, как погляжу.
– Мыло, а что, если тебя поймают?
– А сейчас, мисс, считаете, что мы не рискуем всякий раз, когда вы навещаете нас? Хорошо, что здесь много «угольков» и мест, где можно спрятаться. И что вы подкупаете нас малютками – пирожными. Потому что в противном случае кто – нибудь давным – давно положил бы этим посещениям конец.
Софрония только на него посмотрела. Ей не нравилось, что Мыло из – за нее слишком рискует.
Он усмехнулся, подвинулся поближе и толкнул слегка в плечо.
– Перестаньте есть себя поедом. Я могу улизнуть. К тому же, что вы будете делать без меня?
Несмотря на беспокойство, у Софронии слегка закружилась голова.
– Ох, ну и прекрасно! Все это превращается в целую экспедицию.
Ушла неделя, чтобы распланировать набег на школьный архив. Без особых возражений Вив согласилась одолжить Софронии закупориватель. Она увлеклась каким – то новым изобретением, которое занимало все ее время. Даже соблазн полуночного взлома архива не смог отвратить Вив от нового увлечения. Зато она сообщила, где располагается эта комната.
– Мне известна дорога. За кого вы меня принимаете, за дилетантку? Там заодно держат записи обо всех изобретениях.
После этого долго спорили, кто пойдет, а кто останется.
Софрония никому не сказала, что придет Мыло. Только заверила, что у нее есть способ проникнуть внутрь, когда они будут на месте.
Больше всего выступала Димити.
– Я хочу пойти! Мне еще ни разу не доводилось участвовать в опасных вылазках.
– Или ты, или Шиак. Кто – то должен остаться.
«И Агата явно не заинтересована».
Димити умоляюще посмотрела на Шиак, которая по обыкновению пожала плечами.
Димити приняла это за добрый знак и в возбуждении сцепила руки.
– Тебе придется снять драгоценности, знаешь ли. Чтобы не привлечь внимание.
Димити весьма неохотно сняла драгоценности, надела самую темную одежду – синее прогулочное платье.
– Все?
– Отлично.
Мыло ждал на палубе снаружи пустого класса сестры Матти, прячась среди комнатных растений. Он возник из темноты из – за высокой наперстянки.
«В больших дозах яд, в малых вызывает одышку», – вспомнила Софрония.
– Добрый вечер, леди.
– Добрый вечер, Мыло. Все готово?
Он выглядел чище, чем обычно, и надел одежду почти по росту.
«Надел свой лучший воскресный костюм ради меня», – обрадованно подумала Софрония.
– Конечно. Закупориватель при вас?
– При мне.
Софрония показала запястье.
Димити потеряла дар речи и, только округлив рот, таращилась в изумлении на Мыло.
– Димити, это Мыло. Ну, настоящее имя Финеас Б. Кроу.
Мыло заразительно улыбнулся и приподнял шапку перед все еще стоявшей столбом Димити.
– Как поживаете, мисс?
– Это Димити Пероблёкли – Тынемот.
Димити отвесила реверанс и, к счастью, вспомнив, что говорить нужно тихо, понизила голос:
– Как поживаете, мистер Мыло?
– О, просто Мыло, мисс.
Димити, распахнув широко глаза, смотрела на него.
– Знаете, у нас есть мальчик – конюший, на вас похожий. Ну, знаете, черный. Возможны, вы с ним знакомы, его зовут Джим, он…
– Не хотелось бы прерывать ваше знакомство, но нам нужно двигаться дальше, – вмешалась Софрония, главным образом предвосхищая, чтобы Димити не ляпнула чего лишнего.
Все трое повернулись и проследовали уже выверенным путем в сторону учительской секции. Там они провели много времени, то и дело задерживаясь, пока закупориватель творил невидимую магию, обходя замершие механизмы и двигаясь дальше.
К счастью, комната для хранения записей находилась там, где и сказала Вив: на верхней палубе передней секции.
Добраться туда оказалось не столь легко, как думалось. Димити совсем не умела лазить, то и дело пошатывалась и взвизгивала при виде невозможно далекого расстояния до земли, что создавало трудности в преодолении мостиков над проемами. Мало – помалу они преодолели множество шатких лестниц, которые штопором вились снаружи корпуса от балкона профессора Лефу до маленькой дверцы, похожей на дверь шкафа.
Прямо наверху выдавалась вперед скрипучая палуба, где в свой первый день стояла Софрония и где обрела Плосконюха. Внизу находились этажи с частными апартаментами учителей, а еще ниже громадная котельная. На верхней секции обитало все важное, и чердачный этаж был единственным, где не побывала Софрония. Соответственно, она умирала от любопытства.
Димити сделала жест, чтобы они говорили потише:
– Вы помните про профессора Светлякоупа? Он все еще не спит, а это лишь одной или двумя палубами ниже нас. Слух у вампиров чуткий.
«Лучше бы вспомнила об этом, когда взвизгивала», – подумала Софрония.
Они продолжили путь в молчании. В этот уровень довелось кое – как втиснуться. Даже Софронии пришлось пригнуться, а она была самой низенькой из всех. Здесь отсутствовали газовые фонари в виде зонтиков. Пришлось пробираться ощупью в темноте.
Наконец они обнаружили комнату с табличкой, на которой большущими золотыми буквами значилось «Библиотека хранения важных сведений».
Прямо за дверью стоял механический страж. Он обнаружил их приближение, шумно пробудился и в тревоге запыхтел, выпуская струйки пара. Не успела Софрония поднять руку с закупоривателем, как мехастраж выстрелил из дулообразной клешни.
Мыло машинально пригнулся, Софрония и Димити вздрогнули. И обнаружили, что их накрыла сеть из какой – то пористой липкой дряни, тем не менее очень крепкой. Автоматон двинулся к ним, угрожающе шипя.
«Я словно куропатка в беконе, – подумала Софрония. – Какая гадость».
Она не могла двинуть рукой с закупориватем, сеть надежно ее спеленала.
– Димити, ты можешь достать свои ножницы?
– Я не могу пошевелиться, – пожаловалась Димити и стала отплевываться, словно липкая сеть забила ей рот.
– Мыло? – попыталась разглядеть друга Софрония.
– Мне получше, чем вам, мисс. Но малость неудобно.
Софрония посмотрела вниз. Пытаясь избежать сети, Мыло нырнул и очутился на полу, частично прикрытый юбками Софронии. В сеть попалась лишь его половина.
На них надвигался страж: очевидно, у него были указания схватить любого незваного гостя, однако задача поймать разом трех путала ему все карты. Недоуменно стрекоча, он раскачивался на рельсах, словно пытался просеять в памяти свои протоколы и выискать подходящий.
– У тебя есть ножницы? – спросила у Мыла Софрония.
– Нет, мисс, но у меня есть нож.
– Ты можешь достать его и освободить мне запястье?
Мыло стал корчиться, взбивая юбки, при этом стараясь действовать свободной рукой. Димити приглушенно взвизгнула в тревоге за то, что персоне Софронии наносится такое оскорбление. Мыло еле – еле справился с задачей, прорезав в сети дыру, достаточную, чтобы Софрония высунула руку и наставила на мехастража. Увы, зато теперь пряжа прилипла к ножу Мыла.
Кажется, мехастраж принял решение. Он отклонился назад и выкинул вперед другую руку, из которой вырвалась струя дыма.
– Он собирается сжечь нас заживо! – ахнула Димити.
Прежде чем механизм предпринял дальнейшие действия, Софрония ударила невидимым лучом из закупоривателя. Страж застыл, однако еще предстояло выпутаться из сети. Мыло все еще пытался снизу разрубить ее, используя подол платья, чтобы очистить лезвие. Софрония дотянулась до своего ридикюля свободной рукой и вытащила ножницы. Теперь она разрезала сеть вокруг Димити, чтобы та тоже смогла добраться до ножниц.
– Эта дрянь такая липучая. Наверняка сделана из какой – то еды. А мы будем иметь дело с сырой пищей? Ох, мое платье совсем пришло в негодность, и что толку вытирать, все равно не помогает, – расстраивалась Димити.
Софрония проверила двумя пальцами сеть на липучесть.
«Интересно, может, масло сработает?»
Она выудила из пахнущей розами сумочки парфюмерное масло. Потом вытерла как можно тщательнее ножницы и нанесла его на лезвия. Получилось отлично.
– Вы только посмотрите!
Мыло был впечатлен. Софрония перекинула ему флакончик. Он намазал нож, потом передал масло Димити. Дело пошло куда быстрее, хотя теперь все благоухали розами.
Пока они трудились над обретением свободы, Софронии пришлось отвлечься на мгновение и снова применить закупориватель. Когда наконец победили липкую гадость, то не смогли сдвинуть огромный тяжелый механизм с дороги, которую тот перекрыл.
Мыло не мог вскрыть замок за время действия одного выстрела закупоривателя, поэтому Софронии пришлось стоять перед часовым и каждые шесть секунд вырубать его, пока Мыло усердно трудился позади механизма.
Софрония боялась, что закупориватель иссякнет или ослабит свое действие. Вив точно не объяснила, как он работает, и Софрония вряд ли могла рассчитывать, что закупориватель действует бесконечно, однако тот пока не выказывал ни одного признака, что перестает работать.
Мало – помалу Мыло открыл дверь. Софрония последний раз применила закупориватель, и они проскользнули в комнату, пока страж не ожил. И крепко закрыли за собой дверь.
Только затем, чтобы столкнуться с новой проблемой.
Регистратура походила на небольшую фабрику или мануфактуру: машины, конвейеры, вращающиеся ремни тянулись вдоль стен и заполняли все углы.
– Взгляните вверх, – прошипела Софрония.
Димити и Мыло послушались.
Поверх них болтались записи. Их пришпилили к транспортерам, привешенным к потолку, словно перевернутые болтающиеся рельсы для механизмов. Записи походили на белье, свисающее с сушильной веревки в прачечной. Они висели слишком высоко, чтобы можно было достать, и, казалось, не найти способа, как обнаружить конкретную запись. Их было сотни, если не тысячи – настоящий кошмар.
– Тут должен быть способ поиска и чтения, – в отчаянии озираясь, сказала Софрония.
В комнате стояли три письменных стола, каждый с маленьким кожаным креслом, масляной лампой и блокнотом. На каждом выпирал большой бронзовый полушар с рычагом на верхушке. В основании выпуклой конструкции изрядное место занимал круглый кусок пергамента с какой – то надписью.
Они разошлись по столам. Каждый осветил лампой надпись на пергаменте.
– Старайтесь ничего не касаться. Мы еще липкие, – предупредила Софрония.
Хоть она и предупредила, когда Димити наклонилась, к ее корсажу прилипло перо, а та и не заметила.
– Мой помечен местами. – Димити склонила голову набок, чтобы прочесть по кругу. – Города, страны, несколько графств и даже районы города. Вот Лондон. Вот Девоншир.
Софрония посмотрела на свой круг.
– На моем, похоже, умения. Холодное оружие, соблазнение, зонтик, флирт. Что на твоем, Мыло?
Мыло стоял у своего стола с опущенной головой, но даже не смотрел на бумагу.
Время поджимало.
– Есть что сказать, Мыло?
Мыло, слегка смущенный, ответил:
– Простите, мисс, не могу сказать.
– Господи, почему? Там что – то ужасное и не для женских ушей?
Мыло порой куда больше заботился о достоинстве Софронии, чем она сама.
Мыло лишь покачал головой.
– Вы не умеете читать, мистер Мыло, да? – сочувственно спросила Димити.
– Да, мисс. Простите, мисс.
Его голос перешел почти в шепот.
Софрония моргнула.
«Бедный Мыло! Что за несчастье жить без чтения книг».
– О, ладно. – Она подошла к его столику. – Это алфавит. – И показала: – Смотрите, А, Б, В, Г и так далее.
Мыло чуть отступил назад в смущении. Софрония толкнула его дружески в плечо, совсем как он когда – то, и улыбнулась. От чего Мыло только больше смутился.
– Ой, мисс.
– Что это означает? – спросила Димити.
Софрония пожала плечами:
– Есть лишь один способ проверить.
Она схватила рычаг в центре стола Мыла и потянула в сторону буквы А.
Весь огромный механизм вокруг них с превеликим шумом пробудился к жизни. С шипением вырвался из поршней пар, поворотные механизмы завращались, громыхая, трясясь и постанывая. Над головами записи задвигались по рельсам, перемещаясь из одной части комнаты в другую, собираясь в одних местах и разъезжаясь в других. Они проносились друг за другом, пергамент хлопал и похрустывал. Наконец часть записей двинулась целенаправленно к Мылу и Софронии и остановилась прямо над их столом.
– Что теперь? – спросил Мыло.
Софрония поискала на столе еще какой – нибудь механизм или переключатель.
– Как бы сейчас пригодилась Вив, – хмурясь, посетовала Софрония.
Она вернулась к рычагу, подергала, потолкала в разные стороны, потом нажала посильнее на бронзовую выпуклость в основании.
С громким стуком записи свалились.
Софрония и Мыло разом отпрянули с дороги, едва избежав удара, когда собравшиеся над столом записи ринулись вниз и застыли, повиснув, несомненно так, чтобы было удобно читать тому, кто сидел бы за столом.
Софрония открепила и просмотрела один из листов, стараясь не запачкать липкой субстанцией. Потом прочла вслух погромче, в частности из уважения к Мылу, и еще, чтобы слышала стоявшая дальше у своего стола Димити:
– Озаглавлено ”Графиня де Айдеква, Генриетта, урожденная Сельдьвит”.
Ниже шло общее описание личных данных юной леди, как то: цвет волос, глаз, общественное положение и модные предпочтения. Затем шло перечисление местонахождений, начиная, как предположила Софрония, с места рождения, и кончая теперешним местом проживания графини во Франции. Ниже значился список личных качеств, которые в случае Генриетты оказались следующими: владение парасолькой, сокрытие в прическе, баллистика, тихая походка, быстрый вальс и рисовый пудинг.
Прилагалось значительное число дополнительных бумаг, заполненных четким почерком. Софрония постаралась вкратце обобщить содержание для компании.
– Записи на различные задания, наверное. Да, здесь говорится, что она проникла во французские дипломатические круги. А вот упоминание о ее браке с графом. – Софрония посмотрела на Димити. – Ты полагаешь, что мы выйдем замуж по выбору школы?
– В пределах разумного. В конце концов, это школа совершенства. А что делают все совершенные девушки? Удачно выходят замуж. Кроме того, как еще мы проникнем в круги власти?
Софрония отложила свои возражения на потом и вернулась к записям. Она вернула дело Генриетты на место и нажала на бронзовую выпуклость – записи взметнулись к потолку.
– На каком столе перечисляются места?
Димити указала на свой стол.
Мыло и Софрония подошли ближе.
– Нам нужны места, близкие к моему дому. Около Уоттон Бассета, Уилшир. – Софрония стала читать географические названия. – Ага, вот Суиндон.
Она ухватилась за рычаг и потянула.
Записи быстро переместились, перестроились, образуя кипу, которая подвинулась и зависла над столом. На сей раз бумаг оказалось куда меньше, точнее, три. Софрония нажала на бронзовую штуковину, и их швырнуло вниз.
На этот раз все были наготове и не стали пригибаться или дергаться.
Секунды хватило пробежать глазами список из трех женских имен в окрестностях жилья Софронии, которые когда – то посещали Институт совершенства мадемуазель Жеральдин. Из трех одной уже не было в живых, другая жила рядом недолго в тысяча восемьсот сорок седьмом году, а третья… вот третья…
– Миссис Ракогусь! – воскликнула Софрония.
– Я так понимаю, ты ее знаешь? – спросила Димити.
– Да, конечно.
– Значит, мы нашли то, за чем вы пришли, мисс? – уточнил Мыло.
Софронии отчаянно хотелось прочесть все сведения о дорогой подруге ее матушки и постоянной компаньонке по чаепитию. Софрония всегда думала, что миссис Ракогусь не более, чем старая перечница, которая всюду совала свой нос и пребывала не в ладах со своей вечно расплывавшейся талией.
– Постойте!
– Мисс, нам лучше двигать отсюда. Ихние машины так шумят, что распугают привидения, не ровен час, нас услышит вампир. Лучше – ка вернуть все записки на место и валить скорей.
Мыло заметно нервничал.
«Не из – за всех ли этих бумаг?» – подумала Софрония.
– Не имеет смысла заметать следы.
– Разве нет? – смутилась Димити.
– Нет. Тут все пропахло розовым маслом, и липкая сеть закрыла весь коридор. Нам нужно попытаться переложить вину на кого – то другого. Я просто верну записи наверх и дерну в случайном порядке рычаг. Так мы собьем со следа.
Софрония нажала на бронзовую шишку, и они увидели, как три записи взмыли к потолку. Потом Софрония бросилась к последнему столу и перевела рычаг на искусство «шифровки чайными листьями». Новая кипа бумаг подъехала к тому столу. В таком положении Софрония их и оставила. Компания потушила масляные лампы и выбралась из архива.
Они благополучно выключили и миновали стража, который беспомощно катался туда – сюда по рельсу. Протокол механизма окончательно зациклился, когда после вторжения не одного, а нескольких незваных гостей, их след простыл. Стража парализовало в нерешительности, он даже не поднял тревогу.
«Какая удача, – подумала Софрония. – Стоит ли шпиону учесть на будущее недостатки охраны?»
Они проделали обратный путь по кораблю, применяя по мере надобности закупориватель, и расстались с Мылом у балкона леди Линетт.
– Большое спасибо за помощь, – неловко поблагодарила Софрония.
– Конечно, мисс, – откликнулся Мыло, подойдя слишком близко и заправляя выбившуюся прядку волос Софронии за ухо, прежде чем перемахнуть через поручни и скрыться из глаз.
Димити наградила Софронию подозрительным долгим взглядом.
Софрония притворилась, что не замечает взгляда подруги, и сказала:
– Повернись, я расстегну тебе пуговки.
– Но мы же снаружи! Ночью! На балконе!
– Да, но иногда приличия нужно принести в жертву, когда грозит опасность, что тебя поймают учителя. Мы ведь пахнем розами и покрыты липкой гадостью! Давай, Димити, пожалуйста.
Они помогли друг другу освободиться от верхних платьев. Димити сбросила свое через борт и грустно заметила:
– Мне так нравилось это синенькое.
– Будем надеяться, что капитан Ниалл не найдет их. – И Софрония швырнула свое следом без всякого сожаления. Если она и доросла до того, что признала необходимость модно одеваться, это вовсе не значило, что она будет страдать по нынешней одежде. – Я утром стащу с кухни винный уксус, и мы сможем замочить наши мелочи. Это поможет избавиться от запаха. – Она закусила губу. – И жир, чтобы почистить ножницы.
Димити отнеслась к предложению с сомнением.
– Вряд ли это поможет от запаха роз.
Глава 16
Несмотря на то, что леди Линетт наверняка обнаружила вторжение в школьный архив, за завтраком об этом событии не проронили ни слова. Несомненно затем, чтобы держать в неведении мадемуазель Жеральдин. Директриса скорей всего даже не подозревала о существовании той комнаты. Тем не менее, во время трапезы витала атмосфера неотвратимого рока, которая подавляла даже интриги Моник.
Однако позже, по пути на урок к леди Линетт, Моник умудрилась поймать Софронию в коридоре и припереть к стенке.
– Я так понимаю, твоей сестрице скоро устраивают дебютный бал. Какая жалость, что ваша семья не может посетить лондонский сезон. Или есть какая – то еще острая необходимость в entrée твоей сестры?
Софрония скривила губы:
– По крайней мере у Петунии будет выход в свет. Я так понимаю, что тебя свету не представляли. А тебе сколько? Восемнадцать? Какая потеря.
– О, за меня можешь не беспокоиться. Мама задумала впечатляющий сезон, как только я закончу школу. И ей не придется тратить семейное состояние на старшую сестру, как некоторым.
– Ну и к чему этот разговор?
– О, разве я забыла упомянуть? Я получила приглашение.
– Что?!
– Да, вот так. Я написала папе сразу после нашего приезда в школу. А папа имеет знакомства.
«Каким образом ей удалось послать письмо с корабля? – подумала Софрония. – Я считала, ей помешали. Наверно я проворонила. Что я упустила?»
– Как ты?.. – начала было она, но тут вспомнила.
Друг Моник.
«Конечно, ей кто – то из учителей помогает или что – то подобное! Должно быть, за нее послали письмо из Бансона. Наверно, я смогу извлечь из этого пользу, если последую за ней».
– Это будет очень интересное событие, – лукаво заметила Софрония. – В самом деле интересное.
У Моник вытянулось лицо.
– Ты решила вмешаться, девочка? На твоем месте я бы не совала свой нос в дела, которые меня не касаются.
– А разве нас не этому учат?
Моник шагнула к ней еще ближе, и Софрония почувствовала укол в шею: под прикрытием пышных рукавов и шляпных лент к ее горлу приставили острую шпильку.
– Не нарывайся на несчастный случай.
Софрония была не робкого десятка.
– А ты на разоблачения, – прошипела она, отодвинувшись, и поспешно удалилась на урок.
Моник последовала за ней. Софрония больше не беспокоилась за свою семью: Моник никому не скажет о тайнике.
«Она сама хочет забрать прототип. И единолично организовать эту операцию. А мне только того и надо».
Другие девочки уже расселись. Софрония вдруг поняла, что они выглядят куда лучше, чем в сентябре. Димити укротила свои кудряшки. Приши смотрела не столь кисло, как раньше. Агата украсила кружевом ворот платья. Даже Шиак улучшила осанку. Софронии стало интересно, какие изменения коснулись ее внешнего вида.
Через несколько минут вслед за Моник вошла леди Линетт, чуть не опоздав на свои занятия. Под обильными слоями краски на лице проступало беспокойство.
– Леди, до нас дошло, что прошлой ночью кто – то вломился в школьный архив. Кто – нибудь имеет сведения по этому поводу?
Девочки все как одна переглянулись.
Моник подняла руку.
– Софрония, Димити, Шиак и Агата последнее время ведут себя странно.
– В самом деле, мисс де Лужайкуз? – обратила на Моник взгляд голубых глаз леди Линетт. – Вы подслушали что – то конкретное?
– Нет, леди Линетт, – заерзала на стуле Моник.
– Вы что, леди, плетете интриги? – обратилась леди Линетт к Софронии.
Софрония понятия не имела, почему ее сочли ответственной за всю их компанию, но решила, что это справедливо. В конце концов, в основном все действовали по ее планам.
Она ответила:
– Я стараюсь, чтобы их пригласили на бал моей сестры. Поэтому все время пытаюсь послать домой письмо.
– Ну разумеется. Однако не мисс Чмок или мисс Лужайкуз?
Софрония пожала плечами:
– Мамуленька не разрешит мне пригласить всех. Я имею в виду, а что дальше? Пригласить всю школу?
– Я уже получила приглашение, – поджала губы Моник. – Мне не нужна помощь Софронии.
Димити бросила на Софронию обеспокоенный взгляд.
– О, правда? – осталась невозмутимой та. – Я и не знала, что ты знакома с моей сестрой.
– Как и я, – вмешалась леди Линетт. – Учитывая последнее посещение мисс Лужайкуз вашего дома под фальшивым предлогом, ей придется весьма тщательно выбирать наряд. А вы, леди, думаете, что уже готовы посещать балы так скоро?
Шиак пожала плечами. Димити с охотой закивала. Агата уставилась на свои руки.
Леди Линетт шумно вздохнула.
– Значит, ничего общего со школьным архивом, леди? – Она пристально взглянула на Шиак. – Вы уверены, что не видели ничего особенного?
Шиак немного виновато посмотрела на Софронию и пожала плечами. Софрония нахмурилась.
«За что Шиак может чувствовать вину?»
И поинтересовалась:
– А из архива что – нибудь пропало?
– Перо, больше ничего.
Леди Линетт направила тему обсуждения в русло учебы.
– Так за чем, по нашему мнению, мог охотиться шпион, леди?
– За сведениями, – быстро ответила Приши. – Это же архив.
– Точно, мисс Чмок. Весьма похвально.
– Преступник должен быть из тех, кто уже живет в школе, – добавила Софрония. – Если только шпионы не могут входить и выходить незаметно для механизмов.
– Хорошо, Софрония.
– Поэтому вы и допрашиваете учениц.
– Леди Линетт, – выпрямилась Димити. – Так в этой комнате содержаться записи об ученицах?
Леди Линетт кивнула.
Софрония, догадавшись, куда клонит Димити, подхватила:
– Тогда нарушитель хотел прочесть сведения, изменить их или украсть. Значит, кто – то был сильно заинтересован. Возможно, старшая ученица, достаточно умелая, чтобы пойти на риск и проникнуть в архив?
Софрония намеренно сделала паузу, не желая подталкивать удачу и старательно не глядя на Моник. Бросить тень вины на другого – классическая тактика перевода стрелок, но требует осторожности в применении. Особенно в присутствии леди Линетт, которая сама же объясняла эту тактику Софронии.
– Так могут Агата, Шиак и Димити поехать со мной на бал сестры? Они уже достаточно подготовлены, чтобы выйти в свет? – спросила Софрония, надеясь увести разговор в сторону теперь, когда посеяла зерна подозрения.
– С одобрения их родителей. Вам придется подождать, когда мы выйдем из тумана. А сейчас, какая у нас тема урока сегодня? Ах, да. Осанка.
Этим же вечером нескольких старшеклассниц и Моник де Лужайкуз вызвали на разговор к леди Линетт, профессорше Лефу и профессору Светлякоупу. Мгновенно разнесся новый слух, что архив взломала Моник, чтобы, предположительно, подправить свои записи: убрать из них неудачи, подпортившие окончание школы.
– Грандиозные слухи, – гордо заявила Димити, когда они благополучно вернулись в свою комнату переодеться для урока танцев. – Это ты подсунула розовое масло ей в спальню?
– Конечно, – хихикнула Софрония.
– Долг платежом красен.
Димити как раз полоскала их пахнувшее уксусом белье в умывальном тазике.
– Как, думаешь, Моник умудрилась заполучить приглашение на бал моей сестрицы?
– Связи, – ответила Димити. – Твой отец посещает какой – нибудь клуб для джентльменов?
– Разве не все отцы посещают?
Софрония закончила отмывать ножницы свиным салом и скармливала остаточный жир Плосконюху, который благодарно отрыгивал черным дымком.
– Одно словечко Моник ее дорогому папочке, как только мы появились здесь, и твоя мама посылает еще одно приглашение некой костлявой блондинке.
– Нет, я имею в виду, как она смогла передать послание с корабля?
– О, хороший вопрос. Ей кто – то помогает?
– Наверняка помогает.
– И кто?
– А вот это действительно хороший вопрос, Димити.
Софрония подошла помочь отжать белье. Димити явно никогда в глаза не видела стирку, не говоря уже о том, чтобы уметь самой скрести одежду, потому так осторожно обращалась с ней, словно в тряпке поселился дух неодобрения, и та могла шлепнуть Димити по лицу.
– Все может обернуться наилучшим образом, – сказала Софрония.
– Как? Моник куда лучше нас одевается и получит больше приглашений на танец.
– Она может привести нас прямо к прототипу.
– Придется весь бал не спускать с нее глаз.
– Не очень приятное занятие. И все же нас четверо, а она одна.
– Зато у нее многолетний опыт.
Софрония придала голосу уверенности:
– Прошлой ночью мы себя неплохо показали.
Димити кивнула:
– Хотя мне показалось на уроке леди Линетт, что Шиак могла расколоться.
– Знаю, – согласилась Софрония. – Она сама не своя. Как думаешь, в чем дело?
Димити покачала отрицательно головой.
Софрония шлепнулась на кровать. Или, точнее, впечаталась в корсет, который не очень – то позволял шлепаться куда – нибудь с размаху. Потом, после минутного раздумья, встала и направилась в комнату Шиак и Агаты.
Шиак не было, но Софронию впустила Агата.
– Софрония?
– Могу я посмотреть из вашего окна, Агата?
– Ну, смотри, если хочешь.
Софрония подошла к окну. Пришлось встать на кровать Шиак, чтобы до него дотянуться. Это был один их иллюминаторов, наподобие тех, что есть на морских пароходах.
– Софрония, что ты делаешь на моей постели? – раздался резкий голос.
– Добрый день, Шиак. Интересуюсь, можно ли увидеть отсюда вон тот верхний балкон.
– И что интересного?
– Заметь, балкон, который люблю использовать, когда надо улизнуть. И ты тоже, когда присоединяешься к моим вылазкам.
– Правда?
– Ага. – Софрония хмуро смотрела на Шиак. – Агата, ты не оставишь нас на минутку?
– Вы ведь не станете ругаться? А то папа всегда так говорит, прежде чем начинает кричать на маму. Пожалуйста, не ссорьтесь. Мы все так хорошо ладили.
– Агата! – резко оборвала Шиак.
Агата соизволила выйти, тихо притворив за собой дверь.
– Я знаю, ты здесь несчастлива, Шиак, но никогда бы не назвала тебя перебежчицей. – упрекнула Софрония.
Шиак с растерянным видом ответила:
– Я думала, ты станешь отнекиваться и дело с концом.
– Я еще недостаточно выучилась, чтобы знать, как лучше всего все отрицать.
– Так ты попала в неприятности. Извини.
– Извини? И все?
– Ты все свалила на Моник. Даже хуже, потому что Моник на самом деле ничего не делала.
– Она это заслужила.
– На этот раз, думаю, что заслужила ты. Почему ты должна выбираться наружу, пока мы все сидим взаперти в своих комнатах?
– Я хочу, чтобы ты призналась, что это была ты. Возможно, Моник не столь плоха, как я думаю.
– О, она такая, какая есть.
Софрония вздохнула. Она не могла сердиться на Шиак: ее более озаботило, что говорит эта беседа о характере новой подруги.
Взгляд Шиак из воинственного превратился в извиняющийся. Она сидела на другой кровати лицом к Софронии. Шиак не Димити, чтобы припасть в порыве чувств к ее плечу.
– Я не хотела, чтобы ты узнала, что это была я. Думала, ты меня возненавидишь.
– Тогда зачем ты это сделала, Шиак?
– Наверно, чтобы показать, что я не гожусь для этой школы. В подобных школах следует наказывать сплетниц. А вместо того мне выразили разочарование и внесли замечание в мое личное дело. Я искренне надеялась, что ты тоже будешь все отрицать. Тогда это будет твое слово против моего, и ничего не выйдет. Я же не знала, что ты мне понравишься.
– Ты ведь не собираешься учиться до конца, Шиак? Я хочу сказать, что ты довольно упорная, но…
– Мне не очень и хотелось. Мне нужно домой.
– Что – то случилось в стае?
– Что – то.
Шиак явно не хотелось вдаваться в подробности.
– Я так понимаю, ты не хочешь ехать на бал моей сестры?
Шиак кивнула, может, слишком пылко.
– Мне нужно домой.
– Хм, – раздалось несмело.
Позади них со скрипом раскрылась дверь. Агата явно подслушала весь разговор.
«В школе, где готовят шпионов, жизнь может весьма усложниться», – подумала Софрония и недовольно спросила:
– Да, Агата?
– Можно мне тоже не ехать? То есть, очень мило с твоей стороны меня пригласить, но я не знаю, готова ли, а если Шиак не едет… – с надеждой умолкла она.
– Я уверена, что вы с Димити можете сами справиться с делом, – пытаясь приободрить, сказала Шиак.
Софрония не была в том убеждена, но ее учили не настаивать.
«Коли ваше приглашение отклонили, то насилу мил не будешь, это так же противно, как надоедливые ухаживания отвергнутого любовника», – говорила мадемуазель Жеральдин.
Поэтому, вежливо простившись, Софрония покинула комнату.
– Шиак и Агата не едут на бал Петунии, – сообщила она Димити по возвращении.
