Текст книги "Первая весна"

Автор книги: Герман Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

42. Ветер

Ветер не унимался. На берегу было трудно стоять. По озеру гуляли барашки. Волны с шумом бежали на берег, приподнимали старенькую лодку и с силой дёргали её назад. Лодка скрипела, звякала натянутая цепь и с каждым разом всё больше раскачивала кол, за который она была привязана.

– …Когда я шпингалетом был, вроде вас, я и читать не умел, – рассказывал у костра Николай Тимофеевич. – Так, из пятого в десятое… некоторые буквы только знал. Семья у нас была большая, и надо было отцу помогать. А что мальчишке платили? Гроши… Взрослая женщина, если от восхода до захода работала, да если пятиалтынный получала, до земли хозяину кланялась. Спасибо, мол, благодетель! Вот вы теперь прикиньте. Она ему дохода своим трудом на три рубля давала, а получала пятиалтынный… Сколько хозяину оставалось?

– Два рубля восемьдесят пять копеек! – ответил Боря.

– Точно! Арифметика простая… Вы теперь картошкой занялись. Дело научное. Колхозу польза, а вам учёба. О куске хлеба вам не надо заботиться.

Николай Тимофеевич замолчал и задумчиво уставился на огонь. Ему вспомнилось, как давным-давно он так же сидел возле костра, смотрел на огонь и думал. О чём же он думал? О чём мог думать в те далёкие времена деревенский мальчишка, сын бедного крестьянина?

Все, притихнув, ждали продолжения, но вдруг со стороны озера донёсся голос Ваниного деда:

– Ваня-а! Лодку сорвало-о!

Один за другим повскакали ребята с мест и бросились на голос.

– Где она? – на ходу спросил Ваня, догнав старика у берега.

Вместо ответа Степан Захарович показал рукой направление.

Ваня бежал, высоко поднимая ноги, чтобы не споткнуться в темноте. „Кто-то столкнул“, – думал, он. Лодку они вытянули далеко на берег, и волны не могли её стащить.

Вот и берег. Упругий ветер сорвал фуражку, но Ваня даже не заметил. А вот и лодка. Она благополучно стояла на месте, и волны её не доставали.

Один за другим прибежали запыхавшиеся ребята. Они с недоумением смотрели то на лодку, то на Ваню.

– Всё в порядке, Ваня? – крикнул Саша.

– Не выдумал же дед…

Ребята подошли к берегу. Ветер трепал подолы рубах, до боли гудел в ушах. Брызги летели в лицо.

– Это называется шторм! – прокричал Саша. – Здо-оровый!

– Вот она! – крикнул Костя, заметив у берега что-то длинное.

Действительно, чью-то лодку било о камни.

– Тихона Михайловича! – крикнул Саша, когда они подошли ближе.

Все ребята знали старенькую лодку конюха, особенно заметную по светлой заплатке на правом борту. Волны поднимали её, бросали на берег и сейчас же уносили назад… Ещё немного – и от лодки останутся одни щепки.

Ваня, не раздумывая, как был в одежде, вошёл в воду, нащупал на носу лодки цепь и вместе с вырванным колом передал её ребятам.

– Держите крепко! – крикнул он.

Ребята поняли, что он хочет делать, и уцепились за конец. Никому не хотелось купаться в холодной воде, но, к счастью, цепь была достаточно длинная.

Хотя Ваня и зашёл в первый раз неглубоко, но волны окатили его по грудь. Теперь он был мокрый, и ему было всё равно. Он упёрся в корму и начал толчками разворачивать лодку. Холодная вода захватывала дыхание, ветер упорствовал, волны толкали, дёргали лодку, но мальчик не отступал. Он знал, что, когда ему удастся развернуть лодку, волны же и помогут вытащить её на берег.

Так и случилось. Когда лодка была в безопасности, общими усилиями её приподняли за один борт, вылили воду и оттащили ещё дальше. Лодка была спасена. Где-то поблизости плавали мостки, скамейки, но это всё пустяки, и никто о них не думал.

Через полчаса Ваня, уже переодетый во всё сухое, выпив горячего чаю, крепко спал дома.

Мальчики отправились на конюшню сообщить конюху о спасении лодки, но Тихона Михайловича там не было, и они вернулись к шалашу. Встревоженные девочки ждали; с ними была и Мария Ивановна.

– Ну что там случилось? – спросила она.

– А ничего такого… Ти́шину лодку сорвало, – небрежно ответил Саша.

Говоря таким тоном, Саша не притворялся. Действительно, закон рыбаков обязывает помогать друг другу. И ничего в этом особенного нет. Сегодня ребята спасли лодку конюха, а завтра представится случай, и Тихон Михайлович выручит или поможет им.

– Ваня с головой выкупался, – сказал Боря.

– Как выкупался? – спросила Мария Ивановна.

Пришлось рассказывать со всеми подробностями.

…Очень уютно сидеть у костра, смотреть на белые, красные, жёлтые, синие огоньки, слушать, как потрескивают сучья, следить, как струйки дыма сливаются вместе, поднимаются вверх и исчезают, растворяясь в воздухе. И всё это нисколько не мешает разговору. Наоборот, как-то задушевней делается беседа и лучше запоминаются хорошие мысли. И то, что сказала сегодня Мария Ивановна, врезалось в памяти ребят надолго, может быть, на всю жизнь.

– Сейчас вы еще малы, но скоро вас будет волновать один, очень важный для всех людей, вопрос: и чём счастье человека? И вот, ребята, когда придёт время и вы задумаетесь над этим вопросом, то вспомните эту весну. Вы впервые делаете большую полезную работу. И мне кажется, что вы чувствуете себя счастливыми. Почему? Потому что вы нужны, вас любят и ценят, вами гордятся. Взрослые люди тоже… Чем больше человек приносит пользы народу, чем лучше он трудится, тем он чувствует себя счастливей. Счастье одного – в борьбе за счастье остальных. Запомните это и проверьте на разных примерах из жизни, даже маленьких, таких, как сегодняшний случай с лодкой, даже на вашей работе по размножению картофеля.

43. „Короткий день“

Попрежнему Мария Ивановна открывала глаза вместе с восходом солнца и некоторое время лежала, вспоминая, что сделано вчера, и обдумывая, что предстоит делать сегодня.

Вот уже десять дней, как закончена посевная. Закончена на неделю раньше намеченного планом срока. Сведения отосланы. Плуги, бороны, сеялки вычищены, смазаны и поставлены в сараи. Лошади отдыхают. Тракторная бригада уехала на ремонт.

„Значит, кончилась моя первая весна“, – с сожалением думала она и не соглашалась. Нет, нет… Разве не весной цветут фруктовые деревья? Вчера она видела в совхозе несколько белых, как пухом покрытых, вишен. Весна на севере кончается вместе с опадающими лепестками цветов на плодовых деревьях.

Весь май стояла ясная, солнечная погода, но настоящего тепла не было. Солнце и ветер сушили землю, и никаких признаков дождя. Барометр поднялся высоко и держится спокойно. Это плохо. Но что она может сделать?

Правда, комсомольская бригада и огородники уже обеспечены водой. На северо-западной границе парников и общественного огорода построена высокая красивая вышка с большим деревянным баком. Издали она походит на плетёную из прутьев изящную подставку для цветов, и кажется, что скоро из бака вылезет громадный стебель. Вчера закончили прокладку труб, пустили насос и, когда воды набралось полбака, сделали первую пробу поливки.

Юннатам воды надо немного, и только в случае сильной засухи. „Какие молодцы! – думала Мария Ивановна. – Вот он, резерв колхоза! Если им удастся довести дело до конца, то через год мы будем иметь много тонн этих двух сортов картофеля. Следующей весной можно привлечь взрослых и прямо в поле раза два снять отводки для размножения“.

Под окнами послышались приглушённые голоса, и сейчас же раздался стук в стекло. Мария Ивановна приподнялась в кровати, отодвинула занавеску и увидела Ваню и Сашу. Завернувшись одеялом, как шалью, она встала на колени и, облокотившись о подоконник, приоткрыла окно. Прохладный ветерок сразу запутался в волосах и приятно защекотал шею.

– С добрым утром, – тихо сказала она.

– Мы вас разбудили, Мария Ивановна? – с сильным смущением спросил Ваня.

– Нет, нет. Я уже не спала. Что у вас?

По тому, как многозначительно переглянулись ребята, Мария Ивановна поняла, что у них есть важное дело.

– Мария Ивановна, а Зина дома? – спросил Ваня.

– Она спит, – ответила та, оглянувшись.

– Я вас хотел спросить, – начал он. – Вот у нас с девочками, значит, социалистическое соревнование. А ростков у них больше, потому что такие картошки достались. Ведь мы не виноваты?

– Конечно, нет.

– А как же это?.. Нам же надо перегнать… Вот я не знаю, что́ делать… Как правильно… по-социалистически?

Ваня был в затруднении. Наконец он решительно вытащил из кармана письмо и протянул его агроному.

„ Здравствуй, Ваня!

Хочу тебе написать одну важную вещь. Жалко, что не знали раньше. Вчера я ходила к Серёже, и у них был в гостях один знакомый профессор – Сергей Яковлевич Соколов. Очень симпатичный, но только всё шутит. Не поймёшь, когда говорит серьёзно, а когда смеётся. Он тоже большой специалист – биолог. Работает в Ботаническом институте. Вот он и рассказал. Я напишу, как поняла, всё по порядку.

Значит, так. Родина нашего картофеля – республика Чили, в Южной Америке. Там климат, похожий на наш. Не очень холодно и не очень жарко. Но там совсем нет белых ночей и летом дни гораздо короче. А растение живёт так: днём листья испаряют воду и перерабатывают на свету всякие вещества – азот, калий, фосфор, магний, известь… Об этом ты знаешь. Эти вещества растворены в воде. Из земли их добывают корни и подают наверх. Правильнее сказать, листья их сами тянут кверху. Выходит, что днём растут листья, стебли и вообще „вершки“ – так сказал Сергей Яковлевич. А ночью растут „корешки“. Ночью переработанные вещества сами стекают вниз к корням. Поэтому у нас в июне, июле корни и клубни растут плохо. Ночи короткие и для корней не хватает времени, чтобы вырасти побольше.

Теперь ты, наверно, сам догадаешься, что черенкам нужно сделать ночь длиннее, чтобы дать возможность скорее вырасти корням. Когда мы срезаем черенок, то там уже есть всё в готовом виде для корней: и крахмал, и другие вещества. Но, конечно, нельзя закрыть черенки в темноту на всё время, пока корни не вырастут. Они живые, и им нужен свет, тепло и воздух, чтобы жить, но только не так много, а то ведь они без корней… Если всё испарится, то они завянут и погибнут.

Надо сделать, чтобы черенки скорей приживались. Это не трудно. Им надо устроить „короткий день“. Так называется этот опыт. В восемь часов утра нужно открывать, а в шесть часов вечера закрывать. Закрывать надо плотно, чтобы было совсем темно. Сделай для парников какие-нибудь щиты и закрывай. Сергей Яковлевич сказал, что „растение нужно укладывать спать, как детей. Растения, как и дети, растут, и им лучше всего играть на солнышке десять часов в сутки, а четырнадцать спать. Тогда они вырастут нормальные, здоровые, крепкие“.

Ну вот! Написала я, кажется, плохо. Извини, пожалуйста. Очень торопилась. Передай привет Саше, Косте, Боре и Васе. Погода в Ленинграде жаркая, прямо нечем дышать, а в совхозе ничего. Там есть искусственное дождевание, и мы обливаемся прямо в одежде. Хотим устроить „короткий день“ в парнике. Это очень интересно. Серёже подарили новый фотоаппарат, и он всех снимает. Даже надоел! До свиданья.

Светлана“.

– Это верно! – сказала Мария Ивановна, прочитав письмо. – „Короткий день“ может ускорить…

Она вернула письмо и вопросительно посмотрела на Ваню. Он был попрежнему смущён, и даже больше, чем раньше. Видимо, его волновал какой-то другой вопрос.

– Мария Ивановна, если мы у себя в парниках устроим „короткий день“, у мальчиков, значит, а девочкам про это не скажем? – спросил он. – Это по-социалистически?

– А ты как думаешь? – с улыбкой спросила Мария Ивановна.

Теперь она поняла, что́ так смущало и волновало бригадира.

– Мы же соревнуемся, а у них больше ростков, – неопределённо ответил Ваня.

– Ясно… Где же правда, Мария Ивановна? – горячо сказал Саша. – Они про научный опыт узнают и совсем нас загонят…

– Ну, хорошо! А с городскими юннатами вы тоже соревнуетесь? – лукаво спросила агроном.

– Соревнуемся.

– Однако Светлана написала про „короткий день“.

Ваня посмотрел на Сашу и, хлопнув его по плечу, засмеялся:

– Я ему доказывал, а он всё спорит…

– Говори, пожалуйста, а я всё равно не согласен! – сказал Саша и быстро зашагал в сторону участка.

Разговор с Марией Ивановной будто снял большую тяжесть с плеч Вани. Он не стал догонять друга. Пускай сердится. Приятно было сознавать, что он именно так и думал, а если и сомневался, то только из-за Саши.

Делать на участке сегодня было нечего. Все укоренившиеся растения были высажены в грунт, черенки – в парники.

По утрам Ваня заботливо осматривал свой участок. Его взгляд ощупывал каждое растение по очереди и замечал всё, что произошло с ним за сутки.

Он видел, как растёт и живёт картофель: как он разворачивает листья к солнцу, как закрывает землю вокруг себя, чтобы не испарялась влага; как в пазухе листа появляется бугорок, который в три-четыре дня превращается в стебель…

Вся жизнь растения проходила перед его глазами.

44. Колхозный пограничник

Под окном стрекочет кузнечик. Звук его бесконечной, назойливой песни сросся с тишиной, и Боре начинает казаться, что это скрипит у него в ушах… Заголосил на ферме первый петух. Значит, три часа. Надоело лежать, ворочаться с боку на бок, но и выходить еще рано. Сегодня днём он отлично выспался в шалаше и ждёт не дождётся рассвета, чтобы выйти в дозор. Теперь он официально назначен „колхозным пограничником“.

– Колхозный пограничник, – шепчут губы мальчика, и он улыбается от удовольствия.

Это не шутка, не детская забава, а серьёзное дело. Он видел, как загорелись у ребят глаза, когда они узнали об этом, а Ваня серьёзно сказал:

– Ладно, пускай пока Боря… Он первый начал. Кончим с картошкой, тогда устроим пограничную заставу и выставим дозоры.

Дней пять тому назад, когда подрос ранний картофель на поле „скороспелой бригады“, Боря вспомнил разговор между отцом и председателем колхоза о колорадском жуке. Они говорили о том, что скоро надо будет организовать обследование посевов картофеля. Уже тогда ему пришла в голову эта мысль, но он промолчал. Он вообще не любил хвастать раньше времени. Сначала надо доказать на деле, а потом на словах. И он решил действовать, никого не предупреждая. Раздобыл банку с широким горлышком и отправился на поиски колорадского жука. Вначале ему казалось, что это довольно просто. Вышел, заметил, прицелился… хлоп! И в банку. Но не тут-то было. Не только колорадского, но и вообще никаких жуков он не поймал в первое утро. Другой бы на его месте сразу разочаровался и махнул рукой, но Боря был не такой. Характер у него настойчивый, упорный, вроде как у Вани. Уж если он что-нибудь задумал, то добьётся своего.

На другой день Боря принялся за дело иначе. Шёл по рядам и осматривал каждый кустик сверху донизу. Начали попадаться жуки: бойкие жужелицы, неуклюжие чёрные навозники, синие листоеды, красные усачи и божьи коровки. Все они угодили в банку. Ни один из них не походил на колорадского, но у мальчика возникло серьёзное опасение, и он не пропускал ни одного жука. Вечером он решил посоветоваться с Ваней.

– Ну зачем ты их наловил? – спросил тот, небрежно взглянув на копошащихся в банке насекомых.

– А я их на картофельном поле поймал, – серьёзно сказал Боря.

– Ну и что? Похожи они на колорадского жука, что ли?

– Знаешь, Ваня, я думал, что раз они на картошке… – начал Боря и замялся, не зная, как выразить свою мысль.

– Чего ты думал? Вот именно, что ты ничего не думал.

Ваня достал книгу о картофеле и быстро нашёл нужную страницу с рисунком и описанием колорадского жука.

– Раз уж ты начал искать, – сказал он, – слушай! „Колорадский жук родственен божьей коровке…“

– Ну вот… они похожие…

„…но крупнее её… – усиливая голос, продолжал читать Ваня, не позволяя перебивать. – На красном фоне…“ Что такое фон, – знаешь?

– Ну, это, как сказать… когда одной краской… Например, голубой фон неба…

– Правильно! Слушай дальше. „На красном фоне колорадский жук имеет на гладких надкрыльях десять чёрных полосок, по пяти на каждом надкрылье. Каждая чёрная полоса окаймлена двойным рядом точёных ямок с обеих сторон. На лбу колорадского жука имеется чёрное пятно в виде треугольника. Передняя спинка покрыта ямками с одиннадцатью чёрными пятнами. Среднее, наиболее крупное, пятно хорошо выделяется и напоминает римскую цифру пять“. Ну и хватит… Дальше неважно. Запомнил ты или нет?

– Запомнил.

Ваня хлопнул приятеля по лбу книгой и засмеялся.

Борис сердито нахмурился. Жуков он ловил не потому, что не мог их отличить от колорадского. Он думал совсем о другом. О том, что если сто лет назад в Америке на колорадского жука не обратили внимания, то не делают ли и они ошибку, что не обращают внимания на всяких своих жуков?

Ведь что́ тогда получилось? Жуки жили на склонах гор, и никто не знал, что это опасные вредители. Когда они появились на картофельных полях в штате Колорадо, крестьяне не стали их уничтожать. С этого и началось. Колорадские жуки перелетают большие расстояния в разные стороны и размножаются с невероятной быстротой. За пять-шесть лет они расплодились в Америке в неслыханном количестве. Они двигались сплошной массой, хуже всякой саранчи, и поедали на своём пути всю картофельную и помидорную ботву.

Они даже останавливали поезда, когда переползали через полотно железной дороги. Колёса паровоза буксовали в каше раздавленных жуков.

Крестьяне перестали сажать картофель. Одно время думали, что в Америке вообще невозможно будет его выращивать.

Раньше колорадский жук водился только в Америке. В первую мировую войну нескольких жуков случайно завезли во Францию, и через десять лет они расплодились и распространились по всей стране. Затем жуки перелетели в Бельгию, проникли в Швейцарию и Испанию.

За годы второй мировой войны, когда было не до жуков, они успели заселить всю Голландию, Швейцарию, Германию и проникли в Англию, Италию, Австрию…

Колорадский жук – это народное бедствие. Он наносит громадный ущерб сельскому хозяйству, и с ним трудно бороться.

Обо всём этом Боря читал, и именно поэтому он решил, что надо проверить, изучить и как можно скорей убедиться, что среди наших жуков нет такого, как колорадский. И он стал изучать.

Заметив на картофельной ботве какого-нибудь подозрительного навозника, жужелицу или божью коровку, он начинал наблюдать, не жрёт ли это насекомое, как и колорадский жук, листья картофеля.

Каждое утро заставали комсомольцы мальчика на поле, неподвижно и подолгу сидящего на корточках перед кустами. На все вопросы Боря отмалчивался или отделывался короткими ответами:

– Надо и сижу!

Или:

– Смотрю, как картошка растёт.

Скоро они догадались, что Боря старается поймать колорадского жука. Над ним начали посмеиваться.

Позавчера у него произошло объяснение с бригадиром „скороспелой бригады“ Валей Тигуновой, которая незаметно подкралась сзади и увидела банку с наловленными жуками.

– Зачем ты ловишь? – спросила она.

– Надо.

– Для супа, что ли?

– А тебе-то что?

– Коллекцию собираешь?

– Ну, пускай коллекцию.

– А говорят, что ты колорадского жука ищешь? Верно?

– А хоть бы и так.

– Ну и дурак! Как они сюда попадут?

– Ничего ты не понимаешь! – рассердился Боря. – Как попадут? Очень даже просто. Залетит на пароход, спрячется куда-нибудь и поехал в Ленинград. В самолёт может забраться, в щёлку, и полетит к нам. И нарочно могут скинуть. Что? разве неверно?

– Верно, верно… – сказала девушка и покрутила пальцем у себя над головой.

Было обидно, что вместо сочувствия и поддержки он встречал холодное равнодушие и даже насмешку. Боря хотел прекратить свои наблюдения, но как раз в этот день, вернувшись домой, застал Николая Тимофеевича и Марию Ивановну.

– Ага! Вот и он! – приветливо встретил его председатель. – А мы только что про тебя говорили. Садись, друг! Будем беседовать. Прошёл по колхозу слух, что ты ловишь колорадского жука… Правильно?

Боря потупился. Ничего хорошего он не ждал от этого разговора.

– Да ты не стыдись, – сказал отец. – Отвечай.

– Стыдиться тут нечего, – подхватил председатель. Делаешь ты полезное дело, вроде как пограничник, а мы хотим уточнить подробности.

При слове „пограничник“ Боря поднял голову и насторожился.

– Как пограничник? – спросил он.

– Ну, как же? Что пограничники делают? Ловят шпионов, диверсантов, вредителей и всякую другую мразь. А что такое колорадский жук? Американский вредитель-диверсант. Вот и выходит, что ты пограничник!

Это сравнение как нельзя больше пришлось Боре по душе, и он сразу оживился.

– Так ловишь ты, или зря болтают? – спросил отец.

– Ловлю.

– Поймал хоть одного?

– Нет.

– Хорошо, что не поймал, – сказал председатель. – А где ты их ловил?

– На картошке.

– Это я понимаю, что не во ржи. У комсомольцев?

– Да.

– А как ты смотришь, Боря? – спросила Мария Ивановна. – Каждый кустик осматриваешь или так, где придётся? Из пятого в десятое…

– Подряд. Я, Мария Ивановна, по рядам хожу и все кустики осматриваю.

– Молодец! Так и надо. Всё поле просмотрел?

– Всё. Я уж давно хожу…

– Молодец, молодец! – похвалил председатель, – Вот покончите вы со своей картошкой, надо посты выставить на поля. Ваня обещал. Самое это ребячье дело – жуков ловить. А ты продолжай. Будешь числиться „колхозным пограничником“.

Таким образом, добровольно начатое дело прекратилось в серьёзное поручение.

После этого разговора Боря решил ещё внимательней, ещё придирчивей относиться к обследованию. Чувство его раздвоилось. С одной стороны, ему очень хотелось поймать колорадского жука, чтобы всем доказать свою бдительность, с другой – он понимал, что появление на полях колхоза жука – это беда и лучше его не находить.