Текст книги "Первая весна"

Автор книги: Герман Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

28. Бочки

Дремоту прогнал дятел. Он бесшумно прилетел и словно прилип к стволу рядом стоящей берёзы. Через минуту, дёргая толовой, начал прыжками подниматься вверх по дереву, пока не нашёл удобное место. Вдруг по лесу гулко прокатилась барабанная дробь. Дятел был хорошо виден ребятам, и они с удивлением наблюдали, как он клювом выбивает дробь. Внутри берёзы было дупло, и от этого звук получался сильный, хотя и глухой.

– Что это он делает? – шёпотом спросил Саша.

– А кто его знает! Это, наверно, песня такая… Раньше я видел, как он в пустой скворечник барабанил. Вот здорово! – восторженно сказал Ваня. – Как он мозги свои не перетряхнёт!

Не известно, сколько времени развлекался бы дятел, но ребята вспугнули его.

– Саша, надо идти, – сказал Ваня, поднимаясь.

– Ой, как неохота!.. Так бы и сидел тут, – лениво ответил Саша, но встал и, подняв кверху руки, сладко потянулся.

– Теперь я понесу, – сказал он, подходя к мешку с селитрой. – А чего он мокрый?

– Вспотел я, – пояснил Ваня.

Они не знали о свойстве селитры впитывать в себя влагу из воздуха и таять.

– Тяжёлая! Пожадничали мы, – сказал Саша и, крякнув, вскинул мешок за спину. – Ваня, а девочкам дадим?

– Дадим.

– Я бы не давал.

– Почему?

– А что они за особые! Пускай сами сходит, – ворчал Саша, поправляя лямки. – Всё им подай! Навоз подай, ящики подай, землю подай…

Ваня взглянул на друга, но ничего не сказал.

Не прошло еще и месяца со дня пропажи и находки клубней, а отношения между бригадами уже начали портиться. Виноваты были девочки. Мальчики вели себя как будто хорошо. Сделали для девочек семь ящиков, просеяли и принесли земли для парников, привезли часть перегноя. В чём же дело? Почему ворчит Саша? Почему остальные ребята морщатся и неохотно соглашаются, когда возникает вопрос о помощи или о совместной работе с бригадой девочек?

Всё дело в том клубне, который девочки хотели, но не успели отдать мальчикам.

Собственно говоря, виноваты даже не девочки, а одна Тося. Ни Зина, ни Оля, ни Нюша, ни, тем более, Катя никогда не вспоминали о картошке. Тося же при всяком удобном и неудобном случае напоминала ребятам о великодушном намерении: „Мы даже вам свою картошку пожертвовали!“

Первое время ребята проникались благодарностью, теперь же хмурились и раздражались: слишком часто повторялась эта фраза, да и картошку ведь не пришлось жертвовать…

Лес поредел. Начали встречаться вырубки. Солнце заметно пригревало.

– А знаешь, Ваня, надо бы нам на лошади в совхоз съездить и привезти этой селитры побольше, – сказал Саша, которому надоело тащить тяжёлый мешок.

– Хватит. Селитра – опасная штука. Если её класть сколько полагается, растение хорошо растёт, а если чуть переборщить… совсем маленько лишнего, – и готово! Погибнет! Корни сожжёт.

– А сколько надо класть?

– Для подкормки десять граммов на литр воды. Мария Ивановна говорила, что столовую ложку на ведро.

– А зола не опасная?

– Нет. Зола ничего. Чем больше, тем лучше.

Вышли на опушку. Показались железнодорожные постройки с красными черепичными крышами, небольшие сады, а за ними гладь озера.

– Давай я понесу, – предложил Ваня.

– Я не устал. Рельсы перейдём, тогда переменимся.

Меняться пришлось раньше. Подойдя к станции, Саша заметил две железные бочки, в каких обычно возят горючее. Бочки стояли в канаве возле дороги за складом и, судя по всему, были бесхозные.

– Стой! Видишь? Вот хорошие штуки. Девочки чего-то болтали насчёт железных бочек на станции. Вот бы нам…

Как раз в это время на платформу вышел начальник станции. На голове его была фуражка с красным верхом, в руках железный круг.

Вдали послышался шум приближающегося поезда.

– Сейчас я узнаю, – сказал Саша и снял мешок. – Держи!

Ваня не успел еще сообразить, что задумал приятель, как тот уже был на платформе.

– Здравствуйте, товарищ начальник!

– Здравствую, как видишь! – пошутил начальник.

– Товарищ начальник, а чьи это бочки стоят? Вон там брошены? – спросил Саша.

– Железные… Утиль.

– А нельзя ли их нам взять? – вкрадчиво попросил мальчик и сейчас же добавил: – для мичуринского кружка.

– Я же сказал – возьмите!

Саша обратил внимание на первую половину фразы „я же сказал“ и даже подумал: „Кому сказал? Когда сказал?“, но расспрашивать не стал.

– А сейчас можно?

– Чем скорей, тем лучше. Не мешай!

Из-за поворота показался паровоз, и начальник приготовился передать жезл.

– Ваня! Есть! Наше! – радостно крикнул Саша, стараясь перекрыть грохот проходящего поезда, и понёсся к бочкам.

Они подошли и осмотрели ценное приобретение. Проржавевшие края следовало обрубить зубилом, замазать варом две-три дырки – и вместительные бочки могут ещё долго служить. В них хорошо разводить подкормку для растений.

– Надо лошадь, – промолвил Ваня.

– Какая лошадь?! Что ты, что ты! Сейчас заберём! Покатятся сами… Ты неси селитру, а я покачу.

С этими словами Саша вытащил бочку из канавы, направил её и толкнул ногой. Дорога имела небольшой уклон, и бочка легко покатилась.

– А вторую?

– И вторую следом… Э-эх! Пропадай, моя телега, все четыре колеса! – пропел Саша, пуская под уклон вторую бочку.

Вышли на шоссе. Подпрыгивая на выбоинах, ударяясь о камешки, бочки гремели так, что за пять километров слышно было. Шум этот казался ребятам прекрасной музыкой. Они забыли об усталости и со смехом толкали бочки. Шоссе пошло в гору. Стало трудней. Бочки упорно стремились назад.

С боковой просёлочной дороги вышло стадо маленьких телят, которых перегоняли три незнакомых колхозницы. Все телята походили на Марса, все одной породы, одной масти: чёрные с белыми пятнами. Увидев бочки, они остановились, загородили дорогу. Остановились и ребята.

– Ну что вы, мальчики? Проходите! – крикнула одна из женщин.

– Напугаются, разбегутся… Мы лучше подождём! – ответил Саша.

Они поставили бочки у края дороги „на попа“ и освободили проход. Телята косились на невиданные предметы и стояли, как вкопанные. Женщины кричали, махали руками, задние телята напирали на передних, но те упёрлись – и ни с места.

– Помогите им! – крикнула женщина. – Толкните!

Саша подошёл к одному из первых бычков, взял его за уши и потянул на себя:

– Ну, иди, иди… Вот дурной… Чего ты упёрся?

С трудом он стянул упрямца с места, и это послужило сигналом для остальных. Задрав хвосты, толкаясь и подпрыгивая, телята быстро прибежали мимо бочек.

Ребята ждали, пока стадо не спустилось до поворота и не скрылось из виду.

– Хорошие у нас телёнки! – сказал Саша и, перевернув бочку, крикнул во всё горло: – Э-эх, милочки! Поехали!

Подъём кончился. С переката были хорошо видны поля колхоза, раскинувшиеся до горизонта. Вся земля разделена на большие квадраты. Одни квадраты яркозелёные. Там посеяна с осени рожь или взошёл овёс. Другие квадраты чёрные или серые – непаханные. В разных концах фыркали три трактора, выбрасывая из труб колечки дыма. Людей не было видно.

Шоссе широкой лентой спускалось вниз и снова поднималось. Влево от него виднелось большое белое здание школы, а на следующей возвышенности – дома́ колхоза.

– Эх! Сейчас самоходкой пойдёт!

Видя, что на шоссе никого нет, ребята пустили бочки и смотрели, как те, быстро набирая скорость, катились вниз. Первая бочка вдруг потеряла направление и кувыркнулась в канаву. Немного дальше свалилась и вторая.

29. На участке

Отведённый юным мичуринцам участок находился на высоком и красивом месте. Отсюда было видно всё село. Защищённый с севера и запада опушкой леса, он спускался к югу до самого берега озера. Две большие берёзы стояли на краю участка около проходившей мимо дороги. Между берёзами лежали две чёрные кучи перепревшего навоза.

Ваня догадался, что ребята получили лошадь и возят с хуторов остатки перегноя. Костя с Васей перекапывали землю валами. Перевернут один вал, разложат перегной в борозду, а на перегной переворачивают следующий вал.

И сразу бросалось в глаза, как по-разному они работали. Костя работал с азартом, ничего не видя, кроме рыхлой, послушной земли. Казалось, что он играет лёгкой, привычной и приятной лопатой.

У Васи лопата, как тяжёлый лом, и все движения неторопливы. Он часто останавливался и поглядывал по сторонам, словно кого-то поджидал.

Бори не было.

– Ребята-а! Держите-е! – крикнул Саша и, толкнув свою бочку, побежал рядом с ней.

Костя и Вася оглянулись, воткнули лопаты в землю и бросились навстречу. Тяжёлая бочка катилась под уклон по ровному полю всё быстрей, и было уже невозможно остановить её руками. Саша едва поспевал. Ваня видел, как шарахнулись в стороны ребята, как побежали по бокам, не зная, что делать.

„Вот загонит в озеро! – с досадой подумал он и остановил свою бочку. – Утопит. Вода холодная. „Как доставать?“

Но Саша сообразил, как остановить бочку. Догнав её, он с силой толкнул ногой в правый край и тем изменил направление. Бочка потеряла скорость, а следующим толчком Саша повернул её поперёк уклона. По инерции она покатилась ещё немного и остановилась метрах в двадцати от берега.

Через десять минут обе бочки стояли на месте: между берёзами.

– Давайте вроем их в землю, – предложил Саша.

– А где? – спросил Костя.

– Одну здесь, в начале первой грядки, а другую в конце последней.

– А где она будет – последняя? – полюбопытствовал Ваня.

Видимо, этот вопрос интересовал всех.

– Докуда копать, Ваня?

– А как вы считаете? – с лукавой улыбкой вопросом же ответил тот.

– До второй берёзы.

– А сколько, вы думаете, у нас будет растений?

Ребята замялись. В зависимости от количества растений нужно готовить землю, и это была как раз та задача, которая беспокоила Ваню и которую он никак не мог решить. „Сколько растений нам удастся получить и высадить к началу июля с двух клубней?“

– Ну, а сколько? – спросил Костя.

– Не знаю.

– А кто знает?

– Считайте сами…

Показался Боря. Он держал вожжи в руках и шёл рядом с телегой, нагружённой навозом. Ребята устроились под берёзой на принесённых досках, из которых намеревались сделать остов шалаша. Кому понадобился этот шалаш, когда дома рядом, никто не знал. Но как же без шалаша?

– А сколько же всё-таки? Двести? – наугад спросил Вася.

– Если двести, то и этого хватило бы, – усмехнулся Ваня, показав на вскопанный кусок. – Считайте сами…

Боря, как настоящий возчик, свалил навоз, привязал лошадь и подошёл к отдыхающей бригаде.

Ваня рассказал задачу, и ребятам пришлось считать. Сначала они, подняв глаза к небу, шевелили губами, бормотали, загибая пальцы. Потом начали рвать сухие травинки и раскладывать их на коленях.

– Нет, надо на бумаге решать, – сказал Саша. – Так ничего не выйдет.

Остальные не сдавались. Задача, на первый взгляд, казалась лёгкой, а кроме того, надо же было определить, какую площадь земли копать. Не гектар же!

Вскоре после Саши бросил считать Костя, затем Вася. Напористей всех оказался Боря. Он вообще любил математику, и задача его увлекла. Бригада уже работала, а он всё еще раскладывал травинки на освободившихся досках.

– Борька! Брось ты… дома сосчитаешь! Езжай за навозом! – крикнул Ваня.

Боря посмотрел на бригадира пристальным, отсутствующим взглядом и, с трудом поняв смысл слов, медленно пошёл к лошади.

Солнце припекало всё сильней. Ребята сняли рубашки. Работалось легко. Лопаты острые, удобные. Земля мягкая, влажная, а главное – бригада дружная.

– А где девчонки? – спросил Саша.

– Они у парника что-то делают. Красить его собираются, – ответил Костя.

Через сестрёнку он был всегда хорошо осведомлен о том, что делается в „девчоночной“ бригаде.

– Это они черенки режут, – догадался Ваня.

Сроки работ у бригад не совпадали. Вначале это казалось странным, но Мария Ивановна объяснила, что невозможно создать совершенно одинаковые условия для жизни растений. Одни растения будут немного отставать, другие перегонять. Ваня это учёл: он старался создать наиболее благоприятные условия для клубней и снятых ростков. Растения развивались быстро. Мальчики выигрывали во времени и уже обогнали девочек на четыре дня.

Зину это мало тревожило. Три лишних глазка на клубнях делали своё дело, и по количеству ростков девочки всё больше и больше перегоняли мальчиков.

Вернулся Боря и, свалив перегной, подошёл к бригаде.

– Ваня, я теперь понял задачу. Надо вначале высчитать от одного растения, а потом…

– Нет. Надо сначала навоз привезти, – перебил его тот. – Дома будешь считать.

– Я же никому не мешаю, – пожав плечами, сказал Боря и снова уехал.

Работа подвигалась быстро. Саша сильно устал, но старался не отставать. Для Вани это была не работа, а игрушка. Сил у него – хоть за плугом ходи. Саше тяжелей. Бессонная ночь и большой путь с тяжёлой ношей сильно утомили мальчика. Он часто останавливался и, тяжело дыша, вытирал пот со лба.

– Сашка, ты устал, – заметил, наконец, Костя. – Шёл бы домой. Мы докопаем.

– Ничего, до обеда поработаю, – вяло ответил тот.

– Подожди-ка! – остановил их Ваня. – Надо по-другому… Мы будем копать, а ты, Саша, возьми вилы и разбрасывай за нами навоз. Дело-то скорей пойдёт.

– Правильно! – согласились в один голос ребята.

Так и сделали. Работа пошла ещё быстрей. Сейчас не нужно было отрываться и ждать, пока освободятся вилы. Докапывали до края и сейчас же переходили на другой, где уже был разложен навоз.

Когда, судя по солнцу, пришло время обеда и ребята взглянули на проделанную работу, то сами удивились.

– Вот это да-а! Сколько вспахали!

– Наверно, хватит!

– А вы сначала решите задачу, а потом и говорите – хватит! – усмехнулся Ваня.

– Борька! Ты решил задачку? – крикнул Вася подъехавшему в это время возчику.

– Нет. Надо записывать. Я, понимаешь, начал десятки откладывать на воз… Травинки по дороге рвал… Одна травинка обозначала десяток… – пояснил Боря.

– Ну и что?

– Ну и растерял… Телега-то трясётся.

– А ты бы в руках держал.

– А вожжи в зубах?

Ребята засмеялись.

– Давайте сейчас на обед! – скомандовал Ваня, – А в пять часов соберёмся и докопаем.

30. Вспышка

От дороги шла группа девочек. Они закончили работу и вышли прогуляться, а заодно посмотреть, что делают мальчики.

– Тоська-то вертится! Чего она такая вертлявая? – спросил Костя.

– Как шило! – согласился Вася.

– Они тоже собираются копать! – сказал Боря.

– Ну да… Они нас заставят! – усмехнулся Вася. – За картошку…

Девочки подошли и задержались в начале вскопанного участка.

– Как много вы накопали! Молодцы! – похвалила Зина. – А это что? Откуда у вас бочки?

– Купили, – сказал Костя.

– Это наши бочки… Папа обещал нам привезти со станции.

– Ну, если обещал, то, значит, привезёт, – невозмутимо сказал Ваня.

– А эти откуда?

– Купили. Вон Саша купил и привёз.

Зина недоверчиво посмотрела на Сашу, перевела взгляд на улыбающегося Ваню и пожала плечами:

– А я думала – это нам привезли… со станции.

– Черенки нарезали? – спросил Ваня.

– Да.

– Сколько у вас теперь?

– Девяносто три.

Услышав цифру, Ваня с тревогой покосился на друзей. У них восемьдесят один. Разница большая. Но ребят эта цифра не смутила. Они с ней примирились и, как условились, делали всё, чтобы догнать и перегнать на урожайности картофеля. Перегной с хуторов перевезён, и половина его закопана в землю. А это многое может решить. Картофель не любит свежего навоза. Золы они тоже набрали порядочно, а селитру достали в совхозе.

– Ну, ладно! Надо заправиться, а не то мы совсем отощаем! – сказал Костя.

– Саша, где ты взял бочки? – спросила Зина.

– На станции, – ответил Саша, забираясь на телегу.

– А кто тебе разрешил?

– Начальник.

– Ну вот! Я же говорила, что это наши бочки! – возмутилась Зина.

– Были ваши, а теперь наши! – ответил Саша.

Это ещё больше задело девочку.

– Безобразие! Пыжов только и смотрит, чего бы себе присвоить! Эти бочки папа обещал привезти для нас и уже договорился с начальником. Девочки, берите!

– Стоп! Не выйдет!

Мальчики стояли возле бочек в оборонительных позах.

– Назад!

– Не подходить! – предупредил Вася. – А не то…

– Бочки отдал начальник станции мне самому, и мы с Ваней притащили их на своей собственной спине! – твёрдо повторил Саша.

– Не ври, пожалуйста!

Девочки собрались в кучку и заговорили все разом. Больше всех волновалась, конечно, Тося, и её голос резко выделялся:

– Ой, девочки! А что я вам говорила?.. Мы им отдали свою картошку, а они даже и спасибо не скажут.

Услышав эту опротивевшую всем фразу, мальчики переглянулись, но молчали, выжидая, что будет дальше.

Раздался голос Кати, и всё стихло.

– Довольно вам галдеть! Вот что, Ваня, – сказала она, отделяясь от группы, – бочки обещаны нам – это факт! Но раз вы их притащили, то я предлагаю разделить пополам. Вы себе возьмите одну и нам одну. Никому не обидно.

Скорей всего, это разумное предложение и было бы принято, но опять вмешалась Тося.

– Мы же вам пожертвовали картошку…

– Не ври! Ничего вы нам не жертвовали! – сильно покраснев, вспылил Ваня.

– Ой, девочки… Я вру! Вы слышали?

– Замолчи ты, Тоська! Далась тебе эта картошка! – с досадой остановила её Катя, но было уже поздно.

Слова Кати послужили сигналом.

– Выдумала Тоська картошку и хочет теперь на готовенькое! – крикнул Саша.

– Ой, девочки! Видите, видите… Мы же виноваты… Мы им пожертвовали…

– Да не ври ты! – перебил её Боря. – Когда ты пожертвовала? Сама выдумала и врёшь…

– Я вру? – не унималась Тося. – А за что вы нам ящики дали? А за что землю носили? А за что…

– Дура! – крикнул Ваня, и глаза его зло блеснули. – Да разве мы вам за картошку помогали? Дура, и больше ничего!.. А еще пионеркой считаешься! – Он хотел ещё что-то сказать, но только махнул рукой. Повернувшись к ребятам, скомандовал: – Пошли обедать! А если они бочки возьмут…

– Вздуем! – уверенно добавил Саша и взялся за вожжи.

Девочки молча смотрели на уходивших ребят. Это была первая ссора.

– И селитры не получите! – крикнул с телеги Саша. – Сами сходите в совхоз!

Мальчики скрылись за поворотом, затихло тарахтенье телеги, а девочки всё стояли на месте и с недоумением смотрели им вслед.

Всё произошло так неожиданно. Пришли они сюда с самыми хорошими намерениями, в отличном настроении и вдруг… поссорились. Как это получилось глупо!..

„Подумаешь – бочки! Старые, дырявые бочки… Да разве у них не найдётся бочек, если будет нужно? – думала Катя. – Нет. Дело не в бочках“.

Первая заговорила Тося.

– Ну вот! Извольте радоваться. Я же говорила, что они и спасибо не скажут…

– Ты лучше замолчи! – угрожающе сказала Катя. – Лезешь со своим языком, где не спрашивают.

– Ой! Я же виновата… – удивилась Тося.

– Конечно, ты! – сказала Поля. – Из-за тебя всё и вышло.

– Из-за меня? Они бочки не дали, а я виновата…

– При чём тут бочки? – сказала Зина.

Только сейчас она поняла, почему обиделись мальчики. Ведь Тоська то и дело говорила о пожертвованной картошке, то и дело напоминала, что девочки совершили геройский поступок… А ведь они ничего не пожертвовали, только собирались.

– Надо сказать Николаю Тимофеевичу, и он отберёт! – беспечно предложила Тося.

– Они и сами дадут, – угрюмо отозвалась Нюша.

– Стоило из-за бочек ругаться, – вздохнув, сказала Оля.

– Они не на бочки разозлились, – возразила Катя.

– А на что?

– На Тоську.

Она быстрее Зины разобралась в причине ссоры.

– Да что ты на самом деле! Всё я да я…

– Конечно, ты! Ты их постоянно картошкой корила. Вот они и рассердились! – резко сказала Катя.

– А разве не правда?

– Конечно, неправда! – вмешалась Зина. – Ты же была против!

– Я? – удивилась Тося. – Ой, девочки! Что она говорит… Я только сначала говорила, что они спасибо не скажут…

– А зачем тебе спасибо? – набросилась на неё Катя. – Зачем? Ты им свою, что ли, картошку даёшь?.. Жертвуешь! Какая жертвовательница!

– А разве она была против? – удивлённо спросила Нюша.

– Ну ясно… Уж я её уговаривала, уговаривала… Даже сказала, что у неё совести нет, – вспомнила Зина.

– Правильно! Совести у неё нет, – согласилась Поля.

– Да что вы, девочки, на самом деле! Совести нет?.. У меня?

– Нету, нету, – присоединилась Оля. – Там у тебя пусто…

Тося пробовала защищаться и совсем рассердила подруг. На неё набросились все, и она, не выдержав, расплакалась.

– Ну-у… заревела… – протянула с досадой Поля. – Как Марфушка… Не любишь, когда правду в глаза говорят!

– Это тебе наука… В другой раз не болтай! – сказала Катя.

Как бы там ни было, но отношения между бригадами испортились.

31. Тосины неприятности

Слёзы превосходно облегчают душу. Особенно Тосину. Поплакала она немного, повздыхала – и все неприятности куда-то исчезли. На душе снова легко. Своей вины она, конечно, не признала и считала, что девочки отнеслись к ней несправедливо. Просто придрались и выместили на ней свою досаду. Ничего не поделаешь! Такая уж у Тоси судьба неудачливая. Но это всё позади. И Тося не злопамятна. Она очень добрая и легко простила подругам эту обиду. В школу на другой день она отправилась в самом прекрасном настроении. Ей казалось, что и другие, как она, за ночь успели забыть ссору, и всё пойдёт по-старому. Подумаешь, какая беда! Поругались с мальчиками! И главное, из-за чего? Из-за старых бочек!

Но скоро она почувствовала, что ошиблась. Оказалось, что девочки не забыли вчерашней ссоры и продолжают сердиться.

В школе они явно избегали её. На первых уроках Тося еще крепилась. Сидела она притихшая и плохо понимала, что́ говорили учителя и отвечали ученики.

Вера Фомина всё время наблюдала за работой юннатов своего отряда. Она знала о многом, что происходило в картофельных бригадах: ребята ей рассказывали. Вожатая не удивилась, когда в конце учебного дня её вызвали в коридор и здесь она увидела Тосю.

– Верочка, я вам что-то хочу сказать… – еле сдерживая слёзы, пробормотала девочка.

С одного взгляда на пионерку Вера поняла: что-то случилось.

– Ну, говори…

– Нет, я по секрету…

Здесь, за книжными шкафами, был укромный уголок, где Верочке нередко приходилось выслушивать самые различные признания, делать выговоры, или, как она называла, „наставлять на путь истинный“.

Не успела Тося сказать и двух слов, как слёзы полились обильными ручейками.

– Ты бы сначала сказала, в чём дело, а уж потом плакала, – несколько переждав, посоветовала Верочка. – Может быть, и плакать не стоит. Какие-нибудь пустяки…

– Ни-ичего не пустяки…

– Ну, тогда рассказывай.

Сбиваясь и путаясь, Тося с трудом рассказала: никто с ней не хочет разговаривать, хотя она ни в чём не виновата. Если бригады поругались, то это не из-за неё, а из-за бочек, и вообще первая начала Зина.

Из всего сказанного Верочка поняла только одно: бригады юннатов поссорились, и ей необходимо вмешаться.

Прозвенел звонок. Верочка отправила Тосю на последний урок, пообещав всё выяснить и уладить. Она решила поговорить с юннатами, но задержалась и, когда пришла в класс, застала только поджидавших ее Тосю, Катю Миронову и Ваню Рябинина. Все остальные ушли домой. Катя переписывала заметки, а Ваня рисовал заголовок. Оба они были редакторами классной стенгазеты.

– Так! – с довольной улыбкой сказала Верочка, остановившись за спиной Вани. – Завтра выпустите?

– Ага.

– А я думала, что вы из-за своей картошки и про газету забыли, – шутливо сказала она. – Как у вас там дела?

– Какие? – не понял Ваня.

– С картошкой.

– Растёт. У нас восемьдесят один, а у девочек девяносто три.

– А почему девочки вас обогнали, Ваня?

– Мы не виноваты… У них глазков больше.

– А вы не ссоритесь?

– Зачем?.. Не-ет… – ответил Ваня.

– Ребята нам здо́рово помогают, – подтвердила Катя.

– А я слышала другое… – допытывалась вожатая.

Тося с трудом удерживалась, чтобы не вмешаться в разговор. Она уже хотела возразить, но в этот момент Катя искоса взглянула на неё так, что Тося закрыла рот и потупилась.

– Послушай, Ваня, а что это за бочки вы вчера прикатили? – спросила Вера.

– Железные бочки со станции, – охотно пояснил Ваня. – Будем в них удобрение разводить для подкормки картофеля…

– Это вы для своей бригады взяли?

– И для своей и для девчоночной, – сказал Ваня.

– Ой! Ой! – вырвалось у Тоси. – Не совестно!

– Мы и селитры принесли, – продолжал Ваня, словно ничего и не слышал.

– Ну, так… Я рада, что у вас так всё хорошо! Главное – не надо ссориться. Вы уже не маленькие и дело делаете большое. В субботу ваш доклад на сборе… Не забудь, Ваня, – напомнила Верочка и вышла.

Некоторое время стояла тишина. Было слышно, как поскрипывает Катино перо.

– Нажаловалась всё-таки… – сказала она, не поворачивая головы.

– Я вовсе не жаловалась. Я только про себя сказала, – отозвалась со вздохом Тося.

Снова установилась тишина. Ваня рисовал яркую большую звезду. Катя писала.

Видя, что про неё как будто забыли, Тося встала из-за парты и медленно направилась к двери, каждую секунду ожидая, что её окликнут. Подошла к двери и оглянулась. Нет, на неё даже не смотрели.

В скверном, очень скверном настроении возвращалась Тося домой. Шла, размахивая сумкой, и думала о том, какие на свете живут плохие девочки и мальчики. Сердце ее сжималось от жалости к себе.

Подходя к деревне, она увидела бегущую с фермы Полю. В руках у неё было двое вил.

– Тоська, где ты пропадаешь? – крикнула ей Поля.

– А что?

– Беги скорей на участок! Николай Тимофеевич поехал пахать нам. Надо навоз разбрасывать. Кто за тебя будет работать? – на бегу кричала Поля.

Долго раздумывать не приходилось, и Тося, забыв обо всём, стремглав побежала за Полей.

На участке шла работа. Навоз был уже привезён и лежал большими кучами. Николай Тимофеевич стоял за пароконным блестящим на солнце плугом в начале участка и ждал, пока Зина, Оля и Нюша разложат навоз в борозду.

– Ровней кладите! Не торопитесь! – говорил он. – Посадка не простая, научная!

– Всё, папа! – крикнула Зина. – Давай!

Николай Тимофеевич свистнул, и два коня-тяжеловоза – Мальчик и Крошка – послушно тронулись вперёд.

– Эге!.. Левее, Крошка!.. Эге! – покрикивал Николай Тимофеевич, держась за рукоятки плуга.

Тося бросила у берёз свою сумку, взяла у Поли вилы и принялась за дело. Работала она за двоих. Скоро раздался её звонкий голос, а затем смех и неизбежный визг.

Через час участок был вспахан, и бригада возвратилась домой.