Текст книги "Белый Бушлат"

Автор книги: Герман Мелвилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

XXXVI
В телесных наказаниях нет необходимости

Но Белый Бушлат готов спуститься с высокого топа вечных принципов и сразиться с вами, коммодоры и командиры кораблей, на вашем же поле – шканцах – и вашим же собственным оружием.

Оградив себя от плетей, вы готовы поклясться на Библии, что другим без них не прожить; вы божитесь, что без кошки о девяти хвостах надлежащей дисциплины на военном корабле не наведешь. Так вот, знайте, господа, и зарубите себе на носу, что в этом вы глубоко ошибаетесь.

«Посылайте их к Коллингвуду, – говаривал Нельсон, – оних исправит». Таковы были слова знаменитого адмирала, когда офицеры докладывали ему, что у них на эскадре нет сладу с каким-нибудь матросом. «Посылайте их к Коллингвуду». А кто такой был Коллингвуд, который мог внушить им послушание, после того как этих смутьянов и в карцере морили и кошками стегали, но нисколько не исправили?

Кем был адмирал Коллингвуд как исторический герой, скажет вам сама история; и в каком бы торжественном зале ни висели захваченные им при Трафальгаре [177]177
  Морская победа у мыса Трафальгар, близ Кадиса, над франко-испанским флотом под командой Вильнева была одержана Нельсоном 21 октября 1805 г.


[Закрыть]флаги, они не преминут зашелестеть при одном упоминании его имени. Но каким воспитателем был Коллингвуд на кораблях, коими он командовал, сказать, быть может, будет нелишне. Так вот, это был начальник, которому глубоко претили всякие телесные наказания; который, хоть и провел на море больше времени, чем кто-либо из тогдашних морских офицеров, долгие годы управлял своими людьми, ни разу не пустив в ход плети.

Но, вероятно, эти его матросы были истинными святыми, если не нарушали дисциплины при столь мягком начальнике? Святыми? Ответьте вы, тюрьмы и дома призрения, которые во времена Коллингвуда были во всю глубь и ширь Великобритании очищены под метелку от всех преступников и нищих, чтобы поставить экипажи для флота его величества.

Более того, этобыл период в истории Англии, когда ей приходилось использовать последние свои ресурсы, когда ее леса почти целиком пошли на постройку кораблей; когда британские вербовщики не только брали на абордаж в открытом море иностранные суда или умыкали матросов с иностранных пристаней, но нападали на собственных купцов в устье Темзы и даже на очаги прибрежных жителей; когда англичан сбивали с ног и увлекали на корабли, как гонят скот на бойню. И притом со всевозможной грубостью, способной довести до отчаянного сопротивления человека, вовсе не желающего, чтобы голову его подставляли под дула вражеских орудий. И в это-товремя и этих-толюдей Коллингвуд способен был усмирить, не тронув их и пальцем.

Я знаю, про Коллингвуда говорили, что он-де начал с применения самых крутых мер, а потом правил своими матросами, пользуясь памятью, которую оставил по себе его террор, поскольку ему ничего не стоило этот террор возродить; что все это было прекрасно известно его матросам и этим, мол, и объясняется их хорошее поведение при мягком начальнике. Даже если бы это соответствовало действительности, как объяснить тот факт, что многие американские капитаны, начавшие с того, что применяли столь же суровые наказания, как и те, которые мог бы разрешить Коллингвуд, – как объяснить то, что онине смогли поддержать порядка на корабле без последующих экзекуций, хотя команда вполне отдавала себе отчет, какими жестокими средствами располагает командир корабля? В высшей степени примечательно то, в чем я имел случай несколько раз убедитьсялично: на тех судах американского флота, где сильнее всего порют, приходится пороть и всего чаще.

Но, кроме того, вообще невероятно, чтобы такими командами, которые были у Коллингвуда, состоящими из самых отчаянных головорезов и подонков тюрем, – невероятно, говорю я, чтобы людьми такого рода можно было управлять одним лишь напоминанием о плетях. Тут необходимо предположить наличие какого-то другого влияния, вероятнее всего – воздействие могучего ума и решительного, смелого духа на этот разношерстный сброд.

Хорошо известно и то, что сам лорд Нельсон считал порку неправильной мерой воздействия, и это, заметим, когда убедился, какое немыслимое в наше время возмущение могут вызвать во флоте злоупотребления властей, возмущение, выросшее, к ужасу всей Англии, в Великий Норский мятеж [178]178
  Норский мятеж – восстание в английском военном флоте. Оно началось 15 апреля 1797 г. в Спитхеде и перебросилось в район песчаной отмели Нор в устье Темзы, где стояла значительная часть флота. Подняв красные флаги, тринадцать линейных кораблей блокировали устье Темзы. Восстание было подавлено. Его руководитель Ричард Паркер был схвачен и повешен.


[Закрыть]и на несколько недель угрожавшее самому существованию британского флота.

Исследование наше мы можем углубить на двести лет назад, до эпохи Роберта Блейка [179]179
  Блейк Роберт (1599–1657) – английский флотоводец, член парламента, кромвелевский «морской генерал», отличился в боях против роялистов и сражавшихся в защиту английской короны португальцев, испанцев, голландцев, мальтийских рыцарей и тунисских пиратов.


[Закрыть], великого адмирала кромвелевской эпохи, когда вряд ли в его победоносных флотах существовала такая вещь, как наказание плетьми у трапа. И подобно тому как в этом вопросе мы не можем пройти дальше Блейка, так и в новейшей истории не можем продвинуться дальше нашего времени, когда коммодор Стоктон [180]180
  Стоктон Роберт Филд (1795–1856) – американский моряк, коммерсант и политический деятель; участвовал в войне с Англией в 1812 г. Во время мексиканской войны Стоктон руководил операциями вдоль Тихоокеанского побережья.


[Закрыть]во время недавней войны с Мексикой вовсе отказался от телесных наказаний на американской Тихоокеанской эскадре.

Но если из трех знаменитых английских адмиралов один питал отвращение к порке, другой почти не прибегал к ней на своих кораблях, третьему же она, по всей вероятности, была совершенно неизвестна, а американский флотоводец чуть ли не в этом году смог поддержать в военное время добрую дисциплину на целой эскадре, не имея на кораблях ни единой кошки, как катастрофически после этого оказываются очернены все морские офицеры, отстаивающие необходимость телесных наказаний во флоте!

Не может ускользнуть от рассудительного исследователя человечества, что стоящая у власти бездарность в присутствии подчиненных ей по положению лиц часто старается замаскировать свое ничтожество, напуская на себя надменно-суровый вид. Масштабы порки на американских военных кораблях во многих случаях прямо пропорциональны профессиональной и умственной беспомощности их командиров. В этих случаях закон, разрешающий телесные наказания, вкладывает плеть в руку дурака. В самых прискорбных случаях это так и происходило.

Известно, что иные английские военные корабли попадали в руки неприятеля из-за неповиновения команды, вызванного безрассудной жестокостью их офицеров, так вооруженных законом, что они могли упражнять эту жестокость без всякого ограничения. Достаточно найдется примеров, когда матросы, завладев кораблями, как это было в случае «Гермионы» и «Данаи» [181]181
  Восстания на «Гермионе» и «Данае» произошли из-за жестокости офицеров. Команда «Гермионы» взбунтовалась в 1797 г., «Данаи» – в 1800 г. В обоих случаях повстанцам удалось захватить корабли.


[Закрыть], навеки избавлялись от возмутительных наказаний, налагаемых на них офицерами, принеся их в жертву своему гневу.

Подобного рода события привлекли внимание английского общества. Но тема эта была слишком щекотливая, а правительство приложило все старания, чтобы она не стала предметом всеобщего обсуждения. Тем не менее, всякий раз когда она всплывала в частных беседах, устрашающие мятежи вместе с царившим тогда во флоте неповиновением были почти единогласно приписаны возмутительному институту порки. А необходимость последней, по общему мнению, непосредственно связывалась с насильной вербовкой такого множества недовольных. И в высоких сферах возникло мнение, что, если бы комплектование английского флота можно было осуществить, не прибегая к принудительным мерам, отпала бы и необходимость телесных наказаний.

«Если мы упраздним принудительную вербовку, упразднение порки последует само собой». Так выражалось «Эдинбургское обозрение» позднее, в 1824 году.

Итак, если необходимость телесных наказаний в британском военном флоте вызывалась исключительно системой принудительной вербовки, есть ли хоть тень смысла в перенесении этой варварской практики в американские условия, где в военный флот никогда насильно не вербовали?

Правда, в течение долгого времени, когда насильная вербовка уже не применялась, телесные наказания в английском флоте оставались в силе и остаются в силе до настоящего дня. Но в вопросах такого рода Англия отнюдь не должна служить нам примером, разве что отрицательным. Да и законодателям не следовало бы подпадать под обаяние прецедентов и заключать, что раз порка продержалась так долго, следует думать, что некое положительное свойство ей все же присуще. Это неверно. Мир дошел до такой ступени развития, когда исходные точки надо искать в будущем, а не в прошлом. Прошлое отжило, и ему больше не воскреснуть; будущее наделено жизненной силой. Прошлое во многих отношениях является врагом человечества; будущее во всех отношениях наш друг. В прошлом не обретешь надежды; будущее одновременно и надежда и осуществление ее. Прошлое есть учебник тиранов; будущее – библия свободных. Те, кто исключительно руководствуются прошлым, подобны Лотовой жене [182]182
  По библейскому сказанию, праведнику Лоту с семьей дано было спастись из нечестивого города Содома, когда он должен был погибнуть от небесного огня в наказание за разврат. Жена Лота нарушила запрет бога и оглянулась назад. За это бог обратил ее в соляной столб.


[Закрыть], превратившейся в соляной столб, лишь только она оглянулась, и навеки потерявшей способность смотреть вперед…

XXXVII
Высшего сорта выдержанный портвейн из подвалов самого Нептуна

Только что мы, приближаясь к тропикам, выбрались в зону хорошей погоды, как вся команда наша приведена была в необыкновенное возбуждение событием, взволновавшим немало любителей возлияний.

Матрос на фор-марса-рее громко доложил, что видит восемь или десять темных предметов в трех румбах на скуле под ветром.

– Под ветер на три румба! – крикнул капитан Кларет старшине-рулевому у штурвала.

И вот, по простому повороту колеса из красного дерева наш боевой ковчег со всеми своими батареями, кладовыми и пятьюстами людей с их чемоданами, койками и провизией направился к неизвестным предметам с такой же легкостью, как мальчик кидается направо или налево, гоняясь за какой-нибудь бабочкой на лужайке.

Затем матрос на фор-марса-рее объявил, что темные предметы не что иное, как большие бочки. В ту же минуту все марсовые напрягли свое зрение в безумной надежде, что их продолжительный гроговый постнаконец окончился и благодаря тому, что казалось чуть ли не чудом. Любопытно было то, что хотя содержимое бочек было неизвестно, все, по-видимому, были убеждены, что в них содержится предмет их вожделений.

Убавили паруса, фрегат остановился, спустили катер с приказом отбуксировать флотилию бочек к борту. Вскоре пять приятного вида бочек покачивалось прямо под грот-русленем. За борт был спущен строп, и бочки подняли на борт.

Это было зрелище, достойное Вакха и его поклонников. Каждая бочка была глубокого зеленого цвета и до того усеяна мелкими ракушками и уточками [183]183
  Уточки – морские ракообразные, свободно плавающие в состоянии личинок, но затем покрывающиеся известковым панцирем и прикрепляющиеся к скалам, плавучим бревнам, судам и т. д.


[Закрыть]и опутана водорослями, что потребовалось немало времени, прежде чем было обнаружено, где находится ее втулка; выглядели бочки почтенными морскими черепахами. Как долго они носились по волнам и подкидывались ими для умножения вкусовых достоинств их содержимого, сказать было трудно. Вернее всего их унесло в море в то время, когда их переправляли на берег или поднимали на борт какого-либо купеческого судна. К такому выводу мы пришли, увидев, что все они соединены между собой тросом, что издали придавало им сходство с длинным морским змеем. Они были спущены на батарейную палубу, куда призвали купора с его инструментом, между тем как толпу любопытных оттесняли часовые.

– Втулками вверх и на лежнях! – воскликнул он в полном восторге, размахивая молотком и забойником.

Когда бочку очистили от водорослей и ракушек, обнаружили, что к одной из втулок присосался какой-то плоский моллюск вроде калифорнийской ракушки [184]184
  Калифорнийская ракушка – моллюск, покрывающий подводную часть корабля.


[Закрыть]. Нет сомнения, слизняк этот избрал себе эту квартиру и заткнул своим телом щель лишь для того, чтобы лучше сохранить драгоценное содержимое бочки. У присутствующих перехватило дыхание, когда наконец бочку наклонили и подставили оловянную кружку под отверстие. Что потечет, соленая вода или вино? Но недоумение было вскоре разрешено благородной красной струей, наполнившей кружку. Лейтенант, назначенный снять пробу, громко и смачно чмокнул, объявив:

– Портвейн!

– Портвейн! – воскликнул Шалый Джек, – и никаких сомнений! – Но к удивлению, горю и ужасу матросов, со шканцев поступило приказание опустить незнакомцев в грот-люк. Распоряжение это вызвало, разумеется, всяческие нелестные замечания по адресу капитана, с благословения которого это было сделано.

Следует здесь упомянуть, что на пути из Нью-Йорка «Неверсинк» заходил на Мадеру и там, как это часто бывает на военных кораблях, коммодор и командир корабля запаслись изрядным количеством вина для своего личного потребления и угощения иностранных гостей. И хотя коммодор был маленький сухонький человечек, опоражнивавший, надо думать, не так уж много стаканов, однако капитан Кларет был мужчина осанистый, с красным лицом. Его отец принимал участие в сражении под Брэндивайном [185]185
  Брэндивайн – река в Пенсильвании, место сражения в 1777 г. во время войны за независимость. Томас Мелвилл, родственник автора, плавал гардемарином на фрегате «Брэндивайн», названном в честь упомянутой битвы. В тексте – игра слов, основанная на буквальном значении “Brandywine” – «бренди» и «вино».


[Закрыть], а брат командовал знаменитым фрегатом, названным «Брэндивайн» в память этого боя. Как бы то ни было, но наружность капитана Кларета красноречиво свидетельствовала о том, что и ему пришлось в честь памяти родителя одержать немало побед на всяких брэндивайнских полях сражений и участвовать во многих бескровных брэндивайнских схватках на море.

Поэтому не без некоторого основания матросы распространялись о неблагородном поведении капитана Кларета, воспрепятствовавшего выполнению замыслов провидения, которое, если судить по этой счастливой случайности, склонно было разрешить их винный пост, в то время как он, капитан Кларет, пользуясь неистощимыми своими запасами, мог спокойно потягивать мадеру из графинчика.

Впрочем, на следующий день все матросы были наэлектризованы, когда снова после столь долгого перерыва раздался знакомый раскат барабана, призывающий их опрокинуть чарку.

С этого дня портвейн выдавался дважды в день, пока запасы его не иссякли.

XXXVIII
Капеллан и церковные службы на корабле

Следующий день был воскресеньем, факт, засвидетельствованный календарем, хотя среди торговых моряков и ходит пословица, что в море воскресений не бывает.

В море не бывает воскресений?Как бы не так! Нет воскресений в море! С таким же успехом вы могли бы сказать, что и в церквах воскресений не бывает; ибо разве корабль не построен по образцу и подобию церкви? Разве нет на нем трех шпилей – трех мачт – и подымающейся с гон-дека звонницы с колоколом? И разве не звонит самым веселым образом этот колокол по воскресным утрам, призывая команду на молитву?

Во всяком случае, воскресенья на нашем фрегате соблюдались, и был у нас английский капеллан. Это был стройный мужчина средних лет, с учтивыми манерами и выражавшийся безупречно. Должен, однако, сказать, что из проповедей его команда извлекала мало пользы. В свое время он пил из мистического источника Платона, голову ему затуманили немцы, и к этому я должен прибавить, что Белый Бушлат самолично видел его с томом «Biographia Litteraria» [186]186
  «Литературной биографии» (лат.).


[Закрыть] [187]187
  «Biographia Litteraria» (1817) – автобиографическое сочинение С.Т. Колриджа, включающее воспоминания о годах учения, историю эволюции философских взглядов автора и критику теоретических взглядов и поэтической практики Вордсворта.


[Закрыть]Колриджа.

Представьте себе этого витающего в облаках священника, стоящего на гон-деке за орудийным станком и говорящего пяти сотням просоленных грешников о психологическом явлении души и об онтологической необходимости [188]188
  Онтология в идеалистической философии – учение о сущности и начале всего существующего.


[Закрыть]для каждого матроса спасать ее во что бы то ни стало. Он распространялся о заблуждениях древних философов, делал ученые намеки на Платонова «Федона» [189]189
  «Федон» – один из диалогов греческого философа Платона (ок. 427–347 до н. э.), трактующий о бессмертии души. Назван по главному участнику диалога – ученику Сократа Федону (V–IV в. до н. э.).


[Закрыть], изобличал безрассудства, содержащиеся в комментарии Симплициуса [190]190
  Симплициус (VI в.) – греческий философ-перипатетик. Сохранились некоторые его комментарии к Эпиктету и Аристотелю.


[Закрыть]на сочинение Аристотеля «De Caelo» [191]191
  «О небе» (лат.).


[Закрыть] [192]192
  Аристотель (384–222/3 гг. до н. э.) – греческий философ, воспитатель Александра Македонского. «О небе» – естественнонаучное сочинение в четырех книгах.


[Закрыть], противопоставив этому даровитому древнему язычнику вызывающий всеобщее восхищение трактат Тертуллиана «De Praescriptionibus Haereticorum» [193]193
  «О противоречиях еретиков» (лат.).


[Закрыть] [194]194
  Тертуллиан Квинт Септимий Флоренс (ок. 150 – ок. 230) – первый из христианских авторов, писавших на латыни. В трактате «О противоречиях еретиков», направленном против гностика Марциона, утверждается необходимость полнейшего подчинения авторитету церкви.


[Закрыть], и закончил призывом на санскрите. С особой силой он обрушивался на гностиков [195]195
  Гностики – религиозно-философское течение раннехристианской эпохи, соединявшее элементы христианской теологии с неоплатонизмом и пифагорейством. Сторонники его искали более глубокое познание бога вне верований и писаний.


[Закрыть]и марционитов [196]196
  Марциониты – приверженцы аскетической формы гностицизма, проповедуемой Марционом (II в.), сыном Синопского епископа.


[Закрыть]второго века нашей эры, но никогда даже самым отдаленным образом не касался типичных пороков девятнадцатого столетия, разительные примеры которых можно было обнаружить на нашем корабле. О пьянстве, драках, порке и притеснениях – всем том, что прямо или косвенно запрещается христианской догмой, – он никогда не обмолвился и словом. Дело в том, что перед ним сидели всемогущие коммодор и командир корабля; и вообще, если в монархии слушателем церкви является государство, не ожидайте в проповедях особенного евангельского благочестия. Этим и объясняется, что все речения нашего капеллана носили самый невинный характер и ни к чему не обязывали. Он не обладал мужеством Массильона [197]197
  Массильон Жан Батист (1663–1742) – французский епископ. Талантливый и бесстрашный проповедник.


[Закрыть], чтобы низвергать на слушающих его громы своей риторики, не считаясь с тем, что в храме присутствует сам Людовик Великий [198]198
  Людовик Великий – французский король Людовик XIV, прозванный «Король-Солнце» (1638–1715).


[Закрыть]. Не приходилось и капелланам, проповедовавшим на шканцах кораблей лорда Нельсона, когда-либо заикнуться о грешном Феликсе [199]199
  Феликс Антоний – в 52–60 гг. римский прокуратор Иудеи; женился на Друзилле, внучке Антония и Клеопатры, отбив ее у Эмесского царя Азиза.


[Закрыть], о Далиле [200]200
  Далила – филистимлянка, жена библейского героя Самсона, предала его в руки врагов.


[Закрыть]и вообще говорить о справедливости, воздержании и грядущем возмездии, когда знаменитый адмирал со шпагой на поясе присутствовал на проповеди.

Во время этих воскресных словоизлияний офицеры обычно сидели кружком вокруг капеллана и деловито сохраняли подобающую серьезность. В частности, наш коммодор особенно старался всем своим видом выразить, как много поучительного он черпает из проповеди; и не было на корабле матроса, который бы не считал, что коммодор, как самое значительное лицо из присутствующих, один только понимает мистические фразы, исходящие из уст капеллана.

Из всех благородных лордов кают-компании этот духовный лорд вместе с казначеем находились в наибольшем фаворе у коммодора, и последний часто беседовал самым дружеским и доверительным образом с капелланом. И, если подумать немного, в этом нет ничего удивительного, когда мы видим, какую силу представляет союз трона и алтаря во всех деспотических правительствах.

Обставлена наша судовая часовня была очень скудно. Сидеть нам было не на чем, кроме как на прибойниках и вымбовках, уложенных горизонтально на снарядных ящиках. Сидения эти были в высшей степени неудобны, столь же губительно действуя на наши брюки, как и на наше терпение, и послужили, без сомнения, немалым препятствием к обращению многих ценных душ.

Сказать по правде, матросы в этих случаях оказываются не слишком благодарными слушателями и прибегают ко всем мыслимым мерам, чтобы уклониться от посещения часовни. Часто боцманматам приходилось гнать матросов слушать службу, прибегая к самым энергичным выражениям, как они это делали и по всякому другому поводу.

– На молитву, чтоб вас..! На молитву, сукины дети, на молитву!

К этому приглашению спасать свои души часто присоединял свой голос и капитан Кларет.

А Джек Чейс по этому поводу, случалось, отпускал шутливое: «Ну, ну, ребята, поживей, пошли послушать, как наш капеллан станет толковать о его высокопревосходительстве адмирале Платоне и о коммодоре Сократе».

Только однажды приглашение это встретило решительный отпор. Весьма серьезный, но до фанатизма набожный матрос, приписанный к запасному становому якорю, – о том, как он уединялся, чтобы помолиться, мы еще расскажем, – должным образом отдав честь, однажды почтительно обратился к командиру:

– Сэр, я баптист [201]201
  Баптист – член основанной в XVII в. протестантской секты, признающей крещение только взрослых, только верующих и только погружением в воду. Баптисты, отрицающие некоторые догмы и обряды церкви, распадаются на ряд подсект.


[Закрыть], а капеллан принадлежит к епископальной церкви; он служит богу не так, как принято у нас; вера у нас разная, и совесть моя не позволяет мне считать его своим духовным отцом. Разрешите мне, сэр, непосещать службы на галф-деке.

– Так вам и разрешат, сэр, не подчиняться корабельным законам! – надменно взглянул на него капитан. – Если вы будете уклоняться от воскресной утренней молитвы, пеняйте на себя – наказание вам известно.

Согласно Своду законов военного времени, командир корабля был совершенно прав. Но если закон, требующий от американца присутствия на богослужении против его воли, есть закон, относящийся к утверждению церкви, тогда Свод законов в этом пункте противоречит американской конституции, гласящей: «Конгресс не должен издавать каких-либо законов, относящихся к утверждению религии или к свободе отправления культа». Но это лишь один из пунктов, в котором Свод законов противоречит основному закону нашей республики. Остальных мы коснемся позже.

Побуждение, заставившее послать капелланов на корабли, не может не встретить самого горячего сочувствия со стороны каждого христианина. Но из этого не следует, что потому только, что на военных кораблях имеются капелланы, они при существующих порядках приносят много пользы. Сомнительно также, смогут ли они ее когда-либо принести и при любых других порядках?

Как можно ожидать процветания религии мира в том дубовом замке, коим является корабль? Как можно требовать от капеллана, кафедрой которому служит сорокадвухфунтовая пушка, чтобы он обращал грешников в веру, требующую, чтобы ты подставлял правую щеку, если тебя ударят по левой? Как можно ожидать этого, если, согласно СтатьеХLII Свода законов военного времени в том виде, в котором они фигурируют, сохраняя всю свою силу в Общем своде законов, «Правительством Соединенных Штатов будет выплачена премия (как офицерам, так и команде), равная 20 долларам, за каждое лицо на любом неприятельском корабле, потопленном или уничтоженном любым кораблем Соединенных Штатов», и когда в разделе VII этой же статьи при перечислении долей, приходящихся на каждого, предусмотрено, что корабельный капеллан получает две двадцатых от суммы, выплаченной за потопление и уничтожение кораблей, населенных человеческими существами? Как можно ожидать от священника, обеспеченного таким образом, что он сможет достаточно убедительно распространяться о преступности Иуды, за тридцать сребреников предавшего своего учителя?

Хотя по судовым правилам на каждый матросский стол на «Неверсинке» приходилось по экземпляру библии, библии эти почти не удавалось видеть, за исключением воскресного утра, поскольку обычай требует, чтобы они демонстрировались артельными коками начальнику полиции, когда последний совершает свой обход по жилой палубе. В эти дни они обычно покоились на надраенной до блеска оловянной кружке, утвержденной на крышке ларя с хозяйственной посудой.

И несмотря на все это, нередки случаи, когда прибегают к помощи матросов, полагаясь на их благочестие и готовность вложить свою лепту в богоугодные дела. Когда мы стояли в гавани, несколько раз, с ведома и благословения капеллана, среди команды пускали подписные листы то на постройку часовни для моряков в Китае, то на оплату распространителя брошюрок в Греции, то на создание фондов для Общества по колонизации Африки.

Там, где командир корабля человек высоконравственный, он является гораздо лучшим капелланом для своей команды, чем любой священник. Примеры этому можно встретить на некоторых военных шлюпах и вооруженных бригах, где капеллан по штату не положен. Я знавал команду, которая была горячо привязана к своему командиру, действительно заслужившему ее любовь; на молитву их гнать не приходилось, а когда командир читал им англиканскую службу, они слушали так же усердно и благочестиво, как прихожане шотландской кирки. Все эта походило скорее на молитвы, произносимые в кругу семьи, где глава дома первый исповедуется перед создателем. Но лучших молитвенных комнат, нежели наши сердца, нам не найти, и мы можем принести себе много больше пользы сами, чем любой священник.